Как перестать беспокоиться и начать жить Карнеги Дейл
Вот еще одно интересное открытие адмирала Берда, сделанное им во время гнетущих полярных ночей: его подчиненные намного чаще бесились из-за тех самых мелочей, чем из-за по-настоящему серьезных проблем. Они мужественно сносили опасности, лишения и мороз, который зачастую опускался ниже 80 градусов мороза[23]. «Но, – писал адмирал Берд, – бывало, что друзья переставали разговаривать друг с другом потому, что один подозревал другого в том, что тот занимает своими инструментами его место. Еще я знал одного парня, который мог есть в столовой только найдя укромный уголок, из которого не будет виден один флетчерист[24], тщательно пережевывающий каждый кусочек двадцать восемь раз.
В полярном лагере подобные мелочи способны довести до безумия даже самых дисциплинированных мужчин».
А еще адмирал Берд, если бы знал, мог бы рассказать, что подобные мелочи доводят до безумия супругов и становятся причиной половины горя по всему миру.
По крайней мере, об этом говорят специалисты. К примеру, проведя более сорока тысяч бракоразводных процессов, судья Джозеф Сабат из Чикаго заявил: «Основная причина несчастливых браков – самые банальные житейские мелочи». А Фрэнк С. Хоган, бывший прокурор Нью-Йоркского округа говорит: «Добрая половина дел в уголовных судах возникает из-за пустяков. Спор в баре, домашняя ссора, неприятная фраза, обидное слово, грубое действие – все эти мелочи приводят к дракам и убийствам. Мало кого из нас намеренно обижают и ранят по-настоящему. Причина половины всего горя на земном шаре – крошечные уколы нашего чувства собственного достоинства, мельчайшие проявления неуважения, микроскопические встряски нашего тщеславия».
В начале брака Элеонора Рузвельт могла днями переживать из-за того, что новый повар приготовил неудачный обед. «Но если бы такое произошло сейчас, – говорит миссис Рузвельт, – я просто пожала бы плечами и забыла об этом». И правильно: вот отличный пример реакции взрослого человека. Даже Екатерина Великая, воплощение абсолютизма и деспотии, смеялась, когда повар портил какое-нибудь блюдо.
Однажды мы с миссис Карнеги ужинали у друга в Чикаго. Он сделал что-то не так, когда нарезал мясо. Я этого не заметил – да если бы и заметил, то не обратил бы внимания. Зато его жена глядела в оба и наскочила на него прямо при нас: «Джон! – воскликнула она. – Ну что ты творишь! Разве нельзя хоть раз сделать все красиво!»
После этого она обратилась к нам: «Постоянно ошибается. Хотя мог бы и постараться». Ну, может, нарезка мяса и не его конек, но отдаю ему должное: жить с ней двадцать лет, должно быть, то еще испытание. Честное слово, я бы лучше спокойно съел парочку хот-догов с горчицей, чем отведал утку по-пекински и акульи плавники, слушая ее укоры.
Вскоре после того случая уже мы с миссис Карнеги принимали у себя друзей. Незадолго до их прибытия моя жена обнаружила, что три салфетки не сочетаются со скатертью.
«Побежала к повару, – позже рассказала она мне, – и оказалось, что те три салфетки в стирке. Гости на пороге. На замену времени нет. Я чуть не разрыдалась! В голове крутилась лишь одна мысль: „И что, теперь вечер насмарку?“ А потом подумала: „С чего бы? Ведь ужин с друзьями должен приносить удовольствие“. И я повеселилась на славу. Уж лучше пусть меня считают неряшливой хозяйкой, чем нервной стервой. Да и, насколько я заметила, на салфетки внимания никто и не обратил!»
Известный юридический принцип гласит: de minimis non curat lex – закон не занимается пустяками. Не должно беспокоиться по их поводу и человеку, ищущему спокойствия духа.
Как правило, чтобы перестать раздражаться по пустякам, нужно лишь изменить ментальную установку – негативное отношение на позитивное. Например, мой друг Гомер Крой, автор книги «Они должны были увидеть Париж» (They Had to See Paris) и дюжины других, отлично описал этот процесс. Его сводили с ума батареи в его квартире, где он работал над очередной книгой. Пар шипел и трещал, и вместе с ним от раздражения шипел и Гомер, сидя за письменным столом.
«И вот однажды, – рассказывает Гомер Крой, – я поехал с друзьями на пикник. Сидел у костра, слушал потрескивание и шипение дров и думал о том, что эти звуки очень похожи на батареи дома. Так почему я люблю один звук и ненавижу другой? Дома я сказал себе: „Потрескивание дров в костре – приятный звук: батареи звучат примерно так же. Лягу спать и не буду отвлекаться на их звук“. Сказано – сделано. Еще несколько дней я обращал внимание на батареи, но вскоре и вовсе позабыл о них.
Так же и с другими пустячными беспокойствами. Мы отвлекаемся на них и злимся – и все потому, что преувеличиваем их важность…»
Дизраэли сказал: «Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на пустяки». «Эти слова, – писал Андре Моруа в журнале This Week, – помогли мне пережить многие болезненные события: часто мы позволяем себе расстраиваться из-за вещей, которые следовало бы презреть и забыть… нам отпущено лишь несколько десятилетий, но мы выбрасываем множество невосполнимых часов и обдумываем обиды, о которых через год забудем не только мы, но и другие. Нет, давайте посвятим наши жизни взвешенным поступкам, ценным переживаниям, судьбоносным решениям и преодолению трудностей, ибо жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на пустяки».
Даже такой известный человек, как Редьярд Киплинг, подчас забывал, что «жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на пустяки». Результат? Он и его шурин развязали самый знаменитый судебный процесс в истории Вермонта – тяжба была настолько жаркой, что о ней даже написали книгу «Ссора с участием Редьярда Киплинга в Вермонте» (Rudyard Kipling’s Vermont Feud).
Вот как это было. Киплинг женился на девушке из Вермонта, Кэролайн Бэйлстир, и выстроил чудесный дом в Брэттлборо, где надеялся провести остаток жизни. Его шурин, Битти Бэйлстир, стал лучшим другом писателя. Они работали и отдыхали вместе.
Однажды Киплинг купил у Бэйлстира участок земли с уговором, что тот сможет каждый сезон косить там сено. Одним прекрасным днем Бэйлстир увидел, как Киплинг высаживает на этом лугу сад. Он моментально вскипел. Киплинг в долгу не остался, и тогда воздух в зеленых горах Вермонта наэлектризовался до предела!
Несколько дней спустя, когда Киплинг прогуливался на велосипеде, его шурин внезапно проехал перед ним на фургоне, запряженном лошадьми. Писатель упал и сильно ушибся. И тогда автор замечательных слов: «Постарайтесь сохранить голову, когда окружающие сходят с ума и винят во всем вас» – сам потерял голову и потребовал ареста Бэйлстира! Разгорелся сенсационный суд. Городок заполонили репортеры из всех крупных городов. Новости со скоростью молнии разлетелись по миру. Ссора так и не угасла. Из-за этого процесса Киплингу и его жене пришлось навсегда покинуть свой американский дом. И весь раздор и горечь из-за сущей безделицы – стога сена!
Двадцать четыре века назад Перикл произнес: «Граждане, мы слишком много времени тратим на мелочи». Да, воистину так!
Вот одна из самых занимательных историй, которую когда-либо рассказывал доктор Гарри Эмерсон Фосдик. В ней пойдет речь о битвах, в которых побывал лесной гигант, – в одних был победителем, в других – оказался побежденным:
«На склоне горы Лонгс-Пик, что в Колорадо, покоятся останки гигантского древа. Исследователи полагают, что оно простояло там около четырех сотен лет. Оно едва поднялось над землей, когда Колумб высадился на Сан-Сальвадор, и выросло до половины, когда пилигримы основали Плимут. За долгую жизнь в гиганта четырнадцать раз била молния, бесчисленные лавины и штормы четырех столетий прогрохотали мимо него. Исполин пережил всё. Но принял смерть от полчищ маленьких жучков, которые сровняли его с землей. Жучки проели кору и постепенно, атакуя снова и снова, истощили исполина. Лесной великан, которого не иссушили годы, не сожгли молнии, не сломали потоки, пал под натиском насекомых, которых человек может раздавить двуя пальцами».
Разве не похожи мы все на этого лесного воина? Каким-то чудом переживаем штормы, лавины и молнии, которые насылает на нас жизнь, но позволяем выедать наши сердца крошечным жучкам беспокойства, столь маленьким, что их можно раздавить между пальцами.
Однажды я путешествовал по национальному парку Титон в Вайоминге в компании Чарльза Сейфреда, старшего дорожного инспектора штата Вайоминг, и нескольких его друзей. Мы направлялись в имение Джона Д. Рокфеллера, расположенное на территории парка. Но машина, в которой я ехал, свернула не туда, потерялась, в итоге я оказался у главных ворот на час позже других автомобилей. Ключ от ворот был у мистера Сейфреда, поэтому он час ждал нас в жарком лесу, наводненном комарами. А как известно, эти насекомые способны свести с ума даже святого. Но Чарльз Сейфред оказался им не по зубам. Ожидая нас, он вырезал свистульку из осиновой палочки. Когда мы, наконец, подъехали, ругал ли он комаров? О нет, он играл на своей свистульке. Она до сих пор хранится у меня и напоминает о человеке, который сумел поставить пустяки на должное место.
Итак, вот второе правило, чтобы избавиться от привычки беспокоиться до того, как она избавится от вас:
Давайте не будем огорчаться из-за мелочей, которые должно презреть и позабыть. Помните: «Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на пустяки».
Глава восьмая
Закон, который аннулирует множество беспокоящих вас вещей
Я рос на ферме в Миссури. Однажды, когда я помогал маме собирать вишню, я начал рыдать. Мама спросила: «Господи, Дейл, что случилось?» Сквозь слезы я ответил: «Боюсь, что меня похоронят заживо!»
Тогда я беспокоился постоянно. Когда начинались грозы, я боялся, что меня убьет молния. Когда у родителей было туго с деньгами, боялся, что мы умрем с голоду. Я боялся, что после смерти попаду прямиком в ад. Боялся, что мальчик постарше, Сэм Уайт, отрежет мои большие уши, ведь он не раз обещал сделать это. Боялся, что меня засмеют девчонки, если я проявлю к ним интерес и стану снимать шляпу при встрече. Ужасался от мысли, что ни одна девушка не захочет выйти за меня замуж. Переживал о том, что же скажу жене сразу после свадьбы. Все представлял, как нас обручат в какой-нибудь деревенской церквушке, мы усядемся в экипаж с бахромой на крыше и поедем назад на ферму… Но о чем говорить во время поездки? Как поддерживать беседу? Как? Как? Вот о чем ломал я голову многими часами, когда вспахивал плугом поле.
Шли годы, и я осознал, что девяносто девять процентов вещей, из-за которых я изводил себя, так и не произошли.
Вот, например, мой страх молнии. Теперь-то я знаю, что, согласно данным национального совета по технике безопасности, шансы умереть от ее разряда – один к 350 тысячам.
Еще более нелепым оказалась боязнь быть похороненным заживо: шансы один к десяти миллионам. Я не мог даже представить себе это число, но все же однажды эта мысль испугала меня до слез.
Один человек из восьми умирает от рака. Если мне так нужно было о чем-то переживать, то стоило бояться рака, а не трястись от страха умереть из-за разряда молнии или задохнуться в гробу.
Напомню: речь шла о детских и подростковых страхах. Но и взрослые люди боятся множества несуразных вещей. Мы с вами избавились бы от девяноста процентов страхов, если бы на минутку прекратили самоистязание беспокойством, обратились к закону больших чисел и разобрались, обоснованны ли наши переживания.
Самая известная в мире страховая компания Lloyd’s находится в Лондоне, зарабатывает несчетные миллионы долларов благодаря человеческой тяге беспокоиться о вещах, которые происходят очень редко. Фактически эта фирма заключает пари с клиентами на то, что вселяющие в них страх катастрофы никогда не случатся. Однако ставками они это не называют. По их словам, это «страхование». Хотя, по сути, это та же игра на деньги, основанная на законе больших чисел. Эта замечательная фирма процветает вот уже более двух сотен лет – и, если люди не изменятся, она будет и пятьдесят столетий спустя страховать все что можно и что нельзя, зарабатывая немыслимые суммы на несчастных случаях и катастрофах, которые по закону больших чисел происходят не так часто, как кажется клиентам.
Если мы ознакомимся с законом больших чисел, мы будем поражены некоторыми открытиями. К примеру, знай я, что в течение следующих лет мне придется принять участие в такой мясорубке, как битва при Геттисберге, то я пришел бы в ужас. Без лишних раздумий я бы постарался заполучить все возможные страховки. Составил бы завещание и уладил все земные дела. Я бы сказал себе: «Мне, скорее всего, не пережить этой битвы, так что постараюсь прожить оставшиеся несколько лет на полную». Но в то же время, согласно закону больших чисел, прожить от пятидесяти до пятидесяти пяти лет в мирное время настолько же опасно, как и в битве за Геттисберг. Вот к чему это все: в мирное время на одну тысячу умирает столько же людей в возрасте от пятидесяти до пятидесяти пяти лет, сколько было убито на тысячу среди тех 163 000 солдат, столкнувшихся при Геттисберге.
Несколько глав этой книги были написаны в Охотничьем домике Лэмса Симпсона в Нам-ти-Тахе на берегу озера Боу в канадских Скалистых горах. Одним летом, во время отдыха, я познакомился там с мистером Гербертом Х. Селинджером и его женой из Сан-Франциско. Сдержанная, излучающая спокойствие миссис Селинджер производила впечатление человека, который не беспокоился никогда в жизни. Однажды вечером перед горящим камином я поинтересовался у нее, знакомо ли ей состояние тревоги.
«Знакомо? – удивилась она. – Да оно однажды чуть не разрушило мою жизнь. Прежде чем я смогла преодолеть беспокойство, я одиннадцать лет прожила в собственном аду. Я была раздражительна и взрывалась по любому поводу. Жила в постоянном напряжении. Раз в неделю я садилась на автобус и отправлялась из Сан-Матео в Сан-Франциско за покупками. Во время поездок я беспокоилась до дрожи. А вдруг я оставила включенный утюг на гладильной доске? А вдруг дом загорелся? А вдруг домработница сбежала, и дети остались одни? А вдруг дети катались на велосипедах и их задавила машина? И вот нередко напряжение от этих ужасных мыслей становилось настолько невыносимым, что, не купив все необходимое, я мчалась домой. Не удивительно, что первый брак окончился катастрофой.
Мой второй муж – юрист. Он очень вдумчивый, спокойный и никогда ни о чем не беспокоится. Всякий раз, когда я волновалась, он говорил: „Погоди, давай разберемся… Что тебя тревожит? Давай применим закон больших чисел и поймем, случится это или нет“.
Помню, однажды мы ехали по проселочной дороге из Альбукерке, Нью-Мексико, в Карлсбадские пещеры и попали под жуткий ливень.
Машину заносило и мотало из стороны в сторону. Управлять ей было практически невозможно. Я была уверена, что нас вот-вот стащит в канаву. Но муж только повторял: „Я еду очень медленно. Вряд ли случится что-то страшное. Если даже и съедем в канаву, то, согласно закону больших чисел, вряд ли серьезно пострадаем“. Его спокойствие и уверенность передались и мне.
А одним летом мы пошли в поход по долине Туквин в канадских Скалистых горах. Вечером мы остановились на ночевку на высоте семи тысяч футов над уровнем моря[25]. Налетевший ураган грозил в клочья разорвать палатки. Они были привязаны тонкими тросами к деревянному настилу. Внешний полог бешено болтался на ветру. Я представляла, что свирепый ветер сорвет его и унесет в небо. Было так страшно! Но муж повторял: „Смотри, дорогая, с нами проводники фирмы Brewsters, а они отлично знают свое дело. Вот уже шестьдесят лет они разбивают лагери в этих горах. Наша палатка повидала много сезонов и до сих пор цела. Если применить закон больших чисел, то и этой ночью с ней ничего не случится. А даже если ее и унесет, мы укроемся в других. Так что постарайся расслабиться, все будет хорошо“. И я расслабилась и спокойно проспала остаток ночи.
Несколько лет назад в нашей части Калифорнии вспыхнула эпидемия поломиелита. В былые времена я впала бы в истерику, но мужу удалось уговорить меня включить голову и действовать рационально. Мы приняли все возможные меры: забрали детей из школы, не пускали их на разные мероприятия и в кино. Проконсультировались с управлением здравоохранения и выяснили, что даже во время самой свирепой волны детского полиомиелита, охватившей штат, по всей Калифорнии заразились 1835 детей. А средний показатель при вспышках – около двух или трех сотен заболевших. В общем, несмотря на эти все равно ужасающие цифры, согласно закону больших чисел, шансы, что заразятся и наши дети, довольно малы.
„По закону больших чисел этого не произойдет“, – как ни странно, но эта фраза уничтожила девяносто процентов моих тревог. За эти двадцать лет моя жизнь стала спокойной и счастливой. Я о таком и мечтать не смела».
Считается, что львиная доля нашего беспокойства – плод бурного воображения, не имеющий ничего общего с реальностью. Оглядываясь назад, на прожитые годы, я понимаю, что именно воображение и породило большинство моих страхов».
Джим Грант рассказал, что пришел к тому же выводу. Он владел James A. Grant Distributing Company, базирующейся в Нью-Йорке. Его компания заказывала по десять вагонов апельсинов и грейпфрутов из Флориды за раз. Однажды он признался, что буквально истязал себя вопросами, вроде: а что, если поезд сойдет с рельсов? а вдруг мои фрукты разбросает по окрестностям? а что, если обрушится мост и мои вагоны упадут вместе с ним? Разумеется, груз был застрахован, но он опасался, что потеряет рынок, если вовремя не доставит фрукты. В конце концов, он даже пошел к врачу, ведь боялся, что из-за беспокойства у него открылась язва желудка. После осмотра доктор сказал, что с ним все в порядке, кроме расшатанных нервов.
«И меня осенило, – рассказывал он, – я начал думать. И спросил себя: „Так, смотри, Джим Грант, сколько вагонов с фруктами ты перевез за эти годы?“ Ответ: „Около двадцати пяти тысяч“. Я пошел дальше: „А сколько из этих вагонов сошли с рельсов?“ Ответ: „Ну, может, пять“.
„Всего пять из двадцати пяти тысяч? А что из этого следует? А то, что соотношение – один к пяти тысячам! Другими словами, согласно закону больших чисел, да еще подкрепленному опытом, шанс, что один из твоих вагонов сойдет с рельсов, – один к пяти тысячам. Так о чем ты переживаешь?“
Но я продолжил размышлять: „А вдруг мост рухнет?“
И ответил вопросом на вопрос: „А сколько вагонов грохнулись вместе с мостом?“
Ответ: „Ни одного“.
И тогда я задал себе судьбоносный вопрос: „А не дурень ли ты, что готов до язвы желудка беспокоиться о мосте, который даже не упал, и о сошедших с рельсов вагонах, если шансы этого – один к пяти тысячам?!“
Посмотрел на все это с другого ракурса и даже устыдился: глупо как-то. И тогда я решил: уж лучше пусть за меня беспокоится закон больших чисел. С тех пор никаких подозрений на желудочную язву!»
Я слышал, как Эл Смит, занимавший пост губернатора Нью-Йорка, отвечал на многочисленные нападки политических оппонентов неизменной фразой: «Давайте ознакомимся с данными…» Ознакомимся с данными! После этих слов он обычно приводил конкретные факты. Последуем же примеру старого мудрого Эла Смита: будем изучать документы и цифры. Так мы достоверно узнаем, обоснованны ли наши волнения и страхи о вероятном будущем. Именно так и поступил Фредерик Дж. Мальстедт, когда думал, что лежит в собственной могиле. Вот какой историей он поделился на одном из наших занятий в Нью-Йорке:
«В самом начале июня 1944-го я лежал в окопе возле Омаха Бич. Я служил в 999-й роте связистов, и мы только-только закрепились в Нормандии. Когда я впервые взглянул на свой одиночный окоп – обычную прямоугольную яму, то решил, что он уж очень похож на могилу. Когда я залег и попытался уснуть, то чувствовал, что действительно лежу в могиле. Я снова и снова говорил себе: «Может, этот окоп станет моим последним пристанищем…
Читать бесплатно другие книги:
