Демон в белом
– Держи меня в курсе.
– Буду следить за твоим состоянием.
Бах!
Снаружи раздался удар металла о металл, зашипели огнетушители. Люк открылся, перед нами была темнота и туман. Лишь края дыры, проделанной резаками «Сорокопута», еще слабо светились. Первые двое солдат подняли копья. Древки вытянулись во всю длину, кожухи встали на места. Пять дронов один за другим отправились в темноту, разрывая туман красными лучами лазеров. В правом верхнем углу моего визора мгновенно начала формироваться карта; пространство между нами вырисовывалось подобно первому уровню муравейника. Дроны не были оснащены искусственным интеллектом и управлялись пилотом нашего шаттла, но умели сами избегать столкновений со стенами и поворачивать. Было маловероятно, что сьельсины позволят им летать долго, но их запускали с каждого абордажного шаттла, и вскоре у нас в распоряжении должна была оказаться достаточно подробная карта корабля.
– Направо или налево, милорд? – спросил меня солдат.
– Налево, – ответил я, не располагая точными данными. – К корме.
Взглянув на карту, я увидел, где пристыковались другие «Сорокопуты» и где их дроны начали рисовать карту. В корабельных коридорах лучшей тактикой было пробить палубу в разных местах, вынуждая противника рассредоточиться, затем двигаться маленькими организованными группами, оставаясь в наиболее узких местах, чтобы не позволить превзойти себя числом, и медленно продвигаться внутрь, к первостепенно важным системам корабля – жизнеобеспечению, питанию, водоснабжению. Штурм людских кораблей происходил достаточно прямолинейно: конструкции у всех были схожие, указатели и данные компьютеров можно было легко прочитать. А вот со сьельсинами было иначе. Я, конечно, умел читать на их языке, но недостаточно бегло.
В планировке корабля сьельсинов тоже было что-то знакомое. Системы, обеспечивавшие функционирование корабля, находились ближе к корме, к двигателям и основной массе искусственных сооружений, поднимавшихся над поверхностью мира то ли зловещими башнями, то ли щупальцами медузы. В передней же части этого планетоида диаметром в две сотни миль располагался непосредственно город ксенобитов. Там нам делать было нечего.
На стенах под потолком беззвучно мигали белые аварийные огни, но сопротивления нам пока не оказывали. Это было странно. Стояла тишина. Мы ожидали, что враг встретит нас большими силами, но путь был чист. Я держал меч в руке, хорошо помня лабиринты «Демиурга» и корабли, которые мы штурмовали у Целлы, Тагуры и Аптукки. Проклятая тишина давила на меня так, что хотелось кричать. Но я продолжал молча двигаться вперед. По обе стороны от меня шли солдаты, а Сиран прикрывала тыл.
Сьельсины строят иначе, избегая прямых линий и углов. Стены были скругленными, рифлеными и волнистыми, возведенными по непонятной мне неевклидовой модели. Пол то поднимался, то опускался волнами, дребезжа под ногами, тоннель извивался. Впереди на карте появилось спрямление, а затем – разветвление.
– Паллино, – нажал я пальцем на кнопку под подбородком, – какова диспозиция? Кого-нибудь нашли?
В углу карты мигнул зеленый сигнал.
– Ни следа, – ответил хилиарх. – А вы?
– Пусто.
– Где-то же они прячутся.
– Можно лишь гадать где, – ответил я. – Не нравится мне это.
Бум!
Коридор содрогнулся от оглушительного взрыва; с серых металлических ребер у нас над головой посыпалась пыль.
– Это еще что? – воскликнул один солдат.
– Вперед! Шевелись! – вместо ответа крикнула Сиран.
– Валка? – Я переключил канал одним взглядом на иконку внизу визора. – Что происходит?
– Они стреляют по «Минтаке».
– Нужно продвигаться быстрее! – скомандовал я, хватая центуриона за плечо. – Топливный отсек должен быть рядом с главными двигателями. И с трюмом.
На Аптукке нам удалось установить микротермоядерную бомбу на внешнем кожухе антиматериального контейнера их варп-двигателя. Заряда хватило, чтобы уничтожить корабль-мир князя Улурани со всеми жителями. Здесь мы не хотели это повторять, пока оставалась надежда, что где-то на борту находятся пропавшие легионеры.
Я протиснулся мимо двух солдат и поспешил вперед по коридору, прислушиваясь к эху наших шагов. Несмотря на опасность, я вдруг почувствовал непонятное облегчение. Мы нашли врага. Нашли, хотя шансы были чрезвычайно малы. Теперь оставалось только победить.
Мы пробежали еще несколько шагов, прежде чем рация проснулась вновь.
– Вижу неприятеля! – раздались зловещие слова, а следом звуки стрельбы.
Одновременно с этим на моей карте замигал локатор. Говоривший был в нескольких милях от нас, ближе к корме и выше.
– Видим неприятеля! – сообщил другой голос, очередная точка на карте.
– Неприятель! Неприятель!
– Они лезут из стен!
– Боевой порядок в два эшелона! – выкрикнул я, и две линии солдат тут же перестроились, так что десять смотрели вперед, а десять – назад, туда, откуда мы пришли. В отличие от большинства формирований, где только один легионер из трех был экипирован щитом, со мной были исключительно гоплиты, и все были защищены.
Моя команда нас спасла.
Бум!
Коридор вновь содрогнулся, раздалась серия глухих ударов. Стеновые панели между перемычками разъехались, и с обеих сторон на нас обрушился град сьельсинских нахуте. Металлические змеи сверкали в тусклом коридоре. Одна разинула полную зубов-сверл пасть, пытаясь вцепиться мне в лицо. Я активировал меч Олорина и взмахнул, разрубив ее пополам.
Оставалось, однако, не меньше десятка. Развернувшись, я увидел, как еще одну разнесли на куски из плазмомета, а другую разбили энергетическим копьем.
В следующий миг со всех сторон из темноты раздался жуткий вой, высокий и протяжный, словно зимний ветер среди голых деревьев, и кровь застыла у меня в жилах. Боевой клич сьельсинов невозможно ни с чем спутать, и я ответил на него, но не своим кличем, а приказом.
– Свет! – прогремел я, еще не зная, что по прошествии времени эта команда окажется пророческой. – Свет!
Я зажег встроенные в скафандр наплечные и локтевые фонари. Солдаты последовали моему примеру, и мрак враждебного коридора отступил. Свет прогнал даже самые темные тени.
Читатель, в жизни я видел множество ужасных вещей. Множество. Я участвовал в войнах на полусотне планет и вдыхал дым горящих городов. Я побывал в гостях у Вечного на Воргоссосе и испробовал гостеприимство так называемого Бича Земного. Но не многое я вспоминаю с тем же ужасом, как раскрашенные маски сьельсинских воинов, ярко блестевшие во Тьме. Один выскочил из тени и набросился на гоплита. Тот от неожиданности выронил копье; он был высоким и сильным, но ксенобит был сильнее. Сьельсин прижал его к земле и, к моему удивлению, сорвал с пояса активатор щита. Не прошло и секунды, как летающий нахуте, не способный пробиться сквозь щиты других солдат, нашел мягкое место в доспехе гоплита между бедром и пахом и, вгрызшись в него, забрался внутрь. Шлем приглушил крик, но я слышу его до сих пор.
Я никогда не перестану слышать этот крик, как и многие другие.
Помню, как гоплит застрелил напавшего сьельсина. Кровь, кости и черное вещество мозга размазались по полу, в туманном воздухе на миг повис дымок. Кто-то выдохнул, не в силах больше задерживать дыхание, и с этим выдохом печать, усмирявшая хаос внутри, сломалась. Навскидку сьельсинов было порядка тридцати. Возможно, около сорока. Нас было двадцать два. Точнее, уже двадцать один. По всей логике нас должны были разорвать, но оставшиеся бойцы моей Первой когорты держались стойко, а у сьельсинов не было щитов, которые могли бы их спасти.
Мы давным-давно отказались от фазовых дисрапторов. Нервная система сьельсинов иначе реагировала на оглушающие заряды, нежели наша. Только лазеры и плазма. Свет и огонь. Иначе никак.
И конечно, меч.
Я выскочил вперед, размашисто орудуя клинком, и разрубил врага от бедра до плеча. Тело рухнуло, распавшись на две части, белый меч выпал из онемевших пальцев. Увидев это, трое сьельсинов отступили, прячась за рифлеными колоннами, отделявшими зал от своеобразной ниши, в которой они прятались.
– Deni raka Aeta ba-okun ne? – спросил я на их языке.
«Кто ваш хозяин?»
Сьельсины задумались, услышав родную речь из уст человека-паразита. Их лиц я не видел. Полимерные маски скрывали все, кроме страшных ртов; зубы сверкали в темноте, словно осколки стекла. Не было даже прорезей для глаз, – возможно, изнутри материал был прозрачным, или в масках, как в наших шлемах, были встроены камеры, заменявшие сьельсинам зрение и защищавшие их чувствительные глаза от света, которым мы могли их ослепить.
– Deni raka Aeta ba-okun ne? – повторил я, направляя кончик меча то на одного сьельсина, то на другого, словно обвиняя их.
Вместо ответа двое бросились вперед, видимо рассчитывая взять меня числом. Но острие меча из высшей материи всего в одну молекулу шириной, и я одним ударом зарубил обоих, даже не почувствовав сопротивления. Они рухнули по сторонам от меня, обрызгав мой водонепроницаемый плащ черной кровью. Третий сьельсин зарычал и ткнул в мою сторону когтистым пальцем. Судя по всему, он управлял нахуте, ведь сразу после того три металлических змея развернулись и ринулись на меня. Один отскочил от щита, как акула от стенки ненавистного аквариума. Я пошатнулся, но сохранил равновесие и отступил назад к гоплитам. Кто-то выстрелил в сьельсина с поднятым пальцем, и тот рухнул с дырой возле ключицы. Одного нахуте поджарило лазерным лучом, и я отошел в сторону, осознавая, что нахождение в группе солдат сковывало мои движения. Меч не разбирает, кто свой, а кто чужой. Особенно меч из высшей материи.
Тем не менее я поразил один инопланетный летательный аппарат, когда тот ударился в мой щит, а Сиран сбила другой. На миг показалось, что победа близка.
На миг.
Ксенобиты снова подняли высокий, леденящий душу вой, пронзительный, как свист воздуха, сквозь пробитую переборку вытекающего в бесформенную космическую мглу. Пришло подкрепление. Не меньше двух десятков.
– Вперед! – скомандовал я, указывая направление мечом в пустой коридор.
Нужно было выбраться из положения между молотом и наковальней, вынудить сьельсинов драться в узких коридорах, где наше дальнобойное оружие давало преимущество. Я увидел на полу перед собой три тела с прогрызенными в доспехах неровными дырами. Нас осталось восемнадцать. Максимум восемнадцать. По рации мне послышалось дыхание Валки на фоне приказов и стрельбы других групп. Проскакивали даже щелкающие боевые команды на языке ирчтани. Одновременно нападению подверглись больше половины наших групп.
– Кругом марш!
Я руководил нашим коротким отступлением по темному коридору и после разворота оказался в хвосте группы. Оглядываясь через плечи соратников, я видел, как сьельсины заполоняют проход. Некоторые даже карабкались по стенам, пользуясь микрогравитацией и цепляясь за рифленую поверхность бледными длиннопалыми руками.
– Огонь! Огонь! Огонь! – кричала Сиран.
Ей ответил фиолетовый огонь плазмы, в чужеродном воздухе ставший почти голубым. Если я правильно помнил уроки химии, это означало наличие серы. Мне даже почудилось, что я чувствую ее запах сквозь скафандр. Сернистое зловоние ада.
– Паллино! – крикнул я, пользуясь секундной передышкой. – Всем отрядам группироваться по три! Нужно собраться в более многочисленные группы. Так врагу будет труднее нас изолировать!
– Есть, дружище! – последовал ответ.
Пол был усыпан трупами ксенобитов, но все новые и новые появлялись, переползая через павших сородичей и залезая еще выше на стены. Мне вдруг представилось, что мы забрались в гигантский муравейник – округлые своды коридоров и поведение сьельсинов лишь усиливали впечатление. Теперь мои солдаты отступали спокойнее, четко выполняя приказы Сиран, разменивая территорию на возможность обрушить на врага шквал огня.
Сьельсинов это не останавливало. Их берсерки сражались без оглядки на собственную жизнь, и этому нечего было удивляться. Они были рабами и телесно, и духовно, слугами своего хозяина-вождя, и если вождь приказал драться – они дрались. Обычный сьельсинский солдат и не помышлял о неподчинении. Не обладал свободной волей. Свою волю они вверяли командирам, которые, в свою очередь, повиновались вышепоставленным командирам, а те подчинялись аэте, единственному, кто был свободен и почитался сродни божеству.
– К вам приближается ауксилия, – успокаивающе прозвучал в ухе тихий напряженный голос Валки.
Я подтвердил получение сообщения и левой рукой достал плазмомет, прицелился. Выстрелил. Один сьельсин рухнул со стены, сбив с ног еще двоих. На меня ринулся нахуте, но я хладнокровно выждал момент, позволив ему удариться о щит, после чего разрубил его пополам.
Враги не останавливались.
Сьельсин напал сверху, в его руке сверкал белый меч. Острие нашло уязвимое место между шеей и плечом гоплита, и тот упал. Керамический клинок окрасился алым, и берсерк принялся неистово махать им, наседая на другого гоплита. Лезвие чиркнуло по доспеху. Ксенобит с разворота пнул солдата в грудь, вложив в удар всю свою нечеловеческую мощь. Гоплит отлетел в стену, у него перехватило дух. Все это заняло не больше трех секунд. Сьельсин занес меч острием вниз, чтобы насадить на него солдата, как его предшественника.
Клинок упал, разделившись на две части.
Я ловко разрубил и оружие, и его хозяина и, убрав плазмомет, помог солдату подняться.
– Нам бы всем такой, – бросил тот, кивая на мой меч.
Если бы только это было возможно! В Галактике довольно легко добыть практически любой материал, кроме высшей материи. Чтобы создать такой клинок, требовалась кропотливая настройка частиц на субатомном уровне – массовое производство не наладишь. Мастеров, способных изготовить такое оружие, было мало, а процесс занимал много времени и требовал огромных запасов энергии. Ускоритель частиц должен был работать несколько месяцев, пока квантовая случайность не производила на свет удивительную материю, из которой потом формировалось ядро меча. Каждый такой клинок стоил больше космического корабля, и отчасти поэтому я так изумился, когда сэр Олорин Милта подарил мне свой меч.
– Мечтать не вредно! – ответил я.
Тут раздался новый клич, еще более пронзительный и леденящий, чем предыдущий, но совершенно иной. Более музыкальный. Я никогда прежде не слышал такого звука. Воздух наполнился шумом и хлопаньем могучих крыльев. Во мраке позади сьельсинов возникли фигуры и сверкнули клинки.
Прилетели ирчтани.
Первый из них кувыркнулся в воздухе, и его зитраа, описав дугу, срубила голову одному сьельсину и вонзилась между рогов другому. Птица приземлилась между нами и надвигающимися Бледными, и сьельсины застыли в изумлении. Неудивительно. Прежде они никогда не видели ирчтани. Птицелюд встопорщил перья на огромных крыльях, чтобы казаться крупнее, чем на самом деле. Его сородичи ударили сьельсинов с тыла, и теперь между молотом и наковальней оказались наши враги.
Все окончилось быстрее, чем началось, и не менее внезапно.
Я сосчитал погибших. Шестеро; плюс двое ирчтани. Учитывая обстоятельства, потери можно было назвать минимальными.
– Кто ваш командир? – спросил я наших ксенобитов.
– Я! – воскликнул зеленоперый коренастый ирчтани.
Его невозможно было ни с кем спутать. Ума не приложу, почему я сразу не узнал его, когда он пролетел над головами врагов, чтобы привлечь их внимание.
– Благодарю тебя, Удакс, – отдал я ауксиларию честь. – Вы пришли как раз вовремя.
Птица ответила мне тем же жестом, и я обратил внимание, что ее доспех не защищал крылья. Это показалось мне необычным. Что случится при разгерметизации? Но вероятно, иначе ирчтани не смогли бы полететь.
Мы немного постояли среди кровавого месива, пока солдаты снимали с трупов доспехи, топтали неиспользованных нахуте, обмотанных у сьельсинов вокруг пояса, как веревки, и снимали экипировку, которая была уже ни к чему нашим павшим соратникам.
По обе стороны от нас на карте зияла тьма.
Я ввел команду в терминал, попросив пилота переслать к нам дрона-картографа.
– Что дальше? – спросила Сиран.
– Они хотят, чтобы мы зашли в главные залы, – ответил я, направляя фонари в темноту за дверями, откуда на нас напали. – Нашли что-нибудь? – крикнул я солдатам, которые вели там поиски.
– Тоннели, милорд, как вы и предполагали! – раздался ответ по внутренней связи нашего подразделения.
– Не заходите далеко! – приказал я и обратился к Сиран и командиру ирчтани: – Нельзя оставаться в тех частях корабля, где нас ждут. Нужно двигаться.
Глава 23
Царства смерти
Без шлема и оптики я был бы слеп. Скафандр сплетал весьма уродливый симулякр незнакомых тоннелей из показаний инфракрасных и звуковых сенсоров, а также тех крупиц света, что сюда проникали. А может, симулякр был идеален, а тоннели в самом деле уродливы. В них стояла сырость, как в пещере, как в лабиринтах Калагаха на Эмеше. Доспех покрылся конденсатом, плащ отсырел и посерел. Неровный пол был покрыт лужами, и то там, то сям нам встречались грубые двери, ведущие в боковые проходы.
Тоннель тянулся и тянулся, уводя нас все глубже в недра сьельсинского корабля. Мы уже начали забывать, что это корабль, а не комплекс естественных пещер. Камень и горная порода защищали его от космической радиации. Сьельсины не строили. Они рыли. Постройки человека, наши башни, замки и крепости, храмы и склады, даже наши скромные жилища – все это тянулось к небесам. Сьельсины же копали по направлению к преисподней.
Мне доводилось прежде бывать на сьельсинских кораблях, но ни разу я не забирался столь глубоко в их потаенные уголки. Нам больше не преграждали путь, не нападали, и наконец мы очутились у огромного зала, где в темноте, щелкая и стуча, вращались гигантские колеса.
– Это еще что? – изумилась Сиран.
– Они что, на паровом двигателе работают? – произнес наш солдат.
– Это не корабельный двигатель, – ответил я, сам не зная, почему я был в этом настолько уверен. – Это фабрика.
Один ирчтани каркнул и отдернул руку от котла, ругаясь на родном языке. Подойдя, я понял, чего он испугался. В котле копошились жирные белые черви. Приглядевшись к вращающимся над головой барабанам, я заметил натянутые между ними нити и лоскуты ткани. Это действительно была фабрика. Ткацкая. Здесь изготавливали ткань.
– Валка, видела бы ты это! – воскликнул я по личному каналу связи и рассказал, что мы нашли.
В другое время такое место привело бы меня в восхищение. Посмотреть на быт сьельсинов, на то, как они производят самые банальные вещи, было бы честью. Теперь же меня охватили тревога и желание поскорее отсюда убраться. Потеря юношеской наивности навсегда болезненно засела в моем сердце. В юности я был другим, но осколок того разбитого Адриана, давным-давно умершего, на мгновение блеснул, отразившись на моем лице.
Шелковичные черви. Когда-то я счел бы это подтверждением, что у наших народов есть что-то общее. Теперь я был умнее. Эти черви отличались от привычных нам. Из-за множества спутанных лапок, похожих на паучьи, они куда больше напоминали морских существ, нежели насекомых. Они были совсем другими.
– Нужно двигаться дальше, – сказал я.
На потолке по-прежнему тускло мигали аварийные лампы. Для ксенобитов их свет наверняка был ослепительным и выполнял свою функцию лучше любой сирены. Мы миновали еще несколько комнат и коридоров, не теряя ощущения, что где-то нас поджидает враг.
– Мы приближаемся к вам, – сообщил по рации Паллино. – Впереди большой зал. Встретимся там. – Голос хилиарха был напряжен. – Видели еще кого-нибудь?
– После первой волны? Нет, – ответил я, проследовав за Удаксом под широкой низкой аркой, и оказался у очередного ветвящегося тоннеля. – Они готовятся к новой атаке. Я это чувствую. Будьте начеку.
Тоннель привел нас в зал, о котором говорил Паллино. Дроны не полностью нанесли его на карту; оператор предпочел послать их насквозь, вместо того чтобы тратить время на маркировку каждого закутка. Зал был и вправду огромен; по сторонам поднимались ступенчатые уровни, напоминая торговые комплексы крупных норманских городов. Но здесь не было ни магазинов, ни киосков, только двери на всех ярусах.
– Может, рискнем и прибавим света? – предложила Сиран, снимая с пояса портативную светосферу.
Она покрутила устройство и встряхнула, активируя люминесцентные химикаты. Белый, холодный, как далекая звезда, свет разлился по ее ладони. Сиран подбросила сферу как можно выше – и в условиях низкой гравитации та взмыла дальше, чем было нужно. Отскочила от потолка и плавно полетела вперед при помощи слабого антигравитационного поля, освещая ступенчатые этажи.
По крайней мере, здесь присутствовали следы жизнедеятельности. Металлические двери были глубоко утоплены в грубые каменные стены. С поручней свисали шелковые знамена, на постаментах и в нишах стояли бесформенные скульптуры из литого металла. В некоторых можно было смутно узнать сьельсинов, другие изображали неизвестных мне существ. Все было похоже на некий примитивный городок.
– Где они? – задумался вслух Удакс.
– Не здесь, – ответила Сиран.
Она была права. Здесь не было ни следа сьельсинов. На таком открытом пространстве их было бы видно в инфракрасном излучении. Однако… зал пустовал.
Закусив губу, я потратил несколько секунд, чтобы осмотреться.
– Нужно проверить двери на этом уровне, поскорее. Вы двое, – приказал я паре гоплитов, – на главный выход.
Это была массивная задвижная дверь в дальнем конце ромбовидной площадки.
Солдаты повиновались. Вместе с ними небольшая группа ауксилариев Удакса отправилась осматривать ближайшие двери, рассредоточившись на узком участке. Я ждал, вслушиваясь в болтовню по рации и наблюдая, как наши боевые отряды углубляются все дальше в недра корабля. Некоторые столкнулись с сопротивлением, но большинство, как и мы, никого не встретили. Я даже задумался, не была ли та яростная волна сьельсинов их первой и последней атакой.
– Милорд! – помахал мне крылом один ирчтани, выйдя из боковой двери. – Вам стоит взглянуть!
Лучше бы я этого не делал. Но я без подготовки шагнул внутрь… и тут же отвернулся.
За дверью оказалось помещение, которое я счел жилым. Потолок был настолько высоким, чтобы жильцам-ксенобитам не приходилось пригибаться. На грубо обработанных каменных стенах не было украшений, за исключением вырезанных округлых надписей, которые сьельсины скопировали с анаглифов Тихих. При нашем приближении затрепыхались бумажные полотнища, но больше изнутри не доносилось ни звука, кроме слабого писка какой-то электрической системы. Не было ни подушек, ни других предметов комфорта. Эти звери жили по-спартански. Возможно, это даже была казарма. Сьельсины, особенно из низших сословий, старались держаться группами. Эти босяки не знали прелестей семейной жизни.
Но в тот момент я об этом не думал. Я задержал дыхание, пользуясь методикой схоластов, чтобы успокоиться и замедлить пульс. Хорошо, что скафандр был оборудован климатической подкладкой, впитавшей холодный пот с моих ладоней и шеи.
Жильцы, должно быть, бежали в спешке. Повсюду были свидетельства их недавнего пребывания: у низкого стола на оборудованном еще действующей газовой горелкой треножнике стоял полупустой питьевой сосуд грушевидной формы. На полу была разбросана бумага. На служившей обеденным столом каменной плите, лежавшей прямо на полу – стульев здесь не было, – стояли плошки, в которых осталось недоеденное сырое мясо.
Посреди них на плите лежал голый человек. Точнее, то, что от него осталось. Обеих ног и того, что между ними, не было, одной руки тоже. Видимо, куски этих конечностей как раз и были разложены по плошкам. Я заметил недостающую кисть с обглоданными пальцами.
Удивительно, крови почти не было, но я быстро вспомнил почему.
– Один из пропавших легионеров? – спросил я.
Ирчтани кивнул.
– У него на шее номер три-три-семь. – Птица указала когтистым пальцем на свою шею справа.
Бесспорно, это был легионер.
Ирчтани вздрогнул:
– Это плохо. Есть вас. Вы не еда.
Слышать такое от ксенобита было странно, но приятно.
Я отважился взглянуть еще раз. Пустые глазницы солдата смотрели на меня с плиты. В остальном лицо осталось нетронутым. Кто-то из сьельсинов любил полакомиться глазами, вот и выковырял их. Я отвернулся. Теперь я припоминаю, что оставшаяся рука несчастного была вытянута как будто в мольбе о помощи. Но помощь не пришла.
– Сожгите все, – приказал я солдату. – Больше они не получат ни кусочка. – Затем произнес по рации: – Паллино, где вы?
– Рядом, Адр. Что-то случилось?
– Мы нашли пропавших солдат.
– Двери не открываются? – спросил Паллино, имея в виду массивные перегородки в конце площади. – За ними герметичный шлюз?
– Похоже на то, – ответила Сиран, и по странному наклону ее головы я догадался, что она изучает трехмерную карту системы тоннелей с помощью энтоптики шлема. – Может, разрубить их, Адр?
Я и сам об этом думал – и кивнул в ответ. Мы теряли время. На борту мы провели уже почти час. «Минтака» оставалась в руках врага. Наши отряды еще не закончили прочесывать верхний уровень – квартал, говоря по-нашему. Мне не слишком хотелось рубить двери. Потом их нельзя будет закрыть, да и других причин, по которым лучше было оставить их запертыми, было множество. Но если верить звуковому анализу дронов-картографов, за дверями находилось обширное пространство.
Трюм.
Весь кормовой отсек сьельсинского корабля – та часть, что выходила за границы выдолбленной луны на полсотни миль, – кажется, строился вокруг этого центрального трюма.
– Если наши корабли еще целы, – произнес я, указывая рукой, – то они за этими дверями.
– Можем поискать обходной путь, – предложил Удакс.
Паллино уже нас опередил. Хилиарх, как и я, мог оповещать абсолютно всех солдат, так он и сделал.
– Кто-нибудь нашел, как попасть в центральный трюм? Отбой.
– Нет, сэр, – последовал через секунду ответ.
– Нет.
– Никак нет.
Неудивительно.
– Там слишком большое пространство, – сказал я. – Вряд ли оно заполнено одним лишь воздухом. И зачем тогда запечатывать двери?
Нам ничего не было известно о вычислительных устройствах сьельсинов.
– Можем их просто взорвать, – предложил Паллино.
– Что взорвать, что разрубить – та же проблема, – ответил я. – Как только здесь начнется утечка воздуха, другие двери запрутся за нами. Они не станут рисковать потерей воздуха.
Я настроил терминал так, чтобы меня слышали только солдаты моей группы и группы Паллино, а также ауксиларии Удакса, и приказал:
– Рассредоточиться, обыскать все уровни. Где-то должен быть аварийный выход. Возможно, даже механический на случай замыкания. Живо!
Я проводил солдат взглядом, не отрываясь от карты, на которой каждый человек и ирчтани были обозначены синими точками на фоне красной схемы корабля. Наблюдая за ними, я почему-то вспомнил пчел из гидропонического отсека «Тамерлана».
– Кому-нибудь удалось подобраться к какой-либо из их важных систем? – спросил я Паллино.
– Если эта штука сконструирована так же, как остальные, то ребята Кейда должны быть совсем рядом с варпенными двигателями.
– Значит, еще нет, – пробормотал я. – Сиран, вызови сюда остатки твоей центурии как можно скорее. Нам не хватает людей.
Я подумал о мертвеце с пустыми глазницами. Зажмурился, мысленно радуясь, что мое лицо скрыто маской. Я не сомневался, что здесь нас поджидают еще более ужасные вещи. После того как ребята Бандита заминировали корабль Улурани, мне показали записи со встроенных в их скафандры камер. Тела, алтари из костей. Низших иэтумна, которых уродовали и покрывали шрамами их хозяева-акаранта.
И как я мог думать, что с этими существами можно заключить мир?
– Хилиарх, мы нашли какой-то тоннель! – сообщил по рации солдат. – Дверь маленькая, с каким-то колесным замком. Если верить карте, проход ведет в трюм.
Паллино и Сиран уставились на меня.
– А ты угадал, – сказала Сиран.
– Всегда бы так везло, – развел руками я.
– Да! Это шлюз! Больше пяти-шести человек одновременно не поместятся.
– Хорошо, – ответил я, на карте найдя говорившего. – Все на третий уровень! Шевелитесь!
Тут меня осенило, и я схватил за пернатую руку капитана ирчтани:
– Удакс, если показания верны… то там нет воздуха.
Птица, очевидно, не понимала. Мне даже послышалось щелканье клюва под маской.
– Вы сможете там дышать? – спросил я.
Центурион ирчтани сбросил мою руку и ответил:
– Дома в небе мало воздуха. Вакуум не проблема. – Он постучал когтем по маске. – Воздух есть. Остальное не важно.
Закинув на плечо плазменную винтовку, ирчтани поспешил вперед. Я заметил, что на меня пристально смотрит Паллино и наверняка удивляется. Мы не могли видеть лиц друг друга, но я поднял брови в ответ и почувствовал, что он понял.
Дверь была такой, как я и предполагал: овальный люк с весьма привычным человеку колесом посередине. Солдаты открыли ее. Там оказался узкий круглый шлюз, оканчивающийся такой же дверью, рядом с которой на стене виднелся покрытый фосфоресцирующей краской рычаг. В нишах сразу за дверью висели космические скафандры сьельсинов, глядя на нас безликими визорами. Их чрезмерно длинные рукава свободно болтались.
– Теннер уже прошел, – сообщил нам один солдат.
– Здесь действительно трюм, – раздался в динамике голос, вероятно того самого Теннера. – Темно, как в аду.
– Видишь какие-нибудь корабли? – вмешался Паллино.
– Прямо здесь – не вижу, но пространство огромное, в несколько миль.
– Нужно следовать за ним, – решил я. – В крайнем случае оттуда нам будет легко попасть на корму. Можем встретиться с группой Кейда и помочь вырубить варп-двигатели.
Так мы и поступили. Я ждал, пока солдаты группами по пять лезли в шлюз. Как я и рассчитывал, вся система здесь была механической, шлюз открывался и закрывался с помощью рычага. Паллино отправился в составе первой группы и первым присоединился к Теннеру на другой стороне. Пять человек прошли. Десять. Пятнадцать. Всего нас было шестьдесят.
Мы теряли слишком много времени.
– Валка, – переключился я на личный канал, – каково ваше положение?
– Почти на орбите вражеского корабля. – В этом мрачном месте ее голос подарил мне облегчение. – Как у вас дела?
– Попали в засаду, но все хорошо. Потеряли нескольких человек, смогли приблизиться к центральному трюму. – Мои слова вдруг прозвучали как-то пусто, ломко. – Мы нашли пропавших солдат. Точнее… одного. Они, безусловно, здесь.
– Мертвого? – спустя несколько секунд спросила Валка.
– Полусъеденного.
– Anaryoch, – выругалась она на родном пантайском.
«Варвары».
Я с ней согласился. Слышать эпитет, которым она часто награждала меня, в адрес сьельсинов было непривычно. Но я решил об этом не задумываться.
Дзынь!
В темноте раздался пустой металлический звон, и несколько солдат подняли фонари, чтобы осветить зал. Мы увидели силуэт, но это оказался лишь возвращающийся разведчик. Уже почти половина нашей группы прошла сквозь шлюз и дожидалась на другой стороне, но я все равно оставил людей в концах зала и на нависающей над чуждой площадью террасе. Они возвращались по одному, с точностью часовых механизмов выполняя распоряжения декурионов.
– Все птички прошли, – доложил младший офицер. – Ваша очередь, лорд Марло. – Он поднял руку, приглашая меня внутрь.
– Пойду последним, – опустил я его руку. – Отзовите разведчиков.
Офицер подчинился.
– Один-два, один-семь, возвращайтесь к шлюзу. Повторяю, возвращайтесь к шлюзу. Ноль-шесть, тебя это тоже касается.
Сквозь помехи я услышал утвердительный ответ. Два утвердительных ответа.
– Ноль-шесть? Ноль-шесть, прием!
Тишина.
Дзынь!
Откуда-то снизу донесся тихий лязг и скрежет металла по камню. У меня на загривке волосы встали дыбом.
– Это еще что за чертовщина? – спросил младший офицер.
Читать бесплатно другие книги:
