Аля, Кляксич и буква «А». Все истории Токмакова Ирина
– Ой, Аль, погляди, дерутся там, что ли?
Аля, погружённая в свои мысли, и не заметила, как дорога кончилась и подвела их к дому, сложенному из красного кирпича. Дом был узенький, но высокий, трёхэтажный, крыша у него была странная, она состояла из двух покатых арок, точно цифра «три», но только уложенная «носом вниз».
На лужайке перед домом шла, по-видимому, свара. Какой-то толстенький и сутулый человек отчаянно ругался с другим. Причём тот, другой, что-то выдирал из рук у толстенького.
– Вечно тебе надо отнимать! – кричал толстенький. – Не отдам, да и всё.
Аля и Антон сначала было испугались, но, поняв, что двое ссорящихся не обращают на них решительно никакого внимания, осмелели и подошли поближе. К их удивлению, в руках у толстенького, который явно напоминал цифру «три» и был знаменитым Тришкой, трепыхался живой кролик.
– Тришка, у тебя три кролика. Отдай одного мне. Он мне очень нужен. У тебя останется два, это всё равно больше, чем один. Отдай! – кричал отнимавший.
– Тебе бы только отнимать, паршивый Минус! Всё отнять, да отнять, да отнять! Поработай с моё, не одного, а десять кроликов купишь себе на базаре!
– Жадюга! Кролика соседу пожалел! – вопил Минус, дёргая бедного кролика за лапу.
Видно было, что толстый Тришка устал, запыхался и вот-вот уступит кролика, но тут Минус увидел Алю и Антона и так удивился, что отпустил кроличью лапу. Тришка мгновенно этим воспользовался и с неожиданным проворством убежал и скрылся в доме с кроликом.
– Ладно, – махнул ему вслед Минус. – Всё равно в следующий раз отниму. А что у вас? – обратился он к Але и Антону.
– Ничего у нас нет. Мы ищем пехотинца из задачи, – сказал Антон. – Он пропал.
– Я не отнимал, – тут же сказал Минус. – Это не моих рук дело. Нет, нет.
– А вы не скажете нам… – начала было Аля, но Минус уже торопливо удалялся.
– Не моих рук дело! – крикнул он им, оборачиваясь. – Спросите у Тришки. Он от жадности что хочешь себе возьмёт. Может, и пехотинца прикарманил.
Антон постучал в запертую дверь. Из-за двери послышалось пыхтенье, но никто не ответил.
– Откройте нам, пожалуйста, – сказала Аля.
Дверь открылась на щёлочку, и в щёлочку шёпотом спросили:
– Ушёл? Минус ушёл?
– Ушёл, – сказал Антон.
Тогда дверь открылась пошире, и на крыльцо вышел Тришка.
– Это невозможная жизнь, – пожаловался он. – Только и знает – отнять, – забрать. Чтоб у тебя стало обязательно меньше, чем было. Чума, а не сосед. Совсем от рук отбился.
В дверь прошмыгнули три кролика и стали бегать кругами по лужайке.
– Побегайте, голубчики, пока этот разбойник не вернулся. Ну, так зачем я вам понадобился?
Антон и Аля рассказали Тришке, что случилось.
– Нуль? Проезжал он действительно, только мимо. Нет, я про солдатика ничего не знаю. Вы думаете, Нуль взял? Что вы, это же честнейшее существо в Математике.
– Что же нам теперь делать? – спросила Аля.
– Никаких сомнений – искать, найти, водворить на место. Единица правильно вам сказала: как только начнётся беспорядок, так посыплются двойки. Они удивительно быстро плодятся. Прямо как комары! – сокрушённо покачал головой Тришка.
– Ну, а где же нам искать солдатика? Мы ведь нездешние, ничего тут не знаем, – вздохнул Антон.
– Ума не приложу. Ну, сходите, что ли, к Дыдве. Может, она что слыхала, – посоветовал Тришка.
– А кто это? – спросил Антон.
– Это Четвёрка, ну, знаете, цифра «четыре», – пояснил Тришка.
– Почему же её так странно зовут?
– Дыдва? Да мы-то уж привыкли. Это длинная история. А если коротко, то ведь дважды два – четыре?
– Четыре, – подтвердили Аля и Антоша.
– Ну вот. Дваждыдва. Минус такому длинному прозвищу позавидовал и попытался отнять. Но оно порвалось. «Дваж» осталось у Минуса, а «Дыдва» – у Четвёрки. Но «дваж» ему оказались совершенно ни к чему, он его потом вернул, да оно как-то обратно не пристало. Вот так и осталось – «Дыдва».
– А где живёт эта Дыдва?
– За четырьмя мосточками, за четырьмя кочками, за четырьмя низинками, за четырьмя осинками, а там – уж рядышком.
«Странный адрес», – подумала Аля.
– Аль, пошли, – взял её за руку Антон.
Тришка не обратил на их уход никакого внимания. Он загонял домой кроликов. Кроликов по-прежнему было три, и это обстоятельство, по-видимому, его очень радовало.
Глава четвёртая
Прямо сразу за Тришкиным домом протекал ручеёк. На берегу ручейка под кустом красной смородины лежала одна из сестричек-единичек и читала книжку. Как только она увидела Алю и Антона, она быстро отложила книжку и со словами «Прибавить единицу» перекинулась мосточком через ручей. Они остановились в недоумении, поглядели на мостик. Это была хорошо обструганная дощечка. Аля и Антон перешли по ней. А как только перешли – дощечка тут же превратилась обратно в сестричку-единичку и как ни в чём не бывало улеглась с книжкой под смородиновым кустом.
А за первым ручьём, как и сказал Тришка, был второй, а за вторым – третий, а за третьим – четвёртый. И каждый раз очередная единичка превращалась в мостик и переводила их на другой бережок. Только кусты были разные – то красная смородина, то чёрная, а то и вовсе крыжовник.
Но за четвёртым ручьём дорога обрывалась и начиналось болото. Вот тут единички очень бы пригодились, да ни одной не было видно. Болото было топкое, идти по нему было страшно. Вдруг Антон, приглядевшись, заметил, что над болотом возвышается одна за другой четыре болотные кочки. И даже было такое впечатление, что они находятся на равном расстоянии друг от друга. Точно кто-то их так расположил нарочно. По кочкам болото можно было перейти, да кочки были не так уж близко одна от другой. Ну, Антон, может, и перепрыгнет, он мальчишка, а вот Аля – та вряд ли.
– Как же нам быть, Аль? Тришка направил нас к этой самой…
– Дыдве, – подсказала Аля.
– Ну да, к Дыдве. Но тебе же не допрыгнуть. Может, я тебя перетащу?
Антоша попробовал поднять Алю.
– Уй, тяжеленная ты какая! Аль, ты вот что. Ты подожди меня здесь. Я быстро. Только никуда не уходи отсюда! Я сейчас сбегаю. Может, я всё и разузнаю. А может, найду. И мы тогда быстренько вернёмся с солдатиком.
Антон махнул Але рукой и, разбежавшись, прыгнул сначала на одну кочку, потом на другую, потом на третью, наконец, на четвёртую – раз, два, три, четыре! – и скрылся в осиновой рощице.
Аля опустилась на траву, пригорюнилась, принялась терпеливо ждать.
Антон тем временем вышел на дорогу, которая бежала через осиновую рощу. Дорога была странная – точно земля была сначала морем, а потом так и застыла в одночасье – волнами, потому что дорога шла то вниз, то вверх. На опушке росли четыре высоченные осины. Их большие, с тарелку, листья, трепетали на ветру и шелестели, шелестели. Антону показалось, что они что-то шепчут. Он прислушался. Оказалось, они пели песенку:
- Раз, два, три, четыре ветра
- С четырёх сторон,
- Налетев, прогнали с веток
- Четырёх ворон.
- Раз, два, три, четыре буквы
- В этих семенах.
- Значит, репу, а не брюкву
- Будем есть на днях.
Антон не стал больше слушать эту чудную песенку, он стремился скорее повидать Дыдву – Четвёрку. Не успел он подойти к дому, как Четвёрка сама вышла на крыльцо. На ней был сомнительной чистоты передник, руки – все перепачканы мукой, на лице грустное, впрочем, даже и не грустное, а замученное выражение.
– Нет, – сказала она, – это всё ужасно. Я просто не выношу детских слёз, но и печь пироги – освободите меня от этого, печь пироги я тоже не умею. Не умею, и всё тут!
И Четвёрка при этом даже топнула ногой. Тут она увидела Антона.
– Ты не плачешь? – спросила она у него с подозрением.
– Нет, – удивился Антон. – Я не плачу.
– Ну, хоть этот не плачет, – облегчённо вздохнула Четвёрка. – Ведь что же такое творится? – продолжала она взволнованно. – Ну, задача. Обыкновенная задача, – говорила Четвёрка, не давая Антону вставить ни словечка, хотя он уже несколько раз говорил «кхе», чтоб наконец спросить о солдатике. – Вот, послушай. «Мама дала Зине четыре пирожка, а Кирюше на один пирожок меньше». Это что ж за безобразие, я тебя спрашиваю?
– Какое безобразие? – не понял Антон.
– Четыре пирожка – это хорошо. Четыре – прекрасно число. Но ведь на один меньше – это, если подумать хорошенько, будет три. Вот мальчик и расстраивается. Он хочет, чтоб у него тоже было столько же, сколько у сестры. То есть четыре. Он маленький, он плачет. А эта самая мама поделила пирожки и ушла на работу. И вот я пытаюсь испечь ему ещё один пирожок, чтоб было поровну. И не умею. А мальчик всё плачет и плачет. Ужас какой-то.
Тут Четвёрка повернулась на каблучках и, не обращая на него больше никакого внимания, точно он тоже вслед за Кирюшиной мамой ушёл на работу, захлопнула за собой дверь. Антон сначала нажимал кнопку дверного звонка, потом дёргал ручку, потом стучал. Никто ему не открыл, никто на крыльцо больше не вышел.
Как ни жаль ему было возвращаться к Але ни с чем, а что поделаешь? Не ночевать же ему на крыльце у Дыдвы?! Антон проделал весь путь обратно – через осиновую рощу, по болотным кочкам. Вот сейчас Аля узнает, что он ровно ничего не добился, и расстроится.
Но… на краю болота, где она должна ыла его ждать, никого не было.
Глава пятая
А случилось вот что. Как только Антона не стало видно, Але сделалось очень грустно и даже как-то не по себе. Но вдруг до неё донеслись весёлые звуки гармошки и песенка, которую распевал молодой задорный голос:
- Лучше нету, чем прибавить,
- Всем подарки подарить,
- Рассмешить и позабавить,
- Сделать, сладить, смастерить.
- Дать воробышкам пшена,
- Дать дождинкам имена,
- Огонёк – полену в печке,
- Ну, а грядке – семена.
Кто-то шёл со стороны четвёртого ручья прямо к Але. Подошёл, сложил и снова растянул свою гармошку и улыбнулся.
– Хочешь, я подарю тебе белую мышку? – спросил он у Али сходу.
Аля покачала головой.
– Может, дать тебе тыквенных семечек?
Снова качание головой.
– А дудочку из ивового прутика?
– Спасибо, не надо, – сказала Аля.
– Да ты не стесняйся, – сказал гармонист. – Я ведь Плюс. Я всегда всем всё даю. Такой у меня характер. Вот братец Минус – тот отнимает. А я – прибавляю. Ведь если к двум конфетам прибавить ещё одну конфету, так будет сразу три. А это вкуснее.
Ведь если к трём песенкам прибавить ещё одну, будет четыре, так это веселее.
Если к двум тучкам прибавить две тучки, будет четыре, а это прохладнее в жаркий день, так?
Аля кивнула.
– А чего ты такая печальная?
Аля рассказала. Плюс задумался.
– Думаешь, Нуль его забрал? Что-то я не знаю.
– Говорят, – сказала Аля.
– Может, и он. Вот беда, некогда мне тебе помочь. Я за Пятёркой иду. Я её заберу, и мы пойдём ко мне пить чай со сладким пирогом. У нас – праздник.
– Какой?
– Двадцать девятое число.
– Что ж это за праздник?
– Один мальчик, Костя его зовут, однажды двадцать девятого числа получил по математике пятёрку с плюсом. Вот тогда мы с Пятёркой очень подружились. И каждое двадцать девятое число отмечаем это событие. Вот только февраль нас иногда подводит… Слушай! – вдруг встрепенулся Плюс. – Пятёрка такая умная, недаром же это самая похвальная отметка. Пошли со мной. У неё наверняка по твоему делу родится какая-нибудь мысль. У неё всегда рождается мысль, а иногда целых две зараз.
– Я не могу отсюда уйти. Я жду своего друга Антона.
– Вот видишь, и у тебя есть свой плюс, – сказал Плюс обрадованно.
– Как это?
– А так. Хороший друг – это всегда плюс. А куда он девался?
– Он пошёл к Дыдве.
– Ну, вряд ли она что знает. Она печёт пирожки. Бежим! Мы сейчас вернёмся!
И не успела Аля возразить, как он схватил её за руку и, увлекая за собой, рысью помчался вдоль ручья.
Они быстро добежали до маленького домика с пятью чистенькими, блестящими на солнце окошками. Перед домиком росли пять ёлочек и пять молоденьких лип. На крылечке их уже кто-то поджидал.
Вдруг Плюс с разбега остановился. На крыльце стояла Тройка. Нет, не Алин знакомый Тришка, а какая-то незнакомая Тройка, у которой верх был не круглый, а, наоборот, ровная палочка.
– Тройка с Плюсом? – пробормотал Плюс. – Что же это за отметка? Неужели Костя стал троечником? Да нет. Ведь уроки в школе ещё не начались.
– Слушай, Тройка, а где мой дружок Пятёрка? Что тут происходит?
Тройка рассмеялась, взмахнула палочкой, откинула её назад и сделалась Пятёркой.
– Что? Напугала я тебя? – весело закричала Пятёрка.
– Напугала, – признался Плюс. – Слушай-ка, – продолжал он. – С семьдесят седьмой страницы из задачи похищен пехотинец. Вот эта девочка его ищет.
– Как зовут? – спросила Пятёрка.
– Солдата?
– Нет, девочку.
Плюс поглядел на Алю.
– Аля, – сказала она.
– А какая задача? – спросила Пятёрка.
– Не моя, – сказал Плюс. – Задача на вычитание.
– Так, может, это твоего братца Минуса дело? Что пропало? Вычитаемое?
– В том-то и дело, что нет. Солдатик-пехотинец принадлежал к уменьшаемому.
– Да. Плохо дело. Полный беспорядок. При таком беспорядке пятёрки с плюсом никто никогда не получит.
Они поглядели на Алю и вдруг сообразили, что она ничего не поняла из их разговора.
Добрая Пятёрка тут же принялась ей объяснять:
– Вычитание – это когда надо отнять, понимаешь? – При этих словах она полезла в карман, пошарила в нём, вытащила и показала на ладони пять лесных орешков. – Видишь орешки? Их пять.
– Вижу, – подтвердила Аля. – Пять.
Пятёрка протянула Але один орешек.
– Угощайся, – сказала она.
Аля послушно разгрызла орех и сжевала ядрышко.
– Видишь, осталось меньше – четыре. Ты один съела. Ты его как бы у меня отняла. Значит, пять было уменьшаемое, а один было вычитаемое, а четыре – это то, что осталось. А называется – разность. Ты поняла?
– Нет, – призналась Аля. – Я ничего не отнимала.
– Тогда – на, возьми себе разность; когда захочешь – сгрызёшь, потому что орешки на самом деле очень вкусные. Отнимать – не моё дело, вот я и объясняю непонятно, – вздохнула Пятёрка.
– Отнимать – это дело Минуса, – подхватил Плюс. – Но по закону отнимать он должен только вычитаемое, а не что попало.
– Послушай, а может этот фокус выкинул Нуль? Взял да и уволок солдатика. Он ведь вообще-то хороший, но иногда, знаешь, способен взять да и аннулировать, – высказала предположение Пятёрка. – Погоди, погоди, у меня родилась мысль. Нет, стой, кажется, даже целых две…
Но Пятёрка не успела высказать ни одной из своих мыслей, потому что на куст рядом с ними опустилась целая стая воробьёв. Воробьи отчаянно кричали:
– Чрезвычайно срочно! Чрезвычайно срочно! Скачите-бегите, возле черёмухи Больше и Меньше опять дерутся! Выручайте, выручайте, а то они покалечат друг друга!
Пятёрка и Плюс тут же кинулись бежать, и Але ничего не оставалось, как бежать следом.
Глава шестая
На полянке под большой черёмухой с криком налетали друг на друга два пёстрых петуха. Они колотили друг друга своими крепкими клювами, а время от времени один орал: «Больше, я тебе говорю, что больше!», а другой вопил: «Меньше, ты меня не переспоришь, а не согласишься, так получай!»
– Что это? – в ужасе спросила Аля.
Пятёрка, схватив стоявшую неподалёку чью-то лейку с водой, стала лить воду на дерущихся. Те, захлёбываясь и фыркая, разлетелись в разные стороны. Пятёрка, оторвав от черёмухи веточку, старалась отогнать их подальше друг от друга. Плюс объяснял Але:
– Понимаешь, это знаки Больше и Меньше. У них клювы один против другого направлены, вот они как встретятся, так и дерутся.
Пятёрка, управившись с драчунами, вернулась и тоже включилась в объяснения.
– Вот посмотри, – сказала она.
Черёмуховой веточкой она нарисовала на земле два значка > и <. Потом снова вытащила из карманов несколько орешков.
– Вот тебе три орешка, – сказала она.
– Я ещё те, которые «разность», не успела сгрызть, – сказала Аля.
– Это неважно, – ответила Пятёрка. – Смотри. – Она разжала кулак. – У меня на ладони четыре ореха. А у тебя – три. У кого больше?
– У тебя, – сказала Аля, не понимая пока, к чему та клонит.
– А у кого меньше?
– У меня, – сказала Аля.
– Так вот, – сказала Пятёрка, – это мы и запишем с помощью знаков Больше и Меньше.
И она написала веточкой на земле:
4 > 3
3 < 4
– То есть четыре больше трёх, а три меньше четырёх. Поняла? Ты теперь поняла?
– Кажется, – сказала Аля.
– Видишь, какие у них клювы? Клюв нацеливается на того, кто меньше.
Петухи к этому времени, совершенно успокоившись, разошлись в разные стороны и отправились каждый по своим делам.
– Мне нужно поскорее вернуться к Четвёртому ручью, – сказала Аля.
«Антон, наверно, уже там. Он будет меня искать», – подумала она. – А как же всё-таки будет с солдатиком? – спросила она у Плюса.
– Пятёрка, куда ты девала свои мысли? У тебя же целых две родилось по этому поводу, – напомнил Плюс.
Пятёрка замолчала, точно прислушиваясь.
– Нету, – сказала она, несколько смутившись. – Разбежались. Такой шум был, они не любят шума.
– Тогда у меня есть мысль. Мы сейчас пойдём за Алиным плюсом… Я хочу сказать – другом.
– Его зовут Антон, – заметила Аля.
– За Антоном, – подхватил Плюс, – потом пойдём ко мне и всё обсудим. У меня дома ждёт пирог с вареньем. Сегодня ведь всё-таки двадцать девятое число, не забывайте, что это праздник!
Они очень быстро оказались около четвёртого ручья. Никакого Антона на берегу не было.
На берегу прохаживался кто-то и кувыркался.
– Шестёрка! – крикнул Плюс.
Это была действительно Шестёрка. Она делала несколько шагов по берегу, потом хлопала в ладоши, говорила: «Раз… и девять», переворачивалась, становилась на руки и тут же превращалась в Девятку.
– Она готовится к выступлениям по гимнастике, – сказала Пятёрка. – Тренируется. Шестёрка – первоклассная гимнастка. Эй, Шестёрка!
Шестёрка ещё раз перекувырнулась, приняла своё нормальное «шестёрочное» положение.
– А? Это ты, Пятёрка? Как поживаешь?
– Слушай, ты не видела здесь мальчика?
– Какого?
Але вдруг пришло в голову, что она ни разу не задумывалась над тем, какой Антон. Ну, беленький такой, ну… просто он Антон, и всё тут.
– Впрочем, я никакого не видела, – заметила Шестёрка.
– Жаль, – вздохнул Плюс.
– Нет, постойте, постойте, когда я сюда пришла, Минус с кем-то шёл.
– С кем? Куда?
– Кажется, в сторону Семёркиного дома. А с кем? Как я со спины узнаю, с кем?
Аля встревожилась. Странно, что Антон куда-то ушёл. А как же она, Аля? А как же пехотинец? Он забыл про них, что ли?
– Мой братец Минус – существо весьма сомнительной доброты, – заметил Плюс. – Что-то мне в этом во всём не нравится. «Может, Нуль вовсе ни в чём и не виноват», – подумал он, но пока этого предположения вслух не высказал.
– Пошли к Семёрке, узнаем, – предложила Пятёрка.
– Дружочек мой Пятёрка, – сказал Плюс, – а как же наш праздник? Ты забываешь, какое сегодня число!
– Я всё прекрасно помню. Сегодня двадцать девятое. Но согласись, что нехорошо не помочь девочке Але и мальчику Антону. Тем более что если в первом классе «Б» у ребят будут нелады с математикой из-за непорядков в учебнике, так это затрагивает и нашу честь! Ты так не думаешь?
– Ты права, Пятёрка! Пошли к Семёрке. Узнаем, куда девался мальчик, а там уж сходим к тебе и попьём чайку с праздничным пирогом. Пошли, Аля. И не падай духом, пожалуйста.
И все трое направились по песчаной тропке, которая, видимо, и вела к Семёркиному дому.
Глава седьмая
Тропа свернула в густой еловый лес. В лесу было душновато и пахло грибами. Некоторое время все шли молча. Вдруг Плюс остановился и прислушался.
– Ты что? – спросила Пятёрка, а Аля посмотрела на него с тревогой.
– Нет, ничего. Мне показался какой-то шум, вроде хлопанья крыльев, и какой-то возглас. Но, видно, я ошибся.
Все трое минуточку постояли. Где-то на дереве тенькала синица, больше ничего не было слышно. Они направились дальше.
Вскоре тропинка вывела их на опушку. На опушке стоял зелёный домик с красной черепичной крышей. По стене вился дикий виноград. Семёрка в саду возилась на клубничных грядках.
Увидев их, она тотчас оставила свою работу и бросилась к ним навстречу.
– Входите, входите, гости дорогие! – затараторила она. – Проходите на террасу, садитесь, я сейчас c погреба холодненького молочка принесу.
– Да не надо, Семьпятниц, мы на минуточку, только узнать… – попытался остановить её Плюс.
Но Семёрка уже убежала. Але странным показалось, что Плюс назвал её Семьпятниц. Она не успела спросить его почему, как Семёрка тут же вернулась, но никакого молока не принесла.
– Я передумала. Что я вас держу на террасе, заходите в дом, располагайтесь, я сейчас самоварчик поставлю и угощу вас чайком. Заварю душистого, крепкого.
– Погоди, – сказала Пятёрка. – Ты скажи нам только, не приходил ли сюда…
Но Семёрка была уже далеко и не слышала.
– Почему вы зовёте её Семьпятниц? – спросила Аля.
– Я думаю, ты сама скоро поймёшь, – улыбнулась Пятёрка.
Тут опять вбежала Семёрка.
– Я передумала! – закричала она. – Зачем это пить чай в духоте, в комнате, когда такая чудесная погода. От самовара будет только жарко, и никакого удовольствия никто не получит. Мы устроим пикник в саду под яблоней.
И Семёрка опять умчалась.
– Пошли, дружочки мои, – сказала Пятёрка. – У меня родилась мысль и даже целых две. Первая – если бы Минус с Антоном сюда пришли, то они бы не выбрались отсюда так быстро: Семёрка всё бы меняла и меняла свои решения, а они бы ждали. И мы бы их тут непременно застали. А вторая – раз их тут и не было, значит, нам надо скорее уходить и искать Антона, потому что твой братец Минус – знаешь, ведь Плюс – может и какую-нибудь каверзу подстроить.
Когда они спустились с крылечка и уже подходили к калитке, к ним подбежала Семёрка и воскликнула:
– Знаете, я передумала…
– До свидания. Мы тоже передумали, Семьпятниц, – сказала Пятёрка.
– Ну что же вы, я хотела угостить вас мороженым на скамеечке под липами!
– Как-нибудь в другой раз! – махнул рукой Плюс.
Читать бесплатно другие книги:
