Железная клетка Нортон Андрэ
– Маба, – прошептал он ласково, – это же я, Джонни.
Она все еще плакала, потом:
– Джонни?
То, что она понимала его, уже хорошо. Он встал на колени и прижал к себе трясущуюся сестренку. Она лежала как-то необычно. Может, на нее напали эти чудовища там, у бассейна? И где брат? Медленно, осторожно он подхватил ее в объятия. Она дрожала не переставая, ее кожа была очень холодной. Он должен унести ее туда, где есть свет и где он может увидеть ее раны, какие бы они ни были. Она не двигалась теперь, дышала немного ровнее.
– Я ждала, Джонни, я знала, что ты придешь, – прошептала она слабо. – Я знала, что, может быть, у тебя не получится, потому, что Джорджи так тебя ударил. Я все равно ждала тебя.
Он поднял ее и пошел к выходу.
– Где Джорджи? – спросил он так же тихо.
Она стала плакать – тихо, слабо, потом прошептала:
– Он просто ушел.
Глава семнадцатая
На открытом месте, где их по-прежнему окружали стены, Джонни перевел дух. Ее голова по-прежнему лежала у него на плече, точно она сама не могла ее держать. Ее тело было неподвижным, словно деревянным.
Джорджи обездвижил ее этой штукой!
Но пока он шел, Джонни чувствовал, как страх покидает ее сознание. Она боялась, пока лежала одна в темноте. Когда они вышли на открытое место, навстречу им поднялся Отик.
– Ее ударила плохая вещь, – молча сказал он. Признавая это, Джонни только кивнул.
Теперь Маба смотрела на Джонни, и по щекам у нее бежали потоки слез.
– Джорджи, – прошептала она, – он ударил меня усыпителем, потом стал смеяться, а потом оставил меня одну в темноте и ушел…
– Почему? – прямо спросил Джонни. Он хотел, чтобы прямой вопрос вызвал такой же прямой ответ.
– Он сказал – помогаю Народу. Он… Джонни, ведь он полностью изменился, у него теперь все не так, как раньше, он… у него другая голова! – Она опять зарыдала у него в объятиях. – Он ненавидит Народ потому, что боится, что они причинят боль Уолнею. Уолней… Он для него значит больше, чем я… чем ты… и Йаа и Боак – мы все. Почему, Джонни?
Он молчал.
– Ты знаешь, куда он пошел? – спросил наконец старший брат. Это было важно сейчас. Значит, Джорджи – враг, и он в городе, на свободе. А вдруг он прячется теперь в темноте и ждет, когда можно будет использовать усыпитель, даже без предупреждения?
Он понятия не имел, почему тот повел себя так странно. Но если он мог применить оружие к Мабе, значит, его ум под контролем и им управляют космонавты с корабля.
– Он ушел искать Уолнея, – продолжала она. – Джонни, я так плохо себя чувствую… А вдруг я не смогу больше двигаться? – она опять стала дрожать.
Он прижал ее крепче.
– Это пройдет, ведь у меня прошло.
А если его тело справилось только потому, что он прижал свою ладонь к ладони той, каменной Рути? Они шли молча, и тут Джонни пришла в голову новая мысль: а что, если он может поделиться с сестрой той силой, какую он получил от каменной фигуры? Что, если эту силу можно передавать от человека к человеку?
Он положил девочку на каменный пол и сказал:
– Маба, я хочу освободить тебя. Я не знаю, что смогу сделать, но попытаюсь.
Она так поспешно сказала: «Конечно», что он испугался, а вдруг он напрасно дал ей надежду, обнадежил ее? Он нагнулся к ней и взял ее руки в свои, потом он сосредоточил все силы на новой мысли. Он не посылал силу удара на ее разум, нет, он хотел передать ей то, чем владел он сам, передать ей энергию.
– Джонни, Джонни, я чувствую! – крикнула она. – Джонни, ты заставляешь меня чувствовать!
Он, в свою очередь, был уверен, что ее пальцы в его ладони начинают чуть подрагивать. Потом ее голова стала медленно перекатываться по камням из стороны в сторону, точно она хотела проверить, возможно ли это?
Она уже сидела, правда, прижавшись к нему, когда к ним присоединился Отик. Джонни не обратил внимания на его отсутствие. Тот держал в руках оружие Джонни, он вернулся за ним в темноту.
– Я уже думала, что ты меня не найдешь, – у нее все еще дрожал голос от происшедшего, – я думала, что буду там лежать, а потом…
– Все в порядке. Как ты думаешь, куда пошел Джорджи? – Он не давал ей вспоминать страшное, она могла снова начать плакать, а у них мало времени.
– Это был его шлем. Он мне сначала верил. Я думала, что смогу увести его как можно дальше от Народа, чтобы они успели подальше уйти. Я ничего не знала про шлем, только то, что ты не можешь его контролировать, пока он в шлеме. Я не знала, что они могут!
– Что!
– Они могут говорить в шлемах, я не знала про это. Джонни, правда. Но они умеют говорить, там есть такая штука. И Джорджи услышал, как через его шлем его зовет Уолней. Он понял – не знаю как, – что голос идет с другого направления. Но он мне ничего не сказал сначала. Мы пришли в то место, где были Красноголовые. Джорджи использовал усыпитель, они все уснули, и мы прошли. Но когда мы пришли сюда, он вдруг сошел с ума. Он стал кричать на меня, что я повела его не тем путем. И он сказал, что накажет меня, чтобы я не лгала ему. Он был совсем не похож на Джорджи! Эти люди с корабля сделали его таким же, как они! Я испугалась. Он был новый и странный. Я побежала от него и стала прятаться. Он смеялся, Джонни, просто стоял и смеялся, потом, сказал, что он один может найти Уолнея. Уолней сам скажет ему, куда идти. Только сначала он пойдет обратно и возьмет один из стержней в пещере. А потом, когда у него будет стержень, он знает, что ему тогда делать…
Джонни поежился. Джорджи!.. У него в руках этот страшный стержень, который разрушает все вокруг! А вдруг он действительно найдет пленников и Народ? Теперь он знал, что его брат так же под контролем у космонавтов, как и его собственные товарищи были в лаборатории у Больших.
Тем временем Отик поднял тело еще не совсем пришедшей в себя девочки и посадил ее себе на плечи – так Народ носил маленьких детей во время длинных переходов. Он шагнул вперед, словно Мабы не существовало, а ее тело для него не имело веса.
Нести Мабу была половина дела. А вдруг Джорджи притаился впереди? Но выбора не было – они пошли вперед. Отик нес ее, а Джонни прикрывал их.
Он шел медленно, поминутно оглядываясь. Да, он боялся младшего брата. Но еще больше он боялся этой темноты и странного мерцания, исходившего от стен домов и, кроме того, у него здесь странно ныло внутри, словно на его плечи взвалили какое-то дело, а какое – он не мог понять и сам.
Единственное, чего ему хотелось – это попасть в лес, где пахнет листьями, где он свободен. Отик все шел, ступая тяжело и крепко, он, казалось, хорошо знал дорогу – они возвращались к центру города, где была каменная женщина.
Они уже почти вошли в каменную местность, когда Джонни услышал слабый звук – вертолет. Слабый, но он становился громче и ближе. Уолней способен привести к себе Джорджи, а вдруг он мог и своих привести к себе на помощь, рассказать им про дорогу. А быстрота полета… может… Отик тоже прислушался. Теперь он притронулся к руке Джонни. Надо спешить – понял мальчик.
Они стали торопливо идти вперед. Маба крепко вцепилась в мохнатые плечи Отика. А что теперь будет с остальными, с пленниками? У мальчика пересохло во рту. Теперь он опять чувствовал голод и жажду. А Маба? Она не жаловалась, она только разжала наконец руки. Отик подхватил ее. Джонни устал настолько, что хотелось прямо здесь упасть на землю, но – надо идти! Он еще раз послал мысленный вопрос. Он не нашел барьера, который давал шлем, вместо этого он попал в знакомый хаос – разум клана. Это прикосновение придало ему силы для ходьбы.
Они так петляли в переходах, что Джонни начал волноваться, как бы Отик не потерял дорогу. Но молодой самец шел уверенно, точно был тут хозяином и знал каждый закоулок.
Наконец при свете луны Джорджи увидел впереди длинные ступени. Это была дорога в клетку. А наверху на этих ступенях – Боак. Отик выпустил девочку и взял в руки оружие, свое и Джонни, и начал стучать по камням, а Джонни придерживал Мабу за плечи, пока они поднимались наверх.
Ярко освещенный луной силуэт Боака был хорошо виден. Он не приветствовал их, а просто поднял свое собственное оружие и пошел вперед, стуча в унисон ударам молодого самца. Теперь они шли медленно, ударяя по камням через каждый шаг. Потом Боак стал кричать или говорить – Отик эхом отвечал ему.
– Джонни… – прошептала девочка.
– Шшшш… – он прижал ее сильнее.
Перед ними опять была пещера с красным светом. Там стояла клетка. Только на этот раз в ней были не только кости, но и живые люди. Там были оба космонавта и Джорджи, который скорчился, рядом с одним из них. Шлема на нем больше не было, и было похоже, что он долго валялся в пыли и грязи. Но Джонни сразу понял, что он цел и невредим. Если даже члены клана и поместили своих пленников в клетку, ошейники на них одевать не стали. Однако их оружие, которое они готовы были применить против Народа, лежало на полу вместе со шлемами. Усыпители и – Джонни вздрогнул – один красный стержень! У него сжались пальцы. Он отдал бы все, что бы схватить этот стержень и забросить его так далеко, чтобы никто и никогда его больше не нашел.
– Ты – Джонни? – Это был космонавт, которому так нравилось управлять Джорджи. Он придвинулся к краю клетки и схватился руками за решетку.
Джонни выпустил руку Мабы. Он не обращал внимания на призыв этого человека. Вместо этого сконцентрировал все свое умение на Джорджи. Он прочел его мысли, его память, он проник в самую глубину мозга брата.
Но что произошло с братом? Он стал врагом, врагом ему и Народу. Он ведь уже не под влиянием людей. У него, похоже, стал совсем другой образ мыслей! Теперь у него была злоба, бешеная злоба на них, на клан, который его принял. Они поймали его в ловушку, они не дали ему спасти этого человека в клетке, не дали ему доказать, как он любит Уолнея. Он ведь хотел доказать, что тот не напрасно им интересуется! Быть достойным его любви.
Он мог читать все мысли Джорджи. Джонни задумался, как ему следует относится к брату? Только потому, что Маба и Джорджи были детьми Рути, он защищал их и заботился о них. Но он никогда не чувствовал себя их частью, как это было у него с Рути, он не чувствовал, что они часть его мира. Нет, он чувствовал, что не любит их, потому что они появились у Рути от того, что так решили Большие. Они были дети самца, который был под контролем мозга, он взял Рути силой. В глубине своего сердца он ненавидел тот акт, который привел в мир этих детей. Только обещания, которые он давал Рути, и его собственный контроль над своими чувствами давали ему возможность дружить с близнецами. А если дети все время чувствовали, как он к ним относится, даже если не могли прочесть его мысли?
Может быть. Теперь Джорджи нашел себе настоящего друга, который любил его ради него самого. Разум мальчика открылся для этого чувства, для этого человека, отдал ему все чувства, все мысли. Джорджи был под контролем у этого человека по своей воле. Он сам хотел стать в будущем похожим на Уолнея, стать таким же, как и его друг.
Итак, когда он нашел Уолнея, то стал врагом Джонни, клана, стал слушаться Уолнея, не задумываясь, хороши ли его приказы или плохи. Джорджи был потерян навсегда.
А Маба? Сестра? Сейчас не время думать о ней. Джонни должен иметь дело с мальчиком и с теми космонавтами, что сидят в клетке, потому что вертолет уже кружит над городом, он ищет их.
Но никогда и никому нельзя позволить обладать властью над Народом, над этим миром!
Джонни увидел в мозгу брата картину, как люди относятся к Народу – огромные, неуклюжие животные, они так же легко убирались с пути, как пыль на дороге. Народ не сможет долго продержаться против них, не сумеет.
Джорджи теперь поднялся на ноги в клетке, он не мог без шлема отразить атаку брата, его лицо кривилось от боли. Джонни снял свой контроль, и тут мальчик бросился к прутьям клетки и стал кричать:
– Выпусти нас, Джонни! Скажи им, чтобы они нас отпустили.
Он снова был маленьким напуганным мальчиком.
– Лучше сделай это. – Глаза Уолнея пристально смотрели на лицо Джонни. Его губы кривила усмешка, точно, несмотря на то, что он был пленником в клетке, он мог приказывать своим захватчикам. – Я не знаю, каким образом эти животные на тебя подействовали, но…
Джонни пристально посмотрел на врага, потом попробовал контроль, но, несмотря на отсутствие шлема на голове, этого не получилось. Джонни встретил суровый отпор. Уолней запрокинул голову и расхохотался.
– Это не поможет, дружок. У нас есть такие, которые могут приказывать, как ты, но нас тренировали и давать отпор.
Говоря это, он стал пробовать сам. Джонни почувствовал его атаку. Но, несмотря на то, что Джонни не мог поставить никакого барьера, у того ничего не получилось. Тот не мог проникнуть в разум Джонни. Уолней вкладывал всю силу в желание достать Джонни, подавить его, подчинить себе, дать ему те же идеи, которые давал его младшему брату. Но эти импульсы управления не достигали своей цели.
Усмешка исчезла с губ пришельца. Его губы сжались в одну линию. Его глаза смотрели прямо в глаза Джонни, словно этим неподвижным взглядом он мог проникнуть через барьер мальчика.
– Ты не можешь, – сказал Джонни.
Тот, в клетке, расслабился.
– Что же, все равно мы поймаем тебя. Рано или поздно. Ты от нас не уйдешь.
Джонни подумал о вертолете, о тех, кто прилетели с ним. Он знал, что Уолней прав, но он не собирался сдавать позиции. Джонни громко сказал:
– Вы пришли в чужой дом. Этот мир принадлежит Народу!
– Разве они построили этот город? – возразил космонавт. – Ты и сам знаешь, кем они были здесь раньше. Животные, вещи, которые делали то, что им приказывали люди. Мы проверили твой Народ. Они не могут считаться равными людям. В соответствии с законами галактики – они не люди, у них нет разума. Этот город – склад. Это такая находка, которую люди делают раз в тысячу лет. Этот мир нам необходим.
– То, что он вам нужен, не дает вам права брать этот мир! – крикнул Джонни. – Те, Большие, хотели того же. Мы тогда были животными в их клетках. Я сам сидел в такой клетке. Я видел, что они делали с людьми, как они изучали свои жертвы, чтобы больше знать после экспериментов.
Они считали, что, пытая нас, из нашей крови, нашей боли получат свои знания. Вы стали делать то же самое. Животные? Они для вас животные! Даже Красноголовые не причиняют боли, когда убивают, а убивают они для того, чтобы жить самим. Вы взяли бы этот мир и сделали его своим, но вы не сделаете этого!
К нему прижалась Маба. Теперь к каждому из них прижимался ребенок – Джорджи стоял рядом с космонавтом.
– Ты! – крикнула она. – Что они с тобой сделали, Джорджи? Йаа, ведь они мучили Йаа. Она носила тебя, пока ты болел, она искала для тебя листья, пока ты не поправился. Йаа – она живая. Боак живой. Они не вещи, которыми можно командовать. Она – Народ! Она – наш Народ!
– Народ? – криком ответил ей Джорджи, его лицо покраснело от ненависти. – Люди с корабля – вот наш народ, ты сама это понимаешь. Они могут отвезти нас домой, где мы будем жить так, как мы должны жить, а не слоняться по равнине с животными, с ним, – он махнул рукой в сторону брата, – который приказывает нам, входит в наш мозг, а мы ему подчиняемся.
Он ведь держит тебя под контролем, а ты сама этого не понимаешь. Я полагаю, что те, в клетке, у которых Большие были хозяевами и на которых использовали контроль, тоже ничего не понимали, никогда и навсегда…
Джонни не слушал его выкрики. Он шагнул вперед и взял в руки шлем с пола. Он попытался надеть его на свою голову, но грива волос мешала. Он нетерпеливо потянулся к Отику, взял у него из рук острое оружие и отмахнул целый пук волос на голове. Потом, пристроив шлем, потянулся за красным стержнем и усыпителем.
Теперь у него на дороге стал сам Боак.
– Что ты хочешь? – беззвучно спросил он.
– Я должен быть уверен, что Народ останется свободным, я хочу помочь…
Кажется, ему поверили – Боак не стал мешать ему. Джонни взял в обе руки по оружию.
– Ты не сумеешь ничего сделать дурачок, – голос Уолнея проникал и сюда, в шлем. Он звучал очень уверенно.
– Не стоит быть настолько уверенным, – ответил Джонни и повернулся к выходу из пещеры. Его план мог провалиться, но он все равно должен попытаться сделать то, что задумал.
Глава восемнадцатая
И у него один шанс из скольких? Джонни покачал головой. Они нашли этот мир и радовались этому. Неужели они видели так много миров, что могут сравнивать и выбирать? А что будет, если корабль никогда не поднимется с этой планеты, никогда не придет назад на базу с тем грузом знаний и открытий, который они собрали среди этого мира – тогда их не скоро найдут опять! Один человек против корабля! Но он должен попробовать – а вдруг ему это удастся?
– Вызывает вертолет. Отвечайте, вы меня слышите?
Джонни дернул головой от неожиданности, руки метнулись к шлему. Чей голос звенит там? Отзвук чего-то металлического в голосе делал его еще более враждебным.
Потом он понял. Работал аппарат связи в шлеме. Те, кто прилетел на вертолете, ищут пленников.
Он пошел на этот звук, осторожно ступая по мостовой, залитой лунным светом. Он не стал пробовать контакт с ними, сейчас не время. В уме Джонни видел уже те коробки, которые были приготовлены к отправке на вертолет. Они были спасением, но они были и опасностью.
Он сжал стержень в руке. Оружие было очень легким, легче, чем его металлическая палка, но куда более сильное! Как много было там, в пещере, этих стержней! Один, два – вот и все, что нужно для победы в его сражении.
Он был голоден, ему хотелось пить, давно хотелось. Но с той минуты, как он прикоснулся к каменной руке, его тело, казалось, не оказывало влияния на мозг. Он не мог позволить себе искать пищу – у него не было времени.
Наконец прямо перед собой он увидел город. Лунный свет, тишина и… вертолет. «Отвечайте, отвечайте!» – но он не мог ответить, даже если бы и хотел. Они говорили на таком языке, что он плохо понимал его, даже Джорджи, видимо, не все понимал из их речи.
Наконец мальчик подошел к главной реке из камня. Тени давали ему защиту, он двигался в них, невидимый и неслышимый. Голос в шлеме вдруг сказал: «Последняя передача была из этого центрального Здания. Мы можем начать поиски оттуда».
Эти, с вертолета, шли туда же, куда и он. Услышав эти слова, он отбросил все меры предосторожности и пустился бежать, чтобы успеть раньше, чем они. А вдруг они найдут красные стержни, узнают, как те действуют…
Запыхавшись, он оказался перед отверстием, где стояла каменная женщина. Поднимаясь по ступеням, он смотрел на нее. Что за сила, которая пришла, к нему после того, как он коснулся ее? Он замер, глядя еще и еще в это спокойное лицо, в глаза, которые смотрели поверх его головы на город внизу. Он начал поднимать руку со стрежнем… и не смог. Он не мог превратить ее в ничто. Не теперь.
Он, спотыкаясь, кинулся вниз. Промчался мимо Спящего в камне. Перед ним опять оказались ряды коробок. Сквозь шлем он видел все вокруг так же отчетливо, как и днем на улице. Почему? У него нет времени думать над этим.
Джонни добежал до конца длинного ряда коробок. Что там в них? Народ знал об этих коробках все это время, все эти долгие годы, и никогда не приходил сюда. Значит, там не было ничего хорошего? Время ли сейчас прислушиваться к собственному любопытству?
Решительным жестом Джонни поднял руку. Нащупав кнопку, нажал ее. На этот раз пламя вспышки не ослепило его. Возможно потому, что он был в шлеме. В то же мгновение коробки перед ним исчезли, от них ничего не осталось, даже пыли на полу. Он еще раз поднял стержень – вторая груда пропала. На третий раз вспышки не последовало, хотя он и нажимал яростно, изо всех сил.
Что-то не так! Значит, энергии стрежней хватает только на один-два раза? Он стал озираться по сторонам. Где взять еще один? В коробках, которых куча?
Он кинулся к самой близкой, потянул ее к себе. Она раскрылась перед его ищущими пальцами, но в ней было много кружков из металла и блестящие камни. Здесь не было стержней!
– Вот это место, капитан!
Джонни отскочил в тень. Эти слова в его шлеме говорили, что у него нет больше времени на поиски. Стержень? Он знал, где еще один – в руках у Спящего. Он вернулся к нему и впервые приник к прозрачному материалу, который покрывал Спящего. Прикосновение подсказало – он мягок, этот покров не каменный. Может ли он сломать его? Ухватив использованные стержень двумя руками, он ударил по мягкому покрытию.
Раз, второй. Нет, следов не осталось никаких, та же гладкая поверхность. Упав на колени, он начал осматривать все, на чем стоял камень: он нажимал и тянул, пользовался стержнем, как рычагом, но как и где искать – Джонни не знал.
Встав на ноги, он в отчаянии и смятении смотрел на эту красную маску на лице, на эти спокойные руки. У него нет времени смотреть другие коробки. Нет времени!
Еще раз он провел рукой по камню Спящего. Если бы он заметил хоть намек, что тут есть отверстие. Тогда…
Он вдруг отдернул руку – то же чувство, что в него переходит энергия, как и с каменной женщиной. Он опять положил руку как раз над лицом Спящего, над маской, которая его прикрывала. Там было нечто – его пальцы сказали ему, что это контур женской руки. Он не видел эту руку, но его плоть говорила – она есть.
– Скройтесь в укрытие, скройтесь как можно скорее! – ворвался к нему голос из шлема.
Нет времени! Джонни нажал рукой на то место, где под его рукой была маска на лице Спящего.
Он ощутил огромную силу, которая ударила его в плечо. Неужели так ударяет тех, кто хочет причинить боль Спящему? У него не было времени теперь даже для страха. Он не мог оторвать руку, даже когда старался изо всех сил сделать это. Более того, его плоть ощущала, что он пойман противником, что его тянет все ниже, через этот прозрачный покров на Спящего, и тут он увидел, что тот двигается. Инстинктивно Джонни ударил врага своим собственным оружием – он послал мысль: «Отпусти, отпусти!»
Рука Джонни освободилась, но тут…
Все прозрачное, что окружало фигуру Спящего, на глазах распалось в пыль. Воздух словно фыркнул, на Джонни упали капли, а запах… Джонни вспомнил, что так пахло от Больших в лаборатории.
Он не собирался трогать маску на лице Спящего. У него нет времени для экспериментов. Вместо этого его маленькая рука схватила красный стержень, выдернула его из слабых рук. Если бы он еще работал!
Не глядя теперь на Спящего, Джонни бросился назад, к коробкам. Он направил на них стержень и нажал на кнопку. Вспыхнуло пламя, коробки исчезли!
Он продолжал нажимать, нажимать, очищая пол от этого странного и Страшного груза. Все, что осталось в городе, все надо разрушить, но у него нет времени.
– Капитан, сюда. Кто там?
Джонни сразу укрылся за каменным деревом. Теперь ему надо встретить этих космонавтов-захватчиков, встретить лицом к лицу и провести в жизнь свой план до конца! Он взмахнул оружием. Та же энергия, которая увела в неизвестность коробки, может увести за собой и людей.
Но он неожиданно понял, что не может нажать на кнопку. Джонни сам испугался, поняв, что не может убивать таких же, как и он сам. Вместо этого он взял в руки усыпитель.
Их было пять, нет – четыре, они перебегали от колонны к колонне. Но двое из них несли на плечах еще неизвестное Джонни оружие, вероятно, оно было слишком сильным, и им пользовались не каждый день. Джонни прицелился в первого. Фигура упала лицом вперед. Оружие выпало у нее из рук и покатилось по камню. Джонни видел, как они подняли головы.
Один из них нагнулся за оружием. Тут Джонни опять выстрелил.
– Оставаться на месте! Кто бы это ни был, он там. Лазер, бей его лазером, Тофет!
Потом Джонни увидел луч, который прошел близко над его головой и опалил ему руку. Он пригнулся в своем убежище – теперь его не спасет даже камень.
– Я его поджарил, капитан! – крикнул голос. Тут последовал такой удар, что Джонни вскрикнул и схватился руками за шлем, стал срывать его – у него раскалывалась голова, все плыло перед ним. Что, что это?
Он видел, как они выбежали на открытое место – к выходу. Они тоже срывали с себя шлемы, как и он. Они отбрасывали их от себя, точно эта штука на голове была для них пыткой.
И потом вокруг Джонни появился свет! Этот свет шел из той колонны, где был Спящий. Сам же Спящий теперь поднимался, но не так, как человек встает после сна, голова в маске и плечи не совершали ни малейших движений, но вся его фигура поднималась над ложем.
Теперь Спящий поднялся во весь рост. Но ничто не показывало, что он жив. Он не собирался уходить из камня, не снимал маску… Он ждал.
Тут внутри у Джонни возник голос:
– Это и есть пробуждение… Пробуждение, как и было предсказано…
– Кем? – хотелось спросить той части его существа, которая была еще Джонни. Теперь у него нет времени. Он должен сделать так, чтобы все были в безопасности. Он шагнул вперед, не прячась теперь, к тем фигурам, которые все еще корчились от боли. Затем поднял стержень.
Опасность должна быть удалена, ей не место возле ВЕЛИКОГО…
Он не мог мыслить, как обычно. Убей! НЕТ! Разрушь все! НЕТ! Он боролся сам с собой, его тело просило действия. Он нажал на кнопку усыпителя.
Теперь они лежали тихо. Теперь ВЕЛИКИЙ в безопасности. Нужно приблизиться к нему и готовить путь…
Он приблизился, глядя на металлическую маску. Спящий был так же неподвижен, как и каменная женщина. Каменная женщина?
– Гулфа, она повелевает властью туч, – он назвал это имя потому, что ему подсказал его кто-то в нем самом. – Гулфа, которая никогда не умирает, потому что внутри нее есть силы, которые вечны. Но ее час пока не наступил. Это час возвращения, Час Пробуждения, который должен быть…
Джонни прошел по ступенькам, стал перед Спящим. И пока он шел, шептал слова, которые не знал и не понимал прежде. Гулфа, она дала ему силу разбудить Спящего, он должен теперь это сделать.
Он протянул руку. Маска! Сорви с него маску, и тогда Великий будет дышать, будет жить снова. Именно для этого он и родился на свет, для этого не умер в клетке… Он помнил это теперь, помнил после того, как прикоснулся к руке Гулфы.
Теперь в нем опять боролись два чувства, которые не давали ему ударить по врагам стержнем, спалить их. Теперь он опять боялся. Он не должен срывать маску. Нет, он должен – это дело всей его жизни – пробудить Спящего, вернуть его в мир – нет… да!
Нет!
Теперь он точно очнулся после сна. Это он уже видел во сне. Он ничем не был связан с этим страшным созданием, которое встало перед ним из камня. Джонни поднял стержень и нажал кнопку. Послышался крик, точно отчаянный крик о помощи и вопль разочарования. Могущество каменной фигуры исчезло. Он избавился от опасности большей, чем корабль и космонавты, он спасся…
Дрожа, он повернулся к ним. Тела их все еще лежали на полу. Он сам не понимал, как получилось, но он выиграл битву. Он нагнулся к ним – они были без сознания – собрал все их оружие и шлемы, сложил в кучу и нажал на кнопку.
Теперь – на корабль!
Он легко нашел вертолет. Корабль, который никогда не вернется – так уже бывало раньше. Они, эти захватчики, попали сюда случайно. Все, что им удалось до сих пор найти – было на корабле. Он направил на пилота всю свою силу, и тот полетел вместе с ним к кораблю.
Корабль стоял перед ним, высился над его головой. Возможно, что случайно сюда прилетит и другой корабль. Но тогда уже Народ будет предупрежден, готов к нападению. Джонни позаботится о том, чтобы все знали, что тогда делать.
Люди, такие же, как и он сам, построили этот корабль. У них было мужество улететь так далеко от дома. Он мог понять их гордость, когда смотрел на корабль. Только, по правде, они не так много достигли. Вещи, которые они могли делать, машины, чтоб нести их к звездам… Но у них были и другие машины, которыми они тоже пользовались с гордостью. Джонни скорчил лицо в гримасе ненависти: их лаборатория… Йаа у стены, они вырывают тайны ее мозга, ее жизни! Возможно, что люди, оставшись тут навсегда, поймут что-то. Он не мог отказать им в хороших намерениях, но теперь знал, что станет делать.
Люди не были «вещами». И животные не были «вещами».
Прежде чем уйти от вертолета, он разрушил двигатель и усыпил пилота.
Теперь он стоял перед кораблем – эта вещь должна умереть. Он нажал на кнопку. Корабль закачался на опорах-ногах и стал клониться к земле. То, что он сделал, им не починить.
Корабль завалился и упал на бок.
Теперь ему не надо с ними спорить. У них не будет больше оружия, они будут беззащитными, такими, как и Народ. Они должны будут жить среди этого мира, а не диктовать ему свою волю.
Он бросил свой усыпитель на траву и разломал его. Стержень он сохранит, пока. До тех пор, пока вся опасность от противника не уйдет в прошлое.
Что с ними будет теперь, это их дело. Если они признают Народ, то станут такой же частью этого мира. Если нет – пусть живут, как хотят, ему нет дела.
Джонни сорвал шлем с головы и бросил его в траву. Он сорвал с тела все, что носил: комбинезон, ботинки. Ветер прикасался к его коже – свежий, прохладный ветер. Он прижал руки к груди, вспомнив ошейник. Он – Джонни – не вещь. Он – человек. Как Йаа, как Боак, все они – люди, и останутся такими навсегда.
Повернувшись спиной к упавшему кораблю, Джонни зашагал на север, к новому будущему.
Эпилог
– Эй, смотри, рваная коробка! Джонни, в ней мертвый котенок!
– Господи, как можно выбросить котенка, точно он старый башмак!
При звуке их голосов кошка подняла голову. Голос для нее означал пищу, ласку, тепло.
– Смотри, в холодильнике кошка, и у нее три котенка!
– Что ты хочешь сделать, Джонни?
– Я хочу отнести ее домой. Возьму вот эту коробку – она побольше.
– Мама опять будет ругаться. Как в тот раз, когда ты принес собаку.
– Может быть. Но зато у собаки теперь прекрасный дом. Мы, Бинтстоны – отличная семья… Замечательная кошка. Смотри, я ей понравился. Видишь, она трется о мою руку. Нет, я не брошу ее умирать тут. И ведь попадаются же такие люди – не заботятся о животных, забывают их и бросают…
– Глупый, ты не сможешь спасти всех животных один…
– Может, и так, но я говорил тебе, если кто-то начинает делать, то за ним…
– А что будет, если животные на нас нападут? Запрут нас в клетки? Убьют нас? Это…
– Не знаю. У меня только предчувствие, что мы должны жить так, чтобы у всех был шанс. Я как-то прочитал: «Все мы – люди и животные – пленники Земли».
– И что из того?
– Все мы – часть этого мира. Мы должны научиться жить вместе, или мы пропали!
– Пошли, пошли, я помогу тебе нести коробку…
Спустя тысячи лет и в другой галактике Джонни снова потрогал свое горло. Он чувствовал, где находится лагерь Народа. У него не было ошейника, у них – тоже. Их не ждали клетки, и его – тоже. Они были разные, но при этом они были вместе. Он широко раскинул руки и побежал по мокрой траве. Свободен. Он свободен!