Сборник. Верберы Сапфир Ясмина
И ведь он меня тогда так поддерживал! Так заботился и так любил… Куда все это делось, в итоге?
То ли наша семейная лодка разбилась о быт и неурядицы. То ли мы не выдержали испытание рождением ребенка при полном отсутствии бабушек. На тот момент родители Влада наотрез отказались помогать. Мотивируя тем, что я, мать и, следовательно, просто обязана найти время и за младенцем ухаживать и семью кормить…
Всплывает и следующий образ…
Я бегу, бегу к редактору журнала, который должен опубликовать мой рассказ.
Встречаю этого сурового, худощавого мужчину в возрасте. Какого-то неряшливого в своем растянутом голубом свитере и таких же джинсах с грязными концами штанин.
– У нас перегруз номера. Мы выбираем между двумя авторами. Работы у вас равноценные. В общем, кто первый привезет флешку с текстом, того и поставим.
Влад подскакивает и заявляет:
– Флешка будет через двадцать минут!
И несется по коридору…
А уже через пятнадцать минут пулей вылетает из такси и подбегает ко мне. Сует флешку в руки редактора, который как раз снова вышел из кабинета.
– Поздравляю. Ваш рассказ выйдет в самом начале номера! – мне говорят это так, словно мое творчество получило высшую литературную премию. А не печатается на страницах малоизвестного, регионального издания.
Но я счастлива.
Это лишь первые шаги! Первые и уверенные!
Я и сейчас не могла не признать, что без Влада, без его поддержки и веры в меня вряд ли добилась бы того, что имела теперь. И вряд ли так зарабатывала бы.
Добивает еще одно воспоминание.
Я плачу, горько и безутешно.
– Не получается открыть подписку на сайте… Статистика маленькая…
Словно на этом свет клином сошелся. Но у меня горе! Настоящее! Творческое и безутешное.
Влад обнимает, прижимает, гладит по волосам, целует и говорит:
– А у меня все хорошо! Красавица жена. Умница и писатель. И завтра статистики у нее хватит.
И ведь он тогда, как в воду смотрел. Открыла я свою первую подписку. Долго тряслась, что почти ничего не купят. А купили! И даже немало!
Он меня тогда поддержал и успокоил как никто другой. Именно в тот самый момент, когда я больше всего в этом нуждалось…
А вот теперь… Теперь будет утешать и поддерживать свою любовницу.
Когда Влад сообщил мне обо всем, признался и повинился, я не ощущала такой боли, как сейчас. Словно организм собрался, чтобы принять страшную новость, и я до конца ее еще не прочувствовала.
А теперь… Я пила чай и всхлипывала.
Тинк… Тинк… Тинк…
Вотсап.
Может Искандер решил что-то изменить в графике тренировок? Или заказчик в требованиях к статье?
Я собралась и взяла сотовый.
«У тебя все нормально?»
Вот и все, что пришло от Феликса.
На минуту я замерла. С сотовым в руках. Бессмысленно глядя на экран и снова и снова перечитывая сообщение.
«У тебя все в порядке?» – прилетело следом.
Вроде бы ничего особенного, но на сердце вдруг потеплело. Неужели чувствует? Понял, что мне плохо? Да не-ет! Ерунда какая-то!
Сколько я знаю этого вербера? Неделю? Или даже меньше?
Все мои женские фантазии. Все бы нам выдумать себе романтику на пустом месте.
Я приезжала в поселок к Феликсу. И явно с какой-то целью. Ему, наверняка, все равно сообщили. Хотя я и просила этого не делать. Но ведь это же племя Феликса! И все там – его подчиненные. Если можно так выразиться.
Естественно, они поставили альфу в известность.
И он мог подумать, что у меня опять неприятности с ОПО. И предложить свою помощь.
А то, что сообщение пришло именно сейчас – не более, чем простое совпадение.
Говорят, редкие события сходятся.
Нину Федоровну я уже месяца три не видела. А может и все четыре. Вот вам одно редкое событие.
Мало того, с момента, когда свекровь почти прямым текстом сообщила, что я должна сидеть с грудничком и еще кормить ее сына, зарабатывая за двоих, мы ни разу откровенно не общались.
Свекровь отделывалась заученными фразами, в которых так и слышалась фальшь. Наигранными интонациями, в которых так и звучала неприязнь. И картинными жестами, от которых так и веяло неискренностью.
И вон он – наш второй разговор по душам. Второй за все время общения.
Редкое событие, крайне редкое. Нина Федоровна предпочитала интриговать, отделываться недомолвками и намеками, считая, что это ее конек.
Ну и Феликс со вчерашнего дня не подавал о себе вестей.
Вот три редких события и сошлись почти в одночасье. Все вполне объяснимо.
Никакой романтики! Обычная жизненная правда.
Наверное, после жизни с Владом, после общения с его родителями я просто не могла поверить, что кто-то искренне обо мне заботится. По-настоящему за меня переживает.
Не ради денег, не из-за угрызений совести и не по какой-то еще своей, ему одному известной причине.
Что-то внутри меня переключилось, умерло или, во всяком случае, уснуло глубоким сном.
Я просто не могла… Слишком жестоко было разочаровываться. Слишком горько впустить в себя живительное тепло надежды, чтобы потом сгинуть в арктических льдах разочарования.
Думаю, сработал инстинкт самосохранения.
В тот момент я думала не как нэнги, оборотень, ставший чьей-то истинной парой. Я рассуждала как человек. Потому что считала себя человеком много лет и в критические минуты использовала опыт прошлого.
Тенк… Тенк… Тенк…
Я думала – опять Феликс. Я ведь ему так и не ответила, только собиралась написать. Размышляла над нейтральным, спокойным и адекватным сообщением. Ни к чему меня или Феликса не обязывающим. Длинным мостиком между нами, который можно перейти, а можно и нет… Как получится… Шансом продвинуться вперед и остаться на другом берегу тоже… Пусть мужчина решает и действует. У него карт бланш…
Но сообщение пришло от… Влада.
На сей раз с номера его отца.
«Слушай. Я подал на развод. Но очень хочу поговорить. Алена! Мы прожили вместе пятнадцать лет! Неужели это ничего для тебя не значит? Неужели ты хочешь спустить все в канализацию? Не только наши проблемы, но и все хорошее, что у нас было!»
Да. Влад знал, как на меня воздействовать. Почти предсказал, что спустя некоторое время я утону в ностальгии по лучшим нашим дням. Он хорошо меня изучил…
«Я не хочу тебя видеть!» – быстро набрала я.
«Подумай. Я прошу просто поговорить. Мы можем сделать это в нейтральном месте. В ресторане, например. Как тебе твои любимые „Римские каникулы“? Ты же обожала их пиццу!»
«Я не хочу тебя видеть!» – повторила я свой ответ.
Какое-то время телефон не оповещал о новых сообщениях, и я подумала – разговор закончен. Но Влад оставил за собой последнее слово.
«Хорошо. Я буду ждать тебя завтра. В „Римских каникулах“. Столик я заказал. Захочешь – придешь. Нет, значит нет».
Я не стала ничего отвечать. Допила чай, уложила Клима. Прочла ему сказку и легла спать.
И уже только в постели вспомнила, что так и не ответила Феликсу…
Боже! Он подумает, что я его игнорирую!
И вот сейчас почему-то это расстроило меня больше, чем приход Нины Федоровны и сообщения от Влада.
Я вскочила, нашла сотовый, но он не откликался на кнопки. Разрядился, зараза!
Я не могла написать Феликсу.
Вначале я металась по рабочей комнате, прикидывая, не установить ли вотсап на компьютере. Влад как-то так делал однажды. Но потом программа у меня благополучно слетела. К тому моменту наши отношения испортились, и муж заявил: дескать, ему некогда. Сама, как-нибудь уж сама.
Я сама поковырялась, немного помучилась и так ничего не добилась.
Я накинула халат и села за компьютер.
Почему-то казалось ужасно важным ответить Феликсу как можно скорее. Даже не представляю – почему. Но я так чувствовала всем своим существом.
Я попыталась вернуть вотсап на компьютере. Но мне сообщили, что «видимо на телефоне нет интернета».
Такс… С мобильника Клима не позвонить Феликсу. Там нет контакта вербера. Его номер остался в моем, «временно недоступном» для использования.
Я поставила сотовый на зарядку и вернулась в постель.
Ладно. Отвечу Феликсу завтра утром. В конце концов, это не конец света. Ну может же у меня не работать гаджет? Может, верберу и сотни лет! Но он вполне уже освоил современные технологии. Я в этом не раз убеждалась. К тому же, судя по тому, что я теперь знала про оборотней, их наука и техника ушли далеко вперед, по сравнению с человеческими. Значит, вербер должен понимать, что у сотового есть ограничения!
Он может разрядиться, выключиться, остаться без интернета. Мало ли – провайдер устроил профилактику!
Или же я приобрела новый смартфон, а вотсап там еще не установила и даже не перенесла контакты? Ну ведь бывает же такое!
Я могла банально заснуть. После всех передряг, нервотрепок и потрясений.
В конце концов, не каждый день узнаешь, что ты даже и не человек. А вообще какая-то неведомая зверушка.
Я могла тупо не заметить сообщения. Я отключаю все оповещения, когда сажусь работать над статьей. И часто забываю включить заново.
Да что угодно могло случиться.
Феликс не дурак и все поймет.
Я закрыла глаза и отключилась.
Глава 11
Тимур встретил Феликса возле его дома. Растрепанный, взбаламученный и нервный.
– Ну как? Что у тебя там?
– Дали подумать до завтра.
Феликс вошел в дом и через час они вместе с Тимуром ели шашлыки, закусывали еще горячим хлебом и обсуждали дела насущные.
– Успокоился? – в какой-то момент не выдержал, спросил бета.
– Не знаю. Думаю.
Феликса раздирали сомнения и противоречия. Буквально рвали на части.
То верберу чудилось, что Алена все-таки неравнодушна к нему. То думалось, что все это игра фантазии. Ведь надежда – это то, что помогает выживать. Даже вопреки страшным диагнозам, ранениям, голоду, холоду.
После сытного обеда, Феликс немного успокоился и отправился инспектировать поселок.
На сей раз проверил цеха: по изготовлению обуви, выпечке хлеба, пирогов и пирожных. То, чем племя зарабатывало себе на жизнь. Все функционировало нормально. Переезд на работу цехов почти не повлиял. Пара дней задержки – и все уже на мази.
Феликс вернулся домой, доел остатки шашлыка и собрался лечь пораньше, чтобы завтра, на свежую голову отправиться к Алене. Надо, надо все выяснить. Раз и навсегда. Если ждет и, правда, передумала, он будет счастлив. Если нет – больше не перейдет ей дорогу и нервы трепать не станет. Слишком она дорога Феликсу, чтобы поставить свое счастье и спокойствие впереди счастья и спокойствия нэнги.
Однако не успел вербер лечь, как его пронзило странное чувство.
Она! Нэнги! Что-то с ней не так!
Вербер вышел из дома, в темноту спящего поселка. Принюхался к ночным запахам. Из цехов несло кислым тестом, пряностями и ванилью.
Из леса тянуло росой, осокой и хвоей. Полосами мелькали запахи животных. Слабый – кошек: домашних и диких, сильный, тяжелый – собак, немного пряный – лисиц.
Феликс прислушался к себе, стараясь не акцентироваться на звуках природы.
Уханье совы, перекличке птиц и глупого стука мотыльков о какой-то фонарь.
С Аленой точно было что-то не так. Она нервничала, она плакала, она чувствовала себя разбитой, растерянной и расстроенной.
Феликс жадно глотнул воздуха. Вытащил из кармана мобильник и отправил сообщение. Спрашивал – все ли в порядке.
Потом ждал, бродил взад-вперед.
Ежеминутно поглядывал на экран телефона – не пришла ли долгожданная весточка.
Ответа не последовало. А ощущения не отпускали.
Алена все сильнее вязла в депрессии и явно переживала не лучшие моменты.
Феликс продолжал упорно проверять сообщения. Молчит. Наверное, не видела.
Он набрал еще раз. Со второго-то раза должна же заметить.
Снова бродил по поселку, под грохот стучащего в ушах сердца, отключившись от всего на свете. Едва не сбил с ног одного из соседей – матерого вербера – Бориса. Тот отшатнулся и пробормотав:
– Прости, альфа, – рванул в сторону своего дома.
Спустя час или чуть больше Феликс уже натыкался на стены: своего дома и чужих, бродил по поселку как неприкаянный, прислушивался к себе снова и снова.
Чувствовал, всем сердцем ощущал – с его парой что-то не то.
Наконец, вербер не выдержал.
Сел в машину и рванул к нэнги.
В ее доме было непривычно тихо. Свет горел только в ванной и в одной комнате, где работала Алена.
Феликс сбросил одежду, перекинул ее через забор. Обратился и перемахнул невысокое для зверя его мощи препятствие. Снова оделся и вошел в дом. Бесшумно, как он умел.
Сказывались навыки работы в ПОН. Даже смешно! Только сегодня туда наведывался и вот уже практически использует все, чему там научился.
Судьба, что б ей неладно!
В доме сильно пахло успокоительными и это Феликсу сразу не понравилось. Раз пила столько пустырника, значит очень расстроена. А тут еще и валерьянка, и боярышник, и настойка пиона…
Климом в доме пахло тоже. Значит, ребенок здесь же.
Ну ничего! Он уже видел Феликса, знает, что и сам оборотень.
Вербер медленно поднялся по ступенькам на второй этаж.
Так, вот рабочая комната.
Нэнги тут нет. Ребенок сопит в своей спальне.
Феликс вошел, на цыпочках, еще тише обычного. Прикрыл непоседу одеялом, и даже умилился. Словно своего сына увидел.
Медленно вышел и заглянул в спальню к Алене.
Она беспокойно ворочалась в постели.
Феликс нагнулся, присел, так что даже матрас не скрипнул, и тихо шепнул ей на ушко:
– Аленушка. Моя Аленушка. Не волнуйся, успокойся. Я с тобой. Всегда. Везде. В любой беде. Спи. Если что – любого загрызу, любому надаю по морде. Успокойся…
Она негромко выдохнула и затихла, повернувшись на бок. Такая сладкая, тихая. Сонная и такая… У Феликса дыхание перехватило. Так хотелось прилечь рядом, остаться. Здесь, возле своей пары.
Сторожевым псом… вернее, сторожевым медведем, что охраняет ее покой.
Не испугается, если проснется? Феликс не знал. Но уйти от нее сейчас было самым тяжелым его испытанием.
Как это будет выглядеть? Проснулась женщина посреди ночи, а он тут как тут…
Да уж…
Но как же было приятно наблюдать за ней…
Ощущать, даже на расстоянии, ее тепло. Видеть ее умиротворенное красивое лицо, ярко освещенное полной луной. Словно само ночное светило любовалось на пару Феликса.
А какой она была сейчас лакомой, желанной, соблазнительной.
Чуть приоткрытые губы, словно нераспустившийся бутон… Чуть вздрагивающие ресницы. Одеяло немного сползло, и Феликс видел часть обнаженной груди нэнги. Она спала в ночной сорочке, полупрозрачной и без белья.
От этого зрелища вербер моментально дошел до каменного возбуждения. Так, что предпочел бы прийти сюда без одежды, а то брюки жали как, колодки.
Феликс поменял позу и еще немного посидел возле пары.
Запах Алены пропитывал его, приятно щекотал ноздри. Пришлось несколько раз еще поменять позу, поправиться, но не помогало. Желание горячей лавой разливалось по телу. Однако находиться рядом с ней, вдыхать один с ней воздух, по сути – дышать в унисон – было так приятно, что даже болезненные спазмы от неудовлетворенности не мешали.
Феликс тяжело вздохнул. Нет. Надо уходить.
Он медленно поднялся с кровати и собирался тихо перебраться на лестницу и выйти из дома.
Любимая здорова, она успокоилась. Остальное уже утром выяснит. Однако внезапно на окне что-то моргнуло.
Сотовый. Феликс не собирался лезть в дела Алены. Почти прошел мимо и только мельком бросил взгляд на экран.
«Я забронировал ресторан. Жду. Твой Влад».
Феликс остановился, потому что силы вдруг резко закончились. Подошел к мобильнику и перечитал сообщение. Они… помирились. Или планировали помириться. О чем тут еще думать?
Если уже и ресторан заказан и этот человечишка ждет ее. Только так все это и можно объяснить.
Так вот о чем она так горевала и почему так расстраивалась. Ждала Влада. Чтоб его!
Феликс проглотил горькую слюну.
Медленно спустился по лестнице на деревянных ногах.
Все. Теперь все.
Незачем жить иллюзией и мечтать о несбыточном.
Все это ему не нужно. Только больнее потом падать с небес надежды на камни реальности.
Разбиваться о них вдребезги в очередной уже раз. Словно и первых не хватило!
У Алены с ее человечишкой сын. Они прожили вместе, видимо, не один десяток лет. Они друг друга любят.
А Феликс… Это так, интересное приключение. Забавное и неожиданное. Ничего больше. Не нужно обольщаться и кормить нутро ложными фантазиями.
Феликс уходил из дома Алены так, словно ему крылья подрезали. И еще, до кучи, подсекли сухожилия. Чтобы уже совсем еле плелся.
Сел в машину и поехал домой. Уже зная, куда отправится завтрашним утром.
И куда больше никогда не придет.
Три недели пронеслись словно один день.
Я постоянно получала сообщения от мужа – то в вотсап, а то по смс. И уже просто устала его блокировать. Влад упорно покупал новые симки, снова и снова приглашал на разговор в ресторан.
То скатывался на возмущение и почти хамство в стиле: «Ты последняя стерва, если не хочешь встретиться со мной. Мужчиной, с которым прожила больше десяти лет. Отцом твоего ребенка, между прочим!».
То буквально стелился передо мной в духе: «Аленушка. Я все понимаю. Ты обижена, ты оскорблена и расстроена. А тут еще мама подлила масла в огонь. Но давай встретимся и поговорим. Я прошу тебя».
То в его словах звучала обида: «Я столько лет был тебе верен! Содержал семью, терпел твои придирки! А ты вычеркнула меня из жизни за одну ошибку!»
То в нем говорила уязвленная гордость: «Да, в конце концов! Сколько можно тебя просить? Ты, что, хочешь, чтобы я ползал на коленях и умолял?»
А иной раз я прямо слышала в его посланиях слова Нины Федоровны: «Ты никогда не любила меня. Это ясно. Ты даже называла меня по фамилии! И ребенка ты не любила! Потому что ему нужен отец! Неужели не понимаешь?»
Игнорирование Влада стало для меня чем-то вроде спорта. Ежедневной прокачки нервов и силы воли.
Руки так и чесались ответить ему что-то и весьма невежливо.
Но я решила, что даже возмущенный, грубый ответ будет воспринят, как шаг с моей стороны к диалогу, и усилия Влада утроятся.
Поэтому хранила молчание.
А вот от Феликса не пришло ни строчки.
Тем утром, зарядив телефон, я написала верберу «Все более-менее. Все живы, здоровы. И это главное».
В ответ прилетело: «Я очень рад. Надеюсь, все так и останется». И все, больше ни слова.
Я каждый день набирала ему послание, и каждый день его стирала.
«Ты где? Как дела? Почему не пишешь?»
«Феликс, ты в порядке?»
«Феликс, ты вроде собирался со мной встретиться?»
И все в таком же духе.
Я читала свое сообщение, категорично называла его глупым, неуместным и удаляла.
Раз он сам не хочет со мной связаться, то и я не буду его беспокоить. Отрезала – так отрезала.
Однако время от времени в груди ныло при мысли о вербере. Почему-то казалось, что у него то ли неприятности, то ли душевные метания, то ли проблемы. А может все вместе. И именно мое участие, весточка от меня могут помочь…
Но я не могла решиться.
Искандер учил нас с Климом летать. Использовать силу нэнги в жизни, не обращаясь аурно и контролировать вторую ипостась даже в бессознательном состоянии.
К вопросу о паре мы больше не возвращались и мне все нравилось.
До того самого, знаменательного дня.
Клима я отвезла к Дарине Харламовне. А сама решила еще раз взять последний урок планирования. У сына все получалось гораздо лучше. Так дети моментально учат язык, вообще не напрягаясь в процессе. А взрослым на это требуется куда больше терпения, усердия и времени.
Кто ж знал, что отсутствие Клима развяжет руки Искандеру… Вернее развяжет ему кое-что совсем другое…
Я снова по примеру Искандера нырнула в воздушное течение, поймала крыльями ветер и поплыла… Казалось, я совсем ничего не вешу. Легкая, как пушинка и маневренная, как лучший военный истребитель.
Я проделала трюк несколько раз и сочла себя вполне готовой прекратить обучение.
Спустилась, приняла человеческий облик, и Искандер сделал это следующим.
Вдруг подошел и спросил:
– Заканчиваем обучение?
Я кивнула.
Читать бесплатно другие книги:
