Королевство в нагрузку

Часть первая. Эржбетта Маниоли.

– Эржбетта, милая, наконец-то удача о нас вспомнила! – леда Маниоли, ожидавшая дочь в своём будуаре, сияла как новенький коронал*.

В руках леда небрежно крутила изящную чашечку, наполненную целебным отваром. Это конечно, по утрам у аристократов принято пить вошедший недавно в моду шоколад, но… если бы не это проклятое но. Как давно оно отравляет жизнь женской части семейства Маниоли.

– Папа крупно выиграл в карты? – вежливо поинтересовалась дочь, невинно, как маменька и учила, хлопнув ресничками.

Можно морщиться одним только взглядом? Судя по маменьке, можно. На её безмятежно спокойном лице не дрогнул ни один мускул, но отношение леды к постоянным проигрышам её мужа и господина можно было понять без лишних слов и вульгарной мимики, к тому же, добавляющей лишние морщины. Но дать понять, что она не одобряет пагубную страсть главы рода Маниоли, приведшую когда-то процветающий род к нынешнему положению, так стыдно. И неаристократично.

– Ах, милая, разве наше женское дело следить за финансами? – с излишне показной беспечностью отмахнулась матушка.

За финансами можно не следить, когда тех самых финансов много, а когда одной из представительниц Двенадцати родов королевства третий год подряд приходится прикрываться несуществующими болезнями, потому как семья не в состоянии устраивать положенные по их статусу балы и приёмы, такое отношение к материальному положению или глупость, или вынужденная маска. Но что может сделать в этом случае женщина? Только одно. Уехать в загородное имение и сказаться больной и полностью поглощённой воспитанием дочери.

Маменька могла часами сидеть у окна и сожалеть о том, что родила лишь одну дочь. Вот если бы родился одарённый наследник…

Только бы не скатилась на свою любимую тему, эта покорной дочери уже основательно надоела. Что же хотела сказать матушка? Неужели?.. Пожалуй, стоит немного подтолкнуть её мысль в нужном направлении.

– Мама, вы нашли мне жениха? – сердце радостно замерло.

Ради того, чтобы вырваться из-под опеки родителей и из опостылевшего загородного имения, Эржи была согласна на любого мужа, даже старого и некрасивого. Лишь бы был с деньгами. Старый – даже лучше. Быстрее оставит молодую жену вдовой. Обеспеченной и свободной. Хотя, если у него на службе будет достаточно сильный целитель, а у богатых семей таковой обязательно имеется, то старичок может и задержаться на этом свете. Вот и гадай, что лучше: богатый супруг с кучей магов на службе или так как у них – один жалкий маразматичный погодник, уныло доживающий свой век в дальнем флигеле имения.

– Лучше! – леда Маниоли позволила себе тщательно вымеренную загадочную улыбку.

Да, не умеет ещё Эржи держать лицо так, как это делает матушка. Глаза юной леды распахнулись, а ротик приоткрылся. Что может быть лучше, чем выйти замуж и вырваться из этой старательно скрываемой, а потому ещё более безобразной нищеты?

– Маменька? – дочь дала понять, что её представления об удачных витках судьбы закончились.

– Я выхлопотала тебе место фрейлины королевы, – даже всегда сдержанная леда Маниоли не смогла на этот раз скрыть торжествующих ноток в голосе.

– Маменька! Вы самая лучшая! – Эржи радостно завизжала и бросилась матери на шею.

– Ну полноте, полноте, – старшая Маниоли не стала отчитывать дочь за столь плебейский поступок, и даже покровительственно похлопала её по спине. – Я верю в тебя, моя девочка. Рано, рано нас списывать со счетов. Я знаю, ты сможешь.

Как загадочно мать оборвала предложение. Неужели? Король до сих пор холост. А род Маниоли – один из двенадцати. Пусть Дар рода у лерда Шутера Маниоли был весьма слаб, а у дочери Эржбетты вовсе не проявился, но всегда есть надежда, что он проснётся в потомках, как это случилось с Некорэли, их дар некромантии вообще не пробуждался вообще пять поколений, а потом родился одарённый ребёнок. Даже не первенец, но наследником станет именно он, благословенный магией рода.

– …это наш шанс, – вырвал из полёта фантазии деловой материнский голос. – И мы его используем! Да, королева-мать строга, но даже она не может запретить королю заглядываться на её фрейлин и приближать их к себе.

– Маменька? – Эржи непонимающе вскинула вверх бровку.

– Его величество Эскерт – мужчина, – приглушённым голосом, как какой-то очень важный секрет, сообщила леда Маниоли, на что дочь лишь согласно кивнула головой.

Мать наконец-то поднесла к губам чашку с давно остывшим отваром, отпив, всё же позволила себе поморщиться и облегчённо отставила горчащую гадость в сторону.

– Остыл, – пояснила она.

Ну да, Эржи так и поняла, недовольство матушки относится к отвару, и никак не к её непониманию странных намёков.

– Приказать принести новый? – заботливо поинтересовалась младшая Маниоли.

– Ах, не нужно, – мать слабо махнула рукой. – Надеюсь, скоро всё изменится. И необходимость пить эти гадкие отвары – тоже.

А то Эржбетта не знала, что матушка никогда и не пила всю ту мерзость, что ей прописывал шарлатан, гордо именующий себя целителем. То-то последнее время её любимая орхидея цветёт буйным цветом. Кому-кому, а растению подобная подкормка, похоже, весьма по душе.

– Я так мечтаю об этом, маменька! – Эржи прижала ладони к груди.

– Вот и хорошо, моя славная. Вот и хорошо, – леда Маниоли поднялась с любимого диванчика, прошлась по комнате, остановилась у окна, долго рассматривала что-то в заснеженном саду, потом резко кивнула сама себе и, повернувшись к дочери, быстро, словно боялась, что ещё через мгновение уже не осмелится это высказать, выпалила: – Ты должна понравиться его величеству! Лишь в этом наше спасение.

– Маменька, вы считаете, что у меня есть шанс стать королевой?

Вот сокровенные слова и сказаны. Разве не о том, чтобы занять пустующий малый трон, мечтает каждая девушка в королевстве? А у Эржбетты Маниоли, как у дочери одного из высших родов, и право такое есть. Правда, стоит признать, не у неё одной. Желающих стать королевой много.

– И это исключать не будем, – покровительственно согласилась леда Маниоли. – Но, дочь, – а вот это уже плохо, так мать называла девушку только когда была ею недовольна, – к нашему большому сожалению, невесту королю подбирают не только по древности рода и красоте. Тут, стоит сразу честно признать, шансы у нас не больше, чем у других. Но, повторюсь, его величество Эскерт – мужчина. И, как все мужчины, – здесь губы маменьки слегка скривились. Ну как же, мужчины, что от них ещё ожидать, все одинаковые, – обращает своё внимание больше, чем на одну женщину.

Батистовый платочек, который леда терзала в руках, жалобно затрещал. Ну вот, опять непредвиденный расход. С маменьки станется обвинить в этом дочь. Пожалуй, стоит немного подтолкнуть разговор и заодно увести его в сторону от безнадёжно испорченной тряпицы.

– Вы предлагаете мне стать фавориткой короля Эскерта? – прямо спросила Эржи.

Надо же, матушка смогла покраснеть. Неужели, ей и правда стало стыдно? Или талант лицедейства можно развить и до такой степени. Не суть важно. Важно, что у Эржи появился шанс вырваться из забытого всеми богами загородного имения и поехать в столицу. И не просто в столицу, а в королевский дворец! Фаворитка – это лишь ступень. Говорят, украшенная драгоценными каменьями корона тяжела. Это говорят те, кому она не светит. Чего только не придумают люди от зависти. Эржбетта будет снимать корону только на ночь.

***

Омрачить долгое путешествие к свободе и счастью не смогли даже утомительная дорога и длительные и нудные поучения матушки, большая часть которых сводилась к тому, что именно на Эржи лежит честь возрождения их древнего рода. Правда, не стоит отрицать, были в словах леды Маниоли и дельные советы. Как вести себя при дворе. Как изящно, но верно избавляться от конкуренток. О том, что друзей в высших сферах власти заводить непозволительно. Что любит королева. Что – король. У матушки даже досье на самые основные дворцовые фигуры было. Его нужно запомнить наизусть. Не хватало ещё, чтобы подобные бумаги попали в чужие руки. Тогда можно проститься не только с местом фрейлины и мечтами на корону, но и на свободу, а то и саму жизнь.

И Эржи запоминала. Королева любит молоденьких? Не только юношей, но и девушек? Это как?

– Ах, дочь, – услышав вопрос, леда Маниоли недовольно поджала губы, – сильные мира сего могут позволить себе самые разные слабости. Я понимаю, невинной девушке такого знать не положено, но я мать, и я должна подготовить тебя к жизни. Да, бывает и так. Так что, будь готова ко всякому.

Мать замолчала, давая понять, что сказала всё, что хотела.

То есть, Эржи должна быть готова к тому, что её затащит в постель не король, а королева-мать? А как же корона? Хорошо, что матушка предупредила. Нужно внимательнее вчитаться в сухие строчки досье. Какие дамы больше нравятся королю, а какие – королеве. И в той, и в другой папке лежали несколько поясных карандашных портретов девушек. В папке её величества ещё и юношей. Все хороши собой. И там, и там есть как светловолосые, так и темноволосые. Фаворитки короля, пожалуй, погрудастее будут. Это хорошо, грудь у Эржбетты имелась, и неплохая. Рост? Его определить на портрете сложно. Лишь можно сказать, что девушки в папке королевы были помельче.

– Нужно заказать обувь на высоком каблуке, – озабоченно сообщила Эржбетта и тут же пояснила, чтобы не выслушивать длинные разглагольствования матушки о том, что на обновление гардероба и так потрачены немыслимые деньги. – Королю нравятся девушки повыше.

– Мне нравится твой деловой настрой, моя девочка, – одобрительно произнесла старшая Маниоли.

– Король будет моим!

– Нашим, дочь. Нашим, – поправила мать.

Что имела матушка в виду, озвучивая подобное, Эржбетта выяснять не стала. Сейчас проще согласиться. Потом, когда она займёт желанное место, разговор можно будет возобновить. Или забыть про него. Это уж как леда Маниоли поведёт себя.

***

Мечтала ли Эржи встретить его величество сразу же по приезду во дворец? Конечно, мечтала. Вот она стоит, вся такая немного растерянная, но безумно красивая, в одной из многочисленных дворцовых залов, и тут входит король. Без короны. Только поэтому его и не узнала. Спрашивает у него дорогу до покоев королевы-матери, и он, поражённый красотой, вызывается проводить. Но ведёт совсем в другие комнаты. И там…

К сожалению, жизнь в богами забытой глуши научила быть реалисткой. Потому особо не расстроилась, осознав что заселение во дворец происходит куда как более прозаично. Добравшись до столицы, дамы Маниоли переночевали в собственном городском особняке, откуда матушка и отправила письмо её величеству, в котором отписала, что будущая фрейлина леда Эржбета Маниоли прибыла в Миагард* и готова к исполнению обязанностей.

Приглашения во дворец ждали три дня. За это время леда Маниоли извела мужа, к слову сказать, постоянно проживающего в столице, вопросами, на которые тот отвечал сухо и односложно. Да, её величество в городе. Нет, не больна. Ждите. А как ты хочешь, дорогая? Ты сразу принимаешь просителей?

Как же всё повторяется. Для кого-то Маниоли – недосягаемая власть, и люди неделями ждут их аудиенции, а кто-то цинично намекает уже им на их место.

Утром четвёртого дня долгожданный ответ пришёл. Матери и дочери следовало явиться пред ясные очи королевы-матери через два часа. Проверка или очередное указание места? Скорее всего, и то и другое.

Они успели. Не имели права не успеть. К монаршей особе пропустили только Эржи.

Королева-мать встречала её в одной из своих гостиных в окружении стайки разномастных фрейлин. Ну как в окружении. На диванчиках сидела толпа разряженных в пух и прах девиц и дам постарше. Ни на одной из них не было причитающейся статусу короны. Если бы будущая фрейлина заранее не ознакомилась с портретами, то самую главную даму государства ни за что бы не признала. Платье – из самых простых, пусть и из дорогой ткани, украшений – даже меньше, чем на самой Эржи. Испытующий взгляд? Так тут равнодушных взглядов не было. Как новенькая будет выходить из положения? Даже не пытаются скрыть любопытство. А некоторые и злорадство.

Эржбетта подошла на положенные пять шагов к той, в которой признала королеву и, глядя только ей в глаза, согнулась в тщательно выверенном реверансе.

– Встань, дитя, представься, – раздался бархатистый голос некоторое время спустя.

Только теперь можно подниматься. И опять – глаза в глаза.

– Эржбетта Маниоли, дочь одного из двенадцати высших родов благословенного Миагара*, – представилась она, как и положено по высокому протоколу. Без кучи дополнительных приставок и титулов. Просто дочь высшего рода. Этим всё сказано. Хотя, наверняка королева сама всё знает, в том числе все титулы отца Эржи и, скорее всего, его печальное финансовое положение.

– Маниоли, – прокатила по языку королева, – славный род. Помню, помню вашего деда. Прекрасный был дипломат.

А вот и намёк, что на Эржи и её отце природа отдохнула. Маменька и не обещала, что будет легко. Да, будут тыкать шпильки, и хорошо бы, если только в буквальном смысле. Такие вот, как сейчас пробно забросила королева, гораздо больнее. Ведь дар рода Маниоли – скрывать свои мысли. Ото всех. Конечно, дипломаты из них выходили наилучшие. Пусть, как говорят, менталистов, способных читать мысли, в мире ещё меньше, чем антименталистов. Но были же. Ещё говорят, в Миагаре только один ментальный маг, умеющий читать и внушать мысли, и это король. В других государствах тоже есть. Поэтому антиментальный дар дипломатам как нельзя кстати.

– Уже второе поколение наш родовой дар проявляется слабо, – как можно спокойнее ответила Эржбетта. И это тоже известно всем, тем более членам высших двенадцати семей. Второе поколение, значит, ни её отец, ни она сама мысли скрывать не могут.

– Но ты не будешь возражать, если на наличие магии тебя проверят королевские маги? – это был не вопрос, а утверждение. Попробовал бы кто-нибудь возразить королеве. Конечно, кроме короля и, когда появится, его жены.

– Ни в коем разе, ваше величество, – Эржи опять низко поклонилась.

А что тут ответишь. Во-первых, возражений никто и не предполагал. А во-вторых, что скрывать-то, она и правда бездарок. Сколько уже раз проверяли.

– Леда Тирони, проводите, – изрекла королева и, вернувшись к отложенной вышивке, дала понять, что аудиенция закончена.

Последовал ещё один, заключительный реверанс. Строгая сухопарая дама поднялась с диванчика и величественным кивком велела Эржбетте следовать за ней. Ну надо же, сколько апломба. А ведь, судя по тому же досье, леда Тирони из самого обычного рода.

Ничего, придёт время, и Эржи их всех поставит на место.

***

Надежды, что способности Эржбетты к магии будет проверять сам король, как же, единственный ментал королевства, не оправдались. До самого вечера будущую фрейлину мучили самыми разнообразными тестами, даже отдалённо не похожими на те проверки, которые, как потенциальному магу, устраивали ей раз в два года дома. И проверяющие не были столь подобострастны и любезны, как будто имя Маниоли для них ничего не значило. Бедняжке пришлось отвечать на множество вопросов, как устно, так и письменно. Попросили сочинить стих и продекламировать его. Спеть. Спрашивали, умеет ли держаться в мужском седле. Были ли у неё домашние любимцы. Боится ли мышей. В общем, испытаний было много, зачастую странных и несуразных. После изматывающих вопросов её долго слушали и простукивали. И за всё время даже попить не дали. А завтрак, за которым Эржи почти ничего не съела, был давно. Но она вынесла всё. И глупые вопросы, и излишне тщательное ощупывание старым целителем, и голод. Ничего, за неполный день без пищи никто ещё не умирал.

Это всё проверки. Всего лишь проверки. У неё есть цель. Даже не так. У неё есть Цель. И ради этой цели можно пойти на многое, только бы не возвращаться в опостылевшее загородное имение к скучным гобеленам и набившим оскомину поучениям и причитаниям матушки. Только увидев этот самодовольный цветник в покоях королевы, Эржи окончательно поняла, что её место здесь, в королевском дворце.

«Это закончится. Рано или поздно это закончится, – это была единственная мысль, которая владела девушкой к концу испытания, – всё закончится».

– На этом всё.

Затуманенный усталостью разум не сразу воспринял смысл сказанного.

– Что, простите? – вежливо, как и положено высокородной леде, переспросила Эржи.

– Проверка закончена. Можете быть свободны, – сообщил ей один из присутствующих в кабинете мужчин. Магов? Не всё ли равно. Их лица уже давно слились в одно сплошное пятно.

«Закончилось!» Захотелось глубоко и шумно вздохнуть. Но Эржи этого не сделала. Она вежливо поблагодарила присутствующих, исполнила тщательно выверенный книксен и вышла из комнаты.

За дверью поджидала совсем молоденькая рыжекудрая девушка, присутствующая в гостиной королевы при первом знакомстве Эржи с цветником фрейлин. Уже хорошо. А то ведь могли и оставить совершенно одну в незнакомом месте. Вряд ли проверки закончились.

– Устала? – участливо спросила сопровождающая.

– Есть немного, – врать без надобности не имеет смысла. Скорее всего, такие же или похожие испытания проходили все, желающие служить при венценосных особах.

– Ты пропустила ужин, – укоризненно, как будто виновата в этом была именно Эржи, заявила так и не представившаяся рыжая.

Из выданного маменькой досье Эржи знала, что рыжая – любимица королевы, и звать девушку Пайли Рикосин. Богатый многочисленный род, имеющий возможность содержать множество магов. Но в большинстве своём бездарки, а потому фактически род Рикосин на социальной лестнице стоит ниже рода Маниоли. Поставить выскочку на место? Эржбетта не настолько глупа. Рано ещё устанавливать здесь свои правила. А потому она покорно ответила:

– Да, ты права. Я должна попросить прощения у её величества.

– Думаю, её величество не очень расстроилась из-за этого, – Пайли, сделав знак, чтобы Эржи следовала за ней, ушла вперёд.

– Это хорошо, – тому, кто научился безропотно выслушивать однообразные жалобы леды Маниоли, не составит труда удержать лицо в такой простенькой ситуации. Даже учитывая, что спутница шла впереди и не оглядывалась, не стоит забывать, что в этом месте и у стен могут быть глаза и уши. Хотя, тонко намекнуть на правила элементарного этикета всё же стоит. – Меня, кстати, звать Эржбетта Маниоли. Для друзей Эржи.

Вот ещё, заводить друзей в этом сборище змей. Но всегда лучше прикинуться деревенской простушкой, нежели той, которая досконально прочитала, и главное, выучила наизусть все предоставленные маменькой досье.

– А я Пайли. Пайли Рикосин.

– Очень приятно.

Как бы не стереть до корней зубы, сдерживая рвущиеся наружу эмоции. Интересно, услуги дворцовых целителей для фрейлин королевы бесплатны? Или зубного лекаря придётся оплачивать из своего будущего жалованья?

***

В молчании Пайли довела её до крыла королевы, где проживали так же и фрейлины. Открыла одну из дверей и зашла первая, что являлось очередным нарушением этикета, всё же Эржбетта пока вроде бы как гостья.

– Это гостиная, – Пайли обвела рукой небольшую, но довольно уютную комнату на два окна. – Наша с тобой гостиная. Там, – взмах рукой в сторону одной из дверей, – моя спальня. Там, – ещё один жест, – соответственно, твоя. Твои вещи уже привезли и должны были разместить. Там – ванная комната. Она, как и горничная – одна на двоих. Твоя служба начинается с завтрашнего дня. Сегодня её величество позволила тебе отдохнуть. Я ухожу на ночное дежурство. Всего хорошего.

– Пайли, – окликнула направившуюся к двери девушку Эржбетта.

Рыжая, ожидавшая положенной в таких случаях кучи вопросов, недовольно оглянулась, всем своим видом выражая неудовольствие.

– Спасибо тебе, Пайли!

Соседка по апартаментам неопределённо дёрнула плечиком и вышла.

Эржи опустилась на диванчик, стоящий ближе к двери её спальни. Трясущимися руками налила себе воды. Очень хотелось есть. На столике, стоявшем ближе к владениям Пайли, стоял графин с соком и вазочки с печеньем и фруктами, но лучше уж перетерпеть. Нельзя давать поводов для недовольства и придирок, а рыжая, как было подмечено, их усиленно выискивала.

Раздавшийся стук в дверь не то, чтобы стал неожиданностью, но насторожил. Видеть никого не хотелось, но с сегодняшнего дня Эржи не имеет права на свои желания и хотения. Есть только Цель.

– Войдите, – спокойно произнесла она.

Всего лишь горничная. Ах нет, не всего лишь, а с подносом в руках. Значит, Пайли оценила вежливость и кроткий нрав соседки по апартаментам, ведь служанку, скорее всего, прислала именно она.

– Добрый вечер, леда Маниоли. Моё имя Сантана. Я помогаю леде Рикосин и буду помогать вам. Леда Рикосин велела принести вам ужин и помочь переодеться, – сообщила служанка.

Значит, догадка оказалась верной. Как и первые шаги Эржбетты во дворце и в новой должности.

– Очень хорошо, Сантана, – ровно ответила Эржи. Мать не уставала повторять, что вежливость настоящих аристократов начинается с вежливого обращения со слугами.

Горничная ловко справилась с платьем, разобрала сдавившую голову причёску и, получив указание разбудить завтра пораньше, удалилась.

Глубоко вздохнуть и с наслаждением откинуться на спинку диванчика? Как бы не так. Никогда не нужно забывать, что следить во дворце могут всегда, везде и за всеми. А потому Эржи спокойно взяла столовые приборы и с прямой спиной, как будто ужинала в обществе самой королевы, принялась за поздний ужин.

С полным желудком состояние духа, и так последнее время приподнятое, взлетело до небес. Как же удачно всё складывается. Как хороша жизнь. А скоро будет ещё лучше.

Спальня оказалась совсем небольшой. Но если выбирать между ней и любой из огромных спален загородного имения Маниоли, Эржи без раздумий выбрала бы эту. Не всё ли равно, в насколько большой комнате отходить ко сну. Лучшей приправой к нему является не величина комнаты и кровати в ней, а усталость и молодость. К тому же, стоит признать, кровать весьма удобна.

С этими мыслями Эржи заснула.

***

– Леда Маниоли, пора вставать. Королева не приемлет опозданий.

Сладкий сон, в котором Эржи хозяйничала в королевской сокровищнице, слетел мгновенно. Просто так путь к вожделенному положению и роскошной жизни не откроется.

Нос уловил горьковатый аромат горячего шоколада. Однако не экономит королева-мать на своих помощницах. Широкая улыбка, появившаяся на устах Эржи, была вполне искренней.

– Благодарю, – она вежливо кивнула служанке. Та расплылась в ответной улыбке.

Расположить слуг к себе тоже много значит. Хотя, не стоит забывать, что эти слуги преданы королевской семье, а не тем, кто ей всего лишь служит, и вполне возможно, что о каждом шаге, вплоть до фасона и цвета нижнего белья, докладывается куда следует. Впрочем, Эржбетте скрывать нечего.

В гостиной уже поджидала Пайли. Полностью одетая и бодрая. Надо полагать, ночная служба королеве не означает бессонного бдения подле дверей её спальни.

– Готова? Идём! – скомандовала Пайли, критически оглядев новую фрейлину и благосклонно кивнув.

Перед завтраком, ещё до того, как в утренней столовой появилась её величество, Пайли познакомила Эржбетту со всеми присутствующими в комнате женщинами и девушками – всего, помимо её самой, восемнадцать персон, – и коротко поведала об обязанностях фрейлин. Ничего сложного. Пока новой фрейлине доверят только небольшие поручения, вроде поправить цветы в вазе или пронести монаршую собачку, может быть, почитать, спеть или поиграть на фоано. Вот и пригодились уроки, которые она так не любила в детстве. В общем, делай, что скажут и беги, куда пошлют.

Первый день службы прошёл спокойно. Эйфория, возникшая в момент, когда матушка сообщила, что выхлопотала для Эржи это место, только прибывала. Хотелось улыбаться и улыбаться. Самой королеве, её фрейлинам, и даже визгливой собачонке, которая успокаивалась, стоило её величеству взять вечно недовольную тварюшку на руки. Вторым человеком, которого приняла эта вредная животинка, стала, к удивлению и досаде некоторых фрейлин, Эржи. Это хорошо. Не недовольство товарок, конечно, а то, что у неё почти сразу появилась персональная обязанность – ублажать Зизи.

Следующим поводом для недовольства окружающих дам и тайному восторгу самой Эржбетты стало распоряжение королевы-матери сопровождать её на обед в числе шести других. Всё идёт даже лучше, чем ожидалось.

Счастливиц отпустили переодеться к обеду. Надеть роскошное платье и фамильные драгоценности, выделенные для такого дела матушкой? В королевском дворце этим никого не удивить. Немного расспросив Сантану, Эржи остановилась на небесно-голубом платье с весьма скромным декольте и не очень широкой юбкой, обманчиво простой причёске, выгодно открывающей и подчёркивающей шею. Простенький узел на голове украшала одинокая белая азалия, утащенная горничной из оранжереи.

– Ну как? – стоя перед зеркалом, поинтересовалась Эржи у Сантаны.

– Вы прелестны, леда. Сама невинность.

Лесть? Если только самую малость, ведь зеркало честно подтвердило слова горничной.

Пора идти к королеве, а там и к королю. Пока на обед. Но кто знает.

– Пожелай мне удачи, Сантана!

– Удачи вам, леда.

Заметил ли король Эржбетту? Если и заметил, то никак этого не показал. А вот девушка была поражена. Какой красавец! Это была первая мысль. Теперь понятно, почему у него нет отбоя от женщин. Корона только приятное дополнение к его внешним данным. Хотя, стоит признать, весьма существенное.

Его величество стремительно приблизился к своему месту во главе стола, изящно склонился над ручкой матушки и, усевшись, кивнул всем остальным.

Всего за обедом присутствовало около трёх дюжин человек. Близкие родственники и приближённые королевского семейства. Некоторые лица Эржбетта узнала по портретам из досье, некоторые были, видимо, столь незначительны или скрытны, что в досье не попали. Впрочем, не за ними она сюда явилась, а – тут вовремя вспомнилось, что король Эскерт может читать мысли – служить королеве.

Как же откровенны в своих стремлениях некоторые дамы! Они жеманно гоняли по тарелке листики салата, стреляли глазками в сторону его величества и потрясали выставленными напоказ обширными прелестями. Сразу понятно, что эти леды пришли сюда не ради обеда. Нет, пожалуй, обеденная зала не лучшее место для соблазнения мужчины, который в данный момент больше увлечён содержимым своей тарелки, а значит, и Эржи имеет право отдать должное искусство королевских кулинаров. Ведь вкусно же. Дома они не голодали, но и столь изысканной кухни, конечно же, не было. К своему стыду, названия многих блюд и ингредиентов в них были незнакомы. Нет, слышала она про многие, но связать красивые слова с тем, что лежало на тарелке, не получалось. Ну да и ладно, всему своё время.

Король отложил приборы в сторону. Это означало, что обед закончен для всех. Жаль. Эржи ещё хотела попробовать воздушный розовый десерт. Но этикет есть этикет. Последние томные вздохи вышедших на охоту прелестниц в сторону его величества, и Эскерт вышел. Фрейлины чинно потянулись за её величеством.

– Как тебе здесь, дитя? – заговорила королева по дороге к своим покоям.

Эржбетте даже не нужно было притворяться. Она подняла глаза и открыто улыбнулась. Да даже если ей не достанется главный приз, здесь всё равно прекрасно. Ещё и жалованье неплохое будут платить.

– Я счастлива, ваше величество, – искренне ответила она.

– Это хорошо, – кивнула королева. – Когда счастливы окружающие меня люди, счастлива и я.

Вечер прошёл спокойно. Фрейлины развлекали её величество разговорами, болтали об общих знакомых и вспоминали о прошедшем недавно зимнем бале. Именно после него в их рядах появилось свободное место, на которое и пригласили Эржбетту. Про то, как оно освободилось, не было сказано ни слова. А жаль. Не хотелось бы попасть в ситуацию, когда попросят со столь уютного места.

***

На ночь Пайли опять отправилась в покои её величества. И на следующую тоже. Спросить, почему так часто ей выпадают ночные дежурства? Не настолько Эржи и глупа. Уходит, значит, так надо. Личная жизнь королевы, как и самой Пайли, это только их личное дело. Отношения с соседкой по апартаментам сложились не то, чтобы дружеские, но достаточно ровные. До душевных разговоров и делёжки девичьими секретами дело не доходило, но и откровенных и скрытых пакостей друг дружке они не устраивали. Похоже, такое сосуществование устраивало обеих.

Каково же было удивление Эржи, когда однажды вечером Пайли ворвалась в их общую гостиную, едва сдерживая слёзы. Мазнула невидящим взглядом по комнате и, громко всхлипнув, скрылась у себя.

Можно сделать вид, что ничего не заметила и спокойно уйти к себе. День закончен. Завтра будет новый день. Мало ли от чего плачут девушки? Можно так и поступить. Но знания. Эржбетте необходимы знания. А значит нужно пойти и утешить Пайли. А заодно выведать, что же явилось причиной её слёз, чтобы, не приведи боги, не попасть в такую же ситуацию.

– Пайли, к тебе можно? – не дождавшись разрешения, Эржи прошла к уткнувшейся в подушку девушке.

Та рыдала, уже не скрываясь. Захлёбывалась слезами, задыхалась в тугом корсете и все не могла остановиться.

Можно бы вызвать горничную, чтобы та помогла раздеть несчастную, но зачем нужны лишние глаза? Эржбетта распустила тугую шнуровку, вытащила из причёски все шпильки и, найдя щётку для волос, стала осторожно водить ею по голове Пайли. Сама знала, как это успокаивает. Даже рука устала. И как горничные могут это проделывать подолгу? Наверное, тоже устают. Да только кто их спрашивает.

Рыдания постепенно стихали.

– Эти покои прокляты! – вдруг подняла голову Пайли.

Заговорила. Уже хорошо. Но о чём это она?

– Прокляты?! – глаза Эржбетты расширились от ужаса.

– Да. Да, прокляты! Илис, которая жила здесь до тебя, забеременела. До неё ещё одна девушка – тоже. Точно говорю тебе, это проклятие.

– Пайли. Это означает, что и ты… тоже? Но… от кого? – голос Эржи в волнении прерывался, как будто и она сама сию же минуту подхватит это ужасное проклятие.

– От кого ещё беременеют фрейлины королевы, – горько прошептала Пайли.

Хм, не от королевы же. Даже если проводить в её спальне все ночи.

– От короля? – если уж пытать, то до конца, пока Пайли готова откровенничать.

– От кого же ещё.

– Но, Пайли, насколько я знаю, у короля есть несколько бастардов. И, как я слышала, детям, как и их матерям, обеспечено достойное будущее.

– Это если ребёнок не унаследует дар короля! – Пайли приподняла голову от подушки и безумными глазами глянула на собеседницу.

Осознавала ли, кто перед ней находится? Неважно. Главное, говорила. И говорила очень важные вещи. Нужно расспрашивать и дальше.

– А если унаследует?

– Его уничтожат! Понимаешь, моего малыша могут убить! Только потому, что он может унаследовать этот демонов ментальный дар! Королю не нужны подданные со столь опасным даром. Даже его собственные дети. Родовой Дар можно передать только законному наследнику.

А вот этого Эржи не знала. Ребёнок с даром – это же такая редкость. За одарёнными гонялись. Магические ордена и богатые аристократы содержали целый штат людей, выискивающих наделённых магией детей. Обучали их за свой счёт. Правда, за такую заботу выучившиеся маги потом, дав магическую клятву, служили господину всю свою жизнь. Число таких магов на службе говорило о богатстве ордена или рода гораздо больше, нежели драгоценности на хозяйке. Шутер Маниоли проигрался настолько, что вынужден был вернуть за бесценок клятвы почти всем служившим роду магам. Короля можно понять. Магия рода не должна уйти из семьи. Того, кто потенциально может служить невесть кому, лучше уничтожить во младенчестве.

– Но, Пайли. Рано убиваться. Младенец ещё не рождён. Может, он не унаследует этот смертельно опасный дар, – говоря так, Эржбетта осторожно потянула с бедняжки платье.

– Ты не понимаешь. Наш род, – Пайли некрасиво швыркнула носом и рассеянно подняла руки, позволяя стянуть с себя платье. – Да, дар в роду почти угас, но когда-то давно и мои предки владели Даром. Даром предвидения. Иногда так бывает, что Дар в матери открывается, если она носит одарённого младенца. Жизнь закончена, – как будто в полубреду прошептала она, затем приподняла голову, крепко, до синяков ухватила Эржи за руки, глянула на неё безумными глазами и утробно заговорила: – Не отдавайся королю. Даже не мечтай о нём! Беги, беги отсюда!

Глаза у несчастной закатились, и она бессильно откинулась на подушки. Пожалуй, всё же стоит позвать горничную. Кто знает, что с Пайли. Всё же, в её чреве королевский отпрыск. Да и узнала Эржбетта всё, что хотела. Если не всё, то многое. Последние слова были явно лишними. Наверняка сказаны в бреду или просто от зависти.

Сантана прибежала после первой же тревожной трели серебряного колокольчика. Короткое время спустя в спальне Пайли появился придворный лекарь и ещё какие-то незнакомые люди в неброских одеждах. Скромно присевшую в кресло в углу Эржбетту вежливо, но непреклонно попросили выйти из комнаты. Всё же заметили. Жаль. Кажется, можно было узнать ещё кое-что. Информация. Вот ценность, которая котируется едва ли не дороже денег. За неё можно приобрести не только те самые пресловутые деньги, но иногда и саму жизнь.

Из спальни её выставили. Но никто не сказал, что нельзя находиться в собственной гостиной, которая была у них с Пайли одна на двоих. Эржи велела служанке принести ромашковый отвар и чинно уселась на диванчике.

***

Резко открылась входная дверь. Эржи подскочила. Мало кто посмел бы ворваться в покои фрейлин королевы-матери без стука. Как же он хорош! В простых домашних брюках и вышитом шлафроке даже ещё более красив, нежели в парадных одеждах.

– Ваше величество, – Эржбетта склонилась в почтительном реверансе.

Ох, как же неудобно. Собственный халат едва сдерживал рвущуюся на свободу грудь. Но разве можно было предположить, что к ним в комнату вот так запросто явится его величество? А позволения подняться всё не звучало.

– Неплохо, – раздалось совсем рядом. – Поднимись, милая.

Щекам стало тепло. От смущения или от удовольствия? Её назвал милой самый лучший мужчина на свете.

– Ну что же ты так смущаешься. Посмотри на меня.

Эржбетта послушно подняла взгляд. Лёгкая вечерняя небритость позднего гостя придавала ему ещё больше шарма. Тихо, сердечко, тихо. Только не выскочи из груди.

Кажется, чуть скрипнула дверь в комнату Пайли. Как неудобно. Их застанут наедине да ещё в такой свободной одежде. Никто не вышел. Или скрылся, повинуясь движению монаршей брови?

– Я п-пойду? – пролепетала Эржи.

– Конечно, – согласился его величество, и сам открыл дверь в её комнату.

Неудобно, что он тоже сделал шаг? Можно попросить выйти. Но ведь король вроде как у себя дома. Как уверены его руки. Как горячи щекочущие шею губы. Как шумит в голове. О да, вот оно, счастье!

Ушёл. Вот так просто ушёл, не сказав самого главного. И о чём так загадочно шептались фрейлины? Волшебно? Ничего волшебного. Больно, мокро и гадко. Нужно бы пройти в ванную и смыть с себя следы монаршего визита, но тогда придётся пройти через общую с Пайли гостиную, а там слышались разговоры и шаги. Может, зря Эржбетта обижается на короля, что он так быстро ушёл, ведь первоначально он шёл совсем не к ней, хотел узнать, что же случилось с Пайли. Да, именно так. Разберётся с этой истеричкой и вернётся.

Его величество не вернулся ни ночью, ни наутро. А ещё исчезла Пайли. Сама девушка и все её вещи. И никто не говорит, куда. Впрочем, неважно, одной конкуренткой меньше.

Гораздо хуже, что исчез король. Нет, его величество не исчез бесследно. На границе опять активизировались воинственные соседи, и он лично поехал вдохновить войска и организовать защиту и контрнаступление.

Планировавшийся как короткий инспекционный, визит затянулся. Из доходивших до фрейлин тревожных разговоров можно было понять, что мелкие приграничные стычки переросли в полноценную войну. То количество вражеских отрядов, которое выступило против Миагара, было полноценным войском, а никак не разрозненными самостоятельными охотниками за чужим добром, коих на границе всегда хватало.

***

Месяц прошёл в тревожном ожидании. Наконец появилась информация, что доблестные королевские войска под предводительством его величества одержали решительную победу, и король скоро вернётся во дворец. Его ждали.

Пожалуй, больше всех его ждала Эржбетта Маниоли. У неё было, что сказать этому мужчине. Пусть их связь и была разовой, но она дала плоды. Однако, как же плодовит их монарх. Ничего, даже если не предложит место на малом троне, всё равно он не бросает ни своих детей, ни их матерей. Что там говорила Пайли? Одарённого ребёнка могут уничтожить? Король вправе распоряжаться своими детьми, как пожелает. Главное, чтобы обеспечил будущее Эржбетты. А дети? Дети у неё ещё будут. Может, от того же короля. Скорее бы он уже приехал, а то утренние недомогания уже вызывают понимающие ехидные улыбки фрейлин. Да и Сантана подозрительно внимательно проверяет нижнее бельё. А что там проверять. Всё чисто. Сомнений быть не может. У короля скоро появится ещё один ребёнок. Главное, сказать ему это первой. А то люди обязательно наговорят лишнего. Подумаешь, застали целующейся на лестнице с кавалером Рие. Это ещё ничего не значит. Король может читать мысли? Так это только предположения и недомолвки. Никто ни разу не сказал об этом открыто. Может, король такой же бездарок, как Эржи и её отец. Но сказать такое о главе государства? Вот и Эржи не будет даже думать об этом. И о кавалере Рие тоже думать не будет. А то мало ли что.

***

За несколько дней до возвращения его величества в столицу ко двору королевы-матери прибыла новая фрейлина. И опять та же сцена. Её величество сидит в окружении своих дам, в комнату входит бледная испуганная девушка. Неужели всего несколько месяцев назад Эржи выглядела так же жалко?

Как растерянно заметался взгляд новенькой. А ведь она не знает, кто из них королева. Присела в реверансе почти у самых дверей, обозначая поклон как бы всем сразу.

«Уставились, змеюки. Ничего, скоро я вас всех поставлю на место. Вы у меня попляшете все. Все отправитесь вместе с королевой-матушкой в самое дальнее имение. На границу с Крондой! Да, так будет лучше всего. Двум королевам в одном дворце не ужиться».

И что это сейчас было? Не могла же новенькая это всё сказать? Летела бы сейчас в казематы впереди своего визга. Но Эржи слышала.

«Мышь серая».

«Не конкурентка, но на всякий случай нужно указать ей на её место. Подумаешь, род один из двенадцати. И Дар-то всего лишь управлять растениями. Вот и шла бы в огород, а не в королевский дворец, здесь и так тесно».

«Откуда только такие убогие берутся».

«Милая девочка. Пожалуй, оставлю её прямо сегодня на ночное дежурство».

Эржбетта осторожно огляделась. Все молчат. Лица – показательно приветливые. Но она слышала! Вот опять.

«Где же эта демонова королева!»

А какой взгляд у новенькой. Такой беспомощный и невинный, как у потерявшегося котёнка.

– Подойди ко мне, дитя, – заговорила её величество.

«Наконец-то соизволила».

Претендентка на место фрейлины робко подошла к королеве и поклонилась теперь ей персонально.

«Не красавица. Но какая кожа! Так и хочется сжать в горсть эти маленькие грудки. Скромная. Невинная. Это хорошо. Так приятно будет её раскрепощать».

Теперь можно не сомневаться. Эржбетта стала слышать чужие мысли. Хорошо это или плохо? Это не просто плохо, а очень плохо. Можно, конечно, надеяться, что так проявил себя дар их рода. Но зачем попусту обманываться. Слышать мысли – дар рода Фергали. Королевского рода. Ребёнок, который поселился под сердцем – одарённый.

«Маленькая моя. Не то, что эта грудастая Маниоли. Сын на эту даже не взглянет. Будет только моя. А Маниоли? Недолго ей осталось. И ей, и её ублюдку. Нечего плодить бастардов».