Демон в белом
Я вернулся к фальшокну, и тут один из младших техников переключил картинку. Теперь вместо корабля сьельсинов перед нами был рой маленьких кораблей. Даже при многократном увеличении штурмовые суда сьельсинов были едва заметны во тьме. Мы видели их лишь благодаря отсветам их двигателей. По краям огромного экрана появились вставки с других камер, и я заметил серых «Пустельг» и белых «Сапсанов», снующих вокруг «Тамерлана». Стиснув зубы, я вцепился рукой в плащ, мысленно давая обратный отсчет. Сколько нужно было считать, я не знал.
– Уже вот-вот, – произнес Дюран.
Темноту озарил свет ярче десятков солнц. Свет!
И тишина. Ни звук, ни колебания воздуха не нарушали этой бездонной тишины. Возможно, через десять тысяч лет отсвет этого взрыва достигнет какой-нибудь далекой планеты и озарит ее чужое небо. Какой-нибудь пастух, быть может, поднимет взор и обомлеет от страха и восхищения, но до тех пор никакие фанфары не сопроводят этот разрушительный залп, если не считать таковыми сухую реплику Лориана:
– Сбили.
Но сбили не всех. Абордажные суда растянулись на сотни миль космического пространства, и уцелевшие неслись еще быстрее сквозь подернутый дымкой участок, где только что были мины.
– Всем батареям: сконцентрировать огонь на сьельсинском флагмане! – скомандовала Корво, выходя на платформу.
– Нет, не надо! – вмешался я. – Отбой!
– Адриан, это мой корабль! – возмутилась Отавия. – Какого черта?
Должно быть, я сильно ее рассердил. На мостике она никогда не называла меня Адрианом. Она скрежетала зубами; ее глаза как будто превратились в застывший янтарь.
Мне следовало объясниться, но рассудок не поспевал за инстинктом, и мне пришлось напряженно задуматься.
– Наши легионы наверняка у них на борту. Нужно применить ту же тактику, что и враг. Сражаться на их территории.
– Это не входило в планы, – прищурила янтарные глаза капитан.
Я повернулся к ней, указывая на фальшокно за спиной:
– Нужно взять их в кольцо и, если получится, вывести из строя варпенные двигатели.
– Хотите лететь прямо сквозь рой абордажников?
– Вот они обалдеют! – насмешливо крикнул снизу Аристид.
– Где остальные? – покачав головой, обратилась Корво к Феррин, перегнувшись через перила.
Как бы в ответ космос озарила яркая полоса, фиолетовый поток разогретой плазмы.
– Это «Гордость Замы», – ответила Феррин. – Они атакуют!
Ее пальцы бегали по панели, в наушники поступала все новая информация, и она постоянно кивала:
– «Андрозани» взят на абордаж! Они подтверждают, что нападающие – сьельсины!
– Черт побери! – выругалась Корво. – За ними! Коскинен, полный вперед! Выведите нас на орбиту этой фигни!
– Стоп! – закричал Аристид. – Стоп, стоп!
– Что еще?! – рявкнула на старшего тактика Корво.
Лориан даже не посмотрел на нее. Поднял костлявый палец и застыл так, словно дирижер перед началом симфонии.
– Если сейчас ускоримся, придется бросить аквилариев.
– Мы за ними вернемся! – ответила Корво.
– Или! – парировал Аристид. – Дождемся, пока сьельсины приблизятся, и только тогда дадим полный ход.
– Заманим абордажников прямо под истребители, – понял я идею Лориана.
Я не видел его лица, только ореол почти белых волос, но почувствовал, что он улыбается.
– Если Бледные используют свои обычные абордажные катера, против наших ребят они не продержатся и пяти минут.
Корво вцепилась руками в волосы.
– Распоряжайтесь, – кивнула она спустя секунду и, холодно уставившись на меня, добавила: – Надеюсь, вы оба правы.
– И я надеюсь, – ответил я.
– Приготовиться к ускорению по моей команде! Феррин, Аристид, передайте инструкции аквилариям. Не хочу, чтобы они опешили, когда мы рванем отсюда! Лорд Марло, а вы держитесь за поручни! – скомандовала Корво, быстро возвращаясь на свое место у голографической камеры. Значит, она все еще сердилась.
Я ничего не ответил, но за поручень взялся и расставил пошире ноги. Супрессионные поля должны были подавить инерционный дрейф при ускорении, но нетренированного человека все равно могло сбить с ног. Я был достаточно тренирован.
– Ждем! – крикнул Аристид.
Он до сих пор не опустил палец и говорил таким тоном, как будто командовал кавалерией:
– Ждем!
Рой сьельсинских абордажных шаттлов приближался, словно дождь из стрел. Ближе. Еще ближе.
– Ждем!
Расстояние между нами сокращалось с каждой минутой, и я напомнил себе, что сьельсины всегда жили в космосе и тысячелетиями адаптировались к его суровым условиям. Я никогда так и не узнал, насколько сьельсинам пришлось измениться, как пришлось и нам ради создания великой человеческой мешанины. Мы создали палатинов, патрициев и гомункулов. Другие извращали свою плоть машинами, устанавливали себе порочные устройства в недрах Воргоссоса. Так и сьельсины наверняка меняли ход своей эволюции, чтобы одолеть Тьму.
– Ждем! – вновь прозвенел высокий голос Лориана. – Пуск!
– Пуск! – прогремела Корво.
Коскинен запустил основные субсветовые двигатели, и «Тамерлан» рванул вперед. Я даже не пошатнулся. Звезды снаружи корабля, казалось, остались неподвижны – настолько велика была Тьма между ними. Но мы двигались. Абордажные суда сьельсинов пронеслись мимо – красные точки на дисплее Корво. Снаружи в бесконечной Тьме они привели в действие позиционные двигатели и зарыскали, меняя вектор приближения. «Тамерлан» ответил залпами орудий; плазменный огонь и ракеты разорвали темноту. Я наблюдал за происходящим на голографическом экране Корво, видимых внизу тактических мониторах и на большом экране в передней части мостика. Одно окно, передававшее запись, погасло. Видимо, пилот «Сапсана» столкнулся с кораблем сьельсинов.
Но план Лориана сработал. Основная масса нападавших оказалась в сотнях, тысячах миль от нас, прямо в когтях наших аквилариев.
– Что с «Минтакой»? – спросила Корво, воспользовавшись передышкой.
– Сбились с курса, – ответила Феррин. – Основные двигатели отключены.
– Но щиты держатся, – добавил Адрик Уайт.
– Они падают на нисходящую орбиту вражеского судна мертвым грузом, – махнул рукой Лориан. – Мы им никак не поможем.
На мостике воцарилась гробовая тишина. Все перешептывались друг с другом. Я не входил в число вахтенных офицеров и держался поодаль, разглядывая красную звездочку «Минтаки», вращающуюся перед нами вокруг сьельсинского корабля.
– Если щиты выстоят, а палубы удастся зачистить, – заметил Тор Варро, имея в виду прорвавшихся на борт сьельсинов, – они могут продержаться до нашего приближения.
Я кивнул, отвернулся от схоласта и центрального пульта и вновь подошел к основному фальшокну.
– Где другие корабли? – спросил я, едва не уткнувшись носом в стекло.
Прищурился в поисках вспышек, по которым можно было определить проходящий корабль или орудийный залп, но ничего не увидел. Ни лазеров, ни взрывов.
Только тьма. Тьма и тишина. И холод.
– «Здесь царство Смерти, – процитировал я себе под нос, – и нам, живым, здесь места нет…»
Я не помнил, кто автор. Точно не Элиот и не Шекспир. Возможно, эти слова были из какой-то мрачной пьесы Бастьена или Лорки. Я вдруг почувствовал себя глупо и порадовался, что никто меня не слышал.
– Где другие корабли? – повторил я громче.
– «Гордость Замы» приближается, – ответил мне чистый голос Феррин. – Они были дальше всех. Остальные между нами и врагом.
– «Андрозани» еще штурмуют?
– Вероятно, – сказала Феррин.
Я повернулся и увидел, что она смотрит на меня, ее бледное лицо стало еще белее в свете монитора.
– Мы потеряли с ними связь три минуты назад, – пояснила она.
Я открыл рот, чтобы проклясть сам лик земной, но ничего не сказал. Сбоку на навигационной панели замигали белые лампочки, и нас перебил хриплый голос Адрика Уайта.
– С «Минтакой» происходит что-то непонятное.
Коммандер Аристид выглянул, чтобы посмотреть, о чем говорит навигатор. Я проследил за его взглядом, понял, что это глупо, и вместо этого уставился в ближайший монитор капитана. Корво поменяла масштаб проекции, и мне стал хорошо виден кинжальный силуэт «Минтаки» на высокой орбите над кораблем пришельцев. Насколько можно было судить по зернистой картинке, он вращался, словно на льду, вокруг собственного носа.
– Они ее зацепили, – сделал вывод интус. – Загарпунили.
– Невозможно! – возразил Дюран. – Она же под щитами!
– Возможно изнутри, – заметила Корво. – Должно быть, те, кто прорвался на борт, вручную закрепили трос.
Они продолжали спорить еще некоторое время. Я же представил, как абордажные суда сьельсинов черными когтями впиваются в наши корабли. Представил, как сьельсины-берсерки карабкаются по покрытой льдом обшивке и вонзают якоря в мягкий металл, пока их сородичи рубятся на палубах внутри. Они собирались спустить «Минтаку» на ледяную поверхность своего корабля-мира и расколоть ее, как птица раскалывает клювом раковину моллюска.
Мы должны были во что бы то ни стало им помешать.
Я встретился взглядом с Корво сквозь голограмму. Все было понятно без слов; она лишь кивнула мне.
– Аристид! Передайте Бандиту, чтобы готовил абордажный отряд. Пускай отправляются на подмогу «Андрозани», когда мы будем проходить мимо, – распорядился я на бегу к капитанскому посту; плащ развевался за мной, словно крылья.
– Есть, лорд Марло, – ответил Лориан. – Первую когорту?
– Не первую. – Я остановился ровно над постом маленького офицера. – Пускай возьмет третью. Ребята Каллисты давно не были в деле. А первая понадобится мне.
– Зачем? – спросил Дюран.
Свет на мгновение так преломился в линзах его очков, что они показались белыми.
Я замешкался с ответом. Язык не успевал за разрозненными мыслями.
– Через какое время мы будем на орбите этой фиговины? – спросил я, обращаясь ко всему персоналу сразу, но при этом не сводя глаз с экрана и схематичной модели сьельсинского корабля-мира.
– Через два с небольшим часа, милорд, – ответил Коскинен.
– Щиты выдержат?
– Да, милорд, если только враг не припас для нас какую-нибудь гадость, – ответил один из помощников Аристида.
– Хорошо.
Я развернулся и поспешил к верхнему выходу к трамваю-экспрессу, который курсировал от мостика до офицерских кают.
Тор Варро, до сей поры непривычно немногословный, поднялся с места при моем приближении:
– Куда вы?
Я отмахнулся от него, не сбавляя шага:
– Готовиться к абордажу. Хочу, чтобы Первая когорта и ирчтани были готовы к вылету через час. Атакуем сьельсинов. И еще, Варро. – Я наконец остановился, но не повернулся к схоласту. – Найдите принца Александра и заприте в его каюте. Пусть Бандит выставит охрану снаружи и внутри. Если нас прорвут, нельзя допустить, чтобы его высочество оказался в опасности.
Я почувствовал в молчании Варро желание что-то посоветовать и повернулся к нему. Но облаченного в зеленое схоласта словно бы совершенно не беспокоила сложившаяся ситуация.
– И передайте Верусу, что его бойцы также понадобятся, чтобы отбить «Андрозани».
В этот миг основной экран побелел. Гигантская вспышка озарила весь мостик.
– Капитан… – прошептал помощник Аристида, – «Андрозани»… уничтожен.
Я не услышал, что ответила Корво. Повернулся к окну. Во мне все смолкло и замерло, вся окружающая суета как бы отдалилась далеко-далеко. Вероятно, сьельсины разрушили топливный отсек варпенного двигателя «Андрозани». Возникшая в результате реакция была сродни той, что происходила в антиматериальных минах, только гораздо масштабнее. Взрыв уничтожил корабль и всех находившихся на борту мужчин, женщин и ксенобитов. Сьельсины пожертвовали собой, чтобы повысить шансы на итоговую победу.
Что мы могли противопоставить такому хищничеству? Такой ярой ненависти?
– Не пускать на борт ни единого Бледного! – приказал я офицерам. – Немедленно выставить охрану у каждого ядра! Всем быть наготове!
Я развернулся, стараясь не думать о крючконосом капитане Янеке и тысячах его подчиненных, сгоревших вместе с ним в этом кострище. Не осталось даже атомов, чтобы похоронить. Взрыв превратил его, экипаж и каждую деталь «Андрозани» в чистую энергию. Спустя десятки тысяч лет эта энергия тоже озарит лицо какого-нибудь безымянного ребенка, заставив с восхищением посмотреть на мимолетную яркую «звезду».
А может, никто этого и не заметит.
Но мы заметили. Я заметил. И в безмолвной ярости сжал кулаки.
– Милорд! – снова окликнул меня Варро. – Куда вы?
Опять идиотские вопросы. Теперь я почувствовал себя в шкуре Отавии.
Развернувшись, я твердо указал на окно:
– Поведу абордажную команду. Лично.
Глава 21
Демон в черном
Двери шкафчика были распахнуты, как крылья какого-то позолоченного скарабея, и изнутри на меня таращилось черное лицо. Быть может, вы видели его на плакатах или в пропагандистских фильмах? Лицо Дьявола Мейдуа? По моему образу и подобию, без эмоций, глядящее черными зеркальными линзами из-под шлема с широким фланцем. Эти глаза пялились на меня из шкафчика для скафандра, бесчувственные и холодные, как высеченные из черного мрамора глаза моих предков в катакомбах нашего некрополя.
Я наконец стал одним из них.
Прежде чем стать лордами, мы были солдатами.
Но философствовать времени не было, и я застегнул скафандр. Отреагировав на это, волокно подложки стянулось, плотно облепив тело, как комбинезон ныряльщика, закрыв меня от шеи до пят. Включились термальные регуляторы, и скафандр перестал ощущаться как скафандр, словно слившись со мной. Я влез в бронированные сапоги, почувствовал, как они застегнулись на лодыжках. Достал из проложенного поролоном ящика набедренники и проделал с ними то же самое. Затем пришла очередь туники. Я натянул ее через голову; она доходила мне почти до колен. Рубашка была черной, как и остальная моя одежда, расшитой алым узором-лабиринтом. Я застегнул пояс и кожаные птеруги на стройной талии. Пояс сел как влитой. Слева была кнопка активации щита, справа – ножны.
Мои пальцы дотронулись до кнопочной панели шкафчика, и изнутри выплыли, вращаясь на шарнирном подвесе, литой нагрудник и шлем. Я раскинул руки и шагнул в открытый доспех, позволяя магнитным креплениям застегнуться на держателях скафандра. Гибкие титановые и керамические элементы отзывались на каждое мое движение. Я отошел, и маска со шлемом разъединились, сложились в широкий ворот вокруг шеи и лица. Наплечники встали на место автоматически, подчиняясь субинтеллектуальным программам матрицы инфосферы доспеха. Я расправил плечи, послушал, как гудят сервоприводы.
Доспех сидел идеально.
– Что происходит? – В дверях появилась Валка.
Я не остановился, задержавшись лишь, чтобы проверить, на месте ли декоративные наплечные кожаные ремни. Сунул левую руку в предложенную шкафчиком перчатку и сжал кулак, когда та застегнулась. Экран терминала и пульт мигнули красным, как смерть.
– На нас напали, – ответил я. – Сьельсины.
– Знаю, – сказала Валка, и я только тогда вспомнил, что вещал об этом на весь корабль.
Разум застилала алая дымка, и мир виделся мне как будто сквозь узкий тоннель, выйти из которого можно было, лишь пройдя его до конца.
– Да, прости. – Я сунул ладонь во вторую перчатку, почувствовал, как она застегнулась. – Они взорвали «Андрозани». Я собираюсь атаковать.
– Взорвали… – повторила она, и ее бледное лицо совсем побелело. – Что?!
– Прорвались на борт и, видимо, повредили топливный отсек.
Не отвлекаясь, я проверил показания терминала на левом запястье. Питание скафандра соответствовало заданному, воздушные резервуары и дыхательный аппарат были заправлены, система переработки жидкости функционировала исправно, и генераторы щита светились синим.
– А кого-то другого нельзя послать? – раздула ноздри Валка. – Бандита, Паллино? Других хилиархов?
Она не просилась со мной. Прежде Валка служила в армии, но была вахтенным офицером. Ее место было не в траншеях, не в залах и лабиринтах сьельсинского корабля-мира, где зачастую дело доходило до кровавой рукопашной. Да, она когда-то была солдатом, но не дралась, если ее не вынуждали.
– Я не могу сидеть без дела и смотреть, как сражаются и гибнут мои люди, – ответил я, снимая с вешалки белый плащ и набрасывая на плечи. – А ты?
– Ты не сидишь, – не согласилась Валка, и выражение ее лица смягчилось. – Ты был на мостике.
– Да, – огрызнулся я, – без дела. Где мой меч?
Я оставил его на кровати, когда переодевался. Казалось, что оставил.
– Паллино справится не хуже тебя.
– Паллино не знает вражеского языка. – Я прекратил рыться в куче одежды. – Черт побери! Где мой…
Меч появился у меня перед глазами. Валка протянула его мне навершием вперед.
Я принял его так, как принимал от сэра Олорина много лет назад, в начале своего пути.
– Спасибо.
Ее пальцы остановились в считаных миллиметрах от моей груди, там, где на черной керамике были выгравированы трезубец и пентакль – мой герб.
– Мне не хочется, чтобы ты бросался в бой. Ты можешь погибнуть, – сказала она, положив руку мне на грудь.
Я не чувствовал ее тепла, лишь легкое давление.
– Не погибну, – выдавил я улыбку. – Меня невозможно убить, разве ты не слышала?
Но Валка была у озера в Саду Кхарна Сагары. Она знала все лучше других.
Ее золотистые глаза не улыбались.
– Мне тоже не нравится сидеть здесь без дела. Не нравится, что ты уходишь.
– Это мой долг, – ответил я, накрывая ее руку своей. – Если не я, то кто?
Корабль тряхнуло. Должно быть, щиты отразили выстрел. Мы разошлись, отпустили друг друга. Этого было достаточно, чтобы я вернулся в боевой режим.
Терминал зазвенел, и я включил рацию:
– Марло.
– Сэр, мы почти готовы, – раздался из динамика голос Паллино.
«Сэр». Он обращался ко мне так, только когда предстояли важные дела.
– Вас понял. Иду, – ответил я, еще сильнее погружаясь в ощущение нереальности происходящего.
Подняв глаза, я увидел в зеркале свое отражение, черную блестящую броню. Я выглядел так, как в видении – видении ли? – в Ревущей Тьме. Демон в черном. Доспех был другим, но в остальном сходство было налицо… на сердце легла тень.
– В чем дело? – спросила Валка, почувствовав мое замешательство.
Оглянувшись, я немного удивился, что она была еще здесь.
– Извини, – ответил я. – Мне пора. – И развернулся, но, положив руку на дверной косяк, добавил: – Когда мы покинем корабль, запрись здесь. Так ты будешь в безопасности, если сьельсины прорвутся.
– Черта с два!
Ее резкость и ярость поразили меня. Я обернулся. Она уже была на полпути ко мне.
– Я не собираюсь запираться. Адриан, ты не заставишь меня залезть в ящик.
– Прости. – Я осознал, что и кому сказал, и разом почувствовал себя глупо. – Я не это имел в виду. Просто я волнуюсь.
– Волнуешься? За меня? – усмехнулась она. – За меня?!
«За кого же еще?» – хотел сказать я, но решил, что это перебор.
Вдруг меня осенило.
– Может, пойдешь на мостик? Аристид будет слишком занят координацией атаки, а мне нужно, чтобы кто-то за мной приглядывал.
– Я…
– Ты не будешь сидеть без дела, – перебил я, криво улыбаясь. – Ты будешь на мостике.
– Ненавижу тебя, – процедила она сквозь зубы, но взяла мою руку и снова ее сжала.
– Не верю!
Золотистые глаза встретились с лиловыми, и Валка поцеловала меня. Почему я так отчетливо помню именно этот поцелуй? Я не в первый раз оставлял ее, отправляясь в бой. Не в последний. Это был не наш первый поцелуй на борту «Мистраля», не поцелуй ветреной ночью на Беренике. Не тот, которым я наградил ее, когда она укладывалась в фугу при возвращении в Колхиду под черными парусами.
Но я помню его. Помню ее руки в моих волосах, вкус ее губ и дрожь палубы под ногами. Помню, как прижимал ее к себе, а в голове тонкий голосок шептал: «У тебя мало времени».
«У тебя мало времени».
Глава 22
В пасть
Каждый абордажный запуск – это проверка удачи.
Ты цепляешься за ограничительную сетку у стены шаттла класса «Сорокопут», радуясь, что подкладка скафандра впитывает пот с твоих ладоней, перегоняя его в воду. Дышишь сквозь зубы и молишься, чтобы выбранный навигатором и пилотом курс проходил вдали от вражеских истребителей и орудий. Ты бессилен что-либо изменить. Бежать некуда, делать нечего; остается лишь надеяться, что в итоге ты попадешь куда надо, но и в таком случае ты остаешься по уши в дерьме. У тебя впереди битва. Битва, из которой не отступить, и единственный способ победить – захватить вражеское судно.
Я делал это десятки раз, но легче не становилось.
Молиться всегда нелегко.
Облаченный в скафандр и шлем, обтянутый всепогодной тканью, я слышал лишь свое ровное дыхание и воинственный ритм, отбиваемый сердцем. Быстрее. Быстрее. Мы падали в пустоту. Меня окружали двадцать солдат в красно-белом, а где-то рядом в сторону сьельсинов двигались еще несколько десятков таких же, как наш, кораблей.
Тысяча человек. Тысяча ирчтани. Против император знает скольких Бледных. Следом за нами готовились к забросу солдаты с «Кирусина», но до тех пор мы оставались без подкрепления. Возможно, Валка была права. Возможно, я был безрассуден.
В тускло-красном свете шевелились мои соратники. От них буквально веяло волнением. Копья и плазмометы перекладывались из одной руки в другую. Шептались молитвы. Энтоптика моего скафандра проецировала интерьер кабины прямо мне в глаза, создавая ощущение, что на мне вовсе не было ни шлема, ни маски. С одной разницей: проекция была более яркой и насыщенной, чем то, что я мог увидеть собственными глазами в таком слабом освещении. Я смотрел на безликих легионеров, те смотрели на меня сквозь гладкие керамические маски без глазниц и прорезей.
Все молчали. Все без слов знали, что должны делать.
Сиран, в форме первого центуриона, ободряюще кивнула мне. Ее маска была красной, в тон тунике, а на нагруднике сияли три золотые медали. Она молча проверила настройки подвешенного на кронштейне сложенного энергокопья и, удовлетворившись результатом, прижалась головой к сетке.
– Волнуешься? – спросил я по частному каналу, чтобы не тревожить остальных.
– А ты? – ответила она по тому же каналу, повернув ко мне закрытое безликой маской лицо.
– Как обычно.
Но я не мог допустить, чтобы мое волнение заметили.
Шаттл тряхнуло; что-то задело щиты. Несмотря на супрессионное поле, предназначенное для снижения перегрузки при резком ускорении, внутри меня все перевернулось и осталось в таком положении. Я порадовался, что солдаты не видят сейчас моего лица, и медленно, глубоко вдохнул, чтобы успокоиться. Посмотрел в сторону выхода, мысленно пожелав, чтобы он скорее открылся. Все было лучше, чем бессильно ждать.
– Тридцать секунд до контакта, – сообщил пилот.
Пальцы сжались на ограничителе, и я вместе с несколькими солдатами склонил голову – то ли в молитве, то ли защищаясь, то ли все сразу.
– Двадцать секунд! Приготовиться к столкновению!
В шаттле не было иллюминаторов, и корабль сьельсинов оставался для нас невидим.
– Пятнадцать секунд! – сообщил пилот.
Шаттл замедлился, выпустив тормозные ракеты, но скорость по-прежнему оставалась высокой.
– Десять! Пять!
– Держитесь! – крикнула Сиран.
Я расставил колени, прижав их к стенкам своего отсека, и сгруппировался. Толчок был резким, и я все равно ударился головой об ограничитель.
– Контакт! – воскликнул сзади пилот.
Почти сразу же заработали плазменные резаки; я услышал сквозь шлюз, как они завыли и закашляли.
Мы мигом освободились от портупей. Солдаты взяли на изготовку энергокопья и плазмометы, напоследок проверили экипировку. Несмотря на витавшее в воздухе напряжение, все действовали строго профессионально, готовые выполнять свою работу.
С другой стороны круглой двери вращались два плазменных резака, глубже и глубже вгрызаясь в корпус сьельсинского корабля. Вокруг отверстия закрылись герметичные зажимы, накрепко присосав «Сорокопута» к кораблю. Я протиснулся в носовой отсек шаттла, чувствуя себя так, будто вновь оказался с мирмидонцами в лифте, поднимающемся на смертоносную арену Колоссо. Как будто бы ничего не изменилось.
– Как ты? – раздался хриплый голос Валки в передатчике, который я прилепил за правым ухом.
Слова были разборчивы, несмотря на разделявшие нас мили космического пространства. Связь держалась. Хорошо.
– С минуты на минуту начинаем штурм, – ответил я, никем не слышимый.
Один из декурионов потянулся надо мной и запустил пять дронов картографов, размещенных в нишах под потолком.
– А как дела у вас? – спросил я.
– Щиты надежные, – ответила Валка. – Враг пока не может к нам подобраться. Догоним вас не раньше чем через час.
Читать бесплатно другие книги:
