Космический корабль короля Давида Пурнель Джерри

– Почему вы решили, что можете понапрасну тратить мое время?

– Но это вы хотели меня видеть, отец мой.

– Вы просили встречи с членом иерархии. Вы сказали, что располагаете информацией военного свойства. Вот вы здесь. Что же вы хотели сообщить мне?

– Ваше святейшество, я уже участвовал в боях против таких же варваров. На востоке их удалось отогнать от городских ворот. Хотя я всего лишь торговец, я возглавлял отряд солдат в бою против кочевников и хотел узнать, не угодно ли вам испробовать наши методы боя. Мы прогнали кочевников от ворот нашего города на юг.

Маккинни замер, вытянувшись, словно кадет на параде, дожидаясь, когда священник заговорит снова, но в келье повисла тишина. Полковник рассматривал сидящего за столом человека.

Он не мог угадать, сколько Сумбаву лет. На его лице не было морщин, в коротко стриженных волосах – седины, но руки загрубели от мозолей, и на них взбухли вены от работы, а может, возраста.

Сумбаву внимательно пригляделся к нему, прежде чем ответить.

– Почему вы уверены, что вам по силам то, что не получилось у нас? У нас лучшее войско на Макассаре, но даже ему ничего не удалось сотворить с этими ордами. В прошлом мы всегда били и уничтожали кочевников, но теперь их собралось слишком много.

Священник поднялся и остановился у высокого окна. Кулаки были крепко сжаты, и костяшки побелели.

– Дело не в умении солдат, ваше святейшество, а в способе ведения боя. Ваши воины великолепно вымуштрованы, дисциплина у них на высоте, но их слишком мало. Ваши лорды бьются великолепно, но кавалерия не способна должным образом сражаться с этими кочевниками. В городе я почти не видел всадников – они в основном перебиты, я прав?

– Те, кто не пал, теперь просто жители города. Кавалерия и раньше была немногочисленна, а теперь ее дух сломлен. Трижды рыцари-храмовники и мужи из знатных семейств выезжали из ворот этого города. Три раза бросались они в атаку, и ничто не могло устоять против них. И трижды они терпели поражение, отрезанные, разбитые на мелкие группы и сметенные, словно соломинки ветром; лишь единицы уцелели и сумели, пристыженные, вернуться обратно. После этого варваров только прибавлялось, но сынов знатных семейств не становилось больше. И вы хотите сказать, будто способны сделать то, что оказалось не по силам великим воинам? У вас что, на подходе тысяча кораблей, несущих сюда новую армию? – Священник пристально взглянул на Маккинни, потом указал на деревянный стул. – Располагайтесь со всеми удобствами, которые я могу позволить себе и своим посетителям, – негромко проговорил он. – Здесь не слишком роскошно. И расскажите мне, как вы, южане, победили варваров.

Маккинни сел и заговорил, тщательно подбирая слова.

– Самое главное – выстроить пехоту и конницу, так, чтобы они поддерживали друг друга, – сказал он. – Если вы сможете правильно выстроить войска, кочевникам вас не одолеть.

– У нас мало солдат, – ответил Сумбаву. – Неважно, насколько вы хитры, невозможно выиграть сражение, когда врагов тысячи.

– Неправда, святой отец. Мы можем сделать так, что каждый солдат будет биться за десятерых. Кроме того, в городе полно праздношатающихся, наемников, воров, просто горожан. Все они могут сражаться.

Священник пожал плечами.

– Если согласятся. За каждым, кто отправится на бой, должен присматривать верный человек, чтобы оборванец не отлынивал от драки. Эта овчинка выделки не стоит.

– Если с ними обращаться как с людьми и обучить, они смогут воевать. Нам не нужно большое войско. Но к солдатам нельзя относиться как к скоту или рабам. Они должны идти в бой по доброй воле.

– И вы предлагаете вооружить этих людей? Они уничтожат Храм.

– Нет. Я спасу Храм. Храм обречен, отец Сумбаву. И вы знаете об этом не хуже меня. – Маккинни указал в сторону окна. – Город падет, не пройдет и года. Я видел опустевшие причалы и слышал, что порт настроен против вас. Я видел людей, которые спят на улицах, пока кочевники собирают их урожай. Вам не прогнать отсюда врага, пока он опустошит ваши поля. Припасов у них больше, чем у вас. Храм обречен, если только вы не прогоните врага, и чем быстрее, тем лучше.

Сумбаву пожал плечами, внешне сохраняя ледяное спокойствие – только руки на столе беспокойно двигались.

– И только вы один можете спасти нас? Вы что же, богоизбранный? Мы правили этим городом пять сотен лет. А чем славны ваши предки? Жили в землянках?

– Что я сделал в прошлом, неважно. Важнее то, что нам удастся сделать.

– И сколько мы должны будем вам за спасение города? Какова ваша цена?

– Нет цены, которую можно требовать за сохранение единственного источника мудрости на Макассаре. Я попрошу только то, что мне действительно необходимо. Оружие. Пики и щиты. Право набрать людей. Кроме того, я должен осмотреть солдат-храмовников, поговорить с конными рыцарями. Мне понадобится плац, где я буду вести обучение. Подати Храма следует направить на то, чтобы вооружить горожан. Я не потребую платы, но сделать нужно будет многое. Мы сможем спасти этот город и Храм, только если вы будете слушать меня.

Священник развел руки и напряженно вгляделся в свои ладони.

– Возможно, это воля Господня. Другого плана у нас нет. И большого вреда от того, что вы станете муштровать сброд, не будет, поскольку наш договор останется в силе только до тех пор, пока их всех не перебьют – и вас в том числе. Я прикажу, чтобы вас обеспечили всем необходимым.

Постепенно на парадном плацу перед Храмом выстраивалась армия. Она не слишком напоминала армию в привычном смысле. В первую неделю людей приходилось тащить на насильно; горожане не умели маршировать и спотыкались, неспособные понять приказы и не желающие учиться. Но когда раздали оружие и обучение продолжилось, в разношерстной толпе возникло и возобладало новое чувство – самоуважение. Люди, успевшие опуститься до состояния нищих, стояли бок о бок с крепышами-крестьянами из-за городских стен, а в их ряды затесались юные отпрыски из разорившихся купеческих семейств города. Прислушиваясь к уговорам Маккинни и приказам Старка, новобранцы выше держали голову, учились вгонять пики в чучела-мишени, издавать боевой клич. На третью неделю обучения, Маккинни созвал совет.

– Времени у нас немного, – сказал он своим военачальникам. – Сумбаву очень хочет посмотреть, на что мы способны, и я обязан доложить ему. Вам следует быть очень внимательными с этим человеком. Он опасней, чем кажется на первый взгляд, и не тот, кем кажется. Каково состояние армии?

– Пехота – так себе, – отрапортовал Хэл. – Храмовники молодцы, но не понимают, что от них требуется, и потом, они настолько уверены в себе, что не хотят учиться ничему новому. Ополченцы научились нести пики и смыкать щиты, но только не надолго. Большинство – дохляки. А выбрать лучников из этой толпы почти невозможно. У храмовников порядочно арбалетчиков, но этого мало.

– Смогут они отразить атаку легкой кавалерии? – спросил Маккинни.

– Не знаю, сэр. Они еще никогда не участвовали в деле, но если заставить их поверить в себя, то против кочевников они продержатся. А вот веры в себя у них как раз и нет, полковник.

Маккинни заметил, что у Лонгвея, услышавшего оговорку Хэла, округлились глаза.

– А что кавалерия? – спросил он Бретта. – Смогут всадники сражаться в строю? Вы уже выбили из них самонадеянность, и они будут держаться вместе или бросятся в атаку каждый сам по себе, едва завидев врага?

– Мы с Ванъянком говорили с ними, торговец, – ответил Бретт. – Честь – все, что у них осталось. Среди них есть такие, кто уже побывал на поля боя и узнал вкус поражения… к тому наш враг – попросту варвары… Однако будет трудно отлучить их от скорой победы.

– Но вы должны это сделать, – сказал Маккинни. – Это наш последний шанс. Нужно выучить рыцарей атаковать по команде и возвращаться, восстанавливая построение, под защиту стены щитов. Любой их них, кто осмелится действовать самостоятельно, желая покрасоваться, будет брошен на поле боя на погибель. Постарайтесь вколотить эти простейшие мысли в их головы. А также объясните, что если их убьют, город падет, и от чести, которой они так гордятся, не останется и следа. Поэтому они должны сражаться – чтобы ее сохранить.

– Да, но отступать для них означает покрыть себя позором, – ответил Ванъянк. – Хотя, когда я толкую с ними, они слушают меня внимательно, и я постараюсь убедить их в том, о чем вы просите. Сам я уже поверил. Но для других рыцарей это звучит странно.

Маккинни кивнул.

– Странно или нет, а учиться им придется. Что у нас с обозом?

Мэри Грэхем с гордостью улыбнулась.

– Полный порядок, – доложила она. – Теперь у нас достаточно повозок.

– Мне казалось, тягловой силы у нас маловато, – сказал Маккинни.

– Да, лошадей немного, к тому же упряжь была неправильная, – кивнула Грэхем. – Здесь используют кожаные поводья. Я объяснила плотникам, как сделать деревянные хомуты, и теперь животные устают меньше. У нас по-прежнему мало лошадей, но теперь каждая способна нести больший груз.

– Отлично.

– У нас есть повозки, но мало зерна, – продолжила Мэри. – Если вы беретесь охранять обоз, мы обеспечим вашим людям припасы на несколько дней. Еды все равно не много, но это лучше, чем ничего. После этого нам придется отыскивать провиант за крепостными стенами. Если мы сможем защитить фермеров, то попытаемся даже собрать часть урожая зерна.

– Итак, у нас имеется малообученная пехота, скромная кавалерия, от которой польза то ли будет, то ли нет, немного стрелков-храмовников и мечников-храмовников, наших лучших бойцов, которые, увы, не понимают, что им делать, и чертово море кочевников за стенами. Интересная ситуация. – Маккинни на секунду задумался, глядя на копию карты Сумбаву, терпеливо сделанную молодым Тоддом, потом подвел итог. – Нужна демонстрация силы. За неделю мы выберем лучших из наших людей – солдат, умеющих думать, которые не струсят, не побегут и будут подчиняться приказам. Еще мне нужен провиант на два дня для двойного числа бойцов и отряд самых дисциплинированных поваров и квартирьеров, – сказал он Мэри. – Мы покажем, на что способны, в стычке с врагом. Но главная наша цель – убедить наши войска в том, что кочевников можно разбить. – Маккинни поднялся, тем самым предлагая всем разойтись. – Хэл, задержитесь на минутку.

Когда все вышли, Старк сказал:

– Извините, что проговорился, полковник. Но очень похоже на войну, а я не привык быть шпионом.

– Пробьемся. Ты уже подобрал командиров?

– Да, сэр. Войска, которые мы привезли с собой, я использую для поддержания порядка, нам есть на кого опереться. Мне кажется, они готовы драться и с храмовниками, если будет надежда на победу. В любом случае мы можем управлять войсками. Если вы поведете их к победе, войска будут верны нам до конца.

– Отлично. Но группа командиров нужна обязательно. Иначе, когда все закончится, солдаты потеряют всякую цель. Хорошо, сержант, можете идти.

Хэл поднялся, улыбнулся, потом отдал честь.

– Как в старые времена, полковник. Волки другие, но времена прежние.

Перед визитом к Сумбаву Маккинни тщательно вооружился. Он надел кольчугу, набросил на плечи яркий пурпурный плащ, надел золотые браслеты и цепь, застегнул стихарь булавкой с драгоценным камнем, и наконец повесил на пояс меч, сделанный на мире Принца Самуила. Кольчуга и меч выглядели точно так же, как те, что производили на Макассаре, но были гораздо лучшего качества. Подобное оружие поддерживало статус отряда полковника. Маккинни, которого привела охрана, встретил Сумбаву на зубчатой стене над своей кельей.

– Вот теперь вы одеты в свои подлинные цвета, торговец, – проговорил священник. – Вы ведь более солдат, чем торговец, не так ли?

– На юге, святой отец, торговцы и солдаты – это часто одно и то же. По крайней мере, те из торговцев, кто выжил. В наших краях мир редкий гость.

– Здесь также. Но раньше было иначе.

Священник-военачальник оглядел бескрайнюю равнину, раскинувшуюся за стенами города.

– Сегодня кочевников стало еще больше. Зерно уже созрело, и они выстраивают заслоны, чтобы защитить урожай от наших огневых отрядов. Мы сможем сжечь урожай, но только ценой жизней наших рыцарей. Не думаю, что кто-нибудь вернется оттуда живым.

– Святой отец, есть способ, – сказал Маккинни.

Священник бросил на него быстрый взгляд, и Натан продолжил:

– Я хочу просить разрешения выйти с небольшим отрядом за стены города. Мы не собираемся отходить далеко.

– Можете использовать ваших бесполезных ополченцев, если угодно. Вы заставили их ходить с гордо поднятой головой, но это не солдаты. И никогда не будут солдатами.

– Мне нужны не только ополченцы, – ответил Маккинни. – Мне потребуется пятьдесят стрелков-храмовников и пятьдесят всадников.

– Четверть всех стрелков? И почти все рыцари? Нет.

– Но, святой отец, это стоит того. Мы покажем вам, что кочевников можно победить. И не станем удаляться от стен. Арбалетчики и рыцари могут вернуться в крепость, если мои люди не выстоят – и не запятнают свою честь, поскольку возвратятся оттого, что пехота не смогла поддержать их.

– А вы тоже пойдете?

– В авангарде с копейщиками.

– И рискнете жизнью, лишь бы доказать мне, что эти люди способны сражаться? Значит, вы уверены. Странно.

Маккинни взглянул на равнину и заметил, что к городским стенам направляется новый отряд кочевников. В одном только этом отряде было несколько сотен варваров.

– Значит, вы сами поведете своих людей, – повторил Сумбаву. – Вы не вернетесь.

– А если вернемся? Это поднимет дух остальных. Учтите, если мы будем сидеть сложа руки, Храм падет.

– А если вы истребите моих стрелков и рыцарей, развязка наступит еще быстрее…

Священник пытливо взглянул на лагерь кочевников внизу. Отряды всадников бросались к стенам – и поворачивали обратно точно на расстоянии полета стрелы. Он прикоснулся к своему знаку, золотому изображению храма с эбеново-черным крестом посередине, и внезапно обернулся к Маккинни.

– Поступайте как знаете. Вы безумны, но кое-кто верит, что безумие – благодать, ниспосланная Богом. Которой у меня уж точно нет.

Сумбаву отвернулся и, тяжело ступая, пошел прочь, по-стариковски сутулясь.

Глава 16
Марширующая стена

Прежде чем устроить вылазку, Маккинни неделю муштровал копейщиков. Наконец Хэл доложил, что солдаты подготовлены настолько, насколько возможно за такой небольшой срок, и части были построены в маршевом порядке перед воротами. Перед выступлением Натан в красном плаще, развевающемся за плечами, поднялся на невысокий помост перед воротами и обратился к солдатам.

– Сегодня мы одержим победу, какой еще не видывали на этом мире, – крикнул он. Об этом дне сложат песни, и им не будет конца. Вы спасете свои дома и покроете себя славой. Кроме того, что за жизнь сидеть тут, укрывшись за стенами? Разве мужчина тот, кто прячется от врага, когда можно сразиться с ним и разгромить его? Сегодня вы – те, кто победит. Никогда больше вы не будете рабами.

Раздались слабые ответные крики, организованные стражниками Хэла, рассеянными в рядах.

– Придется пойти на это, – говорил Натан сержанту. – Они не почувствуют воодушевления, пока не увидят, как можно бить врага. Вопрос в том, выстоят ли они до тех пор, пока это станет очевидно?

– Не знаю, полковник, – ответил Старк. – Я выучил их всему, чему только мог, но у большинства дух был сломлен задолго до того, как мы пришли сюда. Так что не скажу ничего.

– Но они знают, что от них требуется, – ответил Маккинни. – Теперь нужно заставить их драться, а это зависит от нас. Откройте ворота и ведите войска наружу.

– Слушаю, сэр.

Армию выстроили клином: копейщики со щитами по краям, кавалерия, лучники и повозки с провизией посередине. Копейщики стояли и в острие строя, суженного до ширины ворот. Отряду предстояло выйти колонной, края которой за воротами расходились в стороны, наискось, образуя треугольный строй, что не раз было отработано на плацу Храма. Алая форма лучников-храмовников и яркие доспехи рыцарей составляли заметный контраст с темной кожаной одеждой копейщиков, дожидающихся, когда ворота откроются. Все кто мог облачились в стальные нагрудники, шлемы и наколенники, но для многих снаряжения не хватило. У некоторых были только копья, щиты и небольшие кинжалы за поясом.

Маккинни в последний раз перед выходом оглядел свое войско. Проглотив комок, который всегда поднимался у него в горле перед делом, он задумался, как остальные солдаты справляются с таким напряжением. Потом махнул рукой, и ворота открылись.

– Вперед! – рявкнул Старк. – Держать строй! Так же, как на плацу. Вперед марш.

Пока войска выходили из ворот, молодые барабанщики, стоя на повозках, отбивали ритм. Когда за воротами оказалось довольно копейщиков, чтобы выстроить защитную стену, Маккинни выпустил кавалерию и вышел вместе с рыцарями, чтобы занять свое место в острие клина.

Под прикрытием стрелков, выставленных на стенах, войско выстроилось в боевом порядке. Несколько варваров бросились в атаку, но были сражены стрелами прежде, чем успели добраться до отряда. Большинство варваров стояло на безопасном расстоянии от войска, наблюдая, и тысячи всадников съезжались со всей степи.

– Ишь, какая орава, – заметил Старк. – Похоже, там все их силы. Зря мы не поставили второй отряд у других ворот.

– Людей мало, – пробормотал Маккинни. Он мрачно наблюдал за тем, как последние ряды пехоты выходят из ворот, чтобы образовать тыл клина. – Так, Хэл, теперь вперед. Командуй.

Старк махнул барабанщикам. Дробь изменилась, с разных сторон строя другие барабаны подхватили ритм. Отряд тронулся с места и медленно двинулся вперед. Солдаты несли щиты на уровне груди и держали копья горизонтально. Позади каждого солдата со щитом было еще два ряда копейщиков. Клин устремился по невысоким всхолмьям равнины в сторону ближайшего неприятельского стана, напряженно глядя только вперед и сознавая, что прикрытие осталось позади, на стенах города.

Марис кружили рядом, неизменно держась на расстоянии, заманивая подальше от стен. Время от времени отдельные кочевники галопом бросались к строю копий, резко поворачивали и скакали обратно, презрительно хлопая себя по ягодицам.

Отдельных всадников сменили небольшие группы. Потом на расстоянии полета стрелы собрался большой отряд. Кочевники медленно двинулись в сторону Маккинни.

– Первая атака! – крикнул Старк. – Они собираются ударить во фланг, там командует молодой Тодд. Отдать команду арбалетчикам?

– Два залпа, Хэл. Другие пусть стреляют под высоким углом, чтобы отогнать остальных. С этими кочевниками разберутся ребята Тодда.

– Слушаю, сэр.

После залпа храмовников часть неприятелей поп?дала из деревянных седел на землю. Сразу вслед за этим первые кочевники подлетели к линии щитов – не единой волной, а разрозненными группами.

Прежде чем произошло столкновение, Тодд отдал приказ. Барабаны изменили ритм, солдаты на передней линии опустились на одно колено, уперев копья в землю, копейщики за их спинами выставили вперед свои пики прямо над головами переднего ряда. Марис уже подлетали галопом, с криками и руганью.

Первая лошадь с лету напоролась на острия, пронзительно заржала и повалилась на землю; остальные скакуны попытались отвернуть от частокола копий, топча всадников, летящих следом. Перед остриями пик началась кутерьма, и в отряде кочевников перед правым флангом клина Маккинни произошла свалка. Арбалетчики открыли огонь по мешанине людей и животных. Враги выкрикивали проклятия, вновь и вновь пытаясь штурмовать стену щитов. Раздались крики:

– Они бегут, бегут!

– За ними! – явно различил Маккинни.

– Держать позицию! – выкрикнул он. – Ради вашего Бога и вашего Храма, иначе я прикажу стрелкам сбить с коня первого, кто оставит строй! Бретт, утихомирь своих проклятых рыцарей!

– Есть, сэр! – услышал Натан четкий ответ откуда-то из центра кавалерийского строя. Конные храмовники горячили коней, намереваясь пуститься в погоню за бегущим врагом. Марис уже прекратили атаку, отъехали, вновь осыпали врага проклятиями – и уехали совсем; за ними никто не погнался.

Когда спокойствие было восстановлено, Маккинни забрался на повозку.

– Только что мы отогнали маленький отряд. Это нельзя назвать сражением, но вы поняли, что мы можем устоять. Не позволяйте им дурачить вас. Как только вы сломаете строй или выйдете за линию щитов, они ударят по вас всей силой. Держитесь в строю, и мы покончим с ними. Запомните, жизнь каждого зависит от товарищей. Никто не должен оставлять строй, не должен трусить или поддаваться соблазну дешевой славы. Во славу Господа, ура!

На этот раз откликнулись все. Спускаясь с повозки, Маккинни впервые обратил внимание на возницу: небольшого роста, в кольчуге, тот кричал во все горло.

– Фриледи! – потрясенно произнес он. – Вам не место здесь.

– Вы приказали мне организовать обоз, полковник. Я должна была исполнить приказ. Командовать этой разношерстной толпой кроме меня некому, а я не хочу, чтобы все испортили неучи. Ваш сержант сам прогнал этого выскочку из Храма, который обращался с моими людьми как с рабами.

Глядя на Мэри, Натан вспомнил другую фриледи, не менее упрямую, но тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Лаура с Мэри не были похожи как две капли воды. Невозможно было представить Лауру в доспехах – хотя она вполне могла носить меч. Меч Грэхем лежал на ящике рядом с ней. Пока Натан рассматривал свою подопечную, к ним подошел один из обозных. Это был повар, щупающий большим пальцем огромный топор.

– Оставили бы вы леди в покое, – сказал здоровяк. – Она святая с небес. Только троньте ее – и командир вы там или кто, а не сносить вам головы.

– Сумба, спасибо, но мне не нужна защита, – весело ответила Мэри. – По крайней мере от него.

– Хорошо, леди. Мы и за остальными присмотрим, – отозвался плечистый повар. Маккинни пожал плечами и вернулся к командованию сражением.

Отряд снова двинулся вперед, барабаны отмеряли четкий ритм. Время от времени мелкие группы кочевников бросались в их сторону, выпускали стрелы и поспешно бежали из-под огня стрелков Храма. Плохие луки кочевников не могли пробить с большого расстояния даже кожаные доспехи пехоты, а подходить близко кочевники не решались.

– Они перестраиваются и хотят напасть снова, – тихо проговорил Маккинни. – На этот раз нападут большой силой, всей, какая у них есть.

Старк кивнул.

– У людей уже появилась уверенность, полковник. Думаю, мы выстоим. Нам повезло, что сначала марис пытались напасть небольшим отрядом.

– Соперничество между кланами, – сказал позади Лонгвей. – Я уже видел такое на Южном материке. Каждый клан хочет первым отплатить нам за оскорбление, которое мы наносим своим присутствием здесь. Они нападут снова.

– Ночь, вот что меня беспокоит, – сказал Старк. – Мы останемся здесь на ночь?

Маккинни кивнул.

– Цель нашей вылазки – поднять боевой дух войск, оставшихся в городе. Если мы выйдем наружу и сразу вернемся, толку не будет. Нам нужна убедительная победа.

– Я все еще не понимаю, чего мы добиваемся, – подал голос Лонгвей. – Предположим, вы докажете, что можете выстоять против кочевников и передвигаться по равнине в строю, который они не смогут нарушить. Но они будут уклоняться от боя, и вы ничего не достигните.

– Мы обсудим это позднее, – пробормотал Маккинни. – Вот и они, Хэл! Прикажи приготовиться.

К ним по равнине галопом неслась вражеская орда.

– Их тысячи, тысячи! – крикнул кто-то в рядах. – Нам никогда не остановить их!

– Тихо в строю! – скомандовал Старк. – Барабанщики, бейте «К оружию!»

Над небольшим отрядом разнеслась тревожная дробь. Щитоносцы снова стали на одно колено; на сей раз весь периметр опустился ниже, и копейщики выставили пики над плечами передних. Резервные копейщики стояли в каждом углу клина, в центре гарцевала кавалерия Бретта. Стрелки дали залп по атакующим марис, позади них повара и маркитанты перезаряжали и подавали арбалеты. Все до одной стрелы угодили в цель, выбив всадников из седел; бесхозные лошади заметались, внеся сумятицу в ряды врага.

– У них отсутствует то, что можно было бы называть строем, – спокойно заметил Старк. – Если бы они нападали все одновременно, а не маленькими отрядами, то добились бы лучшего результата.

– Дисциплина слабовата, – заметил Лонгвей. – Они организованы лучше, чем можно было бы ожидать от такого мира, но все же дисциплина хромает.

Барабаны отчаянно загрохотали, и атака началась. Кочевники налетали и откатывались со всех сторон клина, неспособные проникнуть внутрь, метались перед стеной щитов и частоколом копий, прямо под огнем арбалетчиков.

– Мечники! Мечников сюда! – закричал Маклин из тыловой части клина, где он был командиром. По его команде дюжина солдат с мечами и небольшими круглыми щитами бросились закрывать прореху в строю щитоносцев и быстро выбросили пятерых спешившихся марис в кучу-малу за рядом щитов. Несколько копейщиков выстроилось, чтобы закрыть прореху, и строй вновь сомкнулся, прямо над телами пятерых щитоносцев, погибших после того, как один из их товарищей не выдержал и бежал.

Марис созвали своих, отступили и снова приготовились ударить в найденное слабое место.

– Они хотят нанести мощный удар по участку Маклина, – доложил Старк. – Становится трудновато держаться.

– Приготовь кавалерию, – тихо приказал Маккинни. – Пойду поддержу Маклина.

Маккинни бегом преодолел тридцать ярдов, отделявших острие клина от основания.

– Приготовьтесь открыть ряды, Маклин!

– Слушаю, полковник. Барабанщики, играй «Тов-сь!»

Ритм барабанов изменился.

– Старшины, отводите людей!

Зычный голос моряка разносился над шумом сражения, и было слышно, как его приказы повторяют в рядах. Маккинни спокойно следил за развитием событий.

– Давайте, мистер Маклин.

– Раскрыть ряды!

Щитоносцы расступились, зашли за спины друг другу, открыв в центре небольшой проход. Со стороны неприятеля донеслись торжествующие крики, и всадники-марис бросились в атаку.

Из центра клина взлетел пронзительный голос трубы. Медленно набирая скорость, тяжелая кавалерия двинулась вперед со своей позиции в острие клина.

Выставив копья, рыцари стремительно ударили по летящему навстречу врагу, используя встречный момент марис для того, чтобы усилить свой напор, сметая все на своем пути, повергая врага под копыта своих лошадей. Бретт и Ванъянк, скачущие каждый со своей стороны рыцарского кулака, разразились воинственными криками. Тяжелая броня железнобоких оказалась чересчур прочной для легковооруженных кочевников. Они бросились врассыпную. В возникшие бреши в их строю хлынули мечники, устремившиеся в атаку вслед за кавалерией, и принялись рубить варваров. Удар был невероятно мощным, рыцари уже преследовали врага. Кулак атаки медленно рассыпался, а марис отступали, собирая силы и готовясь к нападению.

– Трубите отбой, – приказал Маккинни. Снова запела труба, на этот раз спокойней, ровнее. – Трубите еще раз. – Натан повернулся к Старку. – Это решающий момент, Хэл. Если Ванъянк и Бретт не смогут управлять этими безмозглыми храбрецами, мы пропали.

Он видел, как его офицеры кричат на рыцарей. Люди медленно стали поворачивать назад, сначала один, потом другой – и вот уже все двинулись обратно. Маккинни заметил, как Бретт ровняет шеренги, и обратно рыцари поскакали, с достоинством, гордо, в отличном строю, с флажками, развевающимися на пиках. Они проехали за стену щитов, сомкнувшуюся за ними, оставив на поле боя сотни врагов.

Не теряя времени, Маккинни повел свой отряд по равнине к ближайшему лагерю кочевников. Марис нападали на них еще дважды, и клину пришлось останавливаться, чтобы выставить перед собой частокол из копий. Вторая атака оказалась самой мощной, и полковнику пришлось снова выпустить кавалерию. Закованные в латы рыцари прошли через средоточие врага, как раскаленный нож сквозь масло, и вернулись под защиту клина, прежде чем кочевники перестроились и смогли начать новую атаку. После каждого нападения на поле боя оставались горы трупов; их топтали сапоги пехоты и давили колеса повозок, как только колонна трогалась в дальнейший путь.

Они добрались до лагеря кочевников – немногочисленных кожаных шатров, растянутых на деревянных каркасах, и дюжины повозок, которые кочевники успели угнать прочь до прибытия отряда. На их защиту встала пара рядов воинов с легкими щитами. Бретт и Ванъянк подъехали к Маккинни.

– Мы сотрем их в порошок одним ударом! – выкрикнул Бретт. – Откройте клин.

– Нет. Я не стану рисковать кавалерией, выпуская ее в атаку из-за стены щитов. У нас слишком мало людей, и если что-то пойдет не так, нам никогда не вернуться в город. Мы пойдем вперед вместе и вместе умрем. Рыцари надумали бросить нас?

– Мы не оставим вас одних среди тысяч врагов, – тихо ответил Ванъянк. – Я поговорил с рыцарями. Никто из нас никогда не видел такого боя, как сегодня. Мы уже истребили больше врагов, чем нас самих. Прежде, когда мы нападали на них, первая наша атака каждый раз разносила их в клочья, но потом они бросались на нас всей силой и побеждали. Мы останемся с вами.

Отряд двинулся вперед, осторожно, но неудержимо, барабаны задавали маршевый ритм наступающей пехоте. Маккинни развернул клин так, чтобы его острие смотрело точно на врага, и собрал резервных копейщиков перед авангардом. Лучники пока молчали – запас стрел почти иссяк. Маккинни переговорил с офицером-храмовником, который командовал стрелками.

– Я хочу, чтобы вы дали сильный залп по правому флангу от острия клина. Необходимо, чтобы там в строю марис образовалась прореха. Они не умеют сражаться как пехота, не обучены и не любят. Мы прорвемся через их строй и сомнем фланги.

Когда кочевники оказался совсем рядом, Маккинни дал сигнал. Лучники дали залп, и мечники под командованием Тодда бросились вперед, чтобы метнуть во врага дротики, а затем вернуться под защиту пик. Острие колонны ударило по врагу почти сразу вслед за дротиками, прорвало тонкий строй за счет своего момента движения, и в тот же миг передние копейщики рухнули в яму-ловушку, скрытую позади марис. Оттуда донеслись крики боли.

– Вот что ожидало ваших рыцарей, – тихо сказал Маккинни Бретту. – Глядя на действия варваров, я понимал, что для них должна быть какая-то причина. Они надеялись, что мы выпустим вперед всадников.

Строй кочевников разрушился, они бросились врассыпную, забрались на лошадей, спрятанных за шатрами, и галопом унеслись прочь. Команда Мэри Грэхем вытащила раненых из ямы, оставив там пятерых воинов, тела которых были проткнуты кольями. Побледнев, Мэри стояла у ужасного рва и смотрела вниз, но у Натана не было времени сопереживать.

– Похороните их здесь, – приказал Маккинни. – Это достаточно почетная могила для воинов. Пришлите капеллана.

Он выстроил людей в линию, ровняя щиты по периметру.

Небольшой отряд разведчиков обошел захваченный лагерь. Их доклад по возвращении был восторженным донельзя.

– Здесь полно еды. Но входить в шатры нужно очень осторожно, внутри на стенах и на растяжках кочевники держат скорпиасов на кожаных поводках.

Скорпиасами звались местные создания, теплокровные, хоть и похожие на ящериц, длиной от восьми до двенадцати сантиметров. Эти «ящерицы» отдаленно напоминали земных скорпионов, но их укусы были во много раз опасней.

– Разобьем лагерь в стороне от шатров, – приказал Маккинни. – Добавьте их растяжки к нашим кольям, да ставьте колья как положено – марис могут напасть ночью. Принесите как можно больше еды для города.

Под командованием Старка отряд выстроил укрепленный лагерь, выкопав по периметру ров, набросав земли и установив на получившемся бруствере колья. Работали посменно, один копает, другой стоит и держит щит и оружие, свое и копающего, но кочевники не предпринимали новых атак. Марис безостановочно кружили около лагеря за пределами полета стрелы, время от времени трусливо выпуская стрелу и торопливо ретируясь, пока не открыли ответный огонь. Маккинни приказал лучникам не обращать внимания на эти выходки.

– Они попытаются напасть, когда стемнеет, – объяснил он командирам. – А с такого расстояния, как теперь, они не причинят нам вреда. Атаку предпримут позже.

Костры для приготовления пищи разожгли только в темноте, но Маккинни запретил отдыхать до тех пор, пока укрепление не будет завершено. Когда был вбит последний кол, солнце село, и сплошная облачность скрыла луны. С командного поста на повозке Мэри Грэхем Маккинни было видно, что равнина усеяна дюжинами костров; это были станы кочевников, в каждом отряде по несколько сотен человек.

– Да, у них полно народу, – проговорил он.

– Не понимаю, как можно одолеть такое скопище? – спросила Мэри Грэхем. – Мы можем убить много, но придет еще больше.

– Не придет, если тут нечего будет есть. Кочевники уничтожили почти весь провиант в округе. Сейчас они надеются только на урожай зерна. Если зерна не останется, им придется вернуться в глубь материка. Так мы сумеем их прогнать.

– Значит, вы в самом деле полковник? – спросила Мэри. – С того самого дня, как я увидела вас, я знала, что вы не просто торговец, и потому ничуть не удивилась, когда ваш человек проговорился.

– Вы наверняка слышали обо мне, – ответил он.

На равнине за укреплениями началось какое-то движение. На миг что-то заслонило огонек одного костра кочевников, потом другого.

– Вас зовут Маккинни? Постойте-ка… – На ее лице появилось удивление. – Железный Маккинни? Полковник орлеанских войск? Значит, я должна ненавидеть вас.

– Почему?

– Мой жених был при Блантерне. Младший офицер Пятой армии.

Маккинни с трудом спрыгнул с повозки, удивляясь тому, как он устал даже в слабой гравитации Макассара.

– В Пятой армии были отличные солдаты.

– Да. И никто не мог их победить, кроме ваших людей, верно? Со времен этой битвы каждый человек Гавани должен испытывать к вам сразу и восхищение, и ненависть.

– Это дело прошлое. Сейчас я на службе у короля Давида. Мне жаль, что так вышло.

– Не стоит сожаления. – Мэри подступила ближе, пытаясь увидеть при свете костров его лицо. – За миллион миль от мира Принца Самуила перипетии тамошней политики кажутся ничтожными. До сегодняшнего дня я вообще не была уверена, что нам удастся вернуться домой. Даже сейчас, по-моему, шанс невелик. Но если есть кто-то, кто сможет это устроить, то это вы.

Натан рассмеялся.

– Послушать вас, так начинает казаться, что это Хэл разговаривает с рекрутами, Мэри. Вы бы лучше накормили людей. У нас очень мало времени, скоро кочевники попробуют напасть снова, под прикрытием темноты. Чтобы нормально охранять периметр, я выставлю войска по сменам, и те, кто останется в лагере, поедят последними. Сегодня ночью нужно позаботиться о ребятах-щитоносцах и копейщиках.

– А когда кормить рыцарей?

– После того как они накормят своих лошадей, как всякие хорошие кавалеристы. Прошу прощения, фриледи, но мне нужно переговорить со своими людьми.

Ночь двигалась к рассвету. Маккинни радовался тому, что атака все не начиналась и ему удалось накормить солдат на периметре, но он не успокоился до тех пор, пока все не поели и не легли, кто мог, отдыхать, примостив рядом свое оружие. Мечники же стояли на страже, внимательно вглядываясь в темноту.

– Они готовятся, – сказал Маккинни Старку. – Я видел, как они копошатся там, и чую их. Ты тоже, верно?

– Да, сэр. Как вы правильно сказали, там, за периметром, какая-то суета. Они нападут еще до рассвета.

Было около полуночи, когда донесся предупреждающий крик часового, мгновенно смятого волной атакующих пеших кочевников, толпа которых затопила бруствер и частокол.

– Труба! – крикнул Маккинни. – Трубить тревогу! Вставайте, к оружию!

Он увидел, как отряд копейщиков, стоящих на страже в центральном резерве, уже бежит к месту прорыва.

– Ко мне! Ко мне! – слышал он призывы Ванъянка. – Бросайте лошадей, бегите ко мне!

Во главе отряда рыцарей, размахивая мечом над головой, Ванъянк бросился к периметру, расталкивая щитоносцев, которые только поднимались на ноги. Люди выстроились на брустверах, нанося ужасающие удары по любому врагу, рискнувшему выбраться из рва или перескочить его. Прежде чем Маккинни успел выстроить стену щитов и вернуть под ее защиту рыцарей, чтобы снова поставить в резерв, ночь уже наполнили крики и звуки битвы.

– Они окружили периметр, – доложил ему Старк. – Пытаются прорваться то здесь, то там, но между ними нет надежной координации. Хотя атаки не прекращаются, полковник.

Маккинни кивнул.

– Хорошая тактика. Они хотят измотать нас и отрезать от города. Но это им дорого обойдется.

Менее чем через час схватка прекратилась, снова повисла ночная тишина, прерываемая только стонами раненых, но враг не оставил людей Маккинни в покое. Нападения продолжались всю ночь, то в одной части периметра, то в другой, время от времени над лагерем свистели стрелы, выпускаемые наудачу. Медленно рассвело. Утро осветило сотни убитых или умирающих кочевников во рву – или в траве, если им хватило сил уползти прочь. Марис не спеша объезжали лагерь, молча рассматривая стену щитов.

– Непростая ситуация, – сказал Маккинни. – Но, надеюсь, пока с них довольно. Теперь они хотят узнать, что мы будем делать дальше.

Он тщательно выстроил щитоносцев и копейщиков снаружи перед частоколом, потом вывел повозки и резервные части. Кочевники наблюдали, но не нападали, и Натан снова медленно провел клин через лагерь марис. Те сожгли все, что не смогли унести с собой. Оставив их имущество полыхать позади, отряд быстрым маршевым шагом направился к городу.