Сапожок Пелесоны Маслов Александр
– Я – Юния! – воскликнула Рябинина из-за спины Бланша, чуть раньше, чем он успел открыть рот.
Звучало это не слишком убедительно, но все ж лучше бы, чем имя и фамилия нашего рыцаря.
– Юния? А-а-а… – илийка с длинными распущенными волосами хотела сказать что-то еще, но именно в этот важный момент святого явления богини дар речи покинул ее, и она замерла, скруглив губы и счастливо блестя глазами.
– Ага. Ваша богиня Юния, – подтвердила Анна Васильевна. – Открывайте, девочки, двери, мне нужно эти цветочки к своему алтарю возложить.
– В честь праздничка… – нашептал я Аньке, восторгаясь ее сообразительностью.
– В честь праздничка! – задорно выпалила она.
Неожиданно Бланш Дебош начал терять невидимость: под гиацинтами проступила едва заметная фигура, сотканная словно из тумана, мерцающего тихими жемчужными отблесками. Я забеспокоился, что подобное происходит со всеми нами, но нет: ни архивариуса, ни Элсирики, ни себя самого я не видел. Ночной воздух вокруг меня был по-прежнему прозрачен, только впереди тускло светился силуэт рыцаря.
– Богиня! Наша Пречистая! – восторженно произнесла дева в бирюзовой тунике и медленно опустилась на одно колено.
– Владычица Небесная! Юния!!! – потрясая копьем, выпалила другая стражница.
Илийки, стоявшие у колонны, бросились открывать дверь. Тяжелые створки заскрипели, разошлись, и перед нами открылся ритуальный зал, озаренный медным колышущимся светом.
– Вперед, Дебош, – прошептал я, злясь на нерасторопность рыцаря.
Он сдвинулся с места лишь после моего легкого пинка. Когда мы вошли, снова раздался звонкий голосок Рябининой, вполне справлявшийся с ролью богини:
– А теперь, девочки, дверь закройте. И не впускайте сюда никого, пока я не освящу храм и не позову вас!
– Да, Пречистая! – с готовностью отозвалась старшая из стражниц. – Мы только сбегаем за Фелосеей, чтобы все разделили радость твоего пришествия!
Возразить Элсирика не решилась. Тут же тяжелые створки скрипнули и закрылись, оставляя нас одних перед статуей истинной богини. Выждав с полминутки, я поспешил к мраморному трону. Библиотекарь с племянником и Рябинина, судя по грохоту шагов, метнулись за мной.
– Сумку, господин Дереванш! – потребовал я, опускаясь возле ключевого отверстия под рельефом змеи.
– Постой, Булатов, – прошептала рядом Элсирика. – Ты уверен, что начинать нужно отсюда? На постаментах под знаками сокола и стрелы тоже есть дырки. Если ты засунешь ключ куда-нибудь не туда… Засунешь не в правильной последовательности, может получиться не очень хорошо. Например, сработает смертельная ловушка или тайник вообще не откроется.
– Успокойся, детка, – посоветовал я. – У меня есть отличные заклятия обнаружения ловушек.
– Ну так используй из, прежде чем браться за ключ, – настояла Рябинина.
Опустив активный конец посоха, я произнес необходимую формулу. Беззвучно, бледной тенью с навершия слетел магический сгусток и растекся вокруг, вытягиваясь в длинные всепроникающие щупальца. Скоро заклятие сделало свое хитрое дело, и я увидел три области, светящиеся тускло-красным, подобно углям, присыпанным пеплом: в самом троне и сердцевине соседних колонн.
– Что ж, госпожа писательница, ты права, – признал я. – Дереванш, давайте ключ!
– Вот ваша сумка. Куда поставить? – раздался скрипящий голос кенесийца.
– Передайте Дебошу, – посоветовал я. – Пока он один из нас заметен – все вещи следует передавать через него. А вы, господин Дебош, уберите от лица этот дурацкий букет. Он все равно уже бесполезен.
– Вот сумка! – сообщил рыцарь, вытягивая перед собой правую руку.
Я осторожно принял ее, на миг задержавшись у полупрозрачного тела Бланша. За прошедшие минуты с ним произошли странные изменения: «божественное» свечение исчезло, взамен плоть рыцаря стала как бы более материальной. При этом на ней не было заметно никаких признаков одежды. Я с сожалением подумал, что Дебошу вряд ли удастся выйти их храма незамеченным. Если невидимость слетит с него окончательно, а одежда так и останется прозрачной, то жрицы вполне могут принять его за маньяка, пробравшегося к статуе Юнии с особо пошлыми целями.
– М-да, милый мой, – пробормотал я и открыл сумку.
Открыл и едва не выматерился: внутри саквояж оказался такой же невидимый, как и снаружи. И все вещи в нем обладали миленькой стопроцентной невидимостью.
– Ну, что там, Булатов, – проявила нетерпение Элсирика. – Давай, делай что-нибудь! Сам говорил: у нас мало времени.
– А что я могу сделать, если ключ теперь хрен найдешь! Все шмотки стали прозрачные! Юния Вседающая, Добрейшая и Пречистая, какое же безобразие творится! – поставив сумку между ног, я начал рыться в сумке, на ощупь отыскал бутылку «Клинского», подумав, что она сейчас едва ли не важнее ключа – уж слишком у меня пересохло в горле.
– Офигеть! – прошептала позади меня Рябинина. – Вещи у него прозрачные стали! И мои платья тоже?!
– А как ты думаешь, госпожа писательница? Из моих наблюдений, одежда сохраняет невидимость дольше, чем тело и многие другие предметы, – я покосился на обнаженного рыцаря.
Элсирика издала горестный вздох.
– Ну ищите же ключ! Как-нибудь ищите, господин Блатомир! – нетерпеливо произнес Дереванш. – Скорее! Вы же понимаете, что без ключа мы все здесь погибнем зря!
– Сейчас, дайте хоть вспомнить, где он лежал, – пряжкой ремня я вскрыл бутылку «Клинского» и с упырьей жадностью приложился к горлышку.
Несколько глотков пива быстро промыло мне мозги. С уверенностью, что ключ находится в верхнем отделении, рядом с пачками фломастеров и газовым пистолетом, я присел на корточки и начал шарить в волшебных закромах. Наконец пальцы нащупали продолговатый округлый предмет.
– Есть! – радостно крикнул я. – Господин Дебош, стойте здесь и держите посох! Отсюда ни с места!
Вложив рыцарю в руку посох, я поспешил в правое крыло зала, к постаменту с рельефом сокола. Ключ сжимали мои пальцы или какой-нибудь похожий по форме предмет я был намерен выяснить в следующую секунду. Наклонившись, я потрогал края отверстия между когтистых лап сокола и направил туда продолговатую штуковину. Увы, ее толщина превышала диаметр ключевой дырки – для меня это было шоком. Стиснув челюсти, я застонал и сел на пол. Возможно для каждого знака – стрелы, сокола, змеи – был свой ключ, другого диаметра, другой длинны, с другим расположением бородок, и это означало, что ловушки возле трона богини мне отключить не удастся. Впрочем, черт мохнатый с этими ловушками: у меня в арсенале имелось отличное заклятие – трехслойный магический щит, способный сберечь меня на пару минут от любых смертельных неожиданностей. Хуже, если требовалось сразу три ключа, чтобы открыть запирающий механизм тайника. Если на самом деле было так, то мы проиграли и все наши старания были зря. «Но, так не должно быть! – подумал я. – Ведь ни в Клочке Мертаруса, ни в каких известных документах не говорится о нескольких ключах! Речь только о двух половинках единой отмычки!»
– Где вы, господин Блатомир? – раздался издалека голос Дереванша. – Где вы? Не заставляйте нас так нервничать!
– Здесь! Возле постамента с соколом, – ответил я, и гениальная мысль вошла в мою голову божественной молнией: у моего ключа (если, конечно, это был он) две стороны! Вернее два конца!
Я мигом перевернул округлую продолговатую штуковину и снова направил ее в отверстие. Она вошла без всякой помехи, будто меч в смазанные салом ножны. В мраморном теле постамента что-то щелкнуло.
– Еб-питимия светлейшая! – радостно произнес я, вскакивая на ноги.
За дверью громче зазвучали взволнованные голоса стражниц. Под портиком возникло непонятное оживление, и значит, времени у нас оставалось совсем мало.
– Господин Блатомир! – снова донесся голос Дереванша, теперь еще более нервный. – Вам следует ключ вложить сначала в дырочку под стрелой!
– Почему под стрелой? – я побежал в другое крыло зала.
– Потому что в Болваган ясно сказал «Стрела, сокол и змея»! Это не может быть пустой последовательностью!
– Поздно уже! – отозвался я, останавливаясь перед изображением стрелы.
Направил ключ нужной стороной и наполовину вогнал его в отверстие. В постаменте снова что-то щелкнуло, но более не произошло ничего существенного. Обернувшись на двери, которые вроде бы чуть приоткрылись, я поспешил к статуе богини.
С Бланшем Дебошем к моему возвращению произошли еще кое-какие перемены: теперь он проявился почти полностью: я даже разглядел две родинки на его спине, редкие волосы на ногах и вертикальную трещину рыцарской задницы. Одежда на нем, как вы понимаете, увы, для посторонних глаз отсутствовала полностью. Но главное посох, который он держал, тоже начал обретать некоторые видимые черты. Шагах в пяти от него стояла Элсирика – жиденькое едва заметное облачко розово-перламутрового цвета. Что это именно она, а не Дереванш я определил интуитивно, вернее, по росту.
– Сейчас самый ответственный момент нашей совместной жизни, госпожа Анька, – прошептал я туда, где, скорее всего, находилось ее ушко. – Эту штуку, – я упер конец ключа в писательницу, – я засуну в одно отверстие, и случиться нечто.
– Суй скорее, – взволнованным шепотом отозвалась Рябинина. – Жрицы могут ворваться в любую минуту, а Дебош уже совершенно заметен. Вдобавок, он без одежды. Аполлон еще, блин! Сказать ему об этом?
– Пока не надо, – я шагнул к трону.
Однако сказал Дереванш:
– Господин Дебош, у вас что-то с одеждой. Непонятное что-то. Вот вы есть, а одежды мы не видим, – деликатно оповестил архивариус.
Бланш опустил голову, разглядывая себя, и из груди его вырвался скорбный вскрик.
– Господин Блатомир! – выронив посох, он сложил ладони пониже живота. – Это что же получается?! Что за магия такая бесстыжая?! Гред Праведный, как же я в таком виде при даме?!
– Замолчите, Дебош! – я с опаской покосился на вход в святилище, у которого число служительниц Юнии многократно возросло – хор их взволнованных голосов становился все громче, и половинки двери вздрагивали и поскрипывали. – Нормальная магия, – бросил я рыцарю. – Просто у вас и вашей одежды разная э-э… астральная плотность. Поэтому не позорьтесь тут – спрячьтесь за колонну и ждите, когда на вас появятся хотя бы шоссы или рубашка.
Племянник архивариуса мигом воспользовался моим советом – скользнул за ближайшую колонну и оттуда принялся сыпать глупыми извинениями Элсирике. Я же повернулся к трону Юнии и крепко сжал ключ в кулаке. Перед последним, решительным действием меня охватило волнение, которое я очень редко испытывал в прежней жизни. Неожиданно мои глаза уловили слабое красноватое свечение за мраморной плитой – это означало, что одна из ловушек оставалась активной, готовой высвободить смертельную силу. Возможно, причиной тому была неправильная последовательность, с которой я вставил ключ в отверстия постаментов со знаками или механизм испортился от времени. В любом случае, сейчас я уже ничего не мог изменить, а голоса служительниц богини, толпившихся под портиком храма, заставляли меня действовать быстрее.
Подняв полупрозрачный посох, я наложил на себя заклятие тройного щита и склонился у ног величественной статуи.
– Юния Пречистая! Позволь нам войти! – раздался чей-то высокий голосок из-за прикрытых дверей.
– Юния наша, позволь! – вторили ему другие голоса. – Сил нет терпеть!
– Не позволю! – отозвался я из кокона-щита, пронизанного фиолетовыми вспышками.
– Еще пять минуток, девчонки! – громко выкрикнула Рябинина. – Последний праздничный штрих вам на радость!
Многоголосая серенада у порога стихла.
– Молодец, Элсирика! – похвалил я. – А теперь все прячьтесь за колоннами! Подальше от трона!
Удерживая левой рукой посох, правой я направил ключ в отверстие под рельефом змеи. Не успел я довести его до упора, как за мраморной плитой возникло нарастающее шипение. Тут же таинственная сила отбросила меня в сторону, и воздух затрясся, заревел от двух огненных вихрей. Если бы меня со всех сторон не окружал магический щит, то я бы, вне всяких сомнений, сгорел заживо, и пепел бы мой разнесло по всему залу.
– О, Гред Чудотворец, защити! – истерически взвизгнул Дереванш.
Рябинина изумленно ахнула где-то по соседству.
Вскочив на ноги и оставаясь еще прикрытый волшебным щитом, я увидел очень неприятную картину: огненные вихри не исчезли, как следовало ожидать, а, медленно вращаясь над плитами пола, стали обретать форму каких-то животных. Пока я торопливо думал, какое заклятие способно их остановить, вихри превратились в огромных огненных псов, издали жуткий рык и двинулись к колонне, из-за которой выглядывал Бланш Дебош. Не знаю, чем этим тварям не понравился именно наш рыцарь, но у меня возникло подозрение, что мы сейчас лишимся одного компаньона.
– Бегом сюда, Дебош! – крикнул я. – Прикрою вас щитом!
– В таком виде не могу, – он шлепнул себя по ляжкам, явно намекая на наготу. – При госпоже Элсирике рыцари не показываются в срамном виде!
– Ну и дурак, – процедил я и бросился к нему, отрезая путь огненным существам. – Тогда влипните задницей в колонну и не двигайтесь! – посоветовал я, запуская заклятие Дыханье льда.
В моем арсенале была единственная формула, способная ослабить силу огненной стихии, поскольку столкнуться здесь с подобным я не ожидал. Синее облако, вспыхивая ледяными иглами, вышло из посоха и разом накрыло опасных тварей. Когда оно рассеялось, стало ясно, что псины не слишком пострадали: они стали на ладонь меньше в холке, но взамен в их глазах появился еще более яростный блеск. Тряхнув лобастыми головами и рассыпав по полу искры, псы бросились в атаку. Целили они не в меня, а в стоявшего за мной Дебоша. Первый их выпад мне удалось отбить с помощью посоха и магического щита, уже порядком истончившегося. Зато второй наскок достиг цели: господин Бланш разразился ругательствами, в воздухе запахло горелым. Я отмахивался посохом как мог, и отогнал их на несколько шагов. Чуть отступив, они снова пошли в атаку. Наверное, следующая минута для Дебоша стала бы последней: разорвали бы его собаки, поджарили бы на своих огненных зубищах как шашлык и слопали, но вмешалась Элсирика. Она, уже почти потерявшая невидимость, появилась слева от меня и властно крикнула:
– Юния вам повелевает! Прочь отсюда мои верные собачки! На место! Топайте на место!
Удивительно, но ее глупая речь возымела действие: оба огненных существа, попятились к трону, оглянулись на Аньку и, вильнув хвостами, исчезли в мраморе, словно их и не было. Лишь на господине Дебоше осталась отметина их недавнего присутствия – паленая рана на ноге, которую рыцарь оглядывал с тихим стоном.
– Как же это у тебя вышло, госпожа писательница?! – удивлялся я, еще не веря, что мы отделались от огненных посланников.
– Не знаю я. Подумала, что собачки – производные элементалов огня. Значит, у них имеется примитивный разум, и он должен подчинятся твердым командам. Скорее, Булатов! Откроешь ты сегодня тайник или нет?! – Рябинина оглянулась на дрогнувшие створки двери.
– Сию минутку! – я подбежал к подножью статуи.
Опасное свечение ловушки погасло, и теперь ничто не предвещало беды. Направив ключ к отверстию, я отметил, что рука моя стала наполовину видимой. Проявлялись и остальные части тела. Слава богам, на них вполне ясно проступала одежда, как и на Рябининой.
Глубоко вдохнув, я воткнул ключ в отверстие и стиснул зубы. Ничего не произошло. Тогда я попытался повернуть часть ключа, остававшуюся у меня в руке. Она поддалась, пошла, рождая в постаменте механические пощелкивания. Дошла до упора, и сразу подо мной вздрогнул пол. Вздрогнули и трон, и статуя Пречистой Юнии. Весь храм будто заходил ходуном. Подхватив посох, я выпрямился и отскочил назад, едва не сбив любопытную Элсирику. Под портиком, где собрались служительницы Юнии, возникло непонятное беспокойство: из нестройного гула голосов, до сих пор похожего на гудение улья, вырвались отдельные выкрики:
– Что же там?! О, Юния! Юния! Трясется как!
– Открывать надо двери! Может это вовсе и не Юния!
А статуя богини будто ожила: как-то странно для столь огромного тела она откинулась на спинку трона, шевельнула левой рукой, и ноги ее начали раздвигаться, открывая глубокую нишу.
– Булатов! Тайник там! Там тайник! – подталкивая меня вперед, проговорила Рябинина.
– Без тебя вижу, – я стал на четвереньки, заглянул в открывшееся под троном пространство.
10
В падавшем из-за плеча красноватом свете я увидел пыльную полку, затянутую паутиной. Конечно, тайник был такой же древний, как и храм, как самый первый храм, воздвигнутый на этом месте. Мои пальцы сорвали серый полог паутины, и я увидел две штуковины, похожие на маленькие лодочки. Придвинул их и понял, что это не лодочки вовсе, а очень старые тапки, скукожившиеся и весьма прогнившие.
– Что за чертовщина, – пробормотал я, пытаясь решить судьбоносный для нас вопрос: «являются ли тапочки сапожками?».
– Рябинина, – не оборачиваясь, окликнул я. – Тапочек может быть Сапожком?
– Ну… – уклончиво ответила Анна Васильевна.
– Ищите Сапожок! – крикнул Дереванш. – Скоре, а то сейчас нас всех убьют!
– Мать грешная! Где же его тут искать, если здесь только тапочки. Вот вам правый! Вот левый! – сбросив дряхлую обувку на пол, я сунул руку дальше и наткнулся на что-то мягкое – старую одежду или кусок ткани, выгреб ее и увидел лампаду позеленевшей меди и… сапожок. Даже в густом полумраке, почти демонической темноте, я разглядел штуку, которая могла быть только сапожком – скорее всего тем самым Сапожком Пелесоны. Схватив его, я отполз назад и поднялся на ноги.
– О, Булатов, какое чудо! – простонала Элсирика, увидев в моих руках сморщенный, потрескавшийся в голенище Сапожок.
– Господин Блатомир!!! – воскликнул по-прежнему невидимый Дереванш.
– Сумку! – повелел я.
Писательница мигом, словно преданная овчарка, поднесла раскрытый саквояж.
Я бросил в него Сапожок, завернутый тряпкой из тайника, и сказал:
– А теперь удираем отсюда! Со всех ног!
Именно в этот неподходящий момент двери храма распахнулись.
– Сюда давай! – я едва успел толкнуть Рябинину за темный угол трона.
Сначала я хотел шмыгнуть в приоткрытую дверь за статуей богини и бежать вглубь храма – ведь там, где-нибудь дальше должен находиться еще один выход из их божественного заведения. И я бы наверняка так и поступил, но вспомнил о племянничке Дереванша. Вернее о нем напомнили крики служительниц Юнии, ворвавшихся в зал. Первый вскрик был совершенно лишен слов и представлял собой крайнюю степень недоброго изумления. Он походил на долгий звук «о-о-о!…», переходящий в хрип, который обычно издают люди в миг обширного инфаркта.
Изречение другой илийки вышло более осмысленным:
– Мерзавец! Голый извращенец! Не он ли говорил голосом богини?!
– Точно он! – взвизгнула одна из послушниц. – И он днем разыскивал мага Блатомира! Клянусь перед нашей Юнией!
– О, сестры! Это точно он! Узнаю эту морду! Мало ты отхватил на площади?! – донеслось из середины зала.
У меня возникло подозрение, что Бланша Дебоша сейчас будут бить. И избиение это выйдет еще более беспощадным, чем прошлый раз.
– Богиня! Богиня раздвинула ноги! – взлетел над сердитым гамом тонкий голосок.
– Сбылось темное пророчество! О-о! Что ты, голая сволочь, делал с нашей Пречистой Богиней! – заголосили непорочницы.
Судя по всему, Дебош не смог ответить ничего внятного: его робкие оправдания мгновенно пропали в криках разъяренных дев, бросившихся к колонне, где стоял несчастный рыцарь.
– Господин Блатомир! Умоляю! Сделайте что-нибудь! – я почувствовал прикосновение руки Дереванша. – Спасите нашего Бланша!
– И как я его вам спасу? Боюсь, что если даже я начну палить в этих бестий фаерболами, они не оставят его, добьют и потом точно примутся за нас! – сжав посох и наблюдая за метаниями жриц, я задумался, чем помочь господину Дебошу. Увы, в голову мне не приходила ни одна мысль способная помочь рыцарю, и при этом не подставлять под удар всех нас.
– Дай сюда пистолет, Булатов! – потребовала Элсирика.
Я покорно наклонился и достал его – благо он лежал в верхнем отделении сумки.
– Заряжен? – уточнила Анька, принимая двумя руками оружие.
– Да. Восемь патронов, – я помог снять его с предохранителя. – Только, скажи, что ты сбираешься делать?
– Стрелять, разумеется. Если они не испугаются грохота, то может на них подействует газ, – Рябинина высунулась из-за трона и сделала два шага вперед, оставаясь длинной тени колонны.
– Оставьте его, девочки! – крикнула она, наводя оружие на ближних служительниц Юнии.
Илийки повернули головы, и тут же прогремел выстрел, под сводом храма громкий как небесный гнев. Несколько жриц, стоявших к Элсирике ближе других, схватились за лица и взвыли. Проявляя отчаянную храбрость, Рябинина нажала на спусковой крючок еще раз – грохот выстрела жутким эхом разнесся по залу. Еще пять или шесть поклонниц богини скорчились от едкого газа, другие в панике заметались возле распростертого тела Бланша. Я направил посох вверх и скороговоркой активировал заклятие фаербола. Огненный сгусток ударил в свод и разлетелся ревущими искрами. Следующий магический залп пришелся в витраж, и на головы жриц посыпались осколки цветного стекла.
Пока служительницы святилища пребывали в горестном замешательстве, у нас был шанс вырваться отсюда.
– Анька, бери сумку! – крикнул я. – И скорее к выходу!
Рябинина на всякий случай решила пальнуть еще раз, а потом еще. Надо признать, это оказались очень неудачные выстрелы – слезоточивое облако повисло прямо на нашем пути. Закрыв глаза и не дыша, я кое-как поднял Дебоша, поставил его на ноги и строго бросил:
– Господин рыцарь, только не говорите, что вы не в состоянии передвигать ноги! Иначе мы вас оставим на развлеченье девочкам!
– Нет-нет! – живенько отозвался Бланш, корча рожу от изрядной порции едкого газа. – Я не хочу оставаться с ними! Только я не вижу куда идти!
В этот момент к всеобщему счастью писательница закончила упражняться с пистолетом. Подняв сумку, она подхватила рыцаря под другую руку, и мы поспешили к выходу из храма. Несколько илиек пытались остановить нас, выхватив серебряные кинжалы, однако еще один выстрел Анны Васильевны заставил их раскаиваться со слезами. Волоча избитого и ослепшего Дебоша мы выбрались на лестницу и сразу свернули в сад, собираясь в точности повторить маршрут, которым выводили из обители меня после дегустации шампанского с клофелином.
– Стойте на ногах, Бланш! Мы не можем вас всю дорогу волоком тащить! – рявкнул я, едва мы свернули за кусты жасмина.
Несчастный рыцарь собрал волю в кулак, и в ногах его вроде образовалась кое-какая твердость.
– Я ничего не вижу, господин Блатомир. Глаза ужасно печет! – пожаловался он, потирая лицо и плотно зажмуренные веки. – Скажите хоть, одежды на мне по-прежнему нет? Я сгораю со стыда перед госпожой Элсирикой!
– Есть на вас одежда. Уже проявилась, – успокоил я, направляясь по дорожке в обход гостевых домиков. – Только нету вашего дядюшки.
– Я здесь, – проскрипел слева от меня Дереванш, остававшийся по необъяснимым причинам до сих пор невидимым.
– Вот и отлично. Вы, господин Дереванш помогайте Элсирике тащить Бланша. Ступайте к пролому в стене. А я прикрою отступление, пока девы Юнии не опомнились, – отпуская плечо рыцаря, сказал я.
– Булатов, может, господина Бланша погрузим в твою сумку? – предложила Рябинина.
– Нет уж. Во-первых, вслепую да с больной головой он там много бед натворит. А во-вторых, в сумке Сапожок, – напомнил я.
Не успели отойти они на десяток шагов, как я зашептал заклятия, способные сдержать непорочниц, если бы им взбрело броситься за нами в погоню. Первым делом из навершия посоха вырвалось два фаербола, и кусты, нависавшие над тропинкой, запылали будто облитые осветительным маслом. Затем я развеял облако зловонного газа и наложил полосой несколько Печатей Ужаса – всякий достигший невидимой черты, испытал бы такой приступ страха, что мысль о преследование нас мигом бы вылетела из самой отчаянной головы.
Догнал я компаньонов уже за гостевыми домиками. Бланш Дебош к этому времени стоял на ногах гораздо увереннее и держался за Рябинину вероятно лишь потому, что ему нравилось за нее держаться. Левая рука рыцаря возлежала на плечике писательницы и, когда он оступался, съезжала на ее спину. Правая описывала в воздухе замысловатые фигуры, при этом Дебош что-то возбужденно говорил. Ему вторил голос невидимого Дереванша.
– …великая тайна Гильды, тайна, которую берегли боги! – донеслось до меня.
– И это сделали мы, госпожа Элсирика! Истина перед нами, дорогая моя! Через беды и лишения мы достигли ее как настоящие герои, – вещал Бланш, наклоняясь к Рябининой. – Мы обладаем ею! Мы можем взять, потрогать ее в любую минуту! Мы рождены были, чтобы ее постичь!
Мне захотелось отвесить пинка мерзавцу, но вместо этого я сердито сказал:
– Не мелите чушь, Бланш. Если вы о Сапожке, то он лежит в моей сумке. И потрогать вы его не можете – руки коротки. Лучше благодарите богов, что непорочные девы не сделали из вас кровавую котлету или свиную отбивную.
– О, господин Блатомир, но я спасся! Вы не представляете, как я вам благодарен! – рыцарь обернулся, сияя побитой физиономией, особо кошмарной в голубоватом отблеске Леды. – Как я рад, что судьба свела меня с вами, и мне выпало пережить такое чудесное приключение! Клянусь перед алтарем Великой Истины, прежде мне доводилось всякое, но никогда я не был так близок к сакральному знанию! Никогда прежде я не приближался настолько к божественному замыслу, не чувствовал прикосновения бессмертных!
– Успокойтесь, Дебош, – посоветовал я, оттесняя его с тропы. – Если бы непорочные девки усерднее пинали вас, вы бы точно были уже в объятьях богов.
Мне показалось, что за кустами впереди мелькнула темная фигура, и я насторожился, сжав крепче посох.
– Теперь нам нужно скорее найти укромное место и посмотреть, что же это за Сапожок! Мы хотим знать, какая тайна хранилась века под троном богини! – продолжал горланить Дебош.
– Главное, нам нужно подумать, как теперь скорее добраться до Кенесии и вручить реликвию Его Величеству Люпику! – вставил королевский архивариус.
– Что делать с Сапожком, мы решим позже. Не уверен, что нам так необходимо отдавать его Люпику, – отозвался я, пристально наблюдая за кустами. – Если Пелесонкина обувка чего-то стоит, то не сложно найти ей более достойное применение.
– Что вы такое говорите, господин Блатомир?! – ржавым металлом в голосе Дереванша звякнули нотки испуга и недоумения. – Вы не собираетесь отдавать реликвию нашему королю?!
– Я еще не знаю, что я собираюсь, а чего не собираюсь. Сейчас нам нужно поскорее выбраться отсюда и осесть в безопасном месте, – сказал я и тут же понял, что выполнить это нам будет не легко.
Ветви кустов перед нами раздвинулись, и на тропинке возникло трое копателей, вооруженных мечами неарского образца – тонкими, но очень надежными в бою и удобными. То, что троица, вынырнувшая из ночи, принадлежит нечистому братству, у меня не было сомнений – кто иной мог охотиться за нами в столь позднее время на территории обители? И справиться с троицей копателей у нас был шанс, учитывая, что в посохе оставалось несколько боевых заклятий, и магазин в пистолете Рябининой тоже не опустел. Однако кто мог поручиться, что головорезов братства поблизости всего трое?
– С дороги! – сказал я, направляя набалдашник посоха в бородатого гильдийца, выпученные глаза которого казалось вот-вот лопнут.
– Иначе мы будем стрелять! – решительно поддержала меня Элсирика, вскинув пистолет и отступив на шаг от Дебоша.
– Господин Блатомир, а вам не кажется, что вы нам кое-что задолжали? – услышал я знакомый голос справа.
Чуть позже я понял, что голос принадлежал Аракосу Маргу, однако повернуться к упырьему потомку я не смог – затылком я почувствовал стремительное движение сзади, но уклониться не успел. Тут же к моему горлу прижалась холодная сталь ножа. Очень острого ножа: от его прикосновения ниже дернувшегося кадыка сразу образовалось рассечение. Тонкое, но достаточное, чтобы я почувствовал, как щиплет ранку стекающий пот, и как мало теперь стоит моя жизнь.
– Не дергайтесь, уважаемый господин, – с нахальной учтивостью предупредил меня человек, державший нож. – Бросьте посох. Вот так. Теперь стойте спокойно и правдиво отвечайте на наши вопросы.
– А вы, госпожа Элсирика, пожалуйста, опустите свою громыхающую штуковину, – распорядился виконт Марг. – Медленно опустите. А теперь бросьте ее на землю.
Едва Рябинина уронила пистолет в траву, Аракос осмелел и вышел из-за кустов. Я мог наблюдать за ним, лишь скосив глаза влево, поскольку, поверни я голову, и она бы отделилась от тела, точно гайка, сверченная с болта, и шлепнулась бы в траву.
– Господин Дебош? – виконт усмехнулся, разглядывая рыцаря, после общения с девами Юнии имевшего удручающий вид.
– Да, Бланш Дебош – рыцарь Потерянной Истины, – племянник архивариуса гордо выпрямился.
– Вы тоже стойте, где стоите, и никаких движений, – предупредил его один из копателей, направляя рыцарю в грудь заряженный арбалет.
– Вопрос первый, господин Блатомир: что привело вас в это святейшее место? – начал Аракос, широко обведя рукой пределы обители. – С чего у вас такой необычный интерес к жилищу Непорочных Дев?
– Ну как же… – я задумался и хотел поскрести пальцем затылок, но из-за человека стоявшего сзади с ножом, поскрести затылок было затруднительно. – Откуда интерес к непорочным девам? – переспросил я, чуть повернув голову к виконту и ощутив, как лезвие глубже погрузилось в мое горло.
– Да, откуда такой нескромный интерес? – подтвердил Марг и подошел ко мне ближе.
– Так ведь все знают… Вся Гильда наслышана, что маг Блатомир – большой почитатель непорочности и всякой нравственной чистоты. Люблю Юнию в святейшей ипостаси. И служащих ей девок люблю. Всей душой. Вот и прибыли сюда, – ответил я, косо поглядывая на лицо виконта, скрытое тенью шляпы. – Аж с Кенесии ехали, так сказать, чтоб колени у трона Юнии преклонить. Если мне не верите – госпожа Элсирика сбрехать не позволит.
– Госпожой Элсирикой мы позже займемся, а сейчас у вас последний шанс, Блатомир: или вы прекратите ерничать и скажите, зачем сюда прибыли, или мы оттяпаем вам голову и зададим тот же вопрос Элсирике, – сердито предупредил Аракос.
– А если Элсирика не скажет, тогда что? – полюбопытствовал я.
– Уж поверьте, господин маг, мы знаем подход к красивым женщинам и умеем их разговорить, – заверил Марг, а его приятели довольно хохотнули. – Так будете говорить или нет? У нас еще много вопросов, и я теряю терпение!
– Видите ли, господин Аракос… до нас дошли слухи, что в храме Пречистой Девы хранятся некоторые сведенья о… Этом… Сапожке… Ну да, о Сапожке Пелесоны, который мы все вместе ищем, – проговорил я, страдая от острого лезвия, при каждом слове впивавшегося все глубже в шею. – Вот мы и решили проверить, так ли это. Смею вас заверить… сведенья не подтвердились. Мы не нашли ничего, кроме… недоброго отношения жриц. Вот поглядите на господина Дебоша – по его виду можете убедиться. И у меня ни одна шишка на лбу и локоть стесан. В общем, досталось нам ни за что, и пришлось улепетывать отсюда с пустыми руками… Да… какая жалость – с пустыми руками, едва не оставив у трона богини свои жизни.
– Так ли уж с пустыми? – сказал один из копателей, стоявших за Аракосом.
– Да, руки действительно пусты. Но нужно бы проверить, что у них в карманах и сумке, – посоветовал бородатый гильдиец.
– Господин Блатомир, а у меня есть сведенья, что прошлой ночью вы, подло приняв личину госпожи Элсирики, побывали в замке графа Конфуза Пико и, воспользовавшись доверчивостью хозяина, пробрались в подземелье с вполне понятным нам всем замыслом… Вы же понимаете, о чем я толкую? – упырий отпрыск хитро усмехнулся, глядя на меня, и сделал длинный шаг вперед. – А если сюда добавить, что у вас есть некоторые очень ценные вещи, принадлежащие мне, то… Я совсем не уверен, что из святилища вы вышли без ничего. Набрах, обыщите его! – повелел он маленькому человечку в безрукавке. – Начните, пожалуй, с сумки! Только имейте ввиду: сумка непростая, могут там быть неприятные неожиданности.
11
Набрах проковылял ко мне и опустился на колено, чтобы удобнее было рыться в волшебном саквояже. В один миг я представил, что гильдиец начнет вышвыривать на землю одну за другой драгоценные вещи. Возможно, это варварство продлится довольно долго, и я услышу от братьев-копателей много восторженных возгласов по поводу штуковин, вылетевших из сумки. Конечно, их впечатлит и пачка беленькой бумаги с фломастерами, и ящики с пивом, стоявшие наверху, и тысяча разных вещей, которые образуют здесь горку высотой с виконта Марга со шляпой. Но истинный восторг постигнет наших противников, когда на траву вывалится старенький неприметный сапожок, завернутый в серую тряпку.
– Господин Марг, одну минутку. Может, мы договоримся? – подал голос рыцарь Бланш. – Мы готовы отдать вам серебряную часть ключа! В обмен на наши жизни.
Аракос повернулся к Дебошу, поправил шляпу и одарил его молчаливой улыбкой Сфинкса.
– Хорошо. Добавим сюда и медную часть ключа, – после тяжких сомнений произнес рыцарь. – Мы предлагаем вам целый ключ, господин Марг! Великолепный ключ древней работы – стоит целое состояние!
– Так-так… – улыбка на лице виконта стала шире. Он снял шляпу, встряхнул рыжими потными волосами. – А Сапожок Пелесоны вы не хотите мне предложить? Может быть, он уже у вас? – Марг пронзительно глянул на Дебоша.
Я понял, что рыцарь и в этот раз не сможет соврать. И как только он скажет правду, копатели нас просто убьют.
Неожиданно я услышал вздох возле уха. Этакий жалобный обреченный вздох, каким вздыхал королевский библиотекарь, когда ему предстояло сделать что-нибудь жуткое или опасное по его мнению. Воздух передо мной шевельнулся. Тут же судорожно вздрогнула и разжалась рука, прижимавшая нож к моему горлу, а за моей спиной раздался крик, полный страха и боли. В первую секунду я не слишком понял, что произошло. Лишь успев почувствовать свободу, я решил воспользоваться ей с максимальной пользой. Я резко отшатнулся в сторону, от направленного на меня арбалета, и уже наклоняясь за посохом, увидел несколько окрашенных кровью зубов – они, конечно, принадлежали нашему отважному Дереваншу.
Как только мои пальцы дотянулись до посоха, я резко выпрямился, целя тяжелым набалдашником в подбородок маленького гильдийца в безрукавке. Второй удар свалил человека с ножом, стоявшего у меня за спиной. Над темечком у меня просвистел арбалетный болт. За ним грянул пистолетный выстрел.
– Дереванш, хватайте сумку! – крикнул я, освобождая заклинание Дикой волны, которое отшвырнуло Марга и его помощников на десяток шагов от тропы.
– Бежим! – убедившись, что сумка, подхваченная незримой рукой, следует за мной, я бросился между кустов сирени.
Рябинина бежала рядом, оборачиваясь и стреляя в темноту, пока не кончились патроны в магазине. Господин Дебош, несмотря на изрядно подпорченное здоровье, не отставал от писательницы.
Когда мы продрались сквозь заросли сирени и выскочили на поляну, я понял, что путь к пролому в стене отрезан – на руинах кладки нас поджидало несколько головорезов братства. И справа мелькнули черными тенями фигуры людей виконта. Нам оставалась одна дорога – через сад, тропой, сходящий к реке.
– Скорее! Скорее, господин Дереванш! – подбадривал я летевшую за нами сумку. – Сердечная благодарность вам, мой кровожадный друг! Клянусь, вы совершили подвиг! Самый высочайший подвиг в вашей жизни! О вас, дружище, сложат легенды!
– Господин Блатомир! Я долго думал! Думал, что если копатели найдут Сапожок, вас все равно убьют. Убьют и госпожу Элсирику и моего дорого племянника! – возбужденно тараторил кенесиец, спеша за мной изо всех сил. – Но разве я мог такое допустить?! Мне очень страшно было кусать за руку того верзилу, и я был не уверен, что это чем-то поможет, но я сделал это! Со всей силы зубами, как голодный в свиную котлету!
– Вы все правильно сделали, господин Дереванш! Правильно! Нам уже нечего было терять! – я замедлил шаг и остановился: впереди начинался крутой скат к Алраки, сзади метрах в ста сквозь кусты продирался авангард копателей.
– Бенк, Леруа! Отрезайте их от леса! – раздалась команда кого-то из предводителей братства.
Три или четыре темные в ночи фигуры скользнули у начала зарослей. Тут же над рыцарем Бланшем воздух рассек арбалетный болт.
– Булатов, мы отсюда не выберемся! – хватая меня за рукав, поделилась опасениями Рябинина. – Там люди Марга, а там скалы!
Она указала на каменные глыбы, сходящие к воде, и исчезающие в ней серыми щербатыми зубьями. Я и без Аньки понимал, что мы загнаны в тупик и у нас совсем нет времени на раздумья. Выпустив в сторону копателей огненный шар, я все-таки начал спуск к реке, к тому месту, где между каменных клыков блестела в луне небольшая заводь.
– Сумку мне, Дереванш! – крикнул я, опасаясь, что кенесиец, оступится на крутом склоне и сорвется вниз.
Волшебный саквояж рывком подлетел ко мне, я крепко сжал кожаную ручку и шагнул на каменистую осыпь.
– Что вы задумали, господин Блатомир? – нервно спросил Дебош. – Боюсь, не надо нам было сюда лезть! Сверху нас расстреляют с арбалетов, как беременных уток.
– Шевелите шустрее ногами, Бланш, – посоветовал я.
– Я шевелю, шевелю! Но знаете, у меня такое подозрение, что мы совершаем сейчас роковую ошибку, возможно последнюю в наших земных жизнях! – отозвался рыцарь.
– Нужно было прорываться к лесу! – цепляясь за колючий куст, проговорила Рябинина.
– Именно! Там у нас была возможность уйти берегом! – поддержал ее Дебош, оступился на шатком камне и полетел вниз.
Ударившись несколько раз об острые выступы, он растянулся у кромки воды.
– Да что же мне так не везет! – запричитал он, хватаясь то за ушибленный затылок, то за колено.
Я добрался до рыцаря меньше чем через минуту, следом на маленькую площадку возле нас спрыгнула Элсирика, и Дереванш обнаружил себя шлепком по воде и недовольным ворчанием. К этому времени первые из копателей появились на склоне. Понимая, что мы пойманы в ловушку, они начали неспешно спускаться между каменных выступов и колючих кустов.
– Полезайте в сумку, господин Дереванш, – сказал я, быстро расстегнув второе секретное отделение. – И вы Бланш давайте, суйте сюда ноги!
– Но зачем?! – изумился рыцарь. – И как мы, по-вашему, поместимся там вдвоем с дядюшкой?! Он-то, конечно невидимый, но место все равно занимает не мало!
– Сообразительный мой, у нас нет времени на разъяснения! – прорычал я. – Суйте ноги в сумку! Так! Теперь вторую! И спускайтесь вниз!
Читать бесплатно другие книги:
