Пятый элефант Пратчетт Терри

– Потому что наш милый Вольфганг – тот еще шалунишка, дорогая. Уж я-то навидался подобных типов. Любой нормальный человек, получив взбучку, предпочитает скрыться. Или, по крайней мере, ему хватает ума затаиться. Но иногда ты сталкиваешься с людьми, которые не умеют признавать свое поражение. Какой-то слабак вдруг бесстрашно бросается на Детрита. Злобные мелкие мерзавцы делают «розочку» о край трактирной стойки и пытаются атаковать пятерых стражников сразу. Ты понимаешь, о ком я говорю? Об идиотах, которые продолжают драться, хотя уже давно пора остановиться, И единственный способ вывести их из игры – это убить.

– По-моему, я понимаю, каких людей ты имеешь в виду, – сказала госпожа Сибилла с легкой иронией, смысл которой Сэм Ваймс понял только через несколько дней.

Она сняла пушинку с его плаща.

– Он вернется, – пробормотал Ваймс. – Я это нутром чую.

– Сэм?

– Да?

– Ты уделишь мне пару минут своего внимания? Пусть Ангва беспокоится о Вольфганге, а мне очень нужно поговорить с тобой спокойно, пока ты не гоняешься за вервольфами.

Она произнесла это так, словно журила его за какой-то мелкий недостаток, как журила за то, что он часто оставлял свои башмаки на самом проходе, где о них постоянно спотыкались.

– Вообще-то… Это они гонялись за мной, – уточнил Ваймс.

– Всегда найдутся люди, которых вдруг обнаружат мертвыми или которые попытаются тебя убить…

– Знаешь, дорогая, я их об этом не прошу.

– Сэм, у меня будет ребенок.

Мысли Ваймса были заняты вервольфами, и автоматическая цепь уже готова была замкнуться и выдать нечто вроде: «Ну конечно, дорогая», или «Выбери тот цвет, который тебе нравится», или «Я попрошу кого-нибудь с этим разобраться». К счастью, его мозг обладал мощным инстинктом самосохранения и вовсе не хотел оказаться в черепе, проломленном прикроватной лампой. Поэтому он написал слова Сибиллы перед внутренними глазами Ваймса раскаленными добела словами, а сам поспешил ретироваться.

– Что? Как? – слабым голосом вякнул командор Сэмюель Ваймс.

– Нормальным способом, я надеюсь.

Ваймс тяжело опустился на кровать.

– Но… не прямо сейчас?

– Нет, чуточку погодя. Ошибки быть не может. Госпожа Контент твердо в этом уверена, а она работает повитухой вот уже пятьдесят лет.

– О. – Некоторые функции мозга начинали восстанавливаться. – Хорошо. Просто… здорово.

– Вероятно, тебе нужно время, чтобы подумать над этим.

– Да. – Вспыхнул еще один нейрон. – Э… Но все будет в порядке, правда?

– Что ты имеешь в виду?

– Э… Ты слегка… Ты же не… Ты…

– Сэм, моя семья долгие века плодилась, чтобы плодиться. Это аристократическая традиция. Ну конечно, все будет в порядке.

– О. Здорово.

Ваймс сидел и смотрел в пустоту. Его голова казалась морем, которое только что расступилось в стороны перед каким-то пророком. На месте бывшей кипучей деятельности остался лишь голый песок, на котором трепыхались рыбки. Но огромные крутые волны по обе стороны уже готовы были обрушиться и затопить города на сотни миль вокруг.

Снова зазвенело стекло, теперь уже на нижнем этаже.

– Сэм, там Игорь. Он, наверное, что-то уронил, – объяснила Сибилла, заметив встревоженное лицо Ваймса. – И нечего так беспокоиться. Просто разбился какой-нибудь бокал.

Вдруг до них донеслось рычание, а потом – резко оборвавшийся крик. Ваймс вскочил на ноги.

– Запри за мной дверь и придвинь к ней кровать! – У двери он на мгновение задержался. – Главное, не перенапрягайся! – добавил он и бросился к лестнице.

Вольфганг уже пересекал прихожую.

На сей раз он выглядел иначе. Волчьи уши торчали из сохранившей человеческую форму головы. На шее и плечах появились похожие на гриву полосы. Голая, заляпанная кровью кожа периодически сменялась облезлой шкурой.

Остальные его части… словно бы никак не могли решить, во что им превратиться. Одна рука, например, пыталась стать лапой.

Ваймс потянулся за мечом, но вспомнил, что оставил его на кровати. Он принялся лихорадочно шарить в карманах. Там должна быть одна штуковина – он точно брал ее с туалетного столика…

Наконец его пальцы наткнулись на искомое, и он стремительным движением выхватил значок из кармана.

– Стоять! Именем закона!

Вольфганг уставился на него одним желтым глазом. Второй глаз вервольфа представлял из себя кровавое месиво.

– Привет, Цивилизованный, – прорычал он. – Ты ждал меня, да?

Он нырнул в коридор, ведущий к комнате, где лежал раненый Моркоу. Ваймс бросился следом и успел заметить, как когтистые пальцы вонзились в дверь и мгновенно сорвали ее с петель.

Моркоу потянулся к мечу…

А потом Вольфганг отлетел назад – в него всем своим весом врезалась Ангва. Они упали на пол коридора и покатились прочь комом шерсти, когтей и зубов.

Когда вервольф дерется с вервольфом, любой облик обладает своими преимуществами. Извечное соревнование – кто победит: руки или когти? И каждый облик живет собственной жизнью – очень опасная черта, ведь чуть ослабишь контроль, и это может привести к непредвиденным последствиям. К примеру, кошка инстинктивно прыгает на все, что шевелится, но эту ее реакцию едва ли можно назвать правильной, поскольку из движущегося объекта может торчать дымящийся фитиль. Разум вынужден бороться сразу с двумя телами: с собственным – за контроль и с телом врага – за выживание. Смешай все вместе и получишь, судя по шуму, четыре существа, которые сплелись в яростный клубок. Причем каждое существо не забыло привести с собой друзей. Ни один из которых не испытывал ко всем остальным участникам драки ни малейшего расположения.

Чья-то тень заставила Ваймса резко повернуться. Детрит, облаченный в до блеска надраенные доспехи, положил Шматотворца на перила лестницы и начал прицеливаться.

– Сержант! Нет! Попадешь в Ангву!

– Никаких проблем, сэр, – откликнулся Детрит. – Енто их не убьет. А потом мы соберем куски, которые были Вольфгангом, подождем, пока они срастутся, дадим ему как следует по башке и…

– Если ты выстрелишь, его куски перемешаются с нашими. И это будут очень маленькие кусочки! Опусти свой треклятый арбалет!

Ваймс видел, что Вольфганг с трудом контролирует свой облик. Он застрял между волком и человеком, и Ангва успешно этим пользовалась. Она уворачивалась, извивалась… кусала в ответ.

Но все впустую. Его можно было только бить, а нужно было – убивать.

– Господин Ваймс! – Шелли отчаянно махала ему рукой из коридора, ведущего в кухню. – Идите сюда, быстрее!

Ее лицо было белым как мел. Ваймс толкнул в бок Детрита.

– Если они расцепятся, просто хватай его и держи, понял? Попробуй загнать его в угол.

Игорь лежал на полу кухни среди осколков стекла. Вольфганг, должно быть, сбил его с ног, а потом выместил на беспомощной жертве всю свою злобу. Лоскутный человек истекал кровью и был похож на разбитую о стену куклу.

– Мафтер… – простонал он.

– Шельма, ты можешь чем-нибудь ему помочь?

– Даже не представляю, с чего начать, сэр!

– Герр мафтер, не забывайт, что я говорить, хорошо?

– Э… Да… Что?

– Вы должны покладайт меня в подвальный ледник и фообщайт Игорю. Понимайт?

– Которому Игорю? – в отчаянии спросил Ваймс.

– Любому! – Игорь схватил Ваймса за рукав. – Передавайт: фердце у меня шалийт, но печень лучше не бывайт. Хороший разряд молнии приводийт мой мозг в работу. Игорь может забирайт моя правая рука, у него уже ефть кто хотейт ее. Толфтая кишка флужийт еще нефколько лет. Левый глаз не очень зорковатый, но какой-нибудь бедняга удовлетворяйт. Правое колено фовфем недавно вфтавляйт, оно новый. Фтарая госпожа Продзки, которая проживайт окраина, давно поджидайт мое тазобедро. Вы вфе запомнайт?

– Да, да, думаю, что все.

– Гут. И еще запоминайт… Что пофевайт, то и пришивайт…

Игорь обмяк.

– Он умер, сэр, – сообщила Шелли.

«Но скоро воскреснет и снова пойдет. Правда, на чужих ногах», – цинично подумал Ваймс, но вслух этого не произнес. Решил поберечь слишком мягкосердечную Шельму. Вместо этого он сказал:

– Можешь оттащить его в ледник? Судя по звукам, Ангва одерживает верх…

Он бегом вернулся в прихожую и застал там настоящий кавардак. Он с изумлением смотрел на происходящее. Ангва ухитрилась зажать голову Вольфганга под мышкой, разбежалась и со всей скорости воткнула его в деревянную колонну. Вольфганг закачался, а она сделала подсечку и сбила его с ног.

«Это я ее научил, – подумал Ваймс, увидев, как брат Ангвы тяжело рухнул на пол. – Научил драться грязно, вернее – по-анк-морпоркски».

Но Вольфганг тут же подпрыгнул, как резиновый мячик, перевернулся через голову и оказался у входной двери. Распахнув ее мощным пинком, он выскочил на улицу.

И… все. На некоторое время сцена замерла. Заваленная обломками мебели прихожая, влетающие в открытую дверь снежинки и рыдающая на полу Ангва.

Ваймс поднял ее. Кровь текла из дюжины ран. Ваймс как-то не привык рассматривать обнаженных девушек в непосредственной близи, поэтому лучшего диагноза он вынести не мог.

– Все в порядке, он ушел, – сказал Ваймс, поскольку надо было что-то сказать.

– Нет, не в порядке! Он заляжет на время, а потом вернется! Я его знаю! Куда бы мы ни уехали! Вы видели его! Он выследит нас и будет преследовать, пока не убьет Моркоу!

– Почему?

– Потому что Моркоу – мой!

По лестнице, с арбалетом Ваймса в руках, спустилась Сибилла.

– Бедняжка, – покачала головой она. – Иди-ка сюда. Сейчас мы найдем чем прикрыть тебя. Ваймс, неужели ты ничего не можешь сделать?

Ваймс изумленно уставился на нее. Весь вид Сибиллы выражал абсолютную уверенность в том, что он может что-то сделать.

Всего час назад он спокойно завтракал. Десять минут назад напяливал этот дурацкий мундир. В нормальной комнате рядом с женой. Это был реальный мир с реальным будущим. И вдруг вернулась тьма, покрытая кровавыми пятнами ярости.

И он проиграет, если позволит себе дать слабину. Внутри его пронзительно визжал зверь, но Вольфганг был более свирепым зверем. Ваймс знал: ему, Ваймсу, недоставало ловкости, безумной, неистовой злобы; рано или поздно его мозг встрянет в драку, и это убьет его.

«Но может, – предложил мозг, – меня стоит задействовать с самого начала?»

– Да-а, – протянул Ваймс. – Да, может, и стоит…

«Огонь и серебро, – подумал он. – Но серебро найти в Убервальде достаточно трудно».

– Мне идти с вами, сэр? – спросил Детрит, умеющий чувствовать порывы начальства.

– Нет. Я… я всего-навсего собираюсь провести один арест. Никаких войн. В любом случае тебе лучше остаться здесь, если он вдруг надумает вернуться. Но ты можешь одолжить мне свой перочинный ножик.

Ваймс нашел в одном из разбитых ящиков простыню и оторвал длинную полосу. После чего взял у жены свой арбалет.

– Видишь ли, он только что совершил преступление. В Анк-Морпорке. Значит, он мой.

– Сэм, но мы не…

– Знаешь, мне так часто повторяли: ты не в Анк-Морпорке, ты не в Анк-Морпорке… Я даже поверил в это. Но это посольство и есть Анк-Морпорк, и в данный момент, – взмахнул арбалетом Ваймс, – я здесь закон.

– Сэм?

– Да, дорогая?

– Мне знаком это взгляд. Постарайся, чтобы никто больше не пострадал, хорошо?

– Не волнуйся, дорогая. Я буду вести себя очень цивилизованно.

На улице он увидел гномов, которые обступили своего товарища, валявшегося в луже крови.

– Куда? – спросил Ваймс, и они, пусть даже не поняли его, поняли сам вопрос.

Сразу несколько гномов показали вдоль улицы.

Ваймс прижал к груди арбалет и на ходу раскурил тонкую сигару.

Сейчас ему было понятно, что делать. Он всегда чувствовал себя скованно, когда дело касалось политики, в которой хорошее от плохого отличалось лишь точкой зрения на один и тот же предмет – по крайней мере, так уверяли люди, занимавшие сторону, которую Ваймс неизменно считал плохой.

В политике вечно все так запутанно… А если ты чувствуешь себя запутанным, значит, кто-то пытается тебя обдурить. Но на улицах, во время погони по горячим следам, все ясно и понятно. В конце погони кто-то один останется в живых, и главное – приложить все усилия к тому, чтобы этим кем-то оказался ты.

На углу он увидел перевернутую телегу и возницу, стоявшего на коленях у лошади с распоротым брюхом.

– Куда?

Кучер показал.

Ваймс выскочил на улицу, которая была широкой и оживленной, сквозь толпу медленно ехали элегантные кареты. Ну разумеется… коронация.

Но все это принадлежало миру герцога Анкского, а его в данный момент здесь не было. Был только Сэм Ваймс, который очень не любил коронации.

Впереди раздались крики, и вдруг навстречу Ваймсу устремился поток людей, поэтому он вынужден был, как лосось, двигаться против течения.

Улица привела его на широкую площадь, по которой в панике метались люди. Это подсказало Ваймсу, что он следует в правильном направлении. Вольфганга можно было найти именно там, где больше никто не хотел оставаться.

Сбоку возникло какое-то движение, и мимо Ваймса пробежал отряд городских стражников. Вдруг отряд остановился, и один из стражников вернулся чуть назад. Это был Тантони.

Он оглядел Ваймса с головы до ног.

– Наверное, я должен поблагодарить вас за то, что вы сделали для меня прошлой ночью? – спросил он.

На его лице были видны свежие царапины, но они уже заживали.

«Нам обязательно нужен такой Игорь», – напомнил себе Ваймс.

– Да, – кивнул Ваймс. – Было хорошее, было и плохое.

– Теперь вы понимаете, что может случиться, если вы попытаетесь выступить против вервольфа?

Ваймс открыл было рот, чтобы сказать: «Капитан, на тебе вообще мундир или маскарадный костюм?», но вовремя прикусил язык.

– Немного не согласен. Такое, как правило, происходит, если ты идешь против вервольфа один на один. Без подмоги и огневой поддержки, – возразил он. – Рано или поздно все мы извлекаем этот урок. Из честности получаются неважные доспехи.

Стражник покраснел.

– Кстати, что вы здесь делаете? – спросил Тантони.

– Наш лохматый приятель только что совершил убийство в посольстве, которое…

– Да, да, знаю… Является территорией Анк-Морпорка. Но здесь не ваша территория. Здесь стражник – я!

– Я преследую преступника по горячим следам, капитан. А… Насколько я вижу, тебе знаком этот термин.

– Я… я… К данной ситуации он неприменим!

– Правда? Каждому стражнику известны правила погони по горячим следам. В преследовании по горячим следам допускается пересечение границ юрисдикции. Конечно, уже после поимки преступника могут возникнуть всякие юридические заморочки, но давай поговорим об этом позже.

– Я арестую его сам! За совершенные сегодня преступления!

– Ты слишком молод, чтобы умирать. Кроме того, я первым его заметил. И вот что я скажу… После того как он меня убьет, у тебя будет возможность рискнуть. Это честно? – Он посмотрел Тантони прямо в глаза. – А теперь не мешай мне.

– Я могу вас арестовать.

– Вероятно, но до этого момента ты казался мне вполне разумным молодым человеком.

Тантони кивнул, чем и доказал правоту Ваймса.

– Хорошо. Как мы можем помочь?

– Вы очень мне поможете, если не будете путаться под ногами. Да вот еще что… Буду весьма признателен, если вы потом отскоблите меня от мостовой. Ну, если у меня ничего не получится.

Ваймс развернулся и двинулся прочь, чувствуя на своей спине пристальный взгляд Тантони.

В центре площади стояла скульптура, изображающая Пятого Слона. Древние мастера попытались запечатлеть в бронзе и камне именно тот момент, когда аллегорическое существо с грохотом рухнуло с неба, наградив страну богатейшими залежами полезных ископаемых. Вокруг стояли идеализированные и несколько грузные фигуры гномов и людей, которые, приняв величавые позы, сжимали в руках молоты и мечи. Вероятно, они олицетворяли Истину, Индустрию, Справедливость и, насколько понял Ваймс, Матушкины Домашние Жирные Блины. Вдруг он еще раз почувствовал, что находится очень далеко от дома – в стране, где никто не покрывает стоящие в общественных местах статуи непристойными надписями.

На булыжниках, неуклюже раскинув в стороны руки и ноги, лежал какой-то мужчина, рядом на коленях стояла женщина. Она посмотрела на Ваймса полными слез глазами и что-то сказала по-убервальдски. Он смог лишь кивнуть в ответ.

Вольфганг спрыгнул с памятника Бездарному Ваятелю, приземлился в нескольких ярдах от Ваймса и усмехнулся.

– А, Господин Цивилизованный! Хочешь еще поиграть?

– Ты видишь значок, который я держу в руке?

– Слишком маленький!

– Но ты видишь его?

– Да, я вижу твой маленький значок! – Расслабленно болтая руками, Вольфганг начал прыгать из стороны в сторону.

– И я вооружен. Ты слышал? Я сказал, что вооружен.

– Этим-то жалким арбалетом?

– Но ты слышал, как я только что предупредил тебя, что вооружен, верно? – уточнил Ваймс, поворачиваясь, чтобы все время находиться лицом к вервольфу.

Он пару раз пыхнул сигарой, раскуривая ее получше.

– Да! И это ты называешь цивилизованным?

Ваймс усмехнулся.

– Да. Это наш образ жизни.

– Мой лучше!

– В общем, ты арестован, – заключил Ваймс. – Пошли, и не вздумай сопротивляться. Мы тебя надежно свяжем и передадим в руки того, что тут сходит за правосудие. Понимаю, звучит смешно, но будем обходиться тем, что есть.

– Ха! Опять твое анк-морпоркское чувство юмора!

– Ага, и я уже вот-вот спущу штаны, чтобы показать тебе задницу. Итак, ты оказываешь сопротивление при аресте?

– К чему все эти глупые вопросы? – Вольфганг уже пританцовывал от нетерпения.

– Ты оказываешь сопротивление при аресте?

– Да, конечно! О да! Удачная шутка!

– В таком случае посмеемся вместе.

Ваймс отбросил арбалет в сторону и одним движением выхватил из-под плаща трубку. Она была сделана из картона, и из одного ее конца торчал красный конус.

– Это ж какой-то дурацкий фейерверк! – закричал Вольфганг и бросился на Ваймса.

– Сейчас увидим… – пробормотал Ваймс. Он даже не попытался прицелиться. Эти штуки никогда не славились ни своей точностью, ни своей скоростью. Ваймс просто вынул изо рта сигару, прищурившись, глянул на стремительно приближающегося Вольфганга и сунул ее в запальное отверстие.

Заряд вспыхнул, трубка дернулась, и ракета медленно, как-то лениво, закладывая большую дымную дугу, устремилась вперед. Самое глупое оружие на свете – после карамельного копья, разумеется.

Вольфганг с усмешкой плясал под ракетой, а когда она пролетала над ним всего в нескольких футах, грациозно подпрыгнул и поймал ее зубами.

А потом ракета взорвалась.

Ракеты были устроены так, чтобы их вспышка была видна с расстояния двадцати миль. И Ваймс увидел ее даже сквозь плотно сжатые веки.

Когда тело, катящееся по булыжникам, остановилось, Ваймс окинул взглядом площадь. На него из карет смотрели люди. Толпа молчала.

Он мог бы многое сказать. Уместно было бы крикнуть: «Вот так тебе, сукин сын!» А еще: «Добро пожаловать в цивилизацию!» Или: «Ну что, вкусно?» И в конце концов просто: «Фас!»

Но Ваймс ничего такого не сказал. Ведь тогда он признался бы себе, что совершил… убийство.

Ваймс отвернулся, швырнул через плечо пустую трубку фейерверка и небрежно промолвил:

– Ну вот и все.

В такие моменты он особо жалел, что бросил пить.

Тантони смотрел на него.

– Лучше молчи, – предупредил Ваймс, не замедляя шага. – Иначе можешь сказать лишнее.

– Я думал, эти штуки летают гораздо быстрее.

– Я немножко подправил заряд, – пояснил Ваймс, подбрасывая и ловя перочинный нож Детрита. – Не хотел, чтобы кто-нибудь пострадал.

– Я слышал, как вы предупредили его о том, что вооружены. Я слышал, как он дважды отказался сдаться. Я все слышал. Я слышал все, что, по вашему мнению, должен был услышать.

– Да.

– Конечно, он мог не знать, что есть такой закон.

– Правда? А я не знал, что законы этой страны разрешают гонять по полям и лесам какого-нибудь бедолагу, измываться над ним. Можно даже лишить его жизни… Только мое незнание никого не остановило. – Ваймс покачал головой. – И не смотри на меня таким обиженным взглядом. Да, теперь ты можешь сказать, что я поступил неправильно. Можешь заявить, что я должен был действовать иначе. Такие слова легко говорить после. Может, я и сам в будущем не раз их произнесу.

«К примеру, посреди ночи, – добавил он про себя. – Буду повторять всякий раз, когда проснусь, увидев в кошмарном сне эти безумные глаза».

– Но ты не меньше меня хотел его остановить. Да, да, хотел. Но не мог, потому что у тебя не было средств. А у меня были, и я смог. И сейчас ты можешь позволить себе роскошь судить меня только потому, что до сих пор жив. Вот тебе твоя истина, в красивой такой упаковочке. Наслаждайся.

Толпа расступалась перед Ваймсом. Он слышал, как люди настороженно перешептывались.

– С другой стороны, – сдержанно произнес Тантони, словно бы не слышал всего сказанного, – вы выстрелили из этой штуки, как бы предупреждая его…

– Что?

– Совершенно очевидный факт. Вы никак не могли предположить, что он инстинктивно попытается поймать… взрывчатку, – продолжал Тантони, как будто проговаривал вслух некую будущую речь. – Человек, приехавший из большого города, не мог знать о том, что вервольфам присущи некоторые собачьи повадки.

Ваймс долго смотрел ему в глаза, а потом похлопал по плечу.

– Ты абсолютно прав, парень.

Он двинулся дальше, но очень скоро вынужден был остановиться, когда прямо перед ним затормозила карета. Совершенно бесшумно, ни тебе звона сбруи, ни ударов копытами по булыжникам – Ваймс даже отпрыгнул в сторону.

Лошади были черными с черными султанами на головах, а карета на самом деле была катафалком с традиционными длинными окнами из черного дымчатого стекла. Кучер на катафалке отсутствовал как класс, а вожжи были небрежно завязаны на бронзовом поручне.

Дверь распахнулась. Из кареты выглянула закрытая вуалью голова.

– Ваше превосходительство? Позвольте подвьести вас до посольства. Вы выглядьите таким уставшим.

– Нет уж, спасибо, – мрачно ответил Ваймс.

– Приношу извьинения за излишнюю мрачность, – сказала леди Марголотта. – Но, думаю, в светье некоторых последних событий мой выбор вполнье оправдан…

Ваймс вскочил на подножку и буквально ворвался в катафалк.

– Сейчас ты все мне расскажешь! – закричал он, потрясая пальцем у нее перед носом. – Как ему удалось взобраться вверх по водопаду? Насчет этого паскудника я готов поверить во что угодно, но даже он не был способен на такое!

– Это опредьеленно загадка, – спокойным голосом ответила вампирша, когда карета без кучера двинулась с места. – Возможно, благодаря сверхчьеловеческой силе?

– А теперь его нет, и счет стал один ноль в пользу вампиров, да?

– Лично я придьерживаюсь мнения, что его смерть станет благом для всей страны. – Леди Марголотта откинулась на спинку дивана. Ее крыса с бантиком, сидящая на розовой подушечке, с подозрением смотрела на Ваймса. – Вольфганг был садьистом и убийцей, атавьизмом, приводящим в ужас даже собственную семью. Наконец-то Дельфина… извиньите, Ангва сможет обрести душевный покой. Я всегда счьитала ее очень умной дьевушкой. Она правильно поступьила, когда решила покьинуть эту страну. Теперь темнота станет менее пугающей. А мир – ньемного безопаснее.

– А все я, да? Преподнес вам Убервальд на блюдечке? – буркнул Ваймс.

– Не говорьите глупости. Убервальд – огромная страна, а это лишь его малая часть. Но имьенно отсюда начнутся перьемены. Мы словно бы сдьелали глоток свежего воздуха.

Леди Марголотта достала из сумочки длинный мундштук и вставила в него черную сигарету. Сигарета зажглась сама собой.

– Подобно вам я нахожу утьешение в… другом грехе, – сказала она. – Черный Скопани. Этот табак выращивают в полной тьемноте. Попробуйте как-ньибудь. Его листьями можно крыть крыши. Насколько мне извьестно, Игори делают из ньего сигары, раскатывая листья на собственных ляжках. – Леди Марголотта выпустила струйку дыма. – Ну, или еще на чьих-то. Конечно, я глубоко собольезную баронессе. Иногда мы не поньимаем, что воспитываем чудовьище, пусть даже это чудовьище изначально вервольф. Что же касается барона, ему достаточно бросьить косточку, и он ньесколько часов будьет счастлив. – Еще одна струйка дыма. – Позаботьтесь об Ангве. Среди умертвий счастливые браки так редки…

– Вы помогли ему! Как помогли мне!

– О, он все равно вьернулся бы. Рано или поздно. И вьернулся бы, когда вы мьеньше всего ожидали бы этого. Он выследьил бы Ангву как росомаха. К счастью, все закончьилось здесь и сейчас. – Она оценивающе посмотрела на него сквозь клубы дыма. – А вы хорошо умеете сдьерживать ярость, ваша светлость. Копите ее до нужного момьента, а потом разом выплескиваете.

– Но вы не могли знать, кто из нас победит! Вы бросили меня посреди леса! Я даже не был вооружен!

Страницы: «« ... 2223242526272829 »»

Читать бесплатно другие книги:

Перед Вами – сценарий художественного фильма «Сталкер» Андрея Тарковского. Общеизвестно, что сценари...
Бывшие мошенники, а ныне преуспевающие детективы красавица и умница Лола и ее верный друг, хитроумны...
Дети Тысячелетий......
Оставшись в Нимриане, Дэвид Брендом нанимается в охрану каравана, курсирующего между Темными и Светл...
Мир небес....
Если вы молоды, умны и обаятельны, то это – хорошо. Еще лучше, если вы – величайший маг, и вас посыл...