Космический корабль короля Давида Пурнель Джерри

Глава 14

Батав

Вдоль берегов порта Батава тянулись каменные ступени, ведущие к кромке воды; у границ плавали большие военные корабли охраны под флагом и вымпелами Храма, на носу каждого из них находились церковники в ярких золотисто-желтых мантиях: они встречали и допрашивали чужеземцев. Вход в гавань перекрывала тяжелая цепь, протянутая между двумя плотами, пришвартованными у оконечностей деревянных плавучих бонов.

Лохоло объяснил стражникам, что их корабль прибыл из Джикара, но по просьбе Маккинни не стал упоминать, что командует им человек со звезд. Одно из судов охраны сопроводил их через проход. «Субао» двигался медленно, убрав паруса, только на веслах. Внизу было видно дно, у берега несколько групп рабочих стояли по пояс в воде и вычерпывали ил, углубляя фарватер.

– Это преступники, – объяснил Лохоло. – Перед здешними церковниками только провинись! Но зато эти люди поддерживают гавань в отличном состоянии. Это лучшая гавань на Макассаре.

Для стоянки им указали место в огромной каменной нише, выбитой в скале со стороны моря, с выстроенными вдоль стен деревянными доками, где можно было не опасаться мощных приливов. Неподалеку трудился отряд осужденных, выкачивая насосом собранный ил и наносы на баржу. Другая баржа, уже заполненная до краев, направлялась в море.

– Всем здесь руководят священники Храма, – объяснил Лохоло, после того как «Субао» причалил к одному из доков. – Очень скоро сюда явится молодой дьякон, чтобы выторговать у вас как можно больше товаров. Обязательно постарайтесь уговорить его подождать, пока мы не узнаем, сколько могут предложить за груз местные торговцы, хотя в конце концов вам все равно придется что-то продать его святейшеству. Иначе из гавани вы не выйдете.

Стоя на юте, Маккинни наблюдал за движением по улицам, протянувшимся перед ним. В отличие от Джикара на них царило оживление, но все же менее интенсивное, чем Натан ожидал увидеть в таком большом городе, как Батав. Кораблей тоже было не очень много. В четырех доках от «Субао» разгружалось какое-то судно, но в промежутке никого не было, и следующее стояло довольно далеко.

Над гаванью возвышалось белоснежное, как мел, здание с развевающимися флагами Храма на вершине – красно-синий крест на черном фоне, со стилизованным изображением самого Храма ближе к краю. Старая Имперская Библиотека, выстроенная из местного гранита, составляла часть дворца вице-наместника. Карнизы Храма украшала монументальная резьба, херувимы и горгульи, коринфские колонны поддерживали четыре портика над центральными входами. На мире Принца Самуила Маккинни ничего подобного не видел и нашел массивное строение очень величественным, несмотря на его уродливость.

– Это и есть Храм, – быстро сказал Бретт. Трубадур стоял на другой стороне юта и рассказывал о городе Клейнсту и Лонгвею, которые слушали с интересом. – Храм выстроил сам Бог перед Падением, когда все жители планеты были еще людьми со звезд, и вложил Он всю свою мудрость и знание в этот Храм. Но макассарцы были слишком горды и сказали, что поскольку у них уже есть все знание, то Бог им не нужен. В гневе Бог поразил Храм – вон там, с краю, видите, часть Храма перестроена. Но прежде чем Бог успел разрушить весь Храм, священники напомнили Ему о Его обещании, данном нашему народу, и Он пощадил Храм, но отнял у нас знание о том, каким образом можно использовать великую мудрость Храма. Это известно только священникам, но и они не знают, как перевести слова ангелов, когда им порой удается заставить их заговорить. – Бретт протяжно вздохнул. – Все это скажут вам и сами священники. Когда-то в Храм верили во всех городах, а дьяконы и служители Храма правили во всех графствах и королевствах. Настоящие христиане, такие как мы в Джикаре, были вынуждены встречаться и отправлять свои службы в тайне. Но сегодня священники Храма правят только в Батаве, теперь их последователи в других городах собираются тайком, опасаясь за свои жизни. Все, о чем я вам рассказал, случилось на протяжении двух человеческих жизней.

– Но что вызвало столь стремительную модификацию религиозных ценностей в целом планетарном сообществе? – с интересом спросил Лонгвей. – По моему мнению, подобные изменения происходят медленно, если их не ускорять технологическими переменами. Мы на собственном опыте испытали быстрое падение традиционной церкви на Принце Самуиле, но наша церковь стоит на трех китах – это оружие, деньги и дисциплина, ничто иное не имеет значения.

– Я не знаю ответа, человек со звезд, – сказал Бретт. – Но странные вещи творятся в нашем мире уже много лет. Лето становится короче, а зимы холоднее, кочевники – обитатели равнин – идут к берегам моря и нападают там на города, потому что в степях все труднее прокормиться. Люди говорят, что Бог отвернулся от Макассара.

– Что ж, – проговорил Клейнст, и все повернулись к нему. Впервые с того дня, как худощавый ученый ступил на борт корабля, у него был более-менее нормальный цвет лица. – В этом нет ничего удивительного. По всей вероятности орбита Макассара имеет небольшой эксцентриситет, кроме того, наклон оси очень велик. Это дает в южном полушарии терпимые климатические условия, длящиеся несколько поколений, но сегодня происходит медленное рассогласование этих двух факторов. В результате зимы все суровее, и вскоре северное полушарие станет совершенно непригодным для жизни. Естественно, что орды кочевников стремятся к экватору.

– Следствие продвижения варваров на территории, где можно существовать более вольготно – то, что на своем пути они уничтожают цивилизацию, – добавил Лонгвей. – Следовало бы ожидать, что испытания укрепят правящую церковь. И тем не менее, я слышал, что там, где существует ересь, распад цивилизации порой приводил к тому, что многие отворачивались от традиционной религии во имя своего спасения и начинали искать другого Бога и другие церкви. Именно так и бывает.

Несколько минут они стояли в молчании, наблюдая, как осужденные поднимаются на борт военного корабля.

Мэри Грэхем доставила вино и чайкест: солдат нес следом за ней огромные подносы. За время путешествия она удивительно быстро овладела искусством готовить горячую пищу даже во время шквалов, когда скорость корабля достигала, по оценкам Маклина, шестидесяти километров в час. Мэри обучила нескольких парней из Джикара, сделав их помощниками, и очень быстро стала полноправной и единоличной хозяйкой камбуза на «Субао».

– Это и есть Храм? – спросила она, указывая на огромное строение, возвышающееся над городом.

– Да, госпожа, – ответил Бретт. – В кельях, вырубленных в этом здании, размещаются пятьсот священников и дьяконов, а также две тысячи воинов. Но перед кочевниками с равнин эта армия все равно не устоит.

– Но рискнут ли варвары нападать на воинов Храма? – спросила Мэри. – Вы говорили, что у них нет никакого вооружения, – а ведь Храм достаточно богат, если у него столько солдат.

– Кочевники не станут сражаться так, как хотелось бы Храму, – ответил Бретт. – Завидев солдат в доспехах, они обратятся в бегство, но, когда лошади храмовников устанут, вожди марис приведут назад свои кланы, и в ход будут пущены веревки: кочевники опутают ими железных всадников и стянут их из седел на землю. Или они могут уклониться от прямой атаки, пропустить рыцарей Храма вперед, а потом напасть на них с тыла.

– Мобильность против тяжелой кавалерии, – пробормотал Маккинни. – Рыцарей уведут от стен Храма, выманят на открытое место, где у них уже не будет возможности передохнуть и перестроиться. – Он кивнул. – Господа ученые, меня беспокоит судьба Храма. Смогут ли храмовники защитить этот город и его обитателей от вражеской осады?

– Долго они не продержатся, – ответил Лонгвей. – Насколько я знаю из опыта, полученного на Южном материке, горожане в сражении очень быстро устанут, особенно теперь, когда церковь перестала быть гласом Господним. Храмовникам никогда не удастся собрать на стенах достаточно людей, если враг подойдет к воротам этого города.

Маккинни кивнул.

– Я уже видел, как рушится воля к победе. Люди заботятся о своих удобствах, но пренебрегают своими жизнями, если угроза нависает над тем и другим. Возможно, мы прибыли в критический момент.

– Вы говорите страшные вещи, – подала голос Мэри. – Столько людей… Что с ними будет?

Прежде чем ответить, Бретт глубоко вздохнул.

– Все горожане погибнут. Самые красивые женщины будут угнаны в рабство и, если посчастливится, попадут в гаремы воинов-кочевников. Мальчиков примут в кланы и вырастят как воинов. Остальные, кто не сможет сражаться после того как стены падут, будут убиты на потеху женщинам клана.

Мэри вздрогнула.

– И мы ничем не можем помочь, торговец? – спросила она Маккинни.

– Сударыня, я не стал бы оплакивать жителей этого города, – ответил Бретт. – Вы не представляете, что они делают, когда загоняют на равнинах маленький отряд кочевников. Жизнь в этих краях очень трудна, и люди живут как могут.

Их перебил Старк, несший с двумя солдатами караул у оконечности причала.

– К нам гости, сэр, – доложил Хэл. – Не те, кого я ожидал. Я сказал бы, что это гражданские. – Он указал в сторону выхода с причала, откуда приближались двое вельможного вида господ, которых сопровождали с полдюжины вооруженных солдат. – Задержать их, сэр?

– Нет, пропусти, но вооружи всех, кто у нас есть, и пусть стоят наготове на палубе и в трюме. Когда закончишь, снова поднимайся на палубу. Сделай все тихо и незаметно; незачем заваривать кашу, если со стороны храмовников нам ничего не грозит.

Маккинни взглянул на процессию, приближавшуюся по каменному причалу.

Предводитель отряда, высокий и тощий, напоминал ходячий труп. Подойдя ближе, вожак поднял руку, повернув ее ладонью вверх в сторону Маккинни.

– Приветствую тебя, – сказал он Натану. – Надеюсь, ваше плавание прошло успешно?

Маккинни нахмурился. Он понимал эту речь, но… внезапно сообразил, что не сразу осознал услышанное. Вожак говорил на имперском языке.

– Есть здесь кто-то, понимающий меня? – Вожак быстро переключился на местный диалект. – Мир вам, чужеземцы, я приветствую вас.

– Добро пожаловать на борт, – ответил Маккинни на языке, который, как он надеялся, походил на имперский. – Чем я могу помочь Вашей Чести?

Предводитель повернулся к своим провожатым и что-то быстро сказал им, потом обернулся к Маккинни с нескрываемой радостью во взгляде.

– Хвала Спасителю, Космофлот прибыл, чтобы разыскать нас. Наши молитвы услышаны. Когда мы узнали, что около Джикара опустился корабль, мы не смели надеяться.

Маккинни внимательно рассмотрел небольшой отряд. Оба вельможи, высокие и чернокожие, ничем не походили на аборигенов. Солдаты же, напротив, определенно были из местных, скорее всего наемники.

– Прошу вас, поднимайтесь на борт, – сказал Маккинни. – Могу я предложить вашим солдатам вино и что-нибудь поесть?

– Благодарю.

Маккинни кивнул Тодду, отправив его в трюм, разыскать Хэла и собрать угощение. Двое людей со звезд поднялись на борт, и их проводили вниз, в каюту.

Когда все расселись и появилось вино, пришедшие представились.

– Я отец Делука, а это его святейшество младший епископ Лорейн. Мы – представители его преосвященства архиепископа Кастелиано, управляющего церковной миссией на этой забытой Богом планете. Просто чудо, что вы нашли нас.

– Я не совсем понимаю вас, ваше преподобие, – проговорил Натан. – Я был уверен, что вы в любой момент можете связаться с Космофлотом, ибо наверняка располагаете необходимыми средствами связи.

– Нет, сын мой, – печально ответил епископ Лорейн. – Варвары уничтожили наш передатчик. – Брат ЛеМойн, возможно, сумел бы его отремонтировать, не будь повреждения столь тяжкими. К тому же нам пришлось бежать, спасая свою жизнь. Двум другим членам нашей миссии не так повезло. Упокой, Господи, их души. Мы пробрались к городу, да тут и остались, осажденные варварами, с небольшим количеством золота, без связи и страшась раскрыть этим язычникам истинное назначение нашей миссии. Здесь в обычае сжигать еретиков, и на нас уже смотрят как на носителей ереси. Мы не боимся мучительной кончины, но едва ли в данной ситуации это принесет сколько-нибудь пользы вере.

– Не могу возразить его преподобию, – подхватил Делука, – но в действительности здешние обитатели – не язычники. Они веруют во все церковные доктрины, за исключением верховного владычества Нового Рима. Кроме того, они веруют в то, что в этом их Храме заключено боговдохновение, священные мощи или нечто подобное, и что Бог разговаривает с ними из недр этого Храма. У здешних храмовников даже имеются записи, согласно которым их епископы восходят непосредственно к первым епископам Макассара. Я надеюсь, что Новый Рим сможет принять их в лоно Церкви без нового рукоположения, поскольку единственная их ересь – это неподчинение духовному руководству.

Епископ печально покачал головой.

– Сказанное отцом Делукой почти верно, хотя я пока не вижу, как можно было бы освободить этих людей от их иллюзий. Они искренне веруют, что среди артефактов храма содержится Священное Писание – возможно, это так и есть, поскольку я уверен, что в библиотеках встречаются копии Библии, но, кроме того, они верят, что их Храм – это источник вечного и бесконечного откровения.

– Понимаю, – кивнул Маккинни. Медленно потягивая вино из бокала, он обдумывал услышанное. До сих пор полковник еще не лгал духовным лицам; все его контакты со священниками ограничивались общением с сослуживцами из числа военных капелланов, и сейчас он чувствовал легкое беспокойство. И принял компромиссное решение.

– Как ни жаль, ваше преподобие, но наше прибытие избавляет вас только от части трудностей. У нас на борту тоже нет передатчика. – Маккинни с осторожностью произнес незнакомое слово, но никто никак не отреагировал. – У нас есть золото, и мы можем сделать ваше пребывание здесь более безопасным, но ваше возвращение в Джикар придется отложить. Приближается сезон штормов, и мой местный штурман объяснил мне, что в это время возвращаться на запад никак нельзя. Перед прибытием сюда мы попали в один из таких штормов, в море ужас что творилось, а скоро будет еще хуже, я уверен.

Лорейн никак не отреагировал на слова Натана, но отец Делука привскочил с места, стукнувшись головой о низкий потолок каюты. Он снова уселся, и на глазах его выступили слезы, больше от разочарования, чем от удара.

– Выходит, нам придется остаться в этой дыре еще на год.

Делука тяжело вздохнул.

– На все Божья воля, – отрезал Лорейн. – Предложить нам деньги – весьма щедро с вашей стороны, милорд. Его святейшество будет весьма польщен. Вы отправитесь с нами, чтобы лично известить его?

– Мне объяснили, что нужно дождаться, пока храмовники явятся осмотреть мой груз, – ответил Натан. – После этого я почту за честь встретиться с его святейшеством. Кем считают нас местные священники?

– Торговцами, снаряженными в плавание варварами, – ответил Делука. – Мы обдумываем, нельзя ли перебежать к кочевникам и попытаться склонить их в свою веру, но нас слишком мало, а они убивают зачастую даже не выслушав. Даже Храм оставил попытки отправить к ним миссионеров. Его святейшество приказал нам оставаться с ним до тех пор, пока мы не поймем, что одолеть ересь Храма невозможно, и только потом принести себя в жертву.

Натан кивнул и снова наполнил бокалы вином. «Так и будет, – подумал он, – особенно если учесть, что вы, ребята, лишились средства связи с Космофлотом». Если бы священники не потеряли передатчик, ему бы пришлось уничтожить его самому. Космофлоту не стоит напоминать о библиотеке, тем более в связи с миром Принца Самуила. Возможно, священники Империи могут оказаться полезными. По крайней мере, он может попробовать что-нибудь у них выведать.

– Вы не пытались убедить храмовников, что их мощи – не что иное, как останки Старой Империи? – спросил он.

Делука покачал головой.

– Мы привели к ним брата ЛеМойна – он одновременно и библиотекарь, и ученый-физик, – чтобы он постарался объяснить храмовникам природу чудес, но они даже не подпустили нас к своему святилищу. Никто, кроме храмовников, не имеет права прикасаться к священным мощам. И нас, представителей Истинной Церкви, отвергли точно каких-то филистимлян.

Епископ улыбнулся.

– В сложившейся ситуации можно усмотреть определенный… э-э-э… смешной момент, милорд. Нас отказались допустить к центральному религиозному святилищу этой планеты. Или, скорей, к тому, что было центральным святилищем, потому что власть храмовников быстро ослабевает. Теперь я полагаю, что было бы лучше, если бы мы начали свою работу с Джикара, но кто мог знать.

В дверь стукнул Хэл.

– Сэр, явились эти дьяконы… осмотреть груз. Они также говорят, что хотят переговорить с хозяином корабля и с капитаном. Дескать, за стоянку в гавани взимается плата… и к тому же они хотят купить наши вина и продукты.

Натан поднялся, осторожно пригнувшись, чтобы не удариться головой о низкие балки потолка. Он научился пригибаться, получив за время плавания несколько болезненных уроков.

– Прошу прощения, но я должен переговорить с представителями Храма, – сказал он священникам. – Прошу, чувствуйте себя как дома, угощайтесь закусками и вином, ваши святейшества, – сказал он, откланиваясь.

– Сдерите с них три шкуры, – пророкотал вслед ему епископ. Потом махнул рукой.

На палубе уже стояли трое дьяконов Храма в сутанах. С ними явились двое офицеров в форме, а внизу, на причале, выстроившись, замерли по стойке смирно десять вооруженных мечников. Мундиры воинов храма были синие с алым, с серебряной отделкой, у офицеров шляпы с плюмажами, у сержанта – жезл с золотым набалдашником. Отметив вымуштрованность солдат и их добротное оружие, Маккинни понял, что Храм располагает весьма обученным войском. По крайней мере, эти солдаты были готовы исполнять приказы. Он удивился, почему столь дисциплинированное войско не может покончить с кочевниками. Наверняка виновата негибкая тактика, ответил он на свой вопрос, вспомнив поведение Ванъянка в бою на песке во время отлива.

Один из офицеров вышел вперед и направился к группе, собравшейся вокруг капитана Маклина и Лохоло.

– Вы владелец этого судна? – требовательно спросил он.

Маккинни кивнул.

– Хочу представить вам, ваша светлость, Синдабайя, младшего архидьякона Храма Истины.

– Мир вам и привет, – сказал человек в серой сутане. – У нас принято кланяться, принимая благословение, торговец. Вы отвергаете традиции, или вы просто язычник?

– Прошу прощения, ваша светлость, – запротестовал Маккинни. – Все мои верования связаны с нашей цивилизацией, и ничего иного я в мыслях не имею.

Он поклонился еще раз, получив за свою почтительность очередное благословение.

– Что ж, прекрасно. Раньше, мы вас в Батаве не видели, торговец, а ваш капитан приходил сюда в последний раз на собственном корабле. Отчего такие перемены?

– Пираты, ваше высочество. Во всем Джикаре осталась жалкая горстка торговых кораблей, а торговцев, способных нанять их, и того меньше, а все потому, что армия Джикара, отправляясь в большой поход, забрала с собой все товары. Жители Джикара вознамерились сначала разгромить варваров, а потом выслать флот и покончить с гнездом пиратов.

Офицер, который заговорил с Маккинни первым, быстро взглянул на него, потом о чем-то негромко переговорил с другим священником в рясе и наконец бесстрастно заявил:

– Джикар слишком мал, чтобы снарядить большую армию или большой флот.

– Это правда, сэр, – кивнул Маккинни. – Но Гильдии удалось заключить союз с другими городами, а кроме того, много жителей равнин и гор бежали в Джикар, ища защиты. Джикару посчастливилось захватить несколько пиратских судов, напав неожиданно, когда те отважились заплыть в гавань и были застигнуты там отливом. После великого сражения на песке вода в гавани стояла красная в течение двух приливов, а в руках у Гильдии оказалось несколько кораблей, но людей, чтобы снарядить их, не было. Когда война на суше закончится, Гильдия обучит молодых солдат обращаться с парусами и сделает из них моряков, после чего, по слухам, флот отправится на север, а может, на восток – снарядят большой конвой из торговых кораблей под охраной пятидесяти боевых галер. Хотя, по мне, нет смысла отправляться такой большой флотилией? При переизбытке товаров цены упадут. Теперь же, когда кораблей из Джикара здесь нет, отправившись в Батав, или на восток, или на север, я заработаю гораздо больше, к тому же мои друзья вспомнят меня, когда там появится большой конвой из Джикара… Вот на что я рассчитывал. Кроме того, мне сказали, что и сам великий Храм, вместилище мудрости, нуждается. Вот я и привез сюда груз, весь свой провиант; я все продам Храму, оставив только ту малость, какая нужна, чтобы кормить людей на обратном пути, и попрошу крайне скромное вознаграждение сверх того, чего мне стоило снарядить корабль и доплыть сюда.

Храмовники в серых сутанах пошептались, и говоривший от лица остальных снова взял слово:

– Почтительность вам зачтется. Что есть у вас на борту для Храма?

Хотя Маккинни искренне хотел проявить щедрость, о цене договаривались битый час. Дьяконы настолько привыкли торговаться с купцами, что даже когда нужды в этом не было, экономили каждый грош. Тем временем офицеры осматривали трюм и заглядывали в палубные ящики.

Священники отметили большое количество провизии на борту корабля и с большим интересом спросили Маккинни, вся ли эта провизия ему понадобится для собственных нужд «Субао». Священники настаивали на том, чтобы увеличить долю Храма. Исходя из того, как рьяно его уговаривали, Маккинни сделал вывод, что положение осажденного города гораздо серьезнее, чем готовы признать храмовники.

– Они наверняка уже в отчаянии, – шепнул ему Лонгвей. – Я разговаривал с одним из солдат. Они забирают все съестное со всех кораблей, которые заходят в гавань – поэтому с каждым месяцем кораблей становиться все меньше.

Наконец сделка совершилась, и на борт взошел целый отряд рабов, чтобы унести то, что купил Храм. Солдаты тщательно следили за ними и обыскивали всех в поисках украденной еды или оружия. Дьяконы наблюдали за солдатами и отмечали на свитках, прикрепленных к дощечке, что уже унесено, а что еще осталось на борту; сколько рабов поднялось на борт, а сколько уже сошло с грузом; и сколько в результате причитается Маккинни.

После того как все купленное сгрузили на берег, Синдабайя поднялся на ют, чтобы поговорить с Маккинни и его помощниками.

– Мы тут защищаем не только истинную веру, – сказал священник. – Он махнул рукой в сторону города и гавани. – Согласно нашим летописям, Храм издревле был оплотом мудрости и надежды для людей этого мира. Если другие города падут, у нас останется способность и средства отстроить эти города заново. С падением Храма последний источник знания исчезнет. Когда Бог перенес людей со звезд на этот мир, он выстроил тут Храм, чтобы Храм следил за людьми и нес им истину. Вот наше бремя, и нам нельзя пасть.

Глядя, как солдаты сгоняют рабов в строй, Маккинни промолчал. Синдабайя заметил выражение лица Натана и поморщился.

– Этот мир изменился. Было время, когда эти люди пели, исполняя свой долг. Корабли доставляли дары, которые складывали к подножию Божьего Храма. Теперь корабли редкость, у стен города стоят варвары, и мои офицеры бьют рабов у меня на глазах. Но ничего другого у нас нет. Рабы согласны работать только из-под палки, а работы много. Храм должен быть спасен!

Синдабайя повернулся к Маккинни, сотворил знак благословения, пристально посмотрел на полковника, повернулся и сошел с корабля.

Когда Маккинни смотрел вслед процессии айков и рабов, которые изнемогая под тяжким грузом, продвигались по мощеным улицам в сторону складов, на ют осторожно выбрался Делука.

– Они осмотрели ваш корабль, и теперь по закону вы можете спуститься в город, – сказал он Маккинни. – Вы намерены нанести визит лорду архиепископу?

Маккинни кивнул и приказал Тодду, Лонгвею и Клейнсту отправиться вместе с ним. Делука заверил их, что его собственной наемной охраны будет достаточно и после встречи наемники проводят их на корабль.

– Мы обязательно пошлем с вами охрану, – сказал Делука. – Ходить по этим улицам без нее теперь опасно. Воров развелось видимо-невидимо, они сбиваются в банды и нападают даже на вооруженных прохожих. Нашим наемникам и то можно доверять только когда они вместе, когда нечего украсть и нечего купить за золото, которое можно отыскать. У этого города нет будущего. Только у Храма осталась воля к борьбе. Было время, когда люди этого города правили всей планетой. Теперь ими правит Храм.

Они двинулись вдоль набережной. Маккинни отметил пустые пристани и доки, пустые склады с распахнутыми дверями, всюду толпы нищих и угрюмых людей, которые когда-то были портовыми рабочими, моряками или владельцами небольших хозяйств вблизи городских стен. В стороне от набережной, было немногим лучше. Они продвигались по узким, извилистым улицам, стиснутым домами, на первых этажах которых разместились торговые лавки, за редким исключением закрытые. На мостовой, иногда прямо посередине, загораживая проход, лежали люди на циновках.

Наконец они выбрались из лабиринта переулков на более широкие улицы, у которых по центру проходили выложенные камнем канавы, частично заполненные отбросами. Их было на удивление мало для столь примитивного хозяйства.

– Храм платит за своевременный вывоз мусора, – объяснил Делука. – В несколько засушливых недель года канавы поливают из бочек водой, чтобы смывать остатки. В этих краях нередки очень сильные, хоть и короткие ливни. Это самый чистый город на Макассаре.

Маккинни вспомнил Джикар, где улицы ежедневно мели нанятые гильдиями люди, и ничего не сказал. Батав был чище, чем того можно было ожидать от подобного города, и уж само собой, чище заваленных отбросами задыхающихся от перенаселения городов Южного материка на Самуиле.

На улицах попадались люди. Некоторые рассматривали витрины лавочек в первых этажах, хотя покупать там было почти нечего. На дверях каждой лавочки висели большое распятие и эолова арфа – колокольчик в форме грубого подобия Храма, с которого свешивались изготовленные из раковин амулеты и разные безделушки. Жители по большей части были смуглыми и низкорослыми, хотя встречались и люди большого роста и светловолосые, похожие на Ванъянка. Но даже самые высокие были ниже Маккинни и пары имперских священников, и время от времени прохожие оборачивались и смотрели им вслед, прежде чем отправиться дальше.

Несколько раз Маккинни замечал, как под охраной одетых в мундиры стражников Храма куда-то спешили чиновники в ярко-желтых хламидах. Он спросил Делуку, куда идут эти чиновники, и тот ответил:

– Это сборщики налогов. Некоторые из них имеют, помимо своего дьяконского служения, и иные поручения. Они нужны для того, чтобы Храм напрямую не занимался выжиманием средств из населения, и многие дьяконы прежде чем окончательно принять сан копят средства своей мирской деятельностью.

Они подошли к небольшому дому; перед воротами стоял большой камень. Рядом была сложена поленница. Охранявшие вход два стражника с мечами распахнули створки только после того, как увидели епископа, потом вернулись на свой пост и лениво замерли, прислонившись к воротным столбам.

– Мы задолжали им за две недели, – сказал Натану Делука. – Странно, что они еще здесь. Многим в этом городе нечего есть, и, казалось бы, людям следует соглашаться работать там, где их кормят и платят немного денег, но все больше народу живет на милостыню Храма, за что метет улицы или вообще не работает, отказываясь от более почетных должностей. Город утратил бойцовский характер.

Маккинни кивнул. Варвары-кочевники стояли пока только у стен города, но многие горожане уже признали себя побежденными или просто отказывались думать о своей судьбе. Только Храм пока что был в силах сдерживать неприятеля, сосредоточив в себе остаток батавского боевого духа. Но Натан сомневался, что стальная воля храмовников спасет этот город от скорого разграбления.

Комнаты дома были почти пусты, что могло говорить как о недостатке средств, так и о спартанских привычках архиепископа. Маккинни провели в просторную приемную, где в своем оборванном великолепии сидел его святейшество, задумчиво глядя на угасающий в камине огонь, без которого, строго говоря, он точно не замерз бы.

– Как мы и предполагали, ваше святейшество, – доложил Лорейн, – корабль прибыл с запада. А вот на что мы не смели надеяться: хозяин корабля – гражданин Империи, хотя, судя по выговору, они происходят из той ее части, где мы прежде никогда не были. Вы – колония? – спросил он, повернувшись к Маккинни.

– Милорд, предлагая вам свою помощь, я не спрашивал вас о том, где ваша родина, – ответил Натан. – Разве сейчас непременно нужно обсуждать название моего мира? Империя объединяет множество планет, и жить на одних из них легче, чем на других.

Делука задохнулся от возмущения, но прежде чем он успел заговорить, вмешался архиепископ.

– Верно. Пусть продолжает, ибо Бог часто посылает помощь в престранном обличье. Наша задача – выслушать любого. – Старик указал рукой на стул. – Как я понял, вы не можете связаться с Космофлотом и попросить прислать нам помощь?

– Нам не разрешили взять с собой такие устройства, милорд.

Архиепископ сразу все понял.

– Колониальный мир. – Он кивнул. – Даже если мы свяжемся с Космофлотом, они ничем не смогут нам помочь. Если мы погибнем, они вышлют карательную экспедицию и Имперская Торговая Ассоциация громче всех будет требовать отомстить за смерть служителей Господа. ИТА не раз и не два пользовалась Церковью как поводом для вторжения.

– Не понимаю, милорд, – подал голос Маккинни.

– Империя не имеет намерения завоевать этот мир. – Старик прервался, заметив удивленный взгляд Маккинни. – Принесите нашим гостям выпить. – Он повернулся к Натану. – Вам ничего не известно о политике Империи. Вы принадлежите к Церкви?

– Новый Рим еще не пришел на наш мир, милорд. Но мы христиане, более или менее. Я был крещен в православную веру, которую, как я слышал, Новый Рим не отвергает.

– Простите мое любопытство; оно не от праздности. Для чего вы прилетели на Макассар?

– Мой король отправил меня с торговой миссией, милорд. У меня на родине он правит самой большой из цивилизованных стран и заключил союз с Имперским Представительством. Космофлот помогает нам в объединении планеты.

Архиепископ снова кивнул.

– Но вы не торговец. И те, кто пришел с вами, тоже не торговцы. Прошу, не возражайте. Вам не обмануть человека моих лет. Вы солдат, а эти остальные, что пришли с вами, – кто они, шпионы? Впрочем, не важно. Вы явились на эту примитивную планету из мира, который тоже примитивен… и утверждаете, будто можете помочь нам! Это достойно восхищения, однако я не вижу, что вы могли бы для нас сделать. Тем не менее, подобную отвагу следует вознаградить, например, информацией.

Слуга принес вино, и старик замолчал, дожидаясь, чтобы для всех расставили стулья.

– Не слишком хорошее вино, – заметил Делука. – Но другого нет. У торговца на корабле вино гораздо лучше.

– Не в вине суть, – заметил архиепископ. – Вино лишь средство. Посмотрите на них, отец Делука. Они едва говорят на имперском языке, ничего не знают о столице и о ее политике, летают на космических кораблях, об устройстве которых не имеют понятия… Если бы Церковь могла своим учением привнести столько же веры, сколько имеют в себе эти люди! – Архиепископ пригубил вино и поморщился. – У нас с вами одинаковая миссия, господин торговец, – сказал он Маккинни. – Мы агенты и провокаторы, подосланные помочь Имперской Торговой Ассоциации. Разница в том, что мне это известно, а вам – нет.

– Не понимаю.

– А я и не ожидал, что вы поймете. Вы уверены, что явились на эту планету с какой-то великой миссией, цель которой определенно нечто гораздо более существенное, чем перемещение товаров туда-сюда и увеличение запасов золота в подвалах короля вашей планеты, например, – спасение вашего мира. Мы же здесь для того, чтобы вернуть этих людей к Богу. Но и мы, и вы служим целям ИТА так же верно и истово, как если бы они наняли нас.

Старик замолчал, и в комнате повисла тишина: все ждали продолжения.

– Космофлот не позволит торговцам просто поработить эту планету. Я уверен, вы знаете о том, что ни одно приличное воинское подразделение не станет сражаться во имя жизненных принципов, своих или чужих. Для того чтобы поднять боевой дух, требуется Бог, а не золото. Космофлот же идет в бой, имея на то четкую причину, например за Императора, или за Церковь, или за Новый Аннаполис, или за Клятву Воссоединения, но Космофлот никогда не станет сражаться за ИТА. Десантники никогда не прилетят сюда, чтобы основать здесь королевство торговцев.

Поэтому торговцы используют нас. Они отправили нас сюда и сделали так, чтобы Космофлот не мог защитить нас… но после нашей гибели именно представители ИТА станут взывать о мести. Надо преподать этим нищим урок, скажут они. То же самое произойдет и в вашей колонии… на вашей планете наверняка есть оппозиция Империи. Понятия не имею, откуда вы явились, но все равно уверен в этом. Империализм не возжигает в людях огонь верности. ИТА понимает, что оппозиция доставляет лишь неприятности. И самые крупные неприятности доставляют самые пламенные патриоты… Разве вы не согласитесь с тем, что патриоты вашего мира с готовностью присоединятся к наемной армии, присланной для наказания этой планеты? Чтобы отомстить за вас? Таким образом проблема решится весьма изящно – Макассар будет завоеван, а в мире, откуда вы явились, исчезнут и вожаки, и солдаты. Эта старая и проверенная формула срабатывает всегда.

– Но почему вы позволили им использовать вас, сударь? – спросил Маккинни.

– Каковы бы ни были ваши причины, разве вы отказались бы прилететь сюда, даже если бы обо всем знали заранее? – ответил архиепископ. – Я думаю, не отказались бы. Вот и я не отказался принести сюда с Небес Слово Божье. – Старик закашлялся, его тощие плечи затряслись. – Следуйте своему плану, каков бы он ни был, но помните об ИТА. У них – огромные средства, власть, а вот добродетели нет. В один прекрасный день Космофлоту надоест, что его используют, и он перебьет их всех, но я уверен, что на месте павших торговцев поднимется новая поросль. ИТА вечна.

– Благодарю за откровенность, сударь. Профессор, вам есть что сказать? – спросил Маккинни, обернувшись к Лонгвею.

– Сейчас – нет. Мне нужно время, чтобы все обдумать. Я очень сильно опасаюсь, что архиепископ прав. Вы, может быть, знаете, что ИТА уже ведет различные переговоры при дворе короля Давида. А любители взяток есть везде.

– Милорд, – спросил тогда Маккинни, – если мы поможем вам повернуть этих людей к Церкви и не допустим, чтобы торговцы получили повод требовать от Империи прислать сюда Космофлот, тогда вы поможете нам?

– Поможем в чем?

– Сейчас я не могу сказать. Эта тайна – не моя, и в любом случае я не представляю, что вы могли бы сделать.

– В принципе, я не против того, чтобы помочь вам… но прежде чем вы попросите меня об этом, вспомните, с кем говорите. Я – архиепископ Церкви. Я вижу всю подноготную некоторых церковных функционеров и многих имперских советников, но не стоит обманываться на мой счет. Я преданный слуга Церкви и храню верность Империи.

Маккинни кивнул.

– Я не собираюсь просить ни о чем, что запятнало бы вашу честь. Мы сможем обсудить это позже; а сейчас мне лучше вернуться на корабль.

Старик поднялся, протянул Натану руку, и тот после секундной заминки опустился на одно колено и поцеловал перстень. Покидая приемную, Маккинни заметил, что архиепископ поднял руку, благословляя, и что-то пробормотал на языке, которого полковник прежде никогда не слышал.

Глава 15

Военный министр

Стоя на высоких стенах Батава, Маккинни жалел, что у него нет бинокля. Он купил здесь примитивную подзорную трубу, но из-за скверных линз картинка расплывалась, так что лучше было рассматривать варваров невооруженным глазом.

Он наблюдал за ними пять дней, вглядываясь в даль за приземистыми грядами холмов и лоскутами возделанных полей – верховые марис быстро перемещались от одних ворот к другим. Кочевники стали лагерем на расстоянии полета стрелы от стен, расположив свои кибитки и шатры в оскорбительной близости от ворот, и теперь беспрерывно дразнили защитников города, призывая их проявить смелость и выйти из крепости, выкрикивая обидные слова и непристойные замечания, пока наконец солдаты Храма не начинали задыхаться от слепой ярости.

На четвертый день небольшой отряд рыцарей выехал, чтобы атаковать ближайший к воротам стан неприятеля. Тяжелая кавалерия храмовников промчалась сквозь ряды врага, втаптывая боевыми конями степняков, защищенных лишь легкими нагрудниками, в мягкую землю, прорубая мечами путь сквозь варваров и крича в упоении битвой. Ничто не могло остановить атаку рыцарей. Но мало-помалу атака захлебнулась. Огромные боевые кони утомились, утомились и люди. Слово распространилось среди марис, и те налетали на рыцарей волна за волною, и наконец отряд храмовников был окружен и смят. Рыцари исчезли под грудой шевелящихся тел, и звуки битвы стихли. В эту ночь к насмешкам в адрес оставшихся за крепостными стенами войск прибавились крики их умирающих товарищей.

На следующий день после трагически закончившейся вылазки, Маккинни попросил аудиенции у иерархов Храма, заявив, что располагает важной информацией касательно войны; информацией, которую он мог открыть только высшим офицерам. Тем временем Старк муштровал команду «Субао», заставляя свое войско биться на мечах, пиках, защищаться щитами, маршировать строем под барабанный бой, бросать по команде дротики, давать залп из арбалетов и снова маршировать, обходя пирс и держа строй. Учения привлекли внимание офицеров-храмовников, и на десятый день пребывания «Субао» в Батаве к кораблю направилась небольшая делегация.

– Мы проводим вас в Храм, – было сказано Маккинни.

Двое офицеров отвели его к воротам, где на смену сопровождающим вышли двое облаченных в яркие одежды служителей, которые провели Натана через анфиладу пышно украшенных гобеленами и флагами залов. Храм состоял из целого комплекса разнородных залов и коридоров, в которых яркие краски декора неожиданно сменяли голые стены, а роскошь уступала место спартанскому аскетизму. Наконец они поднялись по каменной лестнице к череде келий, вырубленных в стене высоко над внутренним двором Храма. Служитель осторожно постучал в одну из дверей.

– Войдите.

Храмовник открыл дверь и отступил в сторону. В келье за маленьким столом сидел священник в черной сутане, перед ним стояла чернильница и лежало перо. По полу было разбросано множество листков, а на стене, позади священника, висела карта города и окрестностей со схематически отмеченными дорогами и деревнями в пределах сорока километров от крепостных стен.

– Отец Сумбаву, вот чужеземец, которого вы хотели видеть, – доложил храмовник. – Он называет себя торговцем капитаном Маккинни.

Храмовник запнулся, выговаривая имя, но все же произнес почти без ошибки.

Натану уже сказали, что отец Сумбаву по сути военный министр Храма. Были другие священники, которые рангом значительно превосходили его, но мало у кого в руках было сосредоточено столько власти. Казалось, Сумбаву мало заботят митра и риза епископа и еще меньше – иные ловушки власти, но его люди служили ему верно. Маккинни отметил контраст между спартанской обстановкой кельи и богатством роскошно обставленных приемных храма; Сумбаву заботила действительность, не символы.

Его келья располагалась высоко над зубцами крепостной стены, и сквозь узкие бойницы можно было видеть город, стены, а за ними – лагерь кочевников. Натан даже разглядел отряды марис, выписывающие бесконечные петли между воротами. Кочевники держались точно за пределами полета стрелы. Приземистые однообразные холмы, покрытые травой и кое-где испещренные квадратами полей злаков, тянулись до самого горизонта. Равнину пересекали несколько дорог, на перекрестках, на месте некогда стоявших там фермерских поселков, чернели пожарища.

Сумбаву быстро поднял руку для благословения, и Маккинни поклонился. Не успел он поднять голову, как священник спросил: