Сойкина Ворона Чередий Галина
– Вы ведь Евгения Воронова, собственница большей части данной квартиры? – я кивнула, настораживаясь, – Поверьте, наше предложение вас более чем заинтересует. Господин Ветров покупает весь этот дом и намерен заняться его реставрацией, а вы на те деньги, что он готов предложить за данную весьма запущенную жилплощадь, сможете приобрести просторную квартиру в новом перспективном районе или даже дом!
– Не интересует, – отрезала я.
Ну да, дом у нас не новый, ремонт не помешает, но я его люблю и хочу тут жить.
– Не глупите, Евгения, вы даже не взглянули в документы! Больше за эти убогие комнаты вам никто не предложит! – практически закричала адвокат в щель, ослепив меня совершенно не искренней широкой улыбкой и блеском бриллиантов в серьгах.
– Я вам уже дала принципиальный ответ, и мелкие частности его не поменяют.
Дверь захлопнулась, и я услышала, как Баринова шепотом меня обматерила, однако громко заговорила опять вежливо.
– Евгения, не могли бы вы тогда хотя бы дать мне контакты вашего соседа – Николая Свирского?
Да сейчас! Чтобы вы у него комнату выкупили и имели полное право входить и уничтожить всю ценность моего личного безлюдного пространства? Черт, может, стоит поговорить с Колькой насчет выкупа его комнаты, а то если эта ушлая дама на него как-то выйдет, то мне грозить может попытка выжить. Само собой, что напугать или даже физически надавить на меня будет нелегко, но ведь можно просто создать невыносимую атмосферу, о таким приемах я частенько слышала.
Не обращая больше внимания на стук, я пошла в свою комнату собираться. Забросила в сумку несколько яблок и книгу по рукопашке, огляделась напоследок и вышла. Маргарита уже, к счастью, ушла, так что я заперла за собой входную дверь, громко скрежетнув массивным ключом в старинном замке.
– Евгения, должен буду! – радостно выскочил из-за стойки с телефонами Новиков, собираясь влиться в дружную сваливающую в ресторан компанию.
– Не будешь, – равнодушно качнула я головой. – Я терпеть не могу тусовки всякие, так что, сама хотела.
Пошумев и поржав еще минут десять, все наконец свалили, и я пошла запирать офис изнутри. И только тут обнаружила в дежурке оперов развалившегося на диване Сойкина перед включенным телеком.
– Я запираю дверь, – сообщила ему, внутренне ухмыльнувшись.
– Ага, давай, – отозвался он, даже не отвлекшись от просмотра какого-то боевика.
То есть, ты так решил действовать?
– Все ушли, – дала нам обоим еще шанс разойтись без весьма вероятных последствий.
– Заметил.
И? Чего тогда к дивану тут задницей прилип?
– Праздник начнется без тебя.
– Ну, каждому свой праздник.
Меня задолбало миндальничать.
– Посторонним в офисе после закрытия быть запрещено.
– Так я не посторонний. Я же к тебе в усиление руководством назначен.
Врешь ведь, засранец – чуть не вырвалось у меня. А то я тебя насквозь не вижу.
– Почему меня тогда об этом не предупредили?
– Серьезно? – приподнял он свои светлые брови с невиннейше-лукавым видом. – Без понятия. Но если ты меня подозреваешь в чем, то звякни начальству.
Ну да, начну сейчас названивать и уточнять. Народ весь такой на предвкушении веселья, а тут я с «поясните, пожалуйста, зачем мне усиление». И да, я тебя не то, что подозреваю, я точно знаю на что надеешься. Даже слегка любопытно на какие усилия пошел Сойка, чтобы организовать этот наш тета-тет. Но вряд ли он решился на откровенное вранье и здесь сейчас без позволения руководства. Да и в конце концов, мы едва ли не ежедневно в этом офисе вместе находимся, разве что не наедине. Как там сказал Корнилов? Эволюционный фактор для моей устойчивости? Угу, а еще, и так сказать, средство для избавления от напряжения в принципе. Кое-то упорно пытается стать инструментом для этого избавления? Кто я такая, чтобы категорически запрещать ему это или героически сопротивляться? Сам нарвался, как говорится. Но пока играем.
– Ладно, – пожала плечами равнодушно и пошла на рабочее место.
Сойкин выдержал паузу в целый час, прежде чем задницу ему припекло все же.
– Надо офис обойти, окна-двери проверить, свет повыключать, если кто оставил и электроприборы какие, на всякий пожарный, – заявил нежеланный напарник, становясь перед стойкой и пристально уставившись на меня.
– Иди, – разрешила я, снова ухмыльнувшись про себя. Пришло время действий, да, Сойка?
Михаил утопал вглубь офиса и некоторое время там чем-то грюкал и хлопал дверями. Вернувшись, опять застрял у стойки передо мной.
– Знаешь, тебе совсем не обязательно сидеть там на этом стуле. На диванах в дежурке удобнее будет, а если кто придет – мы услышим. У нас тут звуковое оповещение стоит, подвязанное на фонари с датчиками движения. А на сработку тревожных кнопок с пульта так голосит зуммер – даже если уснешь, разбудит.
Он стоял и все так же пристально смотрел, я молчала и так же не отводила взгляд, ощущая пока только первого предвестника возбуждения – эдакое мягкое поглаживание по нервам.
– Да ладно, Воронова, приставать не буду, – не выдержал парень, широко и открыто улыбнувшись, отчего мне как всегда пришлось прилагать усилия, удерживаясь от ответной улыбки. Вот как это работает? С ним.
– Ты это уже делаешь.
– Ладно. Делаю, – легко признал он, и смешливости в его глазах поубавилось, она стремительно уступала место тому самому мощному мужскому голоду, что почему-то срабатывает как вызов, будя необходимость узреть его побежденным в сексуальном противостоянии, так же, как в наших тренировочных спаррингах. Опять же иррациональная какая-то штука, связанная исключительно с Сойкиным. – Но я же не собираюсь на тебя бросаться и насиловать. Можно же нормально посидеть и поболтать.
Стул, и правда, был не сказать чтобы удобным, и перспектива провести на нем всю ночь не прельщала, так что дам себя уговорить.
– Ты забыл о результатах наших спаррингов? Без шансов бросаться, если планируешь еще размножаться, – ответила, поднимаясь, и, прихватив яблоко, пошла в комнату отдыха оперов, прекрасно чувствуя на себе его взгляд. Где-то пониже поясницы однозначно. И мне не неприятно. Я предвкушаю. – Насчет нормально посидеть – да, поболтать – не интересует.
– Да я уже заметил, что ты не любительница общения, иначе не осталась бы здесь со мной.
– Я осталась здесь одна, – ответила, с удовольствием располагаясь на мягком кожаном диване. – Твое присутствие оказалось сюрпризом.
– Давай предскажу: сюрпризов ты не любишь?
Еще едва переступив порог, сразу обнаружила на низком столике у дивана бутылку вина, стаканчики, коробку конфет и фрукты россыпью.
– Мы на работе, – указала на очевидное и уселась на диван. – Алкоголь на сменах запрещен.
– Тоже мне алкоголь, – фыркнул Михаил, не спеша садиться рядом. – Просто шипучка для облегчения процесса общения.
– Сойкин, не нужно рассчитывать, что мое отношение к общению в принципе изменится после стакана вина.
– Тогда ты ничем и не рискуешь, если его все же выпьешь.
– Есть девушки которые ведутся на такое?
Я вообще-то думала, что его слава соблазнителя подразумевает некие более тонкие приемы, способные пробудить реальный интерес у девушки. Или что, дело просто было в правильном подборе соблазняемых объектов не слишком высокой взыскательности, и хватало собственной привлекательности для достижения результата? Типа спасибо родителям и природе, одарившей, и на хрена прилагать усилия? Прям разочарована. Точнее хотела бы быть, врать самой себе нечестно.
– Из девушек тут сейчас только ты, и меня интересует исключительно на что ты поведешься. – А вот это было сказано уже абсолютно серьезно. Настолько, что даже слегка насторожило.
– Точно не на возможность хлебнуть вина в качестве будущей отмазки для своей гордости, – решила я ответить прямо.
– А что сойдет за такую отмазку? – глянул парень на меня с цепким любопытством.
– Ничего. Они мне не нужны. Я взрослый человек и считаю, что нужно или не совершать поступков, требующих потом оправданий, либо уж делать и не сожалеть ни минуты.
Не делать – мой выбор последние годы. Жаль, что только после того, как уже совершила столько всего, о чем бесконечно сожалею.
– Тогда что мешает нам сейчас раздеться и заняться сексом? Я тоже взрослый мужчина и руку на отсечение дам за то, что ты реально хочешь меня, так же как и я тебя. Станешь врать, что это не так или сделаешь честный выбор?
Ух ты, а ты, Сойка, прям наглец самоуверенный, готовый все выворачивать в свою пользу. Но в нашей ситуации такой простецкий подход одобряю. Но пока не покажу.
– Нет. Задам вопрос для начала. С чего ты взял, что я об этом не пожалею? – спросила, прекрасно отдавая себе отчет, что происходящие уже не пустая болтовня – прелюдия по факту.
– Ты же только что говорила, что не склонна сожалеть… – сквозь маску самоуверенного нахала проступило нешуточное беспокойство.
– О собственных поступках – да. Но не о бездарно потраченном на посредственного любовника времени. Видишь ли, я не больна сексуальным альтруизмом и не склонна раздаривать оргазмы без качественной отдачи. И если в твоем случае заявленные тобой действия однозначно обернутся кульминацией, то насчет моего удовольствия в процессе уверенности однозначной нет.
– Хм… А ты всегда подходишь к сексуальным приключениям настолько обдуманно? – озадаченно спросил Сойкин, а его тщательно скрываемое смущение выдали покрасневшие уши.
– Настолько. Поэтому как приключения это никогда не рассматриваю.
– А как рассматриваешь?
– Как процесс, призванный принести пользу моему женскому здоровью, который предпочитаю контролировать во избежании осечек.
– Офигеть! – пробормотал парень и шумно выдохнул, дернув воротник рубашки. – Звучит пиз… максимально несексуально, но у меня что-то прямо кукуха съезжает от мысли, что ты можешь мною попользоваться натуральным образом для собственного кайфа, знаешь? И я за любой вариант, только бы с тобой.
Я приподняла бровь, изучая его лицо, а Сойка ответил мне прямым взглядом, в котором уже заполыхала ничем не скрываемая лютая плотская жажда. И моя собственная вдруг нашла лазейку в возводимом мною запрете и рванулась наружу, слегка шокировав незнакомой прежде интенсивностью.
– Готов мне подчиняться?
Черт, Сойкин, последний шанс тормознуть нам обоим.
– Аж бегом! – кивнул парень, и его ноздри хищно затрепетали. – Но одна просьба.
– М?
– Косу дай твою расплести. Хочу этого – трындец как.
Глава 9
В башке грохотало, как в пустом ведре, и при этом там же умудрились метаться сразу куча дурацких мыслей. От абсолютно тупого изумления в стиле «А что, так можно было? Просто прямо спросить?» и почти панического «Дебил, надо было быстро передернуть пока с обходом по офису шарахался, а то ведь могу опозориться от привалившего счастья» до судорожного воспоминания в каком кармане у меня резинки и отчаянной молитвы к всем силам Вселенной чтобы никакого западла в виде сработки не произошло, ибо все мы в курсе, что этот *баный закон подлости никто не отменял.
– Считаешь это сейчас уместным? – прозвучал в этом чердачном моем бардаке голос Евгении. По факту – чуть менее сухо-льдистый, чем обычно, но по степени воздействия легкой бархатистой хрипотцы на меня – просто убойный для моей выдержки.
– А? – я, ошалев от счастья, секунду стоял столбом и таращился на то, как моя Ворона поднимается, поворачивается ко мне спиной и застывает.
– Возиться с моими волосами.
Уместно? Да просто п*здец как! Я об этом не то что мечтал – обдрочился на фантазию эту, спермы пролитой в честь твоих волос хватит… да, бля, окатить тебя с головы до ног, если бы я мог себе даже представить подобное кощунство! Сейчас же я сдох бы от счастья, увидев несколько капель на твоей голой коже. На золотистом теплом шелке в блеске испарины следы моей долгожданной победы.
Та-а-ак, стоп, тормозим с тем, что изольется из меня, время работать на другой результат, а именно на то, чтобы протекла моя партнерша.
Отморозившись, я провел кончиками пальцев одной руки по ее косе сверху до низу и вдруг поддавшись внезапному совершенно бездумному порыву намотал этот толстый черный жгут на кисть и натянул, заставив Льдину запрокинуть голову, и поймал ее резкий выдох, почти успев столкнуть наши рты. Но Евгения тут же отвернулась, и мои губы лишь мазнули по ее щеке и скуле, и девушка вся напряглась, как если бы собиралась впороть мне с локтя, словно в одном из наших поединков. И я мигом отпустил, по расплавленным мозгам резануло испугом – охренел я что ли, вот так, с ней!
– Прости… – пробормотал и аккуратно снял резинку с плененных прядей.
Они сразу же принялись распадаться, сохраняя привычную извитость, я лишь слегка помогал этому волшебству пальцами, не в силах изгнать из башки ни вид ее лишь на мгновенье покорно прогнувшейся спины и запрокинувшейся головы, ни жгучего ощущения намотанных на кулак волос. И мы еще и не начали, но я уже, сука, вангую, какой будет моя новая дрочильная фантазия.
Воронова тряхнула головой, позволяя черному блестящему водопаду окутать себя со спины и медленно повернулась, посмотрев прямо в глаза, отчего у меня снова задергался бедолага-член, которому, трындец тоже уже как, нужно было освобождение. Хотя бы пока от тряпок, а то он их скоро насквозь промочит.
Рядом с Вороной ему с первого дня никогда покоя было не видать, но как-то еще было по-божески, то есть терпимо, я же не скот примитивный, собой вообще не управляющий. Но вот только мы остались один на один с Евгенией, и я прыгнул с обрыва, предложив раздеться и трахнуться (хотя реально охреневал внутренне от собственной борзости и готовился быть посланным за примитивность подхода) и уловил отклик… Резкий вдох, от которого вздрогнули ее тонкие ноздри, расширившиеся зрачки, на миллиметр опустившиеся веки, что-то в контуре губ, как если бы они вдруг стал мягче, движение горла… Короче, те неуловимые вроде бы признаки, которыми женщина говорит тебе «да», даже если вслух это никогда не прозвучит и ничего никогда не будет, но от них у меня встал колом, прямо гребаным несгибаемым ультиматумом – только кончить и никаких других вариантов.
– Ты закончил игры с волосами? – едва-едва изогнула губы в усмешке моя сексуальная мечта.
Кончил бы – влет, а вот с закончил, походу, проблемка будет. И да, я прекрасно улавливал эту ее насмешливость постоянно и усилия поддеть меня или смутить. Но хер там это получится, уж точно не тогда, когда за терпение светит ее трахнуть.
– Готов быть использованным для твоего удовольствия или поработать для той же цели с полной выкладкой! – вернул я ей ее усмешку.
– Прямо готов? Раздеваться не будем? И разуваться?
– Конеч… О-о-ох, бля-а-а! – выдохнул я, когда к прямому вызывающему взгляду добавилось еще уверенное прикосновение ладони, накрывшей мой стояк сквозь ткань, от которого он задергался как бессовестный попрошайка, стремясь прорваться и поприветствовать кожа к коже, а яйца мигом поджались. – Степень готовности проверяешь? И как? Инструмент подходящей кондиции и параметров?
Стоп-стоп-сто-о-опэ-э-э, сказал!
– Считаешь, до сих пор у меня было недостаточно возможностей оценить эти параметры? – теперь ее усмешка вышла лениво-чувственной, как у хищницы, что точно сцапала жертву и прекрасно знает, что ей уже не вырваться.
Потому что жертва с ультиматумом в штанах ни хрена не желает вырваться, все как раз наоборот. Я сдохнуть как хочу, чтобы моя хищница перешла непосредственно к употреблению меня по прямому назначению.
Читать бесплатно другие книги:
