Республика воров Линч Скотт

– И что тогда?

– Они наутек со всех ног припустят, и мы с тобой драпака зададим.

Сабета придвинулась к нему поближе, и у Локка от волнения перехватило дух.

– Первое правило работы на крышах знаешь? – зашептала она ему в самое ухо. – Прежде чем за дело взяться, разведай, как ноги уносить. Как отсюда уходить?

– Так же, как пришли?

– Нет, это слишком медленно и рискованно. Ночью быстро спускаться опаснее, чем днем. – Сабета указала на тонкую серую полоску посреди крыши, полускрытую разбитыми горшками, поломанными скамейками и покосившимися трельяжными решетками. – Вон, я там веревку привязала, полушелковую. Она футов пяти до земли не достанет. Если вдруг удирать придется, сбросишь ее с крыши и по ней спустишься, понял?

– Ага.

– Ну, теперь сюда смотри… – Она подтолкнула Локка в нужном направлении. – Вон в том переулке через дорогу один из близнецов будет дожидаться, поможет уйти. Цеппи неподалеку прогуливается, в паре кварталов отсюда. А если вдруг что, ищи Кало или Галдо. Понятно?

– Ага. А если ничего страшного не случится?

– Делай то же самое, только не торопясь. Ну что, готов?

– Да. А как мы на соседнюю крышу попадем?

– По пожарной доске. – Сабета подползла к длинной узкой доске, прислоненной к бортику. – Такие в каждом доме есть, на случай пожара. Как полыхнет, перекидываешь ее на соседскую крышу и перебираешься. Если, конечно, с соседями не в ссоре.

Дети осторожно подняли пятнадцатифутовую доску на бортик; Локк всем телом навалился на край доски, будто ядро в ложе катапульты, а Сабета тихонечко подвела ее к бортику крыши соседнего дома. Как только противоположный край доски надежно улегся на парапет особняка, Сабета вскочила на доску и опустилась на четвереньки.

– Ползем по одному: сначала я, потом ты, – прошептала она. – Главное – не суетись и почем зря не высовывайся.

Сердце Локка восторженно забилось – вот оно, воровское приключение. Сырой и теплый Ветер Палача, насыщенный запахами возделанных полей, трепал Локковы волосы. На северо-востоке гигантскими тенями в сумраке высились Пять башен, увенчанные серебристыми и золотистыми фонарями, – рукотворные созвездия среди холодных равнодушных звезд.

Наконец пришла очередь Локка. Для взрослого доска была бы слишком узкой, но щуплый мальчишка развернулся бы на ней, не вставая. Локк с легкостью перебрался на соседнюю крышу, перевалил через бортик и присел на корточки, окруженный влажными ароматами ухоженного сада. Над головой шуршала густая темная листва. Сабета, протянув руку из теней, коснулась плеча Локка, и он вздрогнул от неожиданности.

– Ш-ш-ш! Не шуми! – прошептала она. – Я притащу ожерелье, а ты следи, чтобы доска не свалилась. Ну и за крышей тоже присматривай.

– А вдруг что-то случится?

– Топни три раза, да погромче. Если опасность раньше меня приметишь, нам все одно удирать придется. Только имя мое не выкрикивай, понял?

– Да, понял. Ну… это… удачи тебе, – сказал Локк, но Сабета уже скрылась в темном саду.

Чуть погодя раздались тихие щелчки – Сабета, орудуя отмычками, вскрыла замок, – а потом еле слышно скрипнули дверные петли.

Потянулись долгие минуты ожидания. Локк, стоя у края доски, зорко вглядывался во мрак, ведь в сплетении виноградных лоз и среди густых кустов могли прятаться враги. Время от времени он высовывался из-за парапета и проверял, не появился ли кто на соседней крыше.

Внезапно на верхнем этаже особняка поднялся какой-то шум, началась возня. Локк опустился на колени и приложил ухо к теплым каменным плитам, вслушался в голоса. Говорили взрослые, голоса звучали все громче и встревоженней, а потом раздались крики.

– Вляпались, – с ужасом прошептал Локк.

Издалека донесся топот, громко хлопнула дверь; Сабета, выбежав из темноты, схватила Локка за руки и вытолкнула на доску.

– Беги, – выдохнула она. – Быстрее!

– Что случилось?

– Да беги же! Я доску придержу.

Локк стремглав прополз по доске пятнадцать футов и неуклюже перекатился через бортик, едва не вышибив зубы о камни. От удара перед глазами все плыло, но Локк тут же обернулся к Сабете.

– Ну быстрее же! – закричал он.

– Сбрось веревку! – зашипела она в ответ.

– Я тебе доску придержу. – Локк стиснул зубы и, зажмурившись, изо всех сил навалился на доску, хотя и понимал, что со стороны это выглядит нелепо, – весил он чуть больше воробья.

Почему Сабета медлит?

– Сбрось веревку и беги! – завопила она.

Локк приоткрыл глаза и увидел, как к Сабете устремляются темные массивные фигуры взрослых. Сабета даже не обернулась – она обеими руками обхватила доску, пытаясь…

– Не троньте ее! – выкрикнул Локк.

Сабету схватили в тот самый миг, когда ей удалось столкнуть доску с крыши. Тяжелая доска ухнула одним концом вниз, а противоположный конец, взвившись вверх, больно ударил Локка в подбородок и отбросил от парапета. Локк отлетел на середину крыши и повалился навзничь одновременно с гулким ударом доски о камни мостовой четырьмя этажами ниже.

– БЕГИ! – прозвучал крик Сабеты и тут же оборвался, – похоже, ей заткнули рот.

Локк поднялся, сплюнул под ноги кровь.

– Проверьте соседнюю крышу! Скорее, на улицу! – завопил грубый мужской голос.

Локк хотел остаться, как-то помочь Сабете, однако ноги, не повинуясь приказам рассудка, сами несли его прочь. Он схватил веревку, сбросил ее с крыши и, не задумываясь, сиганул с четвертого этажа. Мимо пронеслись каменные стены, веревка нещадно обдирала ладони. Локк, вереща от резкой, обжигающей боли, не выпустил веревки до самого конца, кулем свалившись на мостовую.

Болел ушибленный доской подбородок, ладони жгло, будто с них содрали кожу тупым тесаком, голова кружилась, но, к счастью, переломов не было. Локк бросился бежать, шлепая босыми пятками по булыжникам мостовой. Дверь особняка распахнулась, на ярко освещенном пороге возникли два темных силуэта, и преследователи с криками устремились в погоню.

Локк, с усилием дергая ногами, будто поршнями водяного двигателя, свернул в мглистый проулок, стараясь увеличить расстояние между собой и преследователями. Со всех сторон из мрака надвигались зловещие порождения кошмаров, оказываясь на поверку обычными вещами: пустыми бочками, кучами мусора, поломанными тележками и тачками.

За спиной гулко топали сапоги. Локк задыхался, шумно втягивая воздух, и отчаянно надеялся, что не наступит босой ногой на разбитую бутылку или острый осколок глиняного горшка. Босиком по стенам карабкаться легче, а вот убегать от погони удобней в обувке. Преследователи приближались…

Локк с разбегу на что-то налетел – с такой силой, что из него вышибло дух. Поначалу он решил, будто врезался в стену, но тут его схватили за рубаху и швырнули оземь; кто-то, выскочив из темноты, бросился прочь – кто-то чуть побольше самого Локка или…

– Ш-ш-ш! Замри! – прошептал ему в самое ухо один из братьев Санца.

Локк оцепенел, прижавшись щекой к холодным мокрым камням. Он сообразил, что его втолкнули в крошечную подворотню, выходящую в кирпичный проулок. Санца, державший Локка, укутал их обоих какой-то тяжелой, волглой и вонючей попоной, оставив в ней лишь узенькую щелочку. Преследователи, бранясь и тяжело переводя дух, промчались мимо двух мальчишек, укрывшихся под грязным тряпьем.

– Они за Кало вволю набегаются, – немного погодя сказал Санца, – а он от погони уйдет и к нам вернется.

– Галдо, Бет поймали! – сказал Локк.

– Знаю, – вздохнул Галдо, сбрасывая вонючее тряпье, оказавшееся ветхой, прогрызенной крысами кожаной накидкой, перемазанной уличной грязью. – Мы едва крики услыхали, так сразу и приготовились к худшему. Ну, давай сейчас по-быстрому, только тихо.

Галдо помог Локку подняться и вытолкнул его в проулок.

– Бет поймали! – повторил Локк; по щекам покатились жгучие слезы. – Ее поймали. Надо что-то делать… Надо…

– Да знаю я, знаю! – Галдо схватил его за руку и потащил за собой. – Цеппи придумает, как ее вызволить. Ну, пошли!

Галдо вывел Локка на берег канала, служившего западной границей Рацоны. Там, в одном из пустующих складов, пропахшем камфорой и гнилью, дожидался своих питомцев отец Цеппи, облаченный не в рясу священника, а в длинный темный сюртук. Завидев двоих мальчишек, Цеппи встряхнул алхимический шар-светильник, вспыхнувший слабым сиянием, и поспешно направился к ним.

– Их застукали, – сказал Галдо.

– Ее поймали, – всхлипнул Локк, ничуть не стыдясь слез. – Ее поймали! Поймали! А я… А я даже ничего не…

Отец Цеппи притянул его к себе, подхватил на руки и долго поглаживал хрупкие плечи, сотрясавшиеся от рыданий. Наконец Локк немного успокоился.

– Вот и славно, дружок, – сказал Цеппи. – Ты с нами. Все в порядке. Скажи, кто ее поймал?

– Не… не знаю. Кажется, охранники… ну, те, что в доме были…

– Не желтокурточники?

– Не-а… нет, не они. Простите, я не… я не мог…

– Ты бы ей ничем помочь не смог, – уверенно произнес Цеппи, утирая рукавом сюртука мокрые щеки Локка. – Хорошо, что сам ноги унес.

– А мы… мы ожерелье не…

– Плевать я хотел на проклятое ожерелье! – Цеппи обернулся к одному из близнецов. – Где Галдо?

– Тут. Это я.

– Тьфу ты! А где тогда…

– Кало погоню за собой увел.

– И кто за ним погнался? Ты заметил мундиры или ливрею? Оружие у них было?

– По-моему, это не желтокурточники. Скорее всего, охранники торговца.

– Вот же ж адское дерьмо! – Цеппи схватил тяжелую трость (модный аксессуар, при необходимости служивший прекрасной заменой увесистой дубинке), снял с пояса кинжал в ножнах и швырнул его Галдо. – Ждите меня здесь. Свет погасите и спрячьтесь. Да гляди у меня, Кало ненароком не заколи, если он раньше меня вернется.

– А вы куда? – спросил Локк.

– Разобраться, что там происходит.

Цеппи направился к двери с поспешностью, весьма удивительной для человека, обычно жалующегося на полное бессилие и старческую немощь. Галдо швырнул Локку крошечный алхимический шарик, и тот сжал его в ладонях, погасив слабое сияние. Оба мальчугана устроились в темном углу и замерли в настороженном ожидании.

Не прошло и часа, как Цеппи привел на склад мертвенно-бледного Кало. Локк метнулся к ним навстречу.

– Где она? – спросил он.

Цеппи поглядел на своих подопечных, вздохнул и негромко произнес:

– Мне нужен самый щуплый.

– Я?

– Да, Локк, именно ты, – ответил Цеппи и, присев на корточки, приобнял братьев Санца за плечи и что-то прошептал им на ухо.

Локк не разобрал, что именно, но близнецы в ужасе отпрянули.

– Голубчики, вы же понимаете, выбора у нас нет, – со вздохом сказал Цеппи. – Так что возвращайтесь домой и ждите нас.

Братья Санца без лишних возражений умчались прочь.

– Пойдем, – обратился Цеппи к Локку. – Сегодня время работает против нас.

– А куда мы идем? – спросил Локк, ускоряя шаг.

– Тут недалеко. Дом в квартале от того особняка, где вы с Сабетой были.

– А… а туда не опасно возвращаться?

– Со мной тебе ничего не грозит. – Цеппи уверенно свернул на широкую улицу, ведущую на восток, туда, откуда совсем недавно сбежал Локк.

– А кто ее поймал? Желтокурточники?

– Нет, иначе ее бы в участок отвели. А ее в доме держат.

– Кто? Те, кого мы ограбить хотели?

– Нет, все гораздо хуже, – вздохнул Цеппи; его лица Локк не видел, но хорошо представлял себе огорченное выражение. – Полуночники. Люди герцога. Его тайный сыск. Ими повелевает человек без имени.

– Как это – без имени?

– Его называют Пауком. А Полуночники – соглядатаи, лазутчики и жестокие убийцы – выполняют особые секретные поручения, с которыми желтокурточникам не справиться. Их даже Путные люди боятся.

– А почему они в особняке засели?

– Эх, хочется, конечно, свалить все на простое невезение, но, боюсь, меня неспроста на ожерелье навели. Наводка с подвохом оказалась.

– То есть… ой, значит, среди нас стукач завелся?

– Ты, малец, грех на душу не торопись брать. Такими словами попусту не разбрасываются, – прошипел Цеппи, внезапно останавливаясь.

Он навис над Локком и сурово погрозил ему пальцем; мальчик отшатнулся от неожиданности.

– Для нас, Путных людей, нет хуже оскорбления, так что, прежде чем кого-то в стукачестве обвинять, надо знать наверняка, – мрачно продолжил Цеппи. – Иначе можно и нож под сердце заполучить, ясно тебе?

– Ага, – торопливо закивал Локк.

– В Мераджо у меня человек надежный… – Цеппи размашисто зашагал дальше, и Локк побежал следом. – И во всех своих подопечных я уверен, как в себе самом.

– Я не…

– Знаю, знаю. А это значит, что сама наводка была своего рода ловушкой. Западней для любого, кто на нее купится. Закинули удочку и ждали, какая рыбка клюнет.

– А зачем это им?

– Ну, мало ли… Отыскать воров, у которых связи в Мераджо имеются… узнать, кто дерзнет в тихом квартале особняк ограбить. Как бы там ни было, Полуночники считают, что слишком дерзких воров надо к ногтю прижать, а то и вовсе от них избавиться.

Локк, ухватив Цеппи за рукав, едва поспевал за своим покровителем. Они вернулись в тихие кварталы, где обитали зажиточные горожане, но тишина и покой еще больше напоминали Локку о недавнем происшествии. Цеппи привел Локка в небольшой ухоженный сад за трехэтажным особняком, присел на корточки за каменную стену и указал на дом напротив.

В соседнем дворе стояла карета без гербов, под охраной двух стражников. В доме горели огни, но все окна мозаичного стекла были занавешены толстыми шторами. Лишь на задней стене дома, во втором этаже, оранжевый свет лился из чуть приоткрытого оконца без занавесей.

– Она там? – шепотом спросил Локк.

– Да. Окно открыто.

– А как ее оттуда увести?

– Никак.

– Но… а зачем мы сюда пришли?

– Локк… – Цеппи опустил тяжелую ладонь на правое плечо мальчика. – Она там, связанная по рукам и ногам, под охраной четверых Полуночников. Еще двое во дворе, у кареты. Людям герцога закон не писан. Нам с ними не справиться.

– А для чего вы меня сюда привели?!

Цеппи полез за пазуху, сорвал с шеи шнурок и протянул Локку стеклянный фиал, размером чуть больше мизинца.

– Вот, держи, – вздохнул Цеппи. – Вскарабкаешься по плющу на задней стене, проскользнешь в окно и…

Локка замутило от внезапного озарения:

– Нет, я не могу…

– Послушай, дружок, время не ждет. Нам ее оттуда не увести. А ее вот-вот начнут допрашивать. А знаешь, что такое допрос Полуночников? Каленое железо, ножи и мало ли еще что… Они все досконально вызнают – и про тебя, и про меня, и про Кало с Галдо… И кто мы такие, и чем занимаемся, и где обитаем. И тогда в Каморре нам жизни не будет. Даже Путные люди не помогут.

– Нет, она умная, она ничего не…

– Мы не железные, мальчик мой. – Цеппи крепко, до боли, сжал правую ладонь Локка и вложил в нее стеклянный фиал, согретый теплом его руки. – Мы люди из плоти и крови, и если нас долго мучить, то мы скажем все, что от нас хотят услышать. – Он осторожно сомкнул пальцы Локка над фиалом, медленно отвел руку и негромко произнес: – Она поймет, что с ним делать.

– Я не могу… – умоляюще всхлипнул Локк; по щекам снова заструились слезы. – Прошу вас, не надо…

– Тогда ее будут пытать, – напомнил Цеппи. – Ты же знаешь, она будет держаться до последнего… Ее ждут страшные муки, долгие часы, а то и дни неимоверных страданий. Ей все кости переломают, кожу станут живьем сдирать… Кроме тебя, в окно никто не пролезет. Я вот заметил, что ты при ней сам не свой становишься. Она тебе нравится?

– Да… – Локк уставился в темноту, отчаянно пытаясь найти какой-то выход из безнадежного положения; неужели все, на что он способен, – это забраться в окно и передать Сабете фиал с ядом?

Увы, сейчас дерзкие уловки и ухищрения были бесполезны.

– Это нечестно! – всхлипнул он.

– Нам ее не спасти, – с неподдельной горечью вздохнул Цеппи; скорбный тон подействовал на Локка пуще всяких уговоров, упреков и приказов. – Все остальное только от тебя зависит. Если ты к ней не проберешься, то она еще поживет – недолго, в адских мучениях. А вот если сможешь ей фиал передать, то…

Локк неохотно кивнул, сгорая от ненависти к себе.

– Молодчина, – шепнул Цеппи. – Все, не тяни. Ступай уже. Тихонечко, легче ветерка.

Локку не составило особого труда прокрасться тридцать шагов по темному саду и вскарабкаться по лозам плюща к окну второго этажа, но каждый миг словно бы превратился в час, и мальчик так дрожал от напряжения, что казалось, стук его зубов слышат все в доме.

Милостью Многохитрого Стража тревоги никто не поднял, ставни и двери не хлопали, стражники не метались по саду. Локк осторожно подобрался к окну, приоткрытому на два пальца, и сквозь щелочку заглянул внутрь.

Посреди комнаты стояло громоздкое тяжелое кресло, а в нем, спиной к окну, сидела Сабета. Рядом с ней темнел какой-то громоздкий предмет – нет, огромный здоровяк в длинном черном сюртуке. Локк поспешно втянул голову в плечи. Цеппи был прав – с таким амбалом им вдвоем не справиться, а в доме наверняка есть и другие охранники.

– Я тебе не враг, – произнес здоровяк глубоким низким голосом, четко выговаривая слова. – И прошу я самую малость. Твои друзья наверняка понимают, что тебя не спасти. От нас им тебя не спасти.

Сабета молчала.

Здоровяк вздохнул:

– Наверное, ты думаешь, что мы смилуемся, что не станем измываться над малолетней девчонкой. Только нам терять нечего, а тебе все равно на виселице болтаться, так что рано или поздно ты нам все расскажешь… Поплачешь, покричишь – и расскажешь. В этом мы тебе подсобим. С чистой совестью. Я сейчас отлучусь ненадолго, а ты подумай хорошенько. Участь тебя ждет незавидная, нашего терпения надолго не хватит.

Хлопнула тяжелая дверь, лязгнул ключ в замочной скважине, замок защелкнулся.

Пора. Пора забраться в комнату, передать Сабете фиал и ускользнуть. А потом Сабета выпьет яд, а Локк… Локк…

– А вот фиг вам! – яростно прошептал он, осторожно подтолкнув створку окна вверх.

Подъемные окна были относительно недавним нововведением в Каморре – их было немного, и даже Локк знал, что стоили они немереных денег. Хорошо смазанная створка поднялась легко и почти бесшумно. Он взобрался на подоконник, и Сабета, удивленно раскрыв глаза, повернула голову к окну.

– Привет, – прошептал Локк, неуклюже спрыгивая на мягкий ковер, что несколько подпортило общее впечатление.

Подбежав к креслу, он сокрушенно вздохнул – массивная деревянная конструкция была выше и шире окна и наверняка весила больше самого Локка. Руки Сабеты были свободны, но ноги сковывали тяжелые кандалы.

– Ты что задумал? – прошипела она.

– Тебя спасаю… – Он торопливо оглядел комнату.

Судя по всему, здесь находилась библиотека, но полки были пусты – ни книг, ни свитков, ни острых предметов, ни рычагов, ни завалящего перочинного ножа. На двери тоже не оказалось ни засова, ни защелки, ни крючка.

– Мне отсюда не выбраться, – напряженно зашептала Сабета. – Они вот-вот вернутся… А что это у тебя?

Внезапно Локк вспомнил, что в правом кулаке у него зажат фиал, и, как дурак, поспешно спрятал руку за спину.

– Ничего, – буркнул он.

– Да знаю я, зачем Цеппи тебя прислал… – Сабета устало закрыла глаза. – Ничего страшного. Мы с ним об этом говорили…

– Нет, я что-нибудь придумаю! Помоги мне…

– Не бойся, все будет хорошо. Давай сюда фиал.

– Не дам. – Он умоляюще протянул к ней руку. – Помоги мне тебя отсюда вытащить.

– Локк…

Услышав свое имя из ее уст, Локк оцепенел. Сердце замерло, будто расплющенное ударом тяжелого кузнечного молота.

– Локк, ты обещал сделать все, что я скажу. Помнишь? Ты еще поклялся адским пламенем и огнем Древних… Так вот, пришла пора сдержать слово.

– Но… а как же… ты ведь умрешь!

– Иначе нельзя, – вздохнула она, протягивая к нему раскрытую ладонь.

– Не дам! – Он зажмурился и потер глаза кулаком, стараясь сдержать набежавшие слезы.

– Значит, твоему слову веры нет, Локк?

Он похолодел. Все промахи, допущенные им за свою недолгую жизнь, все ошибки и неудачи, все побои и издевательства, все несчастья и утраты – ничто не могло сравниться с горькой, безысходной болью этого поражения.

Он поднес фиал к протянутой ладони, мимолетно коснулся теплых пальцев Сабеты. Она легонько сжала его руку, и Локк, ахнув от неожиданности, выпустил фиал. Сабета тут же схватила его – не отобрать.

– Иди уже! – прошептала она.

Он ошеломленно поглядел на нее, отвернулся и двинулся к окну, до которого было всего три шага. Ноги не слушались. Чтобы не упасть, Локк оперся ладонью о подоконник, и тут за спиной громко щелкнул замок.

Дверь приоткрылась.

Локк выскочил за окно, ухватился за побеги плюща, льнувшие к кирпичной стене, и…

– Локк, погоди! – раздался знакомый низкий голос.

Изо всех сил вцепившись в подоконник, Локк приподнял голову и заглянул в комнату. В дверном проеме стоял отец Цеппи.

– Ой… – выдохнул Локк, сообразив, в чем заключалось его испытание.

Значит… значит, Сабета не…

Он, обессилев от внезапного счастья, выпустил из рук плющ и с криком сверзился со второго этажа в темный сад.

– Да живой он, живой! Я же говорил, – прозвучал в темноте голос одного из близнецов Санца. – Я любому лекарю фору дам. А ты мне за советы платить должен.

– Ага, – ответил ему второй Санца где-то у правого уха Локка. – Тумаками. Тебе понравится.

Локк открыл глаза. Он лежал на столе, в ярко освещенной комнате, неуловимо похожей на пустую библиотеку во втором этаже: кроме стола и нескольких стульев, здесь ничего не было – ни гобеленов на стенах, ни безделушек, словно бы здесь и не жил никто. Локк поморщился, глубоко вздохнул и сел. Спина и голова ныли.

– Ш-ш-ш, не торопись, дружок! – Цеппи подошел к столу. – Ты знатно кувыркнулся. Я не ожидал, что ты такой юркий, а то бы не… – Он попытался снова уложить Локка на стол.

– Вы все меня обманули! – прохрипел Локк, отталкивая Цеппи.

– Прости меня, – негромко произнес Цеппи. – Сам понимаешь, мы должны были убедиться, что…

– Вы меня обманули! – гневно выкрикнул Локк; даже его мучители, Грегор и Веслин, не вызывали в нем такой злости – а ведь он их убил… – Это нечестно! Вы так нарочно подстроили, чтобы…

– Сам посуди, – беззлобно заметил Цеппи, – с настоящими Полуночниками мы бы вряд ли справились…

– Да я не о том, – отмахнулся Локк. – Если бы все было по-настоящему, я бы ее спас!

– Нет, с герцогскими людьми ты бы не совладал, – возразил Цеппи. – А так в безвыходной ситуации поступил правильно.

– Нет, неправильно! ЭТО ВСЕ НЕПРАВИЛЬНО! – Локк изо всех сил пытался сосредоточиться, объяснить, что он имеет в виду. – Настоящие стражники так бы себя не вели. А вы все нарочно подстроили, чтобы у меня выхода не оставалось.

– Верно, – кивнул Цеппи. – Рано или поздно каждый из нас попадает в безвыходную ситуацию. Надо уметь проигрывать.

– Нет, – заявил Локк; жаркая волна гнева окатила его с головы до ног. – ВСЕ БЫЛО НЕПРАВИЛЬНО!

– Он и нам такое же устроил… – Кало утешающе пожал Локку руку. – Даже хуже. Мы вообще чуть не умерли, так хреново было.

– Он нам всем такое же устроил, – вздохнула Сабета.

При звуке ее голоса Локк, задрожав всем телом, повернул голову: Сабета стояла чуть поодаль, скрестив руки на груди, и с непонятным удивлением смотрела на него.

– Он прав, – продолжила она. – Нам надо было убедиться, что ты на это способен.

– И ты с честью выдержал испытание, – кивнул Цеппи. – Даже лучше, чем мы ожидали…

– Нет, это несправедливо! Так нечестно! Все было заранее обречено на провал! – выкрикнул Локк.

– Увы, такова жизнь, – вздохнул Цеппи и повторил: – Надо уметь проигрывать, Локк.

Локк, оттолкнув руку Кало, встал на столешницу и поглядел на Цеппи сверху вниз.

О боги, однажды он уже думал, что навсегда потерял Сабету, а потом оказалось, что она жива. А теперь его самого послали ее убить… Вот почему в нем бушевала злобная ярость, неугасимым костром опаляя сердце. Цеппи заставил его поверить, что он снова с ней расстанется, и на этот раз – навечно; сегодня Локк впервые остро ощутил свою беспомощность в безвыходной ситуации.

– Я больше никогда не проиграю, – веско произнес он, будто найдя решение сложной арифметической задачи, а потом крикнул во все горло, так, чтобы его услышали все в Каморре: – Я БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ ПРОИГРАЮ!