Новая Зона. Личность клиента Недоруб Сергей
Внезапно содрогнувшись, Виктор посмотрел через плечо на ковер. Затем вернулся к просмотру данных.
Через две минуты он выключил компьютер и тупо уселся перед черным экраном. Быть не могло, чтобы он так быстро нашел пропавшего аналитика Клиента. Но и вероятность ошибки была малой.
Алена Сольская, смертельно больная дочь военного. Сражается с лейкемией уже много лет. Возраст, место проживания – все подходит. Фотографии только нет, но это уже из разряда легкого успеха.
Взяв телефон, Виктор набрал номер одного из тех знакомых, которых в другой жизни предпочел бы не знать.
– Рустам, день добрый, – поприветствовал он без энергии. – Сможешь проверить для меня один адрес?
– Какой еще адрес? – послышался тяжелый голос.
– Если знал бы, не стал бы звонить. Найди мне дом киевлянина по имени Дмитрий Сольский.
– Пятьсот.
– Пятьсот получишь, если этот человек существует, – огрызнулся Виктор. – Не гони, Рустам. Две сотни за результат, еще три за результат положительный.
– По буквам скажи.
– Чего?
Собеседник вздохнул.
– Имя говори по буквам, – буркнул он.
Виктор повторил имя и фамилию военного.
– Если такие люди есть в Киеве, будь другом, скажи, – попросил он.
– Ладно. Через десять минут.
– Годится. – Виктор положил трубку.
Подойдя к шкафу, он вытащил из ящика стола внушительной толщины справочник. Добравшись до страницы с перечислением больниц, он в задумчивости почесал затылок. Раньше он не обращал внимания на то, сколько в Киеве больниц. Даже то обстоятельство, что его интересовали только онкологические отделения, мало сокращал объем. Без знания района он ничего не мог поделать. Можно было, конечно, обзванивать все. Кое-куда придется и сходить на своих двоих. На это мог уйти целый месяц.
Зазвонил телефон. Виктор бросил журнал, подошел к трубке.
– Але, – сказал он.
– Слушай, Совун, – произнес Рустам таким странным голосом, что у Виктора внутри все сжалось в тугой узел. – Ты мне больше не давай таких просьб, хорошо?
– Что случилось? – спросил Виктор, собравшись.
– По твоему запросу полный нуляк. Будто и нет в Киеве таких людей.
– Может, и нет, – согласился детектив, вытирая лицо рукавом. – Мало ли что…
– Ты не понял. Если бы таких не было, я бы получил ответ, что не было. А вместо этого запрос блокирован.
– Это как? – не понял Виктор.
– Поиски таких людей закрыты. Понимаешь, Совун?
– Кажется, понимаю, – проговорил Виктор.
– Твой человек не существует. Настолько не существует, что искать его адрес – себе дороже выйдет. Кто-то не просто позаботился, чтобы его не обнаружили. Кто-то захотел, чтобы его даже не искали. Такую услугу частное лицо заказать не может.
– Брось, – начал отрицать Виктор, не желая верить собственным словам. – Сейчас любой, у кого есть кошелек, может соскочить с покрытия.
– Совун, от меня через кошелек не соскочишь. Только через гос. Я внятно излагаю?
– Да, – сказал Виктор и прокашлялся. – Но теперь по крайней мере мы знаем, что такой человек точно существовал?
– Призракам такой защиты не делают.
– Я понял, Рустам. Пятьсот с меня. Будем считать, что я тебе должен по полной.
– Ничего ты мне не должен. Ты у меня ничего не спрашивал, а я тебе ничего не говорил.
Связь оборвалась. Виктор сел на кровать, попытался зажечь сигарету и обнаружил, что у него трясутся руки.
Совун. Давно его никто не называл так. И мало кто слышал такой оперативный псевдоним, если не сказать кличку, под которой Виктор когда-то был известен в столичных трущобах. Раз уж невозмутимый Рустам назвал его так впервые за много лет, то запрос по Дмитрию Сольскому, пропавшему без вести снайперу, вернул ему на редкость нетривиальный результат. Ошибку системы, предупреждение, нехороший звонок, угрозу со стороны первых лиц. Это если исходить из мысли, что Рустам вообще узнавал такие сведения через какой-нибудь хитрый компьютер. Еще бы хорошо выяснить, как Рустам выглядит и чем занимается по жизни. Может, это бледный хакер из загородной хрущевки, а может, солидный джигит, руководящий не самой последней службой безопасности. Хотя вряд ли большой человек станет заниматься случайными подработками по пятьсот долларов. С другой стороны, иметь такие бонусы за безопасную и ни к чему не обязывающую минутную халтурку – мало кто откажется в нынешнее время…
Виктор снова ощутил укол несправедливости. Парадокс, но, похоже, все вокруг знают о нем больше, чем он об остальных.
Игра вышла на новый уровень. Раз дело дошло до того, что знакомые начали вспоминать Совуна, пришло время привлечь скрытые резервы. Виктор снова взял телефон и набрал другой номер, который поклялся нигде и никогда не записывать.
– Это я, – сказал он. – Буду через час. Дело важное.
Выйдя из метро, Виктор застегнул плащ до самого горла и сунул руки в карманы. Зря он не взял шапку – на улице быстро холодало. Над городом висели густые тучи, а в этом районе с погодой дела и вовсе никогда не обстояли хорошо.
Детектив встал у ларька с хот-догами.
– Будете что-то брать? – спросил китаечного вида толстяк.
Виктор взял один хот-дог с двумя сосисками без горчицы. Сжевав его без остатка, он вытер губы салфеткой, затем перевернул ее и написал на чистой стороне несколько слов. Разжав пальцы, он позволил салфетке упасть в мусорное ведро.
– Заходите к нам еще, – пожелал китаец. Виктор не удостоил его взглядом и направился в кафе, находящееся через два квартала.
Дальний угол был занят. Виктор посидел у бара, подождав минут двадцать, пока он освободится. За это время он успел выпить три порции коньяка. Коньяк был слишком сладким, действовал плохо, и Виктор пообещал себе при первой же возможности запереться дома и набраться как следует. Не те уже нервы пошли, совсем не те.
Когда столик опустел, Виктор перешел со стаканом туда и принялся разглядывать столешницу, то и дело поглядывая на часы.
Он не следил за входом и потому не сразу заметил, что возле него стоит улыбающийся во весь рот азиатский пацан лет десяти. Виктор вопросительно посмотрел на него. Пацан протянул ему квадратный конверт. Виктор осмотрел его, несколько раз перечитал трехзначное число на обороте. Сунул руку во внутренний карман плаща, достал кошелек, вытащил десяток купюр и передал пацану.
Тот заулыбался еще сильнее и быстро убежал, чуть не хлопнув дверью.
Виктор допил коньяк и распаковал конверт.
Диск выглядел совершенно обычным. Судя по ширине кольца на обороте, был заполнен от силы мегабайт на сто. Детективу не верилось, что за эти сведения он отдал триста долларов. Причем сведения далеко не секретные – плата была за срочность.
База данных по всем онкологическим больным Киева.
Вытащив из рюкзака ноутбук, Виктор включил его и вставил диск. Да, он получил то, что хотел. Продавец хот-догов знал свое дело. Виктор все не мог взять в толк, почему толстый китаец не может освоить флешки и прочие достижения современных технологий. Он бы не удивился, если бы узнал, что диски ему помогает записывать тот самый пацан.
Покопавшись в базе, Виктор нашел заветную строку, и у него отлегло от сердца.
– Сольская, Алена Дмитриевна, – прошептал он. – Вот я тебя и нашел.
Данных было не так много. Продравшись сквозь кучу медицинских терминов, Виктор нашел только дату последнего посещения. После затяжной ремиссии настала очередная химиотерапия, и затем Алена перестала посещать клинику без объяснения причин. Случилось это чуть более двух лет назад.
Виктор в замешательство перечитал отчет. Сольской определенно не стало лучше, но от дальнейшего лечения она отказалась. Возможно, сдалась? Не все смиряются быстро. Кто-то не смиряется никогда. Почему она отказалась от борьбы?
Разве что борьба с лейкемией больше не была нужна.
– Артефакты меняют природу материи. – Виктор почесал нос. – Алена, неужели ты нашла способ лечения?
Нет, это невозможно. Виктор поискал адрес, новые фото, любую доступную информацию. Ничего нет.
Но адрес клиники, во всяком случае, у него был.
Виктор спрятал ноутбук, поднялся из-за стола и вышел из кафе.
Два часа спустя Виктор подходил к дверям частной клиники. Кожу неприятно перетягивал наложенный грим. Накладными жиденькими усами Виктор пользовался крайне редко, но в этот раз все же нацепил. Мало того что внешность в этот раз требуется отталкивающая, так еще и нужно соответствовать фотографии с удостоверения.
Распахнув двери, Виктор первым делом осмотрелся. Убранство клиники было скромным, но вполне приятным. Детектив подошел к первому окошку, за которым сидел парень с покрасневшим лицом. На груди красовался бейдж с именем «Евгений».
– Добрый день, – поприветствовал Виктор и сунул в окошко удостоверение. – Леонид Харитонов, ОБЭП. Позовите, пожалуйста, начальника.
С парня мигом слетела вся краска.
– Начальника нет, – пробормотал он. – А вы по какому вопросу?
– Ну как по какому? – изобразил удивление Виктор. – Проверка лицензионности программного обеспечения.
– У нас все в порядке, – пробормотал Евгений. Врать он, похоже, не умел.
– В таком случай прошу предоставить компьютеры для выборочной проверки и серийные номера операционных систем. – Виктор спрятал удостоверение. – Вы не переживайте, это ненадолго.
Евгений совсем растерялся. Он обернулся на свою сотрудницу, чье лицо без грамма косметики просматривалось сквозь окошко кассы.
– Давайте я позвоню начальству, – проговорил он.
– Да без проблем, – кивнул Виктор. – Ставьте в известность, разумеется, но учтите, что дожидаться его появления я не буду. Начну проверку прямо сейчас.
Молодой человек схватил трубку и принялся тыкать в кнопки.
– Вы не волнуйтесь, – утешил его Виктор. – Штатная процедура.
– Алло, Петр Сергеич, – начал говорить парень. – Здесь из ОБЭП пришли. Да, все верно.
Отняв трубку от уха, он с испугом произнес:
– Спрашивает, есть ли у вас постановление.
– Дайте мне трубочку, – попросил Виктор, протягивая руку. Парень с облегчением выполнил просьбу.
Не дожидаясь вопросов, Виктор бодро сказал:
– Петр Сергеевич? День добрый. Постановления у меня нет, и я напоминаю вам, что вы можете от проверки отказаться, право ваше. Только учтите, что в этом случае я опечатываю все ваши рабочие машины. Сейчас подъедет грузовик, и…
Незаметно для Евгения детектив сбросил связь.
– Что? – прокричал он. – Не слышу. Алло?
Вернув телефон ничего не понимающему парню, Виктор пожал плечами.
– Связь оборвалась, – сказал он. – Видать, не хочет ваше начальство со мной говорить. Дал ваш шеф добро на проверку архивов. Сопроводите меня, пожалуйста.
– Каких архивов? – спросил Евгений с обалдевшим видом.
– А шут его знает. По старой клиентуре, видимо. Ясное дело, к бухгалтерии меня никто не пропустит, и мне ваши отчеты не интересны. И думаю, с вашим программным обеспечением на основных машинах все в порядке. Давайте быстренько посмотрим архивы и будем считать, что закончили.
– Какие еще архивы? – снова спросил парень. – Там же нет компьютеров.
– Это как нет?
– Все материалы годовой давности и более хранятся в виде бумаг, – сказал Евгений. – Внизу, в кладовке. В основном журналы. Есть еще видеокассеты с записями пациентов, но они все лицензионные. А что, надо было и чеки от них сохранять?
Последние слова он проговорил с отчаянием.
Прошло десять секунд, прежде чем Виктор снова сумел заговорить.
– Ну ладно, – вымолвил он, стараясь скрыть изумление. – Тогда вопросов больше не имею.
Подойдя к выходу, он напоследок повернулся и подмигнул парню.
– А ваш Петр Сергеич толковый мужик, – поддел он. – Разрешил проверять зоны без компьютеров. Хитер бобер!
Оставив парня в полном замешательстве, Виктор молча направился к входу в метро.
Глава 6
Пленка
К вечеру погода, казалось, совсем невзлюбила город. Тучи нависли сплошным слоем, с Днепра потянуло промозглым холодом. Виктор сильнее закутался в плащ, ускорил шаг. Остановившись возле стен клиники с задней стороны, он оглянулся по сторонам и быстро перебрался через забор.
Острые колья наверху стены доставили детективу немало хлопот, прежде чем он нашел способ, как спрыгнуть вниз, не порвав одежду и не поранившись самому. Еще неизвестно, что в таком случае было бы хуже – оставить улики против себя или же подхватить столбняк. Оказавшись на траве, Виктор лег в кустах и на время затаился.
По улице, по ту сторону забора, пробежала молодая пара. Виктор подождал, пока прохожие уйдут, вытащил маленький бинокль и тщательно осмотрел заднюю стену здания. Судя по выбитым кирпичам, ремонт клиники ограничивался фасадом. Кроме того, при определенной сноровке можно было забраться на крышу. В планах Виктора подобные маневры не значились, однако нельзя предугадать, как и куда придется пробираться. Тем более что уже наступила достаточная темнота, можно не опасаться любопытствующих взглядов с улицы.
Натянув перчатки, Виктор добрался до окон первого этажа. Разумеется, они были на решетках. Детектив, наклонившись, украдкой прошел мимо окон, из которых горел свет, затем подергал решетку темного окна. Убедившись в ее надежности, Виктор осторожно заглянул внутрь комнаты, стараясь сильно не высовываться.
Все заслонял широкий лист фанеры – очевидно, в комнате стоял широкий шкаф, заслоняя собой окно. Вполне удачное решение для того, кому вздумается забраться по решетке на второй этаж так, чтобы его не заметили. Виктор только покачал головой – клиника ему нравилась все меньше. И как только Дмитрий Сольский согласился лечить свою дочь в этом месте?
Усевшись под окном, Виктор извлек сложенный лист бумаги с планом этажа. Подсвечивая себе миниатюрным фонариком, располагавшимся на брелоке с ключами, он убедился, что архивы находятся прямо за его спиной, только в подвальном этаже. Пробраться туда можно было через две служебные лестницы, размещенные в разных крылах здания. Ни парадная лестница, ни оба лифта Виктору не подходили.
Спрятав фонарик и план, Виктор не торопясь, чтобы не скрипело железо, забрался по раме наверх. Здесь находилось широкое окно, заканчивавшее коридор второго этажа, но Виктор дотянулся до соседнего, узкого. С третьей попытки ему удалось открыть щеколду швейцарским перочинным ножом. Толкнув раму, детектив залез внутрь.
Судя по сильному запаху химикатов, он оказался в туалете, совсем недавно санитарно обработанном для будущего дня. Виктор осмотрел с помощью фонарика пустое пространство, между ровными рядами закрытых кабинок и двух зеркал, развешенных напротив. Отлично.
Закрыв окно, Виктор уселся прямо на пол, придвинувшись к горячей батарее и положив рюкзак рядом. И принялся ждать.
По стеклу барабанили редкие капли дождя. Сквозь него было видно, что оконные проемы больницы оставляют отсветы на дороге, захватывая часть стены с забором. Одно пятно исчезло, за ним другое. Отсветы пропадали по мере того, как в больнице пустели комнаты. Виктор посмотрел на стрелки часов, слабо светившиеся в темноте. Рабочий день клиники давно закончился, а стационара для больных здесь уже полгода как нет. Неудивительно, учитывая, что по документам она уже месяца два не существует ввиду просрочки аккредитации. Что, в свою очередь, объясняет и отсутствие Петра Сергеевича на рабочем месте. С другой стороны, можно быть уверенным, что начальник не поднимет вой по поводу странного милиционера, интересующегося архивами, и не догадается усилить охрану своих кладовок. Все, что могло представлять юридическую ценность, наверняка давно было вывезено или стерто. Виктору же требовалась информация совсем другого рода.
Адрес Алены Сольской. Сведения, не представляющие особого интереса для разваливающейся частной клиники. Разумеется, администрация не станет уничтожать старые дела своих пациентов, если намерена найти способ продолжить функционировать.
Виктор выждал еще час – для верности. Из этого часа в последние сорок минут он не услышал ни звука.
Разувшись, Виктор сунул обувь в пластиковый мешок и спрятал в рюкзак. Сам переобулся в бесшумные чистые кеды. Плащ он тоже снял, оставшись в спортивных штанах и обтягивающем свитере. Натянув шапочку с прорезями для глаз и надев тонкие перчатки, Виктор надавил на ручку двери.
Оказавшись в коридоре, детектив вслушался усерднее. Если в здании и был сторож, то ночных обходов он явно не совершал. Виктор дошел до западного крыла, стараясь не ступать по ковровой дорожке, украшавшей холл. Спустившись по лестнице, он снова сверился с планом. Все было правильно.
Внизу стоял запах старой пыли. Видимо, сюда уборщица добиралась только по большим праздникам. Виктор запомнил число шагов, сделанных им наверху, и повторил аналогичный путь в восточном направлении, оказавшись в центре.
Архивы ждали его по левую руку. Виктор толкнул дверь – она не открывалась.
Детектив долго не раздумывал. Идти искать ключ у него не было ни времени, ни желания. Сунув руку под свитер, Виктор снял с разгрузочного пояса барсетку с инструментами. Здесь же у него находился набор отмычек. Сунув фонарик в зубы, детектив принялся за работу.
Он почти вспотел, когда закончил. Несложный с виду замок тем не менее отнял у него почти десять минут. Если бы Виктору было все равно, обнаружится ли проникновение или нет, он бы попросту взломал замок и дело с концом. Однако он не хотел по возможности оставлять даже царапин на замке.
Оказавшись наконец в архивах, Виктор достал другой фонарь, налобный, и нацепил на голову. Судя по унылой атмосфере, это действительно была кладовка, которую расширили, объединив с соседней комнатой, в которой отсутствовала даже штукатурка. У Виктора не хватило бы фантазии обозвать это место «архивами», хотя именно так и было написано на плане здания.
Со всех сторон его окружили шкафы, в некоторых не хватало створок. Посередине стоял широкий стол с клетчатой скатертью, на которой виднелись застарелые разводы. Виктор начал по очереди все осматривать. К счастью, архивы разбивались на секции, упорядоченные по категориям. Виктор быстро нашел старые записи пациентов. Здесь не было сортировки по алфавиту, только по годам. Так что пришлось просматривать все.
Когда перед глазами детектива возникла перевязанная картонная папка с нужной фамилией, у него даже дух перехватило. Развязав веревочку, Виктор углубился в чтение медицинских заметок.
Ничего нового из них он для себя не извлек, разве что стало понятно, что Алена серьезно страдала от болезни практически всю свою сознательную жизнь. Не было ни фотографий, ни адресов, ни номеров телефонов для обратной связи. Виктор даже зубами заскрипел от досады. Все усилия пропадали.
Но одна из строк все же привлекла его внимание.
– Отчет психолога, – пробормотал детектив. – Секция двадцать восемь. Дата…
Обернувшись, Виктор увидел широкий шкаф с разломанными петлями. Вернув бумаги Сольской на место, он отпер шкаф и уставился на висящую униформу уборщика. Отодвинув ее, Виктор обнаружил ведро, швабру, покрытый паутиной огнетушитель и картонную коробку с плотным рядом видеокассет.
Поставив ящик на стол, Виктор принялся рыться в нем. Видимо, сам же психолог кассетами и заведовал – они были бережно упакованы и подписаны. На одной из них красовалась надпись: «А. Сольская, 1999–2005».
Виктор сунул кассету в рюкзак и спрятал ящик на место. Только сейчас его охватило чувство глубокого стыда за то, что он делает. Ему было плевать на больницу, на Клиента, на то, как на том свете будут расценены его действия, если только загробная жизнь существует. Но перед неизвестной ему больной девушкой он чувствовал себя крайне неуютно.
В любом случае видеомагнитофона в кладовке не оказалось, так что кассету нужно было брать с собой. Хоть какое-то утешение для совести.
Оказавшись дома, Виктор заперся на оба замка и на цепочку. Сейчас эти чрезмерные усилия по обеспечению своей безопасности уже не казались ему забавными. Переодевшись, Виктор рухнул в кресло и налил себе коньяка. Хоть не забыл купить себе выпить до похода в больницу. Уже хорошо.
Как только по жилам разлилось приятное тепло, детектив принес с балкона свой старый видеомагнитофон, подключил к телевизору и вставил кассету.
Перемотка на начало.
Первые секунды не было видно ничего, кроме черноты. Затем на экране показалась просторная, светлая комната. Судя по количеству игрушек на полу, она предназначалась для детских игр. Сами дети отсутствовали, если не считать девочки примерно шести лет, которая что-то рисовала в альбоме.
– Как тебя зовут? – спросил приятный женский голос.
– Алена, – ответила девочка, не поворачиваясь.
– Что ты делаешь, Алена?
– Рисую.
– Можно посмотреть?
Девочка тут же пододвинула альбом, почесывая фломастером голову. Камера взяла крупным планом рисунок – стройный ряд деревьев. Виктор придвинулся поближе.
– Что это? – спросил голос.
– Мой вид из окна.
– Ты видишь деревья из окна?
– Да.
– О, какие высокие деревья!
– Они не высокие! – девочка впервые засмеялась. – Это трубы высокие, а деревья нет.
– А где тут трубы?
Девочка быстро дорисовала фломастером две трубы.
– Мы когда на речке гуляем, видим их, – сообщила Алена. – Они дымят, и ничего не видно.
Виктор напряг память. Две трубы такой рядом с рекой? Нет, вряд ли Днепр…
– Далеко до речки?
– Нет, только дорожку перейти, и сразу рельсы.
Алена дорисовала еще одну трубу, третью. Фломастер взмыл почти до самой верхушки альбома.
– А это что? – поинтересовалась психолог.
– Это самая высокая труба.
– Выше, чем деревья?
– Ага.
– А можешь нарисовать мне…
Девочка не дослушала. Бросив фломастер, она соскочила со стула и побежала к двери.
– Папа пришел! – радостно крикнула она и засмеялась невинным, щебечущим смехом.
Камера продолжала снимать обои на стене.
– Это папа пришел, – со вздохом сказала психолог. – Папу снимать мы не будем, он этого не любит.
Виктор поставил на паузу, сбегал на кухню и сделал себе кофе. Вернувшись к телевизору, он продолжил просмотр.
Следующая запись, по всей видимости, была сделана спустя четыре или пять лет. Не было никакого закадрового объяснения, откуда взялся столь долгий перерыв. Голос женщины за кадром заметно изменился, теперь в нем не было такого оптимизма.
Камера показывала бледного ребенка, спящего в постели.
– Это Алена, – сказала тихо психолог. – Она отказывается посещать встречи, поэтому запись в отчет не попадет. Но показать девочку я должна. Просто для того, что верю – рано или поздно на презентациях будут показывать не только выздоравливающих деток, а и тех, кому мы помочь не смогли. Я надеюсь, когда-нибудь этот момент наступит. Будьте прокляты вы все.
Изображение исчезло.
У Виктора отвисла челюсть. Ничего себе послание.
На экране телевизора – другой день. Все та же палата, уже залитая ярким искусственным светом. Алена сидела на кровати в пижаме, закрываясь подушкой.
– Смотри в камеру, Сольская, – требовал мужской голос. – В камеру, я говорю.
– Где тетя Настя? – спросила девочка недовольно.
– Она тут больше не работает. Скажи, как тебя зовут.
– Алена я!
– Чем ты больна?
– Ничем. Отстаньте от меня!
Камера уставилась в дергающийся пол.
– Сольская, просто скажи, что ты в порядке, и тебя выпишут.
– Я сама уйду, когда захочу!
– И что будет написано в твоей карточке? С лейкозом тебя ни на одну работу не возьмут. Ни один пацан на тебя не посмотрит.
– Уйдите из моей палаты!
– Это не твоя палата, а больничная. Дура, улыбнись в камеру и скажи, что ты здорова, и через час будешь дома.
Раздался глухой удар, будто через комнату бросили подушку. Камера взметнулась вверх, лампа дневного света на миг заполонила весь обзор. По экрану пошли статические полосы.
Виктор пролил кофе себе на брюки и, охнув, отставил кружку. Было только одно объяснение, почему больница хранила на себя подобный компромат, – эти записи попросту никто не пересматривал. Видимо, презентация с улыбающимися здоровыми ребятишками заслуженно провалилась.
Виктор уже хотел выключить запись, как полосы внезапно пропали. Детектив замер с пультом в руке.
В камеру заглянуло улыбающееся лицо. Без сомнения, это была Алена. Теперь она выглядела гораздо старше и лучше – кожа здорового цвета, порозовевшие щеки. И она улыбалась.
– Всем привет, это Литера, – произнесла девушка. – Не знаю, будет ли это кто-то потом смотреть, но на всякий колбасный… Фармер! Держи камеру прямо!
Картинка немного выровнялась. Алена поправила шапочку на голове.
– В общем, дорогая моя больничка, – торжественно начала она. – Имею честь сказать, что я чувствую себя прекрасно и что вы мне осточертели до невозможности. Потому я вас покидаю. Лечить вы не умеете, зато заболеешь с вами в два счета. Надеюсь, когда-нибудь вы наберетесь смелости посмотреть записи, которые делаете не пойми зачем, и в вас заговорит совесть. А еще я искренне желаю, чтобы вас закрыли на фиг. Я потопала домой. Все, выключай.
Девушка засмеялась, ей вторил приятный мужской смех. Картинка пропала.
Виктор еще минут пять смотрел на экран, прежде чем понял, что других записей больше не будет. Его пальцы крепко сжались в кулаки. Он почти пожалел, что его удостоверение, которым он светил в клинике, недействительно. А ведь было время, когда он имел точно такое же – и притом настоящее.
«Я детектив, – напомнил он себе, беря тряпку и вытирая с ковра пятно от кофе. – Я частное лицо».
Покончив с пятном, он перемотал кассету обратно. Слышать голос маленькой Алены он уже не имел никаких моральных сил. Выключив звук, он домотал до рисунка с трубами и поставил на паузу.
Одна гигантская труба, две относительно небольших. Деревья. Речка.
Виктор сделал поправку на гипертрофированность образов. Истинная картина должна быть более прозаичной. Женщина-психолог недаром решила снять именно этот эпизод. Наверняка ей нравилось, как Алена рисует. Что-то в этом рисунке было.
Потянувшись за сигаретой, Виктор застыл на месте.
У деревьев на рисунке не было корней. Вместо них размещалась россыпь точек, сделанных фломастером.
Не было вообще ничего, кроме верхушек. Алена их отдельно упомянула, и Виктор их акцентировал в своем сознании. И потому пропустил самое важное.
– Черт побери, да это же туман! – вырвалось у него.
Сорвавшись с места, Виктор подскочил к столу и принялся лихорадочно копаться в поисках альманаха по Киеву. Нужную фотографию он искал в таком волнении, что в голове начало стучать.
– Есть! – восторженно прошептал Виктор, стукнув по фото, с которого на него смотрели знакомые строения.
Понятно, почему Алена едва не вылезла фломастером за границу альбома. Иначе изобразить почти трехсотметровую трубу было бы проблематично. Теплоэлектроцентраль-шесть, стратегический и режимный объект, обеспечивающий энергией значительную часть города. А вот и две градирни. Речка, конечно, никакая не речка, а обычный водоем, каких много. Судя по ракурсу, это явно не Алмазное озеро, а чуть левее.
Читать бесплатно другие книги:
