Дети смерча Эльтеррус Иар

Когда договор был подписан и заверен нотариусом, секретарь принес оформленные документы на трех рабынь. На присутствующих он сразу надел стальные ошейники с выбитым на них именем Ларны, а третий – для Орихат – вручил Нарин. Ей же он отдал и поводки, прикрепленные к ошейникам рабынь, со страхом взирающих на своих новых хозяек. Ларна отсчитала работорговцу триста золотых и тихо вздохнула про себя – на все про все осталось меньше двадцати даралов. Но об этом она будет думать после, а пока нужно побыстрее завершить визит. Девушки поклонились хозяину дома.

– Я был счастлив познакомиться со столь восхитительно жестокими женщинами, – тоже поклонился он.

– И мне было приятно познакомиться с вами, – дипломатично ответила Ларна. – Месяцев через пять-шесть ждите гонцов с деньгами за товаром.

Подруги попрощались с Фатунгом и покинули его дом. Нарин тащила за собой на цепочке неохотно идущих рабынь, которые затравленно оглядывались по сторонам. Бедняжки едва с ума не сходили от страха, представляя себе пытки, которым вскоре подвергнут их эти жуткие воительницы. Рабыни говорили шепотом, замолкая всякий раз, когда взгляд госпожи падал на них. Предполагать они могли только самое худшее, ведь харнгиратские стервы способны сотворить что угодно. Рабыни полагали, что это будет что-нибудь особенно страшное – если уж воительницы и смерть на колу считают милосердием! Несчастные девушки надеялись, что их на какое-то время оставят без присмотра и они сумеют покончить с собой. Зачем, зачем господин продал их этим тварям?! Впрочем, рабыни, конечно, понимали, зачем – желал наказать за строптивость. Но не могли они соглашаться на все – слишком омерзительно, именно отвращение не давало окончательно опуститься, стать рабынями даже в душе, как многие из их Воспитательного дома.

Ларна надменно шествовала по улицам Нунду-анг-Орма, не обращая внимания на толпу, поспешно расступающуюся перед «харнгиратскими стервами». Нарин не менее надменно шла за ней, таща за собой на поводках тихо плачущих рабынь. Сердобольные горожанки, искренне жалея бедняжек, попавших к жутким воительницам, то и дело совали им сладости. Рыжая делала вид, что не замечает этого, посмеиваясь про себя – пусть себе девочки полакомятся. Рабыни украдкой ели, пока госпожа не видит. В доме Фатунга их заставляли беречь фигуры и очень ограничивали в еде, и девушки страшно тосковали по сладкому, которого почти не видели.

Толпа становилась все гуще, все вокруг поносили «поганых стерв» и Харнгират. Ларна начала сомневаться, что они благополучно доберутся до гостиницы. Она и не подозревала, как их здесь ненавидят. Когда подруги проходили мимо овощных рядов, девушка едва успела увернуться от брошенного кем-то гнилого яблока. Продолжая играть роль стервы, Ларна грязно выругалась и, не подумав, показала Нарин на бросившего яблоко молодого паренька с озорными глазами и торчащими в разные стороны черными волосами.

– Лейтенант! – рявкнула она во весь голос. – Накажите этого скота!

Ларна была уверена, что услышав ее приказ, озорник сразу убежит, но не учла харнгиратскую психологию Нарин и ее боевую выучку – та ведь считалась одной из лучших Диких Рысей в молодежном гарнизоне Дуарамбы. Рыжая сунула Ларне в руку поводки рабынь и взвилась над головами людей в двойном сальто. Толпа потрясенно замолчала. Оказавшись возле паренька, Нарин нанесла ему несколько жестоких ударов ногой в самое чувствительное для мужчины место. Затем снова перемахнула через толпу все в том же двойном сальто и оказалась перед ошеломленной Ларной. Она церемонно поклонилась и столь же церемонно доложила:

– Ваш приказ выполнен, мой капитан!

Возле рухнувшего на мостовую паренька упала на колени какая-то девушка. Она хлопотала вокруг него и звала:

– Ардин! Ардин!

Затем повернулась к Ларне с Нарин и с ненавистью выпалила:

– Твари! Харнгиратские мрази! Будьте прокляты! Прокляты! Прокляты!

И отчаянно зарыдала.

– Чего это она? – с недоумением спросила рыжая. – О мужчине, что ли, плачет? Было бы о ком…

– Наверное, любит его… – с грустью сказала Ларна, проклиная себя за то, что не остановила Нарин. Но все произошло так быстро, что она просто не успела среагировать.

Девушка вздохнула, понимая, что виновата во всем сама: снова не подумала, сглупила, снова забыла, что чужая душа – потемки. И теперь на ней еще один грех, за который придется платить. Рыжую винить нельзя – она продукт харнгиратского воспитания и считает свои действия единственно верными, тем более что получила приказ. Но остолбенением толпы, потрясенной скоростью и бесчеловечной жестокостью расправы, грех не воспользоваться. Иначе целыми отсюда не выбраться, забьют. Она передала Нарин поводок и рявкнула:

– Все видели?! А ну, расступитесь скоты! Освободите дорогу!

Люди расступились, и подруги не преминули этим воспользоваться, скрывшись в одном из боковых переулков. И хорошо, что успели, так как вскоре с площади раздались вопли: «Где суки?! Бей харнгиратских стерв!».

Девушки и не подозревали, что этим же вечером безумствующая толпа закидает гнилыми овощами и дохлыми кошками харнгиратское посольство, пытаясь прорваться внутрь, и только совместные усилия городской стражи и Диких Рысей, отправленных послом на помощь, смогут остановить бунтующих горожан. Ничего не понимающая посол Харнгирата получит несколько официальных нот протеста и будет вынуждена взять на полное содержание семью искалеченного Нарин паренька. Она допросит всех своих офицеров, пытаясь понять, кто из них оказался такой дурой, чтобы пройтись по столице недружественной страны в парадной форме, да еще и избить горожанина. Но у всех найдется алиби, и посол так и останется в недоумении. Ей еще долго придется гасить волны возмущения.

Но это будут далеко не все последствия самодеятельности подруг. Пройдет полгода, и возмущенный молчанием Харнгирата Фатунг отправится в посольство выяснять, в чем дело. Потрясенная до глубины души посол будет несколько раз перечитывать дикий и непонятный контракт, а затем, сопроводив гневным письмом, отправит копию командору гарнизона Дуарамбы.

Еще через месяц матерей Ларны и Нарин срочно вызвали в комендатуру. Они зашли в кабинет командора и застали ту в таком состоянии, в каком своего всегда выдержанного командора никто из гарнизона еще не видел. Та, опершись руками об стол, стояла вся красная. Старая женщина тяжело дышала, гневно глядя на вошедших. На столе лежал какой-то только что распечатанный пакет из свежей почты. Дарин, видя, что происходит что-то не очень приятное, сглотнула комок в горле и доложила:

– Госпожа командор, по вашему приказу лейтенант Орсанх и обер-сержант Тиоман явились!

– А-а-а, явились, голубушки… – ядовито протянула командор. – Идите, идите сюда, красавицы вы мои… Я вас сейчас порадую! Это что такое?! Что это такое, я вас спрашиваю?!

Она стучала кулаком по письму и надрывно орала еще минут десять. Растерянная Дарин дождалась, пока командор замолчит, и осторожно поинтересовалась:

– А что там? Что случилось?

– Что случилось?! У нас в гарнизоне, значит, новые офицеры объявились?.. Да я их еще и рабынь покупать на Аллиорноин послала? Значит, у нас госпожа Ларна Орсанх капитаном заделалась, а госпожа Нарин Тиоман – лейтенантом? Хотела бы я знать когда сие знаменательное событие имело место быть?!

Тон командора стал очень ехидным, но Дарин не обратила на это внимания. Она с отчаянием взглянула на Раду, и та, выглядя ничуть не лучше, покивала – похоже, что их драгоценные дочери что-то утворили. Что-то очень серьезное, так как командор исходила пеной, угрожала засечь обеих, подвесить на дыбу и сжечь живьем. И все это одновременно. Стражницы стояли перед ней вытянувшись, но каждая была мыслями далеко отсюда – им очень хотелось, чтобы их драгоценные детки оказались здесь и сами ответили за свои художества.

– И где же сии отроковицы? – несколько успокоилась командор, – А ну-ка давайте их сюда!

– Они далеко… – растерянно сказала Дарин, они с Радой недавно получили письма дочерей и официальные уведомления Серой Башни о принятии их в качестве студиозусов. Также женщинам переслали платежные сертификаты на суммы, превышавшие их десятилетний заработок.

– А где?

– На Колхрии, – ответила на сей раз Рада, – их в Серую Башню приняли учиться.

Услыхав, что бессовестные девицы ныне студиозусы Серой Башни, а значит, вернутся домой ведьмами, командор несколько сбавила обороты, но полностью успокоиться не могла еще долго. Скандал ведь все равно требовалось как-то гасить, работорговец подал рекламации в Торговую Палату, из-за чего могло последовать много неприятностей для Дуарамбы в целом, город могли ограничить в поставках. Но тут в ее голову пришла блестящая идея – ведь вскоре предстоит юбилей матриарха, и городу нужно обеспечить к этому дню необычный подарок. Так почему бы и в самом деле не подарить знаменитых аллиорноинских рабынь? В таком случае скандал стихнет сам собой. Однако сумма контракта была астрономической, и командор долго еще сомневалась, прежде чем приняла решение.

За рабынями она отправила Дарин с Радой, желая хоть так наказать их за проштрафившихся дочерей. Женщины уныло согласились – не спорить же с командором, когда та в таком гневе. Каждая жаждала в этот момент повидать дочь. Ларне и Нарин сильно повезло, что их в в Дуарамбе не оказалось… Вот и вышло, что еще через два месяца в дом Фатунга, над которым смеялись все в округе, снова постучались посланницы Харнгирата, имеющие на руках платежные сертификаты государственного банка Фофарской империи. Работорговец, потерявший почти всех клиентов, был в диком восторге, он рассказывал Дарин и Раде о предыдущих посланницах, восхищаясь их изощренной жестокостью, и стражницы узнали о своих дочерях немало нового… Обе не могли понять только одного – для чего безумным девкам понадобилось все, что они натворили. Но это так и осталось для стражниц загадкой. Они с великим трудом доставили рабынь в Дуарамбу, для чего пришлось нанимать целых два корабля. Но справились, а по возвращению отправили Ларне с Нарин наполненные возмущением письма.

Однако все это еще только должно было случиться, а пока Ларна с Нарин, спрятавшись за деревьями, быстро сбросили с себя парадную форму, спрятали ее в мешки и переоделись в платья простых горожанок. А после того, как натянули пятиугольные береты, отличить их от местных стало практически невозможно. Толпа пронеслась мимо, не обратив внимания – две скромно, без претензий одетые девушки ведут на поводках двух рабынь, что может быть обычнее? Рабыни тряслись крупной дрожью и не могли даже переговариваться, им казалось, что их начнут пытать прямо здесь.

Ларна двинулась знакомыми ей улочками в обход центральной части города, она очень устала и жаждала добраться до кровати. Но сперва необходимо было кое-что сделать, и девушка остановилась возле первой попавшейся конторы вольного нотариуса. Попросив Нарин подождать, вошла и пробыла там около часа. А когда вышла, в руках у нее было несколько свернутых в трубку пергаментов. После этого подруги, наконец, вернулись в гостиницу тетушки Мизвах.

Ларна постучала условным стуком, чтобы Орихат знала – они не одни. Подождав немного, они вошли, и первым делом увидели покрытую синяками, кровоподтеками и засохшей кровью белокурую девушку, которая лежала в неестественной позе на подстилке у стены. Она глухо стонала, подергиваясь, и было понятно, что несчастную жестоко пытали. Ларна с Нарин всю ночь разрисовывали Орихат, чтобы добиться такого эффекта. А уж сколько крови им пришлось выцедить из себя, чтобы как следует разрисовать сестру, того и сам Серый Убийца не знал.

Услыхав позади себя сдавленный стон, Ларна обернулась и увидела рабынь, вцепившихся друг в дружку и тихо плачущих. Взгляды их, наполненные ужасом и жалостью, были устремлены на стонущую Орихат. Нарин тоже заметила, куда они смотрят, и рассмеялась, закрывая за собой дверь. Затем подошла к рабыням, вздрогнувшим при ее приближении, и отстегнула им поводки от ошейников.

– Садитесь куда-нибудь, девочки, – весело сказала она. – Вон на столе вино, выпейте и успокойтесь. Никто вас мучить не собирается.

Девушки ей, конечно, не поверили, но не осмелились ослушаться приказа и скользнули к столу. Они уселись на одну табуретку, крепко прижались друг к другу и принялись синхронно дрожать. Это выглядело настолько смешно, что Ларна с Нарин расхохотались. Даже Орихат заинтересовалась, что происходит, и приоткрыла один глаз. Поняв, что дверь закрыта, она со вздохом облегчения встала и, увидев сидящих у стола рабынь, взвизгнула: «Ой, девочки!» – и бросилась обниматься. Те только молча открывали и закрывали рты, как рыбы, вытащенные из воды. Наконец Сириин сумела выдавить:

– Как ты встала? Ты же вся в крови…

– А, это? – засмеялась Орихат и стерла ладонью краску и засохшую кровь с лица. – Это маскировка, со мной все в порядке. Вы-то как здесь оказались? Ладно, потом.

Она повернулась к Ларне и сказала:

– Тут, пока вас не было, хозяйка заходила, поохала вокруг меня, а я сделала вид, что не слышу ее, и вообще, стонала как могла. Едва дождалась, пока ее Серый Убийца унес, а то все затекло.

В дверь постучали. Орихат испуганно пискнула и опрометью ринулась обратно к своей подстилке, рухнув на нее в той же неестественной позе, и вновь принялась глухо стонать. В комнату вошла тетушка Мизвах, улыбаясь так радостно, будто видела самых родных ей людей. Правда, при виде полузамученной рабыни ее губы неодобрительно поджались, но хозяйка таверны быстро взяла себя в руки и снова заулыбалась. Она повернулась к Ларне с Нарин и сказала:

– Хочу вас обрадовать, уважаемые. Завтра на Колхрию уходит большой торговый корабль – «Волна грез». Судно заходит в несколько портов по дороге, но конечный – Колгарен, как вы и хотели. Я говорила с капитаном, он готов предоставить вам большую каюту за двести пятьдесят золотых.

– Благодарю вас, тетушка Мизвах, – поклонилась Ларна. – Вы очень много для нас сделали.

– Извините, – отозвалась та, снова покосившись на Орихат. – Может, я вмешиваюсь не в свое дело, но, наверное, не стоило так жестоко наказывать рабыню. Тем более, чужую. Бедняжка ведь просто кушать хотела…

– Она уже наша, – усмехнулась девушка. – И больше наказывать я ее не буду. Мы сегодня купили ее и этих двух.

– Сколько же вы отдали? – удивилась хозяйка. – Это же рабыни любви! Из Воспитательного дома. Они стоят диких денег!

– Триста золотых.

– За каждую?

– За всех троих.

– Три рабыни любви за триста золотых?! Три?! У Фатунга?! – глаза тетушки Мизвах полезли на лоб, она рухнула на кстати подвернувшийся табурет и захохотала. – Чем вы его проняли? Этого скрягу…

– Ну, – тоже засмеялась Ларна, – он оказался не слишком умен и слишком жаден.

– Да я за это вас расцеловать готова! – продолжала смеяться хозяйка гостиницы, но при взгляде на все еще стонущую Орихат ее смех смолк. – Может, принести бальзама для нее?

– Мы были бы очень благодарны, – кивнула девушка и повернулась к рыжей. – Не в службу, а в дружбу, смотайся за бальзамом, а?

Нарин вышла за тетушкой Мизвах. Ларна заперла за ними дверь, подошла к Орихат и потрясла ее за плечо.

– Все, можешь вставать.

– Ой, слава Творцу! – села та на месте. – У меня уже судороги от этой позы.

– Иди сюда, пора смывать боевую раскраску, – сказала Ларна, доставая из-под стола таз и наливая туда воды из глиняного кувшина.

Рабыни окончательно растерялись – мало того, что Орихат не замучена, так она еще и говорит с харнгиратской стервой, как с равной. Милаит наклонилась к уху Сириин и тихо прошептала дрожащим голосом: «Да что тут такое творится?!» Та в ответ пожала плечами – она сама ничего не понимала. Из-за непонимания ее страх все возрастал. Сириин вцепилась в подругу, как в последний якорь определенности. Рабыни с недоумением смотрели, как госпожа нежно и ласково мыла Орихат губкой, и синяки с кровоподтеками исчезали, как по волшебству. Значит, ее не мучили, не били? Зачем же все это? Для чего эта дикая маскировка? Девушки не находили ответов.

Видимо, это отразилось на лицах рабынь, так как Орихат вдруг ткнула Ларну пальцем под ребра, та обернулась, и они обе рассмеялись, глядя на вцепившихся друг в друга дрожащих девушек. Те совсем перепугались – ткнуть госпожу пальцем под ребра?! Да это же самоубийцей нужно быть!!! Тем более, такую госпожу, как эта бесчеловечная брюнетка?.. От непонимания рабыням становилось все хуже. Ведь только что все было ясно – они в руках безжалостной, жестокой госпожи, которая будет издеваться над ними и вскоре замучает до смерти. Да, это страшно, но хотя бы понятно! А теперь рабыни находились в ступоре, они с ужасом наблюдали, как черноволосая воительница вытирает стоящую в тазу Орихат большим пушистым полотенцем.

– Лучше бы меня на кол посадили… – в отчаянии простонала Милаит.

– Да чего вы так переживаете, девчонки! – донесся до них веселый голосок Орихат. – Все в порядке! Благодарите Творца, что вас Ларна с Нарин купили, они добрые.

– Добрые?! – так и взвилась Сириин. – Они – добрые?! Видела бы ты, как эти «добрые» над нами издевались!

Орихат растерянно уставилась на Ларну широко распахнутыми глазами и тихонько спросила:

– Это правда?

– Как ни грустно – правда, Орихат… – столь же тихо ответила та. – Только не слишком-то я над ними и издевалась, немного потискала всего лишь. Необходимо было показать Фатунгу «харнгиратских стерв» во всей красе, вот и пришлось… Если нужно для дела, я на многое пойду. Ты должна меня понять, сама клялась.

Орихат посмотрела в наполненные болью глаза Ларны и низко поклонилась ей.

– Спасибо, сестра… – прошептала она. – Прости меня…

– Ничего страшного, – улыбнулась Ларна, – бывает. Я рада, что смогла помочь твоим подружкам.

Она подошла к настороженно глядящей на нее Милаит, погладила по голове и сказала:

– Ты своим мужеством восхитила меня. И я даю вам обеим слово, что никто и никогда вас больше не будет мучить, бить или заставлять делать неприятные вещи. Запомните это!

В дверь постучали, и голос рыжей потребовал срочно открыть. Девушка распахнула дверь, и в комнату ввалилась Нарин, несущая огромный поднос, заставленный снедью. Непонятно, как она его и дотащила-то.

– Помоги, сейчас уроню! – взвизгнула рыжая, опасно накренившись, и Ларна бросилась на помощь.

Вдвоем девушки дотащили поднос до стола и принялись разгружать. Нарин ухитрилась за одну ходку притащить бальзам, три бутылки вина, несколько больших жареных птиц, салаты, кашу и целую кучу конфет и пирожных.

– Надо же девочек чем-то вкусным побаловать! – радостно заявила она, любуясь роскошным столом. – Налетай!

Рабыни, открыв рты, стояли столбом. Это для них? Странно… Вдруг Сириин нахмурилась, сжала губы и выступила вперед. Она посмотрела на Нарин исподлобья и с выражением обреченности на лице сказала, будучи, видимо, в том состоянии, когда не боятся уже ничего:

– Госпожа! За что вы избили того парня на улице? Он же ничего страшного не сделал…

– Какого парня?! А-а… Нечего было гнилыми яблоками швыряться. Забудьте, это всего лишь мужчина… – растерялась рыжая, удивленно глядя на рабыню.

– Девочки, поймите, – поспешила вмешаться в разговор Ларна, – Нарин из Харнгирата, для нее мужчина человеком не является, он для нее в лучшем случае – пыль под ногами.

– А вы разве не из Харнгирата, госпожа? – осмелилась спросить у Ларны Милаит, понявшая уже, что наказывать не станут. Она украдкой поглядывала на стол, заставленный вкусностями, но все еще не решалась взять себе что-нибудь, хотя есть хотелось неимоверно – последний раз рабынь кормили прошлым вечером.

– И да, и нет, – развела руками Ларна. – Вообще-то, я родом из Храдуна, с острова Тукам, но меня удочерила харнгиратский офицер.

– Мне мама рассказывала, какой ее в порту нашли, – сказала Нарин, прихлебывая вино прямо из бутылки. – Орихат, когда мы вошли, выглядела здоровенькой по сравнению с тем, какой была Ларна тогда. Худая, как бродячая собака, вся сине-фиолетовая, едва живая. Ходить не могла, заползла между ящиков, лежала себе тихонько да помирала. Так бы и померла к утру, если б ее мамин патруль не нашел.

Ларну затрясло при этом воспоминании. Не сразу она смогла взять себя в руки и, выхватив из рук Нарин бутылку, сделала несколько больших глотков. Три пары глаз смотрели на нее, светясь интересом, рабыням очень хотелось узнать, что же такое случилось с их госпожой, хотелось настолько, что они почти забыли о страхе. Но спрашивать все-таки не решались. Ларна покосилась на них и со вздохом начала рассказ, сократив его, правда, до минимума:

– Я бежала из дому, спасая свою жизнь. Почему – не в этот раз, не время еще. По глупости попала на торговый корабль шлюхой, денег на дорогу не было. Вот и представьте себе – больше двухсот здоровых мужиков на одну шестнадцатилетнюю девочку. Теряла сознание – приводили в себя и продолжали насиловать. По двое сразу. И так полтора месяца…

– О боже! – схватилась за голову Сириин, у которой всегда было живое воображение. – Да как же вы выжили?!

– Чудом. Я уже умирала, капитан понял это и приказал вышвырнуть меня на берег. На мое счастье и его горе, он не подумал, что это берег Харнгирата. В порту меня и подобрал патруль, о котором говорила Нарин. Офицер, возглавлявшая его, была возмущена моим рассказом, она пошла на корабль и отрубила капитану голову. А потом удочерила меня. Вот вы говорите здесь – харнгиратские стервы, харнгиратские стервы… А деньги на мое лечение вся городская стража собирала! Понимаете? В какой стране видано и слыхано, чтобы на лечение подобранной на берегу никому не нужной девчонки стражники собирали деньги? Здесь бы дали хоть медяк?

– Ага, как же, – криво усмехнулась Милаит, – догнали бы и еще раз дали… Мимо бы прошли, внимания не обратили. А то и добили бы.

– Хотя… если бы там, в Харнгирате, умирал на берегу попавший в такую же беду парень, мимо него тоже прошли бы. В каждой стране свой взгляд на жизнь, – грустно сказала Ларна,

Она хрипло рассмеялась, достала с полки пять бокалов, разлила по ним вино и заставила рабынь принять их. Затем провозгласила:

– Пейте, девочки! Мы сегодня празднуем рождение свободного человека!

Достав из-за пазухи небольшую свернутую в трубочку грамоту и медальон на серебряной цепочке, Ларна повернулась к Орихат и торжественно объявила:

– Отныне и навсегда, ты – свободный человек, Орихат Вар-Тарм! Здравствуй, сестра!

Глаза белокурой девушки потрясенно распахнулись, и она залилась слезами радости. Да, она в глубине души надеялась на свободу, но никак не думала, что это случится прямо сейчас. На нетвердых, подгибающихся от волнения ногах Орихат подошла к улыбающейся Ларне и приняла из ее рук грамоту с медальоном. Попытавшись прочитать и ничего не увидев из-за слез, она подошла к рабыням, обалдело застывшим с приоткрытыми ртами, и попросила:

– Сириин, прочти пожалуйста…

Та взяла грамоту, развернула ее и срывающимся голосом прочитала:

– Согласно воле своей госпожи, Ларны Орсанх из клана Синего Древа, рабыня по имени Орихат отныне свободна и нарекается фамилией Вар-Тарм. Я, королевский нотариус Играм Сиридат, подтверждаю вышесказанное своей подписью и печатью.

Сириин подняла на ставшую свободной глаза, в которых пылала зависть. Еще бы – ее подруга получила свободу, извечная мечта любой рабыни для нее исполнилась. Милаит смотрела на Орихат с не меньшей завистью. Но тут обе рабыни переглянулись – обеим одновременно пришла в голову одна и та же мысль. Значит, харнгиратские воительницы задумали все это только для того, чтобы дать их подруге свободу?! Ради этого они готовы были на все?! Неужели так бывает?..

Сириин перевела потрясенный взгляд на Ларну и низко поклонилась ей, искренне поклонилась – с этого момента она бесконечно уважала свою госпожу. Девушка, конечно, все равно боялась, помня ее безжалостность и бескомпромиссность, но теперь понимала, откуда эти качества взялись и поклялась себе никогда не становиться у Ларны Орсанх на дороге. Судя по взгляду, Милаит думала о том же.

– Так выпьем же за свободного человека! – радостно провозгласила Нарин.

Все пятеро подняли кубки и выпили до дна. Орихат сияющими от счастья глазами смотрела на кровных сестер и подруг. Затем всхлипнула и бросилась Ларне на шею. Та обняла ее и нежно поцеловала в губы.

Отпустив Орихат, она достала из-за пазухи еще две грамотки и повернулась к рабыням.

– Вот эти грамоты – свобода для вас. Пока я их еще не подписала.

– А почему? – осмелилась спросить Милаит.

– Если отпустить вас здесь, в Аллиорноине, то когда Фатунг поймет, что никаких покупателей не будет, поймет, что все было обманом, он аннулирует сделку. Вас поймают и вернут ему. Вы этого хотите?

– Нет! – дружно выкрикнули рабыни.

– Тогда я освобожу вас на Колхрии, – улыбнулась им Ларна. – И еще одно.

– Что? – спросила Сириин.

– Будучи с нами, вы можете случайно увидеть, как мы делаем запретное. Учтите, что если вы нас выдадите, нас схватят и казнят, а вот вас продадут, и вы навсегда останетесь рабынями.

– А зачем делать запретное? – недоуменно спросила Милаит.

– Затем, что мы, в том числе и ваша подруга Орихат, поклялись уничтожить скотские законы о лишении пола, отменить и навсегда запретить рабство!

– Мы едем в Серую Башню, учиться! – с гордостью добавила Нарин. – Мы станем ведьмами, лучшими из лучших, и начнем разрушать власть Совета Магов изнутри!

– Вот поэтому-то, – звонким голосом закончила Орихат, – мы и плюем на их законы!

Ларна засмеялась, с нежностью глядя на одухотворенное лицо кровной сестры, отвела ее к кровати и усадила на край. Не обращая внимания ни на кого, она опустилась на колени и принялась ласкать Орихат. Не ради похоти, а чтобы доказать всему миру и самой себе в том числе, что ей и в самом деле плевать на законы Башни. Нарин обернулась, чтобы посмотреть, как прореагируют на это рабыни, и рассмеялась – зрелище того стоило. Челюсти обеих девушек отвисли, глаза выкатились, они пытались что-то сказать, но не могли. Неудивительно – рушилось все, чем они жили, чему их учили, рушились сами основы. Так не могло быть, но было, и рабыни не могли прийти в себя, они потеряли почву под ногами и ничего не понимали. Да, законы страшны, но когда они впитаны с молоком матери, отказаться от них трудно. Рыжая ухмыльнулась, с интересом глядя на девушек, уж больно забавно они выглядели, ничуть не лучше, чем она сама вчера. Надо бы довести удивление рабынь до предела, да и им самим не помешает нарушить закон – после этого можно будет им доверять.

– Иди ко мне… – хрипловатым голосом позвала Нарин, взглянув Милаит прямо в глаза.

– З-а-а-а-ч-е-е-е-м?.. – едва смогла пролепетать та.

– Увидишь, – усмехнулась рыжая.

– Н-н-о-о… Н-н-о-о… Я-а-а… – попыталась возразить Милаит, но не смогла.

На нетвердых, трясущихся ногах девушка подошла к расстеленному на полу одеялу и рухнула на него. Ей казалось, что она висит в воздухе. Нарин смешил испуг Милаит, но смеяться она не стала, чтобы не спугнуть. Случившееся далее не касалось никого, кроме них самих.

Утром Ларна открыла глаза довольно поздно, она потянулась и поцеловала тихо сопящую рядом Орихат в нос. Вскоре встали и остальные. Сириин с Милаит чувствовали себя очень неудобно, она краснели при взгляде на Ларну или Нарин, не совсем еще понимая, что же такое произошло вчера и что на них нашло. Рабыням было страшно – ведь если кто-нибудь узнает о случившемся, то их всех ждет казнь.

После завтрака, за которым сбегала рыжая, Ларна тяжело вздохнула, вспомнив о делах насущных:

– А теперь, девочки, будем решать наши проблемы.

– Что-нибудь случилось? – насторожилась Орихат.

– Дело в том, что у нас нет денег на проезд до Колхрии. Осталось около двадцати золотых – и это все.

– Так что же делать? – растерянно спросила Милаит.

Никто не ответил, в комнате воцарилось молчание, каждая обдумывала проблему, но никому ничего толкового в голову не приходило. Правда, у Ларны забрезжила одна идея, но слишком уж иллюзорная. Да, она знала способ заработать на проезд, но обещала приемной матери не прибегать к нему… Да и самой не хотелось снова становиться шлюхой. Но если понадобится, она пойдет и на это. Однако надо для начала попробовать другие способы, а потом уже возвращаться к пройденному.

– Может… – раздался дрожащий голосок Сириин. – Может кого-нибудь из нас продать?..

Она всхлипнула.

– Ни в коем случае! – отрезала Ларна. – Вы мне подруги и сестры, а не рабыни. Не желаю даже слышать. И чтобы не думали плохого, вот!

Она бросила на стол освободительные грамоты с привязанными к ним личными медальонами, подписала и вручила онемевшим рабыням их свободу. Они довольно долго молча стояли, уставившись на грамоты, все еще не понимая, что произошло, а потом опустились перед Ларной на колени.

– Встаньте! – рявкнула та. – Не смейте унижаться! Если это не нужно для дела – не смейте!

– Спасибо вам… – с трудом пролепетали бывшие рабыни, они держали свои грамотки в руках и никак не могли на них налюбоваться, плача тихими слезами радости.

Девушки говорили перебивая друг друга, и Ларна улыбнулась, понимая, что чувствуют только что ставшие свободными люди.

– Но что нам все-таки делать? – спросила Орихат, устремив тревожный взгляд на кровную сестру.

– Шлюхой на корабль устроюсь! – отрезала Ларна. – Не впервой!

– Значит, вместе работать будем, – хмуро вмешалась Нарин. – Я тебе одной мучиться не позволю! Вдвоем легче.

– Впятером! – вскрикнула Милаит, ее глаза засверкали, черные волосы растрепались, голос задрожал от обиды и гнева. – Да за кого вы нас принимаете, если считаете способными спокойно смотреть, как вы мучаетесь?! Мучаетесь, чтобы мы все смогли добраться куда нужно! Нет уж, если мы вместе – то вместе во всем!

– Девочки, вы же девственницы, – попыталась урезонить ее Ларна. – Оставьте девственность для любимого человека.

– Если он действительно будет любить, то все поймет! – упрямо топнула ногой Сириин. – А если не поймет, то такой и любви не достоин!

– Спасибо, сестренки… – улыбнулась Ларна. – Но перед тем как идти на это унижение, я все-таки хочу попробовать реализовать один план, а вдруг выгорит. Вот если нет…

– Что за план? – тут же спросила рыжая.

– Получится – расскажу! Потерпи.

Никакие расспросы не помогли, Ларна только загадочно улыбалась. Еще раз обдумав свою безумную идею, она помахала подругам и вышла. Как ни дика была эта идея, но она вполне могла сработать, если только правильно выбрать мага. Нужен не юнец, не старик, а мужчина или женщина в расцвете сил, неудовлетворенные своим положением.

Горожане почти не обращали внимания на улыбчивую черноволосую девушку, расспрашивающую их о живущих поблизости магах, но отвечали на ее вопросы, не замечая легкий южный акцент. Она вежливо благодарила и шла дальше. Ни один из близко живущих магов для ее целей не подошел – все были или слишком молоды, или слишком стары. Только часа через три удалось найти нужного человека.

– Ворихар ирб Кириех… – пробормотала Ларна себе под нос, прочитав табличку на двери. – Около пятидесяти лет по прикидкам, крайне нелюдим, раздражителен, берет за свои услуги очень дорого, но дело знает. Что ж, посмотрим, что ты собой представляешь, господин Кириех…

Девушка поднялась на крыльцо небольшой гранитной башни и позвонила. Довольно долго никто не отвечал, и разочарованная Ларна уже собралась уходить, когда дверь распахнулась, и ее взгляду предстал невысокий, лысый, но моложаво выглядящий мужчина в мантии мага. Лицо его было длинным, унылым, нос – прямым, похожим на торчащую кость. Маг скучающе посмотрел на гостью сквозь стекла очков.

– Вы ко мне? – услышала девушка скрипучий голос.

– Да, господин маг, – поклонилась Ларна. – У меня важное дело.

– Что ж, прошу, – пожал он плечами, внимательно оглядел ее с головы до ног и потеснился, пропуская внутрь.

Войдя, Ларна быстрым взглядом окинула обстановку нижнего этажа – она многое могло сказать о характере и привычках хозяина. Внутри башни царила полутьма, стены были отделаны под карстовую пещеру, в углах на подставках стояли черепа драконов со светящимися глазницами. Судя по всему, маг тяготел к Тьме. Раскрытые фолианты лежали везде. Ларна внутренне усмехнулась – то, что надо! Этот маг явно не прекращает изысканий, не удовлетворяется зарабатыванием денег, ему, похоже, нужно что-то большее. И если это так, ее замысел имеет шансы на успех.

Поднявшись на второй этаж, Ларна снова осмотрелась и первое, что привлекло внимание, оказался большой хирургический стол, на котором глухо стонала молодая женщина. Несчастная была вся в крови, и Ларна незаметно вздохнула – как бы хотелось спасти бедняжку… Но такой возможности нет, а поэтому следует воспользоваться ситуацией. Девушка подошла к столу, рассматривая разложенные рядом хирургические инструменты. Да, ее догадка о приверженности мага Тьме верна – он, похоже, занимается ритуальными пытками, вытягивая из жертвы гаввах, энергию боли и отчаяния. Ларна оглянулась и увидела на подставке сзади тускло светящийся коричневый кристалл-аккумулятор. Откуда она сама знала все это, девушка не понимала, но была уверена в этих ниоткуда пришедших знаниях.

– Присаживайтесь, – раздался за спиной насмешливый голос мага, с интересом наблюдающего, как гостья перебирает инструменты, разложенные возле стонущей жертвы. – Учтите, мои услуги недешевы.

– Не имеет значения! – независимо ответила девушка. – У меня выгодное дело, могущее принести нам обоим взаимную пользу.

– Я вас слушаю, – маг уселся в кресло напротив, налив себе светло-зеленой жидкости в бокал. – Желаете?

– Немного бренди, пожалуйста.

Он налил и ей, Ларна приняла бокал и отпила глоток. Несколько минут они изучающе смотрели друг на друга. Несмотря на жестокость мага, чем-то он был девушке симпатичен, что-то у них было общим, что-то неуловимое. Возможно, целеустремленность. Эту ниточку общности почуял и Кириех, так как удивленно хмыкнул, почти незаметно усмехнулся и посмотрел на девушку другими глазами. Но ничего не сказал, ожидая пока собеседница заговорит.

– Посмотрите, пожалуйста, мою ауру, – попросила Ларна.

– Уже смотрел, – сухо сказал он. – Ничего особенного.

– А теперь…

С этими словами она сняла маскирующее кольцо, причем сделала это так, чтобы маг видел. Кириех на мгновение задержал взгляд на кольце, и его глаза расфокусировались. Некоторое время ничего не происходило, а затем на лице мага проступило удивление. Он долго изучал улыбающуюся девушку, но ее глаза не улыбались, оставшись холодными и оценивающими. И Кириех это отметил.

– Да, такого я не видел, – вынужден был признать он. – Не понимаю только, чего вы хотите от меня.

– Я думаю, – спокойно ответила Ларна, – что вы не окажетесь в проигрыше, если станете одним из направивших меня в Серую Башню.

– Кто же откажется от дополнительных привилегий? – удивился маг. – Я не идиот. Но также понимаю, что вам от меня за это что-то нужно. Просто так в нашем мире ничего не бывает. Итак?

Собеседники продолжали оценивающе смотреть в глаза друг другу. Кириеху понравилась наглая девчонка. Она была, похоже, интересна не только своим невероятным даром, но и как личность. Он явственно ощущал ее внутреннюю силу. Предначертание дается не каждому, а точнее – никому за много тысяч лет. Они еще несколько минут разглядывали друг друга, думая каждый о своем, прежде чем Ларна нарушила молчание:

– Все очень просто. У меня недостаточно денег, чтобы добраться до Колгарена.

– Деньги – не проблема, – отмахнулся маг. – Но прежде всего у меня есть к вам несколько вопросов.

– Задавайте.

– Вы сказали, что я буду одним из… У вас уже есть направления в Башню?

– Да, – негромко ответила Ларна. – Два. Одно – от мага из Храдуна, второе – от ведьмы из Харнгирата.

– Хорошо. Мне также хотелось бы знать, почему они не обеспечили вас деньгами на дорогу.

– Деньги были, однако произошло кое-что непредвиденное, и мне пришлось надолго задержаться в Аллиорноине.

Маг подождал немного, но поняв, что посетительница не скажет о себе ничего сверх необходимого, продолжил расспросы.

– Не совершали ли вы в дороге чего-нибудь незаконного?

– Совершала, – спокойно и даже несколько насмешливо сказала Ларна, с иронией глядя на собеседника. – И очень многое.

Маг наклонил голову вбок, тонкие губы сложились в ухмылку, как бы говорящую: «Ты меня не разочаровала».

– И последнее, – сказал он, некоторое время подумав. – Я намерен потребовать от вас клятвы во Тьме. Не побоитесь пожертвовать мизинцем на левой руке?

Девушка оскалилась в ответ, отчего ее лицо приобрело несколько зловещий вид. Маг понял, что для достижения каких-то своих целей она пожертвует всем, в том числе и самой жизнью. Кириеха порадовало, что такие женщины еще рождаются. Такая вполне смогла бы стать его подругой, жаль только, что не встретил ее, когда был помоложе. Впрочем, лирику надо оставить побоку, пора заняться делом. Очень уж большое везение выпало нынче на долю Ворихаба ирб Кириеха. Девушка, видимо, не понимает, что ее предложение стоит дороже любых денег, так как дает то, чего за деньги не купишь – привилегии. Даже трети привилегий, полагающихся за находку гения такого уровня, а тем более гения с Предначертанием, хватит для доступа в тайные библиотеки и хранилища Серой Башни. Кириех всегда искал только новые знания и новые силы, денег он скопил уже столько, что при его запросах хватит прожить жизнь раз триста.

Еще Кириеху очень хотелось поработать с Магистром Книги и найденными тем артефактами, но это, к сожалению, невозможно – Эльнор не жаловал никого и работал в одиночку. Но и так он сможет достичь многого – еще не стар. Окружающие думали, что магу лет сорок пять, а на самом деле он давно разменял восьмой десяток. Кириех отличался от большинства коллег, жаждущих только жизненных благ и власти, тогда как ему были нужны знания, знания и еще раз знания. Вот и не общался почти ни с кем, зато имел почти неограниченную тайную власть – любой пират или контрабандист, за исключением, конечно, сумасшедших убийц наподобие капитана Нирен, подчинялся ему в окрестностях островного королевства. Но в своей среде, среди магов, Кириех интриговать не хотел, поэтому и сидел уже около сорока лет безвылазно в столице Аллиорноина.

Он решил помочь этой странной девушке еще по одной причине – маг уверился, что она станет огромным камнем, брошенным в застоявшееся болото Колгарена. Очень необычна, такой характер может выковаться только после того, как человек узнает множество бед и не сломается при этом. Девчушка явно создана Творцом для больших дел. Да, помочь нужно, но и своего Кириех упускать не собирался. Встав, маг вынул из сундука у стены большой кошель с золотом. Вернувшись, он положил его на стол у стены и достал откуда-то украшенную древними символами жаровню и кинжал.

– Как удалять палец? – вежливо поинтересовался он.

– По вашему выбору, – спокойно ответила Ларна.

– Даже наиболее болезненным способом? – насмешливо приподнялись брови Кириеха.

– Не имеет значения, – губы Ларны растянула змеиная усмешка.

Маг с уважением поклонился ей, затем разжег жаровню и начал произносить заклинания. Ларна слушала их и изо всех сил старалась запомнить – неплохо будет приехать в Башню, уже зная что-нибудь. Когда вокруг жаровни засветилась черная пентаграмма, маг взял в руки кинжал и попросил девушку положить левую руку на стол, оттопырив мизинец. Ларна выполнила его просьбу, и Кириех, не теряя времени, отрезал ей две фаланги. Он внимательно смотрел на девушку, но она спокойно переносила боль, только прикусила нижнюю губу, да в уголке левого глаза зависла почти незаметная слезинка. Маг вынул из-за пазухи собственный медальон, разломил его на две половинки, распорол себе ладонь, полил своей кровью половинку медальона и приложенный к ней отрезанный мизинец. При этом он, не прекращая, читал какие-то заклинания.

– Клянитесь! – донесся до Ларны его хриплый голос.

– Я, Ларна Орсанх из клана Синего Древа, – начала девушка, – клянусь, что половина медальона, врученная мне магом Ворихаром ирб Кириехом, будет передана мною в Секретариат Серой Башни при поступлении, как одно из направлений на учебу. Я сказала!

Из жаровни вытянулся язычок коричневого пламени и слизал мизинец, лежащий на медальоне. Девушка ощутила, как по ее телу пробежала волна холода – клятва вступила в силу. Когда обряд завершился, маг перевязал ей палец, вручил половину медальона и мешочек с золотом.

– Здесь две тысячи даралов, – сказал он, игнорируя удивление Ларны. – На первое время хватит, а после поступления Башня полностью обеспечивает студиозусов.

– Мне столько и не нужно, – пожала плечами она.

– Оставьте, – отмахнулся Кириех. – Для меня это не деньги, а так, расходная мелочь, вам же запас не помешает. Мало ли что может случиться.

– Да, – согласилась девушка, – случиться может все, что угодно.

– Кстати, а не могли бы вы дать мне взглянуть на ваше маскирующее кольцо?

– Пожалуйста.

Маг несколько минут всматривался в кольцо расфокусированным взглядом. Затем покачал головой и положил его на край стола. Выглядел он в этот момент сильно удивленным и что-то бормотал себе под нос. Ларна вслушалась, но почти ничего не смогла понять, какие-то обрывки фраз: «Ну, и что ты хотел этим сказать? Неосторожно, парень… Очень неосторожно… Но гениально. Как я сам, старый глупец, не додумался? Но чревато, чревато… Все равно, молодец!» Наконец маг опомнился, вернул Ларне кольцо, которое та поспешно натянула на палец, и улыбнулся. Затем спросил:

– А на каком корабле вы отправляетесь на Колхрию?

– На «Волне грез», если не ошибаюсь, – ответила несколько удивленная его вопросом Ларна.

– Очень умно… – проворчал маг. – Хотел бы я знать, кто вам это присоветовал. Прибить за такой совет мало! Хорошо, что мне пришло в голову спросить, а то бы не добрались. А если бы и добрались, то отнюдь не в том качестве, в каком вам хотелось.

– А в чем дело? – встревожилась девушка.