Лёд твоих глаз
– Ты чего дерешься?! – возмутилась я, поднеся к глазам раненую ладонь. По нежной коже потекла тонкая алая струйка.
– Жарх! – выругалась я, собираясь залечить царапину. Но у кучина были свои планы на мою кровь. Он моментально очутился у ранки и ткнулся носом в ладонь. Шершавый язык скользнул вдоль царапины, а через мгновение кучин уже был у ведерка с рыбой и методично хрустел мелкими косточками.
– Что это бы… – я посмотрела на руку: ладонь была целехонька, словно никто и не царапал меня всего пару секунд назад, – …ло?
– Сама догадаешься или книжку подсказать? – внезапно раздался приятный низкий голос. Но… откуда?
Я огляделась в поисках говорившего, но в комнате были только я и кучин.
– Кто здесь? – спросила я, начиная плести заклинание простенького щита.
– Вот повезло же связаться с недалекой такой, – вздохнул кто-то. Я тряхнула головой и снова осмотрела комнату: вдруг кто применил заклятие невидимости и теперь так коварно шутит над новенькой? Да тот же Фар… Хотя нет, его голос ни с чьим не спутаешь. Перейдя на магическое зрение, я снова ничего не нашла. Только кучин странно светился бледно-голубым маревом. Сморгнув несколько раз, вернула привычное зрение и решила спросить самого кучина. Такие безумные вещи лучше делать без свидетелей.
– Это ты со мной говоришь?
Кучин нехотя оторвался от рыбы и повернулся ко мне.
– А ты здесь видишь кого-то еще?
Богами клянусь, он приподнял пушистую круглую бровь!
– Но… как? – спросила, пятясь к кровати. Нащупав руками матрас, обессиленно рухнула на него, не сводя ошарашенного взгляда с пушистика.
– Кровь. Слюна. Дальше сама догадаешься?
Не знаю, что было в слюне животного, но либо меня посетили забористые галлюцинации, либо… кучины могут осмысленно разговаривать!
– Ты меня понимаешь? Как… как ты разговариваешь? Откуда ты знаешь наш язык? И почему раньше не говорил со мной нормально?
А вот теперь я была готова поставить на кон свою стипендию: кучин презрительно закатил глаза!
– Для особо одаренных повторяю. Кровь. Слюна. Сделай уже выводы, женщина!
Кучин нервно дернул ушами.
– Девушка, – машинально поправила я, переваривая произошедшее.
– Да какая разница? – теперь уже большой пушистый хвост раздраженно бил по столешнице. – Разве это как-то влияет на твою способность соображать?
– Нет, – ответила я тихо, пытаясь свыкнуться с мыслью, что кучин «заговорил». Пора из этого извлечь хоть какую-то пользу. – Раз уж ты такой… умный, скажи, как тебя зовут?
Я затаилась в ожидании ответа. Надо ли говорить, насколько любопытно было узнать имя магического существа из его уст? Кучин не стал меня долго мучить.
– Римимрау – с гордостью ответил он.
– Какое… красивое имя, – стараясь не улыбнуться, чтобы не обидеть кучина, ответила я.
– Мф! – фыркнул кучин. – Еще бы!
– Можно я буду звать тебя… – я задумалась, как бы так сократить имя, чтобы кучину понравилось. – Рими?
Кучин замер. Словно пытался мысленно проговорить свое укороченное имя, прочувствовать его звучание. Все это время я следила за животным, стараясь не дышать. Ну а что? Не каждый день выдается случай поболтать с магическим существом: тут важно не спугнуть, не обидеть ненароком. А еще нам с ним предстояло длительное сожительство, от которого зависело мое будущее. Роскоши недопонимания с кучином я просто не могла себе позволить.
– Хорошо, – наконец выдал свой вердикт пушистик. Он дернул хвостом, шевельнул высокими кисточками на ушах и кивнул: – Да, пусть будет Рими.
Я хотела расспросить животное про причину, заставившую постучаться утром в наше окно, но в этот момент открылась дверь и зашла расстроенная Элиджи, вся перепачканная какой-то серо-бурой субстанцией.
– Элли! Что случилось? – я кинулась к соседке, пытаясь помочь. Но она лишь выставила руки вперед, останавливая меня.
– Не подходи, это опасно.
– Что это за… жижа? – спросила я, послушно остановившись в нескольких шагах от девушки. – И почему ты вернулась с занятий так быстро?
– Почему – и так очевидно, – отстраненно заметил кучин. Я повернулась в его сторону и фыркнула.
– Мог бы и повежливее быть!
– Мог бы. Но не хочу, – Рими только что язык не показал!
Когда я снова посмотрела на соседку, то столкнулась с удивленным взглядом.
– Что?
– Кэсси, это что сейчас было?
Я пожала плечами. Но потом поняла, что соседка могла тоже удивиться тому, что Рими заговорил.
– А-а-а, ты про него? – я махнула рукой в сторону, где сидел кучин.
– С ним-то все нормально, – осторожно заметила Элли. – А вот что с тобой? Ты что, разговариваешь с ним?
Тут пришла моя очередь удивленно хлопать ресницами.
– То есть ты не понимаешь, что он говорит? – тихо спросила я, пятясь к кровати. Мне срочно нужно было опереться на что-то надежное и устойчивое.
– Ну, пока не научилась различать «муау» от «мрмау» и «мау», – с нескрываемой иронией ответила Элли.
Жарх! Это что, только я его понимаю? Представила, как выглядел со стороны наш диалог с Рими и ужаснулась: это точно тянет на проблемы со здоровьем. Мои.
– Так что, ты его понимаешь? – спросила Элли, совершенно забыв о своем внешнем виде и причине, заставившей вернуться в комнату раньше срока.
– Угу, – ответила я, переведя взгляд с соседки на кучина. Тот сидел гордой статуей самому себе: стройные лапки чинно сложены, голова с остроконечными ушками держится ровно, а небольшой нос слегка вздернут вверх. Ни дать, ни взять – король!
– Чудеса! – протянула Элли, тоже внимательно разглядывая кучина. – И что он сказал тебе?
– Что я могла бы догадаться, по какой причине ты вернулась раньше времени, – ответила я, махнув рукой на ее испачканную одежду.
– Он прав, – усмехнулась соседка. – Эх! Завидую я тебе! Это так классно, когда можешь общаться со своим питомцем!
– Так заведи себе тоже, – ляпнула я, прежде чем успела подумать. Осуждающий взгляд Элли дополнило едкое замечание Рими:
– Ну точно дурочка! Забыла, что вы обе немного… как бы это сказать… бедны?
– Я начинаю жалеть о том, что стала тебя понимать, – ответила я, массируя виски. И тут же услышала старательно сдерживаемое хихиканье Элиджи.
– Ты чего? – спросила соседку, видя, как ее сотрясает беззвучный смех.
– Видела бы ты себя со стороны! – пытаясь не рассмеяться еще больше, ответила Элли. А затем изобразила сценку по ролям:
– «Заведи себе тоже!»
«Мрау! Мау мау мрмау мау!»
«Я жалею, что стала тебя понимать».
Элли так красочно изображала меня и кучина, что в конце импровизированной пьесы уже мы обе заливисто смеялись. И только кучин смотрел на нас с явным превосходством и осуждением. Словно степенный дядюшка-покровитель, заметивший шалость маленьких девочек.
– Женщины! – фыркнул Рими и вернулся к ведерку с рыбой.
Глава 11
Остаток вечера я провела за учебниками и подготовкой к предстоящим занятиям. Элиджи привела себя в порядок и рассказала, что ее внешний вид был, как и ожидалось, следствием провального эксперимента на факультативном занятии. Жижа, в которой была измазана моя соседка, оказалась неудавшейся сывороткой быстрого роста. Не знаю, что там пошло не так, но серо-бурая субстанция при контакте с кожей могла спровоцировать нехилые ожоги. На соседке была одежда с длинными рукавами, поэтому сама Элли пострадала незначительно. Уже после того, как она избавилась от ставшей непригодной формы и смыла остатки жижи с тела в душе, я помогла ей залечить мелкие ранки.
К счастью, большую часть времени кучин молчал и никак не комментировал происходящее, что позволило нам сработать быстро и аккуратно.
Когда последний ожог на теле соседки побледнел, она предложила не идти в столовую, а взять ужин в комнату. Я не стала отказываться от заманчивого предложения: в памяти еще было свежо наше столкновение с Фаром на выходе из столовой.
– Сейчас, я пошлю весточку тете. Подожди немного, – сказала Элли, открывая окно.
В принципе, магическим вестникам было неважно, откуда их запускали: они спокойно проходили сквозь стены и стекла любой толщины. Но Элли решила сделать эффектный жест, и мерцающий шарик взвился к потолку, а после упорхнул в сумрачный парк, разбитый перед общежитием. Я знала, что оттуда он пролетит через толстые стены основного корпуса Академии и окажется на первом этаже, где в конце огромного зала находились витрины с едой.
– А обо мне кто-нибудь вспомнил? – спросил кучин, лениво приподняв голову. Уже добрых несколько часов Рими спал, используя мою подушку как место для отдыха. Я ойкнула и посмотрела на Элли.
– Что? – спросила она. – Я его «Муау мрмау Муау» не понимаю.
– Он спросил, вспомнили ли кто-то о его еде.
– Ой, забыла! – всплеснула руками соседка. Но почти сразу успокоилась и улыбнулась: – Тетя не забудет. Она очень внимательна к мелочам.
– Я не мелочь! – возмутился кучин и хлестнул хвостом по покрывалу.
– Ругается? – спросила Элли, покосившись на нервничающее животное. Я хихикнула.
– Ага. Обиделся.
– Чего еще можно ожидать от двух глупеньких девочек?! – фыркнул Рими и снова положил голову на вытянутые вперед лапы.
– Рими, хватит ворчать. Даже если тетя Мисси забудет, я поделюсь своим ужином с тобой.
Но вместо закономерной благодарности кучин дернул левым ухом и пробурчал:
– Я не собираюсь жевать вареные овощи и кашу.
– Что он там мяучит? – спросила Элли, положив руку на страницу книги, которую читала.
– Говорит, овощи и кашу есть не будет, – пожала я плечами.
– Он что, уже и меню наше знает? – восхищенно спросила соседка. Я повернулась к кучину и вскинула брови, переадресовывая ему вопрос.
– Я не первый день в Академии, – отозвался Рими. – Успел заметить, чем здесь кормят лернантов.
– Что… – Элли не успела закончить свой вопрос, как я ответила на него:
– Говорит, уже выучил меню. Кстати, – я снова посмотрела в голубые глаза животного, – мы так и не поговорили о том, что заставило тебя запрыгнуть в наше окно.
– Не сейчас, – отрезал Рими и резко поднялся. Выгнув спину дугой, он медленно потянулся, широко зевнул, отчего длинные кисточки ушей прижались к шее, и сел. – Я голоден. А когда я голоден, я не настроен на разговоры.
Поужинали мы, как ни странно, спокойно. Мисси действительно не забыла о кучине и для него прислала тарелочку с лангустинами. Рими даже снизошел до благодарностей, чем я была приятно удивлена.
Перед сном я прочитала пропущенные темы в учебниках, подготовила конспекты и, широко зевая, написала родственникам очередное письмо. Про кучина я предусмотрительно решила умолчать: сейчас моя изрядно перенервничавшая родня не была готова к новым потрясениям.
А ночью мне снился Дориан, который почему-то дрался с Фартэрионом на небольшой арене.
Интересно, к чему бы это?
***
Новый день ворвался в мое сонное сознание очень резко: в носу защекотало от густого меха, и я чихнула. Оглушительно, звонко и от всей души. Такого пробуждения на моей памяти со мной не случалось. Почесав нос, я с осуждением посмотрела на спящего кучина.
Кажется, предложить ему свою кровать для сна было лишним. Толкнув животное в мерно вздымающийся бок, я зевнула.
– Что тебе нужно? – лениво спросил Рими, не потрудившись даже глаз приоткрыть.
– Ты меня разбудил. С сегодняшнего дня спишь в изножье.
– Ага, ага, – отозвался кучин. И что-то в его тоне мне подсказывало, что он продолжит спать на подушке. Ладно, решу и эту проблему… позже.
Сладко потянувшись, окинула быстрым взглядом комнату: солнечный свет был уже достаточно силен, чтобы разогнать предрассветные сумерки. Элиджи тихо посапывала, уткнувшись носом в стену. Ее изумрудные волосы разметались по подушке, превращая ту в подобие весенней лужайки.
Посмотрев на спящую соседку и нагло досыпающего кучина, я с сожалением поняла, что сама уже уснуть не смогу. Откинув одеяло, подошла к окну и выглянула во двор.
Розоватые облака тянулись вдоль горизонта, подсвеченные снизу набирающими силу солнечными лучами. В парке перед общежитием царила та особая тишина, которая характерна для раннего утра. Я почти физически ощущала капельки росы, покрывшие траву и листья растений.
– Отличное начало для первого учебного дня на новом месте, – проговорила чуть слышно, открывая окно. В лицо подул свежий ветер, принеся в комнату сладковатый запах свежести.
Я улыбнулась: кажется, жизнь начинает налаживаться.
В аудитории было светло. К первому занятию лернанты собирались лениво, едва шевеля ногами и активно зевая. Кажется, только одна я успела окончательно проснуться перед тем, как в стенах Академии прозвучал мелодичный перезвон, возвестивший о начале лекции.
Оглядев занятые места, я поняла, что знакомиться с новыми одногруппниками придется позже: ребята откровенно клевали носом! Неужели вчера все отмечали какой-то праздник и поэтому выглядят такими одинаково невыспавшимися? Или это их естественное состояние?
Еще раз окинув внимательным взглядом класс, я нашла свободное местечко во втором ряду. Опустив сумку на свободный край стола, я посмотрела на будущего соседа:
– Светлого дня, я – Кэссария, новенькая.
– Тэри, – кивнул сосед и потянулся к своим учебникам, моментально потеряв ко мне интерес.
– Очень приятно, – буркнула я, доставая свои принадлежности. Невольно взгляд то и дело возвращался к мрачному соседу: вьющиеся светлые волосы, прикрывающие кончики ушей, большие серые глаза, которые смотрели на мир серьезно и даже сурово, средней пухлости губы и четкая линия подбородка. Парень однозначно был симпатичным и уж точно знал об этом.
Его равнодушие мне было даже на руку: я не хотела сейчас отвлекаться на веселые беседы во время лекций, планируя полностью сосредоточиться на учебном процессе.
От размышлений отвлек звук открывшейся двери. В аудиторию зашла молодая женщина в преподавательской мантии. Окинув лернантов будничным взглядом, она заняла место за кафедрой и сразу приступила к делу.
– Доброго утра, лернанты. Смотрю, вы не изменяете себе и снова спите на первом занятии. Ничего, сейчас мы это исправим. Но сначала перекличка.
Женщина подняла руку вверх и прошептала какие-то слова. В воздух взвилось золотистое перо с небольшим призрачным пергаментом. Пока я смотрела на довольно ленивый способ фиксировать посещаемость лекций, перо и листок облетело всех лернантов и записало присутствующих. Около меня перо зависло и остановилось.
– Что там? – спросила преподаватель, обратив внимание на заминку. Посмотрев на меня, она, очевидно, напрягла память, и вскоре я заметила, как в ее глазах мелькнуло понимание. – Новенькая. Встаньте, пожалуйста, и представьтесь группе.