Сиротка для дракона. Бои без правил Шнейдер Наталья
– Да.
– И во всех обнаружили мышьяк?
– В крови и моче его не было, но в первые часы после отравления так и должно быть.
Лантер кивнул.
– Количественный анализ не делали, только качественный?
– Не делала, рутинные протоколы этого не требуют, и у меня нет оборудования. – Агнес покачала головой. – Чуяла моя… мое сердце, что Родерик это так не оставит. Я разделила образцы, чтобы они достались не только дознавателям.
– Вы просто сокровище, – восхитился целитель, прежде чем Родерик успел хоть слово сказать. – Тогда поделитесь ими, и я больше не буду вам мешать. Ночь и утро наверняка были не слишком приятными.
Они распрощались. Родерик сотворил еще один портал – во дворцовый парк.
– Вы подождете меня здесь или вернетесь через пару часов? – поинтересовался Лантер.
Родерик замешкался, сам не зная, что ответить. Он давно не виделся с родителями, но сегодня у него просто голова шла кругом от волнения за Нори, и родительские советы были последним, что он хотел бы выслушивать. Как и их вопросы или, не ровен час, сетования, что он выбрал самый неподходящий объект для увлечения.
Но, в конце концов, ему не пятнадцать лет, чтобы бегать от неудобных разговоров.
– Я подожду вас здесь.
«Не нужно ни от кого бегать. У твоего отца совещание, мать в своей больнице, оттуда отправится во Дворец правосудия».
Тем лучше. Ему бы не помешало побыть в одиночестве и упорядочить мысли и эмоции.
– Или, если хотите, можете понаблюдать за ходом анализа, – сказал целитель. – Учитывая ваш интерес к результату. Хотя процедура сама по себе довольно рутинная.
– Если вы не против.
Так, пожалуй, будет еще лучше. Заняться делом и не метаться, пытаясь одновременно успокоить и себя, и дракона.
– Картина в целом ясна, и я очень удивлюсь, если анализы ее не подтвердят, – продолжал Лантер. – Но все же и такое возможно, а потому я подожду с окончательными выводами, пока не получу результаты.
Родерик кивнул. Когда в твоих руках жизнь коронованных особ и ошибка может стоить головы, привычка не торопиться с выводами и словами въедается в костный мозг, а Лантер пользовал императорскую семью три десятка лет, если не больше.
– Вы помните, как делается количественный анализ на мышьяк, или кратко пересказать вам, пока мы не начали? – спросил целитель, начиная доставать из шкафов склянки и пустые колбы.
– Помню общие принципы, – сказал Родерик. – Если не углубляться в формулы – перевести мышьяк в мышьяковистый водород, потом – собрать его раствором индикатора и оценить интенсивность окрашивания.
Лантер кивнул.
– Все правильно. Если хотите, можете сами…
– Нет, – покачал головой Родерик. – Я делал это лишь один раз на практическом занятии. Сейчас я слишком заинтересован в результате и боюсь ошибиться от волнения.
– Понимаю. Именно поэтому целителям не рекомендуется лечить родственников и друзей.
– Я помню.
– Прошу прощения. В моем возрасте начинаешь всех считать несмышленышами.
Хотел бы Родерик в его возрасте сохранить такой же живой ум и телесную бодрость.
– Не за что извиняться.
Он устроился на стуле. На соседний села баронесса Элмерс, помощница императорского целителя. В качестве свидетеля, как пояснил Лантер. Сама процедура действительно была довольно нудной – подлить того, подсыпать этого, подождать, пока перестанет выделяться газ и его пузырьки перестанут проходить через раствор индикатора. Поместить окрасившуюся в ярко-красный цвет жидкость в пробирку и поставить ее в прибор, который определяет интенсивность окрашивания по поглощению луча света жидкостью.
– Вы были правы, – произнес Лантер, устанавливая очередную пробирку. Жидкость в ней не изменила цвет в отличие от предыдущей. Целитель глянул на стрелку прибора, хотя необходимости в этом по большому счету и не было. – Ни в крови, ни в моче мышьяка нет, тогда как в рвотных массах и экскрементах, собранных в комнате Бенедикта, количество во много раз превышает токсичное. Подождите еще немного.
Родерик пронаблюдал, как Лантер подливает реактивы еще в две пробирки и одна из них становится ярко-синей.
– Насколько я помню, нормы содержания магния есть лишь для крови? – полюбопытствовал он.
– Да, – кивнул целитель. – К тому же при таком состоянии пациента он должен обильно выводиться. И все же в сочетании со всем остальным результат наводит нас на кое-какие мысли. Вы хотите, чтобы я присутствовал при вашем разговоре с бароном, лично изложив свои выводы?
– Нет, – покачал головой Родерик. – Выкручивать руки лучше без свидетелей.
Лакей, как и положено хорошо вышколенному слуге, никак не выразил своих чувств, зато барон, хоть и принял гостя, не стал скрывать ни удивления, ни легкого раздражения. Родерик усмехнулся про себя, начиная понимать, почему Нори ощетинивалась колючками по любому поводу.
Если бы барон видел в нем равного, изобразил бы радушие, даже если бы мысленно проклинал навязчивого посетителя. Но в дворянской книге, где записаны все потомственные роды, фамилии Корбетт не было, и значит, Родерик стоял на две ступеньки ниже барона, после нетитулованных дворян. Родерика подобное отношение скорее забавляло, но то – он. А Нори привыкла ждать удара с любой стороны, и зная, что справедливости не дождется, била на опережение.
Но в этот раз все будет по-другому.
Он не стал ходить вокруг да около.
– Я бы хотел поговорить с Бенедиктом в вашем присутствии.
– Бенедикт болен, и вам это известно. Ему нужен покой.
– Это в ваших и его интересах. – Родерик протянул ему кипу бумажных листов. – Господин Лантер проанализировал содержание мышьяка в биологических жидкостях Бенедикта. Вот его заключение.
– Он заверил меня, что жизнь моего сына вне опасности. В любом случае, вы – не целитель, и я не понимаю, зачем вы здесь снова и зачем вам говорить с моим сыном.
– Я пока лишь личинка целителя, – согласился Родерик. – И жизнь Бенедикта вне опасности. Однако господин Лантер пришел к выводу, что никакого покушения и не было.
– Что за бред!
– Прочтите заключение.
Барон глянул на листы и раздраженно отшвырнул их.
– Я не понимаю этой целительской галиматьи. И у меня нет времени слушать всякие глупости.
Родерик поднялся с кресла.
– Как вам угодно. Я пытался защитить вашу семью от скандала, но не хотите – как хотите!
– Ты еще и шантажировать меня вздумал? – Барон тоже вскочил. – Не боишься нарваться на вызов?
– Я выпускник боевого факультета, – пожал плечами Родерик. – И вы можете меня вызвать хоть сейчас, хоть прислать секундантов в мужское общежитие университета. Пусть спросят старосту целителей, меня найдут. Но вызовете вы меня или нет, прямо сейчас я отправляюсь в коллегию поверенных нанимать представителя для защиты Лианор Орнелас.
– Ты сказал, что пришел сюда как друг!
– Я сказал, что мне небезразлична судьба Бенедикта. И не солгал ни единым словом, потому что небезразличие может быть разным.
На лице барона заиграли желваки, и, не дожидаясь, когда он взорвется, Родерик добавил:
– И если вы полагаете, будто я подкупил императорского целителя, попробуйте сказать ему об этом в лицо. Господин Лантер хоть и не заканчивал боевой, регулярно упражняется в поединках.
Это было правдой – императорский целитель считал, что здравый и быстрый разум живет лишь в бодром и здоровом теле, и полагал, что поединки отлично тренируют ловкость и реакцию.
– А я тем временем позабочусь о том, чтобы его заключение дошло до дознавателя, и если тот не сделает выводов – то и до судьи.
– А как же тайна целителя!
– Она не распространяется на человека, который нанял целителя как эксперта. И на суд, если эти сведения важны для правильного решения. Но господин Ашер, дознаватель, хоть и предубежден против низших сословий, все же неглуп, поэтому до суда дело, скорее всего, не дойдет. Правда, не уверен, что он будет молчать о том, как его пытались обмануть.
Барон побагровел, а Родерик продолжал:
– Но, если дело дойдет до суда, я сделаю все, чтобы заседание стало открытым. И уж, конечно, оно заинтересует и боевиков, и международников. Судья вызовет господина Лантера, чтобы тот высказал свое экспертное суждение… Кстати, целители тоже очень заинтересуются этим заседанием – клинический случай симуляции отравления, да с комментариями светила такого уровня…
– Хватит! – Все-таки барон не зря слыл человеком умным – даже будучи взбешенным, он сообразил, что если Родерик может пригласить императорского целителя, чтобы тот осмотрел его сына, то и к остальным его угрозам стоит отнестись серьезно. – Я понял. В чем ваш интерес?
– Я хочу восстановить справедливость, – в который раз за сегодняшний день повторил Родерик.
– Вы готовы поклясться на священном писании, что человек, которого вы привели ко мне – Кэйден Лантер, императорский целитель?
– Да, – Родерик не стал напоминать, что барон сам просматривал его документы.
Вернон протянул руку, и Родерик снова отдал ему заключение. Барон просмотрел его, и когда снова поднял взгляд, казалось, он состарился на десяток лет.
– Магические печати на заключении нельзя подделать, – тускло произнес он.
– Можно, – не стал лгать Родерик. – Но мне было незачем это делать.
Барон кивнул. Еще раз перечитал документы, вернул их Родерику.
– Что ж, пойдемте, побеседуем с моим сыном.
Бенедикт действительно выглядел плохо – осунулся, глаза ввалились. Но едва Родерик появился в дверях, он подлетел над кроватью.
– Ты! Отец, зачем ты привел сюда этого?!
– Поговорить, – ответил Родерик. Сесть ему никто не предложил, но это было неважно. – Я предупреждал тебя, чтобы ты оставил в покое Лианор, иначе твой отец услышит всю историю целиком.
– Даже так? – проговорил барон.
Не хотел бы Родерик, чтобы отец когда-нибудь смерил его таким взглядом.
– Он врет! Он любовник этой девки и настолько потерял от нее голову, что…
– Помолчи, – оборвал его отец. Обернулся к Родерику: – Что за историю вы хотели мне рассказать?
– Историю о том, как некий молодой барон в первый свой день в университете столкнулся у дверей кастеляна с простолюдинкой, посмевшей оскорбить его взор плохой одеждой и разбитыми ботинками, – начал Родерик.
– Отец, он врет!
– Помолчи, Бенедикт. Твою версию событий я слышал и теперь хочу выслушать и вторую сторону.
Нет, все-таки не зря Вернона-старшего считали умным человеком.
Глава 8
Родерик продолжал:
– Итак, эта простолюдинка не только посмела оскорбить взор дворянина своим жалким видом, но и сделала это в присутствии графини Сандью. И та – почему бы это? – встала на сторону простолюдинки. Оскорбленный в лучших чувствах барон подкараулил нахалку в университетском парке, сбил ее на землю магией, от чего девушка сломала ключицу, пнул в живот…
– Он врет!!!
Старший барон перевел тяжелый взгляд с сына на Родерика.
– Ты сможешь подтвердить свои слова?
– Я сделал копию с заключения целительницы, осматривавшей Лианор. Нарушив этику целителя, признаю. Хотите ознакомиться с повреждениями?
– Подделал заключение! – закричал Бенедикт, прежде чем старший барон успел ответить.
– Думаю, если вы вместе с сыном решите поговорить с госпожой Агнес Крэнстон, она покажет оригинал заключения и разъяснит что к чему. Если Бенедикт не против. Хотя, конечно, она не поручится, что тот огромный синяк на животе возник не оттого, что простолюдинка нечаянно налетела на ногу барона. Или что она не поставила его себе сама, чтобы оговорить ни в чем не повинного юношу.
«Так его!»
«Сайфер, пожалуйста! И так все непросто!»
– Я против! Они сговорились! Они все сговорились!
– Господин Корбетт, продолжайте.
– Однако простолюдинке опять повезло – мимо проходил декан боевого факультета, которому очень не понравилось то, что он увидел. И он поделился своим недовольством с деканом международного факультета, а у того, на беду, оказалась очень болтливая секретарша…
Лицо старшего барона окаменело, и Родерик даже посочувствовал Бенедикту. Он знал это выражение, которое появлялось у дворян, когда они сдерживались из последних сил. В таком состоянии равных вызывали на поединки до смерти, низших просто убивали на месте. Родерик не хотел драться с бароном, но историю следовало закончить. Поэтому он продолжал рассказывать, наконец дойдя до финала.
– … И тогда одна барышня с целительского факультета предложила барону помощь. Отомстить так, чтобы наглая девка навсегда исчезла из университета, отправившись на каторгу.
Бенедикт открыл было рот и закрыл. Переменился в лице, встретившись взглядом с отцом.
– Та барышня была вхожа в комнату простолюдинки и подложила в ее личные вещи мышьяк. Чтобы девка не обнаружила это раньше времени, на балу барон подлил спирта сначала в бокал игристого, который предложил в знак примирения, а затем и в лимонад, что она пила весь вечер. Барышня с целительского хорошо училась и знала, что сахар и пузырьки газа в напитке ускоряют всасывание алкоголя, так что довольно быстро простолюдинка на ногах не стояла.
– Два студента с целительского проверяли!.. – снова встрял Бенедикт.
– На яды. Но спирт есть в любом вине, а количественный анализ…
– Я понял, продолжайте, – перебил его старший барон.
– Возможно, молодой барон хотел заодно, и чтобы она опозорилась, но у простолюдинки – еще одна странность! – оказались хорошие друзья, и они помогли ей вернуться в комнату прежде, чем ее состояние заметили все. Сам же молодой барон заблаговременно принял значительное количество сульфата магния…
– Слабительная соль?
– Да. А вернувшись с бала, он выпил настойку мышатника. В небольших дозах она используется как отхаркивающее, но вообще это сильное рвотное средство. Оставалось только дождаться, пока оба препарата начнут действовать…
– Меня отравили! Агнес нашла мышьяк!
– …А когда сосед побежит за целителем, добавить мышьяка в поганое ведро и рвотные массы на полу. Симптомы настоящие, яд в выделениях – картина отравления налицо.
– Все это бессовестная ло… – Бенедикт осекся и замычал. Оказывается, его отец тоже знал проклятие безмолвия.
Родерик благодарно кивнул.
– Господин Лантер заподозрил неладное сразу после того, как осмотрел Бенедикта. – Родерик не лукавил, что бы он сам ни говорил императорскому целителю, тот доверял лишь собственным глазам и разуму. – Вероятно, госпожа Крэнстон пришла бы к тем же выводам, если бы у нее была возможность обследовать своего пациента повторно, через несколько часов после якобы отравления. – Родерик покачал головой. – Собственно, на то, что такой возможности не будет, наверняка и рассчитывала та, кто консультировала Бенедикта. Яд есть, симптомы налицо, нужно сообщить страже, что Агнес и сделала. А барон сообщит отцу, и, расстроенный и напуганный, тот заберет сына домой. Домашний целитель не сможет увидеть полную картину в динамике и…
– Поясните, пожалуйста, о какой картине в динамике вы говорите, – попросил барон, не обращая внимания на возмущенное мычание сына.
– Мышьяк поражает не только желудочно-кишечный тракт, но и мозг, и нервы, а еще он разрушает кровяные тельца. Но, осматривая Бенедикта сегодня утром, господин Лантер не обнаружил никаких признаков поражения нервной системы, и кровь оказалась нормальной. Такое возможно, если яда в организм попало немного. Как, скорее всего, и решил ваш целитель. Однако судя по количеству в фекалиях и рвотных массах, мышьяк должен был попасть в кровь, разнестись по всему организму, а потом выделиться с мочой. Но ни в крови, ни в моче его не оказалось, хотя анализ довольно чувствителен. Зато в выделениях обнаружилось очень большое количество магния. Само по себе это ни о чем не говорит, но в сочетании со всем остальным…
Вернон-старший резким рывком вытряхнул из кровати Бенедикта, в одном белье протащил в свой кабинет, жестом велев Родерику следовать за ним. Швырнул сына за стол.
– Пиши. Все как было.
Тот замычал, затряс головой.
– Пиши, – повторил барон. – Или я немедленно еду к нотариусу.
Бенедикт переменился в лице, зло глянул на Родерика. Отец заметил это.
– Нет, это ты сам до такого довел. Да, мне стыдно, что чужой человек… – Он перевел дух, обернулся к Родерику: – Вы не могли бы подождать в гостиной? Я сейчас пришлю слугу вас проводить.
Он дернул шнур. Но вместо слуги в кабинет ворвалась женщина. Родерик впервые видел баронессу. Слухи о ее красоте не были преувеличены, несмотря на то, что время оставило следы на лице, изрядно, впрочем, смягченные магией.
– Что происходит? Почему ты заставил Бенедикта встать? Кто этот человек?
Барон скривился так, словно у него заболели все зубы разом. Глянул на Родерика, тот, кивнув, выскользнул за дверь, оставив супругов выяснять отношения.
Появившийся лакей повел его в гостиную.
Мычание Бенедикта прозвучало так явно, словно Родерик до сих пор стоял в полуярде от него, а от вскрика: «Сыночек, что с тобой?!» – он вздрогнул и невольно обернулся, убеждаясь, что дверь в кабинет закрыта.
«Сайфер, твои шуточки?»
«Да. Интересно послушать».
«Не интересно».
Он и без того услышал достаточно. Баронесса одновременно причитала и обвиняла мужа во всех смертных грехах, Бенедикт мычал, барон поначалу безмолвствовал, а потом взорвался.
«Мне интересно».
«А мне – противно слушать, как они оскорбляют друг друга. Прекрати!»
«А как же ты тогда сможешь вовремя вмешаться? До того, как баронесса пристукнет мужа за то, что обижает сыночка», – хихикнул Сайфер.
«Я не собираюсь вмешиваться. Это их дело».
«Так ведь тогда ты и признания не получишь».
«Получу».
Баронесса глупа, и едва ли прислушается к доводам разума, но наверняка подчинится силе, и Родерик был уверен, что муж сумеет на нее надавить. Впрочем, Сайфер едва ли предостерегал его всерьез.
Родерик уселся в кресло и приготовился ждать, но барон вернулся на удивление быстро. Лицо его покрывали красные пятна, какие появляются от гнева, но выражение было холодно-отстраненным. Бенедикт, тащившийся за ним, еще не научился в полной мере владеть собой, и по его лицу было видно, что он возмущен, напуган и растерян одновременно – возможно, из-за угрозы лишиться наследства, а может быть потому, что устроенный матерью скандал не подействовал.
– Господин Корбетт, раз уж вы заинтересованы в судьбе той девушки, Лианор, может, поедете в Дворец правосудия с нами?
– Да, конечно, – Родерик поднялся. – Прямо сейчас?
Бенедикт умоляюще посмотрел на отца, но тот сделал вид, что не заметил этого взгляда.
– Да. Чем быстрее мы разделаемся с этим позором, тем лучше. Надеюсь, Лианор не станет настаивать на публичных извинениях.
«Еще как станет!»
– Арестовали ее публично, а не тайно, – заметил Родерик, следуя за баронами.
– Я не буду извиняться перед простолюдинкой! – взвился Бенедикт.
– Будешь. Сумел напакостить – сумеешь и ответить, – отрезал старший барон.
– Меня попрут с международного!
– Поделом. – Рука старшего барона взметнулась, словно он хотел отвесить сыну подзатыльник, и опустилась в последнюю секунду.
«Раньше надо было пороть, пока поперек лавки помещался», – фыркнул Сайфер.
«Меня не пороли, вроде человеком вырос».
«А кем ты мог еще вырасти, не котиком же?»
«Тараканом, как Бенедикт».
«Не оскорбляй тараканов. Они милые. В сравнении с этим… Хорошо, что ты не позволил мне откусить ему голову – в самом деле мог бы и отравиться»
– Еще раз прошу прощения, что вы стали свидетелем семейной ссоры, – сказал старший барон, когда они втроем устроились в карете. – Надеюсь, она не испортила… – Он осекся, потом невесело усмехнулся. – Боюсь, после того что натворил мой сын, впечатление о нашей семье у вас уже сложилось.
Родерик не стал ни подтверждать, ни опровергать очевидное. Барон, впрочем, и не ждал этого.
– Думаю, и публичные извинения немногое исправят.
– Не буду я извиняться. И вообще, чего это я один отдуваться должен? – возмутился Бенедикт. – А этой рыжей, у которой ума не хватило…
Отец пихнул его в бок, и Бенедикт заткнулся.
– В чем-то ты прав, – сказал старший барон. Снова обратился к Родерику: – Та девушка, которая подсказала моему сыну этот план, – дворянка?
– Баронесса Вудруф! – приободрился Бенедикт.
Его отец покачал головой.
– Простолюдинка не сможет потребовать с баронессы компенсацию за клевету.
Не сможет. И пока Родерик сам не слишком понимал, как сделать, чтобы Корделия не осталась безнаказанной. Не бить же ему женщину! Разве что обнародовать эту историю, но он обещал молчать.
Или позволить Нори разобраться с обидчицей по-свойски?
– В таком случае я, пожалуй, не против, чтобы все узнали, как было дело, – сказал барон.
– Да мне тогда вообще проходу не дадут! – возмутился Бенедикт.
«Думать надо было, прежде чем совать в рот всякую гадость и клеветать!» – фыркнул Сайфер, и Родерик для разнообразия не стал с ним спорить.
– Вышибут из университета – поедешь учиться в Фарию. Если и там попадешь в историю, разбираться с последствиями будешь сам, – отрезал барон. – Много лет я… – Он не договорил, махнув рукой. – Думаю, если все узнают о роли баронессы Вудруф в этом деле, ее репутации конец. Пожалуй, я нанесу визит родителям ее жениха. Если барышня способна подложить яд в шкаф другой девушке, кто поручится, что однажды она не подсыплет его в бокал надоевшему супругу?
Родерик не поверил своим ушам.
– Вы в самом деле готовы к скандалу?
– Много лет я делал все, чтобы защитить жену и сына, но сейчас скандала не избежать. У пострадавшей нет причин беречь репутацию нашей семьи, а вы сказали, что у нее много друзей. Да одна младшая Сандью чего стоит!
Графиня с безупречной репутацией, которую уважают и любят многие, и вовсе не за то, кто ее отец.
– Не только младшая. Графиня Кассия – душевный практик в приюте, где росла Лианор, – не удержался от злорадства Родерик. – И она очень расстроилась, узнав от дочери об аресте своей воспитанницы.
«А вот нечего было баронессе так беззастенчиво соблазнять чужого мужа, а потом подговаривать любовника вызвать его, когда тот проигнорировал все ее старания!» – развеселился Сайфер.
«Откуда ты знаешь?»
Та дуэль едва не стоила графу Сандью карьеры. Он собирался не убивать наглого хлыща, а лишь проучить, но магические поединки непредсказуемы. Граф подал в отставку в тот же день, но император не принял прошение.
«Я знаю все, что знаешь ты», – напомнил дракон.
– И у нее тоже нет причин беречь репутацию нашей семьи, – кивнул сам себе старший Вернон. – В таком случае лучше самим обнародовать эту историю прежде, чем пересуды исказят ее до неузнаваемости. И я не хочу, чтобы та девица с целительского осталась безнаказанной.
– Хорошо, – кивнул Родерик. – Но прежде всего нужно снять все обвинения с Лианор.
Глава 9
Карета остановилась. Барон выглянул в окно, стукнул в переднюю стенку и крикнул кучеру:
– Почему стоим?
– Оцепление, ваше благородие. Дальше не пускают.
Родерик мысленно хлопнул себя по лбу. Визит императрицы, призванный отвлечь внимание от Нори! Конечно, Дворец правосудия закрыли для всех посетителей.
«Вели людям, чтобы не уезжали, сейчас все решим».
– Давайте немного подождем, – предложил Родерик. – Думаю, эта заминка ненадолго.
«Я сказал Ирме, что мы здесь. Твоя мать только что сообщила министру – она видела достаточно, и предложила аудиенцию, чтобы обсудить увиденное. Завтра. Пока он провожает ее в карету, она даст ему знать, что ты ждешь, скоро вас пропустят».
«Спасибо».
«Видишь, как удобно быть драконом!»
«Меня и человеком быть устраивает. Ты можешь дотянуться до Нори и сказать ей, что скоро все закончится?»
«Нет. У нее нет драконицы. Я могу только почуять…»
В следующий миг Родерика обдало холодом – не морозом, а тем холодом, что пробирает до костей и от которого не спасает и десяток одежек. Холод. Темнота. Отчаяние – бесконечное, безнадежное.
«Что они с ней делают?!»
«Не знаю. Обернемся – и к ней?»
– Что с вами? – спросил старший Вернон.
Младший же смотрел на Родерика с таким ужасом, будто к его горлу приставили нож и лезвие уже прорезало кожу.
Родерик заставил себя отвести взгляд от лица Бенедикта. Нельзя его убивать. Пока нельзя – до тех пор, пока с Нори не сняты все обвинения.
– Ничего, – выдавил он. – Терпеть не могу ждать. Надеюсь, заминка будет недолгой.
– Мне казалось, терпение – профессиональное качество целителей, – заметил барон.
Родерик усмехнулся.
– Целители – такие же люди. К тому же я еще не получил диплом и пока лишь личинка целителя.
– Если позволите праздное любопытство, вы говорили, что закончили боевой. Почему после этого вы решили стать целителем?
Читать бесплатно другие книги:
