Мастер всея Галактики Дик Филип

— Да, миленькая неприступная цитаделька, — мрачно пошутил Джек.

Марша попыталась поставить вторую банку персиков в холодильник, но агрегат не желал открываться. Женщина растерянно дергала ручку, придерживая банку возле груди, пока Джек не подошел и не попросил жену прекратить глупости.

— Я просто нервничаю, — вяло отозвалась Марша. — Просто тут что — то заело, это бывает.

— Кто включил тостер? — истерично вскрикнула миссис Прит — чет. Тостер на десертном столике работал на всю катушку, как маленькая домна. — Посмотрите, он весь аж раскалился!

Джек пришел испуганной мадам на помощь. После безуспешных попыток отключить распоясавшийся прибор, Джек просто выдернул штепсель из розетки. Набрякшие алым жаром спирали постепенно утратили яркость.

— Неужели ничему больше нельзя доверять? — сдавленно голосила миссис Притчет.

— Ничему, — развел руками Гамильтон.

— Но это же… нелепо! — возмутилась Марша.

Лоуз задумчиво потянул ящик кухонного стола:

— Нам нужно защищаться.

Он порылся в кухонной утвари и выбрал здоровенный нож — секач с тяжелой ручкой. Не успел Лоуз как следует прихватить свое оружие, как Джек рванулся вперед и стукнул негра по руке:

— Поосторожней! Вспомни, как вела себя банка.

— Нет уж, он останется у меня! — окрысился Лоуз. Он оттолкнул Гамильтона и вновь схватился за нож:

— Пусть будет что — нибудь под рукой. У самого — то вон пушка выпирает, как зад у павиана.

Сначала нож мирно покоился у Лоуза в ладони. А потом вдруг вырвался, описал дугу и полетел изумленному негру прямо в живот. Лоуз чудом успел отскочить. Широкое лезвие с отвратительным хрустом вонзилось в деревянную стенку мойки. Лоуз с необычайной прытью вскинул ногу и подошвой тяжелого ботинка припечатал взбесившийся секач. Послышался звук, очень похожий на стон. Рукоять у ножа отломилась. Лезвие глубоко увязло в дереве и какое — то время продолжало дрожать, будто в агонии слепой ярости.

— Видал? — коротко бросил Джек.

Миссис Притчет, издав некий хлюпающий звук, сползла в кресло возле стола:

— Боже мой, что же делать? О!..

Глаза ее закатились. Было понятно, что обморок дамочке обеспечен. Марша схватила чистый стакан и подставила под кран.

— Выпейте воды, миссис Притчет!

Но из крана потекла отнюдь не вода. И даже не отрава. Водопроводная труба выдавила густую, теплую струю. Кровь!

— Дом! — взвизгнула Марша, быстро перекрывая кран. — Вы видите, это сам дом! Он живой!

Липкая, красная лужа медленно стекала в водослив. Джек стал пепельно — серым, горло у него перехватил спазм, но он все — таки проговорил:

— Ты права. И что самое смешное — мы у него в утробе.

После инцидента с водопроводом все долгое время подавленно молчали. Наконец подал голос старый вояка:

— Думаю, нам лучше поскорее выбраться наружу. Вот только неизвестно — выпустят ли нас?

Терзаемый дурными предчувствиями, Джек пробрался к двери черного хода. Проверил запор. Тот плотно сидел в гнезде.

Джек так и сяк пытался сдвинуть его с места, но запор не поддавался.

— Только не через эту дверь, — сообщил он остальной компании.

— Замок там и раньше барахлил, — неуверенно заметила Марша. — Попробуй переднюю.

— Но туда можно попасть только через гостиную, — напомнил Лоуз.

— А ты что предлагаешь?

— Ничего, — признался Лоуз. — Только то, что надо все делать быстро.

Построившись гуськом, все семеро осторожно двинулись через темный коридор, сквозь черную тишину гостиной. Джек шел первым. От мысли, что он крадется, как вор, по своей же частной собственности Джека покоробило. Но и прибавило толику смелости. В глубине души теплился слабый огонек надежды, что дом не посмеет угробить хозяина.

Из калорифера в передней послышалось что — то вроде ритмичного сопения. Гамильтон настороженно замер и прислушался. Выползающий из решетки калорифера теплый воздух нес весьма странные запахи. Нет, это была не горячая затхлость машинного нутра, а скорее дыхание живого организма. Боже правый! Такое надо еще вообразить: печь, работавшая в полуподвале, дышала. Поток воздуха перемещался то в одну, то в другую сторону: дом вдыхал и выдыхал.

— Интересно, какого оно пола? — прошептала Марша.

— Самец, — тут же отозвался паскудник Макфиф. — Мисс Рейсе чертовски боится мужиков.

В дыхании фантастического существа отчетливо присутствовали сигарный дым и пивной перегар. Тяжелая смесь, от которой мисс Рейсе наверняка дурела в автобусах, лифтах, растора — нах… Плюс резкий чесночный выдох пожилого мужчины.

— Так, вероятно, пахнет ее приятель, — высказал предположение Джек, — когда сопит ей в ухо.

Маршу передернуло:

— И как она все это терпит…

Джек мысленно попробовал продолжить шизоидную картину ожившей недвижимости. Наверное, электропроводка теперь стала нервной системой существа. А почему бы и нет? Водопровод превратился в кровеносную систему; отдушины от печки гнали воздух в легкие. Волосы монстра не нужно было даже представлять. Джек бросил взгляд в окно и увидел завитки вьющейся лианы — любимого детища Марши. Жена заботливо ухаживала за вьюном, так что он вырос до самой крыши. Сейчас веселые зеленые колечки и усики с небольшими желтыми цветами трансформировались в буро — коричневые лохмотья.

Как растрепанные, давно не мытые и не стриженные волосы уличного бродяги, они зловеще шевелились на ветру, роняя мертвые стебли и листья на газон.

Джек не успел толком удивиться или испугаться представшему зрелищу и собственным догадкам, как под ногами неожиданно дрогнул пол. Джек сначала даже не почувствовал толчков; только испуганные причитания миссис Притчет привлекли его внимание.

Нагнувшись, он тронул пол ладонью. И не поверил своим ощущениям — пол теплый, как человеческая плоть.

Джек шагнул к стене. Эффект тот же самый. Обои, краска, штукатурка утратили свои обычные свойства. Поверхность стены удивительным образом податливо прогибалась под пальцами.

— Пошли, — нетерпеливо сказал Лоуз. — Надо поскорее уносить отсюда ноги.

Словно затравленные охотниками звери, семеро бедняг в порыве отчаяния шагнули в гостиную, окунувшись в торжественное всевластие темноты. Под ногами тут же беспокойно задергался ковер. Люди моментально почувствовали вокруг себя чье — то присутствие — раздраженное и воинственное…

Путь получился мучительно долгим. В гостиной творилось явно что — то неладное; со всех сторон доносились загадочные звуки: какой — то шелест, скрежет, шебуршание. Это плотоядно шевелили страницами книги; ерзали на своих местах вазы, похожие в темноте на раздувшихся упырей; стулья дергали ножками, как гигантские пауки, приготовившиеся к броску.

Внезапно миссис Притчет издала короткий вопль — шнур от телевизора обвился вокруг ее лодыжки. Билл Лоуз резким движением подхватил новоявленную гадину и, разорвав пополам, отшвырнул с омерзением в угол. Куски синтетического тела бешено забились в агонии — точь — в — точь изрубленная змея.

— Осталось совсем немного, — бросил Джек идущим позади. Он уже различал дверную ручку, еще усилие — и он дотянется до нее… Три шага, два… последний шаг…

Тут Джек почувствовал, что пространство несколько изменилось. Впечатление было такое, будто поднимаешься по крутому склону.

Весьма странно… Джек с удивлением обнаружил, что стоит на наклонной плоскости. И не просто стоит, а с каждой секундой соскальзывает назад. Он взмахнул руками, пытаясь найти хоть какую — нибудь опору, но потерял равновесие и завалился на спину. То же самое произошло и с остальными. Все семеро, единым комом повалившихся друг на друга тел, за несколько мгновений перекатились из гостиной в коридор, а оттуда — в кухню. Здесь, хорошенько припечатавшись о стену, живой ком распался, и люди застыли в самых нелепых позах. Со стонами и проклятиями компания кое — как разобралась, на месте ли руки — ноги и живы ли все.

На кухне царила тьма. Только за окнами мерцали звезды, крохотные точки далекого небесного света.

Один за другим бедняги поднимались, отряхивались, оправляли одежду.

— Это ковер!.. — раздался шепот потрясенного Лоуза. — Он… слизнул нас. Скорее к выходу, пока не поздно.

Ковер продолжал выделывать дикие выкрутасы. Губчатая поверхность стала горячей и влажной. Споткнувшись, Гамильтон ударился о стену и отшатнулся. Стена покрылась обильной влагой — алчущая и жадная, она в нетерпении выделяла голодную слюну.

Дом собирался поужинать.

Прижимаясь к отвратительно склизкой стене, Джек старался двигаться, не задевая ковра. Острый кончик «языка» вытягивался вверх и в стороны, стараясь поймать ускользающую добычу. Джек трясся, как в лихорадке, обливался потом, но все же упрямо пробирался к передней. Шаг. Второй. Третий. Четвертый. За Джеком последовали другие, но не все.

— Где Эдит Притчет? — тревожно спросил Гамильтон.

— Пропала, — отозвалась Марша. — Помнится, она покатилась в коридор…

— В пищевод, — прохрипел Лоуз.

— А мы у него во рту, — пискнул в довесок Дэвид Притчет.

Горячие влажные стены пульсировали рядом. Спазм подкатил к горлу, Джека чуть не вырвало. Он судорожно вытянул вперед руку, стараясь не потерять из виду слабо блестевшую искорку дверной ручки. На этот раз он сумел ее схватить и отчаянным рывком распахнул дверь. Фигуры позади единодушно ахнули, неожиданно увидев звездное ночное небо. И темные дома на дальней стороне улицы, и деревья, качавшиеся на ветру… Щеки обожгла восторженно — ледяная струя свежего воздуха.

Вот и все.

Прямоугольник дверного проема сломался, непостижимым образом разрушив привычную геометрию. Будто стены и потолок резко сдавили переплет — и губы чудовища плотно сжались, окончательно закрыв выход.

Сзади опять накатило чесночно — затхлое дыхание дома. «Язык» жадно рыскал в «пасти», нащупывая вожделенную трапезу. Стены сочились слюной. И тут нервы у людей не выдержали. Страх, так долго подавляемый усилием воли, вырвался наружу. Это был общий вопль безнадежного отчаяния. Истошно кричали все — на разные голоса, но в едином порыве захлестнувшего разум ужаса.

Джек до боли зажмурил глаза. Не поддаваться панике! Пусть случится самое жуткое, самое невероятное — не обращать внимания! Пусть они вопят сколько влезет, надо действовать. И чем быстрее, тем лучше. Джек ринулся в атаку на смыкающиеся «губы» монстра. Нужно успеть хоть немного раздвинуть оставшуюся щель, пока потолок и пол не слились воедино. Тогда уже будет поздно что — то предпринимать. Останется только действительно сесть на пол и завыть похоронный марш.

— Оно жует!.. — всхлипнула где — то рядом Марша. Гамильтон изо всех сил размахнулся и пнул слюняво — липкое подобие стены. Потом уперся плечом туда, где по логике вещей раньше находилась дверь, и стал остервенело бить, царапать и рвать мягкую псевдоплоть. Живая ткань облепила руки мерзкими клочьями; глубоко вонзая пальцы, он вырвал большие трепещущие куски.

— Помогите мне! — рявкнул Джек в темноту гостиной.

Подскочили уже пришедшие в себя Лоуз и Макфиф. Сообразив, что нужно делать, они бешено заработали в четыре руки. После парочки хороших атак в стене плоти образовалась приличная дыра.

— Все вон! — прорычал Гамильтон, выталкивая Маршу. Она упала на крыльцо и скатилась по ступенькам.

— Теперь вы! — приказал Джек Сильвестру. Старика бесцеремонно выпихнули сквозь кровоточащую дыру; за ним выскочили Лоуз и Макфиф. Гамильтон покрутил головой, всматриваясь во тьму, но больше никого не увидел, кроме парнишки Притчета. Потолок и пол почти сомкнулись; времени на бестолковую суету уже не осталось.

— Полезай! — крикнул Джек и выпихнул мальчишку в пульсирующую рваную рану. Затем ласточкой вылетел сам. Он еще не успел приземлиться, как «рот» чудовища сжался. Послышался плотоядный хруст…

Миссис Притчет, не сумевшая спастись, стала добычей. Уцелевшие бедолаги сгрудились на безопасном расстоянии и молча наблюдали, как огромное «тело» методично сокращается и расширяется. Пошел процесс пищеварения. Наконец движение прекратилось. Прокатилась последняя спазматическая волна, и чудовище застыло.

С глухим стуком опустились оконные шторы, затянув Окна непроницаемой пеленой.

— Уснуло, — убитым тоном проговорила Марша.

Всю компанию на какое — то время накрыл плотный колпак тишины — криков, проклятий и жалоб было уже предостаточно. Люди удрученно молчали. И лишь холодный ночной ветер плаксиво шептался о чем — то с листьями в темных кронах.

Внезапно у Джека мелькнула совершенно идиотская мысль: что скажут мусорщики, обнаружив на заднем крыльце горку обсосанных до блеска человеческих костей. Плюс, вероятно, несколько пуговиц и кнопок. Нет, лучше об этом не думать…

Тут подал признаки жизни Лоуз. Он мрачно подвел итог:

— Вот и все!

Джек стряхнул оцепенение и резво направился было к машине, заметив на ходу:

— Пристрелить эту придуррчную — просто наслаждение!..

— Оставь машину! — предостерег Лоуз. — Сейчас доверять технике нельзя.

Остановившись, Гамильтон раздумывал.

— Мы пойдем к ней на квартиру пешком. Я попробую вызвать ее на улицу. Если прихватить мерзавку, не заходя в дом…

— Вряд ли она сидит дома, — заметила Марша. — Скорее всего бродит по улице. А может, она уже мертва? Вот было бы здорово, если б ее сожрала собственная квартира.

— Она не могла умереть, — криво усмехнулся Лоуз. — Иначе нас самих бы здесь не было.

Из глубокой тени от стены гаража отделилась фигурка…

— Верно, — прозвучал сухой бесцветный голос. — Я пока еще жива.

Не успев даже как следует разглядеть возникшую из темноты шизофреничку, Джек уже выхватил из кармана пистолет. Когда пальцы уже нащупали спусковой крючок, Джек вдруг явственно осознал непреложный факт: он никогда еще в жизни не пользовался оружием. Мало того, близко даже не видал пистолета. В истинной реальности у него никогда не было, «пушки»; 45–й калибр появился вместе с миром мисс Рейсе; это ведь неотъемлемая часть ее фобий.

— Вы уцелели? — промямлил Лоуз.

— У меня хватило сообразительности не подниматься но лестнице. — Женщина гордо вскинула голову. — Ваши козни стали известны мне, как только я ступила на ковер в прихожей. — В ее голосе зазвучало возбужденное торжество: — Ваша пресловутая хитрость не стоит и выеденного яйца!

— Боже мой!.. — Марша съежилась и прикрыла лицо ладошкой. — Мы никогда…

— Да, да! Вы хотите меня убить, не так ли? — Мисс Рейсе растянула губы в злорадной усмешке. — Вас тут целая банда! Вы уже давно строите козни.

— Это правда! — неожиданно выпалил Лоуз.

Смех мисс Рейсе напоминал резкие удары молотка по куску жести.

— Я догадалась уже… А вам не страшно в этом признаваться?

— Мисс Рейсе, — вступил в разговор Джек, — мы, конечно, обсудили все варианты, как вас убрать. И пришли к выводу, что это невозможно. В этом безумном мире нет ни одного человека, кто мог бы тронуть вас хоть пальцем. Все ужасы и страхи лишь плод вашей больной фантазии…

— Когда речь идет о людях, то это верно, — перебила его мисс Рейсе. — Но ведь вы не люди.

— Что? — возмутился Артур Сильвестр.

— Конечно нет. Я поняла это с первого взгляда, тогда, в «Мегатроне». Вот почему вы пережили аварию и не погибли. Вам так хотелось затащить меня туда и столкнуть с платформы прямо в адову бездну. Но я, как видите, жива и невредима. — Мисс Рейсе вновь улыбнулась своей страшной улыбкой. И добавила: — У меня имеются собственные пути и средства.

— Если мы не люди, — медленно произнес Гамильтон, — то кто же тогда?

Вопрос так и не нашел ответа. Точнее, нашел, но уже не словесный, а материальный. Поскольку Билл Лоуз решил действовать.

С гортанным криком он взвился над сырой травой и обрушился на тщедушную фигурку мисс Рейсе. Раскрытые крылья, как старый пергамент под ножом, с сухим треском прострекотали в ночной тишине. Он точно попал в цель, рухнув сверху на головенку мисс Рейсе, прежде чем бедная сумасшедшая смогла двинуться или крикнуть.

То, что прежде было человеческим существом, теперь оказалось членистоногим: покрытое хитиновым панцирем тело, хищно выставленные мандибулы, громкое жужжание мощных крыльев. Гигантское насекомое в мгновение сломило слабое сопротивление мисс Рейсе. Задняя продолговатая часть брюха извивалась, будто прицеливаясь. Резким движением оборотень вонзил жало в трепыхающееся тело жертвы, чуть задержал внутри, выпуская яд, и затем удовлетворенно вытащил обратно. Злобно ощеренные, скребущие челюсти отпустили женщину. Качнувшись пару раз, как пьяная, мисс Рейсе рухнула на четвереньки и осталась лежать ничком в траве.

— Она может уползти! — крикнул Сильвестр.

Диким прыжком он подскочил к корчащемуся телу и быстро перевернул его. Тут со старым воякой произошла странная метаморфоза: у него на животе выросло несколько ворсистых трубочек. Густой струей брызнула вязкая, как цементный раствор, жидкость, заливая тощие бедра поверженной женщины. Жидкость мгновенно застывала, превращаясь в упругие нити. Вращая туловищем, Сильвестр обмотал жертву несколькими слоями жестких волокон. Когда он закончил, то насекомое, прежде бывшее Лоузом, снова сдавило мисс Рейсе челюстями. Придерживая дергающийся кокон, он помог Сильвестру произвести длинный волокнистый канат и забросить его на сук ближайшего дерева. Через минуту парализованная мисс Рейсе, закатив глаза и разинув рот, свисала вниз головой, спеленутая в коконе.

— Теперь она не вырвется, — удовлетворенно кивнул Гамильтон.

— Я рада, что вы ее оставили в живых, — кровожадно заметила Марша. — Можно хорошо провести время… Она ничего уже не сделает.

— Но грохнуть стерву все равно придется, — напомнил Мак — фиф. — Конечно, после того, как вдоволь позабавимся.

— Она убила мою мамочку! — дрожащим голоском выкрикнул Дэвид Притчет.

И прежде чем кто — нибудь смог его остановить, парнишка взобрался на качающийся кокон. Отрастив себе длинный хоботок, мальчонка раздвинул волокнистую оболочку, оторвал у женщины клок платья и жадно впился в бледную плоть. Не прошло и минуты, как он заполз в кокон чуть ли не с ногами, жадно высасывая влагу. Вскоре все было кончено. Маленький хищник сыто рыгнул, отвалился и упал на землю, оставив висеть пожухлую обезвоженную оболочку.

Однако Джоан Рейсе все еще жила; крохотная искра сознания тлела в искалеченном, растерзанном теле. Затуманенные болью глаза глядели со злобной ненавистью, но несчастная дурочка уже мало что понимала в происходящем. Компания с нескрываемым удовольствием наблюдала за последними секундами агонии.

— Она заслужила это, — тихо проговорил Джек. Теперь, когда возмездие свершилось, он вдруг усомнился в содеянном…

Рядом огромное колючее насекомое — Билл Лоуз — кивнуло в знак согласия.

— Конечно, заслужила, — проскрежетал оборотень. — Вспомните, что она сделала с Эдит Притчет!

— Хорошо бы поскорее убраться из этого мира, — вздохнула Марша. — В наш собственный, обратно.

— И в наши собственные тела, — добавил Гамильтон, красноречиво взглянув на Сильвестра.

— Что ты имеешь в виду? — возмущенно стрекотнул Лоуз.

— Он не понимает! — насмешливо бросил Лоузу ветеран. — Это и есть наши тела, Гамильтон. Просто раньше их никто не мог увидеть.

Лоуз выдал жуткую скрипучую трель, означающую, наверное, смех:

— Вы только послушайте его! Ну ты даешь, Джек, надо ж такое подумать!

— Может, глянуть, что у него там еще в черепушке? — заискивающе предложил Сильвестр.

— Давай, — согласился Лоуз. — Подбирайся к нему поближе. Посмотрим, как он дальше запоет!..

Джек с криком отпрянул в сторону:

— Убейте сумасшедшую — и закончим дело! Вы всего лишь фрагменты ее бреда и даже не догадываетесь об этом.

— Интересно, быстро ли он бегает? — гадал Сильвестр, медленно подбираясь к Гамильтону.

— Не подходи ко мне! — рявкнул Джек, хватаясь за пистолет.

— И его жена тоже!.. — продолжал зачарованно ветеран. — Давай погоняем ее!

— Она моя! — алчно заверещал Дэвид Притчет. — Отдайте ее мне. Если хотите, можете ее подержать. А то еще убежит!..

• Неизвестно, чем бы все закончилось, если б мисс Рейсе, дернувшись последний раз в коконе, не испустила дух.

И тут же окружающий мир рассыпался в пыль.

Еще не веря свалившемуся счастью, Джек ошеломленно озирался по сторонам. Увидев испуганное личико жены, он кинулся к Марше и прижал дрожащую женщину к себе.

— Слава Богу, — хрипел Джек. — Мы наконец — то выбрались. Марша тесно прильнула к мужу.

— Едва успели, а то бы нам не поздоровилось…

Выскользнули из небытия и закружились вокруг серые тени. Стиснув зубы, Джек терпеливо ждал, когда нахлынет обжигающая боль. А потом появится засыпанный обгорелыми ошметками бетонный пол «Мегатрона». Вся группа экскурсантов угодила в дьявольскую заваруху; всем придется пройти сквозь невыразимые страдания. А потом в течение мучительно долгих дней выкарабкиваться к жизни на больничных койках. Но будущее стоит того. Еще как!..

Тени рассеялись.

Нет! Не может быть! Это опять не «Мегатрон»…

Из глотки Макфифа вырвался клекот — так, наверное, кричит хищная птица, у которой из — под самого клюва утащили добычу.

— Снова началось!..

Он прошлепал по мокрому газону к крыльцу и взялся за перила.

— Но это невозможно, — тупо пробормотал Джек. — Ведь психов больше не осталось. Мы же всех проверили.

— Ошибаешься. — Макфиф покачал головой. — Извини, Джек, но я уже говорил тебе. Я предупреждал, а ты не послушал.

Гамильтон хотел было сказать Чарли какую — нибудь гадость, но вдруг заметил, что у тротуара перед домом стоит зловещего вида черный автомобиль. Двери широко распахнуты, а с заднего сиденья неуклюже выбирается громадных размеров детина. Вот он вылез из машины и вперевалку зашагал через темный двор.

За толстяком последовали какие — то мрачные типы в длинных пальто и широкополых шляпах. Карманы у ребят подозрительно оттопыривались.

— Вот ты где, Гамильтон, — пропыхтел детина, подойдя: поближе. — Отлично, поедешь с нами.

Сначала Джек не узнал толстяка. Лицо странного господина напоминало комок свежезамешенного теста, в который воткнули маленькие поросячьи глазки. Похожие на сардельки пальцы больно сдавили Джеку локоть. К тому же от толстяка исходил тяжелый запах дорогого одеколона… и крови.

— Почему тебя сегодня не было на работе? — грозно зарычал детина. — Мне жаль тебя, Джек! А я ведь был знаком с твоим отцом…

— Нам все известно про ваш пикник, — вставил один из сопровождающих.

— Тиллингфорд… — ошеломленно произнес Гамильтон. — Это в самом деле вы?

Окинув Джека презрительным взглядом, доктор Тиллинг — форд — раздувшийся кровосос — капиталист — повернулся и пошел, волоча ноги, обратно к «кадиллаку».

— Взять его, — приказал он своей банде. — Мне пора возвращаться в агентство. Предстоят испытания новых бактериальных ядов. Из него выйдет хороший подопытный кролик.

Глава 14

— Промозглый ночной воздух, казалось, под завязку пропитан смертью. Незримое присутствие курносой леди ощущалось во всем, каждый фрагментик реальности был обласкан ее жесткой ладонью.

Джек, затаив дыхание, наблюдал редкостное зрелище: прямо на глазах разрушался огромный механизм. Будто какие — то невидимые грызуны уничтожали железный остов машины. Кузов корчился, скрежетал, дергался, как горячечный больной. По асфальту растекалась лужа темной, пузырящейся жидкости.

Гамильтон не сразу понял, что происходит. Абрис предмета скривился до неузнаваемости; он расползался, как старая мочалка в лапах десантника. Голые луковки звезд слабо дрожали на осколках оконных стекол. Будто прогнившее дерево, кузов машины просел и рассыпался. Гнилым яйцом лопнул капот. Во все стороны полетели стальные потроха; как кровь, хлынула вязкая смесь масла, воды, бензина и тормозной жидкости.

На какой — то миг высветилась массивная рама. Затем и она, с протестующим стоном, уронила на асфальт останки двигателя. Дрижок раскололся пополам. И прямо на тротуаре стал разлагаться на составные элементы. Выглядело это так, будто на экране в бешеном темпе прокручивают сцену с гниющим трупом животного.

— Ну вот, — глухо произнес шофер Тиллингфорда, — тачки как не бывало!

Тоскливо взирал Тиллингфорд на скорую гибель своего «кадиллака». Потом уныние сменил гнев.

— Все разваливается!.. — Он со злостью пнул бесформенный кусок железа. Груда металла еще больше оплыла и почти растворилась во тьме.

— Не поможет, — заметил один из его громил. — Лучше бросить этот хлам здесь.

— А как мы доберемся до агентства? — воскликнул Тиллингфорд, тщетно пытаясь стряхнуть с брюк жирные капли масла. — Между нами и лабораторией — целый рабочий район!

— Да, они, наверное, перекрыли баррикадой шоссе, — согласился водитель.

Боевики Тиллингфорда в полутьме неразличимы друг от друга; каждый казался Гамильтону стандартным, крепко сбитым великаном — эсэсовцем, бесстрастным и жестоким.

— Сколько с нами людей? — требовательно спросил Тил — лингфорд.

— Тридцать, — отчеканили ему.

— Надо пустить осветительную ракету, — не особо уверенно заметил другой боец. — Слишком темно: мы можем прозевать, когда они полезут.

Джек протолкался к Тиллингфорду:

— Неужели все это серьезно? Вы в самом деле полагаете…

Договорить он не успел, так как в кучу железного лома, бывшего когда — то шикарным «кадиллаком», тяжело ухнул кирпич. В темноте стала заметна какая — то возня; под прикрытием деревьев из — за дальних домов перебежками приближались чьи — то мутные фигуры.

— О!.. — выдохнул Джек. — Теперь вижу! Он все понял.

— Боже мой. — Голос Марши дрожал. — Неужели мы это переживем?

— Может, и не переживем, — ответил Гамильтон.

В воздухе просвистел еще один кирпич. Марша присела от страха, потом бросилась к мужу.

— Чуть в меня не попали! Джек, мы в гуще какой — то потасовки, они собираются перебить друг друга!

— Жаль, что не попали, — тихо процедила Эдит Притчет. — Тогда б мы освободились от этого кошмара.

Потрясенная Марша вскрикнула. Оглядевшись вокруг в поисках поддержки, она увидела жесткие, отчужденные лица — неестественно бледные, будто припорошенные мелом. Бесчувственные маски в ломком, неверном свете зажженного факела.

— Вы все — таки поверили!.. Думаете, что я — коммунистка! Тиллингфорд резко обернулся. Его мерзкая рожа сделалась еще более уродливой, исказившись до неузнаваемости от приступа истерического гнева.

— Точно!.. Я и забыл! Вы же все выезжали на партийную сходку.

Джек до боли стиснул кулаки и хотел было выдать кабану — доктору лихую тираду отборных ругательств, но потом вдруг передумал и лишь закрыл на мгновение глаза, отдаваясь во власть охватившей все тело апатии. Наплевать на все! Какая разница, что он сейчас скажет свихнувшемуся толстяку? Может, в этом мире они на самом деле ездили на шабаш коммуняк. Горланили идиотские гимны, плясали с прискочкой, толкали лозунги и речи, собирали подписи.

— Ну что ж, — мягко заметил он жене. — Дорога у нас получилась длинная. Протащились через три мира, чтоб угодить вот в этот.

— Что ты имеешь в виду? — пролепетала Марша.

— Жаль, что ты не призналась мне раньше.

Глаза ее вспыхнули, как два маленьких окошечка в охваченном пожаром доме.

— Ты тоже мне не веришь?

Мелькнула в темноте тонкая белая рука… щеку обжег не сильный, но хлесткий удар… заплясали разноцветные искры и рассыпались колючим фейерверком.

Припечатав ладонью Джека, Марша безвольно обмякла, выплеснув в одном порыве всю горечь и обиду.

— Это неправда, — произнесла она жалким голоском. Гамильтон потер горящую щеку:

— И все — таки интересно… Помнится, мы говорили, что необходимо исследовать психику каждого из нашей компании. Так вот: мы побывали в фантазмах Сильвестра и Эдит Прит — чет, чуть не погибли в кошмарах мисс Рейсе…

Ровным голосом Сильвестр заявил:

— Надо убить ее и спокойно отправиться домой.

— Обратно в наш собственный мир! — добавил Макфиф.

— Не приближайтесь к ней! — прорычал Гамильтон. — Не прикасайтесь к моей жене!

Вокруг Марши и Джека образовалось плотное кольцо горящих ненавистью глаз, искаженных безумием лиц.

Никто не двигался; шесть фигур напряженно застыли, выжидая. Джек буквально кожей ощутил ледяные иглы чужой злобы. Затем Лоуз дернул плечом, как бы отгоняя морок, повернулся и медленно побрел прочь.

— Хватит! — бросил он через плечо. — Пускай Джек сам разбирается. Это его проблемы.

Марша задыхалась, будто кто — то невидимый сдавил ей горло.

— Это ужасно… Я не понимаю… — Она в отчаянии затрясла головой. — Просто абсурд какой — то!

В опасной близости шлепнулось еще несколько увесистых булыжников. Оттуда, где мелькали смутные тени нападающих, неслось неразборчивое подвывание. Звуки имели свой определенный ритм и вскоре переросли в громкое скандирование.