История Глории. Трилогия в одном томе Крамер Стейс

– …как законченная имбицилка! – я возвращаю ей бутылку виски и направляюсь в холл, при этом чувствую, как Тез идет за мной.

– Адам… – говорю я, но меня прерывает Тез:

– Адам! Лори уже уходит, но ты останешься со мной?

– Но мне тоже нужно домой.

– Пожалуйста… меня бросил парень и подруга, неужели и ты меня бросишь?

– Адам, пойдем! – говорю я и хватаю его за руку, но он отталкивает меня.

– Глория я… потом приду.

Тез смотрит на меня с ехидной улыбкой, мне становится противно от всего этого, я одна направляюсь к выходу, затем оборачиваюсь и вижу, как Адам делает глотки виски, обнимая Тез. Тут внутри меня все переворачивается. Мой милый деревенский мальчик превратился в омерзительного подонка, как Ник. Я ухожу. Я хочу сейчас разрыдаться, но мне уже и на это не хватает сил. Я бегу домой, несмотря на то что мой дом достаточно далеко от дома Мэтта, я даже и не думаю останавливаться. Я хочу затмить эту боль в душе, усталостью и физической болью в ногах.

Я добегаю до дома и начинаю звонить в дверь, но ни через минуту, ни через пять никто ее не открывает. Я стучу кулаком, но снова тишина. В панике я понимаю, что оставила свою сумку, где находятся ключи от дома, у Мэтта.

– Черт… – я еще раз звоню в дверь. – Мам, пап, откройте!

Меня никто не слышит, или слышит, но тем самым преподает жестокий урок. Папа специально не открывает мне дверь, чтобы проучить за то, что я сбежала.

Я в надежде, что он все-таки одумается, пожалеет меня и откроет дверь, сажусь на ступени крыльца. Меня начинает трясти от холода, потому что на улице осень и, несмотря на умеренный климат во Флориде, температура сегодня была где-то + 16 градусов, а сейчас почти час ночи, и стало еще холоднее. Папа не открывает. Вы представляете, этот человек настолько меня ненавидит, что хочет, чтобы я спала на улице при таком холоде. Мои ноги и пальцы рук настолько окоченели, что я не могу подняться. Но я все-таки нахожу в себе силы и снова начинаю нервно стучать по двери и звонить. Не открывают. Ну что ж, остается только один выход – идти обратно к Мэтту и забрать сумку. Я снова начинаю бежать изо всех сил, на этот раз чтобы согреться и почувствовать в своих жилах тепло.

Я добираюсь до дома Мэтта, уверенно захожу внутрь. КАК ЖЕ ЗДЕСЬ ТЕПЛО. В доме совсем пусто. Все разошлись по домам, и Мэтта тоже не видно. Я медленно ищу сумку, чтобы до конца насытиться теплом и спокойствием. Наконец я нахожу ее, и как только я направляюсь к выходу, я слышу чей-то смех. Может, мне это послышалось? Но спустя мгновение я снова слышу этот же смех. Похоже, он раздается со второго этажа.

Сама того не понимая, я начинаю осторожно подниматься по лестнице. Смех становится все ближе и ближе. Я дохожу до двери той комнаты, где мы были с Тез, смех раздается оттуда. Я приоткрываю дверь, и… ТЕЗ И АДАМ ПОЛУГОЛЫЕ ЛЕЖАТ НА ТОЙ САМОЙ КРОВАТИ. Я закрываю свое лицо руками, чтобы не выдать, что здесь, я даю волю своей истерике, слезы так и льют ручьем из моих глаз. Я бегу вниз, выхожу на улицу и стараюсь собраться с мыслями. ТЕЗЕР ПЕРЕСПАЛА С АДАМОМ. С АДАМОМ! Как?! Как он мог так со мной поступить?! А она?!! Она же моя лучшая подруга!!!

– Лори, – я оборачиваюсь на голос и вижу Мэтта. – Я думал, все уже ушли.

– Я забыла сумку.

– Тез еще там?

– …да… она сильно напилась, я дотащила ее до одной из комнат, так что лучше ее сейчас не беспокоить. – ПОЧЕМУ?!!! ПОЧЕМУ Я ЕЕ ВЫГОРАЖИВАЮ?!!!

– Ладно. Я подвезу тебя домой, уже поздно.

– Спасибо.

Мы снова едем с Мэттом по ночному городу. В голове я прокручиваю то, что увидела своими глазами несколько минут назад. Предательство лучшего друга и подруги. Мэтт ведь еще тоже не знает, что натворила Тез. Я могу, конечно, ему сейчас все рассказать, но такое ощущение, будто я онемела: я смотрю вдаль и не могу сказать ни слова. Пусть он сам все увидит, когда вернется домой. Я этого очень хочу.

Мы наконец доезжаем до моего дома.

– Вторую ночь подряд…

– Что?

– Вторую ночь подряд ты меня подвозишь до дома…

– Точно. Тезер сильно на меня злится?

– …немного.

Я выхожу из машины.

– Ладно, надеюсь, завтра все разрешится… – говорит Мэтт.

– Я тоже так думаю… – я разворачиваюсь и с ехидной улыбкой иду к дому.

Да. Завтра все разрешится. Завтра сломается тот, кто так привык ломать всех.

Теперь посмотрим, Тезер, кто из нас с тобой слабое звено.

Day 7

Дорогой дневник!

Сейчас только семь утра, но я уже искренне позавидовала тем людям, которых утром находят мертвыми. Вчера я в очередной раз сбежала из дома, к счастью, я была не одна, а с Адамом. Вернулась домой я где-то в половине третьего ночи, дома уже все спали, так что никто не заметил, как я вошла. Все оставшиеся часы я просто пролежала на кровати с открытыми глазами. Я не могла уснуть. В голове было столько разных мыслей, что мой мозг просто взрывался.

Тез, моя любимая Тез провела эту ночь с Адамом, другом моего детства. Мне больно. Мне настолько больно, что я хотела плакать навзрыд, но, чтобы меня никто не услышал, я кусала себе руки. Я не могу сказать сейчас, от кого я в большей степени не ожидала произошедшего, но я теперь точно знаю, как низко пали в моих глазах те люди, ради которых я бы захотела жить.

Я все-таки заснула в шесть утра, но будильник разбудил меня, я кое как проснулась, все мои руки в крови от ран, которые я себе оставила, глаза опухшие, по телу бегают мурашки, вроде бы на улице тепло, но меня всю морозит. Я набралась смелости, пошла в душ, привела себя в порядок, и тут я собираюсь зайти к себе в комнату, но на ее пороге стоит папа. Я не могу передать, каким взором он меня «наградил». Так обычно смотрят на человека, который убил сотню народу и без стыда смотрит всем в глаза. Именно этим человеком я сейчас и была.

Затем папа сказал, что теперь я под строжайшим домашним арестом. До школы и после он меня будет подвозить на машине, чтобы иметь полный контроль, если же я возражу ему, то он меня отправит в школу-пансион для девочек, которая находится в Англии! Я, естественно, не смогла ему возразить, потому что последние дни своей жизни я хочу провести дома, со своей семьей и друзьями, поэтому я согласилась на его ультиматум. Так что, дневник, теперь я точно как в тюрьме, лишь бы не сойти мне с ума от этого ежедневного заключения.

Осталось 43 дня. Лори

Я надеваю белую футболку, поверх темно-синий пиджак, такого же цвета брюки, быстро расчесываю волосы и спускаюсь вниз.

– Пап, я готова.

– Садись в машину, я сейчас приду.

Я послушно выхожу на улицу и направляюсь к нашей машине. Перед этим я останавливаюсь около почтового ящика и достаю из него газету, какой-то буклет и письмо. Затем я сажусь в машину и начинаю покорно ждать папу. На секунду обращаю внимание на письмо, оно адресовано маме. Я знаю, что читать чужие письма нехорошо, но в этот момент меня просто распирает от неземного любопытства, так что я немедля разрываю конверт и читаю содержимое письма. Оказывается, оно от маминой фирмы.

«Уважаемая Джоди Макфин, мы извещаем Вас, что с 15 сентября 2011 года вы больше не считаетесь сотрудником нашей компании. На Ваш счет перечислена определенная сумма денег из фонда поддержки для безработных.

Подпись»

МАМУ УВОЛИЛИ?! Но… почему, хотя, глупо задавать этот вопрос, после ссоры с отцом и бабушкой она вообще перестала выходить из дома, про работу забыла и все свободное время проводит с алкоголем. Какая уважающая себя фирма будет терпеть такого работника?

На душе как-то не по себе, я всегда не завидовала тем, у кого работает один родитель, ведь все его средства тратятся только на самое необходимое – еду (и то без излишеств) и плату за дом. Теперь я одна из этих людей. Но больше всего меня волнует не это, а моя мать. Ей с каждым днем становится все хуже и хуже. Она теряет интерес к жизни. А если она так же, как и я, хочет покончить жизнь самоубийством? Нет… нет… не хочу об этом думать.

В машину садится папа.

– Сколько осталось до начала урока? – спрашивает он.

– Полчаса. Никогда так рано не приходила в школу.

– Привыкай. Теперь ты всегда будешь приходить вовремя.

Папа заводит машину, и мы трогаемся с места. В руках я все еще держу письмо, рассказать ему или нет? Не знаю. Скорее всего, я отдам его маме, и пусть она сама решает, что делать.

По радио играет какая-то древняя группа, совсем незнакомая мне.

– Сделай погромче. Это моя любимая песня, – говорит папа.

Я увеличиваю звук, и папа начинает подпевать солисту.

– Тебе нравится эта группа? – спрашивает он.

– Нет.

– Зря, это очень хорошая группа.

– И про что же эта песня?

– Про одноногую проститутку, которая работает в старом кабаре.

Господи, как же хорошо, что мой музыкальный вкус – полная противоположность папиному.

Папа останавливает машину напротив школьных ворот.

– Я заеду за тобой, но, если тебя не будет, ты сама знаешь, что тебя ждет.

– Конечно, товарищ надзиратель!

Я выхожу из машины и направляюсь в школу.

А теперь я погружаюсь в раздумья о том, что сейчас с Тез и Мэттом. Представляю, что вчера было. Мэтт застал ее и Адама в комнате, они голые начинают перед ним оправдываться. И он понял, что Тезер за человек и бросил ее. Надеюсь, так все и было.

Первый урок – история. Я нахожу кабинет за пятнадцать минут до начала урока. Захожу в класс, ищу глазами заплаканную Тез, но ее здесь нет. Она не пришла в школу из-за вчерашней ночи. Естественно, изменила своему парню с человеком, которого знает меньше дня – да я бы на ее месте покончила собой в этот же вечер.

Я сажусь за парту, достаю учебники и наблюдаю за Мэттом, он о чем-то разговаривает с Карлосом – учеником по обмену из Италии, они смеются на весь кабинет. Что-то Мэтт не сильно похож на человека, который этой ночью расстался с девушкой. Наверное, он просто не хочет подавать вида, что ему плохо.

День пролетает удивительно быстро: не успела я оглянуться, как прошли история, английский и литература. Терпеть не могу идти одной по школе без Тез, сразу кажется, что все смотрят только на тебя и говорят о тебе. Мне не с кем даже поговорить, потому что я общаюсь только с Тезер, все же остальные в школе для меня просто массовка.

Я понимаю, что забыла свой дневник в шкафчике для учебников, поэтому мне придется идти в левое крыло школы. По пути встречаю дружков Ника, они, к счастью, меня не заметили и прошли мимо, но, несмотря на это, сердце мое колотится как бешеное.

Я дохожу до своего шкафчика, открываю его… и снова передо мной лежит письмо в белом конверте. Дружки Ника как раз шли из левого крыла – это снова они. Я аккуратно открываю конверт, достаю письмо и читаю.

«Вчерашние сюрпризы навечно в твоей памяти». Ну конечно! Ник испортил вчерашнюю вечеринку, и из-за этого поссорились Тез и Мэтт, а потом я узнаю, что Адам и моя лучшая подруга переспали – отличные сюрпризы, нечего сказать! Я снова скомкиваю письмо, выкидываю в мусорку и направляюсь в столовую.

Так много людей, и я совсем одна, как же все-таки непривычно без Тез. Я набираю ее номер, но в ответ лишь слышу монотонные раздражающие гудки. Она не отвечает. Ну и пожалуйста, я не собираюсь перед ней унижаться, да и тем более это она должна мне звонить и извиняться, а не я.

Я кладу на поднос содовую и две булочки, затем вижу, как Мэтт сидит один за центральным столиком. Я направляюсь к нему.

– Привет, – говорю я.

– Привет. Где она?

– Тез? Я не знаю, я у тебя хотела спросить.

– НАВЕРНОЕ, она из-за меня не пришла.

– А вы что, с ней вчера не поговорили?

– Нет, когда я приехал, дома уже никого не было.

КАК?!!! КАК НЕ БЫЛО?!!! Не может быть… он ничего не знает. Как она могла исчезнуть до его прихода вместе с Адамом? У меня нет слов… хотя я могу прямо сейчас рассказать Мэтту про то, что я вчера видела, но мой язык просто не поворачивается это сказать.

– …странно, она была в таком состоянии, я думала, что она останется у тебя до утра.

– Я звонил ей на телефон, но она не берет трубку.

– …я тоже.

– Слушай, что я такого ужасного сделал, что она меня так сильно возненавидела?

ОНА ТЕБЕ ИЗМЕНИЛА. ОНА ТЕБЕ ИЗМЕНИЛА. ГЛОРИЯ, СКАЖИ ЭТО НЕМЕДЛЕННО!

– Мэтт, я думаю, это очередной ее бзик, скоро все пройдет, и вы помиритесь, вот увидишь!

Мои желания абсолютно не совпадают с моими действиями. Почему я не могу ему рассказать? Всего одно предложение, и Мэтт мой. Но вскоре эта мысль сама улетучивается из моей головы, когда мимо нашего столика проходит Ник. Я собираю пальцы в кулак, но руки начинают предательски дрожать.

– Ты в порядке?

– …что? А… почему ты спрашиваешь?

– Когда этот урод прошел мимо нас, ты чуть не посинела от страха.

– Ничего… я в порядке, – я проглатываю огромный ком в горле и наконец говорю это: – Хотя нет… не в порядке. Уже второй день подряд кто-то подбрасывает мне письма в мой шкафчик.

– Что за письма?

– На одном было написано: «Не боишься, что с ним может что-то случится?», а на втором – «Вчерашние сюрпризы навечно в твоей памяти».

– Думаешь, это Ник?

– НАВЕРНОЕ, хотя я в этом не уверенна.

– Ну что ж, если он после вчерашнего ничего не понял, значит, я преподам ему еще один урок!

– Мэтт, пожалуйста, не надо! Он опасен.

– Чем он опасен? Я знаю его как облупленного, это с виду он кажется таким всемогущим мажором, но внутри его таится гнилая душонка, которая боится всех и вся.

После того как я все рассказала Мэтту, мне стало так спокойно, словно у меня появился личный телохранитель. Зачем он это делает? Зачем он с каждым днем все больше и больше влюбляет меня в себя? Я не буду ему ничего рассказывать про Тез, просто не хочу видеть, как ему будет больно. Пусть Тезер, если, конечно, у нее проснется совесть, расскажет все ему сама. Я думаю, так будет намного лучше.

Следующие два урока пролетают так же быстро, как и предыдущие. Из-за того, что я сидела сегодня одна за партой и мне не с кем было поговорить, мне пришлось слушать учителей. ВЫ ПРЕДСТАВЛЯЕТЕ? Я заставляла себя не заснуть на их глазах и делать умный вид, что я их понимаю (хотя в большинстве случаев это не так). Не хочу сказать, что прямо-таки тупая, просто, когда в твоей голове мысли о предательстве лучшего друга и подруги, о том, что рано или поздно тебя пришибет Ник со своей шайкой, как-то не очень-то и думается об учебе.

На геометрии мне сказали, чтобы я отнесла домашнее задание Тезер, ибо на следующем уроке у нас контрольная и нужно хорошо подготовиться. Мне так не хочется смотреть в лживые глаза моей подруги, но, похоже, придется.

Я иду в кабинет математики, как вдруг за своей спиной слышу голос Мэтта.

– Лори, – я оборачиваюсь. – Слушай, а что, если мы сегодня вечером пойдем в какой-нибудь паб?

– Ты и я?… – наивно спрашиваю я.

– ЕЩЕ Тезер, и я уже пригласил Адама.

– Я не смогу… – Только не говори, что ты под арестом, придумай что-нибудь умное, живо! – По социологии на завтра задали делать проект, так что я занята.

– Лори, я хочу помириться с Тез, она твоя лучшая подруга, она тебя послушает. Пожалуйста! – он берет меня за руку.

Тут я просто начинаю таять. Разве я могу ему отказать – я же этого потом себе никогда не прощу.

– Ладно, думаю, социология подождет.

– Спасибо.

Я стою как дура с улыбкой до ушей. Никогда мы еще с Мэттом не были так близки, раньше мы общались просто «привет – пока», да и то только в присутствии Тез, но теперь все изменилось, я думаю, этот случай с Ником нас сблизил, и мне это нравится. В следующую секунду я делаю шаг назад и сталкиваюсь с Королем прыщей. Второй раз подряд! Из моих рук падают учебники и разлетаются бумаги.

– Чед!!!

– Прости, я не хотел.

– Ты что, нарочно это делаешь?!

– Я правда не хотел, я сейчас все соберу.

Чед встает на колени и начинает собирать мои учебники. Он кажется таким напуганным, что я даже посчитала себя виноватой в этой ситуации. Наконец, когда все разрешилось, я продолжаю свой путь к кабинету математики.

Я люблю все предметы в школе, даже эту скучную философию, которую ведет старикашка мистер Коннали, но я терпеть не могу математику. Не то что я ее вовсе не понимаю, просто мой гуманитарный склад ума не рассчитан на то, чтобы вычислять все эти дурацкие квадратные корни, уравнения, графики – в этом я полный ноль. Я люблю те предметы, где можно почитать, вызубрить текст, те предметы, которые я, в конце концов, способна понять. Но мой отец считает, что я должна быть абсолютным гением по всем предметам.

Мисс Лоренс объясняет новую тему и постоянно смотрит на меня: сначала я думала, что мне это кажется, но потом я все-таки убедилась, что она действительно не сводит с меня глаз. Что я опять не так сделала? В последние дни я реально начала готовиться к урокам, иначе отец с меня три шкуры сдерет, а я больше не хочу скандалов в доме.

Урок наконец-то закончился. Я с облегчением вздыхаю.

– Урок окончен, все свободны, – говорит мисс Лоренс, но, сделав паузу, обращается ко мне: – Глория, останься, пожалуйста.

Ну, конечно! Не зря она на меня так смотрела на протяжении всего урока. Сейчас опять устроит мне выговор и пригрозит снова прийти ко мне домой. Ну за что мне это?!

– Я проверила твой вчерашний тест и хочу тебя поздравить, у тебя хорошая, твердая четверка!

– Здорово! Я же говорила, что буду стараться.

– Молодец.

Открывается дверь, и в кабинет заходит папа.

– Здравствуйте, мисс Лоренс.

– Здравствуйте, мистер Макфин.

– Пап, смотри, я получила «четыре».

– Отлично! Мисс Лоренс, я хочу сказать вам спасибо, ведь только благодаря вам я понял, каким ужасным отцом я был.

– Ну что вы, такое с каждым бывает, главное, что вы вовремя ступили на тропу исправления.

Они начинают мило улыбаться друг другу. Боже, меня сейчас стошнит. Я все-таки заставляю папу выйти из кабинета, и мы с ним вместе направляемся к машине.

– Завези меня, пожалуйста, к Тезер.

– Ты что, забыла, что я тебе сказал по поводу подруг?

– Нет, у меня с памятью все в порядке, просто Тез сегодня не было в школе и мне поручили передать ей домашнее задание.

– Ладно, только на пять минут – не больше!

Вот, сейчас меня ждет непростое испытание. Я даже не знаю, как я буду смотреть ей в глаза, не то чтобы мне противно… хотя нет, мне ПРОТИВНО, потому что чего-чего, но ТАКОГО я от нее не ожидала. Мы с ней дружим где-то четырнадцать лет, я прекрасно знаю, что она та еще стерва и что она способна жестоко манипулировать людьми, но я никогда бы и не подумала, что она сможет переспать с первым встречным, да и тем более втайне от своего парня. К тому же, если бы у меня был ТАКОЙ парень, как Мэтт, то я бы надела жестяные трусы верности с замком.

Мы подъехали к дому Тез. Я беру листочек с записанным домашним заданием для Тезер, подхожу к двери и начинаю звонить.

Спустя минуты три дверь открывается и на порог выходит Тез, не накрашенная и с ужасными отеками.

– Лори, привет.

– Привет, Тез, я принесла тебе домашнее задание.

– Спасибо… проходи.

– Нет, я не могу, меня папа ждет в машине.

– Всего на пять минут, – она хватает меня за руку и заводит внутрь дома. – Прости меня, пожалуйста, – Тез обнимает меня и начинает реветь.

– …за что?

– За вчерашнее, я вела себя как самая настоящая дура!

– Да я уже привыкла.

– Перестань! Ты должна сказать: «Ну что ты, ты просто была слишком пьяна».

– Ты – дура, и ты была слишком пьяна.

– Значит, ты меня не простишь?

Только я открыла рот, чтобы ответить, как тут раздается рингтон телефона Тез. Она берет его в руки, отключает и бросает на кресло.

– Кто это был? – спрашиваю я.

– Мэтт… он спрашивал про меня?

– …да, – с горечью говорю я, – он хочет с тобой встретиться.

– Я не хочу.

– Почему? – я делаю вид, будто не понимаю, чего так боится Тез.

– Потому что… потому что он мне противен! Он так ужасно со мной поступил! Я не хочу с ним разговаривать!

Ну ничего себе. Да уж, это в стиле Тезер. Она прекрасно знает, какой ужасный поступок она совершила, но при этом обвиняет Мэтта.

Я смотрю на нее с презрением. Как же хочется высказать ей все в лицо, но это же я, разве я могу сделать так, чтобы мои мысли и действия совпадали?

– Я прощу тебя, если ты с ним встретишься.

– Ладно… я ему перезвоню.

– Вот и хорошо. Тогда я пойду, а то я под домашним арестом.

– Серьезно? В который раз? – смеется Тез.

– Я уже устала считать, – смеюсь я.

Я выхожу из ее дома, на душе какой-то непонятный осадок, она мне ничего не рассказала, она даже не боится смотреть мне в глаза, и ей нисколечко не стыдно. Вот это подруга у меня!

Я сажусь в машину с абсолютно отрешенным видом. Папа заводит автомобиль и смотрит на меня, я же в это время буравлю ненавидящим взглядом прямостоящий столб, представляя, что это Тезер.

– Мне не нравится, что ты молчишь, – говорит папа.

– Прости?

– Ты помнишь, когда мы с тобой в последний раз общались как отец и дочь?

– А разве такое вообще было?

– Вот и я о том же. Глория, ты мне можешь рассказать обо всем, что тебя волнует, или спросить о чем-то – я всегда тебе отвечу.

Я молчу минут пять, а затем задаю папе вопрос:

– Пап, почему люди врут?

– Ну, потому что без этого никак. Люди врут всегда и везде и только по двум причинам. Первая – они хотят выгородить себя в какой-то ситуации. Вторая – они хотят защитить кого-то, кто им по-настоящему дорог.

Да уж, с таким советчиком мне можно сразу петлю на шею надевать.

– Спасибо… ты мне очень «помог».

– Согласен, психолог я так себе, но зато физически хорошо развит, так что, если тебя кто-то обижает, – просто расскажи мне, и тот пожалеет.

– Хорошо, а что, если один парень из школы хочет меня убить из-за того, что его чуть не убила я?

– Хорошая шутка, Глория. Но в следующий раз говори мне о серьезных вещах.

Я НЕ ШУЧУ, ПАПА, Я НЕ ШУЧУ!

Через несколько минут мы добираемся до нашего дома. Я поднимаюсь к себе в комнату. Сегодня удивительно спокойный день, без всяких инцидентов для меня. Мне так не хватало такого дня. Когда можно просто думать о своих проблемах и не переживать за новые. Я начинаю делать уроки на завтра, но меня отвлекает неожиданный звонок от Тез.

– Лори, почему ты мне не сказала, что Мэтт позвал меня, тебя и Адама в паб?

– Значит, ты ему все-таки позвонила?

– Мне пришлось.

– Тез, вы обязаны с ним встретиться, по телефону проблемы не решаются.

– Я знаю. Но ты точно придешь?

– Я постараюсь быть паинькой для папы, может, он меня отпустит. Хотя я в этом не уверенна.

В эту же минуту заходит в комнату папа.

– Глория, с кем ты разговариваешь?

– Не важно. А почему ты спрашиваешь?

– Отдай телефон.

– Но пап!..

– Я сказал, отдай мне телефон!

– Ты запретил мне выходить на улицу, общаться с друзьями, а теперь и забираешь мой телефон?!!!

– Все верно.

Я тяжело вздыхаю, мне бы еще кандалы на ноги нацепили, чтобы я окончательно была как в тюрьме. Я отдаю свой телефон.

– Поверь мне, я все это делаю для твоего же блага.

Я не отвечаю. Разворачиваюсь к нему спиной и начинаю писать в тетради. Он уходит. Мои последние дни жизни будут в полном заточении от внешнего мира. Ну замечательно! Я начинаю осознавать, как сильно я ненавижу своих родителей, от этой мысли у меня появляется нервная дрожь в руках. Я закрываю ладонями лицо и пытаюсь успокоиться. В конце концов, я же не человека убила! И не ограбила банк! Всего навсего получила несколько троек по математике, которые я могу исправить в считаные дни, и ушла на вечеринку, при этом выполнив все уроки. Это просто несправедливо.

Ко мне на колени запрыгивает Принц и начинает мурлыкать.

– Что, мой хороший? – говорю я шепотом.

Затем я беру его на руки и ложусь с ним на кровать. Закрываю глаза и стараюсь ни о чем не думать. Через несколько секунд я понимаю, что больше не могу открыть веки. Я засыпаю.

Страницы: «« 4567891011 ... »»