Фенрир. Том IV. Разрушитель проклятий Райц Эмма
– О! Саид, как здорово, что это ты, – она проморгалась и приветливо махнула рукой, но не смогла удержаться от зевка.
Он сам устало поморщился, открыв ей пассажирскую дверь:
– Не оставлять же вас без кофе.
Усевшись внутрь, Лера полной грудью вдохнула терпкий аромат, и её губы растянулись в глупой улыбке: в подлокотнике действительно торчал бумажный стакан с живительным напитком.
– Если Резник соскочит, я точно оформлю тебя в личную охрану на постоянку… – она с наслаждением отпила кофе и расслабленно вытянула ноги, спихнув со ступней шпильки.
Саид хмыкнул, но промолчал, сосредоточившись на дороге. Но уже спустя десять минут любопытство при виде глубокой царапины на лице Перовской победило:
– Вчера что-то случилось? Ну… Кроме президентских похорон.
И этот вопрос заставил Леру отвлечься от мыслей о Денисе:
– Увы. Вдаваться в детали я не хочу. Если коротко, то меня пришлось вызволять из сложной ситуации. И… – вспомнив сцену с выстрелами, Пики откашлялась. – Думаю, Андрею понадобится твоя дружеская поддержка. Всё сложно. Злата погибла.
Нажав на тормоз чуть резче, чем требовалось, Трюкач удивлённо повернул голову назад, но тут же взял себя в руки и посмотрел на свою начальницу через зеркало заднего вида:
– Даже так…
– Я, честно, не хочу обо всём этом говорить.
– Простите, что влез.
Лера кивнула и снова задумчиво уставилась в окно, пока её смартфон не завибрировал в сумке.
– Господи, ну кто там? – она нехотя достала гаджет и чуть не застонала, увидев на дисплее надпись «Моцарт». – Что тебе надо?.. – Лера вдохнула побольше воздуха и ответила на звонок: – Да.
– Я вроде бы понятно изъяснил свою мысль: ни шагу из города! Куда ты намылилась?!
– Домой я намылилась. Мой дом, к вашему возможному сожалению, находится в одном из коттеджных комплексов на Рублёвском шоссе. И это, к вашему сведению, ещё МОСКВА! Технически я и близко не нарушила приказ.
Федотов откашлялся:
– Ладно. Пусть так. У меня уже нервов на вас всех не осталось.
– Всего хорошего, – буркнула Лера и отключилась, не дожидаясь ответа.
Оказавшись в безопасности своей территории, Пики сама выбралась наружу и с наслаждением вдохнула влажно-хвойный воздух.
– Валерия Владимировна, вам сегодня ещё нужно будет куда-то ездить?
– Да, но дальше я сама. Спасибо, Саид.
Дождавшись, когда служебный автомобиль скрылся за автоматическими воротами, Лера в очередной раз сняла обувь прямо на улице и с диким наслаждением побрела по влажной от ночной росы холодной траве. Она прекрасно осознавала, что основная масса разбирательств и проблем ещё только надвигается, но конкретно в этот момент хотела только встать под душ и доспать ещё три-четыре часа в собственной постели.
В доме царила абсолютная тишина. Лера удивлённо вскинула бровь и огляделась: обычно её всегда встречал Бегемот. На его крупной пушистой морде неизменно читалось вселенское раздражение, а огромный хвост беззвучно извивался вокруг своего владельца. Но сегодня никто не появился при звуке открывшейся двери.
– Бегемотик! Я дома!
Снова никакой реакции. Пожав плечами, Пики прошла на кухню, чтобы наполнить миски кормом и водой, и замерла в дверном проёме.
– Эй, пушистая морда. Дрыхнешь? – не дождавшись ни единого проявления внимания, – Лера присела к вальяжно разлёгшемуся коту и привычным жестом запустила пальцы в его густой чёрный мех, но тут же отдёрнула ладонь и, сдавленно вскрикнув, приземлилась на пол пятой точкой.
Бегемот не дышал и казался значительно холоднее нормы.
– Малыш… – Пики, пересилив себя, снова протянула дрожащую руку: кот, которого Дима когда-то вытащил из-под капота, был мёртв. – Бегемотик… – по щекам Леры скользнули слёзы, и она, обхватив кота, прижала его к себе, обессиленно заскулив.
Тушка всё ещё была мягкой и податливой, значит, Бегемот завершил свой путь буквально пару часов назад. Пики сгорбилась под очередной волной чувства вины, а в голове вспышкой безумия пронеслась мысль, что это была… её плата за шаг вперёд.
Вселенная взамен на призрачный шанс на счастье лишила её одного из немногих дорогих сердцу напоминаний о Соколе.
«Или…? Дима, это ты? Забрал его в отместку?.. – чувствуя, что по-настоящему сходит с ума, Лера, оглушаемая грохотом собственного пульса, зажмурилась и задержала дыхание. – Прости меня! Я не справилась… Я больше так не могу…»
Необъяснимое колебание воздуха всколыхнуло её волосы, и откуда-то из глубины дома прозвучало тихое: «Я не злюсь, милая. Ты как никто заслужила немного счастья. Буду скучать…»
Резко вскочив на онемевшие ноги, Лера широко распахнула глаза и ухватилась пятернёй левой руки за голову:
– Это безумие…
Через секунду на втором этаже со стороны спальни раздался гулкий грохот, словно что-то тяжёлое швырнули с размаху об пол. И тут уже Пики испугалась не на шутку. Выхватив из каменной подставки нож, она сжала его в кулаке и медленно двинулась в направлении грохота, аккуратно заглядывая за углы. Дойдя до кабинета, скользнула внутрь, приложила ладонь к сканеру и вытащила из сейфа «Глок», который еле слышно пискнул, узнав её отпечаток.
– Кто здесь?! – с увесистым пистолетом Лера чувствовала себя значительно увереннее.
Усталость и недосып послушно уступили место адреналиновой собранности и готовности выстрелить в любого, кто посмел без спроса нарушить границы дома Валерии Перовской.
– Выходи! А то будет хуже!
Но дом снова погрузился в тишину, и Лера в какой-то момент даже подумала, что почудился ей не только родной голос Сокола, но и раздавшийся одиночный удар. И всё же она постепенно приближалась к спальне, стараясь не дышать и не шуршать одеждой.
Оказавшись внутри, Пики присмотрелась к отражению в настенном зеркале, где была видна большая часть ванной. Никого не заметив, она прижалась к стене и маленькими шагами преодолела расстояние до раскрытой двери. После короткого выпада, сжав оружие обеими руками, Пики за пару секунд убедилась, что в ванной действительно никого нет, и задумчиво оглянулась: все вещи покоились на своих местах, окна были закрыты и целы, на полу не наблюдалось никаких следов, а воздух в спальне был наполнен привычными домашними запахами.
Взгляд скользнул выше, и Лера свела тонкие брови над переносицей, уставившись на гардеробную.
– Если ты наверху, то шансов выжить примерно ноль целых ноль десятых!
Не дождавшись никакой реакции, Пики на цыпочках устремилась вверх по лестнице и, сделав глубокий вдох, распахнула дверь. Гардеробная оказалась пуста. Вещи Леры в положенном им порядке покоились на рейлингах и полках. Но что-то всё равно было не так… Картина!
Портрет таинственного брюнета с отпечатком тяжёлой усталости на лице в треснувшей раме валялся на полу. Вокруг разлетелись мелкие щёпки, а само полотно искривилось и смялось, словно дряхлая ветошь. Лера с минуту лицезрела случившееся, боясь лишний раз моргнуть или сделать вдох. А за спиной вдруг снова что-то грохнуло и зашелестело.
Решив, что окончательно сбрендила, Пики, готовая даже оказаться лицом к лицу с одним или несколькими призраками прошлого, медленно развернулась на пятках и чуть не расхохоталась в голос. У неё под ногами бесформенной кучей лежали спутанные пластинки жалюзи, закрывавшие одно из стёкол, которые отделяли гардеробную от спальни. Внутрь струился мягкий утренний свет, благодаря чему небольшое холодное помещение потрясающе преобразилось и будто бы наполнилось жизнью.
Лера отложила «Глок» и закрыла лицо ладонями. Каждое её нервное окончание вибрировало от напряжения, наполняя тело тупой болью. Мысли в голове смешались, и обессилевшее сознание никак не могло зацепиться хотя бы за одну из них.
– Волохов, отвали… Я и так уже всё поняла.
Но находиться в доме, каждый угол которого вдруг решил внести свою лепту в доведение Леры до истерики, она уже не хотела. Закинув в небольшую дорожную сумку водолазку, пару футболок, джинсы и нижнее бельё, она сунула голые ступни в кожаные кеды и, спустившись обратно в спальню, рывком стащила со своей подушки чёрную шёлковую наволочку.
Сумка плюхнулась на заднее сиденье «Гелендвагена». Лера в обнимку с Бегемотом обошла дом и, вооружившись садовой лопатой из хозяйственной бытовки, медленно брела к дальнему углу заднего двора, к высоким соснам.
– Прощай, Бегемотик. Буду очень грустить без тебя… – в последний раз уткнувшись носом в густой чёрный мех, Пики заботливо уложила мёртвого кота в наволочку и принялась копать у самого забора. Земля была влажной и легко поддавалась лезвию лопаты. Спустя двадцать минут Лера критически осмотрела результат своего труда, опустила Бегемота в достаточно глубокую яму и, тяжело вздохнув, приступила к закапыванию. В конце она утрамбовала могилу, аккуратно уложила поверх земли куски газона и поплелась обратно к машине. По пути к центру города Лера забронировала себе «люкс» в уединённом отеле рядом с Нескучным Садом и, получив электронный ключ на ресепшен, наконец-то расслабилась. Утонув в мягких подушках под невесомым одеялом, Пики мгновенно провалилась в мёртвый сон.
Глава 4. Похмельная скорбь
– Андрей…
Фенрир с трудом открыл глаза, беспомощно оглядываясь в поисках источника звука. Проморгавшись, он попытался встать, но тут же со стоном рухнул на подушку, когда непрошеная реальность ворвалась в его сонное сознание. Раненое плечо противно ныло, а желудок умоляюще сжался.
– Зачем я проснулся?..
– Андрей? Ты как? – в дверном проёме показался отец.
– Всё так же хочу сдохнуть… – Фенрир натянул одеяло на голову и тоскливо свернулся в позе зародыша.
– А я тебе пиццу заказал.
– Супер, – раздалось глухо. – Ешь сам. Я не хочу.
– Так нельзя. Ты сутки без еды.
– Я НЕ ХОЧУ!
Почесав затылок, Макс вздохнул и нехотя предложил:
– Выпить тоже не хочешь? У меня есть виски, ром, текила, водка.
Тело под одеялом замерло на несколько секунд. Потом Андрей, словно печальный призрак, бесшумно сел на край кровати и, сгорбившись, несколько минут сжимал лицо ладонями, чтобы утихомирить взбесившийся пульс и жёсткое головокружение.
– Наливай, – наконец буркнул он сквозь пальцы.
– Что именно?
– А что меня быстрее вырубит?
– Хорошо… – Давыдов-старший был настроен скептически по отношению к алкогольному угару сына, но решил дать ему несколько дней на пьяную «передышку».
На обеденном столе ждали своего часа четыре большие плоские коробки с пиццей «от Люцио». Макс выгреб из морозильника лёд в небольшую миску, достал из шкафа бутылку «Джонни Уокера» и стаканы.
Фенрир плюхнулся на стул и, облокотившись на стол, запустил пальцы во взлохмаченные волосы. Под обычно озорными, но сегодня почти мёртвыми карими глазами темнели круги, уголки губ траурно поникли.
Давыдов-старший на секунду успел подумать, что его сын не был настолько опечален даже из-за смерти матери и деда… Но вовремя прикусил язык и, тряхнув головой, уточнил:
– Ни запивать, ни закусывать ты не планируешь?
– Не-а.
Вздохнув, Макс плеснул в стакан виски, примеро на треть объёма, подхватил пальцами пару кубиков льда и, опустив их в алкоголь, придвинул к сыну. Андрей нахмурился, уставившись на второй, оставшийся пустым стакан, и отцу пришлось налить и себе.
– Что-нибудь скажешь?
– Что я должен сказать?
– Ну… Что-то о Злате.
– Она уделала меня в клубе. Уделала в небоскрёбе. Да во всём уделала, – Фенрир крутанул в пальцах стакан, шмыгнул носом и отпил половину содержимого.
Макс еле-еле пригубил свою порцию и уставился куда-то в сторону.
– Мне нужно выковырять метку «Кукловода», – Андрей вдруг вспомнил, что в его шее так и остался небольшой датчик.
– А вы долго планировали с этой дрянью жить?
– Не называй её так, – ощетинился Фенрир, и мышцы на его шее и плечах опасно напряглись.
Охотник закашлялся и, постучав себя по груди, ответил:
– Я про «Кукловод». Не про девушку. Лера вообще собиралась вытащить метки? Или это должно было служить вечным коротким поводком для Златы?
– Собиралась… Обещала закрыть вопрос после Калининграда, если мы справимся с заданием. Я из кожи вон лез, всё сделал.
– Да уж… – Макс снова нахмурился, мысленно поблагодарив Вселенную, что она не позволила его сыну связать себя браком с предательницей.
Андрей одним глотком залил в себя вторую половину стакана и пихнул его в сторону бутылки. Подтаявшие кусочки льда глухо ударились друг об друга. Отец налил ему ещё виски и всё-таки приоткрыл верхнюю коробку с пиццей:
– Хоть один кусок съешь.
Фенрир уставился на огромный круг из тонкого теста, наполненный мясной начинкой, томатным соусом и щедро засыпанный несколькими видами расплавившегося сыра и с чувством тошноты отвернулся, сжав стакан в руке:
– Когда я вернулся с похорон домой, Злата тоже ждала меня с пиццей.
– Поэтому теперь ты к ней в жизни не притронешься?
– Возможно, – опустив взгляд в стакан, Фенрир рассматривал кусочки льда, тихо трескавшиеся и медленно уменьшавшиеся в размерах.
– У меня есть мясное рагу.
– Пап, отстань.
Содержимое стакана в этот раз оказалось в желудке Андрея целиком за один глоток. По телу растекалось хмельное тепло, напряжённые мышцы постепенно немели, даже плечо перестало доставлять дискомфорт. И только где-то под рёбрами Фенрир продолжал ощущать жгучую боль, которая под действием алкоголя не смягчалась, а разгоралась ещё сильнее. Хотелось дико выть. Скорчиться на полу и утонуть в совсем свежих воспоминаниях о Злате, начисто забыв её предательство. Вернуться на пляж в Балтийске. Стоять в обнимку на солёном ветру, уткнувшись носом в её рыжие волосы, и чувствовать себя живым и счастливым после полугода мытарств и косяков.
Андрей вытер глаза и заметил, что его стакан был снова наполнен золотистой жидкостью. Повернув голову, он вгляделся в лицо отца: тот выглядел жутко уставшим и будто за пару суток прибавил несколько лет. Две плавные линии морщин на его лбу казались глубже, нос – острее. Под глазами темнели синяки, а щёки с заметно отросшей щетиной ввалились.
– Пап, – шмыгнув носом, Андрей закурил.
– Что?
– Я сильно тебя заебал своими бесконечными выходками?
Макс с лёгким удивлением уставился на сына, чей голос звучал уже как-то размазанно после выпитого алкоголя.
– Ну… Зимой я думал, что ещё немного – и придушу тебя. Особенно когда ездил по всей Москве и разбирался с твоими косяками. Но потом ты вроде взялся за ум, и я решил, что у тебя просто был сложный период.
– В твоей жизни таких периодов не было…
Тихо хмыкнув, Охотник качнул головой:
– Были. Но я в такие моменты предпочитал закрыться в себе. Мог выпустить пар в обнимку с боксёрской грушей или в зале для стрельбы. Когда совсем придавливало, распечатывали с Дэном пару бутылок. Ты не такой. Тебе, чтобы угомониться, нужно выплеснуть всё наружу, заставить половину города гоняться за тобой, нарушить все правила, перейти какую-то свою внутреннюю черту. Что поделать… Каждый справляется как может.
– Ты не в обиде на меня?
– Нет, Андрей, – Макс уверенно посмотрел сыну в глаза. – Я твой отец. Не ахти какой, конечно. Да, иногда злюсь, иногда переступаю через себя и намеренно щёлкаю тебя по носу. Но так или иначе, ты – моя кровь и плоть. И если от моей протянутой тебе руки будет зависеть твоя судьба, знай: я всем пожертвую. Потом, конечно, ты выхватишь по самое не балуй. Но уже потом.
Фенрир вытер глаза воротом футболки и, хрипло кашлянув, кисло улыбнулся:
– Спасибо.
– Обращайся, – Макс наскоро проморгался и плеснул виски в оба стакана.
– Завтра будет так же хреново?
– Да. И послезавтра. Но мы тебя вытащим. «Фениксы» не умирают. Уходят в недолгое небытие, а потом воскресают с новой силой. Без вариантов, – Давыдов-старший сам слабо верил в то, что говорил, но старался придать хмельному голосу уверенности, лишь бы увести мысли сына от необратимых ошибок.
Допив очередной стакан, Фенрир упёрся затылком в стену и прикрыл глаза, но тут же распахнул их, почувствовав опасное головокружение. Своего тела и лица он уже почти не ощущал: виски отлично подходил в качестве скорбной анестезии. Даже боль в груди немного притупилась, а сознание наполнилось туманом апатии и безразличия ко всему вокруг. Андрей был рад этой передышке, хотя даже в сильном опьянении осознавал: завтра действительно всё повторится. Но это будет завтра.
Открыв глаза, первое, что увидела Лера, – это стена ливня в приоткрытом окне. Гостиничный номер был погружён в серую полутьму, окружённую шумом майского дождя. В этом странном коконе хотелось остаться если и не навечно, то хотя бы на пару недель.
«Нельзя…» – с сожалением откинув край одеяла, она неспешно поднялась с кровати и подошла к зеркалу. Оттуда на Леру смотрела смертельно уставшая женщина с рассечением на щеке, поникшими плечами и как-то тоскливо взлохмаченными волосами.
– Да пошла ты, – Лера смачно зевнула, выгнула спину и взлохматила волосы ещё сильнее, впиваясь ногтями в кожу головы, лишь бы окончательно проснуться.
После душа она тщательно привела себя в порядок, аккуратно нанесла заживляющую мазь на рассечение и порезы на запястьях, заново перебинтовалась и уверенно шагнула за пределы номера в поисках гостиничного ресторана и сытного завтрака. В голове зрел смелый план, нужно было лишь раздробить его на отдельные шаги и заставить всех остальных принять её новые правила.
Омлет и кофе придали сил, и Лера, открыв электронную почту на «Террафоне», за четверть часа составила письмо с подробными инструкциями, но в итоге решила дать себе и «Фениксу» пару дней на передышку, поэтому сохранила текст в черновиках.
Вернувшись в номер, Лера на удачу набрала номер Морока, и тот ответил после шестого гудка:
– Привет, козявка.
– Как ты? Всё ещё в реанимации?
– Обещали после полудня перевести в палату. Приедешь?
Пики глянула на часы:
– Да. Что-нибудь привезти?
– Здесь всё есть.
Офис «Феникса» в разгар рабочего дня казался необычно тихим. Сотрудники молча и бесшумно перемещались от кабинета к кабинету. Даже кофемашина в просторной кухне работала словно бы в два раза тише обычного.
Лера обрадовалась, что на ногах у неё были кеды, а не шпильки, наполнила высокую кружку крепким американо, в нарушение своих многолетних привычек закинула пару кубиков тростникового сахара и добавила сливки. В голове плескался мутный кисель спутанных мыслей и тяжёлых эмоций, а внутренние «аккумуляторы» были уже на минимуме, но она просто не имела права отключиться раньше времени.
– Привет, мальчики…
Свят и Ларионов, тихо обсуждавшие текущие вопросы в кабинете Леры, удивлённо подняли головы.
– Я думал, тебя не будет несколько дней, – Один шустро поднялся на ноги и уступил ей место.
– Быть-то я буду, но толку от меня минимум.
– Ты как вообще? – Санта с некоторой тревогой скользнул взглядом по темневшему на лице Пики рассечению. – Как Денис?
– Я терпимо. Морозова после обеда переводят из реанимации. Живой, в здравой памяти, – Лера отпила кофе, оглядела кабинет, будто не была тут несколько месяев, и снова посмотрела на Свята: – Что-нибудь расшифровали с ноутбука?
– В процессе.
– А со смартфона рыжей?
Санта растерянно улыбнулся:
– Про него я честно забыл…
Лера ещё с полчаса задавала вопросы и накидывала ему краткие инструкции на ближайшие пару недель, чтобы её щадящий режим никак не сказался на работе «Феникса», потом подписала накопившиеся документы и под конец не выдержала, сообщив о своём решении:
– Я хочу плавно отойти от дел. Вчера была последняя капля.
Свят поперхнулся и долго тщательно откашливался, переваривая новость.
– Уверена?
– Абсолютно. Я и так собиралась, просто не хватало окончательного пинка. И вчера я его выхватила.
– А кто будет рулить?
– Ты, конечно же, не хочешь? – вопрос Леры прозвучал скорее в виде утверждения.
Сморщив нос, Санта страдальчески качнул головой:
– Ясен пень, если больше некому, я подхвачу бразды. Но без особого удовольствия. Может, наймём кого-нибудь? Или ты продашь свою долю какому-нибудь прыткому вояке-бизнесмену?
– Не знаю…
– А Морок? – раздался задумчивый голос Ларионова.
– Что Морок?
– Он же теперь свободен. Вдруг захочет вернуться на свой железный трон?
Пики и Санта переглянулись.
– Что-то я сомневаюсь…
– А ты, милая, не сомневайся. Просто задай ему вопрос. Он ради тебя всё бросил, рискуя поймать уголовку. Спасибо Федотову и стечению обстоятельств, что наверху сейчас не до Дениса.
– Стоп! – Лера подскочила с кресла. – А что с Ефимовым?!
Теперь уже недоумевающе переглянулись Свят и Один.
– А что с ним?
В ответ на внезапный вопрос «Террафон» Пики завибрировал по столу, а на дисплее высветилась ненавистная фамилия куратора.
– Я вас слушаю, – Лера заблаговременно зажмурилась в ожидании очередной претензии, нового обвинения или дурных новостей от Федотова.
– Приезжай, дорогая. Есть разговор.
– Прямо сейчас?
Новым проектом Резника оказался выкупленный у предыдущего владельца загородный центр отдыха: элитный клубный отель с огромным парком, шикарным рестораном и просторной летней верандой. Располагался «Вольный Финист» на берегу небольшого озера, скрытого от шумной столицы в сердце соснового бора.
На заново открывшееся две недели назад уединённое место отдыха мгновенно свалилась плотная бронь вплоть до июля, но для пышной свадьбы своего друга Сева щедро выделил пару дней между майскими праздниками.
Саид вёз Резника и его спутницу, чьё бракосочетание тоже было не за горами, к месту торжества и с тоской «предвкушал» целый день бесцельных шатаний по территории отеля. И где-то глубоко внутри его подтачивала горьковатая мысль о том, что в «Вольном Финисте» теперь трудилась Лина, и им придётся контактировать.
Вика после той их сцены испарилась с горизонта, а внимание Саида против его воли и назло всем обстоятельствам то и дело цеплялось за обиженную им милую шатенку, пока Лина не перестала показываться в клубе, занявшись повышением квалификации.
– Сильно не отсвечивай. Свадьба хоть и с размахом, но все свои. Проблем быть не должно, – выйдя из машины, Сева размял плечи, поправил на себе пиджак и подал руку своей подруге.
– Да, ты говорил, – Саид заглушил двигатель «БМВ» и задумчиво осматривался.
– Ужин для персонала организован на служебной кухне. Спросишь у Лины. Ну или кого-нибудь из официантов поймай.
Оставшись предоставлен сам себе, Трюкач предусмотрительно оглянулся и всё-таки достал пачку сигарет. При упоминании о Лине он мысленно выругался. Две противоречивые силы кромсали его сознание тупыми ножницами: одна старалась заставить его выкинуть девушку из головы, а вторая нагло ворошила память и убеждала, что шанс всё исправить всегда есть.
Отшвырнув окурок, Саид раздражённо взлохматил волосы ладонью и зашагал к зданию отеля по широкой гравийной дорожке.
– Привет, Лина.
Девушка еле заметно дёрнулась при звуке знакомого хрипловатого голоса и мельком глянула на Трюкача.
– Привет, – её ответ показался ему нервным, да и на вид Лина была напряжена непривычно масштабным объёмом обязанностей перед важными гостями.
– Классно выглядишь, – Саид улыбнулся уголком рта.
Лина снова перевела на него взгляд лишь на долю секунды и торопливо проинструктировала двоих подошедших к ней официантов. Потом у неё в руке зазвонил смартфон, и Лина ушла куда-то в сторону празднично украшенной цветами и лентами веранды.
Разочарованно вздохнув, Трюкач медленно побрёл в противоположном направлении, откуда доносился еле заметный шум озера. «Никакого шанса у меня нет. Надо просто поставить точку и двигаться дальше…» – телохранитель зевнул. Нормально поспать ему не удалось, потому что пришлось отвозить Леру, но оставалась небольшая вероятность перехватить минут двадцать в машине, пока свадебное веселье будет в разгаре.
– Опять ты, – уныло буркнул Черномор при виде Пики, уже сидевшей в кабинете Моцарта.
Лера поморщилась:
– Господи, Матвей. От тебя разит, как…
– Отвали. Никто не давал команду быть трезвым. Вернуться к себе я не смог из-за запрета покидать город. А в Москве у меня хором нет! – плюхнувшись на соседний стул, Григорьев развёл ладони.
Вошедший следом за ним Федотов тоже скривился от наполнившего помещение «аромата» перегара:
– Поэтому ночевал ты под мостом?
– Я поехал в бор… в отель! – кашлянул Черномор. – Взял себе вискаря и парочку… Ну… – он попытался игриво вскинуть брови, но в мутной от похмелья голове заворочалась тупая боль.
Лера напряжённо рассмеялась:
– Вы с Сатиром случайно не братья? Модели поведения идентичные.
Матвей передразнил её выражение лица и снова болезненно закатил глаза.
– Посмеялись, и хватит, – процедил Моцарт. – Переходим к имеющимся проблемам.
В кабинет молча зашли двое конвоиров. Лера и Черномор с подозрением перевели взгляды с куратора на незнакомых мужчин.
– Григорьев, на допрос.
– На какой ещё к херам допрос? – тот поперхнулся от неожиданности.
– Самый обыкновенный. Следственный.
– Не понял. Это по поводу вчерашнего? Я думал, вы нас по Ефимову вызвали…
Федотов раздражённо вздохнул:
– И по поводу вчерашнего, и по поводу Ефимова.
Лера, чувствуя на себе тяжелый взгляд Матвея, прервала молчание:
– А что с ним в итоге? И причём тут Григорьев?
– Вот об этом и будет допрос, – процедил Моцарт, теряя терпение.
Черномор не сдвинулся с места и продолжал буравить хмельным взглядом переносицу Моцарта:
– Что за бред? Я после похорон вернулся в свой бункер и никого не трогал. Морок меня вызвонил!
– Твоя сестра замужем за Ефимовым.
– Да я с ней общаюсь три раза в год! И то – поздравляшками в блядском чатике!
Читать бесплатно другие книги:
