Разрушительница проклятий

Глава десятая

Хейвен казалось, что прошли уже годы, а не дни, с тех пор как они бродят по лесным зарослям и блуждают в бесконечно меняющемся лабиринте теней и тумана. Обхватив себя руками, она сражалась с сильным холодом, который не зависел от реальной температуры воздуха.

Ворча себе под нос, Хейвен ударила по лиане, которая тут же обвилась вокруг ее руки, покрытая шипами размером с мизинец. Кровь засочилась из тех мест, где шипы вонзились в кожу.

Спутанный полог ветвей и лиан приглушал и без того слабый свет, поэтому путники двигались во влажной полутьме, из-за которой Хейвен путала день и ночь. Казалось, она с трудом переставляет ноги во сне, где растения цепляются за нее, а солнце постепенно умирает.

Каждый раз, когда Бьорн считал, что они приближаются к Ведьминому лесу, все вокруг менялось, деревья становились другими, им снова приходилось искать правильные тропинки, а это занимало часы, иногда – даже дни.

Они тратили время, которого у них не было.

Путники успевали бы пройти больше, если бы Хейвен не приходилось отдыхать по ночам. Когда наступала темнота, Ашерон придумывал какой-нибудь предлог для остановки, и все Солисы делали вид, что это никак не связано с Хейвен, которая презирала себя за то, что тормозит всех, несмотря на то, что сама с нетерпением ждала возможности уснуть. Сон позволял ей ускользнуть на несколько часов из ужасного, сырого, унылого леса в свои грезы, – а грезы означали уроки магии от Столаса.

Хейвен уже освоила три основных способа защиты от темной магии и только приступила к изучению способов нападения. От одной мысли о тренировках сердце учащенно билось в предвкушении.

Помимо того, что такие сны нравились ей гораздо больше, чем прежние кошмары, обучаясь у Владыки Преисподней, с каждым днем она становилась все более полезной для общего дела, а ее магия больше не выглядела наказанием – она постепенно превращалась в оружие.

К тому времени, когда они остановились на обед, Хейвен изголодалась, стала раздражительной и взмокла от пота. Остальных тоже обуяло плохое настроение. Рук и Сурай, обе в человеческом облике, спорили о Цене Проклятия.

– Необходимость добыть кость столетней ведьмы лесной – это какая-то бессмыслица, – настаивала Рук, вытаскивая веточки из своих светлых кос. – Все знают, что лесная ведьма – это бестелесный дух.

– Да, – пробормотала Сурай резче обычного, – но все также знают, что дух когда-то обладал плотью и костями. Мы просто должны найти его. Ашерон…

Прежде чем Сурай успела втянуть его в спор, Ашерон исчез в лесу, бормоча что-то о дровах.

Девушки посмотрели на Бьорна, единственного в компании Солисов, кто когда-либо бывал в Руинах, но Провидец сосредоточился на своей поклаже, притворившись, что не чувствует на себе их взгляды.

Хейвен не винила его. Она бы тоже не хотела вставать между двумя спорящими девушками.

Помогая Бьорну выкладывать котелки и припасы для костра, она протянула ему половник и прошептала:

– Мудрый шаг.

– Безусловно. – На его скулах заиграли желваки. – Во всем виновата местная темная магия. Мы чувствуем, как она проникает глубоко в наши кости, в наш разум. Прямо сейчас наша светлая магия, пусть даже ослабевшая, борется с ней. Но рано или поздно, несмотря на все обереги и руны, которые мы на себе носим, она истощится, и мы сдадимся.

– И что тогда?

Бьорн потер двумя пальцами подбородок.

– Все по-разному ведут себя под влиянием темной магии. Некоторые сходят с ума. Другие со временем превращаются в звероподобных существ. Кто-то слабеет и превращается в подобие статуи, неспособной двигаться, и лес в конце концов его поглощает.

Хейвен вздрогнула.

– Мы можем что-нибудь сделать, чтобы этого не случилось с нами?

– Я уже дал остальным мощную смесь цветов из самого Эффендира, чтобы замедлить изменение.

– Мне ты ничего не давал, – заметила Хейвен, стараясь не казаться слишком обиженной.

– Моя дорогая смертная, – сказал Бьорн, повернувшись к ней впервые с начала их беседы, – тьма уже живет внутри тебя.

Туше! Нахмурившись, Хейвен решила сменить тему на что-нибудь не столь неловкое.

– А что насчет их спора? Ты знаешь ответ?

Бьорн драматично вздохнул, как любил делать в разговорах с ней.

– Так много вопросов, смертная. Разве хоть один Солис может найти покой рядом с тобой?

– Нет. Никакого покоя, раз уж я так мало знаю об этом месте, а ты знаешь так много.

Его слепой взгляд скользнул по темным теням между деревьями.

– Я бы предпочел ничего не знать об этом месте.

– Но?

– Много лет назад, когда я находился здесь в заключении, – на его лицо упала мрачная тень, – один Ноктис уловил запах лесной ведьмы, обитавшей в соседнем лесу. Лесная ведьма – это не Порождение Теней, это нечто худшее, некогда смертный демон, который был связан клятвой с Монстром Теней. С лесной ведьмой нельзя ни договориться, ни подчинить ее себе. Поэтому Моргрит приказала поймать ее, и несколько Ноктисов отправились в лес, но так и не вернулись обратно. Спустя несколько месяцев после этого один умный Ноктис нашел способ отыскать кости лесной ведьмы, захороненные в глубине леса. Он сжег их, и эту конкретную лесную ведьму больше никто никогда не видел.

Хейвен прикусила щеку, чтобы не закатить глаза.

– Ты забыл упомянуть, как он нашел кости.

– Я не забыл, – возразил Бьорн, пробуя на вкус то, что варилось в котле над огнем. – В данный момент это не имеет значения.

Ворча себе под нос, Хейвен проглотила поток возникших у нее вопросов, так как поняла, что Бьорн не в настроении отвечать на них.

Ох уж этот загадочный Повелитель Солнца!

Она искоса взглянула на Провидца. Из всех Солисов он был единственным, кого она не могла понять.

Ашерон был… ну, в общем, Ашероном. Высокомерным, немного тщеславным, упрямым, благородным до безобразия. Но в последние несколько дней она увидела в нем и другую сторону. Преданный и заботливый, он был готов умереть за любого из своих друзей.

Рук и Сурай были такими же. Пусть не идеальными, но благородными и хорошими. И все они отправились на эту самоубийственную миссию по понятным причинам.

Свобода. Честь. Любовь.

Все, кроме Бьорна. Почему он пытался снять Проклятие? О каком желании мог бы попросить? Вернуть зрение? Хейвен сомневалась, что он стал бы так утруждаться ради зрения, поскольку слепота почти не мешала ему.

Хейвен покачалась на носочках, пытаясь определить, что так беспокоит ее в Бьорне.

Треск ветки привлек ее внимание к лесу. Ашерон стоял в четырех шагах от нее, держа в руках вязанку дров, и наблюдал за ней. Изумрудно-зеленая туника совпадала по оттенку с его глазами цвета яркой листвы вечнозеленых деревьев Пенрифа.

Приятная дрожь пробежала по ее спине до кончиков пальцев ног, когда Хейвен выдержала его напряженный взгляд, задаваясь вопросом, как долго он стоит рядом.

Они играли в эту игру уже несколько дней, с тех самых пор, как Хейвен купалась в пруду.

Сначала он смотрел на нее дольше, чем следовало. Потом начал касаться пальцами бедер, проходя мимо.

Возможно, Ашерон ожидал, что она оробеет. Но Хейвен была далека от робости и потому тоже смотрела на него в ответ. Прошлой ночью в ее снах Столас даже прокомментировал их безобидный флирт, и Хейвен посмеялась над его словами, как и над огорченной гримасой на лице Столаса, с которой он их произнес.

Ашерон был помолвлен с великолепной королевой. А Хейвен не собиралась крутить роман с практически женатым мужчиной – даже если его вторая половина на время стала скелетом из-за Проклятия.

Игривые взгляды помогали скоротать время в этом ужасном лесу, не более того.

Внезапно Ашерон вскинул голову, уронил дрова и обнажил меч. Скрежет металла привлек внимание Бьорна. Долю секунды спустя половник в его руке сменился на топор. Хейвен схватилась за лук и стрелы, и к тому времени, когда Рук и Сурай достали свое оружие, она уже была готова к выстрелу.

На них что-то надвигалось.

Глава одиннадцатая

– Самка ворграта, – прорычал Ашерон, выходя на небольшое открытое пространство. – Она уже несколько дней нас преследует, но сейчас впервые подобралась так близко.

Оглядывая лес, Хейвен почувствовала, как кровь отхлынула от лица.

– Что?! Почему я только сейчас об этом слышу?!

– Я не хотел, чтобы ты волновалась понапрасну, – ответил Ашерон без тени раскаяния. – Ты и так беспокойно ворочалась во сне.

Хейвен проглотила череду непристойных ругательств, вертевшихся на языке. Должно быть, она ворочалась во сне, когда тренировалась со Столасом, а Ашерон решил, что ей снятся кошмары.

– Я могу принять что угодно, кроме того, что от меня что-то скрывают. – Ее голос прозвучал напряженно, и глаза Ашерона расширились, хотя губы изогнулись в довольной улыбке. – Понятно?!

Все остальные держали наготове оружие и делали вид, что не слушают.

Ашерон слегка кивнул, не сводя с нее глаз.

– Понятно.

Остудив гнев в голосе, Хейвен спросила:

– Насколько близко подобралась самка?

– Слишком близко, – Ашерон вновь принял боевую стойку. Его взгляд оторвался от лица Хейвен и скользнул по краю леса. – Хейвен, останься здесь с Рук. Когда…

– Я не беспомощна и отказываюсь оставаться здесь, пока ты…

– Ты будешь приманкой. – Глаза Ашерона блеснули, но по тому, как он разглядывал ее, Хейвен догадалась, что ему любопытно, как она воспримет такой поворот событий.

Удивительно, но это наполнило ее гордостью. Он счел, что она способна постоять за себя. И, зная Ашерона, это, возможно, был самый лестный комплимент, который он только мог ей сделать.

– Хорошо, – Хейвен убрала стрелу обратно в колчан.

У нее перехватило дыхание, когда Ашерон резко наклонился и беспечно, так чертовски беспечно, положил свою теплую руку ей на бедро.

Но за его веселым выражением лица скрывалось что-то другое. Беспокойство.

– Будь начеку, Смертная.

По команде, которую Хейвен не могла расслышать, все Солисы, кроме Рук, бросились в лес и рассредоточились в разных направлениях. Хотя Хейвен всегда охотилась только в одиночку, она знала достаточно об охоте группой, чтобы понять, что они пытаются окружить самку ворграта с флангов.

Как только они исчезли, мороз пробежал по коже Хейвен, и она присоединилась к Рук, стоявшей в центре лагеря у костра, хотя жар огня так и не помог ей согреться.

Следы на ее теле, оставленные когтями ворграта, покалывало. Хейвен до сих пор помнила, как тело было залито кровью, и все еще ощущала ее медный привкус.

Прерывисто вздохнув, она присела рядом с Рук на поваленный дуб и положила лук на бедро вместе со стрелой с красным наконечником.

Рук пробежала взглядом по оружию.

– Стрела отравленная?

Хейвен кивнула, сглотнув, несмотря на то, что у нее пересохло во рту.

– Олеандр.

– Неужели вас этому учат в ваших землях смертных?

– Нет, – усмехнулась Хейвен. – Я сама этому научилась методом проб и ошибок. В Пенрифе я охотилась на Порождений Теней в лесу за пределами рунной стены. Мои обычные стрелы не могли их поразить, поэтому я экспериментировала. Однажды я выслеживала одно Порождение Теней и заметила, что оно шарахнулось от белладонны, растущей посреди тропинки. После этого мне осталось только найти подходящие цветы.

Рук посмотрела на Хейвен так, словно видела ее впервые.

– Я слышала, что у смертных не принято обучать женщин боевым навыкам. Так как же ты этому научилась?

– Мы с принцем Пенрифа были… и остаемся друзьями. Я вместе с ним посещала уроки фехтования, и однажды мастер мечей позволил мне потренироваться. Он сказал, что никогда не видел такого природного таланта, поэтому согласился тренировать меня в свободное время. Остальное… долгая история.

Золотые глаза Рук, обрамленные красной татуированной полосой, сверкнули.

– Теперь я понимаю.

– Понимаешь что?

– Почему Ашерон покорен тобой.

Смех сорвался с губ Хейвен.

– Покорен мной? Ашерон?!

– Да. – Выражение лица Рук сменилось с дразнящего на серьезное, губы плотно сжались. – Можешь считать, что он просто заигрывает, и, возможно, так и есть. Но я никогда не видела его таким.

– Даже с Авалин?

– О, это совсем другое. – Рук перебросила густую прядь бледно-золотистых волос через плечо. – Они дружили практически с рождения и были помолвлены едва ли не с тех же пор. – Она пожала мускулистым плечом. – Они были хорошей парой. Он – незаконнорожденный сын правящего Владыки Солнца из Эффендира, а Авалин была прямой наследницей большого и могущественного королевства в землях смертных. Из-за своего незаконного происхождения Ашерон никогда бы не смог жениться на дочери Владыки Солнца из-за Моря, но Авалин была наполовину Ноктис, наполовину смертная. Их брак обеспечил бы связи с землями смертных и шанс на союз с несколькими наименее злыми семьями Ноктисов… если таковые еще существуют.

Хейвен сжала кулаки, удерживая руки на коленях.

– Значит, он – залог чужого успеха?

– Добровольный залог, – поправила ее Рук. – Ашерон сделает все, чтобы укрепить правление Эффендира.

Хейвен понимала, что ей не следует огорчаться. Конечно, у Ашерона были обязательства перед своим королевством, как и у Белла. И он не стал бы рисковать своим королевством и честью ради нее, простолюдинки без семьи и с запрещенной магией в крови.

– Это тебя расстраивает? – спросила Рук.

– Это кажется бессмысленным. – Хейвен пожала плечами. – Все, что происходит между нами.

– Бессмысленно?! Вас влечет друг к другу. И это прекрасно. Кроме того, Ашерон может заполучить любую женщину, какую пожелает, даже будучи женатым. Если, конечно, вы с ним не произведете потомство.

Жар залил щеки Хейвен, и она принялась возиться со своим луком. Ашерон может заполучить любую женщину, какую пожелает? Это прозвучало так, будто он выбирал, что заполучить на обед.

– О-о! – Веселая усмешка осветила лицо Рук. – Ты что, никогда не занималась любовью?!

Хейвен покачала головой, хотя от этой мысли по телу пробежали волны тепла.

– Ну, то есть рядом со мной были мужчины, но никогда… я никогда не занималась этим с кем-то, кто мне дорог.

– Что ж, Маленькая Смертная, Ашерон Хафбейн мог бы многому тебя научить.

– Научить?! – Хейвен фыркнула, желая, чтобы ее голос не звучал так легкомысленно.

– Да. Как люди учатся правильно заниматься любовью в мире смертных?

– Никак. По крайней мере, мы не должны этого делать до свадьбы. Девственность женщины считается… ну, я не знаю… наградой для ее мужа.

Услышав это, Рук нахмурилась.

– Наградой? Как будто ты объект, который нужно завоевать? А мужчина тоже не занимается любовью до свадьбы?

– Занимается. – Хейвен вспомнила, как король с гордостью посмеивался над похождениями Ренка по постелям служанок.

– Мне это кажется несправедливым, – заметила Рук.

Хейвен тоже так считала. Она открыла рот, чтобы сказать это, но тут взгляд Рук метнулся к лесу и Солнечная Королева вскинула руку.

Тишина… повисла звенящая, ужасная тишина.

Секунду спустя обе девушки держали оружие наготове. Сердцебиение Хейвен отдавалось эхом в черепе, когда она натянула тетиву лука, закрыла один глаз и прицелилась.

Стоявшая рядом с ней Рук держала хлыст в одной руке и меч – в другой.

И все же Хейвен не чувствовала себя в безопасности.

– Должно быть, она каким-то образом сбила их со следа, – прошептала Рук. – Умная девочка.

Хейвен вздрогнула. Тишина заползла ей под кожу, и древний, первобытный инстинкт подсказывал, что за ними кто-то наблюдает. Ладонь, сжимающая лук, стала скользкой от пота, а плечо задрожало, стоило сильнее натянуть тетиву.

Рук опустила оружие, ее взгляд был прикован к деревьям.

– Побереги силы. Она не нападет сейчас. Она изучает тебя. Хочет посмотреть, напугана ли ты, какое оружие используешь.

– Откуда ты знаешь? – выдохнула Хейвен, отказываясь опустить лук.

– Потому что она умна. Нас слишком много, и мы настороже. Она подождет и выберет время, когда мы будем меньше всего ожидать нападения.

Прерывистый вздох вырвался из горла Хейвен.

– Может, она просто сдастся?

– Может быть. – Но скептический тон Рук не оставлял простора для надежды.

Внезапно лес, казалось, ожил от пения птиц, ветер снова зашелестел листьями. Напряжение в плечах Хейвен ослабло, лук упал на колени.

Ашерон и остальные выскочили из-за деревьев, держа оружие наготове. Ашерон подбежал к Хейвен и Рук, все его тело звенело от напряжения. Солнечный свет скользнул по всей длине его обнаженного меча.

– Мы упустили ее из виду меньше чем на минуту, – объяснил он, – и сразу же направились сюда. Она появлялась?

– Нет, – быстро вмешалась Хейвен, прежде чем Рук успела ответить.

Ашерон был не единственным, кто мог что-то скрывать, и меньше всего Хейвен хотелось, чтобы он начал относиться к ней по-другому, потому что подумал бы, что она нуждается в защите.

– Нет? – Ашерона это не убедило, и он искоса взглянул на Рук.

– Она не появлялась, – ответила Рук и с легкой улыбкой покосилась на Хейвен.

Это была полуправда. И их секрет.

Который, хотелось бы надеяться, не будет стоить Хейвен жизни.

Сжатые челюсти Ашерона расслабились, и он на мгновение задержал на Хейвен теплый взгляд, а затем проговорил:

– Пока мы выслеживали самку, Бьорн нашел путь в Ведьмин лес. Если мы поторопимся, то сможем добраться туда до темноты.

Ладони Хейвен все еще были потными, пока путники сворачивали лагерь и готовились снова углубиться в лес. И хотя она знала, что самка ворграта ушла, а инстинкты твердили, что в лесу теперь безопасно, она не могла унять свой страх, тлеющий в сердце.