Брак с психопатом. Как выбраться из ямы и снова начать жить
Чтобы намеренно причинить мне боль? И напугать?
Мне казалось, что я просто сплю и вижу страшный сон. И всё время хотелось поднапрячься и проснуться… ведь не может быть, чтобы весь этот кошмар происходил на самом деле!
Почему мы с ним постоянно ссоримся?
Гюнтер утверждает, что это я всегда во всём виновата: думаю неправильно, поступаю неправильно, одним словом – всё делаю неправильно…
По его мнению, я чрезмерно ранима и просто истерична.
Как странно, ведь я всегда считала себя сильной и уравновешенной личностью! А как бы иначе я смогла выдержать ужасный развод с отцом моего ребёнка, да ещё и здесь, в чужой мне стране?
Как бы я смогла одна воспитать сына и дать ему максимум любви и тепла?
И потом, я ведь выучила язык, стала специалистом, нашла работу…
Обычно, поставив перед собой цель, я собранно и чётко шла к ней и всегда её добивалась.
Это было не в моих привычках – сомневаться, бояться или плакать по пустякам.
А теперь любимый человек говорит, что я истеричка…
Неужели это правда?
…События последних недель начали всплывать в моей памяти.
День моего рождения…
Мы встречали его месяца два назад в Испании, в маленьком уютном отеле в центре Барселоны.
Рано утром меня разбудил телефонный звонок – это моя семья спешила поздравить меня с другого конца планеты. Слова любви сестры и мамы, с которыми мы не виделись почти год, ворвались в моё сонное сознание и наполнили меня восторгом:
– Как ты там, родная? Мы любим тебя и так скучаем! Будь счастлива в этот день! Ты у нас самая лучшая, самая красивая, мы любим тебя, помни это и приезжай скорей в гости со своим новым другом!
Минут через двадцать, вдоволь наболтавшись и напитавшись любовью их сердец, я принялась с увлечением пересказывать Гюнтеру наш разговор, стремясь разделить с ним мою радость.
Он слушал сумрачно и с явным равнодушием на лице, а потом нетерпеливо оборвал меня:
– Неужели ты так глупа, что веришь им? Это всё пустые слова! За что им так тебя любить? Поверь мне, это всё театральная игра!
Жгучая обида за родных, за их любовь поднялась в моей душе. Но я, всеми силами пытаясь подавить её, тихо спросила:
– Но ты же любишь меня?
– Я – это другое дело. Я – мужчина.
– А я знаю свою семью – мы очень любим друг друга…
– Не будь дурой! И перестань болтать ерунду! – его голос стал набирать силу, – я ненавижу эту твою наивность! Когда ты перестанешь быть курицей? Носишься со своими фантазиями! Пора научиться трезво смотреть на жизнь. Люди не любят друг друга, они могут друг другу только завидовать!..
Я попробовала возразить, но скоро умолкла и …расплакалась.
Стало обидно и больно, и было непонятно, зачем ему всё это нужно – доказывать мне, что моя семья меня не любит?
И разве говорят такие вещи любимому человеку?
Да ещё и в день его рождения?!
Мои слёзы ничуть его не обескуражили: он ловко достал из-под кровати свой подарок и с радостной улыбкой положил мне его на колени.
Вытирая глаза, я начала машинально разворачивать бумажную упаковку…
Это была красивая большая коробка, в которой лежали две книги – как позже выяснилось, порнографического содержания.
Наверное, я выглядела слишком разочарованной, потому что Гюнтер вскочил с кровати с перекошенным от бешенства лицом:
– Опять я тебе не угодил! А что ты ожидала увидеть? Бриллиантовое колье? Ты смотри, какие у неё запросы! Принцесса нашлась! Книги ей не нравятся!
– Разве я тебе что-то сказала? Чем-то тебя оскорбила? Какое право имеешь ты разговаривать со мной в таком тоне?!
– Это право даёт мне моя любовь к тебе! Но ты не понимаешь этого, ведь в твоих мозгах всё, как всегда, перепутано…
И так было постоянно!
Там, где я радовалась и чувствовала себя счастливой, он спешил погасить мою радость своей грубостью и задушить во мне всякое проявление чувств. А доведя меня до слёз, начинал упрекать в том, что я слишком чувствительна – этакая мимоза…
Ну вот, например, вчера – из-за чего он так разошёлся?
…Мы делали в нашей новой квартире последние приготовления к переезду. Двигали мебель, чистили кухню.
Я вынесла из спальни сына огромную коробку со старыми видеокассетами Гюнтера и поставила её в коридоре на пол. «Зачем бы ей стоять в комнате Андрюши?» – подумала я.
Но Гюнтера это почему-то страшно разозлило.
Вихрем он ворвался на кухню, где я как раз мыла холодильник, и завопил:
– Уже решаешь за меня? Ты меня спросила? Ты кто такая?! Самая умная, да? Это мои вещи! Как ты смеешь трогать их?! – его губы дрожали от ярости.
От этой неожиданной атаки я страшно растерялась.
И почувствовала себя маленькой девочкой, которую отчитывают за что-то, чего она не делала.
Ещё две минуты назад мы шутили и смеялись, дурачились, гонялись друг за другом по комнатам и целовались как подростки…
И вдруг такая реакция, и из-за чего? Из-за какой-то старой и грязной коробки!
– Я не хочу, чтобы этот хлам находился в комнате Андрюши! – моя растерянность постепенно начала уступать место гневу, – она занимает много места и её можно отнести в подвал!
– Ещё чего! Кто тебя спрашивает о твоём мнении?
– Да, но мы здесь тоже скоро будем жить!
Повисла пауза. У меня появилось ощущение, что мои слова были для него новостью! И тут:
– Я не хочу, чтобы ты ко мне переезжала! Оставайся там, где ты есть. Ты мне здесь не нужна!
– Ах так!..
Задохнувшись от обиды и возмущения, я хлопнула дверью и понеслась на вокзал.
Он хоть на минуту задумался о том, что я, полуслепая, с болью в глазах, приехала сюда наводить порядок? А он! А он!..
Душевная боль буквально раздирала меня на части…
Это было вчера.
А сегодня… мне было страшно.
Меня просто тошнило от страха.
Непередаваемая словами беспомощность обрушилась на меня.
Что же мне теперь делать?
Рядом нет никого, кто мог бы мне хоть чем-то помочь.
Да и стыдно было бы просить о помощи, ведь все друзья и знакомые всегда предупреждали меня – «Будь осторожна! Он очень странный…»
Но в своём упорстве я ничего не хотела видеть и на всё закрывала глаза – на его холодность, частые вспышки гнева, непредсказуемое поведение…
Не хотела видеть! А теперь вот ослепла на самом деле и сижу как крот в тёмной норе.
Боже, какая боль! Будто кто-то с размаху всаживает нож в глаз, а затем медленно-медленно поворачивает его в нём: вправо-влево, вправо-влево…
Но ещё сильнее болит душа.
А ведь я ещё постоянно защищала его и оправдывала!
Дооправдывалась!
Часы летели, а я сидела и думала, думала, думала…
Кто-то мягкий и пушистый впрыгнул мне на колени – Мистислав Мусикович, мой кот, изо всех сил старался поудобнее устроиться у меня на коленях.
Я прижала его к себе и заплакала:
– Поделом мне… Сама виновата, дура! И что теперь? Скоро должен вернуться Андрюша с прощальной вечеринки с друзьями… И зачем я только волоку его в эту Тьмутаракань?.. И кому мы там нужны?
Кот беззаботно мурлыкал в моих объятиях.
Мои слёзы капали на его рыжую шубку, а темнота в комнате грозно сгущалась и всё плотнее окутывала нас.
Темно было вокруг меня…
Темно было в моей душе…
Темно и холодно…
…Как в склепе.
Глава 5: Королевство кривых зеркал
В этой главе речь пойдёт о двойной морали психопата. А точнее – об отсутствии у него какой бы то ни было морали!
Он говорит вам, что любит? Зовёт замуж? Не верьте ему! Ведь психопат не умеет любить. Он притворяется и манипулирует, он даже с готовностью женится на вас – но только для своих тайных и вполне конкретных целей.
На слово его нельзя положиться, ведь штамп в паспорте ничего для него не значит – ни обязательств верности, ни ответственности за создаваемую семью.
Брак для психопата – не препятствие для беспорядочной половой жизни! У него множество сексуальных связей на стороне, и что ещё опасней – он часто склонен к извращениям. Всё это он и не особо пытается скрыть, предпочитая вариант, когда женщина обо всём догадывается и мучается сомнениями, но доказать ничего не может.
И чем сильнее она страдает и подозревает, тем более самодовольным и гордым становится психопат.
Ведь он так уверен в своей неотразимости!
И не испытывает при этом ни вины, ни стыда, потому что не способен на высшие моральные чувства…
…Наша с ним свадьба должна была состояться через три дня.
Мы уже несколько месяцев жили вместе в его маленьком городишке и жили достаточно гармонично, как мне казалось.
Оглядываясь назад, я думаю, что именно эти несколько месяцев нашей с ним совместной жизни и были для меня самыми светлыми и счастливыми.
Андрюша начал ходить в новую школу: вставал он очень рано, а возвращаясь, закрывался на своей половине (с душем, туалетом и балконом), чтобы без помех поиграть в свои компьютерные игры.
Ужинали мы все вместе, обсуждая события дня и делясь друг с другом своими планами.
Сын и Гюнтер были всегда заодно, будучи верны мужской солидарности.
Меня это делало счастливой и умиротворённой – наконец-то у меня была маленькая, дружная семья!
Как же долго я к этому шла!
Столько лет была я одинока в этой чужой мне стране… Училась, работала, поднимала сына. А теперь у меня есть мой любимый! Он поддержит меня и поможет. Он любит меня, и моего сына, и моего кота…
Мой котейка тоже чувствовал себя прекрасно, бодро бегая по огромной квартире и стуча когтями по паркету.
Гюнтер купил ему огромный кошачий дом и часто баловал всякими вкусняшками.
После случая с переездом (он всё-таки приехал и забрал меня тогда) Гюнтер снова стал внимательным и заботливым ко мне, окружив настоящим поклонением. Мы проводили много времени вместе, он познакомил меня со своими друзьями и родителями и казался ещё более влюблённым в меня, чем прежде.
В какой-то момент Гюнтер подробно и эмоционально рассказал мне о своей жене, которая развелась с ним после 23 лет брака, возведя на него какой-то там «поклёп».
В чём была суть её обвинений против него, он не сказал.
Всё, что я поняла из рассказов Гюнтера – жена его была психически ненормальная, ненавидела его и дико ревновала к дочерям, особенно к старшей.
Он упомянул, что очень скучает по своим девочкам (которым сейчас было 16 и 9 лет), и показал мне на компьютере несколько их фотографий – девочки были прелестны, блондиночки с большими голубыми глазами.
Я сочувствовала ему всей душой, стараясь утешить и придумать какой-нибудь способ, чтобы он смог их снова увидеть.
Это было нелёгкой задачей: ведь жена после развода с ним переехала вместе с детьми в другой город – на другой конец страны!
Доверие моё к нему росло, наши прошлые ссоры и все мои страхи стали стираться из моей памяти.
Но что-то внутри меня постоянно не давало мне покоя, вызывая частые боли в животе.
Какая-то внутренняя тревога поселилась во мне и не оставляла меня ни на миг.
Тщетно пыталась я разгадать её смысл.
Я прокручивала в уме всю ту новую информацию, которая обрушилась на меня за последние месяцы: слова его друзей и родителей, его собственные признания и рассказы о прошлом…
Одновременно с этим мне приходилось – из-за переезда – тратить много времени и сил на перерегистрацию документов, хождение по инстанциям и собирание каких-то никому не нужных справок.
Дни были заполнены суетой до предела, остановиться и просто подумать было абсолютно некогда!
А может быть, мне просто не хотелось ни о чем задумываться?..
Примерно в это же время я дала ему согласие на брак.
Что повлияло на моё решение? Ну, кроме бушующих как лесной огонь чувств к нему, была во мне и какая-то странная неизбывная усталость.
Мне хотелось теперь всё чаще перестать контролировать ситуацию, доверить бразды правления Гюнтеру и опереться на его сильное плечо.
Я ничего и никого не знала в этом городке, а у него было столько знакомых здесь и в округе!
Его, казалось, знал каждый, его уважали, им восхищались – он был признанным специалистом по компьютерной технике, всегда готовым помочь и лёгким на подъём.
По воскресеньям он часто проповедовал в местной церкви и каждые два месяца возил гуманитарную помощь в Румынию.
«Вот это мужик! За ним я буду как за каменной стеной!» – думала я.
Я и не заметила, как стала им гордиться, возведя его на невидимый пьедестал. Свою маленькую роль при этом великом человеке я видела прежде всего в том, чтобы помогать ему во всём, став его личным Санчо Панса (как бы оруженосцем и преданным слугой).
«Нет, ну правда, кто я такая по сравнению с ним?» – размышляла я всё чаще. Медсестра? Работа грязная и неблагодарная.
Художница? С момента нашей первой встречи с Гюнтером я вообще не притрагивалась больше к своим кистям, а картины мои он не разрешил даже внести в квартиру, все они пылились в подвале.
Учусь на психолога? Так ведь и он тоже! Он уже и визитки напечатал, и клиенты к нему толпой прут…
Он пользовался бесспорным успехом у жён своих друзей, все они говорили о нём восторженно и превозносили его достоинства до небес.
Да он и действительно был с ними подчёркнуто галантен, весел и остроумен.
«Какой же он, оказывается, душка!» – думала я всё чаще…
Его предложение поскорее пожениться стало мне даже импонировать – стать женой такого удивительного человека!
И мы отнесли заявление в местный ЗАГС.
Но почему же у меня так надсадно и противно продолжал болеть живот?
А вместо радости я чувствовала страшную тоску…
…До свадьбы оставалось всего три дня.
Я мыла окна в квартире и размышляла…
Как-то раз, около двух недель назад, мы сидели с ним перед экраном его компьютера и рассматривали фотографии его семьи. Я вникала в события и пыталась понять, кто есть кто.
Внезапно в дверь позвонили, и Гюнтер пошёл открывать.
Я продолжала листать фотографии в хронологическом порядке.
День рождения его старшей дочери! Сколько же ей на то время было лет?.. Быстро подсчитала – 12.
На одном кадре я вдруг споткнулась: чёткий силуэт девочки, которая моется в душевой кабине.
Не успев переварить информацию, я кликнула на следующее фото. Оно было сделано снизу, из-под стола. Видны были только тонкие детские ноги, широко раздвинутые, и белые трусики.
Я обалдела. Я не знала, что мне об этом думать.
Как только он вернулся, вопросы стали буквально выпрыгивать из меня, как белки из горящего дупла:
– Это твоя дочь?!
– Ты фоткал её… между ног?..
– Зачем ты подглядывал за ней в душе?!
– Знала ли твоя жена о твоём… хобби?!
– И где была твоя жена в это время?
Если я и надеялась своими вопросами привести Гюнтера в замешательство, у меня из этого ничего не вышло.
Спокойным и уверенным голосом он начал мне рассказывать:
– Дом был построен по моему проекту, дети жили внизу и душа у них на этаже не было. Они ходили мыться к нам, потому что душевая кабина была расположена в нашей спальне.
Зачем, ну зачем нужно было так по-идиотски планировать дом? Зачем и кому нужно, чтобы дети купались в спальне родителей? И почему он сделал прозрачную стену в ванной комнате?!
– Мы все всегда ходили по дому голыми – и жена, и дети. Поэтому нет ничего особенного в том, что я сфотографировал дочь в душе! Ведь это ребёнок! А фото из-под стола – так это просто прикол! Мы дурачились!
«Нудисты», – вздохнула я облегчённо. Им пляжей мало, они и по дому голыми ходят…
«И всё равно это странно!» – размышляла я про себя. – «12-летняя девочка-подросток ходит всё время голой по дому? Но зачем?»
Внезапно я почувствовала себя какой-то отсталой, дремучей и… консервативной. Вот ведь продвинутые люди – не стесняются своего тела!
А я всегда была такой закомплексованной!
Мне стало грустно.
Это было две недели назад…
А за неделю до свадебной церемонии, днём, вдруг раздался телефонный звонок – это был главный организатор летнего детского лагеря, куда Гюнтер в прошлом году ездил в качестве воспитателя. И в этом году он тоже очень к этому стремился.
Но организатор сообщил, что кандидатура Гюнтера отклонена и летний лагерь пройдёт без него!
Их разговор длился почти час и был очень эмоциональным! Гюнтер кричал, пытался что-то объяснять, умолять, и бегал по всей квартире. В конце концов он в ярости отключил телефон и в изнеможении упал рядом со мной на диван, где я в это время проверяла свои текущие счета.
– Идиоты! Что они понимают?! Я столько для них сделал! Представь, какие-то две бабы пожаловались, что я был недопустимо груб и чем-то там их оскорбил… Кобылы! Дуры набитые! Надавать бы им по рожам за их вранье!
В таком бешенстве я никогда ещё его не видела. Он сжал кулаки и потряс ими в воздухе.
– Гюнтер, ты бы мог перед ними извиниться… Может, тебе тогда опять разрешат…
– Наивная, – перебил он меня, – они все там против меня!
– Почему?!
– Кто-то ляпнул, что когда я играл с детьми на пляже – а мы ведь просто боролись и дурачились – у меня появилась… ну это… эрекция.
От удивления у меня округлились глаза:
– И это… правда?!
– Малыш, ты что, с ума сошла?
– Да, но кто может выдумать такое кошмарное обвинение? И зачем?
– Эти идиоты! Не хватало ещё, чтобы ты им поверила! Представь, у них хватает наглости утверждать, будто я по ночам девочек из палаток вызывал! Ну и что? Иногда и вызывал одну или другую – чтобы просто поговорить! У них столько проблем в этом возрасте! Я им помочь хотел!
– Согласись, это как-то странно звучит! Кто помогает ночью? Тебе разве не хватало для этого дня?!
– Ничего странного, я ведь отец двух подростков, двух девчонок…
Но мне плевать на этот их лагерь! И плевать на их нелепые обвинения!
– Гюнтер, но тебе просто необходимо оправдаться! Ведь это такой удар по твоему имиджу! Это обвинение в педофилии!!!
В этот момент он обнял меня и ласково заглянул в мои испуганные глаза:
– Малыш, так ведь я им сейчас и сказал – если бы я был педофил, разве полюбила бы меня такая женщина, как ты? А ты ещё и замуж за меня выходишь!
Что-то будто оборвалось внутри меня. Одновременно с этим в ушах загудел колокол: «Беги… беги… беги от него…»
Но даже подумать о том, что всё это может быть правдой, было жутко!
Потому что тогда надо опять организовывать переезд – а куда? У меня же в этой стране – ни родителей, ни родни! А подруг Гюнтер уже давным-давно отвадил от меня, контакты прервались.
А может, это всё действительно неправда?
Если бы он был виноват, разве рассказал бы он мне всё так откровенно?
Где это видано, чтобы педофил сам наводил на себя тень и подводил под подозрения?
Он же мог всё это скрыть от меня, и если рассказал мне все подробности, значит, не виноват ни в чём! И знает это!
И потом – он же всем здесь известен и всеми любим. Ну разве что кроме организатора летнего лагеря и его сотрудников.
«Не думай… Не думай… Не думай…» – мысленно отвечала я на удары колокола в моей голове. – «Забудь эту странную историю, будто её и не было. Его друзья верят в него. Вот и ты верь в него и не сомневайся!»
Весь вечер меня тошнило и нестерпимо болел живот.
И вот я мою окна и думаю, думаю, думаю…
Поверить, что любимый человек – педофил? Ни за что!
Поверить – значит, разрушить всё, что я построила за последние годы. Пустить по ветру наше знакомство, отношения, переезд, надежду иметь семью, любить и быть любимой…
Поверить – значит, немедленно уйти от него!
Поверить – значит, навсегда лишиться возможности целовать этот милый изгиб любимых губ…
Я вылила грязную воду из ведра и начала наливать чистую.
Почему-то вспомнила в этот момент, что Гюнтер уже несколько раз звал Андрюшу пойти с ним на тренировку по волейболу – мол, пора тебе начать заниматься спортом, мальчик.
Но не он ли сам мне часто рассказывал, что после тренировки, которая заканчивалась около 23:00, в душе моется только он один – Гюнтер? Все остальные мужики едут сразу домой.
Значит, это он будет мыться с моим сыном в одном душе? Другой был давно неисправен.
Одни во всём здании? В такое позднее время?
Я закрыла кран и отставила ведро в сторону.
Потом пошла и постучалась в комнату сына, и когда он открыл, сказала:
Читать бесплатно другие книги:
