Песнь Великой Любви. Амон-Ра. Легенда о камне Амонашвили Шалва

Глава 11

У Андрея горели свечи, он что-то писал. Услышав звук шагов, Андрей вышел на площадку с зажженной свечой.

– Ты опоздал… Как же ты шел в такой темноте? – заботливо спросил он своего ученика.

Амон-Ра улыбнулся учителю и быстро заговорил:

– Андрей, твоя мазь сотворила чудо!

– Подожди, не спеши. Давай сначала войдем в пещеру, посидим, а когда ты отдохнешь, то расскажешь мне обо всем по порядку, – остановил учитель мальчика.

Хлеб, сыр, молоко и фрукты – вот всё, что составляло ужин Андрея и Амон-Ра. Они быстро поели. Амон-Ра не терпелось поскорей рассказать учителю о том, как он сумел исцелить с помощью волшебной мази разодранные колени Иорама и обожженные руки Захария-мастера. Мальчик говорил быстро и восторженно, но при этом не забывал описывать даже малейшие подробности прошедшего дня.

Андрей внимательно выслушал рассказ Амон-Ра и задумался. Он, конечно, знал, что мазь здесь ни при чем, ведь не мазь, а Амон-Ра творил чудеса! А сам мальчик и не знает, какие в нем живут силы, какие возможности! Как же теперь ему сказать, что мазь вовсе не была чудодейственной, что это был просто благоухающий крем! Андрей нарочно заставил мальчика полдня работать в лаборатории, да еще показывал ему всем своим видом, с какой осторожностью и в каких точных пропорциях надо готовить эту якобы лечебную мазь. Тем самым он хотел, чтобы Амон-Ра уверовал в целебные свойства мази и с этой верой лечил людей. Сегодня Андрей испытал веру мальчика, испытал силу его любви, сочувствия и доброты, испытал огонь его сердца. И этот огонь оказался мощным, горячим и ярким!.. «Нет, – решил Андрей, – я ничего не скажу ему, когда-нибудь он сам обо всем догадается, а пока пусть все будет по-прежнему».

В это время Амон-Ра рассказывал учителю о встрече с Большим Мальчиком, о неприятностях, которые этот мальчуган ему доставил, и о камне, брошенном Большим Мальчиком. Учитель взял камень, поднес к свече и стал внимательно рассматривать его, а затем с болью произнес:

– Это камень-письмо. И раз камень валялся под ногами этого Большого Мальчика, то, должно быть, он и принадлежит ему. Если бы он не был полон злобы, тогда камень наверняка понравился бы ему, и он взял бы его домой, а со временем, может быть, догадался о чем-то и даже смог бы раскрыть тайну письма! Знаешь, к чему ведут человека злость и ненависть? К тому, что он сам начинает разрушать свою собственную судьбу! Теперь пройдет много, очень много лет, пока этот камень-письмо опять найдет его, Большого Мальчика…

– Я понесу, сейчас же понесу ему этот камень! – загорелся Амон-Ра.

Однако учитель успокоил мальчика:

– Это лишние хлопоты, он уже отбросил от себя свой камень и этим выбрал свой путь. В этой жизни Большой Мальчик уже ничего не поймет из того, что написано в камне-письме. Ты можешь отнести ему камень, а он бросит его в другого человека, как бросил в тебя.

– Но что же тогда нам делать с этим камнем-письмом? – обеспокоился Ра.

– Делай то, что подскажет тебе сердце. Когда-нибудь камень сам пустится в длинную дорогу и найдет своего адресата. И нам остается только молиться, чтобы он, этот человек, не отбросил от себя свою судьбу так же, как сделал это сейчас…

Затем Амон-Ра рассказал Андрею о том, как он с Саломеей взлетел в воздух.

– Взлети и здесь, купол пещеры высокий, попробуй! – предложил учитель ученику.

Амон-Ра встал и начал крутиться, как крутился вместе с Саломеей, однако, у него ничего не вышло. Он даже не смог оторваться от земли, не то чтобы взлететь.

– Андрей, я сказал тебе правду, я летал! – смутился мальчик.

– Верю тебе, малыш, – спокойно ответил Андрей, – попытайся разгадать, как ты это сделал, чтобы потом всегда получалось.

Учитель был доволен сегодняшними успехами своего ученика, надежды Андрея сбывались. Он провел рукой по лбу мальчика, снял засохшую кровь, затем потрогал пораненный локоть… Амон-Ра догадался, что это Андрей «стер» со лба оставшийся след от брошенного камня и исцелил раны на локте, но при этом почему-то он не использовал никакие мази! Амон-Ра уже был готов задать по этому поводу вопрос, но учитель опередил его:

– Сегодня ты много и хорошо потрудился, иди и отдохни, – поспешно сказал Андрей и пошел в свою пещеру.

Амон-Ра послушно последовал совету своего старшего друга и наставника.

Глава 12

Амон-Ра приснился сон, который совсем не был похож на все виденные ранее сны. А приснилось ему вот что…

Он исследовал камень-письмо, увеличенный в три раза, и потому на нем можно было хорошо разглядеть все линии и знаки. Рядом с камнем лежала открытая ладонь Амон-Ра, и на ней тоже были разные линии, которые делились, пересекались между собой. «Моя ладонь и мой камень-письмо как-то связаны друг с другом», – подумал он и начал тщательно рассматривать линии. «Да-да, я понял!» – обрадовался мальчик через некоторое время. Затем он углубился в изучение знаков. «Да, конечно, это именно так! Я все понял! – опять радостно воскликнул он. – Слава Тебе, Господи! Спасибо Тебе!» Тайна была почти разгадана! Теперь только нужно было с помощью найденного ключа заставить заговорить камень, но как это сделать? Амон-Ра приступил было к вычислению знаков, как перед глазами возник увеличенный образ камня Большого Мальчика. «Почему?! – удивился Амон-Ра. – Какое мне дело до чужого камня?» Он сравнил линии этого камня с линиями на своей руке и не нашел никакого сходства… Как он ни старался, он так и не смог вытеснить из сна камень Большого Мальчика. Амон-Ра пытался отодвинуть этот камень от своего, но тот опять перекрывал, накладывался сверху на камень Амон-Ра, не давал возможности прочесть знаки… Наконец всё исчезло, Амон-Ра проснулся, а все разгаданные тайны остались во сне. Он только понял, что что-то знал о своем камне-письме, но что именно – не помнил. Всё исчезло, растворилось полностью, словно туман.

Было уже далеко за полночь. Амон-Ра так и не смог больше заснуть, он зажег свечу и осветил ею камень-письмо. Но не успел он что-то вспомнить, как вошел Андрей и сказал шепотом:

– Иди за мной!

Амон-Ра удивился голосу учителя: тот явно был чем-то взволнован. Амон-Ра быстро оделся и последовал за Андреем. Пройдя несколько пещер, они остановились перед входом в пещеру для ГОСТЯ. Амон-Ра еще ни разу не заглядывал туда, зная, что для учителя пещера эта была святым местом, она предназначалась для ЕДИНСТВЕННОГО ГОСТЯ. Андрей отодвинул висевший у входа тяжелый ковер и вошел внутрь, затем подал рукой знак Амон-Ра следовать за ним.

Они подняли свечи над головой, чтобы осветить помещение, и Амон-Ра увидел прямо перед собой большую картину. Картина была нарисована на стене пещеры, но тусклый, мерцающий свет не позволял разглядеть, что же на ней изображено. Андрей зажег семь больших свечей и так их расположил у стен, что картина стала отчетливо видна.

Амон-Ра узнал, кто был изображен на картине: это был Он. Тот, которого мальчик видел однажды с закрытыми глазами. Тогда Амон-Ра сказал Андрею: «Я вижу Его». И еще он вспомнил, как в тот раз погружался в Беспредельность, а Беспредельность погружалась в него, заполняя собой все тело, разум и чувства.

Словно зачарованный, смотрел Амон-Ра на величественный Образ, который, казалось, сходил с облаков, а за Ним следовало золотистое свечение.

Андрей опустился на колени, мальчик последовал примеру учителя и тоже опустился на колени рядом с ним. После этого Андрей устремил на Образ полный любви, преклонения и почитания взгляд и начал читать молитву. Долго молился учитель, но Амон-Ра никак не мог понять и разобрать слов молитвы. Тогда мальчику тоже захотелось помолиться, и в его сердце слова сами собой сложились в прекрасную песню-мольбу:

Амон-Ра все повторял и повторял про себя эти слова, и казалось, что остановилось время. Забыв обо всем на свете, он творил свою молитву не языком и разумом, сердцем и душой. Скоро он почувствовал, что слова были вовсе не нужны, а нужно было только одно: чтобы сердце пережило заключенную в этих словах мольбу и наполнилось этим чувством до краев.

Постепенно всё тело Амон-Ра наполнялось каким-то блаженством.

Не раз Андрей говорил Амон-Ра о душе, но только сейчас мальчик почувствовал, как трепещет от восторга в бренном теле его вечная душа! При этом душа Амон-Ра горела высоким синим пламенем, которое, сливаясь с чистым и прекрасным огнем Андрея, освещало пещеру. Казалось, что этим чудесным огнем горит вся пещера, а Образ на стене становился всё более живым и чарующим. Учитель и ученик всё это время не отводили глаз от светлого Лика, они стояли на коленях с протянутыми к Божественному Образу руками, и сердца их горели любовью, побеждающей мрак пещеры и освещающей всё вокруг.

И ни тот, ни другой не заметили, как случилось, что Образ ожил и перед ними предстал Он! Да, это был Он – живой, улыбающийся, величественный и излучающий ослепительный свет, на который было трудно смотреть! И Он был намного прекрасней и светлей, чем Его Образ, изображенный на стене! Он подошел близко к Андрею, положил ему на голову руку и ясно сказал:

– Мир вам! Андрей, не задерживайся, поспеши к своему брату!

Андрей поцеловал Ему ноги и дрожащим голосом промолвил:

– Да, Господи!

Амон-Ра тоже поцеловал бы Ему ноги, но не осмелился сделать это. Тем временем Он как будто вошел в стену и исчез, а на стене опять появился Его Божественный Образ. Андрей, не вставая с колен, приблизился к Образу и еще раз приник к Его ногам.

– Люблю Тебя, Владыка! – прошептал он с чувством огромной любви и благоговенья, затем быстро встал и вышел из пещеры.

Амон-Ра повторил все, что сделал учитель.

Они стояли на маленькой площадке у входа в пещеру, обдуваемые ласковым ветерком. Утро еще не наступило, безлунная темная ночь не давала учителю и ученику отчетливо разглядеть друг друга. После долгого молчания Андрей привлек к себе мальчика и прижал его к сердцу.

– Ты слышал, что Он сказал? – спросил он.

– Слышал!

– Повтори!

– «Мир вам! Андрей, не задерживайся, поспеши к своему брату».

– Значит, мне надо спешить!

Андрей умолк, а Амон-Ра не посмел спросить у него что-либо. Он слышал, что у Мары есть два брата – Андрей и Симон. Симон жил у берегов Галилейского моря, на расстоянии двухдневного пути от Города. Раньше там жил и Андрей. В те времена братья были рыболовами, ходили вместе в море и тем кормили семью. Потом Андрей, с целью изучения чтения и наук, начал странствовать по разным странам. Он много скитался, был даже в Египте и наконец, приехал в Город и поселился в нем. Но вот наступило время, когда Андрей должен вернуться обратно к брату. Он незамедлительно должен был покинуть эти места и оставить Амон-Ра одного. Так нужно.

Амон-Ра ждал, что еще скажет ему учитель, и Андрей продолжал:

– Я тебе больше не нужен, ты и без меня найдешь дорогу!

Андрей присел на большой камень, Амон-Ра сел около его ног. Андрей гладил мальчика, нежно взъерошивал его непослушные волосы. Чувствовалось, что Андрей волнуется, но в его голосе звучали любовь и спокойствие.

– Всё, что есть в пещерах, я оставляю тебе! Воспользуйся, как посчитаешь нужным. Я больше сюда не вернусь.

Амон-Ра захотелось плакать, и он, глотая горькие слёзы, чтобы до них не дотронулись ласковые пальцы учителя, прошептал:

– Неужели я больше никогда тебя не увижу?! Андрей, я очень тебя люблю и не хочу с тобой расставаться!

– Я тоже люблю тебя, мой мальчик! Мы еще обязательно встретимся с тобой! Попытайся вовремя разгадать тайну своего камня-письма…

– Попытаюсь! – пообещал Амон-Ра.

Амон-Ра хотел рассказать учителю о том, какой он видел сон, связанный с тайной камня-письма, но передумал, ведь сон еще не означал, что тайна этого камня уже разгадана им. Вновь наступило молчание.

Амон-Ра не заметил, как перешел на беззвучный, мысленный разговор с Андреем. В разное время, находясь вдали от своего учителя, Ра не раз внутри себя слышал его голос, но сейчас мальчик не только слышал своего старшего друга и наставника, но и мысленно разговаривал с ним:

«В моей лаборатории ты найдешь наставления о приготовлении разных микстур и мазей. Научись им!»

«Хорошо, – мысленно ответил Амон-Ра, – можно ли передать Иораму всё то, чему ты научил меня?»

«Иорам хороший мальчик. Дай ему столько, сколько он сможет освоить. Сердце тебе подскажет, что можно будет доверить ему, а что – нет. – Андрей помолчал, а потом добавил: – Посмотри мои рукописи, которые хранятся в сундуках, и там же ты найдешь много полезных книг, они помогут тебе и твоим ученикам найти ответы на многие, многие вопросы».

«Но у меня же нет учеников!» – удивился Ра.

«Будут. – Андрей, ты не забудь свой камень-письмо. – Он мне больше не нужен, ибо все уже сказано и сделано. Я его оставляю в пещере. – А можно мне входить в пещеру, посвященную Ему? – Давай назовем ее Пещерой Господа! Заходи в нее, как только твое сердце захочет этого! – Андрей, посмотри, уже рассвело! – Да, ты прав, уже светает! Пора в путь!»

Андрей встал и внимательно заглянул в глаза мальчику. В глазах Амон-Ра отражались первые отблески утренней зари, и весь он, такой хрупкий и маленький на фоне грозных скал, был освещен призрачным, загадочным и волшебным светом утра. Андрею даже показалось, что не восходящее солнце, а Амон-Ра освещает всё вокруг себя. А в это время сердце мальчика обвивало огнем своей огромной любви облик учителя, благословляло его на дальний путь.

«Запомни, мой мальчик, ты не маленький, ты давно уже не маленький, – опять услышал внутри себя Амон-Ра спокойный и уверенный голос Андрея, – кто научился чтению и наукам, тот уже не ребенок. Иди смело по своему пути, каким бы он трудным ни был!»

Последние наставления учителя вливались в сердце ученика словно поток, состоящий из тепла, света и доброты. Амон-Ра обнял Андрея и прильнул к его груди. Он мысленно видел, что Андрей выбрал тернистую, непроторенную, трудную дорогу, которая вела его и звала за собой только вверх. Андрей шел по этой дороге первопроходцем: он преодолевал её крутые подъемы, смело шагал над пропастями, а порой подвергался страшным опасностям, поджидавшим его на этом тернистом пути. Но он шел только вперед и никогда не оборачивался на прошедший день и на пройденный путь! И делал это Андрей не для себя, а ради других! Он делал это и жил так для тех, кто пойдет за ним следом, кто не побоится преград, препятствий и испытаний на этом трудном, но таком прекрасном пути, ведущем в Вечность!

«Да, трудная будет жизнь у Андрея, – подумал Амон-Ра, – но он и не хочет другой! Ведь Андрей может остаться в пещерах, писать книги, готовить целебные мази и микстуры, проводить опыты и изобретать новые лекарства. Он может и не идти по непроторенной, неизведанной тропинке, но должен сделать это, должен вступить именно на этот трудный путь, ибо это его путь! Наверно, так и написано на его камне-письме. Андрей даже рад тому, что наконец-то пришло время пуститься в дальнюю, трудную дорогу! Сколько лет он ждал этого чуда, которое только что произошло, когда явился к нему Тот, кого Андрей ждал всю свою жизнь! И Он зовет Андрея! Так пусть будет твой нелегкий путь добрым, Андрей!» – такими мыслями провожал Ученик своего Учителя и Друга и прощался с ним.

– Спасибо, мой мальчик, что ты любишь меня, что доверяешь мне! Я верю, что твоя любовь обязательно поможет мне в трудную минуту, спасибо! – шепнул Андрей Амон-Ра. – Да поможет тебе Бог!

Первый луч солнца, похожий на светлую тропинку, коснулся ног Андрея, словно звал его за собой в дальний путь. И учитель сделал первый шаг по своей тропинке, потом второй, третий и ушел, так ни разу и не обернувшись.

Глава 13

Амон-Ра еще долго стоял на площадке перед пещерами и мысленно всё провожал и провожал дорогого сердцу учителя. Солнце давно уже взошло, но он никак не мог расстаться с Андреем и все это время вёл мысленный разговор с ним: «Спасибо, учитель! Я уже взрослый, и это твоя заслуга! И я постараюсь быть достойным тебя учеником!» «Познай свой камень-письмо!» – вдруг услышал он в ответ голос Андрея.

Амон-Ра в последний раз взглянул туда, где скрылся Андрей, сел на камень, достал из-за пазухи мешочек и вынул оттуда свой камень-письмо. Затем он положил его на землю, а рядом с ним положил камень-письмо Большого Мальчика и начал внимательно их разглядывать и сравнивать. Амон-Ра попытался вспомнить сон, ведь он разгадал в нем какой-то секрет! Но он не успел вынести из этого сна ответ на мучивший вопрос, что-то помешало ему взять с собой уже, казалось бы, найденную разгадку.

Но что помешало? Как войти обратно в сон, чтобы разобраться во всем? Глядя на камень-письмо, мальчик пытался заглянуть в ушедший сон. «Что же помешало мне? Ведь что-то помешало мне, и из-за этого я потерял „ключ“ к решению тайны! Что же, что же это было? Может быть, это был камень-письмо Большого Мальчика? И зачем я храню эти камни вместе? Вот и сейчас: почему я положил чужой камень рядом со своим?» И тут его осенило. Он взял камень-письмо Большого Мальчика и спрятал его в кусты, а свой камень положил на ладонь и посмотрел на линии.

Линии! Ну, конечно же, линии! Линии на камне и линии на ладони! Во сне он сравнивал эти линии друг с другом. И сейчас Амон-Ра сделал то же самое: он стал внимательно всматриваться то в линии на камне, то в линии своей ладони. Вдруг его охватила радость: «Эти линии похожи друг на друга, они создают совершенно одинаковый узор! Значит, этот камень-письмо действительно мой!» Он и раньше верил, что камень принадлежит именно ему, но теперь его вера подтвердилась. Итак, первая тайна была открыта!

Теперь надо было разгадать самое главное, расшифровать знаки-буквы.

Амон-Ра помнил, что во сне он нашел ключ и к этой тайне. В чем же секрет ключа? На обеих сторонах камня знаки-буквы были расположены группами по горизонтальным линиям. Мальчик начал искать в них одинаковые знаки, а затем каждый такой знак он чертил острием палочки на земле. Знаки были красивыми, их необыкновенное разнообразие удивляло и восхищало Амон-Ра. Некоторые из них повторялись два-три раза; другие – четыре или пять раз; но были и такие знаки, которые встречались восемь, девять, одиннадцать раз!

От своего учителя Амон-Ра знал, что в речи одну треть и даже больше составляют длинные звуки, хотя их в четыре-пять раз меньше, чем коротких.

Взгляд Амон-Ра остановился на первых двух знаках, которые стояли особняком и, видимо, составляли какое-то слово. «Допустим, один из этих звуков длинный, а другой – короткий. Тогда посмотрим, что получится», – подумал мальчик и стал перебирать все возможные сочетания длинных и коротких звуков, пока не остановился на слове, выражающем утверждение, «ДА».

Потом он сразу заметил, что последнее слово тоже заканчивается этими двумя знаками, а в нем еще один знак, повторяющийся дважды. Амон-Ра предположил, что этот знак должен быть длинным, и опять приступил к сложному вычислению. Так, перебирая все сочетания звуков, он подошел к возможному строению слова: «О-ОДА». Ему понравился этот порядок звуков в еще не опознанном слове.

«Помоги мне, камень-письмо! Открой тайну „О-ОДА“!» – шептал Амон-Ра, умоляя камень. И в это время, словно яркая искра, в его сознании зажглась еще робкая, несмелая мысль-воспоминание. Он вспомнил, как во сне воскликнул: «Да-да, и это понял! Слава Тебе, Господи!»

«Ну, конечно же! Господь явился ночью к Андрею… Пещера Господа… Это слово „ГОСПОДА“!» – обрадовался Амон-Ра.

Он посмотрел на слово, начертанное на земле, и ему показалось, что все знаки как-то прояснились и стали светящимися. Причем и на камне-письме все подобные знаки тоже зажглись, засветились, словно звездочки.

Мальчик ликовал: он овладел ключом, он всё же смог вынести его из своего сна! Это была пусть маленькая, но победа!

Вслед за этим открытием Амон-Ра разгадал слово «ПУТЬ», и на камне опять зажглись, затанцевали малюсенькие звездочки-искорки.

Потом было слово «КОРОТКИМ», и камень засветился еще ярче. Камень начинал говорить, он открывал Амон-Ра свою великую тайну! Нетерпение и волнение овладели мальчиком, его сердце сильно и гулко билось, и казалось, что даже горные вершины слышат этот стук сердца.

«Что скажет мне мой камень-письмо? Что он мне несет?» – спрашивал сам себя мальчик. И как читает маленький ребенок, только научившийся азбуке, так Амон-Ра начал читать вслух то, что было написано на камне. Он читал медленно, сосредоточенно, по буквам, и голос его дрожал от напряжения и волнения. Письмо сообщало ему:

Радостно вскочил Амон-Ра и стал прыгать от переполняющего душу счастья. Он нежно гладил свой камень, целовал и прижимал его к груди, словно это было живое и любимое существо. «Был бы здесь Андрей, – думал он, пританцовывая на месте, – он обязательно порадовался бы вместе со мной!» Но любимого учителя рядом не было, одни лишь скалы окружали маленького танцующего мальчика и делили с ним его радость…

Когда же волнение немного улеглось, Амон-Ра заметил, что солнце давно село за вершины синих гор, вокруг темно, и только звезды мерцают на небе. «Но как же я мог читать в такой темноте?!» – удивился он и еще раз взглянул на камень-письмо.

Взглянул и глазам своим не поверил: он держал на руке маленькое звездное небо! Да, мальчику показалось, что это было настоящее небо, усыпанное яркими звездочками, и оно дышало, переливалось всеми своими яркими огоньками! На самом же деле это ожил и заговорил камень-письмо, и все линии, буквы и таинственные знаки на нем засветились, заиграли синими искорками!

Амон-Ра долго держал это «небо» на своей ладони и никак не мог оторвать глаз от удивительного, захватывающего зрелища. Амон-Ра достиг цели, он разгадал задачу, посланную ему из глубины веков, из глубин Космоса! Он, несмотря ни на что, смог открыть великую тайну, тайну своего камня-письма! А совершить это чудо ему помог Андрей, который научил его всему, что знал сам. Без Андрея не было бы этой радости, не было бы этого переполняющего душу счастья.

И мальчик не смог больше удерживать в себе море переживаний, нахлынувших на него огромной волной, и сердце его закричало, во всю свою силу окликнуло учителя: «Андрей! Я прочел камень-письмо, Андре-е-е-й! Ты слышишь меня? Я смог! У меня все получилось!» И в который уже раз он стал читать огненные буквы, но теперь он читал их громко, вслух, чтобы его услышал учитель и порадовался вместе с ним победе.

Амон-Ра читал письмо, и как будто каждое произнесенное им слово повторяло все Мироздание: эхо раскатами грома неслось от одной горы к другой, звезда своим сиянием передавала другой звезде радость мальчика, а ветер шептал всем, кто встречался на его пути: «Слушайте, слушайте!» – и летел дальше.

И усилиями всех этих сил Вселенной до утонченного слуха Андрея донеслась песнь-крик души Амон-Ра: «…ибо ты есть лоза виноградная Господа!»

Амон-Ра закончил свое чтение, прислушался, и вскоре он получил ответ на свой зов: он услышал, как звезды радостным голосом Андрея откликнулись: «Амон-Ра! Я горжусь тобою! А теперь открой тайну каждого слова, познай свою миссию и следуй ей!»

Звезды умолкли, они лишь мерцали на фоне черного бархатного неба.

Наступила полная тишина.

Мальчик вдруг почувствовал, что его душа наполнилась вездесущим огнем Вселенной, а космический поток подхватил его и уносит ввысь, туда, где заканчивается Земля и начинается Бесконечность. И он полетел, закружился в этой Беспредельности под чудесную музыку сфер!

Постепенно Амон-Ра пришел в себя. Он не знал, сколько времени длилось это чувство полета, чувство удивительной легкости, свободы и единения со всем Мирозданием. И опять зазвучал в нем голос Андрея: «Познай свою миссию». Амон-Ра понял, что прочесть письмо и понять его суть – это разные вещи. В словах, начертанных на камне, заключена мысль, в них – тайна. Эту тайну Андрей назвал «миссией». Камень-письмо, видно, не раскрыл до конца свою весть, а может быть, это Амон-Ра не смог увидеть и уловить ее?

Почему учитель оставил свой камень-письмо в пещерах? Потому что он полностью раскрыл самую суть своего пути и покорно ожидал зова. А что же узнал из своего письма Амон-Ра? «Да будет путь твой коротким и бесконечным!..» Разве он, Амон-Ра, угадал, как путь может быть коротким и бесконечным одновременно? Или: «Ты есть лоза виноградная Господа…» Почему он лоза виноградная, и какой должна быть лоза ГОСПОДА? «Да будет путь тернистым и восходящим!..» О чем здесь говорится? Неужели имеются в виду колючие кусты на тропинке, ведущей в горы?

И чем глубже задумывался Амон-Ра над этими вопросами, тем больше убеждался, что стоит перед великим выбором своего пути, предназначенного только ему одному. Да и на камне, как он заметил, из одной точки разбегались в разные стороны две линии: одна шла, хотя и с большим трудом, все выше и выше и терялась где-то в облаках; а другая тоже устремлялась вверх до облаков, но, достигнув их, резко поворачивала и опускалась вниз в виде дождя. Что же это за линии? Может быть, они и есть пути, из которых Амон-Ра должен выбрать один? И какой путь предлагает выбрать ему камень?

Было очень поздно, и Амон-Ра вошел в пещеру. И хотя еще многое мальчику было непонятно, душа его торжествовала и пела! В эту минуту ему очень захотелось войти в Пещеру Господа, что он сразу и сделал. С легкостью нашел он в кромешной темноте свечи, зажег семь штук и, как делал это Андрей, расположил их вдоль стен. Пещера наполнилась неярким светом, и величественный Образ заворожил Амон-Ра. Он опустился перед Ним на колени, протянул обе руки и наполнил сердце вчерашней молитвой. «Владыка Всемогущий, – с упоением возносило сердце, – преклоняюсь перед Твоим Святым Именем, прими меня, как раба Твоего, взвали на плечи мои ношу Твою и дай мне нести её по тернистой тропинке к вершине горы, откуда смогу постигнуть безграничность Любви Твоей и осознать глубину Мудрости Твоей. Аминь!»

И с этой молитвой на устах Амон-Ра заснул перед Великим Образом.

Глава 14

«Душа тоже трудится», – не раз говорил Андрей своему ученику. Но душа, видно, трудится совсем по-другому, не так, как тело.

Она трудится «в поте лица», когда умирающий от жажды человек протягивает последние капли живительной влаги другому. Когда он, изнуренный голодом, несет последний кусок хлеба еще более голодному. Когда немощный и больной находит в себе силы ухаживать за другими людьми и ободрять их.

Душа трудится, когда не щадят тебя, но ты щадишь всех; не уступают тебе, но ты уступаешь; причиняют боль и горе, но ты даришь радость и надежду; ненавидят тебя, а ты желаешь добра.

Душа трудится, когда ты умаляешь себя, чтобы возвысить другого; когда падаешь от усталости, но всё равно спешишь на помощь к людям; когда молишься не только за друзей, но и за своих врагов, мечтающих погубить тебя.

Душа трудится, когда слышишь шепот ветра, и сердце твое отзывается на него. Когда поет обыкновенная птичка, а ты наполняешься чувством благодарности. Когда на тебя лает собака, а ты не боишься приласкать ее. Когда смотришь на звезды и мечтаешь полететь к ним.

Душа трудится, когда в жестокой борьбе с самим собой человек уничтожает свой страх. Когда он сжигает в огне любви к людям свой эгоизм. Когда отдает быстрой реке свою зависть, чтобы уже больше никогда не испытывать этого ужасного чувства. Когда человек молотит мельничными жерновами упорства свое недоверие и гордыню.

Душа трудится там, где кругом непроглядная тьма, а ты становишься свечой для других. Там, где страшная засуха, а ты проливаешься дождем, дающим жизнь и надежду. Там, где через пропасть или бушующий поток нет моста, и этим мостом для идущих людей становишься ты.

Душа трудится и тогда, когда ты удивляешься и восхищаешься Беспредельностью Вселенной и маленькой земной песчинкой, лучом восходящего солнца и простым огоньком светлячка, огромным бушующим океаном и малюсенькой капелькой росы, рождением нового дня и появлением на свет ягненка.

Душа трудится, когда ищешь собственный камень и стремишься разгадать его тайну. Когда выбираешь свою неповторимую тропинку и идешь по ней всю жизнь, не сворачивая…

Душа трудится, когда человек молится, вознося свои светлые молитвы Господу. Когда он преклоняется перед Господом и благодарит Его за дарованную жизнь…

Душа не знает отдыха, она трудится днем и ночью, трудится и тогда, когда снятся человеку сны, и тогда, когда он спит без сновидений.

Труд души есть Любовь!

Труд души – зажженная в любви Мысль!

Мысль и Любовь – есть путь восхождения души!

Андрей постоянно наставлял Амон-Ра, что надо научиться трудиться, то есть мыслить с любовью, героически, прекрасно и светло каждую минуту, каждую секунду. Андрей объяснял ученику, что душа обязательно должна трудиться для того, чтобы очиститься, набраться сил и достичь пространства Беспредельности, а затем лететь с одной звезды на другую…

Глубоким сном заснул мальчик в Пещере Господа перед Образом Бога, и семь зажженных свечей охраняли его сон. Он лежал на правом боку, а руки всё так же были протянуты к Величественному Образу. Дыхание мальчика так замедлилось, что могло показаться, он не дышит и его сердце больше не бьется.

Амон-Ра спал глубоким сном, а его душа в это время продолжала трудиться. Она легко и свободно отделилась от тела, которое оставалось всё таким же неподвижным и которое совсем ничего не почувствовало, глубоко поклонилась Образу, скользнула вверх, прошла через сердце Образа на стене и покинула пещеру.

Была темная, безлунная ночь, но душа мальчика видела всё: и то, что видят люди, и то, чего люди не видят. И это происходило потому, что она находилась в Тонком Мире, невидимом для обычного зрения, и у души Амон-Ра в этом мире были большие заботы.

Амон-Ра открыл тайну и вот-вот полностью познает суть своего камня-письма. Андрей дал ему верное направление, но кто знает, какие трудности могут возникнуть в будущем перед неискушенным мальчиком. Скоро он должен понять, что означают слова: «Да будет путь твой коротким и тернистым». Как тогда поступит Амон-Ра? Выберет ли он себе путь короткий и тернистый или же предпочтет путь длинный, очищенный и проторенный? Да, мальчику обязательно встретятся в жизни соблазны, сможет ли он выстоять перед ними?

А Космос предупреждает: человек только сам выбирает свой путь, свою дорогу.

Душа Амон-Ра решила проверить свои силы: «Посмотрим, до какой высоты я смогу взлететь!» – сказала она самой себе и молниеносно устремилась ввысь. Далеко внизу остались вершины синих гор, и постепенно Земля становилась всё меньше и меньше, пока не превратилась в маленькую голубую звездочку.

Куда же стремится душа Амон-Ра? Она стремится к желанной далекой Звезде, которая уже несколько тысяч лет зовет ее и где ждет её другой путь совершенствования и восхождения. Летит душа к этой Звезде, и она становится все больше, величественней, необъятнее. Звезда меняет свой цвет, постепенно превращаясь в фиолетовый огонь, и испускает прекрасные лучи, похожие на радугу. Душа ликует, еще чуть-чуть и приблизится она к заветной Мечте!

Но душа Амон-Ра не смогла долететь до Сокровенной Звезды.

Ей не хватило совсем немного сил. И, тем не менее, она всё же была счастлива, так как на этот раз ей удалось подняться намного выше, чем год назад. И это была победа!

Значит, Амон-Ра правильно следует по своему выбранному пути, внутреннее чутье и интуиция не подводят его. Но окончательная и бесповоротная победа наступит только тогда, когда он, не оглядываясь назад, смело пройдет до самого конца короткую, но такую тернистую и крутую тропинку! Только тогда наберет он ту часть недостающей силы, которая так необходима для достижения Сокровенной Звезды.

Если же мальчик, следуя по своему трудному пути, допустит ошибку и свернет с него, если какой-либо соблазн притянет его к себе и поселится в нем, то тогда душа Амон-Ра потеряет и ту высоту, которую она достигла за многие воплощения в течение многих и многих тысячелетий! И кто сможет сказать, сколько столетий, рождений и сил понадобится ей для того, чтобы снова подняться до этой высоты!

Душа Амон-Ра развивалась и совершенствовалась в течение многих тысяч лет. В своих многочисленных рождениях она с честью прошла такие разные, непохожие друг на друга жизни.

В одной из жизней Ра был пастухом, которого звали Геннадис, что означало «Благородный». Он был добрым и кротким человеком, любил играть на своей свирели очень нравившиеся всем мелодии, любил горы и поля, цветы и травы. Геннадис перегонял свое стадо с одного пастбища на другое, заботился о каждом ягненке. Он прожил долгую жизнь, и никто не мог сказать о нем недобрые слова.

В другой жизни его звали Александрос, то есть «Защитник». Он был тогда воином и защищал свое племя от нашествий врагов. Храбрый воин был убит на поле битвы.

В третьей жизни звали его Константин, что означает «Стойкий». Он был купцом: водил караваны верблюдов из одной страны в другую, перевозил нужный людям товар, продавал и покупал. Но однажды в пустыне напали на караван разбойники, перебили всех его друзей, а самого его убили при защите им женщины с ребенком.

В четвертой жизни он прославился под именем Иоанн – «Бог смилостивился». На него тогда разгневался правитель, ибо Иоанн предал гласности его темные и злые дела. За это он был брошен в темницу, в которой провел тридцать лет. Там Иоанн начал писать стихи и стал известным поэтом.

В пятой жизни был он служителем церкви, и звали его Симон, что означает «Услышанный Богом в молитве». Развел Симон вокруг церкви удивительной красоты сад; любил и ласкал каждый куст, каждый цветок, лелеял каждую травинку. В сад часто приходили люди, чтобы отдохнуть душой от мирских забот и насладиться чудесным ароматом роз, лотосов, камелий и лилий. А Симон смотрел на дело своих рук и радовался. Он горячо и самозабвенно молился Богу и умер во время молитвы в глубокой старости.