Зима 0001 Прошкин Евгений
Значки и цифры составляли сплошной массив, и чем дольше Егор вглядывался в экран, тем больше убеждался, что все это уже где-то видел. Сомнения развеялись, когда он заметил три запятых – абсурдное, с точки зрения грамматики, сочетание.
Надо было вернуться. Вернуться в музей и забрать плащ. И книгу.
– Ты чего делаешь? – Спросил Егор.
– Сейчас… так… сейчас… – пробормотала Маришка.
Она наяривала всеми десятью пальцами – строка бежала за курсором так быстро, что Егор не успевал следить.
– Так… – повторила Маришка и, выщелкнув кристалл-накопитель, вставила его в гнездо домашнего КИБа. – Сосед, спецканал!
Узоры на стене посветлели и растаяли. Сквозь обои проявился захламленный кабинет, а в нем – Топорков.
Егор недоуменно взглянул на Маришку, на лежащего Голенко и снова – на Сергея Георгиевича. Топорков смотрел куда-то в центр монитора и внимательно молчал.
– Хорошо, Степан, – сказал, наконец, он. – Как Соловьев?
Еще тридцать секунд молчания.
– Что ж… очень хорошо. А Стоянова…
Еще одна пауза.
– Великолепно! Но бдительности не терять… Что?.. Почему так много?.. Ты так считаешь? Что ж, будь по-твоему. Благодарю, Степан… Да… До связи.
– Он говорил с Голенко? – Спросил Егор, косясь на распростертое тело.
– И, как видишь, остался доволен.
– С каким Голенко?! Вот же он…
– С квази, Егор. Квазиинтеллект-блок создал квази-Голенко, с ним твой начальник и пообщался, – торопливо сказала Маришка. – Отстань, у нас всего полчаса. И еще одно дельце…
Она взяла свой КИБ и подключила его к разъему в стене.
– Сосед! Получи шаблоны, активируй и скинь полные пакеты.
Пока мажордом выполнял эти туманные инструкции, Маришка вытащила из гнезда кристалл и спрятала его в сумочку.
– Операция закончена, – доложил Сосед.
– Твое новое имя – Игорь Орлов, – сказала Маришка.
– Мое? – Спросил Егор.
– Ну не его же. А я – Маришка Воинова. Легко запомнить.
– Я знаю одну Воинову…
– Вот я и есть – она. Или наоборот, как тебе угодно.
– Она служит в нашей фирме, – предупредил Егор.
– И поэтому владеет абсолютным допуском – и физическим, и системным. Нам это пригодится. Когда будем проходить контроль.
– Какой контроль?
– Ты на самолете когда-нибудь летал?
– Не доводилось. На электричке удобней.
– Через океан? – Хмыкнула Маришка.
– Нет… погоди. Я тебе не мячик резиновый. Меня ваше соревнование, или противостояние, или что там еще, не волнует, понятно? Я здесь родился. На Востоке, понятно?!
– Понятно, понятно. Но ты же сам выбрал – когда решил вколоть антидот не ему, а мне.
– Просто ты мне нравишься… Подумаешь, кому укол!..
– Нет, Игорь Орлов. Просто в жизни не бывает. Ты выбрал, и они тебе этого не простят.
– Я не Орлов!
– А я не Воинова. И не Стоянова. Я вообще не Маришка. И лицо это – не мое. Ну и что?
– И… Маркова тоже?.. Такая же?
– Это был резервный вариант, на случай, если ты останешься в метеослужбе.
– Вот ведь… – Егор упал на диван и взъерошил волосы. – Вот ведь скоты! Все заранее… Как вы посмели? Я человек! Живой. Я сам по себе!
– Мы все люди, Игорь. И все – сами по себе. Каждый из нас, но не ты. Либо ваши спецы неточно расшифровали строку, либо сказали тебе не всю правду. Ты не только первый, ты единственный. Единственный, кто поймет.
– Команду, – поправил Егор. – Строки из послания – это команды. Больше я ничего не знаю. Я устал. Устал удивляться, бояться…
– Отдохнешь, у тебя будут хорошие условия. Здесь таких не создадут. И, главное, там тебе никто не будет морочить голову. В Западной Австралии к людям относятся лучше.
– Почему «Маришка»? Под Воинову? И ты, и Маркова? Но имя-то можно было другое…
– Таковы правила.
– Игры?
– Да.
– Но вы же поддаетесь фирме, помогаете ей вас вычислить.
– Да, конечно. Но таковы правила.
– Женская логика.
– Нормальная логика, человеческая.
А у меня, отрешенно подумал Егор. У меня – какая?
– Повальная амнезия в метео – ваша работа? – Спросил он.
– Не понимаю тебя.
– Когда я вернулся второй раз, меня никто не помнил. И даже твоя тезка.
– Ты что-то путаешь. Какой «второй раз»?
– Так вы тоже… тоже не в курсе? Петли!.. Это повторялось дважды… или нет?.. Маркова здесь? – Осенило Егора. – Маркова еще на Востоке?
– Не важно, Игорь.
– Свяжись с ней. Свяжись сейчас!
– У нас нет времени. Пойдем.
Она открыла шкаф и достала первую попавшуюся вешалку.
– Скоро ночь, – угрюмо сказал он. – Зачем мне плащ?
– Будет новый день, – пообещала Маришка.
Егор покорно оделся и застегнул пуговицы. Когда он стал завязывать пояс, то почувствовал, что в правом кармане лежит какой-то плоский предмет.
Книга. Он узнал ее сразу – по нелепым закорючкам на обложке. И еще – по двум жирным пятнам от шпрот. Он все-таки ее заляпал…
Егор не удивился и не испугался, ему и впрямь это надоело. Он лишь пролистал двести страниц абракадабры и сунул книгу в карман.
– Сосед, прощай навсегда, – отчетливо произнесла Маришка.
– Подтвердить или отменить, – потребовал мажордом.
– Подтверждаю. Прощай навсегда.
– Принято, – ответил Сосед, и Егору показалось, что в синтетическом голосе звучит легкая грусть.
Свет в квартире погас. Выключенное климат-оборудование издало короткий гудок. На кухне что-то фыркнуло и тоже смолкло. В вечернем сумраке еще ревели, теряя обороты, скрытые вентиляторы, но – все тише и тише, пока не остановились совсем.
Маришка убрала портативный КИБ за пазуху и длинно вжикнула «молнией». Потом трижды выстрелила в Голенко и положила парализатор ему на грудь.
– Пора, – сказала она.
Егор печально кивнул.
В верхнем углу стенного монитора слабо мерцали сброшенные часы:
00:00.
АВГУСТ. 8
В эту ночь Егору не снилось ничего, но когда он проснулся, то решил, что все еще спит.
– Игорь, вставай, – начальственно бросила Маришка. – Если сегодня не выберемся, нас возьмут.
Егор зевнул и отвернулся к стене, но, немного полежав, открыл глаза. Перед носом маячил нарисованный сучок. Обои «под дерево» ему не нравились, и, будь его воля, он бы здесь не ночевал. Однако вчера ему доходчиво объяснили, что такое «его воля», и кого она интересует. Никого.
Он с дрожью вспомнил вчерашние события, и ему до смерти захотелось поверить, что этого не было.
– Игорь!
Маришка кинула в него мокрое полотенце и, схватив за ногу, стащила на пол. Она стояла совершенно голой, но Егора это не взволновало. Да и спали они, словно супруги с двадцатилетним стажем, – не обнявшись, не прижавшись. Ничего такого. Даже не чмокнулись. Ему, после всех впечатлений, было не до любви – ей, кажется, тем более. Программа выполнена, клиент обработан, на Западе ждут новый орден, новая премия и новый коттедж.
– Я не Игорь, – сказал он, поднимаясь.
– Егора Соловьева на самолет не пустят. Поэтому ты Игорь Орлов. И не капризничай.
Она, не одеваясь, села за стол и включила свой КИБ.
– Свяжись с Марковой. Маркова подтвердит, что никогда меня не видела.
– И что это будет означать? – Через плечо спросила Маришка.
– Петли во времени. Я тебе вчера уже…
– Прекрати. Иди позавтракай и собирайся. Там для тебя рыба есть. Слушай, а почему именно рыба?
Она оторвалась от экрана и посмотрела на Егора – пристально и холодно, как врач.
– Сам не знаю.
– Понятно, прихоть гения. Имеешь право. В Желтой Бухте друзей много осталось?
– Друзей нет. Приятели, еще с университета, но я с ними давно не…
– Достаточно. Вообще, говорить можно меньше. Так… Желтая Бухта отпадает, полетим из Дебрянска. Ты кушай, кушай, мы через десять минут выходим.
Егор доплелся до кухонного отсека и нехотя поковырял жареную треску. Кроме трески была форель, карпы и чашка мелких, как насекомые, килек. Егор подумал, что раньше в рыбе не разбирался, – не так хорошо, по крайней мере.
Соображая, с чего начать, он придвинул к себе сразу все и тут заметил книгу. Она лежала под тарелкой с хлебом и уже успела основательно промаслиться.
– Зачем ты ее трогала? – Крикнул он.
– Чего?
– Книжку мою!
– Успокойся, больше не буду. Там и читать нечего, каракули какие-то. На кой она тебе?
– Вопросов можно задавать меньше! – Сердито сказал Егор.
– Ох, ох!.. У тебя восемь минут.
Он запихнул в рот здоровый кусок карпа и, ревностно осмотрев помятую обложку, раскрыл книгу на середине. Левая сторона была чистой, правая – тоже, за исключением одной фразы:
БЕРКУТ НАРУШЕНИЕ БЛОКИРОВКИ
Егор, не дожевав, проглотил и перевернул страницу. Справа, ровно посередине, стояло:
АРКАДИЙ СПАСАТЬ ДЕТСКИЙ
На следующей странице:
АРКАДИЙ НЕ БОЛЬНО СМЕРТЬ
Дальше:
АРКАДИЙ ВЗЯЛ ТРОИХ
Еще дальше начинались знакомые закорючки, которые тянулись до самого конца. До трех запятых. Егор перелистал назад и уставился в последнюю человеческую строку. «Взял троих»… Это что-то напоминало. Он это уже видел, только вот где?
Котенок, озарило Егора.
– Что ты сказал? – Спросила Маришка. – Закругляйся, надо идти.
Котенок взял… Егор забыл, сколько точно взял котенок, но это значило, что из-за Аркадия погибнут люди. Трое. «Нарушение блокировки»… Да, Аркадий говорил. Это было в том сне со странником, хотя Егор уже не делил жизнь на сон и явь.
– Маришка! Если я правильно понял, у вас на Западе есть такой же аналитический центр, как и у нас.
– «У нас», «у вас»… Ты это заканчивай.
– Контакт возможен?
– У нас, – с выражением сказала она, – все возможно. Тебе зачем?
– Тут четыре трупа намечается…
– Где?
– У нас.
Она вздохнула и вновь уставилась в монитор.
– Не разочаровывай меня, – жестко сказал Егор. – Не разочаровывай так рано.
– Да делаю, делаю. Ты откуда узнал? Прямо в голову послания получаешь?
Маришка говорила с издевкой, но, насколько Егор мог судить, связь все-таки налаживала.
– Что ищем? – Спросила она.
– «Беркут нарушение блокировки», – прочитал Егор.
– Есть такое. «Беркут нарушен блок». Это то же самое, мы немножко по-разному… Ну?
– «Беркут» – моя машина, «блок»…
– Ясно, сейчас посмотрим… Пришло десять дней назад. По идее, послание уже сбылось. Так, сводку происшествий глянем… О-о-о… А «Беркут» точно был твой? С чего ты взял?
– Был?.. Что там?!
– Некий Аркадий Савохин, тридцати двух лет, вчера днем на неуправляемом автомобиле сбил двоих прохожих. Муж и жена. Все – насмерть. Впереди был автобус с детьми, Савохин хотел объехать… Этот Аркадий, он твой водитель? Я тебе сочувствую. Написано, погиб мгновенно. Не мучился, и то хорошо.
– Двоих сбил? Должен был троих.
Егор показал Маришке страницу с соответствующей командой.
– Ну и книги у тебя… Вот же работка, а! Свихнемся. – Она пощелкала клавишами и снова вздохнула. – Трое, правильно. Еще пассажир. Торговый представитель из регионального…
Маришка приблизила лицо к экрану и поводила носом по строчкам.
– Меня тоже насмерть? – Спросил Егор.
– Насмерть…
– Где это случилось, в Долгом Мысе? Во сколько?
– Здесь не указано, это же Западный… А как ты?..
– А вот так. Ищи свою Маркову.
– Мы не успеем, Игорь.
– Егор, – настойчиво произнес он.
– Ну, Егор. Нам еще до Дебрянска добираться, и, желательно, кружным путем.
– Ты меня не слышишь. Не хочешь слышать. Объясняю сотый раз: фирма действительно подтасовала документы и оказала на кого-то давление. Им нужно было меня заполучить, и им это удалось. Но там еще и другое было. Они – да и вы, кстати, – на такое не способны.
Маришка хотела возразить, но он выставил вперед ладони.
– Слушай меня! Слушай, что говорю! Вы все, как под гипнозом! Сколько в телесети каналов? Обычных.
– Тринадцать, – с сомнением ответила она.
– Пятнадцать! – Крикнул Егор. – Теперь да, тринадцать, а неделю назад было на два больше. Плевать мне на каналы, особенно – на спортивные, но куда они делись-то? И ведь никто их не помнит – ни люди, ни КИБы.
– А ты помнишь?
– И кое-что кроме этого. «Беркут» сломался при мне. Я в нем сидел!
– Как же ты…
– Да помолчи! В метеослужбу за документами я ездил два раза. В один и тот же час, в одну секунду! И на фирму устраиваться – тоже два! Все повторялось. Я попадал в какую-то исходную точку… с чем сравнить-то?.. Нет, их много, этих исходных точек, время из них и состоит… И в каждую можно вернуться. И отправиться из нее заново.
– Смахивает на работу КИБа…
– Что ты сказала?
– КИБ. Его действия кажутся непрерывными и неделимыми. Как музыка. Но музыка – это ноты, которые можно озвучить поштучно. Музыки, правда, уже не получится. И любая программа – это последовательность определенных операций. Они называются шагами. Шаги – те же ноты или твои точки времени. Кванты времени, так правильнее.
– И ты… ты все это знаешь? И так спокойно об этом говоришь?
– Это все знают. Все, кто физику в школе учил. В этом нет ничего сверхъестественного. Голая теория.
– Сама ты голая. Давай сюда Маркову.
– Подождать придется. Прямой связи нет, мы через посредника…
Егор демонстративно взбил подушку и, усевшись на кровать, принялся рассматривать книгу. Маришка пару секунд пыталась поймать его взгляд, но он упорно отводил глаза. Смирившись, она застучала по клавишам.
Егор, искоса наблюдая за монитором, продолжал переворачивать листы. Откуда в книге взялось предсказание смерти Аркадия, он, убей, не знал – как, впрочем, не знал и того, каким образом книга превращалась в спортивный справочник. Егора вдруг посетила наивная, но внешне логичная мыслишка о том, что в книге могут найтись и другие пророчества. Он просмотрел ее до середины и уже приближался к тому самому месту – «Аркадий не больно смерть», когда напоролся на новый отрывок.
Столбцы из фамилий занимали несколько страниц. Фамилии шли не в алфавитном порядке, а вразброс, но имели общую нумерацию – от первой до сто двадцать второй, из чего Егор сделал вывод, что это все-таки не разные списки, а один, длинный. Никаких пояснений он не нашел. Он повертел книгу так и сяк – выходило, что список появился примерно там, где было сказано про его водителя. Опасаясь, что, упустив список из вида, он потеряет его навсегда, Егор прижал разворот и заглянул дальше. Упоминание о «Беркуте» исчезло.
Маришка все еще копалась со своим КИБом, и Егор вновь уткнулся в книгу.
1. ВИННИКОВА Е.А.
2. БУГРОВ И.В.
3. КОЧЕТКОВ М.С…
На второй странице:
31. ГРАНАТОВА Л.А.
32. ЕЛИЗАРОВА Т.Т…
На третьей:
61. ХОМЯКОВ О.П.
62. АЛМАЗОВА З.А.
63. СТОЯНОВА…
Маришка дернула Егора за штанину и показала пальцем в маленький монитор. Телекамера, судя по всему, находилась в кабинке дамского туалета.
Егор хотел было возмутиться, но Маришка выразительно стиснула губы и помахала кулаком. Через секунду послышалось торопливое цоканье по кафелю, и дверца впустила в кабинку стройную женщину. Женщина поправила объектив и, отдернув руку, тихо сказала:
– Да.
В мониторе была Маришка Маркова. Егор сравнил ее с Маришкой, сидевшей за столом, и убедился в их идентичности. Если б работая в метео, он уделял Марковой чуть больше внимания, то, безусловно, заметил бы, что она – копия соседки по этажу. Или наоборот, что соседка – копия сотрудницы. Поди их, разбери…
– Двигайся ко мне, ты расплываешься, – сказала Маришка. Та, что находилась по эту сторону.
Егор переполз к краю кровати и подставил физиономию под крохотную бусинку в углу экрана.
– Достаточно, – молвила Маришка. Эта, голая, за столом.
– Нет, – кратко отозвалась Маришка. Та, одетая, в сортире.
– Требуется полная гарантия, – сказала эта Маришка.
– Полная гарантия, – заверила та Маришка. – Прямых контактов не было.
– Уточняю: контакты были. И продолжительные.
– Исключено.
– Спасибо, – помолчав, сказала Маришка. – До связи.
– До связи, – вторила та.
– Не было, понятно?! – С ребяческой радостью воскликнул Егор. – У нее со мной контактов не-бы-ло! А на самом-то деле!.. На самом деле – бы-ли! И ты это знаешь.
– Петли? – С сомнением произнесла она. – Странные у тебя петли. Ну, допустим, вернулся ты в свою исходную точку. В момент знакомства с Марковой? Это давно было, два года назад.
– Вас внедрили одновременно?
– Вернуться в ту точку и идти из нее по-новой… Нет, не получается. Тогда многое было бы иначе. Не только с Марковой – со мной, с работой. С тобой тоже. Ты утверждаешь, что видишь изменения. В таком случае, сейчас вокруг тебя ничего, кроме изменений, быть не может. Два года, Егор. Это очень большой срок.
– Да, большой… – проронил он.
Егор лег на спину и уставился в потолок. Если следовать логике и дальше… если не притягивать факты за уши… Тогда откуда взялась уверенность, что он, Егор Соловьев, выключен из общего процесса? Время петляет, и он петляет вместе с ним. Вместе со всеми. Кое-что удалось заметить? Да, этого не отнимешь. Но почему он решил, что замечает абсолютно все?
Два года, чудовищно много. Прожил их по второму разу? По третьему? Десятому? Должны быть изменения – но он их не чувствует. Как Топорков не чувствовал, что знакомится с ним не впервые. И еще вот…
Егор стиснул зубы – как от невыносимой боли, и Маришка, побоявшись его тревожить, тихонько пошла одеваться.
Вот оно, безмолвно мучился Егор. Вот ведь какая подлость… Если признать, что мотаешься по кругу, то некоторые вещи разъясняются – сами, без посторонней помощи. Например, несовпадение двух моментов: собеседование с Топорковым и настройка спецканала. Или количество программ в сети – на новом витке их оказалось меньше. «Витке»?.. Витке чего? Жизни, что ли? Ну и сказал…
И еще…
Читать бесплатно другие книги:
