Дело сибирского душегуба Шарапов Валерий

– Вы что вытворяете, гражданка? – спросил он. – Эта машина была такой незаметной?

– А чего вы тут встали? – буркнула я и отвела глаза. Кажется, щеки заалели.

– Понятно, – кивнул субъект, – вину признавать не желаем, ведем себя грубо и вызывающе. Что будем делать – ГАИ вызывать?

– Грубо и вызывающе? – удивилась я. – Знаете, гражданин, если я буду вести себя грубо и вызывающе, то вам не понравится еще больше. Признаю я свою вину, отстаньте, – бросила я. – Задумалась, не заметила, с вами такого никогда не случалось? Ущерб возмещу, но сейчас, извините, не до вас, работать надо. Напишите свои данные в блокноте, вырвите лист и суньте под стеклоочиститель. Прошу простить. И знаете… очень неприятно было познакомиться.

Я задрала нос и двинулась вверх по лестнице. На нас уже посматривали, перешептывались: дескать, бабе в руки руль – то же, что обезьяне гранату с выдернутой чекой…

– Вы здесь работаете? – спросил он в спину.

– Представьте себе.

– Назовите свою фамилию, если не сложно.

– Вахромеева! – Я распахнула дверь и с силой захлопнула, войдя в здание. Да пошли они все! Подумаешь, еще одна проблема. Я их скоро перестану замечать. С гордо поднятой головой я прошествовала мимо дежурного, поднялась по лестнице. У дверей своего кабинета вспомнила, что забыла в машине сумочку, ругнулась, воровато посмотрела по сторонам (не слышал ли кто) и пошла обратно.

– Вахромеева, ты куда? – бросили в спину.

– В депо, – машинально откликнулась я.

– Смешно. Но неуместно, – меня догнал подполковник Хатынский, и пришлось остановиться. – Ты же не сбегаешь с работы, нет?

Я объяснила, что забыла в машине сумочку. Не имею права?

– Предвосхищаю ваш третий вопрос, Виктор Анатольевич, голову не забыла.

– Ладно, – Хатынский раздраженно поморщился. – Заканчивай свои утренние приготовления и чтобы через десять минут была в моем кабинете. Как здоровье, кстати?

– Спасибо, что спросили, думала, не спросите. Я в порядке, Виктор Анатольевич, до обеда инсульта не будет.

Я подкралась к кабинету начальства ровно через десять минут, поскреблась в дверь, что-то предчувствуя. Поэтому не удивилась. В кабинете сидел тот самый тип, чью машину я так ювелирно отрихтовала, и, не мигая, смотрел на меня. Взгляд его за прошедшие четверть часа ничуть не потеплел.

– Проходи, Вахромеева, будь как дома, – великодушно соизволил предложить Хатынский. – Познакомьтесь, это Туманов Михаил Сергеевич, майор, старший следователь краевой прокуратуры. Вахромеева Маргарита Павловна, старший дознаватель. Товарищ Туманов прибыл расследовать дело Дины Егоровой. Все отделы и структурные подразделения обязаны оказывать нашему гостю посильное содействие. Это приказ.

«В баню его не забудьте сводить, – подумала я. – Попарить и напоить».

Мужчина приподнялся, помялся и протянул руку. Я тоже помялась, но пожала.

– Вы знакомы? – насторожился наблюдательный Хатынский.

– Нет, мы впервые видим друг друга, – медленно произнес Туманов. Но выразительный взгляд явно говорил об обратном. Майор был молодой, да ранний. Если присмотреться, лишь на пару лет старше меня. Добротный костюм из мягкой шерсти сидел как влитой. Бежевый плащ был свернут и покоился на спинке стула.

«Городской пижон, – мгновенно оценила я. – Понаехали тут…»

– Я правильно понимаю, Виктор Анатольевич, вы решили поставить меня на это дело? – уныло спросила я.

– А кого, если не тебя, Вахромеева? – подполковник нахмурился. Он хотел услышать от меня другое. – Ты выздоровела, полна сил, имеешь потенциал. Не только ты, все управление будет заниматься этим делом. Михаил Сергеевич имеет опыт в подобных расследованиях, грамотный специалист, сам из здешних мест. Надеюсь, Михаил Сергеевич, вы сработаетесь с нашими сотрудниками, в частности с Маргаритой Павловной. Она, конечно, не простой человек… – Виктор Анатольевич снова свернул на скользкую тропу, но поспешил вернуться. – В общем, насчет рабочего места мы с вами определились, транспорт вам не нужен – имеете свой…

«Подбитый», – подумала я.

– Вам передадут материалы дела – отчеты экспертов, оперативного отдела, протоколы опроса свидетелей… Есть вопросы к товарищу Туманову, Маргарита Павловна?

– Вы прибыли один, товарищ Туманов? – спросила я. – Или представляете группу лучших краевых специалистов, которые за сутки докопаются до истины?

– Чувствую иронию в твоих словах, Вахромеева, – подметил Хатынский. – Не обращайте на нее внимания, Михаил Сергеевич, все новое Маргарита Павловна встречает в штыки.

– Уже заметил, это нестрашно… Прибыл один, – пояснил Туманов, не сводя с меня темных въедливых глаз. – Но лучшие специалисты ждут своего часа, чтобы направиться в этот город и навести здесь свои порядки. С вашего позволения, Виктор Анатольевич, я навещу оперативный отдел.

– Да, конечно, – Хатынский встрепенулся. – Вам будет оказано необходимое содействие, товарищ майор. А ваши лучшие специалисты… пусть посидят в Красноярске, хорошо? Маргарита Павловна, вы тоже можете идти.

– Виктор Анатольевич, попросите меня задержаться, – сказала я.

Оба уставились на меня с удивлением. Туманов поднялся, направился к выходу, смерив меня придирчивым взглядом.

– Ну, хорошо, прошу вас задержаться, Маргарита Павловна, – неуверенно произнес Хатынский.

– Слушаюсь, товарищ подполковник.

Дверь мягко закрылась.

– Вахромеева, что за демарши? – Виктор Анатольевич мгновенно переменился в лице. – Что ты взъелась на этого парня? Я же не слепой. Знакомы, что ли?

– Нет, Виктор Анатольевич, просто полчаса назад мы столкнулись с вашим товарищем у крыльца управления, причем столкнулись без всяких фигуральностей…

Я рассказала печальную историю невезучей автолюбительницы. Все готовы ополчиться на бедную женщину. А он там стоял – да еще весь белый, блин. Виктор Анатольевич сделал страдальческую мину и схватился за голову.

– Молодец, Вахромеева, так держать, – простонал он. – Из всех машин на свете ты предпочла именно эту. Будешь восстанавливать, лично бегать по мастерским и договариваться с механиками. Потрясающе, Вахромеева. Что ты за человек такой? Вот смотрю на тебя и не знаю, откуда ты нанесешь очередной удар.

«Есть одна задумка», – подумала я.

– Ты пойми, мы все находимся в заднице, – подполковник перешел с ругательств на почти нормальную речь. – Кровавый насильник-убийца надругался над внучкой председателя горисполкома. Это нормальная ситуация для промышленного города? В то время, когда все трудящиеся дружно строят социализм…

– Коммунизм, товарищ подполковник, – скромно поправила я. – Социализм уже построили, – хотела добавить «с божьей помощью», но постеснялась.

– Да какая разница? – рассердился Хатынский. – Снова ты, Вахромеева, умнее всех. Элементарных вещей не понимаешь? Нас же размажут! Не свое начальство, так краевое! Дружить надо с этими залетными, в рот им смотреть, а не тачки их курочить!

– Может, лучше преступление раскрыть? – осторожно спросила я.

– Это тоже, – отмахнулся Хатынский и вымучил несчастную улыбку: – Ты как, вообще, Вахромеева? С настроением, вижу, проблемы, цвет лица – нездоровый. Ты точно в строю?

– В строю, Виктор Анатольевич. Не спрашивайте каждые полчаса.

– Подожди, а что хотела-то? – вспомнил Хатынский. – Рассказать, как ты доблестно долбанула «копейку» Туманова?

– Поговорить надо, Виктор Анатольевич. Пока наедине. Потребуется полчаса как минимум. И отнеситесь к этому серьезно.

– Замечательно, Вахромеева, – всплеснул руками Хатынский. – Подумаешь, полчаса рабочего времени. Ну давай, что там у тебя наболело? Пять минут уже прошло. Подожди… ты беременна?

Далась им всем моя беременность!

– Я не беременна, Виктор Анатольевич. Даже больше скажу, я развожусь со своим мужем. Но и это не имеет отношения к разговору.

– Знаешь, Рита Павловна, мы еще не начали разговор, а ты меня уже убила, – уныло заметил Хатынский.

«О, вы еще не знаете, что будет дальше», – подумала я.

Повествование прерывалось дважды. Постучалась секретарь, спросила, не здесь ли некая Вахромеева, которую потеряли в отделе? Потом зазвонил телефон, Виктор Анатольевич раздраженно схватил трубку и положил обратно. Он слушал меня угрюмо, не прерывая, пару раз порывался что-то сказать, но отменял решение. Дослушал до конца как увлекательную, но мрачноватую сказку на ночь. Как ни крути, а она имела прямое отношение к нашей работе. Я завершила рассказ, и наступила тоскливая тишина.

– Лучше бы ты была беременной, – резюмировал Виктор Анатольевич и печально уставился на дверцу шкафа из мутного стекла, за которой держал коньяк. Утверждение было спорным, но я не стала комментировать. Хатынский колебался, борясь с искушением выставить меня за дверь. Нет человека – нет проблемы.

– Спасибо тебе, Вахромеева, – наконец с чувством поблагодарил подполковник. – Ты превзошла саму себя. Умеешь же собрать все проблемы и вывалить на голову… Ладно, давай разбираться. То, что за работой криминалистов наблюдали из ле-са – отвергаем сразу. Это паранойя. Не усложняй.

– Как скажете.

– Не знал, что ты была замешана в той истории… Знаком с ней понаслышке, меня тогда в Грибове не было. Личный состав давно сменился, никого не осталось. Городской милицией в те годы руководил Бережной Павел Лукьянович. Он уже был не молод, вышел на пенсию и скончался. После него на посту начальника ГУВД сменились двое. Я – третий. Чего ты хочешь от меня, Рита? То дело давно забылось и быльем поросло.

– И вдруг вспомнилось, Виктор Анатольевич. И мертвые девочки стали вставать из могил…

– Да иди ты, – испугался подполковник. – Мертвые девочки у нее, видите ли, в глазах…

– Две девочки, Оля Конюхова и Катя Загорская, пропали бесследно. Их не нашли ни живых, ни мертвых. Расследование зашло в тупик, дело закрыли. Если бы не моя потеря памяти, маньяка продолжали бы искать и могли найти.

– Это точно были они?

– Точно. Другие девочки тогда не пропадали. СКатей Загорской мы учились в одной школе – знакомы не были, но сталкивались на переменах.

– То есть ты увидела скальпированные трупы девочек в подвале и от страха потеряла память? – со скепсисом спросил Хатынский и почесал переносицу.