Смерть депутата Дан Виктор

– Да, сохранилось совершенно случайно. Ни он, ни я переписку не хранили, хотя сейчас жалею. Я оставил письмо в книге, которую тогда читал. Там ничего интересного для Вас нет.

– Все же я хотел бы его прочитать, если Вы не возражаете категорически.

– Не возражаю, хотя письмо сугубо личное, грустное и неожиданно лирическое. Он иногда становился сентиментальным. Я думаю, за этим всегда стояла усталость. После недельного морского похода или рыбалки он возвращал свой обычный тонус.

– Пришлите мне копию, желательно факсом. У меня слишком мало времени, чтобы его тратить на почту.

– Скажите мне номер факса и завтра же получите до конца дня копию письма.

Михаил написал номер факса в приемной Манюни на обратной стороне своей визитной карточки и вручил Еременко.

– Еще вопрос. У Бортко есть старшие сестра и брат. Он поддерживал с ними связи?

– Насколько мне известно со слов Надежды, на похоронах они были. Живут в Риге. Сестра преподает математику в университете, а брат старпом на пароходе.

Они расстались на перроне вокзала за четверть часа до отхода поезда.

ЗАЯЧЬЯ ДУША

Михаил поехал в гостиницу. Желудок его был пуст, а голова переполнена впечатлениями. Нужно было восстановить равновесие. Наполнить желудок и упорядочить мысли.

Пока он ужинал в гостиничном буфете, мысли тоже пришли в порядок. План расследования был готов, по крайней мере пять пунктов не вызывали сомнения:

– посетить районный отдел милиции на территории избирательного округа Бортко для выяснения возможных конфликтов депутата с криминалитетом;

– ознакомиться на телестудии с материалами по предвыборной кампании – среди других кандидатов могли быть организаторы покушения;

– переговорить с женой и детьми – возможно, он делился своими подозрениями или проблемами;

– ознакомиться со стенограммами выступлений в Верховной Раде и расшифровкой злополучной пленки майора СБУ;

– выехать на место происшествия и организовать поиск затонувшего катера.

На первые четыре вопроса Михаил отвел два дня. Время решения пятого вопроса было неопределенным и прогнозированию не поддавалось.

Утром Михаил заехал в райотдел, где ему дали фамилию и адрес участкового, в сферу контроля которого входил продуктовый рынок.

Хотя у Михаила сложилось впечатление, что от него просто отделались, он решил отработать этот вариант. Милицейский участок находился рядом с рынком, поэтому Михаил смог припарковаться только за квартал – все стоянки и тротуары были забиты машинами покупателей и продавцов.

На углу за пределами территории рынка он увидел странную сцену. Там стояло с десяток цветочниц за самодельными мини оранжереями, то есть коробами, похожими на аквариумы. «Оранжереи» обогревались стеариновыми свечками. Странность ситуации заключалась в том, что крупный мешковатый парень опрокинул одну из коробок, ведро с цветами и топтал ногами цветы в луже от пролитой воды. Хозяйка цветов, бледная пожилая женщина интеллигентного вида в цветастом платке, стояла молча, прижав руки к груди.

– Прекрати! В чем дело? – громко воскликнул Михаил и взял дебошира за плечо.

– Отвали! – отмахнулся парень движением туловища и руки, даже не поворачивая головы.

Тогда Михаил подсечкой сбил парня с ног и заломил руки за спину, намеренно погрузив лицо грубияна в мешанину из раздавленных цветов и тротуарной грязи. Потом надел наручники и за шиворот поставил на ноги.

Парень тут же попытался нанести удар ногой. Михаил уклонился и новой подсечкой отправил упрямца на землю.

– Не дергайся, а то что-нибудь сломаю!

– Ты труп! – завопил парень с земли, потом посыпались грязные ругательства.

Михаил надавил ребром ботинка на шею, пока не услыхал хрип.

– Так ты успокоишься или тебя вырубить на пару часов?

Парень обмяк и больше рота на раскрывал. Михаил снова поставил его на ноги и толкнул вперед.

– Иди и не вздумай взбрыкнуть. Дальше понесут на носилках.

Парень поплелся, загребая ногами и втянув голову в плечи. Михаил время от времени корректировал направление его движения. Он вел нарушителя в милицейский участок.

Участковый встретил их на пороге, так как уже увидел из окна:

– В чем дело? Что за хреновина?

Михаил показал свое удостоверение и объяснил ситуацию.

– Посадите его в холодную, а я сейчас приведу свидетелей и потерпевшую, составим протокол.

Пострадавшей женщины и след простыл.

– Куда она подевалась?

– Ушла домой, – ответила одна цветочница помоложе.

– Что у вас тут происходит? Мне нужны две свидетельницы. Это займет не более получаса. Подпишите протокол и вернетесь к своей торговле…

– И не надейтесь! Мы Вас видим в первый раз и, думаю, последний, а нам тут торговать каждый день, – ответила все та же бойкая женщина.

– Я следователь прокуратуры, кто мне все это объяснит? – не мог успокоиться Михаил.

– Что тут объяснять! Всем давно понятно. Вам участковый объяснит лучше нас, – цветочница переключилась на покупателя, который попросил собрать букет.

Остальные сделали вид, что тоже заняты торговлей.

Михаил отошел в недоумении и решил вернуться в участок. Он не успел набрать скорость, как его остановила за руку женщина. Это была пострадавшая.

– Я Вам все объясню, только никаких заявлений не будет. Договорились?

– Договорились! – изобразил разочарование Михаил.

– Тут орудует шайка, пять или шесть человек, а может и больше. Они берут деньги за право торговать. И я бы дала, да не успела еще ничего продать. Так этот подонок даже не захотел подождать полчаса.

– А куда смотрит милиция, участковый?

– Участковый их боится. Когда он только появился, мы ему пожаловались как новому человеку. Он пытался задержать одного из них, но откуда-то налетела вся банда и молча окружила его. Он стал оправдываться: «Ребята, это недоразумение. Все в порядке…». И все осталось по-прежнему, только платить мы стали больше.

– И вы не написали жалобу в прокуратуру?

– Выясняли. Требуют заявление от каждого в отдельности. Когда давал и сколько, причем никаких гарантий защиты. На мне семья, стану я рисковать. У меня с моим высшим образованием нет другой возможности заработать.

– Все понятно, спасибо! – Михаил решил больше не тратить напрасно время и направился снова в участок. Трое суток подержать этого типа можно. Да и с участковым нужно все-таки поговорить.

Перед поворотом во двор дома, где в цокольном этаже размещался милицейский участок, Михаил увидел впереди знакомую спину. Задержанный удалялся в другую сторону не оглядываясь.

Михаил принял решение мгновенно: нужно проследить, куда он пойдет. Минут через пятнадцать парень нырнул в дверь полуподвала панельной пятиэтажки. Над дверью висела литая чугунная доска с барельефом мускулистого мужского торса и надписью «Атлетический Клуб».

Поразмыслив несколько секунд, Михаил открыл дверь и спустился по металлическим ступенькам в просторный зал. Он не увидел окон, только вентиляционные решетки и шведские стенки вдоль грубо отштукатуренных стен. Белый потолок и люминесцентные лампы с примитивной осветительной арматурой. Деревянный крашеный пол. В центре зала борцовский ковер. Несколько человек в тренировочных кимоно окружали сбежавшего или отпущенного участковым хулигана.

Появление Михаила они встретили немой сценой. Дюжина или больше глаз уставились на незваного гостя.

Чтобы предупредить эксцессы, вдруг парень замыслит реванш при поддержке друзей, Михаил демонстративно расстегнул куртку, достал из кобуры под левой рукой пистолет и засунул за пояс. После этого жеста, парни заметно расслабились, в их взглядах можно было уже обнаружить любопытство

– Где тут старший? – спросил громким голосом Михаил.

Бетонные стены ответили многократным эхом. Получилось весьма впечатляюще. Несколько голов повернулось в сторону угла, где перегородка почти до потолка отделяла что-то похожее на контору. В перегородке была дверь. Михаил направился к ней.

– Феликс, к тебе! – громко предупредил кто-то из парней.

Михаил не успел приблизиться к двери, как она открылась. На пороге он увидел того, кого меньше всего ожидал здесь встретить. Это был Федор Лутай, по кличке Феликс – тренер по самбо из Управления МВД.

– Привет! Какой сюрприз! – Феликс раскинул руки, и они обнялись, похлопывая друг друга по спине.

– Привет! И для меня тоже. Есть разговор…

– Заходи, гостем будешь! – парням он крикнул. – Работать, бездельники. Устроили симпозиум…

В конторке стояли: письменный стол, шкаф для одежды, два кресла и металлический сейф в углу за столом. На стенах знакомые плакаты с торсами «Шварца», Сталлоне и Брюса Ли.

Феликс жестом указал Михаилу на кресло и уселся сам.

– Первое слово гостю! Что тебя сюда привело, и как ты меня нашел?

– Привел случай, позже расскажу. А ты как очутился в этом подвале?

– Ушел из Управления и организовал этот клуб. Тренирую охранников по заявкам фирм.

– Так ты и раньше подрабатывал тренером.

– В том-то и дело, что Сумченко таки отомстил через своих дружков в Управлении. Вышел приказ, запрещающий мне тренерскую работу на стороне под предлогом, что я раскрываю секретные приемы. В десятках, а то и сотнях книг уже все написано. Тем не менее, ты меня знаешь, кроме общеизвестных вещей я на стороне ничего другого не использую.

– А за что тебе мстит Сумченко, неужели за тот случай со мной?

– Да, за тот!

– Какой в том смысл?

– Смысл простой. Наказание за неисполнение указания.

– Идея была подленький и бессмысленной.

– Неважно! Как и в преступном мире, у чиновников действует принцип неотвратимости наказания за неисполнение приказа. Какого, не имеет значения. Короче, за ту зарплату не имело смысла работать, когда меня лишили возможности подрабатывать. Уровень доходов восстановил, жаль, что иногда приходится учить явных уродов. По возможности наиболее отпетых отсеиваю, но за всеми не уследишь.

– Я как раз по этому поводу. – Михаил рассказал об инциденте и о поведении участкового.

– Олуха этого я выгоню, а участковый – барахло, трус. Все это в райотделе знают, но терпят. А его нужно гнать. Только позорит милицию, а толку никакого.

– Напишу рапорт. Времени у меня нет, чтобы зацикливаться на участковом.

– И чем ты занят? Секрет?

– Никакого секрета! У меня сейчас прорезалась мысль, что ты можешь мне здорово помочь.

– Всегда готов, как пионер. Кстати, если ты здесь надолго, приходи по вечерам на тренировку. Мы открыты с девяти и до одиннадцати вечера.

– Предложением обязательно воспользуюсь, так как я здесь застрял дней на десять, а то и больше. Нужно поддерживать тонус.

– Рассказывай!

– В декабре на рыбалке утонул депутат и его доверенное лицо, слыхал?

– Конечно! И что?

– Ходят слухи, что это убийство. Меня привлекли для повторного расследования.

– И чем я могу помочь.

– По одной из версий он пообещал прищемить хвост базарной мафии.

– Ну, это маловероятно по двум причинам. Во-первых, прищемить им хвост не так просто. У них хорошая крыша. Во-вторых, имитация несчастного случая слишком для них сложно. Они бы действовали просто и надежно. Им не нужен камуфляж, наоборот, они бы наказали публично, чтоб другим неповадно было. А исполнитель бы скрылся за восточной границей.

– Ты хочешь сказать, что не будешь этим заниматься?

– Ни в коем случае! Я такого не говорил. Я тебе выдал свое мнение. Обязательно провентилирую вопрос по своим каналам. Когда нужен ответ?

– Послезавтра утром желательный срок. А вообще-то я тебе сказал – мне здесь торчать минимум десять дней.

– Как мы свяжемся?

– Вот моя визитная карточка, там номер мобильного телефона. Если возникнут проблемы со связью, звони в приемную прокурора города и скажи, что от меня.

Феликс предложил чай, но Михаил заторопился под предлогом недостатка времени. Они пожали руки на прощанье.

Михаил не отказался от мысли посетить участкового, эту заячью душу.

– Куда Вы подевали задержанного? – Начал Михаил без предисловий.

На удивление участковый не смутился, а ответил вопросом на вопрос уверенным тоном:

– А где твои свидетели?

– Не нужно со мной играть в кошки-мышки. Я застал его на месте преступления, арестовал и хотел допросить. Свидетели для этого мне не нужны. Были все основания задержать его на трое суток. Вы его отпустили. Что это, халатность или сговор? Я это так не оставлю.

– Не нужно кипятиться! Я знаю, где его найти. Все можно исправить. – Тон участкового поменялся.

– Я тоже знаю, и уже нашел в Атлетическом Клубе.

– Ну, тогда все в порядке, сразу видно профессионала…

– Не нужно дешевых комплиментов, тем более от непрофессионала. Как хотите, а я подам рапорт. Вы не на своем месте…

– У меня жена и трое детей и я не собираюсь по каждому пустяку лезть на рожон.

– У той женщины тоже семья, вижу разговор бесполезный.

По дороге к стоянке, где Михаил оставил машину, он обдумал ситуацию и пришел к выводу, что первый его ход, то есть посещение райотдела милиции и участкового, был бесполезной тратой времени, если бы не случайная встреча с Феликсом. Любая объективная информация о криминогенной обстановке в районе задевала репутацию милицейских чиновников: они куда смотрели? Потому в райотделе от него быстро отделались, направив к этому бездельнику. Все хорошо, что хорошо кончается – утешительная истина, но начинать с плохого неприятно. Еще подумал Михаил, нужно попросить Манюню отменить дурацкий и незаконный приказ, запрещающий Феликсу тренерскую работу совмещать с работой в Управлении, и, если Феликс захочет, восстановить на работе. Нельзя разбрасываться такими кадрами. Так в милиции останутся только подобные участковому.

Михаил заехал в городскую прокуратуру, чтобы забрать письмо на телестудию, предписывающее ознакомить Михаила с архивными материалами.

Закоулки масс-медиа

Пришлось долго бродить по кабинетам и разным чуланчикам, пока девушка, выделенная в помощь Михаилу не откопала с десяток кассет с материалами по последней выборной кампании в Верховную Раду. Выборы прошли в марте прошлого года, на март текущего назначены перевыборы в округе, который представлял Бортко.

Потом искали свободную студию, где можно было просмотреть кассеты. Наконец, все вопросы были утрясены и Михаил после короткой инструкции, как всем этим хозяйством пользоваться, остался один перед экраном телевизора.

На кассетах были ярлычки с кратким описанием содержания и датой. Михаил решил следовать хронологии. На первую кассету ушло почти два часа. В блокноте, куда он собирался записывать ценные для расследования факты, не появилось ни одной записи. Возникло беспокойство – так он просидит здесь трое суток с непредсказуемым результатом, возможно даже нулевым. Нужно менять тактику. После кофе с булочкой в студийном буфете Михаил попытался по ярлыкам отобрать самое многообещающее.

После нескольких перетасовок осталось три кассеты. На первой была запись передачи, где городской публике были представлены все кандидаты по двум городским округам, на второй выступления кандидатов со своими программами. Третья кассета содержала запись дискуссии Бортко с кандидатом от компартии Корниенко.

После первой кассеты в блокноте Михаила появились восемь фамилий соперников Бортко. Среди них был Сумченко от Партии регионов. Михаил не удивился, так Сумченко был депутатом предыдущего созыва, правда, по другому избирательному округу. Стало интересно узнать результаты голосования. Только второму или третьему в избирательной гонке имело смысл убирать Бортко с «лыжни».

Михаил сделал перерыв в просмотре для посещения библиотеки. На его удачу студия имела приличный архив периодики на первом этаже здания. Местная пресса была представлена полностью. Через десять минут работы в читальном зале Михаил смог записать напротив фамилии Бортко – 43, Корниенко – 26 и Сумченко – 22 процента голосов, участвовавших в голосовании. Остальных претендентов можно было исключить, так как никто из них не набрал больше трех процентов.

Поднимался в студию с тяжелым чувством. Михаил с разочарованием склонялся к выводу, что намечался очередной тупик. Убийство политического противника, замаскированное под несчастный случай не входит в арсенал методов современной компартии. Был бы переворот, тогда можно установить «революционный порядок» и расстреливать политических противников пачками.

Это была мрачная шутка, но в ней была та доля правды, что коммунисты отпадали. Все уже понимали, что их игра в «защиту интересов трудящихся» была только спектаклем, доходным для верхушки партии. Даже пожилая часть населения, наиболее пострадавшая от «перестройки», начинала понимать природу этого политического аттракциона. На предыдущих выборах коммунисты имели более трети голосов. На последних уже в среднем чуть больше двадцати процентов. Они теряли позиции безвозвратно.

Оставался Сумченко. Этот вариант также был маловероятным. Сумченко после ухода с должности главного прокурора города, а он был предшественником Манюни, и окончанием срока депутатских полномочий открыл адвокатскую контору «Стальной Щит». Контора процветала. В рекламном проспекте конторы содержалась недвусмысленная фраза: «Решаем уголовные дела на любой стадии». Всем было понятно, что они имеют каналы, по которым за соответствующую взятку можно закрыть любое уголовное дело или отделаться символическим наказанием. Этот намек в той или иной форме содержится в рекламных объявлениях почти всех адвокатских контор.

На всех должностях, а начинал Сумченко следователем прокуратуры, брал взятки, фальсифицировал дела, но так ловко, что схватить его за руку никому не удалось. Напротив, он сделал блестящую карьеру. С юридической точки зрения все осталось на уровне гипотез и сплетен. Однако после скандала по делу об убийстве Ларисы Белостенной даже гипотез оказалось достаточно, чтобы должность главного прокурора он потерял, а выборы проиграл. Неужели он решился на столь рискованное дело только ради возможности поучаствовать в выборах снова? Политическая ситуация для его партии ухудшилась, репутация его тоже, по крайней мере, не улучшилась. Версия о возможной причастности к организации «несчастного случая» кого-либо из кандидатов повисала в воздухе в самом начале расследования. Смысл в дальнейшем просмотре был только один – изучить получше личность Бортко.

Михаил поставил кассету, где кандидаты излагали свои программы. Каждому было предоставлено десять минут бесплатного эфирного времени. Михаил сначала прослушал Сумченко, а потом Бортко. Коммуниста он пропустил после первых же предложений.

Речь Сумченко отличалась емкостью и логической стройностью, однако это был набор популистских лозунгов пересыщенных юридической терминологией. Половина времени была отведена на доказательство того, что в Верховной Раде должны работать профессиональные юристы, имеющие юридическую практику и широкий политический кругозор, а не бывшие изобретатели, которые мыслят категориями шатунов и кривошипов. Это был явный выпад против Бортко. Однако, Бортко выступал последним и получил возможность дать достойный ответ.

Перед выступлением Бортко произошел небольшой казус. Тележурналист ведущий программу, а передача по требованию кандидатов велась в прямом эфире, перед выступлением очередного кандидата коротко представлял его и передавал микрофон. Когда подошла очередь Бортко, ведущий стал пространно рассказывать его биографию, причем в каких-то двусмысленных выражениях. Быстрое продвижение по службе подавалось как карьеризм, переход в бюро рационализации и изобретательства и активная творческая деятельность связывалась с желанием обогатиться и непомерным честолюбием. Даже тот факт, что Бортко тренировал только детей подавался как аномалия, почти намек на педофильские наклонности.

Закончилось тем, что Бортко довольно бесцеремонно ловким движением выхватил из рук ведущего микрофон и начал выступление со слов: «Извините, но я не понял, кто из нас кандидат в депутаты. Все что считаю нужным рассказать о себе, я скажу сам».

Говорил Бортко не заглядывая в бумаги и очень живо. Пожалуй, не помешало бы несколько уменьшить жестикуляцию. Восприятию смысла это не мешало, по крайней мере, так показалось Михаилу:

«Дорогие сограждане! За отведенное мне время я постараюсь объяснить основные вопросы.

Первое, почему я хочу стать депутатом.

Второе, кто стоит за моей спиной.

Третье, чем я буду заниматься в Верховной Раде.

Четвертое, почему вы должны голосовать за меня, точнее, почему моя кандидатура лучший выбор для вас.

Начнем с первого вопроса. У меня трое детей: две дочери и сын. Возможно, скоро будут внуки. Они получили или получат хорошее образование. Их спортивные достижения таковы, что они спокойно могут выехать на постоянное место жительства в Канаду, Австралию, не говоря уже об Аргентине. И многие уезжают, спасаясь от развала. Не хочу чтобы мои дети и внуки покидали Родину, которую нынешняя власть методически превращает в пепелище, называя это реформированием. Не хочу, чтобы с вашими детьми и внуками произошло то же самое. Для этого мы должны объединиться. Я предлагаю свои услуги в качестве вашего представителя.

Ответ на второй вопрос. За моей спиной нет, и никогда не будет никого кроме вас, моих избирателей. Все, что я расходую на избирательную кампанию, это деньги из госбюджета, выделенные согласно закону. На личные деньги я издал свою биографию и программу на одном листе. Некоторые из вас найдут ее в почтовых ящиках. Просьба прочитать и передать соседям. Поэтому не ждите от меня подарков и подачек, их не будет. За вашу поддержку расплачусь честной работой в Верховной Раде.

Что нужно сделать для восстановления нормальной жизни.

Нужно смотреть в будущее. Можно жалеть об упущенных возможностях. Я тоже считаю перестройку в нынешнем варианте предательством интересов народа. Однако некоторые за эти годы обогатились. Другие уже приспособились, создали свое дело. Возврат назад это ломка, новая гражданская война. А кто знает, что строить? Новая компартия? Кто из вас за то, чтобы возвратить тот строй? Сколько лет нужно, чтобы вернуть тот уровень жизни? Еще раз повторяю, нужно исходить из нынешней ситуации. Да, народное достояние разграблено. Вариант, забрать назад не получится.

Наоборот, нужно провести налоговую амнистию, узаконить собственность. Я не говорю об уголовных преступлениях. Чтобы разбогатевший человек не боялся передела собственности при смене власти, не прятал деньги в оффшорах, не проедал на «мерседесы» и «хатынки», а превратил в капитал, который работает на него, на страну, создает рабочие места.

Да будет эксплуатация, но не думаю, что больше чем сейчас или больше чем при советской власти. Спросите у безработного, он хотел бы стать объектом эксплуатации?

Нужен налог на богатство, как во многих странах. Сумма в миллион гривен достаточна, чтобы иметь вполне приличное жилье, автомобиль и даже дачу. Стоимость остального в личном потреблении сверх миллиона на семью должно облагаться налогом на недвижимость в размере полтора или два процента. Это заставит многих вкладывать деньги в производство, торговлю или хотя бы в банк, где они могут быть использованы для развития экономики.

Следующий важный вопрос, теневой бизнес. Решить вопрос, и сложно, и просто. Когда вы соглашаетесь получать зарплату в конверте, вы закладываете бомбу под свое будущее. Время летит быстро. Потом придется жить на минимальную пенсию.

Нужно изменить и облегчить налоговое бремя на предприятия и предпринимателей и одновременно ужесточить наказание за уклонение от налогов. Не нужно даже сажать в тюрьму. Нужно конфисковать все в пользу пенсионного фонда, например.

Далее, социальная защита должна быть построена на нормативах. Не должно быть зарплат, пенсий и стипендий ниже прожиточного минимума. Вы должны знать, сколько районная поликлиника, школа или ЖЭК получает денег из бюджета конкретно на вас и вашу семью. Вы должны иметь право перейти на обслуживание в другую поликлинику, школу или ЖЭК и перевести эти деньги туда.

Пенсия должна зависеть только от стажа и суммы вашей зарплаты за весь период работы. Разве зарплата чиновника, военного, шахтера или ученого не отражает его трудовой вклад или условия труда? Почему их пенсии определяются по другим нормативам? Если им не доплачивают, когда они трудоспособны, нужно изменить систему оплаты, а не бросать подачки, когда они выходят на пенсию за счет остальных пенсионеров.

Должно быть реформировано местное самоуправление и вся структура формирования бюджетов всех уровней. Мы кормим руководство страны и всю чиновную рать, а должны с протянутой рукой просить у них деньги на ремонт дороги или больницы.

Государство должно сохранить «контрольный пакет» влияния в жизненно важных отраслях: энергетике, связи, транспорте, производстве продуктов питания, средствах массовой информации.

Особенно в СМИ. Вы догадываетесь, почему все телеканалы, радиостанции и газеты скуплены кучкой олигархов.

Нужно снижать расходы на оборону. Мы не имеем реальной внешней угрозы. Наш главный враг – развал экономики. У нас только в Киеве генералов больше чем в США в целом. Нужно сократить численность армии, срок службы, оставить только самые эффективные военные технологии, переходить на контрактную основу и профессиональную армию.

Не буду от вас скрывать, я горячий сторонник присоединения к Европейскому Союзу и НАТО. Нас пугают мифической оккупацией те, кто нас действительно оккупировал и нещадно эксплуатирует. Присоединение к Европе единственный реальный способ вырваться из нынешнего ярма.

Теперь о языковой проблеме. Мой отец белорус, а мать украинка. Я учился в советское время в русскоязычной школе и институте, говорю и думаю на русском языке, но живу на Украине, знаю украинский и мне не нужен второй государственный язык.

И последнее. Мой отец пришел с войны инвалидом и рано умер. Мать тоже пострадала при бомбежке и вынуждена была после смерти отца отдать нас троих: меня, брата и сестру в детский дом. Мы выросли здоровыми людьми и получили высшее образование. Сейчас число беспризорных детей и бездомных людей больше чем во время и после невиданно жестокой войны. Кстати, важный факт для ответа на вопрос об оккупации. Мне стыдно за наше государство. Приложу все силы, чтобы закрыть эту позорную страницу нашей истории.

Теперь заключительный вопрос. Почему вы должны голосовать за меня.

Помните, в советское время мы выбирали в депутаты директоров в надежде, что они, пользуясь своими возможностями, сделают что-то для своих избирателей. Действительно они делали кое-что существенное за наши же народные деньги. Строили школу, мост, троллейбусную линию и т.д. Теперь вам предлагают выбирать богатых, эксплуатируя те же надежды, которые мы сохранили по инерции.

Богатые идут в Верховную Раду, чтобы увеличить свои богатства за счет бюджетных средств, приватизации, которую вы не зря называете «прихватизацией». Они не прочь прикупить по дешевке несколько гектаров заповедной земли, чтобы построить дачку или охотничий домик. Они также прячутся за депутатской неприкосновенностью, даже если не совершали никаких явных преступлений. Наша власть из любого может сделать преступника и обобрать до нитки.

В депутаты продвигают также поднаторевших юристов, которые умеют делать лазейки в законах и налогах и помогают богатым обогащаться дальше и избегать наказания.

В Верховной Раде конечно нужны юристы и экономисты, но еще больше нужны честные независимые люди. Квалифицированных юристов и экономистов можно нанять для разработки законов. А как нанять честных людей? Честные не нанимаются! Их избирают те, кто им доверяет»…

В этот момент ведущий попытался остановить Бортко: «Ваше время истекло, я выключаю микрофон».

«По моим часам, еще две минуты. Дайте закончить…

Я никогда не состоял ни в какой партии, и не собираюсь примыкать ни к какой фракции. Мои избиратели – моя партия. Я всегда честно добивался своим трудом целей, которые перед собой ставил: в спорте, производстве, изобретательстве, воспитании детей. Вот почему я предложил свою кандидатуру. Приложу все силы, чтобы оправдать ваше доверие.

И еще. Приходите на избирательный участок в любом случае, даже если вы будете голосовать за другого кандидата. Пора вам взять дело управления страной в свои руки. Сегодня вы ошибетесь, завтра научитесь делать правильный выбор. Только так…».

В этот момент микрофон был выключен, режиссер переключил картинку на диктора, который завершил программу словами: «Мы представили вам кандидатов в депутаты Верховной Рады по 174 избирательному округу. В соответствии с законом кандидаты ознакомили вас со своими программами. На следующей неделе мы дадим слово кандидатам по 175 избирательному округу. Следите за программой передач нашего канала…».

На Михаила речь Бортко произвела сильное впечатление. Он бы проголосовал за него тоже. На последних выборах отдал свой голос социалистам, о чем особенно не жалел.

Михаил решил не прерываться, а прослушать третью кассету.

Представитель компартии, очевидно, почувствовал в Бортко главного соперника. Партия выделила деньги, чтобы оплатить телевизионное время на дискуссию. Возможно, нашелся спонсор с деньгами, который очень не хотел победы Бортко и потратился, чтобы столкнуть его с коммунистом. Нужно установить, кто это был, если он был вообще.

В телестудию были приглашены кандидаты и их доверенные лица.

Дискуссия, как и первое выступление Бортко, началась со скандала.

Бортко заявил, что не будет участвовать в дискуссии, если телестудия не предоставит ему полторы минуты, которые у него отобрал ведущий в предыдущей передаче. Его помощник и доверенное лицо Сергей Ткач выполнил хронометраж выступления Бортко с его депутатской программой. Оказалось, что все кандидаты перебрали, кто полминуты, кто минуту. Только Бортко был наказан за счет пространной речи ведущего. Возможно, злого умысла не было, разве что ради этого выступление Бортко сделали последним.

Ведущий был тот же, что и первый раз, и он сдался, когда Бортко задал вопрос, почему выступал последним, хотя по алфавиту его фамилия была в списке второй. Для остальных алфавитный порядок был соблюден.

После недолгого препирательства время было предоставлено.

Бортко сделал заявление: «В коммунистической газете была напечатана клеветническая статья о том, что якобы я присваивал чужие идеи изобретений, а именно идеи нынешнего секретаря районного комитета компартии Задорожного Петра Ивановича. Статья была моментально распространена почти всеми газетами, комментировалась на радио и упомянута в программе новостей данного канала. Все обстоит как раз наоборот. Задорожный работал инженером в БРИЗ, которым я руководил. Я ему поручал разработки вариантов конструкций, на которые у меня не хватало времени. Это может подтвердить техническая экспертиза. Иногда кроме общей идеи в разработке не было моего участия, и я исключал себя как соавтора. Шесть лет назад господин Задорожный ушел в отдел главного металлурга на повышение. С тех пор он не оформил ни одной заявки на изобретение или рационализаторское предложение. Очевидно, не было идей или некому было их воровать. Если господин Задорожный в течение двух недель не опубликует свои извинения, я подам на него в суд за клевету».

После заявления началась дискуссия. Коммунисты обвиняли Бортко в том, что он пытается налоговой амнистией узаконить разграбление общенародной собственности.

Бортко: Как вы собираетесь вернуть все в государственную собственность? Тотальной национализацией? Это гражданская война.

Корниенко: Мы возьмем власть в свои руки мирным путем. Народ поймет, что его обманули, и проголосует за нас. Мы восстановим СССР и вернем народу все, что у него отобрали.

Бортко: На каждых выборах вы теряете голоса, во-первых. Во-вторых, народ в советское время был отчужден от государственной собственности. Ею распоряжался партийно-хозяйственный актив. Когда верхушка партии разваливала СССР, где были вы? Я имею в виду не только Вас лично. Где были девятнадцать миллионов коммунистов. Вы понимаете, что произошло и почему произошло?

Корниенко: Понимаем! И очень хорошо понимаем. Капиталисты США и Европы внедрили в руководство партии своих агентов, чтобы развалить СССР, который помогал угнетенным трудящимся всего мира бороться с эксплуатацией и за мир против ядерной войны.

Бортко: Где гарантия, что в руководстве вашей партии нет сейчас агентов, которые мешают проведению рыночных реформ, чтобы в стране продолжала царить смута. Чтобы не прекращался передел собственности, а богатства утекали за границу.

Михаилу стало откровенно скучно. Он хотел было прекратить просмотр, как дискуссия неожиданно приобрела другое направление. Корниенко допустил личный выпад.

Корниенко: Вы сейчас гордитесь своей беспартийностью и обманываете избирателей. Вы писали заявление для вступления в КПСС. Вы хотели стать членом партии из карьеристских побуждений, но Вас раскусили. А теперь Вы ставите себе в заслугу, что были беспартийный.

Бортко: Это Вы передергиваете и вводите в заблуждение избирателей. Я действительно не состоял и не состою ни в какой партии. Если бы даже я был членом партии, то я имею право отмежеваться от партии, которая только дискредитировала идеи социализма, довела страну до разорения, а народ до нищеты.

Корниенко: Это не мы…

Бортко: Армия разгромлена, а полководец ни при чем. Так в чем состояла руководящая роль партии? Не перебивайте меня. Я объясню, почему меня не приняли в партию, причем это было сделано с грубейшим нарушением партийного устава.

Ведущий: Мы отклонились от темы. Давайте обсуждать ваши предвыборные программы.

Корниенко: Господина Бортко и сейчас волнует только карьера, у него нет твердой политической платформы…

Бортко: Ваша платформа тоже известна. За два года, в течение которых вы руководите городской партийной организацией, Вы купили новые квартиры себе и дочери, построили дачу в Песчаном, сменили ВАЗ на «вольво» и успели отдохнуть семьей на Кипре и в Египте. Как видно защита интересов трудящихся очень доходное дело…

Последние фразы Бортко уже прокричал, так как заговорили сразу Корниенко и ведущий. На этот раз микрофоны были у троих. Режиссер отключил Бортко и Корниенко, а ведущий в спешке закрыл дискуссию.

Михаилу все было понятно. Корниенко из списка подозреваемых можно вычеркнуть. Кто пойдет на открытый конфликт с человеком, которого собираешься незаметно убрать с дороги. Хотя идея физической расправы могла возникнуть и позже, после проигрыша на выборах.

Михаил спустился на второй этаж, где размещался архив телецентра, чтобы сдать кассеты и тут только вспомнил, что собирался установить, кто оплатил телевизионное время на дискуссию. Такие сведения можно получить в бухгалтерии. Михаил отправился туда. Вопреки его предположениям, что его заставят просить у начальства разрешение, девушка, которая ведет банковские счета, отыскала платежное поручение сразу, после того как Михаил предъявил служебное удостоверение. «Налоговая инспекция выдрессировала хорошо», – подумал он, когда бухгалтер направилась к шкафу с документами.

Содержанием платежки Михаил был удивлен. Он не ожидал, что дискуссию между коммунистом и Бортко оплатит Сумченко из своих средств. Хотя по зрелому размышлению, идея столкнуть лбами своих основных конкурентов выглядела не так уж глупо. К платежному поручению были подколоты скрепкой еще какие-то бумаги. Михаил их перелистал и обнаружил письмо Сумченко, где он просил выделить время для дискуссии с кандидатами Бортко и Корниенко. Почему он не принимал участие, предстояло выяснить.

Молчание родных

Небо было совсем темным, когда Михаил отъезжал от телецентра. Уличные фонари, неоновые вывески магазинов, ярко освещенные разряженные елки в витринах и масса светящихся окон отражались в заиндевевших деревьях и обледенелом асфальте тротуаров. Улица перед ним выглядела как россыпь разноцветных драгоценных камней на черном бархате неба. Улицы заполнены веселыми людьми всех возрастов. Город готовился встречать «старый Новый Год» – Новый Год по старому календарю – придуманный народом повод для праздника. В душу просилось праздничное настроение, но Михаил его не пускал. Его ожидали тяжелые разговоры с членами семьи Бортко. Перед выездом из телецентра он позвонил жене покойного депутата и уговорил принять для беседы.

– Надежда Михайловна, есть постановление городской прокуратуры, – теперь уже Михаил не врал, – о повторном проведении следствия. Ни меня, ни Вас не поймут, если мы не сможем переговорить…

– Это Вы поймите нас! Зачем еще раз переживать все это. Что изменится? Какие могут быть сомнения в том, что это нелепый несчастный случай. Вадим не однажды попадал со своей страстью в тяжелую ситуацию на море. На этот раз не обошлось…

– Поверьте мне, очень часто убийства организуются как несчастные случаи на дороге, охоте или рыбалке. Он был не только Вашим мужем, за его спиной десятки тысяч избирателей, которые за него голосовали. Мне нужен час времени не больше. Сделайте над собой усилие, хоть Вам это и тяжело…

– Вижу, Вас не переубедить… Вас устроит после шести. Мне нужно собраться с духом…

– А Ваша сестра живет от вас далеко?

– Нет уж! С ней договаривайтесь сами. Хотя я не совсем понимаю, причем здесь сестра?

– Я беседую со всеми, кто достаточно хорошо знал Вашего мужа.

– Приезжайте! Уверена, адрес Вы знаете.

– Да, конечно…

Пять минут седьмого Михаил позвонил в дверь. Открыла очень красивая женщина за сорок. Русые волосы, серые уже знакомые глаза. На кладбище он уже отметил ее красоту. Но здесь без верхней одежды, все выглядело иначе. Он поздоровался и назвал себя. Она ответила на приветствие и пригласила раздеться.

«Елена Михайловна, сестра жены», – сразу определил Михаил. Не зря же он хорошо изучил снимок, сделанный Еременко. Все-таки вдова вызвала сестру.

Страницы: «« 1234567 »»

Читать бесплатно другие книги:

В английской деревушке Локерхарт Вэлли поднялся переполох – наконец-то в усадьбе «Вереск» появился х...
«Молодая скрипачка Марина Ковалева получила приглашение во Францию на фестиваль, который назывался т...
«В один декабрьский день 1913 года – обычный петербургский был денек, с запоздалым мокрым снегом, ве...
«„Фрейдовское“ разделение психики на сознание и подсознание, начавшееся, по-видимому, около двух мил...
В книге определены цели и задачи логопедического массажа в комплексной системе преодоления речевых р...
Что делать японской виолончелистке-виртуозу, которую зовут на гастроли в Европу и Америку, а она пат...