Расплата дьявола Куин Эллери

1. Много шума из-за ничего

Голливуд, подобно сказочной стране Оз, имеет свои странные особенности. Здесь перед Рождеством деревья пускают свои листки под девяностоградусным солнцем. Здесь ярко освещены рестораны, а дамы в субботу вечером ходят по бульварам в брюках и норковых шубках. Утренние газеты стоят 5 центов, а вечерние – 2 цента. Люди стоят в очередях. Все, что случается в Голливуде, считается более интересным, чем такое же событие в Цинцинатти или Джерси.

Так, когда лопнул «Огиппи Ваббл», волновались все, а не только держатели акций, и за одну ночь это слово стало известным повсюду. Это не преуменьшение. Огиппи устоял на ногах, несмотря на катастрофу. Пока же дело не дошло до суда, адвокат Анатоль Руиг готовился к борьбе. В это удивительное время долговязый сын Солли Спета строчил статьи в «Лос-Анджелес индепендент», несчастные держатели акций выли у ворот «Сан-Суси», за которыми сам Солли Спет невозмутимо пересчитывал миллионы.

Это было диагностической ошибкой, иначе Солли никогда бы не приехал в Калифорнию. Врачи рекомендовали ему этот климат, гольф, солнечные ванны. Сначала Солли не собирался что-либо делать. Но то ли горы повлияли, то ли солнце, которое ему рекомендовали врачи, так или иначе, он принялся умножать свой капитал. Итак, Соломон Спет поднялся, прикрыл свою наготу и начал оглядываться. И нашел он Риса Джардена и маленького Анатоля Руига. И из всех его владений его выбор пал на известную «Огиппи гидро-электрик девелопмент». В то же время Солли встретил и Винни Мун, но его интерес к Мун носил скорее эстетический характер, чем коммерческий, но это другая часть истории. Солли всегда обращал внимание на искусство. Винни стала его протеже и уверяла всех, что все началось с родства душ.

Организация и развитие «Огиппи гидро-электрик» началась в те дни, когда тяжелая индустрия была в упадке из-за законов, принятых в Вашингтоне. Но Солли был умен. Тем не менее, он не мог добиться успеха без помощи Риса Джардена, который играл важную роль в местных промышленных кругах. Рис, этот первоклассный яхтсмен, гимнаст, игрок в гольф и коллекционер спортивных принадлежностей, был необходим Солли по разным причинам. У него был дополнительный капитал, он носил магическое имя – Джарден, и не занимался ничем, кроме большого бизнеса.

Когда «Огиппи» перекочевала со страниц финансовых вестников на страницы дела, которое вело Лос-анжелесское Центральное детективное бюро, этим крайне заинтересовался Фитцжеральд, одноклассник Риса Джардена /Гарвард, 1908 год/ и начальник Вальтера Спета. Но удовлетворить свое любопытство оказалось крайне тяжело. За Винни Мун был ее шимпанзе и старый итальянский рапирист, за спиной которого стояли тысячи потенциальных убийств, и Фитцу ничего не оставалось, как довольствоваться обычной информацией.

Конечно, каждый газетчик в Лос-Анджелесе рад обыскать своих собратьев по перу. «Ред индиан», например, нашла где-то фотографию Риса Джардена, победителя соревнований по гольфу в 1928 году, чем повергла соперников в уныние.

Лучше всего при описании материалов о людях прибегать к помощи сравнений и статистики. Он понимал, что для Голливуда это большое дело. Рис Джарден происходил из Виргинии, из одной старинной семьи. Эти семьи так же традиционно богаты, как и традиционно богаты традициями. Солли Спет появился на свет в Нью-Йорке. Вальтер Спет, который явился результатом кочевого инстинкта отца, родился в чикагской больнице, где умерла его мать. Винни Мун крестила его в маленькой церквушке в Южной Дакоте. Анатоль Руиг родился в Вене, но эту ошибку он быстро исправил. Он содержал бар в Канзас-Сити, потом владел аттракционами в Голливуде. Пинк приехал из Флатбуча, Бруклин.

Любой репортер, даже Фитцжеральд, вызывает гнев у джентльменов. Фитц был бостонским ирландцем и пристрастен к правде и виски. Мистер Эллери Куин родился на Западной 87-й стрит и развлекал себя различными головоломками.

Единственным бесхитростным человеком, замешанным в этом деле была дочь Риса Джардена – Валери.

– Я не думаю, – сказал Вальтер Спет, когда впервые встретил ее во время игры в поло в Беверли-хиллз, – что кто-нибудь действительно здесь родился.

– Что, хотите поговорить со мной? – спросила Валери, очищая апельсин.

– Но почему Голливуд? – настаивал Вальтер, разглядывая ее с ног до головы.

– Не смотрите на меня так! – с раздражением произнесла мисс Джарден и крикнула: – Смотрите-ка на этих наездников! Эй, Пинк, что у вас за кляча? – и она взмахнула рукой с апельсином.

Первый наездник, молодой парень с длинными ногами, ехал на коричневом пони. Рядом ехал рыжий веснушчатый парень с широкими плечами.

– О, понял, – сказал Вальтер. – Первый – отец, а второй – Пинк.

– Детектив, – заметила Вал. – А как вы узнали?

– Слово «рыжеволосый» близко по смыслу к имени Пинк. А кто такой этот Пинк?

– А что?

– Ваш друг?

– А вам-то что? Видит меня всего три минуты и уже вмешивается в мои личные дела! А что будет дальше?

– Прошу прощения, если я вам надоел…

– Пока нет, – улыбнулась Вал. – Идите сюда, мальчик.

Вальтер вздохнул. Современные женщины пугали его. Единственная женщина, которую он знал, была мисс Титус, которая давала ему уроки и укладывала в постель. Вальтер снова оглядел мисс Джарден с ног до головы и решил, что он начнет изучать женщин с нее.

– Ваш отец ужасно молодо выглядит, не так ли? – сказал он.

– А это плохо? Витамины, упражнения. Папа увлекается спортом, а этот Пинк тоже феномен, мистер Спет. Умеет играть в любую игру, кроме того, он на диете. Вегетарианец…

– Очень интересно. А вы?

– О, боже, конечно, нет! Я плотоядная.

– Я тоже люблю вкусно поесть.

– Ну! Тогда вы можете пригласить меня сегодня пообедать.

– Ну… это… будет прекрасно… – пробормотал Вальтер. Он с отчаянием подумал, что не знает, о чем будет с ней разговаривать. – Э… он похож на вашего брата, я имею в виду, если бы у вас был брат, то он был бы…

– А я как папина старшая сестра, – трагическим голосом промолвила Вал.

– Если будете продолжать в том же духе, то сойдете за молодую супружескую пару, – он вновь осмотрел ее с ног до головы.

– Вы положительно ясновидящий, мистер Спет! Но если вы будете так пялиться на меня, мне придется зашиться в мешок.

– Я ни о чем плохом не думаю, – заявил Вальтер и подумал, что у нее великолепная фигура.

– В чем дело? – резко спросила Вал. – У меня что-то не в порядке, да?

– Киношники явно вас недооценивают.

– Да? Ханк Гринберг снимает тигров в Бронксе?

– Вы фотогеничны. У вас нос, как у Мирны Лой, а ваши глаза и рот напоминают мне…

– Мистер Спет, – пробормотала она.

– …мою маму, – закончил Вальтер – К тому же, у меня есть ее фото. Так как они к вам относятся, мисс?

– Никак. Они бегают за мной по пятам, но я все время гоню их.

– Почему?

– В кино у меня не будет успеха.

– Какая ерунда! – горячо проговорил Вальтер. – Держу пари, что из вас получится настоящая актриса.

– Чушь. Видите ли, я родилась здесь, в Голливуде, и это удручает меня. Потом, я ненавижу эти конюшни и жизнь на колесах, хотя я не привязана к дому. Надеюсь, вы меня понимаете?

– Вы думаете, я дурак? – проворчал Вальтер, чьи уши становились все краснее и краснее.

– О, дорогой, простите меня, – извинилась Вал. – Но я люблю все настоящее, а в кино приходится целоваться вот так! Смотрите! – она крепко обняла его и с показной страстью поцеловала в губы. – Вот видите, так целуются в кино, изображая страсть. А когда я целую, так уж целую.

– Как вы проводите свое время? – поспешил переменить тему Вальтер.

– Пытаюсь веселиться.

– Я знаю, чем можно вас занять.

– О, боже, – простонала Вал, – еще один реформатор! Послушайте, мой худой и голодный друг. Папа и я живем просто и не мешаем жить друг другу. У нас случайно есть деньги и мы тратим их, как можем.

– Вы из тех людей, – горестно произнес Вальтер, – которые устраивают революции.

Вал изумленно уставилась на него и рассмеялась.

– Мистер Спет, я вас недооценила. Какой живой ум! Могу вам признаться, что мы еще устраиваем итальянские забастовки.

– И это вы называете весельем…

– Ох и дам тебе в рожу! – учащенно дыша произнесла Валери.

– Все вы такие, – закричал Вальтер, – экономические роялисты!

– Вы только подумайте, что вы говорите! И вы еще собираетесь читать мне лекции? Я слышала о вашем отце и о вса… Вы пиявки-кровопийцы, обжоры на теле политики!

– О, нет, – насупился Вальтер. – О моем отце можете говорить, что угодно, но я сам зарабатываю себе на жизнь.

– Да ну? – огрызнулась Вал. – Вы рэкетир?

– Я рисую. Карикатурист в газете.

– Вот это работа для мужчин. Да, сэр! Завтра же посмотрю в газетах все картинки про маленького Билла.

– Зачем?

– Мистер Спет, ваше остроумие ставит меня в тупик!

– Я рисую политические карикатуры для «Лос-Анджелес индепендент»! – завопил Вальтер.

– Коммунист!

– О, боже мой! – закричал Вальтер, размахивая длинными руками, и убежал.

Валери довольно улыбнулась. Он очень молод и похож на Гарри Купера. Она осмотрела свой рот в зеркале и решила, что скоро снова встретится с мистером Вальтером Спетом.

– Скоро увидимся! – крикнула она ему вслед. – Обязательно встретимся!

2. Красавица «Сан-Суси»

Шли дни, и Вальтер Спет безнадежно думал, что Валери Джарден решила сделать его жизнь невыносимой. Он понимал, что мисс Джарден красавица, и это еще больше раздражало его. Вальтер боролся с собой днем и ночью. Он даже окунулся в ночную жизнь Голливуда, посещая ночные варьете с красивыми женщинами. Но все это привело к одному – его еще больше тянуло к Валери.

Будучи совершенно слепым относительно устройства женщин, ему и голову не приходило, что мисс Джарден испытывает тоже самое. Но Рис Джарден разбирался в этом лучше его, поскольку он был не только физическим отцом, но и на шестьдесят процентов заменял мать.

– Я нашел прошлой ночью мокрый платок на террасе. В чем дело, молодая леди? – поинтересовался он как-то утром, когда Пинк терзал его тело на гимнастическом столе.

– Ни в чем, – буркнула Валери и машинально схватилась за сумочку.

– Ерунда! – заявил Пинк, массируя хозяина. – Опять была борьба с этим чокнутым грубияном.

– Молчите, Пинк, – прервал его хозяин. – Разве человек не может частным образом поговорить со своей дочерью?

– Если этот неопытный юнец снова назовет вас тунеядкой, Вал, – пробормотал Пинк, – я выбью ему все зубы.

– Вы подслушали, Пинк! – негодующе закричала Вал. – Это черт знает что!

– А что мне еще оставалось делать, если вы кричали?

Вал посмотрела на него и схватила гантели.

– Я бы на вашем месте, Пинк, не стал бы слушать, – сказал Рис.

– Лучше бы они целовались.

– Пинк, вы настоящая вошь! – закричала Вал поднимая гантели.

– А что делать, моя кошечка? – спросил Рис. – Пинк любит пошутить.

– Она его приветствует как хористка, – сообщил Пинк, – то есть целует…

– Очень интересно, – Рис закрыл глаза.

Вал швырнула в Пинка гантель, которую тот легко поймал, продолжая массировать хозяина. Вал уселась на пол и стал причитать:

– Я могу принимать своих друзей, как хочу.

– Он хороший парень, – подтвердил отец.

– Он баран! – заверещала Вал, вскакивая на ноги. – Он и его «социальное сознание»… Меня тошнит от него!

– Ну, этого я не знаю, – признался Пинк. – Но в этот что-то есть.

– Заткнитесь, Пинк!

– Объяснить, что я имею в виду? – произнес Пинк. – Ладно, не буду. Я живу на жалование. Повернитесь, Рис.

Рис повернулся, и Пинк продолжил массаж.

– Вал, вы скоро увидите мальчика?

– Я достаточно взрослая, чтобы решать дела без вмешательства, – холодно проронила она и убежала.

А Вальтер был проблемой. Иногда он шалил как ребенок, и иногда был очень мрачен. Однажды он пытался ее поцеловать, а в другой раз обратился к ней по фамилии. И все потому, что она не интересовалась рабочим движением и не знала ничего путного. Правда, она умела ухаживать за цыплятами. Обвинение в этом с его стороны особенно обижало ее, потому что она действительно страстно любила цыплят.

Ситуация осложнялась тем, что Соломон Спет и ее отец стали вместе заниматься делом. Рис Джарден наконец занялся делом после этих великолепных ленивых лет! Вал не могла понять, почему ей не нравится румяный Солли. Эти скучные совещания с юристами – особенно с этим сопливым Руигом – раздражали ее. К тому же, Рис забросил свою яхту, гольф и поло. Он едва выкраивал время для шведских упражнений с Пинком. Но это еще было не самое худшее.

Это случилось после подписания контрактов в «Сан-Суси».

«Сан-Суси» был построен в беззаботные золотые времена. Он занимал полдюжины акров среди голливудских холмов и был обнесен от туристов и торговцев десятифутовым забором. Внутри тоже был частокол, но уже не из досок, а из королевских пальм. Там находилось четыре жилища под черепицей, оштукатуренных и покрытых стеклом. Четыре дома располагались по кругу, террасы выходили в одну сторону, где находился бассейн, окруженный деревьями.

Рис Джарден купил один из домов, потому что его владелец, старый знакомый Риса, почти разорился. Правда, это тому не помогло, и владелец застрелился. Валери считала это место ужасным, но в их бунгало на Малибу всегда было полно народа и она считала что здесь ей будет спокойней. Второй дом занимал Денди Динмонтс, киноактер, чье соседство было не очень приятным, пока он не женился на дочери английского пэра. К счастью, ей не понравилась местная знать и она почти не жила в этом доме.

Третий дом снимал иностранный кинорежиссер. Он был неплохим человеком, но виски любил не меньше кино и его доконала белая горячка. Четвертый дом вообще никто не занимал. Он стоял пустым, пока его не занял Солли Спет, чтобы, как сказал Валери ее отец, «быть ближе к твоему очаровательному и ценному папе». А когда в этот дом въехал Солли, то и невыносимый Вальтер оказался тут как тут.

Вот это была загвоздка! Здесь появился Вальтер. Противоречивое создание… Он не должен жить здесь. Фактически, он жил в Лос-Анджелесе, пока его отец не снял Сан-Суси. По идеям Вальтера, Спеты вообще никогда не должны жить здесь. И все-таки Вальтер отделен от нее лишь персиковыми деревьями. Этот карикатурист в любой момент может увидеть ее в бассейне… И к ней еще ходили Томми, Двай и Джо… И она уже не так рассердилась, когда он захотел ее поцеловать. А он оправдывался, что это «животная страсть».

А когда Винни Мун стала жить в доме Спета в качестве протеже, стало совсем нехорошо.

Валери у себя в комнате призналась Рокси, своей китайской горничной:

– Вы знаете, что? – разъяренно говорила она.

– Да? – Рокси расчесывала ей волосы.

– Это фантастично. Я люблю это животное, чтобы его черти забрали!

А Вальтер в это время подлизывался к сторожу Франку, чтобы тот открыл ему ворота для его машины. Потом у ворот стала собираться толпа, и Вальтер понял, как много людей было связано с «Огиппи». Проезжая через ворота, Вальтер слышал крики и смущался. Он не отважился смотреть на этих людей, и остановил свою шестицилиндровую машину около дома Джарденов. Там уже стояло около дюжины машин. У него была надежда, что у Валери будет хорошее настроение. Он нашел ее в саду в обществе молодых людей и дам.

– А вас нам только и не хватало, – мрачно промолвила Валери. – Вальтер Спет, если вы скажете хоть слово о голодающих шахтерах, я начну кричать!

– Послушайте, – хихикнула какая-то молодая леди, – Амос снова здесь.

– Это пророк, который размахивает оружием?

– До свидания, Вал, – сказал Томми. – Скоро увидимся.

– Вал, – пробурчал Вальтер, – я хочу с тобой поговорить.

– Почему бы и нет? – мягко произнесла она, после чего улыбнулась. – Только не порть мою компанию. В чем дело, Вальтер?

– Да так, мой Нейрон, – смущенно проговорил Вальтер.

– Говори же!

– Все пропало. Вода вышла из берегов. Вся долина Огайо и часть долины Миссисипи затоплены. Может быть, «Огиппи» еще устоит, но не наверняка.

Валери ощутила холодок пробежавший по спине.

– Очень плохо? – прошептала она.

– Большие убытки.

– Бедный папа… – она сняла панаму и стала теребить ее в руках. Вальтер украдкой посматривал на нее.

– Может быть, все еще обойдется, – стал ее успокаивать он. – Все это ерунда…

– Это твой отец виноват! – закричала Вал, нахлобучив на него шляпу.

– Правда? – спросил Вальтер.

– Прости, дорогой. Я знаю, как ты ненавидишь его дела, – она положила голову ему на грудь. – О, Вальтер, что же мы теперь будем делать?

– Эй, ты намочишь мой галстук. – Вальтер поцеловал ее волосы.

Вал отошла от него, вытерла глаза и убежала.

Он услышал, как она звонким голосом созывает своих друзей. Вальтер решил, что такие перемены бывают только в кино и романах Томаса Гарди. Он не спеша последовал за ней. Они нашли Риса Джардена возле дома, мрачно расхаживающего по террасе. Пинк с беспокойством смотрел на хозяина.

– А, вот ты где, – сказал ее отец и сел на скамейку. – Иди сюда, кошечка. Что, твои гости разбежались?

– О, папа! – воскликнула Вал, подбежала к отцу и обняла его за шею. По навесу забарабанил дождь.

– Ну, Вальтер, – произнес Рис, – из тебя вышел хороший пророк. Но даже ты не мог предвидеть потопа.

Вальтер уселся в кресло, а Пинк принес напитки.

– Что-нибудь осталось? – поинтересовался Вал.

– Не смотри на меня так трагически.

– Ну а все-таки?

– Ну, раз ты настаиваешь, – улыбнулся Рис, – то скажу тебе, что ничего не осталось. Наш актив опустел.

– Значит, именно поэтому ты был против моего приема сегодня? – воскликнул Вал. – Все это лишняя трата денег.

– Я никогда не думал, что доживу до такого дня, – вмешался Пинк, – когда Вал начнет думать о бунгало.

– Мы вернемся в Малибу? – с трудом спросила Вал.

– Не волнуйся, кошечка…

– Значит, и дом тоже?

– Он же тебе никогда не нравился.

– Дорогой, значит ты бросишь яхтклуб, гольф и пойдешь работать?

– Мы сможем кое-что получить от обстановки и других вещей…

– И отпустим Рокси и мисс Томпсон?

– Нет, Вал.

– Да. И Пинк уйдет от нас…

– Чушь… – буркнул Пинк.

Вал немного успокоилась.

– Я знаю, что мои карикатуры, направленные против кампаний, не помогут, – неловко сказал Вальтер. – Вы понимаете, мистер Джарден… газетчики не могут…

Джарден рассмеялся.

– Вшиво получилось, – заметил Пинк. – Этот старик мог бы спасти Огиппи. Только не захотел. Тут нужен закон.

– Если бы я послушался вашего совета, а не совета вашего отца, все было бы в порядке, – вновь рассмеялся Джарден.

– Что вы имеете в виду, Пинк? – медленно произнес Вальтер.

Пинк взмахнул руками.

– Он прибрал к рукам…

– Мой отец прибрал к рукам?

– Успокойся, Пинк, – сказал Рис.

– Одну минуту. Я имею право знать!

– Это не столь важно, Вальтер. Забудь об этом.

– Забудьте вашу бабушку! – заорал Пинк. – Расскажите-ка ему об этой возне со Спетом.

Джарден пожал плечами.

– Знаешь, Вальтер, твой отец и я были равноправными партнерами. Как только он вошел в дело, он создал семь корпораций, прежде чем правительство запретило это, и оставил себе сорок девять процентов акций.

– Да? – прочти простонал Вальтер.

– Не надо, пап, – произнесла Вал, глядя на Вальтера.

– Продолжайте, мистер Джарден.

– Я ничего об этом не знал, так как доверял твоему отцу и Руигу полностью. Руиг посоветовал мне держать все эти акции. Однако, твой отец через агентов тайно продал все акции, и теперь акционеры требуют все назад.

– Понял, – побледнел Вальтер. – И он… я верил…

– Свои деньги он получит, – проворчал Пинк. – А мы…

– Вы тоже потеряли деньги?

Рис поморщился.

– Боюсь, я втянул своих друзей, которые мне доверяли.

– Простите меня, – проговорил Вальтер. Он встал и торопливо шагнул прямо под дождь.

– Вальтер! – закричала Вал. – Вернись! – она бросилась за ним.

– Иди назад, – сказал Вальтер, не оборачиваясь.

– Нет!

– Это мое дело. Иди назад.

– И мое, – сказала Вал. – Я иду с тобой.

Она взяла его под руку и они направились к дому Спета. И вот уже Вал нервно расхаживает по террасе этого дома.

– Вальтер, не делай ничего такого… – прошептала она, но он уже скрылся за стеклянной дверью отцовского кабинета.

Соломон Спет сидел за овальным столом и, покачивая головой, смотрел на толпу репортеров.

– Успокойтесь, джентльмены! – сказал он.

– Но как насчет этого наводнения?

– Что вы собираетесь делать?

– Где обещанное вами заявление?

– Я дам вам только это, – Солли достал лист бумаги и положил его на стол. Репортеры успокоились. – Вследствие катастрофы на Огайо и долине Миссисипи наше оборудование разрушено. На восстановление гидроэлектростанции потребуются миллионы. Боюсь, что мы остановим свои заводы, джентльмены.

Наступила зловещая тишина.

– Это большая неудача, джентльмены, – добавил Солли.

– Но ведь это означает потерю кучи долларов вложений! – воскликнул какой-то репортер.

– Но что мы можем предпринять против стихии? На все воля Божья, – Солли поднял руки к небесам.

Репортеры даже не заметили Вальтера, остановившегося у двери. Его губы были плотно сжаты. Репортеры проходили мимо него, как мимо пустого места. Его отец углубился в бумаги.

Винни Мун бродила по кабинету с неопределенной улыбкой. Джо-Джо, шимпанзе Винни, прыгал возле камина.

На террасе терпеливо ждала Вал. Луна освещала ее фигурку и странная тень шевелилась на стене.