Северная Корона. По звездам Джейн Анна

– Чего застыл? – хрипло спросил он темноволосого. – Идем, Дионов, люди ждут.

– Подождут, – отозвался тот, не отрывая взгляда от девушек.

– Ты это им скажи, придурок. Не мне.

– Иди внутрь, скоро буду, – бросил темноволосый и, прежде чем его приятель успел изощренно выругаться, направился в сторону ни о чем не подозревающих Ники и Марты.

– Вот же козел. Телку, что ли, увидел и за ней побежал? – усмехнулся лысый и глянул на часы – время поджимало. В «Милсдаре» их ждали серьезные люди для не менее серьезного разговора. Опаздывать было нельзя.

Покачав головой, он один направился в ресторан, на ходу придумывая отмазку для друга. Двери «Милсдаря» услужливо распахнулись перед ним – так они распахивались только перед теми, кто готов был потратить в стенах заведения огромные суммы.

Темноволосый нагнал сестер у самого входа в парк. Стремительной походкой он подошел к Нике, чьи прямые гладкие волосы теперь достигали середины спины. Искренне улыбнулся – впервые за долгое время почувствовал в груди тепло. И закрыл девушке глаза ладонями, заставив остановиться и фактически прижаться своей спиной к его груди.

Ника вздрогнула и вцепилась свободной рукой в его пальцы, сомкнутые на ее лице.

– Никита, это ты? – жалобно прошептала она.

Услышав чужое имя, темноволосый сглотнул. Он не думал, что Ника перепутает его с кем-то другим. Откуда-то появилась злость, хотя на злость у него не было права – когда-то он сам бросил эту девушку. Ничего удивительного, что она забыла его и заменила кем-то другим.

– Никита? – повторила Ника, и он наконец убрал ладони от ее лица, позволяя девушке повернуться.

Увидев темноволосого, Ника коротко выдохнула и отступила на шаг.

– Саша? – недоверчиво спросила она.

И он улыбнулся:

– Все же узнала. Привет, малышка.

***

Когда чьи-то широкие сухие ладони закрыли Нике глаза, она вздрогнула и остановилась от неожиданности, чувствуя, как касается спиной крепкой мужской груди. Вцепилась в пальцы того, кто стоял позади.

Ника сразу поняла, кто это… Никита. Только он мог так сделать. Только он!

– Никита, это ты? – спросила она шепотом.

Ладони исчезли с ее лица, и Ника повернулась с замиранием сердца. Однако перед ней стоял никакой не Никита, а Саша. Ее первая любовь. Тот, кто бросил ее когда-то.

Увидев его, Ника отшатнулась. Кого-кого, а Сашу встретить она и не думала. Они не виделись с тех пор, как расстались.

В душе Ники жила надежда – фарфоровая кукла в красивом платье и с потерянным взглядом. И сейчас она окончательно сломалась.

– Саша? – Голос Ники дрогнул, когда она произнесла это имя.

Он широко улыбнулся. И вообще, вел себя так, будто ничего не было.

– Все же узнала. Привет, малышка.

Ника не знала, что ответить. Сжимала в руке телефон Марты, который так и держала, смотрела на Сашу и не узнавала – слишком сильно тот изменился за несколько лет, пока они не виделись. Вместо привычных кожаной куртки, джинсов и кед на нем была дорогая брендовая одежда. Из уха пропала серьга, а вместо серебряного кольца на указательном пальце появился перстень из платины. Легкая мальчишеская небритость исчезла, как и веселье из темно-зеленых глаз с коричневыми крапинками вокруг зрачков. Раньше взгляд Саши был озорным и наглым, теперь стал серьезным, пронзительным. Как будто ему резко пришлось повзрослеть. Ника не знала, чем занимается бывший, но понимала, что он явно при деньгах. Больших деньгах.

Марта, которая тоже ничего не понимала, переводила изумленный взгляд с сестры на Сашу. Она и подумать не могла, что парень, который ей так понравился, знаком с Никой. Вблизи он казался еще круче, чем издали. От него буквально исходила пленяющая уверенность.

– Ты такая красивая, Ника. Длинные волосы тебе идут, – сказал Саша. Голос его был негромким, глубоким и чуть ироничным.

– Ты тоже ничего.

– Ты мне не рада?

– Безумно рада, – ответила Ника, начиная злиться. А кто будет спокоен при встрече с бывшим, который кинул тебя, а теперь живет как король?

– Не похоже, – хмыкнул Саша.

– Закрывать глаза чужим людям – плохая идея, – нахмурилась Ника, беря себя в руки. – Никогда так не делай. Можно и в морду получить.

– Мы стали чужими? – прямо спросил Саша, не отрывая от Ники взгляда. Он всегда говорил то, что хотел, не заморачиваясь, насколько уместно это может быть.

– А как ты думаешь? – сощурилась она. – Вообще-то, ты меня бросил. Не уверена, что считаю предателей близкими людьми.

Марта коротко выдохнула. До нее вдруг дошло, что перед ней тот самый Саша. Первая любовь ее сестры. Когда-то давно они виделись пару раз, поэтому его лицо показалось ей знакомым.

– Виноват, знаю. Но увидел тебя и не смог удержаться, чтобы не подойти. Как ты, Ника? Все хорошо? Чем занимаешься?

– Просто живу, – пожала плечами Ника. Ей отчаянно хотелось спросить у бывшего, чем занимается он, раз у него столько денег. Но она сдерживала себя. Никакого интереса в его сторону. Саша Дионов вычеркнут из ее жизни навсегда.

А он будто не понимал этого. Или не хотел понимать. Смотрел на Нику и улыбался, вспоминая общее прошлое. Такое далекое и чистое. Ника была одной из немногих, с кем ему по-настоящему было хорошо.

– Есть семья? Или парень? – спросил Саша.

– Сейчас я одна. А у тебя? – из вежливости поинтересовалась Ника.

– Я тоже один. Как родители?

– Замечательно.

– Отец все еще любит рыбалку?

– Любит. Вместе с Орловым достали всех своими разговорами о ней. А твои родители как?

– Думаю, в порядке. Мы почти не общаемся. Ты же знаешь моего отца.

Ника кивнула. Она хорошо помнила отца Саши. Это был суровый мужчина с аккуратно ухоженной бородкой. Имел тяжелый характер и считался уважаемым в узких кругах физиком. Преподавал в университете и пропадал в своей лаборатории в каком-то закрытом НИИ.

– Несколько раз я видела твоего брата на скейте, – добавила Ника.

Что сказать еще, она не знала. Лишь ощущала неловкость. Когда-то Ника доверяла Саше все секреты. И он стал ее первым парнем. А теперь они были чужие. Два взрослых чужих человека без общих тем для разговоров.

Нике стало так неуютно, что захотелось убежать. Саша будто почуял это и перевел взгляд на Марту.

– Я тебя помню, – сказал он. – Вы сестры, так?

– Так, – тряхнула вьющимися волосами Марта и подумала, что сейчас, должно быть, выглядит как одуван со своими вечно пушащимися волосами. Она чувствовала ужасное смущение и перед Сашей, и перед Никой.

– Да, это моя сестра Марта. А это Саша. Мы встречались… Давно.

– Мы виделись на твоем дне рождении, – тихо сказала Марта.

– А ты выросла, – весело сказал Саша. – Стала красоткой.

Марта зарделась.

– Нам пора, – произнесла Ника, не зная, о чем еще говорить с бывшим. Когда-то она прокручивала в голове сцены их встречи, а теперь просто хотела отвязаться от Саши, прийти домой и рухнуть в кровать.

Ника взяла сестру за руку и хотела было развернуться, но Саша преградил ей путь.

– Ника, сейчас у меня времени в обрез. Важные переговоры. Но я очень хочу встретиться с тобой и поговорить.

Саша никогда не задавал таких вопросов как «ты не против?», «ты согласна?», «есть ли у тебя время?» Он просто-напросто сам решал и ставил в известность.

– О чем ты хочешь поговорить? – не поняла Ника.

– О жизни. О нас. Дай мне свой номер, я позвоню тебе вечером. – Он кинул взгляд на дорогие наручные часы.

– Не хочу, – отказалась Ника.

Саша нахмурился. Видимо, не привык к отказам.

– Почему?

– А я должна объясняться, Саш? Ну, если хочешь – объяснюсь. Мы – чужие люди. Нас ничего не связывает. Я не хочу тратить время на ненужную встречу с прошлым.

– Пожалуйста, Ника. – Голос Саши стал глубже, настойчивее. – Для меня это важно, правда. Дай номер.

– Не хочу.

Тогда Саша вдруг выхватил из ее руки телефон в сиреневом чехле. Наверное, решил, что это телефон Ники. Пароля на нем не было, и Саша без труда позвонил сам себе. Из кармана его джинсов раздалась мелодия – проигрыш из песни популярной рок-группы. Лишь после этого Саша вручил телефон Нике обратно. На его лице сияла улыбка.

– Я позвоню тебе. И договоримся о встрече. Не злись на меня.

Марта, которая наблюдала за всем этим, хотела было сказать, что телефон принадлежит ей, но Ника незаметно ткнула ее локтем в бок, явно призывая молчать.

– А ты все такой же наглый, – сказала Ника.

– Наглость – второе счастье, – подмигнул ей Саша. – Мне пора. Реально рад был тебя встретить.

На прощание Саша коснулся плеча Ники, и она подняла на него прищуренные глаза:

– А я – не очень.

Саша ничего не сказал – лишь широко улыбнулся ей. Затем развернулся и быстрым шагом направился к «Милсдарю».

Сестры дружно провожали его глазами.

– Офигеть, – выдохнула Марта, когда Саша скрылся из виду. – Это тот самый Саша, да? Твой бывший? Обалдеть, как он изменился…

– Ага, он, – слабым голосом ответила Ника.

– Ты в порядке? – вцепилась в сестру Марта. У той подкашивались ноги, а лицо побледнело. Но не от встречи с Сашей. А от того, что это оказался не Никита, которого она так ждала.

– Не знаю, – пересохшими от волнения губами ответила Ника.

– Давай-ка сядем на лавочку, – решила Марта и буквально дотащила сестру до ближайшей пустой лавки в парке. Затем вытащила бутылку с водой и дала Нике. Та сделала несколько глотков и, кажется, стала приходить в себя.

– Не думала, что встречу его, – призналась Ника. – И что он так поднимется. Да и ты хороша, сестренка! Увидела его и давай петь: какой красивый брюнет!

Марта снова смутилась. Но чтобы скрыть смущение, она пошла в наступление:

– Я его не узнала! Ты же знаешь, какое у меня зрение! Да ты его сама не узнала!

– Потому что в этот момент он отвернулся, – отмахнулась Ника. – Боже, какой он все-таки наглый. Реально решил, что я увижу его и растаю? Пять лет прошло. Пошел Дионов к черту.

Марта с сочувствием погладила Нику по плечу. Она помнила, как страдала сестра. Успокаивала ее в тот день, когда Саша прислал то странное сообщение. То, как он расстался с Никой, не вязалось с его уверенным образом. Почему он не сказал ей об этом лично? Так было бы гораздо человечнее.

– Правильно, пошел к черту, – повторила Марта. Она обладала особым умением успокаивать людей, находящихся рядом. И Ника благодарно ей улыбнулась.

– Извини, что подставила с телефоном, – вздохнула сестра. – Он думает, что взял мой номер, а взял твой. Наверняка будет названивать. Заблокируй его, хорошо?

– Хорошо, – кивнула Марта, но почти сразу забыла об этом. – Слушай, а может быть, Саша до сих пор тебя любит? Он так на тебя смотрел…

Таким жадным взглядом герои фильмов и сериалов одаривали своих женщин. Марта обожала такие сцены, где властный парень одним только взглядом давал понять девушке, что она принадлежит ему.

– Не думаю, – покачала головой Ника. – Какая любовь, Март?

– Но почему?

– Я ему не доверяю. Не хочу связываться снова. Предал один раз, предаст и второй, – резонно заметила Ника. – Лучше сразу отсечь и выбросить.

– Но в жизни разное бывает! Может быть, Саша понял, что поступил неправильно? И снова что-то к тебе почувствовал. Тогда ведь он любил тебя по-настоящему, – тихо сказала Марта. – И вообще, почему он ушел к той девице? Может быть, она от него забеременела? Или вообще силой заставила бросить тебя.

– Силой? – рассмеялась Ника. – Ну у тебя и фантазия, сестренка. Дионов не тот человек, которого можно заставить что-либо сделать силой. Упрямый, как баран. И он мне не нужен. Я не выдержу еще одного такого кидалова, поверь. Мой Саша остался в прошлом. А этот Саша абсолютно чужой.

– Ты совсем ничего к нему не почувствовала?

– Ничего. Разве что разочарование от того, что когда-то мы были близки, а теперь стали совершенно чужими людьми. А ты? – вдруг спросила Ника, пристально взглянув на сестру.

– Что – я? – удивилась та.

– Он действительно тебе понравился?

– Только издалека, – улыбнулась Марта, поправляя волнистые волосы. – Кто ж знал, что это твой бывший?!

– Тебе нужен хороший парень, – сказала Ника, обнимая сестру. – Из вашей творческой тусовки. Чтобы вы были с ним на одной волне.

– У парней из нашей, как ты выразилась, творческой тусовки не всегда крыша на своем месте, – хмыкнула Марта.

Она занималась музыкой на профессиональном уровне. Училась на втором курсе оркестрового факультета государственной консерватории имени Сергея Прокофьева, часто выступала на сцене и была лауреатом разных конкурсов. Ника искренне восхищалась талантливой сестрой, которая играла с самого детства. У нее редко находилось время, чтобы просто так погулять – Марта постоянно была занята на репетициях или разучивала дома новый материал.

В чем-то она даже завидовала сестре – Ника обожала рисовать, и, надо сказать, получалось это у нее талантливо. Однако родители не поддержали Нику, когда та захотела поступать на дизайнера – сказали, что все это глупости, а профессию нужно получать правильную. По мнению родителей, правильным профессиям обучали только на двух факультетах: юридическом и экономическом. И Ника выбрала второй вариант, хотя на самом деле ей было все равно, где учиться. После университета отец пристроил ее в компанию своего друга. Работа была скучной, связанной с бесконечными цифрами и отчетами, зато с хорошей зарплатой. Правда, рисовать Ника не бросила – баловалась на досуге, понимая, как сглупила, выбрав не ту профессию.

– Слушай, а может быть, тебе ему отомстить? Ты можешь приручить Сашеньку, а потом бросить. В наказание. Чтобы мучился! – Глаза Марты недобро блеснули.

Она была милой девушкой, но терпеть не могла изменников. А все из-за того, что в детстве отец бросил их с мамой и ушел к любовнице. Оказывается, несколько лет он жил на две семьи, «на два фронта», как говорила бабушка, и от той женщины у него была другая дочь, а потом родилась и вторая – Марта. То, что отца считали интеллигентным и умным человеком, объездившим полмира, не помогло ему стать верным мужем и хорошим отцом. По крайней мере, по отношению к Марте и ее маме.

– Наверное, раньше я бы так и сделала, но сейчас не хочу, – честно ответила Ника.

Характер у нее был непростой, и раньше она часто устраивала гадости обидчикам. А теперь повзрослела. Набралась ума и поняла, что все это глупости. Ника умела ставить на место, но играть в детские игры ей не хотелось.

– Почему? – разочарованно спросила Марта, которая в отличие от сестры была максималисткой – наверное, сказывался возраст.

– У меня нет к Дионову глубоких чувств – ни любви, ни ненависти. А на разочаровании далеко не уедешь. Ну его в баню.

– А почему ты назвала имя Никита? – неожиданно спросила Марта. – Ты до сих пор думаешь о нем?

Ника вздрогнула и посмотрела на сестру неожиданно пустыми глазами. Правду о Никите она никому не рассказывала. Для родственников он был одним из ее парней, с которым она рассталась. Однако проницательная Марта понимала, что дело нечисто. Но не лезла. Если сестра захочет, сама расскажет.

– Закроем тему, хорошо? – глухо сказала Ника. – Предлагаю купить по коктейлю и пойти гулять, пока тепло.

– Я не пью алкоголь, – отказалась Марта, сообразив, что тему продолжать не стоит. Сестра насмешливо на нее покосилась.

– Ага, я не пью алкоголь, я пью только кровь других людей. Вообще-то, я имела в виду молочные. Вон в том киоске.

Сестры заказали по молочному коктейлю, каждый из которых увенчивала шапка из взбитых сливок, и направились бродить по парку. Потом спустились на набережную, сидели у воды, наслаждаясь чудесным видом на другой берег, разговаривали обо всем на свете и смеялись. Сашу больше не вспоминали. И Никиту – тоже.

Спустя несколько часов сестры отправились по домам. Попрощались и сели в разные автобусы.

Ника жила в довольно новом и все больше застраивающемся районе под названием Южная Пристань. Он находился далеко от центра и имел не слишком хорошую репутацию. Не зря несколько лет самая «популярная» преступная группировка носила название «пристанские». Полиция с трудом захватила ее лидеров, в том числе человека по имени Андрей Кузнецов. Он же Андрей Март, старший брат Никиты. Долгое время Никита был вынужден выполнять его поручения, и именно поэтому его считали пособником преступников, хотя сам он криминалом не занимался.

Нике довелось познакомиться с этим страшным человеком. И она сделала для себя вывод, что Андрей бывал в двух состояниях. Нормальном состоянии – тогда он становился разговорчивым, интересным и даже интеллигентным. Он неплохо разбирался в литературе и производил впечатление умного человека. Но внезапно, словно по щелчку пальцев, мог переходить в другое состояние – опасное. Тогда Март становился агрессивным, и в глаза его было страшно смотреть. Даже в преступном мире его считали психом, который способен на все. И называли беспредельщиком. А его банду откровенно боялись.

Андрей Март был неуравновешенным. Однако у него были свои представления о чести. Тогда, два года назад, когда его поймала и ранила полиция, он не стал тратить время на то, чтобы убежать. А позвонил Никите и велел ему убираться из города. Фактически Андрей Март пожертвовал своей свободой ради будущего младшего брата. А самого Никиту не поймали только потому, что Ника спрятала его на квартире знакомой.

«Как ты? – думала Ника, прижавшись лбом к прохладному стеклу окна. – Все в порядке? Ты в безопасности? У тебя есть деньги? А девушка? Есть ли рядом с тобой кто-нибудь, кого ты любишь? Никит, ты ведь не один?..»

Ответов на эти вопросы не было.

Приехав домой, Ника рухнула на кровать и почти мгновенно заснула.

Глава 3

В отличие от сестры Марта жила на тихой улочке. Всего четыре остановки в компании с Вивальди, играющим в наушниках, – и она почти дома.

Чувства от встречи с сестрой остались смешанные. С одной стороны, Марта была рада тому, что у нее получилось вырваться, сходить в кино и погулять. Сегодня она устроила полноценный выходной, а за новую скрипичную партию она возьмется завтра. А с другой стороны, Марта ощущала неловкость. Как можно было сказать Нике, что ей нравится тот брюнет, который оказался ее бывшим?! Понятное дело, издалека со своим зрением она его не разглядела и приняла за незнакомца. Но было кое-что еще. То, о чем Марта никогда не рассказывала Нике.

Саша оставил след в ее сердце еще тогда, когда ей было лет четырнадцать. Ника только стала встречаться с ним и пригласила на день рождения. Марта тоже была на празднике – именно она открыла Саше дверь и уставилась на него большими глазами. Он был высоким и независимым, в кожанке, с серьгой в ушах и дерзкой ухмылкой. В его руках был букет снежно-белых роз и огромный медведь.

Марта смотрела на него и чувствовала, как быстро бьется сердце. Было в его зеленых глазах что-то особенное, и она не могла оторвать от парня завороженный взгляд.

«Привет, я к Нике на день рождения», – сказал Саша.

Услышав его голос, Марта словно очнулась и спешно пропустила его в квартиру, где уже вовсю праздновали друзья Ники. За столом Марта сидела напротив Саши и наблюдала за ним. Он очень нежно относился к Нике – обнимал ее, целовал в щеку, что-то шептал. Они казались красивой парой. Красивой и счастливой. Когда Марта случайно заглянула под стол, чтобы поднять телефон, то заметила: рука Саши лежит на коленке Ники, а ее ладонь покоится сверху. Между ними будто искрило. Так бывает при первой влюбленности, когда страсть накрывает с головой.

Спустя пару часов Ника, ее друзья и Саша уехали в модный клуб «Алигьери». Марта осталась – во-первых, была слишком мелкой для этого, а во-вторых, с утра нужно было готовиться к конкурсу и много репетировать.

С тех пор Марта еще несколько раз видела Сашу, но мельком. И каждый раз испытывала неловкость из-за того, что ей сложно оторвать от него взгляд. Даже самой себе ей было сложно признаться, что парень сестры нравится ей. Так, как не нравился никто другой. Уверенный, красивый… Она представляла даже, как он целует ее, а однажды ночью ей приснился такой сон… От воспоминания о котором Марта до сих пор краснела.

Почему-то она была уверена, что Ника и Саша поженятся, однако тот бросил сестру. Сначала Марта злилась на него за отвратительный поступок. А потом и вовсе забыла. А он опять появился, да еще и так внезапно! Необычайно изменился, возмужал, но… Почему ей так сложно не думать о нем?

Марта вышла из автобуса и направилась к дому. Ее дом – старый, так называемый сталинский, монументальный, с высоким бельэтажем и облицовкой из гранитных плит – располагался напротив спокойной заводи. Окно комнаты Марты как раз выходило на нее, и каждое утро она видела, как рассвет растворяется в воде.

Марта жила с мамой и бабушкой, которая для нее и Ники была общей. В их квартире всегда было много света и воздуха – наверное, из-за больших окон и высоких, почти под три метра, потолков. Марта поболтала с бабушкой, которая готовила пирожки – аромат был просто умопомрачительный. Потом пошла в свою комнату, в которой царил легкий творческий беспорядок. Это было настоящее царство нот. Они лежали повсюду. На столе, на подоконнике, на черном тонконогом пюпитре, что возвышался напротив окна. Даже на кровати живописной горкой покоились листы с нотами нескольких сонат Иоахима Раффа – это были ксерокопии страниц одного редкого издания в библиотеке. К сожалению, многие ноты приходилось либо брать в библиотеке, либо искать в интернете, потому что в продаже их просто-напросто не было. Иногда к ксероксам выстраивалась целая очередь студентов, потому что на вынос ноты и книги не давали.

Раскрытые ноты были немного помяты и пестрели карандашными пометками – Марте приходилось учить и отрабатывать множество произведений. Несмотря на то что обычная память у нее хромала, ноты она запоминала влет – каждая из них была особенной, несущей свою определенную эмоцию и мироощущение, и именно на волне этих чувств Марта умудрялась учить текст наизусть. Если произведение сильно ей нравилось, то скорость запоминания магическим образом увеличивалась. Но если Марта не могла проникнуться произведением, то и запоминала его с большим трудом.

В углу комнаты стоял коричневый кожаный футляр, в котором хранилась скрипка Марты. Она в шутку называла ее «мисс Бетти» и любила как живое существо. Как бы странно ни казалось, но скрипка для Марты была чем-то большим, нежели просто музыкальный инструмент. Скрипка в первую очередь была другом. Близким другом. Этот друг не умел разговаривать и двигаться, но легко мог перенести Марту в другой мир и подарить самые разные эмоции. К тому же этот друг никогда не предавал ее. С «мисс Бетти», прижатой к подбородку, и со смычком в руке Марта провела тысячи часов. Они знали друг о друге все.

Хотя Марта выглядела мило и даже беззащитно, внутри у нее, как у всякого музыканта, был железный стержень. Марта славилась своей целеустремленной и настойчивой – по крайней мере в том, что касалось музыки. И точно знала, что однажды будет выступать вместе с самыми знаменитыми оркестрами страны или, может быть, даже мира под руководством лучших и талантливейших дирижеров.

***

Музыка была частью Марты. И она не представляла себя без нее. До сих пор помнила, как в раннем детстве впервые услышала звучание скрипки. Вместе с мамой они пришли в гости к крестной. Ирина Ивановна – так звали эту женщину – была профессиональной скрипачкой и согласилась сыграть им одно из произведений бессмертного Паганини. Она встала у окна, за которым хлопьями падал снег, и взяла скрипку со смычком.

Услышав мелодию, маленькая Марта перестала играть, с ногами залезла в кресло и круглыми глазами уставилась на крестную, не понимая, как той удается извлекать такие красивые звуки из какой-то деревянной штуковины. Марта слушала музыку, и в ее глазах стояли слезы, которые она усердно скрывала ото всех, прижавшись щекой к пахнущей кожей спинке кресла. Она не знала, почему плачет, и до сих пор не могла понять, что заставило ее, четырехлетнего ребенка, лить слезы из-за скрипичной игры. Ей вдруг захотелось играть так же красиво. Чтобы все вокруг плакали и смеялись.

В тот вечер крестная исполнила «Каприс № 24» Паганини. И это стало одним из самых ярких воспоминаний Марты. В тот вечер она влюбилась в музыку. И решила, что хочет играть как крестная.

Ирина Ивановна первой заметила любовь крестницы к миру музыки. И поняв, что у Марты тонкий слух, настояла на том, что его нужно развивать. Кроме слуха у нее был прекрасный выразительный голос и чувство ритма. Мама Марты часто потом повторяла, что музыкальный талант – это единственное хорошее, что смог подарить девочке отец, известный в профессиональных кругах пианист.

Когда Марте стукнуло пять лет, по совету Ирины Ивановны ее отвели в одну из лучших музыкальных школ в городе, где крестная, кстати говоря, и преподавала. Поскольку Ирина Ивановна заведовала скрипичным отделением, то и Марту было решено обучать игре на этом инструменте. Она и не сопротивлялась – скрипка завораживала девочку, а смычок казался настоящей волшебной палочкой. Почему-то тогда, в далеком детстве, Марта думала, что все дело в смычке – именно он и «поет» такие завораживающие песни и рождает необыкновенные мелодии. Уже в музыкалке она поняла, что звук, тембр его звучания и сила зависят не только от смычка, а от многих других факторов. Например, от того, из какого материала изготовлена скрипка и какой лак при этом был использован, правильно ли подобран подбородник. Ну и конечно, почти все зависит от мастерства самого музыканта. Профессионал способен сыграть отлично и на плохом инструменте, а недоучка, даже если ему дать лучшую скрипку в мире, не сможет выжать из нее ничего, кроме пары бездушных звуков.

В четырнадцать лет Марта закончила девять классов. И легко поступила в музыкальное училище, куда блестяще сдала все выпускные экзамены и где проучилась четыре года. А в прошлом году Марта начала обучение в консерватории имени Прокофьева на оркестровом факультете.

На скрипке Марта играла превосходно, и люди восхищались ее игрой и ловкостью пальцев. Почему-то те, кто не был знаком с миром музыки, в первую очередь всегда обращали внимание на руки исполнителя и его технику. На то, как бегают по струнам пальцы левой руки, а пальцы правой с такой же грациозной ловкостью сжимают порхающий смычок. Людям казалось это красивым и естественным, но мало кто понимал, что стояло за каждым движением тонких пальцев скрипачки.

Десятки тысяч часов тренировок. Постоянных. С самого детства.

Боль, критика, слезы. Бесконечные повторения этюдов. Скомканные страницы партий. Лопнувшие струны. Стертые в кровь пальцы.

Неудачи и поражения. Снова боль. Снова слезы. Снова кровь.

Через это проходили все скрипачи. Многие не выдерживали, ломались и бросали – для профессиональных занятий музыкой нужна была особенная, неудержимая любовь к ней.

Технике, фундаменту игры на любом инструменте, действительно было сложно научиться. Скрипичная постановка, от которой зависели скорость движений и ловкость пальцев, включала в себя работу и с руками, и с ногами, и с корпусом, и с дыханием. Более того, нужно было приложить усилия даже для элементарного удерживания инструмента на левом плече под подбородком.

Но было кое-что посложнее техники. Кто-то называл это даром или талантом, кто-то – особым музыкальным чутьем. Это было умение прочувствовать и раскрыть художественное содержание. И сделать это так, чтобы почувствовали другие.

У Марты это получалось. Играя, она улыбалась, чтобы никто не догадался, сколько слез было пролито за все эти годы бесконечных тренировок и разучиваний. Потому что оно того стоило. Музыка – ее жизнь. Ее мечта. И ее любовь.

***

Марта ласково улыбнулась «мисс Бетти» и удобно устроилась на кровати с ноутбуком и бабушкиными пирожками. Сначала она посмотрела новые серии сериала, потом включила музыку и начала переписываться в соцсетях. У нее было огромное количество знакомых со всей страны. Это были музыканты, с которыми скрипачка часто пересекалась на выступлениях, – личности интересные и яркие. А вот друзей у Марты было не так уж и много.

Когда ей написал Феликс, Марта улыбнулась – они давно не общались. Он нравился ей, а она, кажется, вызывала симпатии у него. Феликс был молодым, но чертовски талантливым музыкантом из Лондона. Его отец был англичанином, а мать – русской, поэтому он свободно разговаривал на обоих языках и пару раз даже был в России.

Марта встретилась с ним на одном из музыкальных международных конкурсов в прошлом году. Феликс был очарован девушкой – его поразила безупречная техника ее игры, обаятельная улыбка и копна длинных волнистых волос, которая делала Марту похожей на русалку. Феликс тоже понравился Марте. Он был интересным собеседником, а в его орехово-карих глазах читались спокойствие и уверенность человека, дела которого в порядке. Марта и Феликс часами могли обсуждать современное искусство. И он называл ее своей родственной душой. Возможно, живи они в одном городе, то начали бы встречаться. Но расстояние и постоянная загруженность ставила крест на личной жизни.

«Я знаю, что у тебя поздно, но не могу не пожелать доброй ночи», – написал Феликс.

«Я еще не сплю», – ответила Марта. – Хочешь позвоню?»

«Прости, я в зале ожидания. Лечу в Барселону. Скоро посадка. Но хочу, чтобы ты знала. Я скучаю:)».

«По мне или по нашим разговорам?» – развеселилась она.

«По всему вместе:)».

«Я тоже скучаю, – напечатала Марта и отправила несколько смайликов с сердечками. А потом дописала: – Вчера я слушала твое последнее выступление. Ты потрясающий. Так отыграть «Пляску смерти»!»

«Я могу сыграть ее для тебя вживую. И не только ее. Прилетай в Лондон. «Итальянская сюита» нас ждет:)».

Пальцы Марты с аккуратно подпиленными и покрытыми бесцветным лаком короткими ноготками застыли над клавиатурой. Скрипачка вздохнула. Стравинский, автор «Пляски смерти», был одним из ее любимых композиторов. И в Лондон она страсть как хотела прилететь. И мечтала, чтобы Феликс аккомпанировал ей, но… В ближайшее время Лондон ей не светит. На это нет денег, да и времени тоже.

«Может быть, лучше ты прилетишь в Россию?» – спросила она.

Семья Феликса была обеспеченной.

«Может быть, и приеду…» – загадочно ответил музыкант, и сердце ее радостно екнуло.

«Серьезно?! Когда? В какой город? Я приеду!» – тут же начала строчить Марта.

«Об этом еще рано говорить. Но летом я планирую прилететь в Москву. А потом, если получится, к тебе», – написал Феликс, и у Марты на лице появилась радостная улыбка.

«Ты ведь не разыгрываешь меня?!»

«Нет, что ты. Такими вещами не шутят. Я безумно хочу встретиться, Марта. Скучаю по тебе. И очень хочу обнять».

Карлова звонко рассмеялась, но, представив, как Феликс обнимает ее, прикусила губу. Этот парень был ее идеалом. Тем, кто понимал ее с полуслова. Родственной душой. К тому же он еще и симпатичный. А как прекрасно играл на рояле! Дух захватывало! Неужели они с Феликсом действительно скоро встретятся?

«Я тоже скучаю…» – начала было печатать Марта, но в этот момент зазвонил телефон. И на всю комнату раздался припев из новой песни ее любимой рок-группы. Марта жила возвышенной академической музыкой, обожала ее и вдохновлялась ей. Однако она считала себя меломаном, ценила разные направления, а современный тяжелый рок был ее слабостью, а с песнями парней из Red Lords она отдыхала душой. Порою на нее непонимающе косились – особенно в консерватории. Поэтому звук на звонке Марта включала только дома или на улице. Чтобы не шокировать очередного преподавателя.

Марта особенно любила «Лордов» и потому, что в группе был скрипач – загадочный и похожий на демона безмятежного сна музыкант по прозвищу Визард, или «странный Ви». Он умело обращался не только со скрипкой, но и с фортепиано и гитарой, а также – по многочисленным уверениям одногруппников – с их нервами. Этот высокий молодой мужчина с умиротворенным лицом и отстраненным взглядом темно-серых глаз, по его словам, умел видеть души умерших и отрывки из будущего, занимался астрологией и мог, глядя на человека, многое о нем рассказать. Правда это была или нет, никто не знал. Вокруг «Лордов» ходило множество слухов, которые музыканты и не опровергали, и не подтверждали. Им было просто плевать на это. Несмотря на мировую известность и миллионы фанатов по всему миру, парни делали то, что хотели.

Марта ответила на звонок – номер был неизвестным.

– Слушаю, – сказала она.

– Ника? – Она услышала знакомый мужской голос и коротко выдохнула. Это был Саша! Он ведь звонил с ее телефона на свой номер! Ника сказала заблокировать его, но Марта по обыкновению забыла.

– Это не Ника, – осторожно ответила она. – Ее нет, не было и не будет, вы ошиблись номером, до свидания.

Не дав Саше сказать ни слова, Марта сбросила вызов и облизала губы. Он реально позвонил ей! Дрожащими руками она заблокировала номер и отписалась сестре, чтобы та знала о звонке. А потом и вовсе отключила телефон и вернулась к диалогу с Феликсом. Тот, потеряв ее, занервничал. Должно быть, решил, что написал лишнего и смутил ее.

«Не пойми мои слова неправильно. Ты мне как друг, Марта», – прислал он новое сообщение. – Я очень ценю нашу дружбу».

«Я тоже ценю», – раздосадованно ответила Марта.

Момент, когда они могли бы пофлиртовать, был потерян.

Ночью ей снилось, что под руку с Феликсом она гуляет по ночным лондонским улицам. А когда остановились на каком-то мосту, парень взял ее за плечи и склонился, чтобы поцеловать. Марта прикрыла глаза и, обняв его за пояс, отдалась этому поцелую, от которого по телу побежали теплые волны. Но когда она открыла глаза, то поняла, что перед ней не Феликс, а Саша. И целовала она его. Саша смотрел на ее и ухмылялся, чувствуя, что ей понравилось. «Ты моя», – читалось в его зеленых глазах.

– Отойди от нее, – раздался вдруг голос Феликса. Он стоял позади них и с ненавистью смотрел на Сашу.

– Это приказ? – спросил Саша и оскалился. Феликс вдруг накинулся на него с кулаками, заставив Марту сжаться от страха. Саша был опытнее и сильнее. Он заломил Феликсу руку, и Марта закричала:

– Нет, не трогай его руки! Нельзя! Он пианист!

Что будет делать Феликс, если лишится чувствительности пальцев? Что будет делать, если поймет, что не сможет больше играть?! Пальцы – самое важное для музыканта.

– Прошу, не надо, не трогай его, – плакала Марта, и Саша нехотя отпустил Феликса. Он подошел к ней и снова склонился к ее лицу, прожигая взглядом. И тогда Марта проснулась. Распахнула глаза и уставилась на потолок – на него падала тень от ветвей, которые шевелились на ветру.

Сон был до ужаса реалистичным, и Марту не покидало ощущение, что она и вправду целовалась. Более того, ей хотелось этого еще.

Марта вдруг представила Сашу перед собой – взрослого, независимого и уверенного. И вдруг явственно поняла, что если бы он сейчас был рядом, она бы не устояла. Все-таки было в нем что-то особенное.

– Он бросил мою сестру. Он предатель, – вслух сказала она, напоминая сама себе, кем был этот человек.

Марта долго не могла заснуть, а потому не услышала звон будильника. И проснулась от голоса мамы. Казалось, в глаза насыпали песка.

– Марта, уже восемь! – раздался голос мамы из-за двери. – Ты вставать думаешь или нет?

– Что?! – ужаснулась дочь, в мгновение ока вскакивая с постели.

Занятия в консерватории начинались в девять, но до нее еще надо было доехать – а дорога занимала не менее получаса. Ей срочно нужно выходить и мчаться на остановку!

Словно тасманский дьявол, лохматая Марта принялась суматошно носиться по дому. Нужно было надеть линзы, подкрасить глаза, сделать что-нибудь с волосами, чтобы они не торчали во все стороны, позавтракать, не забыть ноты и тетради. И телефон нужно срочно зарядить! Только вот где зарядное устройство?

Рассудив, что позавтракать она не успевает, и на ходу выпив стакан сока, Марта спешно обулась. Затем брызнула на запястья и волосы ванильными духами, которые купила вчера и, наконец, выпорхнула из квартиры. Ей повезло втройне: во-первых, остановка находилась рядом с домом, во-вторых, автобус подошел через полминуты, а в-третьих, она заняла свободное место у окна. На дорогах пробок не наблюдалось.

«Кажется, сегодня мой день», – самонадеянно заключила Марта.