История Глории. Трилогия в одном томе Крамер Стейс

Day 18

Земля неимоверно жесткая, спать неудобно, даже в палатке. Я просыпаюсь с ощущением небывалого дискомфорта, передо мной в палатке сидит Чед, от неожиданности я даже подпрыгиваю.

– Какого черта?! – говорю я.

– Я так понимаю, это означает «спасибо» за то, что я посреди ночи впустил тебя в свою палатку?

А что вообще вчера было? У меня такое состояние, будто я была на вечеринке. Когда мы вернулись с Мэттом в лагерь, все уже давно спали в своих палатках, было так темно, что я забралась в чью-то, даже не спросив разрешения, и сразу же отрубилась. Значит, я попала в палатку Маккупера. Боже, позор-то какой, я ночевала с Королем прыщей.

Я ничего не отвечаю Чеду, мне срочно нужен свежий воздух. Я вылезаю из палатки и вижу, как все мои одноклассники уже проснулись: кто-то снова разжигает костер, кто-то смеется, кто-то фотографируется. А мы с Чедом, как сладкая парочка, вылезаем из палатки позже всех.

– Ладно, можешь и не благодарить. Я не обижусь.

Я снова ничего не отвечаю, просто пропускаю мимо ушей его слова.

К нам приближается мисс Лоренс.

– Глория, мне нужно с тобой поговорить.

– Прошу, не портите мое утро своим присутствием.

Я разворачиваюсь, нахожу глазами Мэтта и Тезер и иду к ним, подальше от шлюхи.

Они в стороне ото всех расположились на поляне, сидят в обнимку и о чем-то разговаривают. У меня сразу комок в горле сжался, Мэтт себя ведет так, будто вчера ничего и не было.

– Ух ты, неужели она соизволила проснуться? – язвительно говорит Тез.

– Тез, не надо. У меня была ужасная ночь, я провела ее в палатке Чеда.

Тезер скривила лицо.

– Фу, бедняжка. И как ты?

– Вроде нормально.

– Для девушки, которая провела ночь с Королем прыщей, ты выглядишь слишком живой, – говорит Мэтт, и они с Тез начинают смеяться.

Я смотрю на их лица и ничего не понимаю. Зачем Мэтт подстебывает меня? Пытается тонко унизить, и все это после того, что между нами было.

– Мэтт, ты такой шутник, но поосторожнее, а то Лори может обидеться.

– Да нет, я не обиделась, – сквозь зубы говорю я.

– Меня так достала эта природа, хочется побыстрее оказаться в цивилизации, – вздыхает Тез.

– Да уж, я вообще не понимаю, зачем мы сюда приехали? Сейчас бы спокойно сидели дома, смотрели телик, пили горячий шоколад, – говорит Мэтт.

– Не трави душу, любимый, – Тезер целует Мэтта, он поддается ей, и этот поцелуй затягивается, я только вижу, как мелькают их языки. Боже, как противно, он прекрасно знает, что я неравнодушна к нему, мог бы хотя бы при мне с ней не сосаться.

Я вскакиваю и отхожу от них. Я просто больше этого не вынесу. Я подхожу к самодельному походному умывальнику, набираю в ладони воды и окунаю лицо. На душе довольно мерзко. Я пытаюсь все это смыть с себя, смыть поцелуи Мэтта, его запах, воспоминания о вчерашнем вечере. Хочется стереть это из своей памяти.

– Ребята, внимание! – говорит Лоренс. – Скоро мы поедем домой, но все вы знаете, что мы прилично отошли от дороги, поэтому сейчас мы соберем свои вещи и дружно пойдем к автобусу.

Класс устало кивает.

Я хочу домой. Хочу закрыться в комнате и обо всем, что здесь произошло, забыть.

– Глория…

– Да вы что, следите за мной?! – говорю я мисс Лоренс.

– Я же сказала, мне нужно с тобой поговорить.

– Я не хочу с вами разговаривать.

Я вытираю свое лицо о рукав толстовки и делаю шаг вперед.

– Подожди… это касается твоей матери.

– Не смейте ничего говорить по мою мать!

– Она больна.

Я останавливаюсь и смотрю в упор.

– Что вы сказали?

– Я знаю, что она больна, Дэвид мне все рассказал. Я могу ей помочь, – Лоренс достает из своего кармана визитку. – Вот, держи, здесь телефон одного очень хорошего доктора.

– Мисс Лоренс, засуньте свою помощь куда подальше, моя мать абсолютно здорова, и ей не нужен никакой доктор!

– Просто возьми, – она подходит ко мне и кладет в руки визитку, – и потом, когда поймешь, что не права… позвонишь.

Лоренс уходит.

Я стою в ступоре, в моей голове непонятный шум. Мама больна? Что за чушь! Лоренс что-то задумала, она хочет избавиться от моей матери. Что это еще за доктор? Новая секта? Или психбольница? Ну уж нет, Лоренс, я ни за что не куплюсь на твои уловки. Я сжимаю в руках визитку, кидаю в рюкзак. Сажусь на корточки и пытаюсь сосредоточиться на том, что скоро я уже буду дома, вдали от Мэтта и папиной шлюхи.

– Хочешь чаю? – спрашивает тот, о ком я стараюсь не думать.

– Я ничего не хочу.

– У тебя опять что-то случилось?

– Отстань от меня.

Он садится рядом со мной и протягивает большую кружку чая. Тезер поблизости нет.

– Держи, только осторожно, он очень горячий.

– Я же сказала, я не хочу.

– Отказываться от горячего чая на природе – грех.

Я беру из его рук кружку, делаю маленький глоток, он обжигает губы и язык.

По пищеводу пошло неприятное ощущение.

– Ну, что у тебя случилось?

– Зачем ты со мной играешь, Мэтт?

– Не понял?

– Сначала целуешь, а потом прикалываешься, пытаешься скрыться за сарказмом.

– Да ты все не так поняла!

– Я все правильно поняла, Мэтт!

Я делаю резкое движение, и кружка горячего чая опрокидывается на меня. Кипяток проникает сквозь мою кофту и начинает прожигать тело.

– Я же сказал, осторожно!

Я вскакиваю, начинаю дуть на обожженное место.

– Черт!

– Снимай кофту.

– ЕЩЕ чего!

– Себе хуже делаешь, дура.

Его слова заставляют меня забыть о стеснении. Я снимаю с себя кофту, он дает мне свою толстовку. Кожа около ключицы и груди покраснела, сопровождаясь неимоверной болью.

– Сильно больно?

– Нет, ты что, я всего лишь обварилась кипятком!

– Прости…

– Я неудачница…

– Подумаешь, с кем не бывает. Ты лучше посмотри на Фитча, вот кто неудачник, так это он.

Фитч сидит около своей палатки, все его лицо распухло от укусов пчел. Даже глаз не видно.

– Бедный… надо было не убегать, увести его, и ничего бы и не произошло.

– Ну, тогда бы вообще ничего не произошло, – говорит Мэтт, намекая на вчерашний поцелуй.

– А может, это было бы и к лучшему.

– Тебе что, не понравилось?

– Какая разница?! Нужно с этим прекращать.

– Неужели я тебе совсем не нравлюсь?

Я смотрю в его глаза и чувствую, как боль на месте ожога постепенно проходит.

– Ошибаешься, Мэтт. Ты мне очень сильно нравишься, но я так не могу! У тебя есть девушка, и она моя лучшая подруга!

– Я знаю, это выглядит дико, но, когда я целую ее, я представляю твои губы… твои глаза, сначала я думал, что свихнулся, но потом понял, что встречаюсь с ней для того, чтобы быть ближе к тебе…

Его слова проникают в глубь моей души, я уже чувствую, как моя физиономия растекается в улыбке.

Но мое сознание возвращается, когда Тез обвивает руками шею Мэтта.

– О чем беседуем?

– О том, что мы хотим уже свалить домой, – врет Мэтт.

– Я тоже… Лори, а почему на тебе толстовка Мэтта?

– Я пролила на себя чай, он был очень горячим, – я показываю Тез свой ожог.

– Боже… тебе нужна какая-нибудь мазь или вроде того…

– Мазь? В лесу? Может, заодно, и «Макдональдс» здесь найдем?

Тез и Мэтт начинают смеяться.

Это свершилось! Когда мы наконец собрали свои палатки и прочие вещи, мы направляемся к автобусу. Фитч, весь искусанный, пытается еще как-то своим распухшим языком рассказывать нам про растения. Лоренс следит, чтоб никто не отставал. Спустя долгие десятки минут, мы наконец добираемся до автобуса и едем в Бревэрд.

Я смотрю, как мы постепенно отдаляемся от многочисленных деревьев и птичьих голосов. Здесь произошло нечто прекрасное. Наш поцелуй с Мэттом. Скорее всего, я буду его помнить все свои оставшиеся дни. Я благодарна этому лесу, что он еще сильнее сблизил нас с ним. Но мысль о Лоренс и о ее визитке до сих пор не дает мне покоя. Неужели она так сильно ненавидит мою мать, что таким образом решила от нее избавиться. И все-таки я права, она та еще сука.

Дорогой дневник!

Я наконец-то дома. Все эти два дня я была в походе со всем своим классом. Вчера мы с Мэттом снова поцеловались, на этот раз наш поцелуй был намного страстнее и продолжительнее. Сегодня я призналась Мэтту, что он мне нравится. Я никогда не думала, что это будет так легко. Тезер ни о чем не догадывается, и это очень хорошо. Конечно, мерзко встречаться с парнем своей лучшей подруги у нее за спиной, но я слишком долго этого ждала. И теперь мне кажется, что мечты все-таки могут сбываться. В конце концов, перед своей смертью я хочу узнать, каково это, быть рядом с любимым человеком, целовать его, наслаждаться его запахом.

Будет слишком сложно со всем этим расстаться.

Осталось 32 дня.

Day 19

Уроки, к счастью, уже закончились, Мэтт ждет нас у машины, а мы с Тез, не торопясь, идем и разговариваем обо всякой ерунде. Кто сегодня как одет, кто с кем расстался, на какой вечеринке кто с кем переспал, в общем, темы наших разговоров никогда не меняются. Внезапно Тез останавливается.

– Смотри, там твой отец.

И действительно, на стоянке стоит папа. Мое настроение сразу падает вниз.

– Опять к Лоренс приехал. Они еще бы потрахались у меня на глазах, чтобы быстрее добить меня.

– Фу, Лори, нельзя быть такой грубой. Кстати, по-моему, он тебя зовет.

Папа делает жесты рукой, чтобы я к нему подошла, но я – ноль эмоций.

– Мне все равно. Пойдем.

– А если это что-то важное?

– Что бы это ни было, я ни за что к нему не подойду.

– Тогда он подойдет к тебе сам.

Я оборачиваюсь и вижу, как отец приближается к нам.

– Здравствуй, Глория.

– Что тебе нужно?

– Мне нужно поговорить с тобой, это очень важно.

– Я не хочу с тобой разговаривать. Мне противно.

Он хватает меня за руку.

– Меня не интересует, хочешь ты этого или нет. Ты обязана со мной поговорить.

– Лори, я тогда пойду? – спрашивает Тез.

– …да, иди.

– Залезай в машину.

Я захлопываю дверцу папиной машины, здесь пахнет отвратительным одеколоном, я открываю стекло.

– Ну что, поехали.

– Куда поехали?

– Скоро узнаешь.

– Нет! Либо ты говоришь, куда мы едем, либо я вылезаю из машины!

– Наберись терпения, Глория, я же тебя не на скотобойню везу.

Папа нажимает на газ, мы прилично отъезжаем от школы. Я смотрю на дорогу и пытаюсь понять, куда мы едем.

– Как дела в школе?

Я молчу.

– Глория?..

Снова делаю вид, что не замечаю его.

– Слушай, что бы ни происходило в нашей семье, я остаюсь твоим отцом, а ты моей – дочерью!

– В школе дела отлично. Я каждый раз вижу твою любовницу и представляю, как вы кувыркаетесь с ней в постели втайне от мамы. А у тебя как дела? – выпаливаю я.

– Ну, зачем ты так?

– Я повторяю, ты мне противен! И я жду не дождусь, когда вы разведетесь с мамой и я больше, надеюсь, тебя никогда не увижу!

– Да уж, а я и не заметил, как ты быстро выросла.

– Меньше надо было проводить время с бабами, папуля.

Мы едем почти полчаса. Затем, когда я уже начинаю засыпать, машина останавливается.

Я еле-еле вылезаю. Мы находимся около какого-то огромного белого здания, я читаю табличку на нем.

– Клиника?..

– Да, пойдем.

– Зачем ты меня сюда привез?

– Пойдем, и ты сама все узнаешь.

Я следую за ним. Мы идем мимо больничного дворика, там куча пациентов. У них у всех пустые взгляды, они тихо ходят, не разговаривают. У каждого – огромные синяки под глазами и измотанный вид. Мне становится не по себе от увиденного.

Ненавижу больничный запах, он сразу мне напоминает историю с Ником. Когда мы с Мэттом были на волосок от смерти.

Мы заходим в кабинет. Он довольно просторный, с синим диваном в центре. Нас встречает высокий мужчина средних лет.

– Глория, познакомься, это доктор Рэйдан.

– Здравствуй, Глория.

– Здравствуйте, – выдавливаю я из себя.

– Присаживайтесь.

Мы усаживаемся на диван. Доктор берет в руки какие-то бумаги.

– Результаты анализов готовы, – он передает бумаги отцу.

– Какие еще анализы? – спрашиваю я папу, на одной из бумаг я вижу имя «Джоди». – …мама?

– У Джоди Макфин обнаружена третья стадия гиперстенической неврастении.

– И что это означает? – спрашивает папа.

– Это означает, что ей необходимо срочное лечение в нашем стационаре.

– …подождите, я ничего не понимаю. Какая еще неврастения? – в недоумении спрашиваю я.

– Глория, вы замечали у своей матери частые смены настроения? Апатию, чрезмерную раздражительность, сонливость? И она употребляет большое количество алкоголя?

– …да, но… буквально несколько недель назад она была абсолютно нормальной.

– Болезнь уже была внутри ее, и развод, а это огромный стресс, сыграл ключевую роль в развитии этой болезни.

Неужели мама действительно больна? Не могу в это поверить… я просто не могу в это поверить…

– И что будет, если это не вылечить? – спрашиваю я сквозь слезы.

– Больные третьей стадией делятся на две группы – одни из них кончают жизнь самоубийством, из-за безысходности. Другие просто-напросто сходят с ума.

Его слова меня повергают в шок. Я быстро встаю и выбегаю из кабинета.

Я открываю дверь на улицу, чтобы глотнуть воздуха, не пропитанного медикаментами. Внутри все так и свербит. Моя мама серьезно больна, и все это из-за отца, это он ее довел до такого состояния.

– Глория, – папа выбегает вслед за мной, – я понимаю, тебе сложно это принять, но я пытаюсь помочь…

– Не ври!!! Ты специально хочешь сплавить сюда маму!!! – в истерике кричу я.

– Успокойся, ты же сама слышала слова доктора, ей нужно лечение.

– Да ты посмотри на этих больных! Они же настоящие психи!!! Маме здесь не место!!!

– Прошу тебя, не плачь. Я привез тебя сюда специально, чтобы ты поняла, насколько все серьезно.

– Отвези меня…

– Глория, нужно все обсудить.

– Отвези меня!!!! Я хочу домой!

– Хорошо.

Я запрыгиваю в машину.

– Я не отвезу сюда Джоди до тех пор, пока ты сама не поймешь, что ей это нужно. Только боюсь, что потом будет уже поздно.