Тень суккуба Мид Райчел

Глава двадцать вторая

Я стояла перед отелем, совершенно сбитая с толку. Сет уехал в Мексику. Если, конечно, Джером сдержал слово. Мне не оставалось ничего, кроме как поверить ему, но насколько близко я к Сету — вопрос. Эту часть желания в принципе можно было истолковать по-разному. Оглядываясь по сторонам, я искренне надеялась, что подчиненные Джерома проверили не только рейс, которым улетел Сет, но еще и выяснили, где он остановился. Коротко улыбнувшись мужчине, который сообщил мне название отеля, я направилась ко входу.

Место пользовалось популярностью среди туристов, и большая часть персонала говорила по-английски, хотя мне, в общем-то, все равно, на каком языке общаться. Я подошла к стойке регистрации и спросила, нет ли у них постояльца по имени Сет Мортенсен. Администратор открыла базу данных на компьютере, я затаила дыхание, и тут она сообщила, что у них действительно есть постоялец с таким именем. Он здесь. Я нашла его.

Ну, почти нашла. Я спросила у нее, в каком номере он остановился, но она отказалась предоставить такую информацию, поскольку это противоречит правилам отеля. Однако когда она предложила соединить меня с ним, я засомневалась, ведь если Сет узнает, что я нашла его, он может переехать в другой отель или вообще в другой город. Но поскольку у меня не было выбора, я все же согласилась. Она набрала его номер, но он не подошел.

Я поблагодарила ее и вышла на улицу, решив пройтись, хоть немного успокоиться, обрести ясность мышления и понять, какими будут мои дальнейшие действия. За отелем я увидела бассейн и пляж для постояльцев, но мне не составило труда проскользнуть мимо охраны. Оказавшись в пустом холле, я быстро сотворила более подходящую одежду: красное бикини и парео.

Выйдя на улицу, я снова оказалась под палящим солнцем и замерла, впитывая тепло. Стояла жара, хотя дело было к вечеру, — обожаю такую погоду. За бассейном и барами виднелась полоска золотого песка, а за ней голубые волны океана. Цвет воды не настолько яркий, как в моих родных местах, но все равно очень красивый. По всему пляжу расставлены шезлонги и кабинки для переодевания, на берегу много отдыхающих, пытающихся поймать последние лучи заходящего солнца.

Я пошла искать шезлонг и, возможно, — коктейль. Если уж я не смогла сразу найти Сета, надо хотя бы…

И тут я увидела его.

Я споткнулась и налетела на хихикавших парня с девицей — они чуть не облили меня коктейлями. Глазам не верю. Пути Господни, конечно, неисповедимы, но пути ада тоже чего-нибудь да стоят.

Я пробормотала извинения, бросилась к Сету, но через пару шагов остановилась. Подойду к нему, и… Что я ему скажу? Сет разорвал помолвку с невестой и попытался скрыться там, где его никто не сможет найти. И тут являюсь я, непрошеная гостья. Я прокрутила в голове несколько возможных вариантов, но ни один меня не устроил. Сделав глубокий вдох, я решила: подойду к нему и будь что будет.

Я приблизилась сзади, на Сета упала моя тень. Он лежал, растянувшись на шезлонге, в шортах и футболке с «Тутси-попс». Рядом с ним стоял коктейль, подозрительно похожий на алкогольный. Сет читал книжку, обложку было не видно. Я снова застыла в нерешительности.

— Аромат твоих духов, — вдруг произнес он, — чувствуется даже на расстоянии. Я всегда узнаю тебя. Тубероза и сандал.

Я обошла шезлонг и встала, уперев руки в бока.

— Похоже, ты не удивлен моим появлением.

Он снял темные очки и посмотрел на меня, едва заметно улыбаясь своей фирменной улыбкой.

— Удивлен. И в то же время — нет. Я-то думал, мне удалось исчезнуть, не оставив следов. Но я понимал, что если меня кто и найдет, это только ты.

— Потому что у меня есть связи?

— Потому что ты — это ты.

Я поискала глазами, куда бы присесть, и уже собралась опуститься на песок, но Сет подвинулся и приглашающим жестом показал на освободившееся пространство. Немного помедлив, я села рядом с ним. Наши бедра соприкоснулись. Он взял свой коктейль чудовищного персикового цвета и сделал глоток.

— Что пьешь? — спросила я.

— Они называют этот напиток «Чупакабра».

— Да ладно! Не может быть!

— Может. Там что-то около пятидесяти сортов водки, тебе понравится.

— Странно, что тебе это нравится.

— Если уж решил заделаться плохим парнем, надо идти до конца, — ответил он, подзывая официанта, чтобы заказать еще один коктейль.

— Никакой ты не плохой парень, — тихо сказала я.

— Да? А дома кроме тебя еще кто-нибудь так думает?

Я отвела глаза, глядя, как волны разбиваются о берег.

— Я мало с кем разговаривала. Твои родственники волнуются.

— А ты умеешь уходить от ответа.

— Хочешь поговорить об этом? — спросила я.

— А о чем тут говорить? Я разбил ей сердце. Разбил тебе сердце. Таким людям, как я, наверное, лучше оставаться в одиночестве.

— Глупости! Из нас двоих не ты питаешься душами других людей.

— Ну, это смотря насколько буквально понимать данную метафору.

— Перестань, Сет. Мне не до шуток. Зачем ты сделал это?

— А мне обязательно отвечать?

Официант поразительно быстро принес коктейль, и Сет отдал его мне. Он был прав: там действительно минимум пятьдесят сортов водки.

— Я не люблю ее, — все-таки ответил Сет. — Не настолько, насколько должен. И ты это прекрасно знаешь.

Да, я знаю, но тем не менее меня удивило, насколько честным и открытым оказался наш разговор. Мы так не разговаривали с тех пор… с тех пор, как расстались. В последнее время мы общались очень осторожно и сдержанно, не показывая друг другу своих чувств.

— Но почему именно сейчас?

Теперь пришел его черед отвести взгляд. Он разглядывал пейзаж, похожий на рекламную открытку, как будто не видя его. Небо еще не успело окраситься в оранжевые тона, но в закатных лучах волосы Сета отливали медью, а глаза — янтарем. Я засмотрелась на него, забыв, о чем спрашивала.

Наконец он заговорил:

— Джорджина. Я ушел от тебя тогда, перед Рождеством, потому что не хотел причинить тебе боль. А еще сам боялся, что ты сделаешь мне больно. Нам с Мэдди не стоило встречаться, но все было не так плохо, она действительно мне небезразлична. Ну если не считать того, что тебе пришлось каждый день смотреть на это. Я не хотел, чтобы все вышло именно так.

— Все нормально, — автоматически ответила я, расстроенная его печальным тоном. — Я тебя ни в чем не…

— Ш-ш-ш, — сказал он, поднеся палец к губам. — Я в кои-то веки говорю, так что не перебивай меня, а то передумаю.

Я улыбнулась — хотя в его словах не было ничего смешного — и кивнула.

— В любом случае, лучше бы я стал встречаться с кем-нибудь, к кому я не испытывал ни симпатии, ни уважения. Время шло, мы с ней становились все ближе, но и ты при этом не становилась дальше. Мой план не сработал. Своим поведением я только причинял нам обоим все больше боли. Наверное, мне стоило сбежать от всех уже тогда.

Я прикусила язык, изо всех сил пытаясь не комментировать его слова.

— А вот Мэдди не было больно, мы держали ее в неведении. Но после того как мы с тобой… после того как мы с тобой… снова стали встречаться, я чувствовал себя просто ужасно. Я так виноват перед ней. Я ненавидел себя за это. Мне так хотелось, чтобы хотя бы один из нас был счастлив. Хотелось, чтобы она продолжала оставаться в блаженном неведении. Ради этого я был готов на все.

Все это я знала и так. Я прекрасно знала о чувстве вины, оставившем неизгладимый след на его душе. Об этом Сет не догадывался, да и не нужно ему знать.

— Но я все равно не мог сделать ее по-настоящему счастливой, — продолжал он. — И когда мы были у Эрика, я… Черт возьми, Джорджина. Не знаю, что там произошло, не знаю, что я видел. Но есть две вещи, в которых я уверен. Во-первых, когда пришел Джером и велел идти с ним, потому что тебе надо помочь, я не раздумывал ни секунды. Даже если бы он сказал, что для этого надо отправиться в ад.

— Сет… — начала я, закрыв глаза.

— А потом, когда Эрик отправил меня туда… не знаю, куда он меня отправил, но это выходило за рамки всего, что я когда-либо чувствовал. Сначала я растерялся. Я не понимал, чего они хотят от меня, не знал, как найти тебя. Происходящее казалось мне абсолютно нереальным. Получилось же проще простого. Во всем этом безграничном пространстве, во всем этом хаосе я легко смог найти тебя, как будто искал самого себя. Мы были так близки, это противоречит всем законам физики и здравому смыслу. Такого у меня не может быть больше ни с кем.

Когда все закончилось, я так ничего и не понял. Но знал — такой связи я не чувствовал ни с одной женщиной. Никогда. Возможно, ты единственная, возможно, появится кто-то еще… Но с Мэдди такой связи у меня точно нет. Она прекрасная. Я люблю ее. Но если бы мы с ней оказались в такой ситуации, я никогда не смог бы найти ее. Тогда я понял, нечестно с моей стороны лишать ее шанса когда-нибудь обрести подобную связь. Мы с тобой… я не знаю, как мы связаны, но лучше я проведу остаток жизни в одиночестве, чем с кем-то, кроме тебя.

Он замолчал, а я совершенно не знала, что ответить. Поэтому я просто взяла его за руку и легла рядом, положив голову ему на грудь. Он крепко обнял меня за плечи, будто хотел удостовериться, что я никуда не денусь. Прижимаясь к его груди, я слышала, как бьется сердце.

— Чем это все закончится? — тихо спросила я.

— Не знаю. И чем все закончится у Кейди с О’Нейлом я тоже не знаю, — вздохнул он. — Наверное, я останусь один. Что бы между нами ни происходило, ничего на самом деле не меняется.

— Не знаю… не знаю.

Все умные слова улетучились из головы, но я понимала — он прав. Казалось, с того момента, как мы расстались, прошла целая вечность, но наши проблемы оставались неизменными. Я могу сколько угодно распинаться о мистической связи, соединяющей нас, но физически мы все равно не сможем быть вместе, по крайней мере, пока я отказываюсь заниматься с ним любовью. Он останется смертным, и это всегда будет стоять между нами. Вечной жизни Сету не видать, и понимание этого в буквальном смысле убивает меня.

И тут я кое-что вспомнила. Я приподнялась на локте, и мои волосы скрыли наши лица от посторонних взглядов. Я посмотрела ему в глаза и спросила:

— Когда ты вернешься домой?

Он убрал прядь волос мне за ухо, но она выбилась снова.

— А кто сказал, что я собираюсь возвращаться?

— Не шути так. Тебе все равно придется вернуться.

— А я не шучу. Как, по-твоему, я могу вернуться? Я не хочу видеть Мэдди… Не могу смотреть, как она страдает из-за меня.

— Тебе необязательно встречаться с ней. Не ходи в магазин. Многие пары расстаются, и никто из-за этого не уезжает в другой город.

— Да, но с моим потрясающим везением мы все время будем сталкиваться, — покачал головой Сет. — В кино. В ресторане. Еще где-нибудь. Я трус, Джорджина. Я не хочу встречаться с ней… ты не видела ее лица, когда я сказал, что между нами все кончено.

— Ну, я видела ее лицо после этого, — ответила я. — Думаю, оно не особо изменилось. Все равно я не верю, будто ты решил никогда не возвращаться в Сиэтл, только чтобы не видеть Мэдди.

— Не только Мэдди, — признался он, снова пытаясь заправить мне за ухо непослушную прядь, но у него опять ничего не получилось, и тогда он опустил руку, скользнув пальцами по моему плечу.

— Вряд ли я смогу смотреть на тебя спокойно. Даже сейчас… мне кажется, быть рядом с тобой — прекраснее и ужаснее всего на свете. Я буду постоянно видеть тебя и думать: нам не суждено быть вместе. А мы будем постоянно встречаться. Я понял, нам не судьба долгое время быть вдалеке друг от друга.

Я услышала в его словах какое-то странное противоречие. С одной стороны, он говорил о том, как любит меня, и о том, что жизнь без меня превратится в сплошное страдание. Но это не все. Он признал поражение, а таким я его никогда не видела. В Сете появилась какая-то горечь, и, боюсь, если бы я смогла посмотреть на его душу глазами Хью, то увидела бы — теперь она еще больше запятнана. Поэтому я попыталась снова:

— Не принимай меня в расчет. Ты должен вернуться. Ты нужен своей семье. Андреа больна.

— Все иногда болеют, это не аргумент.

— Нет-нет, ты не понимаешь. Они не хотели тебе говорить. У нее не просто очередная простуда… У нее рак.

Казалось, лицо Сета стало абсолютно неподвижным.

— Нет, этого не может быть.

— Может. Мне Бренди рассказала.

— Она, наверное, что-то перепутала, — не сдавался Сет. — Они бы обязательно сказали мне.

— Неужели Бренди может перепутать простуду с раком яичников? Считаешь, она бы стала такое выдумывать?

— Нет, ни за что, — немного подумав, ответил он. — Но почему они ничего мне не сказали?

— Они никому не говорят, пока не будет известен точный диагноз. Понимаешь, ты нужен им! Ты должен вернуться домой ради них, — умоляла я, наклонившись к нему близко-близко.

Казалось, я убедила его, но тут он снова покачал головой.

— Они и без меня отлично разберутся. К тому же ты сама сказала, точного диагноза еще нет. Может, все и не так плохо.

— Сет! У нее рак! Какая бы ни была стадия, все равно это плохо! Как ты можешь бросить их в такую минуту?

— Проклятье, — выругался он.

По-моему, я никогда не видела его таким сердитым, но он вел себя безобидно.

— Не хватало, чтобы всякие ангелы читали мне морали. Дай хоть раз… Хоть раз побыть эгоистом. Я просто хочу быть подальше от всего. Хочу спрятаться от проблем, мне надоело постоянно нести ответственность за всех и вся. Если ты пришла, чтобы мучить меня догадками о том, что может быть, а чего не может, лучше уходи. Оставь меня одного. Дай мне дописать книгу и забыть обо всем остальном.

В свое время, давным-давно, я сделала примерно то же самое. Я не пыталась забыть о проблемах, но сделала так, чтобы все забыли обо мне. Иногда я жалела об этом, но прекрасно понимаю, что он сейчас чувствует, и могу понять его желание одним махом избавиться ото всех проблем. Я сама так поступила. Но от него я почему-то ожидала большего. Чувствуя мою растерянность, он притянул меня к себе и легонько поцеловал в губы. Я отшатнулась и изумленно посмотрела на него.

— Это как понимать? — спросила я.

— Может, я и не хочу больше никогда тебя видеть, но сейчас ты рядом, так почему бы не насладиться моментом?

В его глазах мелькнула злость, вызвавшая у меня лишь улыбку.

— Лицемер, — обозвала я.

— Оппортунист, — поправил он. — А что ты здесь делаешь, Джорджина? Чего хочешь ты?

Я опустила глаза. Не знаю. Я хотела убедиться, все ли с ним в порядке. А дальше? Снова замкнутый круг. Я люблю его. Я должна забыть его. Но я люблю его. Но я должна забыть его.

— Не знаю, — призналась я. — У меня нет ответа лучше, чем этот.

И я поцеловала его.

На этот раз поцелуй длился дольше, а я все удивлялась, насколько автоматически перехожу на поцелуи, к которым мы привыкли — легкие прикосновения, обрывающиеся в тот момент, когда я начинала поглощать его энергию. Мне показалось, он готов пойти дальше, поэтому я остановила его сама и снова легла рядом. Мы смотрели на заходящее солнце, лучи окрашивали небо в перламутровые оттенки. Сет не возражал, он мог довольствоваться только тем, что я была с ним.

Мы поужинали в курортном ресторане. Хоть я и оказалась здесь без вещей, пойти, как всегда, было в чем — я просто сменила обличье, и на мне появилось вечернее платье с сексуальным вырезом, фиолетовый цвет напоминал о нашей первой встрече. Мы пили вино и мило беседовали о разных пустяках, совсем как в старые добрые времена. Если не брать в расчет Мэдди, все было именно так, как сказал Сет: что бы между нами ни происходило, ничего на самом деле не меняется. Взаимопонимание, существующая между нами связь, огонь чувств и постоянное сексуальное притяжение, которое ощущалось на протяжении легко текущей беседы. Я давно не видела его таким оживленным, уж не знаю, вино ли так повлияло или недавно обретенная свобода.

Однако, хотя душа пела от счастья наконец-то снова быть вместе, меня одолевали бесконечные сомнения. Он сказал, чтобы я ни о чем не думала, но как это сделать? Мэдди. Страдание, скрывающееся за маской веселья. Его желание сбежать от всех. Его семья. Мой собственный эгоизм.

Но к концу ужина мы и думать обо всем этом забыли. Как только мы поднялись в его номер, просторный люкс с видом на море, то сразу же набросились друг на друга. Мы так давно хотели этого, казалось, сейчас произойдет взрыв. Он расстегнул молнию моего платья и медленно стянул его с меня. Мы упали на кровать, я стала расстегивать его шорты, и мы напрочь забыли о доводах разума и ответственности. Его руки жадно гладили мое тело, скользя по бедрам, а губы постепенно спускались от ключиц все ниже и ниже, пока наконец не добрались до груди и затвердевших сосков.

Как только мне удалось снять с него шорты, я почувствовала — в меня начинает проникать его сияющая жизненная энергия. Какое-то время мне удавалось не обращать на это внимания — я просто хотела его. Хотела почувствовать то же самое, что несколько месяцев назад, когда он был внутри меня и я впервые ощутила поразительное слияние с ним. Жизненная энергия стала афродизиаком, лишь увеличивающим желание.

Наверное, у меня сработал рефлекс, выработавшийся за то время, пока мы встречались, — я снова попыталась прекратить все это. Я слегка отодвинулась, продолжая обнимать его.

— Еще немного — и мы перейдем границы дозволенного, — предупредила я.

Сердце гулко билось в груди. Сет посмотрел мне в глаза, и я увидела в его взгляде желание. Желание, любовь и отчаянную потребность вновь ощутить идеальное единение со мной.

— По-моему, мы их уже немного перешли, — задыхаясь, произнес он, — я почувствовал.

— Да, — согласилась я. — Немного.

Немного — это слишком много.

Он нахмурился, продолжая гладить мои бедра. Опасно, это все слишком опасно. Еще немного — и мы шагнем в пропасть.

— Я и раньше чувствовал это, — сказал Сет. — Чувствовал, когда ты начинаешь забирать энергию. Едва различимое ощущение, но я всегда чувствовал это. А сейчас… Сейчас мне почему-то показалось, все не так страшно.

Он был прав. Не так страшно, ведь его душа уже запятнана грехом. Конечно, далеко не так сильно, как у многих людей, которым после смерти лежит прямая дорога в ад, но и такой малости вполне достаточно. Я тоже почувствовала разницу. Раньше его душа была невинна, а серебристая жизненная энергия сверкала чистотой. С тех пор не многое изменилось, вот только его душу омрачала легкая тень. Думаю, эта тень станет еще темнее, если он все-таки решит сбежать от всех людей, для которых важен. А чем темнее душа, тем меньше жизненной энергии я могу забрать у человека.

Я решила не вдаваться в технические подробности и просто ответила:

— Да, ты прав. Но все равно страшно.

— Слишком страшно, чтобы рискнуть всего один раз?

Старая песня, подумала я, но вслух спросила:

— Ты же собирался держаться от меня подальше, разве нет?

— Буду, если надо. Я готов к этому. Но я же не знал, что ты появишься здесь. Кстати, ты так и не сказала, зачем пришла сюда и чего хочешь. Я просто хочу снова быть с тобой. Но без физических ограничений.

Я открыла было рот, чтобы возразить, но он не дал мне сказать ни слова и продолжал:

— Я знаю, знаю, чем рискую. Как и ты, я прекрасно знаю, что в наших отношениях секс — далеко не самое главное. Но как бы нам ни хотелось это отрицать, отсутствие секса все равно мешало. Я не хочу, чтобы все повторилось. Я готов пойти на риск, это мой выбор.

— Я… я не знаю… просто…

— Что ж, лучше услышать в ответ «не знаю», чем «не могу», — усмехнулся он, слегка касаясь моих губ своими. — Если ты откажешь мне — так тому и быть.

Но может быть, мы все-таки… всего один раз… Уступи мне, всего один раз…

Он поцеловал меня, я закрыла глаза, и наши тела переплелись. Он опять оказался прав. Еще немного — и я сдамся. За последнее время мне пришлось пережить столько душевных потрясений. Быть рядом с ним казалось самым естественным переживанием на свете… Но я не могла отключить мозг, продолжавший посылать тревожные сигналы. Я укорочу ему жизнь, его душа потемнеет, он еще на шаг приблизится к аду.

— Нет, — наконец сказала я, ценой неимоверных усилий. — Не могу. Пока не могу. Я не говорю — никогда. Но сейчас я совсем запуталась. Прости.

Сет расстроился, но не стал настаивать. А если бы стал — возможно, я и уступила бы.

— Но ты останешься со мной? Хотя бы сегодня ночью?

— Да, — кивнула я, — я могу остаться с тобой на три дня.

— Три дня. Отлично. Думаю, я выдержу. Еще три дня на раздумья. Если мы сможем быть вместе, то будем. Если нет, я буду один, пока не появится еще одна Джорджина.

Последние слова он произнес тоном человека, который сам себе не верит.

— А пока будем радоваться тому, что есть, — подытожил он.

Потом мы, голые, лежали в объятиях друг друга, и каким-то чудом нам удавалось не перейти грань, за которой начиналось возбуждение. Мы научились этому, пока встречались, и сейчас с кажущейся легкостью воспользовались былыми навыками. Мы проговорили полночи, как будто не виделись много лет, целую вечность. На самом деле не так уж и далеко от истины.

В конце концов Сет уснул, а мне не спалось. Я лежала в темноте и слушала его ровное дыхание, он спал очень крепко из-за выпитого. Я чувствовала тепло его кожи, ощущая себя в безопасности. Наконец-то.

Три дня. Три дня я могу делать вид, будто он, как когда-то, принадлежит мне. Если на то будет моя воля, то и по истечении этих трех дней мы сможем остаться вместе. Я же пообещала подумать. Единственное не давало мне покоя — теперь все не так, как раньше. Я снова вспомнила сон, который вполне мог быть неправдой. Мужчиной из сна оказался Сет, если верить онейридам. Но тот Сет, который сейчас лежит рядом со мной, — он ли это? Мужчина во сне был бесконечно добр — как Сет в то время, когда я влюбилась в него, но Сет изменился. Пусть постепенно, но все-таки изменился.

Не мне судить его, ведь эти изменения произошли из-за меня. Я полюбила Сета за его душу, именно это всегда привлекало меня в мужчинах. Однако эгоистка во мне считала: он должен был устоять перед искушением. Да, может, это и лицемерие, но слугу ада посещают такие мысли. Ирония судьбы. Я любила его, чувствовала связь с ним, но все изменилось. Горечь, желание отгородиться от проблем, эгоистичное бегство — я не ожидала этого. Я ожидала от него большего, куда большего.

Мне отчаянно не хотелось терять его. Я мечтала остаться с ним не только на эти несколько дней, но и навсегда! Но если я сделаю это, его душа будет становиться все темнее, а я не могу видеть это. И как бы я ни любила его, как бы ни мечтала, я вдруг поняла — быть с мужчиной, в котором я настолько глубоко разочаровалась, не имеет смысла. Сет сказал, мол, лучше будет один, чем с женщиной, которую не любит. А я лучше расстанусь с ним, чем буду наблюдать за его падением. Пусть у меня останутся хотя бы воспоминания о его чистоте.

С разрывающимся сердцем я выскользнула из его объятий. Он спал крепко и даже не почувствовал. Я снова ощутила, какое это лицемерие: я так долго пыталась уговорить его выпить хоть один коктейль, а теперь мне приходится смотреть, как он заглушает боль алкоголем. Как это глупо, подумала я, чем темнее становится его душа, тем легче нам быть вместе… Но сердце подсказывало — это невозможно.

Я перевоплотилась и оказалась в джинсах и легком топе на бретельках. Порылась в ящиках письменного стола, достала бумагу и ручку и написала ему записку:

Сет,

прости, но я должна уйти. Я сказала, что обо всем подумала, но я ошибалась. Я слишком люблю тебя, чтобы остаться.

Чересчур загадочно? Эти несколько слов совершенно не отражали моих чувств, но думаю, он поймет. Он хорошо знает меня. Я оставила записку на тумбочке у кровати, немного постояла, с восхищением глядя на мужчину, которого я люблю и буду любить вечно. Почувствовав, как на глаза наворачиваются слезы, я развернулась, вышла из номера и отправилась искать такси до аэропорта.

Глава двадцать третья

— Ты где была? — спросил Роман.

В Сиэтл я вернулась только через сутки. Оказывается, перелет из Мексики до Северо-Западного побережья Тихого океана занимает побольше времени, чем телепортация, особенно если билеты не забронированы заранее.

— Слетала на край света и обратно, — ответила я, падая на диван.

Обе кошки стали тереться о меня. Вот лицемерки, обычно-то они всегда крутятся вокруг Романа.

— А край света — это где? Южная Дакота?

Я показала ему язык и прикрыла глаза рукой. Путешествие к Сету и обратно заняло всего двадцать четыре часа, но за это время столько произошло, я чувствовала себя смертельно уставшей.

— Я нашла Сета.

— Вот как, — процедил Роман, заметно помрачнев. — Все-таки его исчезновение не было спектаклем, как считает Мэдди?

— Ну, если честно, мне в буквальном смысле пришлось призвать на помощь демона, чтобы отыскать его.

— Ну и? Теперь он свободен и вы бегаете по пляжу на закате, взявшись за руки?

От слова «закат» меня передернуло, я сразу вспомнила, как мы с Сетом, обнявшись, лежали на пляже.

— Не совсем. Я… я ушла от него.

— Что конкретно ты имеешь в виду?

Я попробовала объяснить, но это оказалось нелегкой задачей. Я и сама-то еще не понимала, что произошло, куда там объяснить другому. Закончив рассказ, я ощутила еще большую усталость, чем когда пришла домой.

— Так значит, конец всему? — скептически спросил Роман. — Вы никогда больше не увидитесь?

— Он сказал, что не вернется сюда. Я уехала от него. Так что, видимо, да.

— Верится с трудом. Он решил поселиться в этом отеле? Даже у него нет таких денег.

— Нет. Он собирается переехать в другое место, просто еще не решил куда.

Минуту-другую мы молчали. Тишину нарушал лишь шум машин за окном да мурлыкание Обри. Наконец Роман спросил:

— Ты в порядке?

Я удивленно посмотрела на него:

— В каком смысле?

— В прямом. Тебе, должно быть, нелегко. Ты же только выбралась из передряги с онейридами, а тут еще это…

Даже не знаю, почему его слова настолько удивили меня. Наверное, потому, что какие бы жуткие вещи со мной ни происходили, лишь немногие люди удосуживались поинтересоваться, все ли у меня в порядке. Возможно, они перестали спрашивать, как дела, часто видя меня в подавленном настроении. Как странно, подумала я: Роман превращается из социопата в верного друга, проявляющего сочувствие, а Сет выбирает путь на темную сторону. Не знаю, может, Роман — социопат, которому не чуждо сочувствие? Тем не менее я благодарно улыбнулась и ответила:

— Я в порядке — ну, или буду в порядке. Спасибо тебе.

Видимо, в моей улыбке Роман увидел какую-то надежду или просто обрадовался, но в любом случае он широко улыбнулся в ответ. А я уже и забыла, какой он красивый, когда улыбается. Мы перестали говорить на скользкие темы, и остаток ночи провели вместе. Понятно, я была совсем не в порядке, но так приятно хотя бы иногда побыть простой смертной, как будто в жизни не происходит никаких трагедий мирового масштаба. Интересно, как теперь сложится моя жизнь… И какую роль суждено в ней сыграть Роману…

Однако оказалось, привыкнуть жить без Сета не так-то легко. Даже когда он встречался с Мэдди, мне было больно смотреть на него, но он все-таки был где-то рядом, и я знала это. А теперь он далеко и не вернется, и из-за этого в сердце образовалась пустота, хотя в остальном жизнь начинала потихоньку налаживаться.

Я вернулась на работу, и очень вовремя — Мэдди по понятным причинам взяла отпуск. Я узнала у Дага, как у нее дела, и предложила навестить ее. Мне совершенно не хотелось слушать, как она убивается по Сету, но поскольку со мной происходило то же самое, может, мне и удалось бы посочувствовать ей.

— Она хочет побыть одна, — сказал Даг, стоя в дверях моего кабинета.

Сегодня он говорил абсолютно серьезно, без обычных шуточек.

— Она все еще очень расстроена, но держится молодцом, — продолжал он. — Я тебе сообщу, когда она захочет кого-нибудь видеть.

— Хорошо, держи меня в курсе, — ответила я, всей душой сочувствуя ей.

Магазин скоро закрывался, и я вышла в зал, чтобы помочь ребятам закончить дела. Кое-кто из сотрудников уже собирался домой, например Габриэлла. За ней зашел Коди.

— Ну как дела? — шепотом спросила я, пока Габриэлла пошла за сумочкой.