Дело об одноразовом драндулете Рейнольдс Мак

— Вряд ли, сэр, — ответил я. _ Он хочет поговорить с вами.

Посетитель без приглашения опустился в красное кресло и закинул ногу на ногу. Под белыми юбками — или как там, черт побери, они называются эти одеяния — виднелись черные туфли из мягкой кожи.

— Итак, сэр, — раздраженно промямлил Жирный. Ему не нравилось, когда прерывают его пищеварение так быстро после обеда.

Я сел за свой писменный стол и взял ручку.

Тот поклонился неприветливому хозяину и сказал:

— Э_ф_ф_е_н_д_и, я представляю Объединенную Арабскую Нефтепромышленность. Я пришел, чтобы нанять вас.

— У меня уже есть клиент, — раздраженно пробормотал Жирный.

— Воистину, мы оба знаем это. "Рапчед моторс компани". Однако, аванс составит пять миллионов псевдо-долларов. Без обложения налогом, конечно.

Голосом, немного менее раздраженным, чем обычно в эти дни, Жирный заявил:

— Сэр, я гражданин Соединенных Штатов Америки и никогда не обманываю правительство моей страны — если не надеюсь на безнаказанность.

Тот вкрадчиво сказал:

— Мы думали, что у вас номерной счет есть в Швейцарии или, возможно, на Балканских островах. Слава богу!

— Гм… а для чего вы хотели нанять меня? — спросил Жирный.

— Прежде всего — это правда, что ваши нынешние клиенты вот-вот начнут выпускать автомобиль, который будет производить бензин, а не потреблять его?

— Черт побери, сэр, — продемонстрировал свое негодование Жирный. Я никогда не обсуждаю секретные дела своих клиентов — если не вижу в этом выгоды. Где пять миллионов?

После этого несколько секунд ушло на перевод указанной суммы с одного номерного счета на другой.

Затем Жирный откинулся на спинку кресла, сложил руки на животе, закрыл глаза и ответил:

— Да.

— Воистину, это чудо господне, — заметил посетитель.

— Какую цель вы преследовали, нанимая мои мозги? — пророкотал Жирный.

Тот встал, очевидно, собираясь уходить.

— Пока что никакой, э_ф_ф_е_н_д_и, — ответил он. — Когда нам понадобятся ваши услуги мы свяжемся с вами. А_л_х_у_м_д_у_л_и л_л_а_х, слава богу. А теперь, т_р_и_к_э_с_л_а_м_а, да придет эта дорога с спасению.

— Эй, одну минутку, — окликнул я. — Пока он приведет — как вас зовут?

Я сгорбился над своим блокнотом.

Он посмотрел на меня.

— Просто Карлос Махмуд аулд шейх, э_ф_ф_е_н_д_и.

Ничего не поняв, я записал.

— Карлос? — переспросил я.

— На языке римлян, кажется, это соответствует Чарлзу, — пояснил он. А затем снова повернулся к Жирному, прикоснулся ко лбу, губам и сердцу и пробормотал:

— Да будет ваша жизнь длинной и цветущей, как хвост лошади пророка.

Я проводил его до двери, бормоча по дороге себе под нос, и вернулся в офис.

Жирный читал "Придумай сам", глупо посмеиваясь на тем, как он выследил плагиатора Эйми Уиннатака так давно, что не хочется даже вспоминать.

Я сел за свой стол с горечью заметил:

— Итак, у нас два комплекта клиентов — "Рапчед моторс компани" и "Объединенная Арабская Нефтепромышленность". Тебе не кажется, что здесь может возникнуть некоторое противоречие между ними?

Он поднял глаза от книги, окинул меня взглядом и детским тоном всезнайки ответил:

— Фу. Конечно, нет. Откуда оно возьмется?

— Один продает нефть, — терпеливо пояснил я, — а другой сконструировать автомобиль, которому она не только не нужна, если не считать первоначального запуска, но и производит его как побочный продукт.

И он не менее терпеливо объяснил мне:

— Послушай, Лысик, как подчеркнул наш новый клиент Карлос Махмуд аулд шейх, у них для нас пока ничего нет. Нас просто наняли, так что, каким образом их интересы могут столкнуться с интересами "Рапчед моторс компани"? Если выйдет какой-нибудь сыр-бор, который мы, по зрелому размышлению, разрешить не сумеем, мы можем отказаться. О, удержание в свою пользу часть аванса, согласно договору, будет продиктовано затраченными на это нами усилиями. Скажем, четыре пятых аванса.

Я открыл рот, чтобы возразить, но молча закрыл. Какого черта? Мне не платили зарплату пятнадцать лет.

Зазвенел дверной звонок, и я подумал, что Карлос, наверное, что-то забыл и вернулся.

Но нет. Когда я приоткрыл дверь, на пороге стоял незнакомец. Со словами: "Не подсказывайте. Вас зовут Чарлз…" — я открыл дверь.

Он посмотрел на меня, как на полоумного, и сказал:

— Моя фамилия Пол, Карл Пол, и я представляю "Конгломерат Старых, Изнуренных Борьбой Винокурен" и пришел сюда, чтобы заручиться помощью частного детектива. — Он оборвал сам себя и сердито обратился ко мне — Карл — это германский эквивалент Чарлза. Как вы узнали?

— Я детектив, — устало ответил я. — Дедуктивный вывод. Входите.

Взял у него берет, повесил по дороге в офис, пропустил его вперед.

Жирный поднял голову от книги, нечленораздельным ревом — если в его словах есть вообще какой то смысл — сказал:

— Черт побери, Лысик. Ты ко да-нибудь перестанешь мешать мне? Ты изводишь меня. Фу! Ты дашь мне хоть одну минуту подумать? Я собираюсь написать автобиографию после того, как прочту полсотни книжек о своем мастерстве. Только подумай, кажется невероятным, что в городе Нью-Йорке могло произойти столько загадочных убийств. И после Аарона Берра.

— К вам мистер Карл Пол, сэр. То есть, Чарлз Пол. Я хочу сказать Чарли, Чак, то есть, Карл Пол.

Наш посетитель переводил взгляд с меня на него.

— Черт побери, что здесь происходит? — сердито спросил он. Разве это не офис частного детектива? Вы, две квохчущие курицы, с виду вы достаточно стары, чтобы принять участие в расследовании убийства Авраама Линкольна.

С виду вполне приличный, в определенном смысле, парень, но немного импульсивный. Как человек, занимающийся несколькими делами одновременно и, вероятно, готовый… но как бы то ни было, начало получалось не из лучших.

— Мистер Пол — представитель "Конгломерата Старых, Изнуренных Борьбой Винокурен", поэтому я считал, что вы не имеете возможности побеседовать я ним, сэр… Однако я…

— Черт побери, Лысик, — зарычал на меня Жирный, — я не настолько глуп, чтобы тебе удалось одурачить меня. — Он взглянул на посетителя своими слезящимися глазами. — Садитесь, сэр. Ну, что за трудности у вас?

Взяв себя в руки, Пол сел и сказал:

— Наше многонациональное объединение винокурен желает нанять вас, чтобы вы приняли меры против преступного заговора с целью подрыва одного из основных общественных институтов нашей и любой другой, где мы работаем, нации.

— До черта подрывной деятельности, — сочувственно пробормотал я.

— Заткнись, Лысик, — проквохтал Жирный, пробегая пальцами по своему гороподобному брюху. Потом перевел взгляд своих водянистых глаз на посетителя.

— Объясните, пожалуйста, сэр.

Пол кипел от возмущения.

— "Рапчед моторс компани" проектирует дьявольский автомобиль, из-за которого все честные пьяницы окажутся брошенными на произвол судьбы. В своей новой машине они собираются заменить бензин алкоголем, им, очевидно, годится любой спиртной напиток. Коньяк, я полагаю, для европейского варианта их продукции, водка, как мне кажется, для моделей, предназначенных для советского содружества, и, вероятно, даже на саке для японцев. Голова идет кругом от такого натиска на права человека. Ну, и любой автомобилист может быть постоянно "под газом" и бесплатно! Проклятый автомобиль сконструирован так, что начинает работать на нескольких квартах в баке, а потом все время их удваивает.

— Черти что, — поддакнул Жирный, поднимая и опуская свои разнокалиберные подбородки в знак согласия. — А откуда вы все узнали?

Тот изобразил застенчивую улыбку.

— Мы внедрили в их офисы шпиона.

— Понял, — сказал Жирный.

Пол перешел к сути дела.

— Мы хотим нанять вас, чтобы вы боролись с этой подрывной деятельностью любыми, какими найдете нужными, способами. Один из членов нашего правления — ему сейчас восемьдесят — еще мальчишкой слышал о вашей репутации и рекомендовал вас. На него неизгладимое впечатление произвел один из отчетов о вашем мастерстве под названием "Слишком много клиентов".

Я кашлянул, но ни один из них не обратил на меня внимания.

— Ну, скажу вам честно, сэр, — заявил Жирный, — у меня и так дел по горло.

"А там место до черта", мог бы заметить я, но не стал.

Пол отмахнулся от этого заявления.

— Сумма нашего гонорара до десяти миллионов псевдо-долларов. В настоящее время мы представляем все винокурни мира, кроме "Водки из Картофельных Очисток", производимой на Украине.

После его ухода я целую минуту смотрел на Жирного, как если бы истратил остатки кредита на телефон, чтобы сообщить, что у меня сломалась машина в пятидесяти милях шут знает откуда, и обнаружить, что меня соединили не с тем номером.

Я поправил языком вставную челюсть и мягко добавил:

— Ну, а вопрос о столкновении интересов…

— Пха, — протянул он с раздражением, закрывая глаза и машинально потянувшись к кнопке, чтобы потребовать пива. — Какое столкновение? Один клиент нанял нас для расследования промышленного шпионажа вместе с исчезновением изобретателя, а другой — для пресечения, как и подобает патриотам, подрывной деятельности, направленной против основ общественных устоев. Два совершенно разных дела.

Признаться, я теперь не сразу находил ответ, не то, что раньше. Я просто тупо уставился на него.

— Ну, пора браться за работу, — сказал он недовольно. Отправляйся в "Бауэри Хилтон" и разузнай, что сможешь об этом Чарли Азимове и о таинственной причине, помешавшей ему ежедневно являться в офис "Рапчед моторс компани".

Он явно избавлялся от меня, пока я не начал задавать кое-какие вопросы, касающихся нашей профессиональной честности, и ему не хотелось смущать свой пораженный старческим маразмом ум.

Учитывая опыт, полученный утром на улицах, я прихватил с собой не только «Марли» 38-го калибра, бесшумный и безотказный, но и несколько гранат на случай, если по дороге наткнусь на по-юношески наглых террористов. Я уже говорил об этом. Я отношусь с симпатией к их мечтам об Утопии, но мне не хочется попасть под их пули, когда они добиваются ее осуществления.

"Бауэри Хилтон" знала лучшие времена. Похоже, что ее использовали под пункт вербовки, когда Линкольн обратился с воззванием о наборе семидесяти тысяч добровольцев. Единственное, что можно сказать в пользу этого района города, — это отсутствие террористов. Жителей затерроризировали до чертиков и они покинули район.

Здесь даже не автоматизированно. Когда я приблизился к столу, ко мне подковылял полуживой от старости тип и сказал:

— Добрый день, сэр. Меня зовут Брэдбери. Я занимаюсь приемом посетителей. Чем могу быть полезным?

— Не называйте своего имени, я не хочу знать его. Какую комнату занимал Азимов? — спросил я.

— Занимал? — переспросил он, подняв бровь. — Он и сейчас ее занимает. Комната под номером 305.

Кое-что из того, что рассказала мне Ле Гуин, я помнил более или менее. Что-то насчет трехдневной простуды. Но что именно, никак не вспомню.

Я поднялся по скрипучим ступеням лестницы, собираясь воспользоваться отмычкой, чтобы попасть в комнату пропавшего изобретателя и обыскать ее в надежде откопать ключ к тому, что с ним приключилось.

Отмычка не потребовалась. Дверь оказалась незапертой.

Я вошел бесшумно — этого тоже не требовалось. Я мог шуметь, так что очнулся бы даже мертвый. Но не стал.

Потому что в постели разлегся мертвец, судя по всему, очень мертвый. Чарли Азимов не просто исчез. Он умер. Я быстро убедился в этом. Никаких следов насилия. Ничего необычного, правда, если не считать наполовину съеденной тарелки супа на ночном столике. Я проверил. Похоже, грибной. Рядом с тарелкой — большой, на кварту, картонный судок. Суп, очевидно, принесли в нем.

Я позвонил по видеотелефону, чтобы поскорее доложить. Инспектору или сержанту здорово повезет если кто-нибудь из них забредет сюда случайно. Они отволокут меня на Сентрал-стрит в деловой части города и воспользуются кое-какими оставшимися со времен нацисткой войны инструментами — для выкручивания больших пальцев на руках и тому подобное, — которыми обзавелся город, чтобы потчевать террористов.

— Я полагаю, что ты заблудился, — промямлил он.

— Нет, сэр, — резко /покрайней мере, пытался резко/ ответил я. Исчезнувшего Чарли Азимова я нашел.

— Что?! — возмущенно взревел он. — В первый же день! Я надеялся тянуть это дело хотя бы пару недель, если не месяцев. Притащи его сюда, чтобы я мог допросить его. Может, придумаем, как растянуть…

Я поправил на носу свои толстые бифокусные очки и тоскливо посмотрел на труп.

— Это может оказаться довольно-таки трудным дельм, — сказал я ему. — Он немного мертвый. Сообщить инспектору? Я здесь, в комнате Азимова.

Слезящиеся глаза его стали плутоватыми, что еще больше подчеркнуло его жуликоватость.

— Нет, — ответил он. Затем, стараясь выглядеть глубокомысленным, добавил: — Сколько, по-твоему, он пролежит, пока его обнаружат, если мы оставим его там?

Я обвел глазами конуру.

— С неделю.

Ответ ошеломил его.

— Неделя, Лысик? А как же запах?

Я укоризненно покачал головой.

— В этом клоповнике запаха никто не заметит. И сомневаюсь, что у них убирают, так что никакая уборщица сюда не войдет.

— Очень хорошо. Устраивает. Немедленно возвращайся с докладом.

Мне пришла в голову запоздалая мысль и перед уходом я прихватил с собой лишь наполовину наполненный судок с грибным супом. В нашей кухне такой деликатес не появлялся столько месяцев, а Чарли Азимову он наверняка больше не понадобится.

Всего лишь после парочки незначительных стычек с террористами и одной с полицией, которая, по-видимому, приняла меня за одного из террористов, я добрался до дома из коричневого камня. Отомкнув дверь я вошел и сразу направился в офис, прошел через кухню, где — как его там зовут? — весело распевал какую-то песенку альпийских жителей, готовя купленные сегодня утром дорогие продукты. Подождем, когда он узнает, что дело закончилось, хотя и не очень-то удачно.

Жирный сердито посмотрел на меня, как на гонца, принесшего плохие вести, затем опустил глаза на мой судок с супом.

— Ради Гадеса, что это?

Я рассказал ему, где прихватил судок, добавив, что запах такой, что лучшего супа мне не приходилось есть целую вечность.

Еда есть еда, и она прежде всего; он взял судок, снял крышку и уставился на содержимое. Затем, к моему удивлению, поставил судок, откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и принялся выпячивать и втягивать губы, выпячивать и втягивать, напустив на себя такой дьявольский вид, от более чем полувекового созерцания которого мне захотелось полезть на стену. Я подошел к своему столу и сел.

— Лысик, — наконец заявил он, — ты — недоумок.

— Да, сэр, — сказал я. — Вы уже мне это говорили.

— Доложи подробно.

Я доложил со всеми подробностями, какие смог припомнить, и мой рассказ получился коротким-коротким, совсем не новелла. Едва закончил, как зазвонил телефон.

Сол докладывал, что Олдисс, за которым он следил, спит с миссис Браннер.

Я передал информацию Жирному, и он прокомментировал ее своим «Фу».

Снова зазвонил телефон. Орри докладывал, что Браннер, его задание — спит я миссис Кларк. Я снова услышал «Фу» от хозяина.

И снова зазвонил телефон, говорил Фред. Он докладывал, что мистер Кларк спит с миссис Олдисс.

— Напоминает обычную карусель, — прокомментировал я Жирному.

— Фу.

Зазвенел дверной звонок и я пошел и впустил инспектора и его хвостика — сержанта.

Инспектор не стал тратить время на вступление.

— Очень хорошо, Лысик, — сказал он резким, дребезжащим голосом. Надевай свою шляпу. Отправляемся на сосисочную фабрику.

— Сосисочную фабрику? — переспросил я.

— В подвалы над Восточными Убийцами.

Я откашлялся.

— Вам не кажется, что мы могли бы войти и поговорить с боссом? Ему, наверное, захочется быть в курсе.

Он посмотрел на меня с торжествующим видом.

— Хорошая мысль. Кажется, единственная в твоей жизни. Мне не терпится увидеть мину на его жирном лице. Пошли, сержант.

Мы прошествовали в офис.

Жирный поднял голову от новой бутылки пива. На этот раз, по-видимому, ее принесли открытой.

— Чем обязан этому вторжению, сэр? — проговорил он небрежно.

Инспектор плюхнулся в кресло, даже не пытаясь скрыть злорадства.

— На этот раз, кусок сала, ты влип. Лысик арестован, ему предъявляется столько обвинений, что мне даже не хочется перечислять их всех. Первое — убийство, а самое последнее — скрылся с места преступления, не уведомив власти.

Жирный не спеша опустил стакан с пивом, затем откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Губы его начали выпячиваться и втягиваться. Это, очевидно, злило инспектора, хотя ему приходилось видеть это представление тысячу раз. Он, наверное, не рассчитывал, что Жирный в такой момент начнет думать.

Наконец, он открыл глаза.

— Этого, инспектор, я не могу вам позволить. Лысик столько лет был моим помощником, что я привык к нему. Возможно, теперь он ведет себя немного по-идиотски…

— Эй, — сказал я.

— Но я привык к нему.

— Это к делу не относится, — отозвался инспектор тоном, который, по его мнению, был рычанием. — Однако, кажется, час назад он вошел в отель "Бауэри Хилтон". Скрытность его поведения вызвал у Чарли Бредбери, принимающего посетителей, и он, поразмыслив, позвонил в полицию. И что обнаружили? Труп некого Азимова Азимова. По донесению, лысик последний, кто приходил к нему. Он, очевидно, сделал свое дело и поскорее смылся.

— Фу, — произнес Жирный. — Это я послал его попытаться установить причину исчезновения Азимова. Обнаружив его мертвым, он сразу же вернулся и доложил мне.

Несмотря на то что положение было критическое, я вынужден был взять тайм-аут, чтобы погордиться за старого обжору. В его словах, пожалуй, был смысл.

— Пошли, Лысик, — приказал инспектор, с трудом поднимая на ноги свое непослушное тело.

Но Жирный отрицательно помахал ему пальцем.

— Инспектор, я не потерплю такой возмутительной наглости в своем доме от вас, казаков. Предлагаю вам сделку. Вы соберете всех, имеющих отношение к этому делу у меня в кабинете в девять вечера, и я гарантирую выдать вам убийцу.

Инспектор поморгал на него своими старческими глазами.

— Ха! — сказал сержант. — Вы, наверное, думаете, что мы с ума спятим от радости.

Как будто все вернулось на десятки лет назад. Инспектору уже приходилось сталкиваться с этим. Он разозлился, но он чертовски хорошо понимал, что можно из меня сделать отбивную в подвале над Восточными Убийцами и позже.

— Заткнись, сержант, — раздраженно сказал он, затем обратился к Жирному, — Договорились. Кого вы хотите, чтобы я собрал?

В этот вечер в комнату набилось полно народу. Наши три первых клиента — Олдисс, Браннер, и Кларк; Кларк в красном кресле, а двое его коллег — желтых. Рядом с ними уселась соблазнительная, как всегда, Мата Хари Ле Гуин. Рядом с нею Карлос Махмуд аулд шейх, прямо из "Арабских Ночей", затем Карл Пол с красноватым носом, наверное, он убеждался в качестве продукции "Старых, Изнуренных Борьбой Винокурен". Сол в своей инвалидной коляске у самой стены в дальнем углу комнаты, и Орри с Фредом стояли рядом с ним.

Я, конечно, за своим столом. Рядом со мной инспектор, старающийся придать своему взгляду колючее выражение, да сержант. Сержант, очевидно, привык ложиться рано, и выглядел сонным.

Жирный, напустив на себя вид, который он принимает, когда притворяется, что еще не утратил свои прежние блестящие способности, прочно устроился в своем королевских размеров кресле. Перед, к моему удивлению, стоит судок с супом, который я утащил из комнаты Азимова.

Он начал было что-то совершенно неразборчиво, что теперь у него дело обычное, лепетать, когда зазвонил телефон.

Я снял трубку.

На экране видеофона появилось лицо в полицейской форме, ему лет пятьдесят — совсем еще пацан.

— Сержант Хайнлайн, сэр, я…

— Боюсь спрашивать, есть ли у вас имя? — сказал я.

— Ну, сэр, — ответил он мне. — Пауль Хайнлайн. Пишется так:…

На кой черт мне знать, как оно пишется? — заметил я. — Но спорю, что в датском или еще каком-нибудь богом забытом языке — это Чарли. Что хотели? Нам некогда, мы распутываем убийство.

В ответ на это он сглотнул, но все-таки сказал:

— Ну, жена инспектора попросила меня передать ему кое-что. В девять ему надо выпить стакан теплого молока и принять таблетку против старческого слабоумия.

— Это не поможет, — сказал я. — некоторые процессы необратимы.

Я выключил телефон.

— Ошиблись номером, — сказал я собравшимся.

Жирный долгим взглядом окинул аудиторию, затем закрыл глаза, как будто ему стало противно смотреть на нее. Но, открыв их снова, глубоко вздохнул — до самых гетр. Наверное, он единственный, кто носит их в Манхеттене.

Осмотрев всех, в том числе и меня, он по-детски пролепетал:

Глаза убийцы Азимова сейчас смотрят на меня. Однако, прежде чем открыть, кто это, мне хочется дать некоторые объяснения по некоторым вопросам и отработать гонорар. — Он откашлялся, прочищая издающее скрипучие звуки горло. — Или гонорары.

Он перевел свои глаза на Олдисса, Браннера и Кларка.

— Прежде всего, джентльмены, пусть вас больше не беспокоит исчезновение мистера Азимова. Обмозговав все аспекты ситуации, я отправил своего выжившего из ума от старости помощника…

— Эй, — запротестовал я….

— который нашел его. Таким образом, этот вопрос отпадает. Затем я пришел к выводу, что большинство случаев исчезновения ваших синек и планов — не промышленный шпионаж и саботаж, а всего лишь результат рассеянности вашей секретарши, особенно, когда она находится под воздействием определенной марки крепкого бурбона — какого именно, так и не выяснено.

— Боже мой! — воскликнул Кларк. — Блестяще!

Затем Жирный перевел взгляд на Карла Пола.

— Вы упомянули, что внедрили шпиона в "Рапчед моторс компани". Уделив всего полчаса на размышление над этим вопросом, я пришел к выводу, что им может быть только Мата Хари Ле Гуин.

Ахнув, она в отчаянии обратилась ко мне:

— У вас нет чего-нибудь выпить, а, Лысик?

— В последние годы мы могли позволить себе только пиво, — ответил я. — Да к тому же сорт, что у нас, не отличишь от «шинолы».

Пол с сомнением покачал головой.

— И как же вы это узнали? — спросил он у Жирного.

— Чистейшая дедукция, сэр, — заявил Жирный с невыносимым эгоизмом. — У "Рапчед моторс компани" два сотрудника. И, поскольку, один из них сейчас мертв, сделать вывод не трудно.

— Блестяще! — вынужден был признаться Пол.

И вот в этот момент своего триумфа Жирный посмотрел на меня.

— Достань, пожалуйста, с полки «Коран».

— Что?

— "Коран", простофиля. Он там, за глобусом.

Я достал.

— Отдай Карлосу Махмуду аулд шейху, — промямлил он.

Я взял и понес ему.

— Вы готовы поклясться на книге аллаха, что вы ответите мне правду? — спросил Жирный, пытаясь придать своему голосу суровость.

— Воистину, — ответил Карлос. — Однако, вам, по-видимому, пришла в голову неверная мысль. Слава богу, я родился баптистом-фундаменталистом в Листвиле, в штате Южная Каролина.

Даже Жирный лишился дара речи.

Скрипуче откашлявшись, я сказал:

— У меня, кажется, создалось впечатление, что вы один из высших чиновников "Объединенных Арабских Нефтепромышленников". Если вы родились американцем, то к чему этот сказочный костюм, ломанный язык и все остальное.

— Мы, высшие правительственные чиновники, — ответил он с большим достоинством, — считаем правильным соблюдать традиции и обычаи стран, которыми мы правим. Мы взяли соответствующие фамилии и все такое прочее.

— Правите? — переспросил инспектор. А я думал что он спит. — Но вы только что заявили, что вы американец родом из Старбордвилла в Южной Каролине или что-то в этом роде.

Нефтяной магнат окинул его холодным взглядом.

— Воистину, инспектор, — ответил он. — Вы, очевидно, не следите за новостями. Все грамотные люди знают, что сейчас президентом Соединенных Арабских штатов является Чарлз Смит. Под нажимом департамента прав человека Вновь Объединенных Наций арабские страны впервые за всю свою историю разрешили свободные выборы. Они не учли, что слишком много американских техников и инженеров, слишком много механиков, обеспечивающих полеты их воздушного транспорта, слишком много строительных рабочих строят их системы связи, морские порты и дороги, и они стали постоянными жителями арабских стран, и они решили исход выборов.

Даже Жирный был обескуражен. Не скажешь, что сейчас легко его обес

— Но ведь это все вздор, — сказал он. — Возмущенный абориген мог бы поставить крестик и проголосовать за своих продажных политиканов, а не выбирать иностранца.