Смерть депутата Дан Виктор

– Я не повезу тебя назад…

– На автобусе прекрасно доеду. Ты меня не остановишь.

– Ладно, показывай, как работает эта штука. Но в рапорт ты попадешь…

– Ну, это как положено… Надень наушники, смотри сюда на осциллограф. Сначала нужно настроить «нуль», то есть убрать фон, который зависит от почвы или в нашем случае воды и льда. Металл будет повышать частоту звука, а осциллограф позволяет сделать количественную оценку. Вот эта рукоятка повышает мощность усилителя…

– Давай, попробую выключить и включить…

– Пробуй. Так, так, все нормально. Желаю успеха.

Михаил в раздражении даже не ответил. Он прошел еще две сотни метров и понял, что не продумал все досконально. Лед практически не содержал на поверхности снега. Было невозможно установить, где только что он прошел с прибором. Искать положено по спирали от какой-то вехи. Чем ближе веха будет к тому месту, где затонул катер, тем меньшую площадь придется обследовать. И спиральный путь нужно как-то отмечать на льду.

Пальцы на руках у Михаила закоченели, несмотря на кожаные перчатки. Решил вернуться к деду Панасенко, во дворе которого они оставили машину и собирались ночевать.

Панасенко и его жена увидели посиневшее лицо Михаила и сразу все поняли. Зимой у них на печи всегда стоял чайник с кипятком. Через пять минут Михаилу подали чай в огромной кружке и блюдце с липовым медом.

Михаил пил чай с медом и размышлял, что делать дальше. Возможно, прав Андрей, нет смысла убивать здесь свое здоровье. Нужна другая одежда. Нужно привлечь Петровича. Он-то точнее определит место. Просто немыслимо обследовать такую территорию за два три дня. А больше у них и времени нет.

Дед Панасенко с любопытством разглядывал металлоискатель.

– Что за штуковина такая.

– Прибор для обнаружения металлических предметов под землей или водой.

– Так это вы катер хотите найти?

– Так точно, катер.

– А зачем он вам?

– Без него трудно определить причину несчастного случая и закрыть уголовное дело. Катер почему-то затонул. В чем причина?

– А как же Петрович и мужики. Они собирались его весной поднять, отремонтировать днище, перебрать мотор

– Так вот из-за чего Петрович отлынивал, когда я попросил указать хотя бы примерно место, где затонул депутат. Теперь я знаю, что нужно делать. Спасибо за чай, я скоро вернусь. Прибор пусть остается.

Михаил возвращался в город. Он решил упросить родственников Бортко отдать катер рыбакам. В таком случае у них не будет мотива скрывать место, где он затонул. В каком то смысле зимой по льду будет даже проще его поднять со дна. Он позвонил жене Бортко и напросился с визитом на десять минут. Пока достаточно будет разрешения с ее подписью, нотариально можно будет все оформить потом.

На удивление, Надежда Михайловна не упиралась и написала дарственную собственной рукой под диктовку Михаила. Михаил на всякий случай заверил дарственную и своей подписью, указав должность и фамилию. Ему было несколько неловко, так как катер стоил приличных денег. Даже за вычетом расходов на подъем и ремонт тысячу гривен за него можно выручить. С другой стороны, без помощи Петровича или других свидетелей затраты на поиски были бы в убыток.

Когда Михаил вернулся в Косу и вошел в дом деда Панасенко, то неожиданно застал там Андрея. Он тоже пил чай с липовым медом в ожидании Михаила, разложив на стульях свои многочисленные одежки.

– Нельзя пить горячее перед работой на морозе. – Сказал Михаил, не выказав никакого удивления. – Я иду за Петровичем, так что будь готов.

Петрович ухватил бумагу, не скрывая своей радости, спрятал в сервант и заторопился одеваться.

Они шли по льду прямо. Время от времени Петрович оглядывался и корректировал направление. Вскоре Михаил догадался, что нужно держать в створе вышку спасателей на берегу и трубу дома деда Панасенко.

Петрович все чаще стал посматривать вправо. Потом остановился, повертелся и забил кол в лед, предварительно пробив лед ломиком.

– Теперь твоя очередь, Андрей! – произнес Петрович и отошел в сторону.

Андрей включил аппарат и пошел кругами вокруг колышка. Он в своих одежках был поход на кочан молодой капусты, которую треплет сильный ветер.

На пятом или четвертом круге Андрей завертелся на месте, потом стал двигаться челноком, как бы определяя контуры области. Время от времени он просил Петровича делать на льду отметины ломом. Когда он закончил все увидели на льду контуры чего-то продолговатого, похожего на катер. Точность попадания благодаря навигации Петровича составила метров тридцать.

Петрович забил еще несколько кольев по контуру и все заспешили к берегу. Закат из рубинового перешел в почти фиолетовый оттенок. Синие сумерки заливали бухту и Косу. Ветер стих. Михаилу в какой то момент показалось, что они идут по дну моря, рассекая прохладную, почти невесомую воду. Он был возбужден находкой, молчание стало непереносимым. Михаил подождал отставшего Петровича и завел разговор о завтрашнем дне. По дороге обсудили план подъема катера. Нужна была бензопила, чтобы выпилить лед, нужны были багры и кошки, тренога и ручная лебедка.

– Может, привезти водолаза. Вдруг катер стоял на якоре, – предложил Михаил. – Он и якорь поднимет и катер зацепит.

– Не стоит, много возни. Здесь глубина два-три метра. Быстрее сделать баграми и кошками.

Уже в сумерках они разошлись по домам.

Михаилу с Андреем отвели небольшую, теплую спальню с металлической кроватью и тахтой. Михаил выбрал тахту, так как ее легче было приспособить под его рост с помощью пары стульев.

Хозяева пригласили на ужин. Так за чаем, разговорами и телевизором прошел вечер. Спать легли рано, одновременно с хозяевами.

Поднялись до рассвета. Хозяева уже давно проснулись и нагрели воды для умывания. Михаил успел завершить свой туалет и одеться, пока Андрей досматривал сны.

– А может, без меня? – осторожно закинул удочку Андрей в ответ на очередную попытку Михаила вытащить его из постели.

– Уедешь, когда поднимем катер или, по крайней мере, будем уверены, что нашли именно его, а не железяку, которая ржавеет здесь со времен войны…

– Прибор оставлю, ты ведь научился…

– Детские разговоры, через пятнадцать минут выходим.

Андрей нехотя вылез из постели, натянул брюки, обул сапоги и, потягиваясь, направился на кухню к умывальнику.

Минут через семь он возвратился с полотенцем на шее и запричитал:

– Бог мой! У них нет ванной комнаты и душа, а туалет во дворе, как в доисторические времена. Выстроить корпус на десять номеров для отдыхающих и сэкономить на канализации! Варвары! Точнее, славяне! Я не могу утром без душа! Ничего нет хуже сраной ж…. С ужасом вспоминаю армию – баня раз в неделю…

– А как же мусульмане в горах без водопровода ухитряются совершать омовение. У них в сортире стоит кувшин с водой… И ты возьми пластиковую бутылку, наполни теплой водой и мойся… Даже с мылом…

– Может, ты в своей деревне так привык, а я вырос и живу в городе…

– В моем деревенском доме есть индивидуальная канализация, и ванна, и душ, и унитаз. Отец еще тридцать лет назад построил. Чертежи выписал из Риги…

– Это же надо! Придумать религию, чтобы заставить людей мыться…

– А в какую религию ввести заповедь, чтобы вовремя являться на работу?

– Это ты про меня? Я православный атеист!

– Это когда в бога не верят, но верят во всякую чертовщину вроде гадания или магии…

– Или считают, что неприятно мыться холодной водой над сортирной ямой…

– А вот в Афгане пришлось следовать их традициям. В той жаре иначе нельзя…

– Ты воевал в Афгане?!

– Пришлось!

– А в каких войсках?

– ВДВ.

– Круто! А я отфилонил в саперах под Житомиром. Благоговейно умолкаю и иду мыть свою ж…

– И руки не забудь помыть с мылом, балаболка, – Михаил понял, что Никитин относился к той нередкой категории людей, которые любят поговорить о своих физиологических отправлениях и болячках, мнимых и действительных.

Когда Михаил и Андрей появились у кромки льда, над заливом уже забрезжил холодный и сырой рассвет. Далеко впереди они увидели трактор, тащивший странное сооружение, оседланное людьми.

Петрович и его бригада в составе его сына и тракториста уже успели сделать небольшую полынью, достаточную для того, чтобы задействовать бензопилу.

Трактор и четырехметровые сани из пары бревен стояли в стороне. Рядом на льду лежала тренога тоже из бревен, блоки, тросы, кошки, багры на длинных шестах.

– Петрович, когда Вы успели подготовить все это хозяйство? – спросил приятно удивленный Михаил.

Он не ожидал такой прыти. Вот что значит личный интерес.

– Пока вы вечером чаи гоняли да в телевизор уставились. Нам барствовать некогда. Хотите помочь?

– Не возражаю, а что делать?

– Ледяные глыбы из воды доставайте и убирайте из-под ног подальше. Только не по ходу трактора…

Лед достигал толщины около сорока сантиметров. Петрович это знал, потому так смело использовали трактор, который должен был и лебедку заменить и катер на берег оттащить.

Как только прорубь достигла размеров примерно метр на два, Петрович с мощным аккумуляторным фонарем припал к воде, что бы разглядеть дно и что там на дне.

Сверху темная вода оказалась прозрачной до дна. В лучах фонаря отчетливо была видна корма катера. Раздались довольные возгласы. Работа возобновилась в спором ритме.

Через час полынья была готова полностью.

– Ставим треногу! – скомандовал Петрович и все дружно ухватили, кто бревна треноги, а кто лом, чтобы вырубить лунки под стойки треноги.

Теперь предстояло зацепить катер кошками с носа и кормы. Петрович с фонарем и багром обследовал борта и носовую часть катера и сообщил:

– Якоря на грунте нет. Подняли. Видать хотели пойти к берегу своим ходом.

С помощью багров зацепили кошки у носа и кормы. От кошек трос через блок на треноге подвели к трактору. Только теперь Михаил обратил внимание, что на ведущие колеса трактора были надеты цепи. Иначе трактор буксовал бы на льду.

– Петрович, у Вас все так ловко получается, словно каждый день катера из-подо льда достаете. – Воскликнул Андрей.

Ему тоже было интересно. Он забыл о своем обещании уехать, как только станет известно, что катер найден.

– Да мы трактором невод тягаем при подледном лове. И полыньи таким же «макаром» рубим. Все знакомо…

Петрович махнул трактористу. Трактор медленно двинулся, натягивая трос. Петрович с сыном по обе стороны полыни направляли катер баграми.

Как ни осторожно тянул трактор, все же на лед хлынул поток воды, когда борта катера показались надо льдом.

– Стоп машина! – Закричал Петрович, так как катер стал крениться на один борт. – Пусть вода выходит.

Так медленно, рывками и остановками катер был поднят достаточно, чтобы под днище можно было подвести два бревна. Подождали, когда сойдет вода. Было заметно, что в днище есть пробоины. Подложили еще бревна, подставили сани и втащили катер на них. Теперь можно было осмотреть катер.

Михаил не без волнения приступил к осмотру.

– Без моего ведома ничего не трогать! Фотограф должен все заснять, а эксперт обследовать.

– Сколько мы их будем здесь ждать?!

– Петрович, Вы меня не поняли. После моего осмотра мы может тащить катер к вам во двор. Эксперт будет сегодня или завтра утром.

Михаил перелез через борт и осмотрелся. Ниже ватерлинии в правом борту зияли пробоины. Сразу стало ясно происхождение пробоин. Они были пробиты якорем, острый наконечник, которого оставался заклиненным в одном из отверстий. Как такое могло произойти? А как же отсеки плавучести? Даже с такими пробоинами катер не должен был затонуть. И только сейчас Михаил заметил, что все люки до единого в отсеках открыты.

Он заглянул во все закоулки катера, но ни крышек люков, ни задраек не обнаружил. На дне катер стоял на киле. Значит, при затоплении катер не переворачивался. Кто открыл люки в секторах плавучести и куда делись крышки?

Получается, что случайная пробоина, например, кто-либо из рыбаков уронил обмерзший скользкий якорь, могла затопить катер за считанные минуты.

Получается, что прямого убийства не было, а была создана ситуация, когда любая случайность: волна, крен катера или небольшая пробоина, – могли неизбежно отправить катер на дно. Нужно проверить работоспособность подвесного мотора. Почему они не попытались запустить двигатель и выброситься на мель. Судя по всему минут десять или чуть больше у них было.

– Все! Осмотр закончен, – Михаил спрыгнул на лед. – Можем ехать домой.

Тракторист забрался в кабину и трактор, слегка буксуя, потянул сани с катером и всей оснасткой. Остальные быстрым шагом поспешили за санями.

Правило лабиринта

Михаил и Андрей возвратились в город около трёх за полдень. Андрей вышел у здания Управления, а Михаил поехал в городскую прокуратуру. Ему нужно было доложить Манюне, что катер найден и поднят. Николай Петрович должен был распорядиться по поводу технической экспертизы и фотосъемки катера. Уже по дороге в город Михаил договорился о приеме по мобильному телефону, но не стал ничего говорить.

– Вижу, есть новости, но не вижу торжества победителя во взгляде. – Такими словами встретил Михаила Манюня сразу после приветствия.

– Подняли катер, но больше вопросов, чем ответов.

– А именно?

– Открыты все люки в отсеках плавучести, словно кто-то специально готовил катер к затоплению. Корпус пробит, очевидно, якорем. Могло ли это произойти случайно? Только после заключения экспертов можно будет ответить на данный вопрос. Теперь еще нужно искать эти люки. Не дай Бог, придется использовать водолазов. Это выльется не в один день.

– Нужно осмотреть ангар, где хранился катер. Не думаю, что он держал его под открытым небом.

– Сделаю сегодня же, если получится.

– Какие еще существенные факты удалось раскопать? На телецентре, в Интернете?

– Ничего существенного, по крайней мере, подозреваемые не появились. Обещал информацию Федор Лутай. Кстати, его некрасиво выжили из Управления. Лишили возможности подрабатывать тренером под надуманным предлогом, он и подал заявление.

– А меня заверяли, что организовал свое дело, потому ушел.

– Жить на что-то надо. У него семья: жена, двое детей, мать…

– Почему не написал жалобу мне? Приказ о запрете работы по совместительству нужно опротестовать. А возращение на работу его личный вопрос. Так что обещал Лутай?

– Разузнать, замышляли ли что-нибудь местные «мафиози».

– Когда будет информация?

– Должен был позвонить, если что появится заслуживающее внимания. И еще. В субботу у меня встреча со школьным другом Бортко. Обещал показать последнее письмо…

Голос секретаря в переговорном устройстве прервал Михаила:

– Николай Петрович, на проводе редактор газеты «Приазовье», говорить будете?

– Соедините!

– Да. Здравствуйте! Слушаю! Откуда у вас информация? Свои каналы? Так зачем Вам мое интервью, публикуйте слухи. Вы это умеете делать. Хорошо, могу сделать заявление для прессы. Через час в конференц-зале городской прокуратуры. Только услуга за услугу. Пригласите также коллег с ТВ…. До встречи! – обращаясь к Михаилу. – Не хочет телевидения, они могут подать информацию сегодня, а его газета выйдет только завтра. Уже пронюхали о катере.

– Никитин доложил своему начальству о выполнении задания, и тайна следствия накрылась.

– Ты его предупреждал?

– Конечно. Он же не в детском саду работает!

– Придется заявить, что версия о несчастном случае пока подтверждается. Окончательные выводы сделаем после проведения экспертизы.

– Можете сказать о люках и пробоине. Готовили катер к зимовке, сняли люки в отсеках плавучести, а поставить забыли или поленились. Случайная пробоина якорем и катер быстро затонул. Очевидно, кто-нибудь из редакции уже поехал на Косу. Нового хозяина катера я предупредил, но репортеры его перехитрят.

– Пожалуй, ты прав. Какие планы на сегодня?

– Попробую осмотреть ангар. Потом напомню о себе Лутаю. Есть вопрос! Жена и дети Бортко не очень разговорчивы. Если возникнут проблемы с осмотром ангара, можно будет получить ордер на обыск.

– Конечно! Постановление по делу есть, обращайся, если понадобится. Думаю, ты знаешь, как уговаривать и без ордера.

И действительно, уговаривать пришлось.

– Надежда Михайловна, нам необходимо осмотреть ангар или причал, где катер хранится зимой.

– Зачем Вам это?

– Нам удалось найти и поднять катер из-подо льда. Возникла необходимость уточнить кое-какие обстоятельства.

– Вы установили причину, почему затонул катер? – она не обнаружила удивления, возможно, уже знала о подъеме катера.

– Да, установили, но есть настоятельная необходимость посмотреть место его хранения.

– Я там бывала очень редко, вряд ли смогу помочь. Если причина аварии известна, то зачем эти лишние хлопоты для Вас и для нас.

– Эти хлопоты неизбежны. Вы же не хотите, чтобы завтра к Вам пришли с ордером на обыск?

– Помилуйте! В связи с чем? Мало нам одного горя.

– Ваш муж был депутатом Верховной Рады, поэтому расследование должно проводиться самым тщательным образом. За моей спиной десятки глаз, в том числе пресса и телевидение…

– Меня уже терроризировали газетчики. Я отключала телефон. Вам повезло, что вы дозвонились. Может, и согласилась бы помочь, но не могу физически.

– Попросите Артема. Он, наверное, там бывал чаще

– Артем в музыкальной школе, а вечером ему на тренировку.

– Я поговорю с тренером.

– Не в этом дело, у него соревнования на носу…

– Но есть же хоть какой-то интервал между школой и тренировкой. Я отвезу туда и назад на машине, а на осмотр мне нужно четверть часа…

– Перезвоните через час, он возвратится из школы…

– Нет! Мне нужен адрес музыкальной школы. Мы поедем прямо оттуда. Так будет быстрее.

– Ваша настырность поразительна. Пишите или запоминайте…

– Напишите сами, если нетрудно. Я сейчас заеду за ключом от ангара. Не носит же его Артем с собой.

– Носит!

– Это меняет дело. Диктуйте, пожалуйста…

В музыкальной школе Михаил не стал ждать у выхода, а сразу направился к директору, чтобы выяснить в каком кабинете занимается Артем. Он заглянул в кабинет и увидел Артема за роялем. Тот даже не повернул голову на скрип открывающейся двери.

Ждать пришлось не долго. Артем был сильно удивлен и не стал этого скрывать. Михаил рассказал коротко о подъеме катера и все, о чем они договорились с его матерью. Артем не задавал вопросов, только показывал дорогу, по которой часто ездил с отцом.

Причал для частных маломерных судов тянулся на добрый километр. На удачу им не пришлось долго идти от ворот в заборе из металлической сетки. Причал тускло освещали редкие фонари.

– Как вы осмотрите ангар, если электричество на зиму отключают?

– Почему?

– Да потому, что воруют. Отопление, сварка тянет много, вот и делают незаконные подключения…

– Жди меня здесь, я принесу фонарь. Жаль, раньше не сказал!

Артем не ответил. Михаил обернулся почти бегом. В багажнике, кроме переноски, он возил еще аккумуляторный фонарь. Дверь металлического ангара уже была открыта.

Михаил сначала осмотрел внимательно площадку вокруг.

– А где стоит яхта?

– На причале яхт-клуба.

Они вошли в ангар. Михаил повел лучом фонаря по полу и стенам и сразу увидел то, что искал. На полке были аккуратно сложены лючки с задрайками.

– Артем! Ты не знаешь, кто снимал люки с отсеков плавучести катера?

– Мы с отцом.

– Когда это произошло?

– В конце ноября, число не помню…

Кто теперь мог сомневаться, что их снял сам хозяин катера. Больше ничего интересного не предвиделось. Михаил собрался уходить, как обратил внимание на отрывной блокнот на столике в углу ангара. Блокнот был открыт. Он заметил, что часть листов отсутствовала, и приблизился к столу. В боковом свете на чистом листе ясно проступил текст, продавленный шариковой ручкой.

Михаил наклонился и успел прочитать заголовок: «Дорогой сын»! В следующее мгновение Артем быстрым движением схватил блокнот и спрятал в карман со словами:

– А я его искал! Думал, потерял.

Михаил не сразу отреагировал.

– Может, покажешь мне?

– Простите, зачем?

– Мне кажется, там была записка твоего отца, адресованная тебе.

– Возможно! – Артем не стал врать.

– Нам очень важно узнать, о чем тебе писал отец.

– Он писал мне. Этим все сказано.

– Как ты не можешь понять, это не только твое личное дело.

– Я понимаю лучше, чем Вы думаете. А записку я давно уничтожил.

Артем быстро вышел из ангара. Михаил вышел следом и увидел, как Артем рвет, жует и выплевывает части листа, по которому еще можно было восстановить текст записки.

– Надеюсь, вы не станете меня пытать?

– Артем, побойся Бога. Все что узнал о твоем отце, вызывает самое глубокое уважения к нему и вам, членам его семьи. Но если хоть малейшая вероятность, что его убили, мы должны это проверить. Убийца должен быть наказан. Каждое нераскрытое убийство неизбежно влечет новые трагедии.

– Его никто не убивал, можете мне поверить. Я его люблю больше вас всех вместе взятых, Вы это понимаете?!

– Понимаю! Я в двенадцать лет тоже потерял в один день отца и мать из-за несчастного случая, точнее, разгильдяйства водителя грузовика… Там все было ясно, здесь нет!

Артем молчал насупившись.

– Ладно, едем домой. Тебе сегодня еще на тренировку…

Оставив Артема у подъезда его дома, Михаил поехал к Феликсу.

В подвале было много народу. Одни терзали тренажеры, другие терзали друг друга. На ковре две пары крутились в спарринге. Феликс в тренировочном костюме руководил схваткой.

– Почему не заходил? Насколько я знаю, ты любишь размять кости. – Спросил Феликс.

– Не было, ни времени, ни настроения. Да и твоего звонка ждал.

– Не о чем было звонить! Пусто. Те уголовные дела, которые открыты по инициативе депутата, касаются только чиновников. Больше чем нарушение правил проведения тендера при приватизации им не пришьют. Поэтому мои уголовнички пока спокойны.

– Отрицательный ответ, тоже положительный результат следствия. Одна версия отпала.

– Не спеши. Есть пока непроверенный факт, что на одного братана с задатками киллера выходил какой-то бизнесмен. Они не столковались по цене. Но там речь шла о личных мотивах. Что-то типа «шерше ля фам». Возможно мотив для отвода глаз. Короче, нужно подождать. Этот Бортко был бабник, как ты думаешь?

– Не думаю, хотя успех часто развращает. Появляется тяга к созданию гарема. Или еще хуже, к оплаченной любви. Завтра постараюсь узнать больше, будет разговор с его школьным другом.

– А я займусь кандидатом в киллеры. Размяться не хочешь. Кимоно выдам под твой размер, только со стирки.

– Нет настроения. Да и прошедшей ночью плохо спал. Будь здоров!

– Будь!

– Забыл сказать! Поговорил с Манюней по поводу приказа. Обещал опротестовать. Если захочешь, он поможет вернуться на старое место.

– Спасибо, но поезд уже ушел. Я договорился об аренде второй части подвала, уговорил компаньона и организую тренажерный зал. Думаю, в нашем микрорайоне найдется достаточно желающих раструсить свой жир. Жаль, но с совместительством при таком раскладе ничего не получится.

– Конечно, жаль! Желаю успехов!

– До встречи! Позвоню обязательно.

Давно стемнело. Завтра суббота. Первая неделя расследования прошла, но выхода из лабиринта нет. Каждый раз, пройдя очередной запутанный маршрут, Михаил оказывался на исходных позициях: причина гибели депутата – несчастный случай. Он вспомнил популярную книжку по математике, которую прочитал в школьные годы. В разделе «Топология» кроме знаменитой поверхности Мёбиуса и обсуждения проблемы четырех красок было приведено правило выхода из лабиринтов.

Михаил хорошо запомнил его: держись стены правой рукой, пока не выйдешь из лабиринта или не вернёшься на прежнее место. Тогда нужно продолжить путь, используя противоположную стену и левую руку. Главное, чтобы в лабиринте был выход, иначе никакое правило не поможет.

Пока он все время держался правой стены, то есть занимался Бортко и его родственниками. Есть еще один пострадавший – помощник депутата Ткач. Возможно, он главная мишень. Нужно завтра побеседовать с родственниками Ткача перед встречей со школьным другом Бортко. Еще Михаилу очень захотелось домой. Пожалуй, вечер в пятницу и полдня в субботу он может провести в семье без ущерба для расследования.

Чтобы не терять время Михаил отказался от мысли заезжать в гостиницу за вещами. Персонал и так догадается обо всем.

Несмотря на оживленное движение транспорта в город и из города, Михаил уложился в обычные два часа. Когда он подъезжал к воротам дома, его ждала их овчарка Вулкан и жена Анастасия.

– Вулкан так рвался к воротам, что я догадалась – это ты… – проговорила Анастасия, прежде чем подставить губы для поцелуя.

Михаил нежно поцеловал жену и на секунду прижал к себе. Вот он сладостный миг возвращения домой после пятидневного отсутствия.

Вулкан, повизгивая, пытался протиснуться между супругами.

– И ты, разбойник, требуешь внимания, – потрепал собаку за загривок Михаил. – Марш домой, мне нужно машину в гараж поставить…

Страницы: «« « 1234567 » »»