Чаша гнева Казаков Дмитрий
Пытаясь осознать все это, Робер застонал. Ему показалось, что голова сейчас лопнет, словно перезрелый плод.
– Стой, стой, хватит! – крикнул он.
Все исчезло. Он вновь был в лесу. Костер все так же потрескивал, в нескольких шагах шумел ручеек. Лошадь, привязанная к дереву, шумно вздыхала и чесалась.
Мир остался тем же. Зато Робер стал другим.
– Неужели нет иного выхода? – прошептал он, поднимая лицо к темному шатру небес. – Матерь Божья, неужели нельзя обойтись без этого?
Из явленного видения он понял немногое, но главное успел уловить. Есть один-единственный путь, на котором возможно избавить людей от слишком опасной для них игрушки.
Приняв огонь Чаши в себя.
В случае неудачи Робера ждет смерть, мучительная, но быстрая. Горстку праха, некогда бывшую рыцарем Ордена Храма, вряд ли заметит тот, кто найдет Чашу здесь, в горах. А рано или поздно это случится, и все начнется сначала.
Если же он преуспеет, то даже выжив, человеком быть перестанет, превратившись в подобие тех существ, что некогда Чашу создали (он даже в мыслях боялся назвать их ангелами), и получив таким образом возможность Чаше приказывать.
Чтобы вместе с ней вознестись в мир Горний, и вернуть Гнев Господень туда, где ему и место.
– Покажи мне тех, кто охотится на меня, – попросил Робер в последней надежде, что, может быть, есть свободная дорога, которая ведет к Марселю. Там, в главном командорстве Прованса, он отсидится до первого корабля, уходящего в Левант…
Чаша откликнулась сразу. Вновь вырос из нее пламенный цветок, и молодого рыцаря словно засосало в его сердцевину. Окунувшись в бушующий огонь, он вдруг ощутил, что парит в воздухе, точно птица.
И тьма не была помехой его взору.
Его понесло на запад, туда, где догорали останки заката. В полудюжине лье расположились лагерем воины Святого престола во главе с братом Домиником, и меж монашеских риз виднелись кольчуги наемных воинов.
Много южнее, у Лодева, беглеца ждал еще один отряд, составленный из воинов графа Тулузского, а за Севеннами, оседлав дорогу на Марсель, тоже были воины, и на их знаменах красовались золотые королевские лилии…
Его обложили со всех сторон, точно волка во время охоты.
– Ладно, – сказал Робер тоскливо, выныривая из водоворота видений. – Значит, так тому и быть…
Он расседлал лошадь и хлопнул ее по крупу – животному пропадать вовсе незачем. Вороная кобыла с недоумением посмотрела на человека и, удивленно фыркнув, неторопливо потрусила на запад, в ту сторону, откуда они не так давно приехали.
Робер огляделся. В полусотне туазов к востоку виднелся округлый холм – блудный сын, отбежавший чуть в сторону от высящихся дальше матерей-гор.
Взобравшись на его вершину, Робер помолился. Но облегчения это не принесло, слова цеплялись за язык, словно обросли колючками, и на сердце осталось так же тяжко, как и до молитвы.
– Ну, хорошо, давай! – сказал он, поднеся Чашу ко лбу.
"Наконец-то!" – от этого грохота земля затряслась под ногами.
Пламя охватило все его тело. Боль была невыносимой, хотелось кричать, раскрыв рот как можно шире. Руки дергались, норовя отшвырнуть обжигающий предмет в сторону.
Робер держался лишь на упрямстве. Он понимал, что стоит только отдаться в себе человеческому, тому, что страдает от боли, и готово пойти на все, лишь бы избавиться от мучений, как Чаша возьмет над ним верх. И тогда – либо смерть, либо рабство.
Он держался, глаза уже выгорели, и плоть человеческая с легким треском распадалась, обращаясь в пепел, обнажая то, что обычно называют душой. И даже она, нематериальная субстанция, под воздействием неистового пламени плавилась, превращалась в нечто иное, твердое и сияющее, точно алмаз…
И в тот самый момент, когда боль исчезла, а пламя вдруг стало ласковым, точно теплый ветерок, Робер понял, что победил.
Засевший в кустах заяц видел, как огромная сияющая фигура, напоминающая человека, держащего в руках нечто пылающее, поднялась в темное ночное небо, где и растворилась без следа.
Эпилог I Мифологический
Во всех населенных мирах, во все времена и при любых обстоятельствах процветали мифы о человеке.
Джозеф Кэмпбелл, «Герой с тысячью лиц». 1948
Из «Путешествий по Лангедоку в лето 1885» Жана де Оливье
Тулуза, 1889 г.
В районе деревни Сен-Анджели есть холм, называемый Вершиной Рыцаря. Крестьяне окрестных сел рассказывают, что в полнолуние на его вершине можно видеть светящуюся фигуру рыцаря. Он стоит неподвижно, а в руках держит чашу.
На этом холме мне удалось побывать. Рыцаря, как и следовало ожидать, я не увидел, но на вершине нашел круг выжженной почвы, словно от бушевавшего тут сильного пламени. Проводник сказал, что круг этот тут был всегда, и еще дед его деда застал его точно таким же.
В данной легенде, как кажется мне, можно видеть отголосок универсального мифа о чаше Грааля, который проник даже в умы диких крестьян сей отдаленной области.
Эпилог II Исторический
История существует не в одном единственном экземпляре.
Джон Краули, «Эгипет». 1987
Из «Истории крестовых походов и королевства франков в Иерусалиме» Рене Груссе,
Париж, 1934-1936.
1244. В битве при Газе армия ослабленного внутренними раздорами Иерусалимского королевства терпит поражение, столкнувшись с отрядами эмира Бейбарса. Гибнут великие магистры орденов Госпиталя и Храма, а также почти все их рыцари. С этого момента вытесненные монголами с востока, с исконных мест обитания хорезмийцы начинают завоевание Святой Земли.
В тот же год пал лишенный защиты Иерусалим.
1254. Людовик Святой, проведший в Палестине восемь лет, не смог возродить государство франков. Он вернул Иерусалим, но оставшиеся в руках мусульман форты вокруг города позволяли им в любой момент захватить город. Он отстроил прибрежные крепости и замки, упорядочил армию, и установил мир, но всех его усилий не хватило, чтобы вернуть жизнь умирающему государству.
1261. Эмир Бейбарс, убив султана Кутуза, сделался правителем государства, простирающегося от Нубии до Евфрата. Именно ему предстояло стать истинным погубителем всякого христианского влияния в Палестине.
1269. На Балдуине VII пресеклась Арденн-Анжуйская династия Иерусалимских королей. Собранием баронов трон был передан Карлу Анжуйскому, брату Людовика Святого. За все время своего правления (до 1286) он ни разу не появился в пределах королевства.
1291. Пала Акра, последний крупный город латинян в Сирии.
Приложение: О персоналиях
В романе упомянут ряд людей, реально существовавших и в нашей истории. О них имеет смысл сказать несколько слов:
Жильбер Эраль – в реальной истории был избран магистром лишь в 1193, а до того был магистром в Испании.
Жак де Майи – маршал Ордена Храма и один из лучших его рыцарей в 1187 году. Погиб в битве при Крессонском источнике.
Ричард Гастингс – магистр в Англии до 1186 г. Прибыл в Святую Землю и погиб при Хаттине.
Гаусельм Файдит (монах Монтаудонский) – персонаж синкретический, создан из образов двух реально существовавших трубадуров, Гаусельма Файдита и монаха Монтаудонского. Первый был бродягой, и в странствиях доходил до Святой Земли, но скончался лет за десять до описываемых событий. Второй прославился шутливыми стихами и его слава гремела как раз в первое десятилетие тринадцатого века, но он никогда не покидал Европы.
Гийом из Шартра – в 1207 году был маршалом ордена, в 1209 стал магистром.
Жан д'Ибелен – один из виднейших баронов Святой Земли, бальи королевства в 1207 году.
Жослен Храмовник – внебрачный сын Рено де Шатийона, в 1187 при Хаттине попал в плен, где лишился руки. Долгие годы был рыцарем ордена в графстве Триполи.
Филипп де Плессье – в реальной истории магистр ордена в 1207 году. В момент избрания был очень стар.
Доминик д'Аца – основатель ордена доминиканцев и инквизиции, позже канонизирован как Святой Доминик.
Пон де Риго – магистр на Западе в 1207 г.
Раймон VI Тулузский – в результате Альбигойских войн все его замыслы рухнут, он переживет многочисленные унижения. На его сыне, Раймоне VII, прервется род Сен-Жиллей.
Раймон де Рекальд – сенешаль графства Тулузского в 1207 г.
Раймон де ла Терм – известный барон, позже, в годы Альбигойских войн, станет одним из лидеров южан. Его сын, Оливье, отправится в крестовый поход с Людовиком Святым и прославит свое имя защитой Святой Земли.
Раймон де Мираваль – один из известнейших трубадуров своего времени, его покровителем был граф Тулузы.
Пистолета – жонглер, прославился одной-единственной кансоной, которая приведена в тексте.
Каденет – известный трубадур первой трети тринадцатого века.
Илия де Мальмор – епископ Бордо, прославился как разбойник.
Жоффруа, сын Этьена – магистр в Англии в начале тринадцатого века.
Кадок – глава наемного войска Филиппа-Августа.
Брат Эймар – долго управлял финансами Филиппа-Августа. Был одним из его доверенных лиц.
Эрве де Донзи – граф Невера, получивший графство по браку с его наследницей. Имел привычку обогащаться за счет церквей и монахов.
Робер, епископ Клермонский – занимался активным разбоем и воевал с Дофином и Ги Овернскими до тех пор, пока король Филипп не вторгся в Овернь с большим войском и не навел там порядок.
Сикард – катарский епископ Альбижуа в 1207 г. О судьбе его мало чего известно.
Аймерик – один из известнейших катарских проповедников того времени.
Прочие персонажи являются вымышленными.
Читать бесплатно другие книги:
