Прятки с тенью Александрова Наталья
Все знают, что ток-шоу – передача постановочная, только наивные бабушки верят, что участники шоу обычные люди, и пришли они по объявлению с улицы. На самом деле их набирают по базе данных среди безработных актеров.
Главное – чтобы не засветились они в разных передачах. Человека с улицы не возьмут – можно так нарваться… Псих какой-нибудь попадется или дубина стоеросовая, растеряется, будет мямлить, бубнить или, наоборот, устроит на записи истерику… Профессиональный же актер перед камерой не теряется, держится свободно и естественно, опять же сыграет все, что нужно. Истории все выдуманы сценаристом. В общем, так гораздо проще. И интереснее.
В нашем шоу «Выбери меня!» все было такое же. Выбирали друг друга участники строго по указке, в соответствии со сценарием, затем произносили заранее подготовленный текст. Психолог, ведущий – все говорили как положено, никакой отсебятины. Гости шоу тоже комментировали происходящее в нужном ключе. Но вот в случае с Васей все было по-настоящему.
Одна редакторша тогда упросила меня взять в передачу свою сестренку двоюродную. Дескать, девчонка приехала издалека, из провинции, ей интересно, на всю жизнь это событие запомнит. Ну, мне что, жалко, что ли? Девчонка совсем молоденькая, глаза огромные. Витя, оператор, сказал, что в кадре она хорошо смотреться будет – цветочек такой невинный.
Раз в жизни угадал наш психолог!
Вася потом мне сам рассказывал, что как поглядел он на эту Машеньку, так и упал на месте. Мысленно, конечно, потому что он театральный институт закончил, умеет себя в руках держать. Так они с тех пор вместе. Мы пару раз сталкивались – на работе, на тусовках, он меня даже шампанским поил, говорил, что, если бы я его Машу в шоу не взяла, они бы никогда не встретились.
Сейчас Вася вгляделся в меня и прямо расцвел:
– Жанка, ты что тут делаешь?
– Да я вот… – я вдруг смутилась. – Понимаешь…
Какой-то бородатый мужик позвал Васю из другой двери. Вася оглядел меня с ног до головы и нахмурился.
– Надо поговорить? – спросил он. – У тебя неприятности?
– Вообще-то да, – честно сказала я, сильно расстроившись. Уж если Вася с одного взгляда понял, что у меня все плохо, то кто меня возьмет на работу?
– Семужкин! – крикнули раздраженно.
– Слушай, тут такой дурдом, поговорить не дадут! – тихо сказал Вася, подойдя ко мне. – Ты подожди меня в кафе через дорогу. Я минут через сорок буду!
Я послушно пошла к выходу.
Кафе оказалось самой настоящей забегаловкой с липкими пластиковыми столами и грубыми бумажными салфетками, меня отчасти примирили с этим только цены. Девица за стойкой откровенно скучала, потому что те, кто ленится завтракать дома, уже выпили у нее свой утренний кофе с булочкой, а время обеда еще не наступило. Несмотря на не слишком аппетитные запахи, я почувствовала, что если не съем хоть что-то, то просто упаду на месте.
Девушка предложила мне горячий бутерброд и кофе. Она долго возилась с кофемашиной, наконец принесла заказ.
Бутерброд состоял в основном из булки. Расплавленный сыр был резиновый, колбасу внутри я отыскала с трудом, и то потому, что у меня зрение хорошее. Но нет худа без добра, я сумею растянуть этот долгоиграющий бутерброд на сорок минут. Кофе против ожидания оказался крепкий, с хорошей пенкой.
После еды настроение улучшилось. Я убедила себя, что встреча с Васей – это хороший знак, Вася обязательно мне поможет. Я проторчала в кафе почти час, девица за стойкой поглядывала на меня с легким недовольством.
– Слушай, – не выдержала я, – думаешь, мне самой тут нравится? Я человека жду!
– Да жди, мне-то что… – отмахнулась она. – Думаешь, придет?
В глазах у нее было сомнение.
Я снова расстроилась – вот, даже эта незнакомая девица тоже определила, что у меня неприятности. Тут в дверь заглянул озабоченный Вася.
– Жанка! – позвал он. – Едем скорее, я опаздываю! В машине поговорим!
Я бросила на стол деньги и поскакала бодрым козликом, победоносно оглянувшись на барменшу – вот, пришел же!
– Как живешь? – спросила я Васю, чтобы не начинать беседу со своих проблем.
– Ой! – крикнул он. – Замотался совсем! Прикинь, у меня Машка беременная, близнецов ждем!
– Да что ты? Поздравляю!
– Ой, не надо, все потом! – замахал Вася руками. – В общем, денег нужно немерено, так что верчусь как белка в колесе! Вот сюда обещают вроде ведущим взять, тогда бы мы поправили свои дела, но это пока неточно…
– Здорово! – я была искренне рада за Васю, такому хорошему человеку должно было повезти.
– Что я все о себе! – он притормозил на перекрестке и повернулся ко мне. – Жанка, ты-то как вообще? Я слышал, вроде ты с того канала уволилась? Да и шоу ваше закрывают… А кто-то говорил, что ты в Штаты уехала к мужу… врали, выходит?
– Уехала и приехала, – вздохнула я. – В общем, мужа у меня больше нет, теперь срочно нужна работа.
Вася все понял правильно.
– Не горюй! – сказал он. – Характер у тебя хороший, перышки почистишь – найдешь мужика!
– Мне бы работу для начала найти, – напомнила я.
– Так… – Вася подумал немного, – здесь пока все неясно. Планы у них большие, но когда еще раскрутятся.
– А кто хозяин канала?
– Да у них там все непонятно. Ладно, я людей поспрашиваю. Тебе срочно?
– Срочно, – взмолилась я. – Вася, мне хоть временно куда-нибудь! На любую работу согласна!
– Найдем! – уверенно пообещал он. – Сейчас я на съемки опаздываю, завтра с тобой свяжусь! Телефон прежний?
Вася высадил меня недалеко от моего, с позволения сказать, дома, точнее, временного пристанища, отмахнулся от изъявлений благодарности и уехал.
Я проводила его машину грустным взглядом и подумала, что все-таки сделала в жизни хоть что-то хорошее, познакомила двух славных людей…
Тут я почувствовала, что на улице холодно, особенно мерзнут руки, и полезла в карман за перчатками…
Перчаток не было ни в кармане, ни в сумке. Их вообще не было. Дорогие, почти новые перчатки, я их купила перед самым отъездом в Америку. Еще в те безнадежно далекие времена, когда я могла покупать хорошие, дорогие вещи.
Я попыталась вспомнить, куда могла их деть. Если оставила у Васи в машине – это полбеды, Вася их найдет и отдаст…
Но тут я восстановила в памяти последний час и вспомнила, что дело обстоит куда хуже.
Выйдя с телеканала, я надела перчатки, это я точно помню. Потом… потом зашла в кафе, сняла их и сунула… куда же я их сунула?
Я наморщила лоб, припоминая.
Не в сумку, нет, я сунула их в пакет, в котором лежала та старая тетрадка в черном коленкоровом переплете, тетрадка из тайника.
Вот черт! Пакета-то у меня и не было.
Ну конечно, когда Вася позвал меня, я вскочила как ошпаренная, схватила сумку и побежала к выходу, а пакет забыла на стуле.
Значит, и тетрадка, и перчатки остались в том кафе. Так что о них можно забыть.
Ну, тетрадка ладно, интересно, конечно, что там дальше случилось, но у меня есть более серьезные проблемы. А вот перчатки… без перчаток я замерзну, еще месяц точно будут стоять холода. А на новые у меня денег нет…
Тут я почувствовала настоящее отчаяние.
Ну что я за человек? Все забываю, все теряю, все у меня валится из рук! Немудрено, что меня никто и в грош не ставит, об меня все подряд вытирают ноги, начиная с собственного мужа и заканчивая мелкими телевизионными начальниками. Честно говоря, я ничего другого и не заслуживаю!
На меня накатила такая темная тоска, что впору разрыдаться… но как раз плакать-то я и не умею.
Руки совсем замерзли, и я поплелась домой… то есть в эту жуткую берлогу, которая стала моим единственным пристанищем. Там, по крайней мере, можно протопить печку и согреться. А может, сегодня не будут отключать отопление?
Я вошла в подъезд, разминулась со смуглым гастарбайтером, который скользнул по мне взглядом, как по неодушевленному предмету, поднялась на второй этаж и вставила ключ в замок.
Ключ долго не поворачивался, как будто он вообще не подходил к замку. Я уже решила, что в довершение всех моих несчастий перепутала ключи и теперь не смогу попасть домой, но тут замок наконец щелкнул и дверь открылась.
В коридоре было почти темно, но из-под моей двери выбивалась узкая полоска света.
Что за дела? Я что, уходя, забыла закрыть дверь? Или мой странный сосед Федя Чемоданов залез ко мне в комнату? Что ему там делать? Красть у меня совершенно нечего, к тому же Федя при желании мог сделать это гораздо раньше.
В два шага я прошла по коридору, толкнула дверь, вошла в свою комнату.
Комната была залита странным призрачным бледно-голубым светом, и в этом свете я увидела возле печки какую-то нелепую фантастическую фигуру – в черном облегающем комбинезоне, с пятном бледно-голубого света вместо лица…
И тут в моей голове словно взорвалась бомба, и на меня обрушилась темнота.
Я пришла в себя от пронизывающего холода. И еще от странной тянущей боли в руках и ногах. Я попыталась пошевелить ими – и не смогла. Дернулась посильнее и почувствовала резкую боль в запястьях и щиколотках.
Только после этого я смогла приоткрыть глаза и с удивлением поняла, что сижу посреди своей комнаты на стуле, со связанными руками и ногами. Руки были стянуты за спиной, ноги привязаны к ножкам стула.
В комнате, как и прежде, царила странная голубоватая полутьма, в которой перемещались две черные фигуры. Одна из этих фигур направилась ко мне, и я инстинктивно закрыла глаза.
– Кажется, она приходит в себя, – проговорил женский голос, показавшийся мне смутно знакомым. – Нужно поторопиться… Ну, что там у тебя?
– Сейчас… – отозвался мужской голос. – Кажется, пошло…
Раздался треск.
Я открыла глаза. К счастью, женщина отошла от меня, присоединившись к своему напарнику. Они стояли возле печки, тайник был открыт, и мужчина держал в руках старинную жестяную коробку из-под леденцов.
Теперь я смогла разглядеть их.
Их было двое – как я уже поняла, мужчина и женщина. Они были одеты в одинаковые черные комбинезоны, а на голове у обоих были закреплены фонарики. Именно эти фонарики наполняли комнату мертвенным голубоватым светом. А оттого, что фонарики ярко светили прямо над лицами незнакомцев, разглядеть эти лица было невозможно, они превращались просто в тускло светящиеся овальные пятна, словно передо мной были не люди, а фантастические безликие существа, порождения ночного кошмара.
– Она пустая, – проговорил мужчина разочарованно.
– Не может быть, – процедила женщина, – где же оно?
Она вырвала жестянку из рук напарника, открыла ее и выругалась.
– Нас кто-то опередил, – произнес мужчина.
– Не может быть! – повторила женщина, тряся жестянку, как будто надеясь там что-то найти. – Не может быть! Учитель никогда не ошибается, а он сказал, что оно…
Вдруг она замолчала и повернулась ко мне. Я закрыла глаза, как будто это могло меня защитить.
– Может быть, это она… – начала женщина, но сама себе возразила: – Да нет, ерунда… она круглая дура…
Вот ведь как странно устроен человек! Я сама последние дни постоянно называю себя дурой, да еще и похуже, но когда меня обозвала какая-то посторонняя баба, я почувствовала обиду и злость. И даже хотела выпалить: «Сама дура!» – но, к счастью, вовремя прикусила язык, сообразив, что ни к чему хорошему это не приведет.
А эта зараза продолжала говорить, точнее, размышлять вслух:
– Когда она придет в себя, надо ее как следует допросить. Может, она все же что-то знает.
– Да откуда… – отозвался мужчина.
Он еще что-то хотел сказать, но не успел.
На пороге комнаты возникла еще одна фигура. У нее тоже не было лица, вместо него была маска с прорезями для глаз. Эта новая фигура перемещалась мягкими неуловимыми движениями. Низко пригнувшись, она метнулась к первым двум. Женщина, которая стояла ближе, вскинула руку, в которой был темный продолговатый предмет. Раздался негромкий хлопок, что-то вспыхнуло – но стремительная фигура пригнулась, схватила женщину за руку, резко дернула…
В это мгновение напарник женщины схватил подвернувшийся под руку стул, попытался ударить им незнакомца, но тот опередил его, стул отлетел… и попал мне в голову.
От этого удара я снова потеряла сознание.
И снова пришла в себя от холода.
На этот раз в комнате было светло, и я лежала на своем диванчике. Возле меня суетился Федя Чемоданов. В руке у него был тазик с водой, он окунул в него тряпку, отжал ее и положил мне на лоб. Холодная вода потекла по лицу, затекла за воротник…
– Холодно же! – пробормотала я и попыталась подняться. У меня ничего не получилось.
– Лежи-лежи! – прикрикнул на меня Федя. – Может, у тебя это… землетрясение мозга.
– Сотрясение, – машинально поправила я.
– О, соображаешь! – обрадовался он. – Может, и ничего… вот сколько тут пальцев?
Он выставил передо мной три пальца, и я с удивлением заметила, что руки у него чистые и ногти аккуратно подстрижены. Что, в общем, нехарактерно для полубомжа вроде Феди.
– Десять, – проворчала я недовольно и все же села. – Что здесь произошло?
– Вообще-то, это я у тебя хотел спросить, – пробормотал Федор. – Прихожу домой – а у тебя дверь открыта, и ты лежишь на полу посреди комнаты… и тут такой разгром…
Читать бесплатно другие книги:
