Мушкетер поневоле Найтов Комбат

Глава 5. Создание акционерного общества в средние века

Она вытащила из бюро в кабинете, я впервые в него попал, какой-то документ, довольно старинного вида, на свитке, и стала быстро его переписывать.

– Это договор между моим отцом и его компаньоном, у них было предприятие по производству «арманьяка». Он – действующий, хотя его участники давно на небесах, но их наследники обязаны его соблюдать. Так что, пока стоит Франция и Наварра, это надежная основа любых отношений. Кстати, моя мать – дочь папиного компаньона. Вместе с ней он передал и ее долю в этом предприятии. И у папы с мамой был брачный контракт, а не только поцелуй креста в церкви. Так надежнее, и позволяет в случае смерти одного из супругов избавиться от некоторых налогов.

В душе я немного посмеивался над ее попытками покрепче меня привязать к себе, но прекрасно понимал, что без ее участия мой путь на этой земле будет очень коротким. Моя «легенда» шита белыми нитками, и, если сильные мира сего плотно заинтересуются мной, они раскопают все, что я сочинил. Эта девушка в дебри не лезет, ей требуются не только и не столько деньги, сколько возможность продолжить род и преумножить состояние, она не так бедна, коль живет на проценты и немного подрабатывает на коньяке. Кстати, посмотрел я и на винокурню, там море работы, потому, что все сделано настолько убого, что диву даешься. У нас самогонные аппараты имеют более длинный змеевик конденсатора и принудительное охлаждение, здесь змеевик охлаждается тем самым вином, которое перегоняют. Соответственно, большая часть спирта не успевает сконденсироваться. Но, в первую очередь, требуется получить губчатую платину, для этого требуется аммоний. Так что, повозиться придется, ведь азотную кислоту здесь еще не «открыли». В общем, она писала, я тоже писал, но совершенно на другую тему. Пока в виде формул я нащупывал тот путь, по которому предстояло пройти. В первую очередь требовалась концентрированная соляная кислота, концентрированная серная и такая же азотная. Благо, что рядом полным-полно «селитряниц»: регион, в основном, занимался разведением крупного рогатого скота и выпасал овец, кроме того, хорошо развито виноградарство, а виноград без калийной селитры быстро гибнет от мучной плесени. Так что, мою «любимую» азотную кислоту я скоро буду иметь. Но требуется вначале как следует подготовиться. Часа через два, никак не привыкну к тому, что нет возможности глянуть на часы, Маргарита закончила писать и завалила меня юридическими терминами, в которых я плавал, как лягушка в крынке с молоком. Но, запрошенные ею проценты были неожиданно низкими, а вступительный взнос – довольно высоким. Оказалось, что существует гендерная поправка, подписанная королем, что если предприятие создается мужчиной и женщиной, то их доли минимум на 25 процентов должны различаться. Ничего себе! Так как их, по договору, двое, то каждая из них уступила мне 12,5 %, и это максимально выгодно для них. А так как, и Марго, и, через нее, Эмилия вносят 4 тысячи экю каждая, то это будет крупная компания.

– Ты не беспокойся, это – не такая уж и значительная сумма, рисковать полностью капиталом я не собираюсь, а 4 000 из капиталов Эмилии я свободно могу внести, не согласовывая это с мэрией и попечительским советом, это меньше того, что она заработала за счет того, что я не использовала ее капитал почти восемь лет. За использованием ее средств следят, так чтобы к совершеннолетию малышка не осталась «на бобах». Но, эти деньги помогут нам быстрее добиться результата. А теперь, дорогой Андре, мне бы хотелось, чтобы ты изобразил главные детали «зажигалки», то, без чего она работать не сможет. А я попробую это все «одеть», создать форму, чтобы это выглядело красиво. Ты сделал все очень рационально, но выглядит это просто «кастрюлей с трубочкой». Ты меня понимаешь? Она должна радовать глаз. Согласен?

– В общем и целом, да, это необходимо.

– Ты вчера сказал, что мне идет то платье, в котором я была вчера. Я сама его придумала! Сшила его Рози, но по моим рисункам. Я с детства люблю рисовать женские фигуры, впрочем, мужские тоже. Можешь взглянуть, это – ты, на берегу реки.

Да, не ожидал! Рисунки были очень неплохо выполнены. Часть из них была просто набросками, а некоторые уже были достаточно законченными. Я прикоснулся губами к пальчикам ее руки, и решительно подвинул к себе лист не слишком хорошо отбеленной бумаги.

– Вот эта воронка – обязательный элемент конструкции. Это – газоотвод и герметичный клапан. Малейшая утечка газа отсюда приведет к тому, что под воронку войдет жидкость. Начнется реакция, но это вызовет понижение уровня жидкости, вот здесь, реакция остановится. Эта часть конструкции может иметь любую форму, но жидкость должна иметь свободную поверхность и не переливаться через край. Давление, здесь и здесь, должно быть чуть выше нормали. Это – сообщающиеся сосуды. Ты меня понимаешь? Газ не должен быть под большим давлением. Вот это клапан это регулирует.

– Да, Андре. Я – понимаю. А если это будет в форме вазы? Или танцующей нимфы? Из гипса?

– Нимфа должна быть полой внутри, тогда в нее возможно будет поместить стеклянные сосуды. А так, не забывай, что кислота разъест гипс, и превратит его в порошок. Для этого годится китайский порцелен, но, сама понимаешь, что из Китая не навозишься. В принципе, можно попытаться сделать так, чтобы даже пары кислоты наружу не прорывались, но есть технические сложности. Это мы оставим на потом, хотя идея – замечательная. Здесь еще одна проблема, дорогая. Вот этот кусочек металла. Без него газ автоматически зажигаться не будет. Угол, под которым он стоит, и вот эта вот ломаная линия, это монета, сломанная пополам, наш самый большой секрет, если честно. Мне требуется его спрятать, как можно глубже. Мне необходимо перевести этот металл в другое состояние, сделать это можно, но при отсутствии отца Эмиля в доме. Причина вот в чем: соль и эта кислота образованы за счет газа, зеленого цвета, очень тяжелого и ядовитого. Этот газ при определенных условиях, может реагировать с этим металлом и создавать его соли. Сама кислота на него не действует, она гораздо слабее, чем этот газ. Получив строго определенную соль этого металла, я смогу восстановить его обратно. Но в этом случае, он осядет на металлическом кольце в виде такого «ежика» черного цвета. Никто, без специального опыта, не сможет установить из чего сделан этот элемент конструкции. Этот металл практически ни с чем не реагирует. Эмиля требуется куда-нибудь услать на недельку.

– Я его могу услать даже на более долгий срок. Он повезет письмо в Париж сыну друга моего отца.

– О чем будет письмо?

– Как раз о твоем изобретении.

– Ты не поняла, это нужно сделать до того, как о нем станет известно кому бы то ни было.

– Да, это сложнее, но я попробую. Он просился у меня отпустить его в Тулузу, там собираются создать какое-то озеро, чтобы покончить с засухами. Он входит в какую-то комиссию там, но возвращается оттуда весь в расстроенных чувствах, измотанным и нервным. В этом году я не хотела отпускать его, можно будет попробовать этот вариант. Я, правда, не уверена в том, что он сейчас поддастся на это.

– А что, если сказать, что мне требуется срочно выехать в другую сторону, допустим, в Бордо.

– Я не хочу, чтобы ты куда-нибудь уезжал.

– Правда?

– Именно так. И я не хочу его обманывать. Все должно быть честно. Он должен понять, что это – голос судьбы. Как она протрубила, так и будет. Скоро ужин, я схожу к нему. Его должность – выборная. Я ведь могу и изменить это решение.

– Как знаешь.

– Препятствовать тому, что может принести доход? Зачем мне такой пастырь? Я пошла. Кстати, тебе нравится этот кабинет?

– Очень даже ничего.

– Ты можешь работать здесь, это удобнее, чем писать на столе в мастерской.

– В лаборатории. – поправил ее я и немного улыбнулся. Мне улыбнулись в ответ, и Марго вышла.

Вернулась она с опозданием на сорок минут, без капеллана. Эмилия и Рози задали вопрос: «А где патер Эмиль, и почему он не пришел ужинать!».

– Он собрался и уехал в Тулузу, у него там какие-то дела.

Все состроили понимающие мордашки, и мы сели ужинать. Ужин прошел спокойно, Рози убрала посуду и ее отпустили кормить своих мужиков. Эмилия показала какие-то кружева, которые она плела, мы тихо и мирно беседовали на отвлеченные темы, затем девочка ушла к себе.

– Фу! – выдохнула Марго, – Был очень тяжелый разговор, ты ему сильно не понравился сегодня, сплошные обвинения тебя в неуважении к богу и еретизме. Но, под давлением отзыва моего согласия под его выборами, он согласился уехать на несколько месяцев.

– У меня один вопрос: ты забрала у него ключи от нижней калитки? Я как-то видел, что они у него есть.

– Не-ет. – чуть растянуто произнесла Маргарита.

– Придется идти его встречать. Кстати, он – дворянин?

– Да, он был дворянином до того, как принял сан.

– Тогда придется взять с собой две пары факелов. Если он вернется, я его проткну шпагой, так как он хочет оскорбить мою даму сердца.

– Я не ослышалась?

– Не думаю, что у тебя плохо со слухом.

– Поговаривали, что он – сильный фехтовальщик, и в монахи пошел из-за дуэлей.

– Тем хуже для него. Ваши пресвитеры жен иметь могут?

– Это не запрещено.

– Теперь все понятно! Он это местечко приглядывал для себя.

– Я его иначе, чем святым отцом, и не представляла. И уж тем более ни как мужа!

– Времена меняются, женский век короток, а женское «я» у тебя присутствует.

– Да, есть такой грех, особенно, если я смотрю на тебя. Раз уж ты сказал, что я – твоя дама сердца, то позволь и мне признаться, что я испытываю к тебе такие же чувства.

– Марго, нам не позволят быть мужем и женой, мы – разной веры.

– Я – знаю. Как и вижу то, что ты не готов изменить самому себе, своему роду и своей вере. Я согласна перейти в православие.

– Осталось где-нибудь найти захудалого попа. Я, честно говоря, даже не представляю: где его можно найти. Разве что в Париже? Но туда еще надо попасть и не влететь под наши российские «разборки». Все, Марго, время, пора идти встречать нашего капеллана. Накинь плащ, уже прохладно, ветер сегодня с гор. На улицу не выходи, мне требуется пройти к себе, я же не ношу шпагу в доме, и нужно набросить на себя что-нибудь. Мышцы должны быть теплыми.

– О, господи! Я очень хочу, чтобы ты ошибался в своих предположениях. Я не люблю крови, я ее боюсь.

Я улыбнулся и вышел переодеваться. Костюм испанца был мне несколько маловат, и ему сегодня предстояло принять последний бой. Он его не выдержит, это точно. На всякий случай я надел и плечевую кобуру. В добрые намерения «пастора» я не верил, как и в его благородство. Мне это может здорово навредить, придется побеспокоить Жана и его парней, чтобы иметь свидетелей. Итак, шпага, кинжал, перчатки, шляпа, похожая на шляпу Боярского, и я спускаюсь вниз, где меня поджидает «мадам Бонасье» в светлом плаще с капюшоном. Вышли из дома, спускаемся вниз по тропе, я приложил палец к губам и жестом попросил ее не болтать. Спустились вниз, калитка оказалась не закрыта на замок.

– Я закрывала ее, входя сюда.

– Пойдем обратно, к дому Жана. Он – там. И тихо!

Ну, тихо ходить «дама моего сердца» не умела, зато собаки ее знали, поэтому мы подошли к приоткрытому окну, и Марго услышала все о себе, да и обо мне, тоже. Я рукой попросил ее постучать в дверь, а сам остался у окна. Марго так и сделала, когда ее пустили в дом, из окна выскочил пастор, и оказался у меня в руках, был обезоружен и немного «шокирован» несколькими ударами. Я втащил его обратно в дом Жана.

– Стоять! Шелохнешься или попытаешься удрать, ты – покойник. Ну ка, повтори, что ты только что говорил!

– Можете меня убить, но повторять я не буду.

– Насколько я в курсе, некогда ты был дворянином. Умри по-человечески, подонок. Даниэль! Сбегай в дом, попроси Эмилию дать тебе шпагу мсье д'Этьена.

– У нас есть испанская шпага, доктор Андре. Папа с войны ее привез.

– Неси сюда.

Даниэль куда-то убежал, затем вернулся с оружием.

– Жан, Даниель, Рози, Вам придется побыть немного секундантами. Требуется подсветить во дворе. Выходите. А теперь ты, святоша.

Там уже воткнули горящие факела, разметив площадку, Жан подал нам оружие, капеллан неплохо умел им владеть, это чувствовалось по всему. Он даже приободрился, и, по команде Марго, бросился в атаку, но шпагу я отбил, с веерной защитой он оказался не знаком, а ему самому врезал от всей души шита-цуки, левой в печень. Выполнил «наори» и укол в горло, снизу-вверх. Он был еще на ногах в момент удара. Все по правилам и слитно, как один прием защиты.

– Рози! Уведите госпожу д'Этьен и подождите меня там. Жан, обыщи его! Бумаги – все мне.

Да, он еще подлее, чем я думал! Письмишко заготовил, еще до разговора с Марго. А сюда заглянул, чтобы подговорить слуг и оговорить хозяйку, ну и меня, заодно. Насколько я понял из письма, он предлагал кому-то помочь ему убрать меня куда подалее, разделить капитал Эмилии и отправить ее в приют, если Марго не согласится стать его женой и передать управление имением ему, то упрятать ее в монастырь. Имея такое письмишко – можно не беспокоиться о своей дальнейшей судьбе.

– Закопайте его!

– Ну, как же, отпеть же надо.

– Жан, ты читать умеешь?

Жан тяжело вздохнул, кивнул головой.

– Прочти вот это. Руку узнаешь?

– Это писал отец Эмиль.

– Прочел?

– Прочел.

– Похорони собаку, чтобы не вонял, и не на кладбище.

Что касается моего костюма, то он просто распался на мне. Выдержал нагрузку жилет, без проблем, и рукава рубашки. Все остальное восстановлению не подлежало. Рози, которая профессионально это заметила первой, сказала: «Боже мой, как предусмотрительно Вы, мадам, закупили материю! Мне интересно, доктор Андре, каким образом у Вас так получилось все это порвать?». Я оторвал окончательно рукав от рубашки, дал ей возможность замерить охват руки в свободном состоянии, затем согнул руку и напряг мышцу, и вновь провели обмер.

– О господи! Вы будете самым интересным моим клиентом. Припуски на вас придется замерять дополнительно.

– Наверное. А в Париже сейчас модно носить все в обтяжку, вот я и остался без одежды, стоило чуть-чуть подвигаться.

Рози вышла.

– Сколько я Вам должен, Марго. Почему Вы мне не сказали, что купили материал для меня?

– Я хотела сделать тебе приятное, и придумала фасон костюма, в котором хотела бы тебя видеть. Ты, конечно, лучше всего выглядишь у реки, когда выполняешь свои упражнения. Я нашла место, откуда я могу это видеть, так чтобы не мешать тебе и не привлекать к этому внимания. Даже пытаюсь повторить за тобой твои движения. Это похоже на танец.

– Это и есть танец, только назначение у него своеобразное. Этот танец помогает отводить чужие удары и наносить свои. Это – танец боя.

– Я догадывалась об этом его назначении. Вообще-то меня уже просто неудержимо тянет к тебе.

– Не сегодня, дорогая. Завтра, точнее, сегодня утром тебе предстоит одно неприятное дело.

– Ты о чем?

– Прочти. Это письмо мы нашли в карманах у Эмиля. В его сумке есть еще письма, я их еще не читал. Тебе собирались сделать предложение, отказаться от которого ты бы не смогла. Читай!

– Господи, какая мерзость и низость, и этот человек был пастырем, и пользовался моим полным доверием!

– Это должно стать известно в Байоне. Но, в узком кругу. У тебя есть адвокат?

– Да, конечно.

– Завтра навести его вместе с Жаном и Эмилией. Я, по понятным причинам, поехать просто не могу. Не в чем. Там придется отвечать на некоторые щепетильные вопросы, касающиеся наших личных отношений. Говорить неправду ты не умеешь, поэтому выдашь себя с головой, если у нас что-либо произойдет сегодня. Ты согласна? Плюс, я не знаю, как отнесется общество к скорости событий. Мы ведь знакомы всего несколько дней. Они, конечно, были насыщенными, но договор между нами еще не подписан. Его подписание могут отложить до конца разбирательств. А я не хочу преждевременно показывать «зажигалку». Мне требуется несколько дней, свободных от посетителей. Иначе скажут, что один любовник убил другого. А задуманное преступление предполагало гораздо более серьезные намерения и действия.

Марго платком протерла уголки глаз, сжала губы, тихо произнесла:

– Хорошо, я так и сделаю. Спокойной ночи. – и тихо вышла из кабинета. Я спустился вниз, снял с себя все «испанское», проверил карманы и положил все рядом с дверью в коридоре. Задул подсвечник, с которым пришел сюда. Сон не шел, убийство священника могут не простить, хотя все доказательства у нас в руках, единственное, кто те люди, которым он писал? Вполне вероятно, что подобные операции проводятся этими людьми и в других местах. В коридоре послышались почти неслышные шаги, в щелочках двери проблеснули лучики неяркого света. Кто-то приоткрыл дверь, это была Марго:

– Андре, мне страшно, я пришла к тебе. – более уважительной причины она придумать не могла!

– Встать я не могу, так что, ложись рядышком, справа.

– Можно?

– Можно.

Она поставила подсвечник на прикроватную тумбочку. Вид у нее в этом чепце был довольно смешной, халат она повесила на вешалку, но сама осталась в ночной рубашке с довольно большим декольте. Увы, она не совсем понимает, что происходит. Завтра ее «юрист» может свободно отправить ее на экспертизу: имела или не имела «соучастница» половой контакт с мужчиной? А если мы уснем, то Рози сообщит об этом всем. Но, как и какими словами ей все это объяснить, если первое, что она сделала сейчас, это стала целовать мою грудь. Слава богу до сосков еще не добралась! Здесь семь трупов за две недели и единственный подозреваемый, не решить эту задачку самый тупой полицейский не сможет. Ах, да, четырех еще не нашли, но, кои наши годы! Так, все, заканчиваем, ручки шаловливые куда-то не туда полезли!

– Ритуля, ты что творишь?

– Тебе не нравится?

– Мне нравится. Но тебе сегодня нельзя, считай, что у тебя немочь. Тебя завтра могут отправить на осмотр врачом. Это практикуется.

– Я зна-а-а-ю. Поэтому и не сняла с себя ничего. Я просто хочу побыть с тобой рядом. Немного тебя поддразнить, полюбоваться твоим телом, ощутить твои желания. Мне этого хватит! Ведь у меня этого не было почти шесть лет, даже чуть больше. Муж ушел воевать и через 11 месяцев погиб. Я, конечно веду себя, как влюбленная кошка, но как я ее сейчас понимаю. Это зов природы. Я хочу ребенка, быть матерью и женой. Верной женой, и утром я сделаю все, что надо для этого. Но мне хочется ощутить, что я желанна и любима.

Я перевернулся и чуть ее прижал своей грудью, в том числе, чтобы прекратить эти издевательства над моим телом. Долгий поцелуй с ласками языком оказался более чем достаточным, чтобы она получила то, что хотела. Марго прикрыла глаза, и вся вытянулась в струнку, я через тонкий батист, ощутил, как у нее несколько раз напряглись и расплылись соски.

– Тебе понравилось?

– У меня стучат зубы, что это было?

– То, зачем ты пришла. Всё, разбегаемся, свечки почти догорели. Сейчас или утром обязательно помойся, вся.

– Сил нет идти, у меня ноги подкашиваются.

– Арманьяк будешь?

– Буду. – я открыл, наконец, «Людовика», рюмок здесь не было, сделали по глоточку и у Марго появились силы.

– Я же тебе говорила, что у тебя сплошные достоинства, а ты не верил! У нас все будет хорошо, даже лучше, я их утром в бараний рог скручу! Вот увидишь! Я же бывшая жена прокурора, а его здесь все боялись!

Блин! Проклятое Средневековье! То одна проблема, то другая! Перестелил простынь, сунув эту на дно корзинки для грязного белья. Проснулся рано, сам пошел пить кофе в столовую, чтобы обговорить с Рози сроки изготовления для меня какой-либо одежды. Вместе с ней подобрали кое-что из довольно большого гардероба бывшего хозяина, он был мелкий, но толстый, и мода была немного другая, так что пара рубашек и брюки-капри, по-моему, они так назывались, с чулками мне подошли. Жилет был цел, кожа выдержала, поэтому я взялся, в первую очередь, за печь для бани. Даниэль, если на него постоянно не кричать, то понятливый и хороший помощник. Цемента здесь еще нет. Поэтому, известь, песок и чаичьи яйца с добавкой глины заменяют его вполне нормально, только тухлых яиц много. До обеда Марго, Эмилия и Жан не вернулись. Плохой признак! Я уже начал продумывать куда и как прорываться, когда они подъехали к дому, но с ними прибыли еще две кареты. В одной сидел полицай с двумя, не знаю пока как они называются, нижними чинами. Ажанами, что ли. Из второй никто не вышел.

– Королевский дознаватель Анри Пуасон. Вы называете себя доктором Андре?

– Не совсем так, одну минуту. – Я вошел в дом за документами и переглянулся с Марго, она улыбнулась и прикрыла глаза, давая понять, что все нормально. Я вернулся к дознавателю, и передал ему подорожную и письмо из Испании.

– Прекрасно, мсье Андре, что вас привело в эти места – понятно. А почему здесь остановились?

– На меня было совершено покушение. – я назвал место, где это произошло, и то, что отпели и похоронили Хосе здесь на местном кладбище.

– Я собирался ехать дальше, в сторону границы, в направлении города Бера, чтобы попасть через Сарагосу в Барселону, но был остановлен мадам д’Этьен, которая выразила сомнение в том, что меня пропустят через границу. Человек, который стрелял по мне, был испанцем. Я, хоть и ношу испанское имя, лишь наполовину испанец, я сам из Московии, и мать у меня – русская.

– Да, я тоже хотел сказать, что вы не похожи на испанца.

– Я еще и испанского языка не знаю. Понимать – понимаю, но не говорю. Госпожу д'Этьен заинтересовала моя зажигалка, вот эта. Она сделана в Московии. И я получил предложение наладить выпуск таких зажигалок здесь. Но для этого требуются инструменты и кое-какие материалы. Пройдемте в мастерскую, там будет легче объяснить. – (а заодно избавиться от ушей Рози и Жана.)

– В общем, я сделал вот такую установку, с помощью которой вот, запаиваю швы. Это прибор для получения водорода. Это – водородная горелка, это медь, это флюс, это шов. Вмешался местный капеллан: булькает, дьявольщина. Я ему показал весь процесс, и мы не нашли ничего, чтобы не использовалось другими людьми в других профессиях. Он был очень недоволен, и ушел к себе, он живет где-то за забором, я у него никогда не был. А с госпожой д'Этьен мы уже договорились и составили договор о создании акционерного общества, с уставным капиталом 24 000 ливров. И сегодня должны были ехать заверять его в Байон. Перед ужином мадам д'Этьен ушла вниз к святому отцу, чтобы уговорить его прекратить оказывать давление на её дело. Вернулась она без него, он питается в доме у госпожи. Сообщила, что он уехал по делам в, не помню, как город называется, что-то на «Т», Тулуза. Через некоторое время мне показалось, что хлопнула калитка там внизу, оттуда ветер дул, и мы с госпожой, хозяйкой дома, спустились вниз, посмотреть, кто открыл калитку. Ключи от нее были у капеллана. После этого мы поднялись к дому управляющего и услышали через раскрытое окно низкие мерзости и обо мне, и о хозяйке. Когда мадам постучала в дверь и ее впустили, то из окна выскочил человек, которого я сбил с ног, и это оказался капеллан! Я попросил его при всех повторить то, что мы слышали, он отказался, я выяснил, что до пострига он был дворянином, но он оскорбил меня и свою госпожу. Получив оружие, он бросился в атаку, я отбил его выпад и нанес один укол, к сожалению, в шею и позвоночник. Его хотели обмыть и оставить в капелле, но во внутреннем кармане сутаны обнаружили письмо, которое госпожа д’Этьен сегодня утром отвезла в город.

– Да, все так. Один вопрос: каковы у вас отношения с госпожой д'Этьен.

– К сожалению, пока чисто деловые, но, какая женщина! Рисует, создает новые модели платьев, поет, интересуется наукой и техникой, я – доктор газогидромеханики.

– Вы женаты?

– Нет.

– У меня больше нет вопросов! Прочтите и распишитесь, вот здесь. – сказал он через десяток минут. Писал он грифелем. Я расписался.

– А с горелкой у Вас очень интересно получается. Я думаю, что финансовый успех вашей компании гарантирован.

– Я надеюсь.

Мы поднялись к дому, вышла Маргарита и девочка, там же стоял Жан.

– Я, королевский дознаватель Анри Пуасон, провел расследование причин состоявшейся дуэли между господином Гонсалесом и капелланом Эмилем, состоявшейся вчера, 25 июня 1611 года. Правомерность вызова на дуэль капеллана Эмиля установлена достоверно. Свидетели и секунданты подтвердили, что смерть наступила от единственного удара, в момент, когда дуэлянт находился с оружием в руках и на ногах. Тем не менее, в результате дуэли произошло неосторожное убийство капеллана нашей церкви Христовой. Это деяние влечет за собой шесть месяцев покаяния и 50 ливров штрафа.

Я приподнял руку, типа, «А можно литрами заплатить?».

– Что у вас, господин Гонсалес.

– Здесь нет ни одной церкви Московского патриархата.

– Штраф оплатить до истечения 4-х суток с этого момента. Кайтесь, где хотите. – Хороший приговор! А во второй карете приехал передвижной магазин платья, которым заведовал… как вы думаете уроженец какого края? «Правильно, Сигизмунд, это – Евтушенко!» Закончить баню мне не дали, вместо этого были сплошные примерки. Подобрать на меня готовое платье не удавалось никогда, но, тем не менее, за ужином я был уже в более-менее удобной и приличной одежде. Что-то вроде ванной в доме все же было, так что таинство проходило в нормальной обстановке, но поспать удалось от силы пару часов. Ритуля, пока не вырубилась от усталости, от себя не отпускала. На следующий день торжественно была открыта баня, и вот тут я отыгрался за все эти дни издевательства над личностью «гостя из будущего». Теперь никто уже ничего нам сделать не может! Утром, в присутствии нотариуса, мы втроем подписали договор и скрепили его сургучной печатью. Общество «Рога и копыта» начало свое восхождение на вершину счастья.

Глава 6. Восхождение на Олимп

Убрав из имения капеллана, и переключив Марго с одной религии на другую, решился и еще один вопрос: с получением хлора. Но вместо 5-ти дней, по моим расчетам, я затратил 15 суток на то, чтобы получить несколько сот граммов губчатой платины. Из них одиннадцать дней я искал нашатырь.

Первая партия была получена почти мгновенно, собрал платиновую пыль, она отлично и при малой температуре реагирует с хлором, а небольшой кусок нашатыря купил у местного ювелира. Сорок минут, и все получилось. Восемь трубочек разного диаметра для подбора длины и диаметров каталитических насадок. Выбрали четыре из них, наиболее стабильно работающих, и запустили изготовление четырех зажигалок сразу, с участием того самого ювелира, для отделки, граверов по стеклу, и использовали готового китайского дракона на постаменте, через одну из лап которого была проведена трубка ему в рот и ноздри. Красиво получилось, Маргошенька старалась, как могла. Самая маленькая из всех была стеклянная вазочка, величиной чуть больше «яиц Фаберже» с золотым спусковым крючком. Остальные были высотой около 300 мм и диаметром 120. На этом пришлось несколько затормозить, так как нашатырь закончился, и ожидать его прибытия морем нужно было долго. Удалось договориться с Марго и отправиться в «небольшое путешествие», как бы я сказал в XXI веке, в крепость и порт Ла-Рошель, чтобы встретится с теми людьми, которые бы смогли: либо предоставить нам патент, распространяющийся на «гугенотские территории», либо добиться встречи с представителями «парижан». Вышли мы туда морем, основная сложность состояла в том, чтобы довезти в целости как кислоту, так и достаточно хрупкие стеклянные и фарфоровые изделия, в том числе, в золотом оформлении. Я их все полностью промыл от кислоты, заправлять их будем после выгрузки. Через двое суток мы с Марго выгрузились в Ла-Рошели. Но, теперича не то что давеча, заливка жидкостей промерена для каждой и предварительно расфасована. Есть возможность удалить воздух, сразу заливать нормальную кислоту и убирать имеющийся кислород. Еще точнее, перед заправкой продуваем все азотом. Просто и со вкусом. Нет кислорода – нет гремучего газа. Две больших заправил сам я, две – Марго. Ей всё это всё больше нравится, хотя хмурится, когда подсчитывает расходы. Я тоже хмурюсь, в течение этих дней проверим её способности PR-менеджера, получилось или не получилось угадать настроение общества. Через час стало известно, что сын друга отца, переехавший из Парижа в Ла-Рошель, здесь уже две недели не появляется, а находится у себя в замке в Мушане, и нам туда двое суток ехать. Ладно, поехали! Места здесь красивейшие, да и кареты предоставляются вполне ничего, не «Мерседесы», конечно, качает в них жутко, рессоры у них есть, а амортизаторов еще не придумали. Кстати, а чем не идея? Моя вторая половина что-то последнее время с трудом стала переносить подобные испытания. Я догадываюсь почему, но она молчит, и я тоже делаю вид, что не врубился. Ну, бывает! С небольшими приключениями добрались до места. Замок не кисло укреплен, хотя кое-что я бы поправил. Но не будем смущать владельцев. Передали через стражников письмо, а сами забрались на кровати в ближайшей таверне. Отдыхаем.

– Ритуля, ты как? Может быть, сходим поужинаем?

– Как ты можешь есть, после такой качки?

– Нормально, ну да, покачивает. Требуется что-нибудь, что будет гасить эти колебания. А к кому мы идем?

– Письмо к герцогу Рогану, он сейчас командующий гарнизоном Ла-Рошели, но кто нас примет – я не знаю. В комендатуре только сказали, что он выехал на отдых сюда. Где он реально находится – никто не знает.

– Так деловые встречи не готовятся, дорогая. Я схожу принесу тебе что-нибудь кисленькое и сухое. Ты не возражаешь?