Ожог Тихомиров Артем

— Со следующими клиентами произошло практически то же самое. Пожилая пара, правда, поденежней да пожадней предыдущих. Все предъявляли мне претензии по поводу района, дома и первого этажа. Я сказал им, что у нас полно других вариантов, но они уперлись. Условия наши их не устраивали, а мы, можно сказать, задаром ее сдаем. Суд да дело, трижды они ездили квартиру смотреть, обсуждали, а потом звонят и говорят: мы отказываемся, покажите нам, что у вас еще имеется. У меня тогда звоночек какой-то в голове прозвенел, но я особенно на него не обратил внимания, мало ли — бывают трудные места, ну никак с ними не сладишь. В третий раз получилось все гораздо хуже.

— А как мотивировали отказ во втором случае? — спросил Максим.

— Супруг второй дамы повторил почти слово в слово, что и первый, но я попросил его быть точнее. И он тоже сослался на свою жену. Якобы она видела кого-то, кто ходил по большой комнате и вздыхал, якобы даже прикасался к ее волосам сзади. Через день эту даму увезли с инфарктом в больницу, она чуть не умерла. Мне потом опять звонил ее муж, грозился подать в суд за дурацкие шутки. Подключился наш директор, которому клиент все объяснил. Пришлось поехать на квартиру втроем. Ничего подозрительного, конечно, не нашлось — если там и было привидение, оно предпочло не показываться. Нам удалось убедить того мужика, что мы тут ни при чем. Казусы бывают, на этот случай у нас имеется юристы, они сказали, что оснований для подачи в суд нет. В агентстве стали сплетничать про квартиру, шутить, что нам якобы попался дом с привидениями. Именно поэтому секретарша так отреагировала на ваши слова.

После инцидента шеф мне поручил выяснить подробней, что с этой квартирой не так. Я связался с хозяйкой, дочерью женщины, которой жилплощадь принадлежала. Она неохотно говорила о своей матери, но я нажал на нее, сказав, что нам нужно больше информации. Короче говоря, ее мать умерла от сердечного приступа вскоре после того, как в квартире покончила с собой девушка, студентка, которая последняя снимала эту площадь.

— Это мне известно. Хотелось бы узнать имя дочери хозяйки.

— Я назову вам его, только при условии, что вы не будете ссылаться на меня. В принципе, я тут занимаюсь выбалтыванием секретов фирмы. — Лидин оглянулся через плечо. — Договорились?

— По-моему, так было с самого начала.

— Мещерякова Людмила Васильевна. Она и передала нам квартиру, чтобы мы занимались ее сдачей.

— Я понял. Мне нужен ее адрес.

— Она узнает, что это идет от меня.

— Не узнает. Я скажу, что я знакомый той студентки, а к вам вообще не заходил. Вы будете все отрицать.

Лидин поразмыслил и назвал адрес.

— Вряд ли, конечно, она будет с вами говорить.

— Почему?

— Насколько я понял, ее мать упоминала что-то о призраке… Перед смертью. Мещерякова уверена, что дело нечисто — и все из-за этой студентки.

Что вам о ней известно?

— Имя, — сказал Максим.

— Да, Ксения Авеличева…

Виктор с видимым отвращением закончил поглощать салат и отодвинул от себя тарелку, потом приложился к пиву.

— Темная история, гнусная. Я был бы рад, чтобы кто-нибудь другой занимался этой проклятой квартирой. Но наши отказываются взять ее на себя, особенно после того, как сложилась такая репутация. Все отшучиваются, но главное — все боятся. Я вот один и мучаюсь с ней.

— Что мать Мещеряковой рассказывала о своей последней постоялице?

— Я не особенно много выяснил. Внешне красивая девушка, спокойная, только странная какая-то, мало разговаривала, все читала книжки.

— Какие?

Лидин пожал плечами.

— Все ее вещи забрал отец, кажется, ее единственный родитель.

Максим продолжал делать пометки в блокноте. Ситуация мало-помалу обрастала подробностями. Сегодня день явно удался.

— Так, значит, у нее есть отец. Вам известно, где он живет и как его зовут.

— Известно. Авеличев Сергей Павлович.

Максим записал его адрес.

— Я ему звонил, но он отказался разговаривать. Сказал, что и так намучился со всем этим… в особенностью со своей дочуркой. Намекнул, что и знать ее не желает…

— Значит, и при жизни Ксении они были не в ладах?

— Получается, так.

— Откуда же у студентки очного отделения деньги, чтобы снимать квартиру, пусть даже у бабушки, которая наверняка цену не заламывала?

— Вот этого я не знаю. Я зашел в тупик, когда пробовал законтачить с ее отцом.

— Но ведь ваш шеф не поручал вам настолько глубокое расследование.

— Раз эта квартира на моем попечении, я хотел знать больше…

— Выходит, что-то нехорошее подозревает Мещерякова, — сказал Снегов, глядя в блокнот. — Отец Авеличевой ведет себя агрессивно, отсюда ясно, что он может что-то скрывать…

— Имеете в виду, причины всего? Думаете, ему известно… откуда все это пошло? — спросил Лидин.

— Я попробую сам добраться до него, вдруг получится… А какова ваша версия?

Агент допил пиво, тоскливо посмотрев на дно стакана.

— Я думаю, там что-то есть… Кто-то, что-то… Какое определение можно дать призраку? Дух самоубийцы продолжает жить в квартире и не хочет, чтобы туда вселялись другие… Почему? Боюсь, нам не понять. А что известно вам?

— Имя самоубийцы, род занятий… не очень много.

— Но почему вы пришли ко мне? Вы знали, о чем пойдет речь!

— Знал. Скажем так, одна моя знакомая случайно узнала об этом месте, ей известно о странностях — и она попросила меня кое-что выяснить…

Лидин улыбнулся.

— Вы не хотите говорить… Ну хорошо, я принимаю эту отговорку. Может, вы расскажете мне потом?

— Расскажу. Мне нужно обработать информацию и мало-мальски привести ее в систему.

— Кто-то еще умер? — спросил Лидин.

— В смысле?

— Я понимаю, что все не просто так. Когда вот такое случается… этому предшествует смерть. Смерть старухи, а перед этим смерть студентки.

Максим молчал. Этот разговор все больше казался ему тягостным, и надо было закончить его поскорей, но он не спешил, надеясь, что получит еще какую-нибудь информацию.

В проницательности Виктору Лидину не откажешь. За год он научился держать нос по ветру. Максим подумал, что лучше бы прямо сейчас все ему рассказать, но отказался от этой идеи. Рано.

— Погиб мой друг. Снегов вынул сигарету и стал вертеть ее в пальцах. -

Это все, что я могу сказать, пока. У меня личная заинтересованность в этом деле.

— Как это произошло? — Лидин снова подался вперед.

— Подробности потом. Сейчас я все равно не смогу всего описать, еще не было похорон… Что вам еще известно? Вы сказали: «Кто-то еще умер?» Что это значит?

Лидин вынул из пиджака платок, промокнул лоб.

— Извините. — Он встал и отправился за второй порцией пива. Писатель по-прежнему цедил «Балтику».

— Три месяца назад погиб мужчина, который побывал в той квартире, он тоже пытался ее снять. Я был с ним внутри… Я не надеялся, что получится, действовал механически. Он собирался дать ответ спустя неделю, так мы договорились, а потом я позвонил ему домой. Мне сказала его мать, что он умер.

Максим понадеялся, что полумрак в зале не позволит агенту разглядеть выражение его лица. Писатель очень старался быть спокойным.

— Он сгорел. Подробностей я не знаю. Может быть, несчастный случай.

Какое это имеет отношение к квартире? Мне кажется, прямое. Я чувствую.

Почему-то меня она ни разу не пыталась убить, однако постепенно делает из меня психа. Мне постоянно кажется, что за мной следят чьи-то глаза. Или кто-то подкрадывается сзади и хочет схватить. Бывает, я подпрыгиваю от каждого резкого звука, моя девушка уже начинает на меня подозрительно посматривать.

Еще одно звено в цепи. Клиент, сгоревший после посещения квартиры.

Лидин прав, связь налицо. Отсчет жертв начался задолго до Кочнева и Дининого одноклассника. Догадки подтверждаются.

Максим закрыл блокнот и убрал его во внутренний карман.

— Я позвоню вам вечером и мы договоримся. Завтра мне нужно посмотреть на эту квартиру.

— Вы точно хотите? Там есть пара вещей, которые ускользнули от взглядов клиентов, я их никому не показывал, хотя… кто-то из них вступал с ними в контакт, пускай неосознанно. Я не слышал плача, стонов, не видел никаких призраков, но я в курсе некоторых секретов этой квартиры.

— Например?

— Увидите на месте — объяснить не смогу. Это что-то из области другой физики Они обменялись визитками, чувствуя себя неловко. Обоим хотелось поскорее уйти.

— Если что-то еще вспомните, позвоните, — сказал писатель.

— Мы в неравном положении, — ответил Лидин. — Вы мне почти ничего не рассказали.

— В другой раз…

— Может, я неправильно сделал, когда решил пооткровенничать? — Глаза агента стали прозрачными, испуганными, словно у ребенка, впервые услышавшего раскат грома.

— Правильно, не беспокойтесь. Может, так вы спасете чью-нибудь жизнь.

— Вашу?

— Не знаю.

Максим попрощался и быстро вышел из кафе, не обращая внимания на усилившийся дождь. Пока он переходил через улицу, холодные струи били ему в лицо, вода текла за шиворот. Сейчас это Максиму даже нравилось. Сидя в полумраке он чувствовал, как приливает к голове кровь, как становится трудно дышать и возникает то самое ощущение слежки.

Может быть, это уловил и Лидин. Его лицо во время рассказа не походило на самоуверенную физиономию, виденную Снеговым в офисе. Агент по-настоящему боялся.

Ну что же, некоторые детали прояснились, появилась новая информация, которую нужно обмозговать. Следующий пункт плана — это Александр Елисеев.

Его бывшая девушка была знакома с Авеличевой, значит, и он может знать некоторые детали.

Насчет денег, шедших на оплату квартиры, Максим думал так: возможно, у Ксении был спонсор и он же достаточно близкий человек, который без труда ссужал ей средства. Вероятней всего, это ее парень. Хорошо бы выйти на его след и поговорить с глазу на глаз, но никаких гарантий нет, что он согласится. Кому понравится вмешательство в личную жизнь после того, как ты потерял близкого человека?

Максим открыл машину и сел за руль. Руки дрожали, перед глазами все плыло.

Дворники заползали по ветровому стеклу, писатель сидел и смотрел на их успокаивающие равномерные движения. Промокший мир за стеклянным барьером казался каким-то сплющенным, уменьшенным до размеров спичечного коробка. Он казался ненастоящим.

Снегов потер глаза, включил зажигание. Дрожь в пальцах стала слабей.

Теперь домой.

Глава шестая

1

Вернувшись, Максим проверил электронную почту, найдя в ящике письмо из литагентства и парочку от приятелей-писателей.

Время было уже почти шесть вечера, но Снегов решил попробовать добраться до Елисеева. Для этого ему пришлось основательно покопаться в справочниках. Сначала в Интернете, потом в своем, книжном.

Телефоны 51 канала он нашел не сразу. Забравшись на сайт, Максим их первоначально пропустил.

Ответила женщина из редакционного отдела.

— Добрый вечер, извините, что беспокою. Как мне найти Александра Елисеева? Вы могли бы позвать его к телефону? Это возможно?

Наступила пауза, раздалось шелестение бумаг.

— А кто это?

— Мне нужно ему передать кое-что, я звоню по просьбе его старого знакомого, который по определенным причинам не может позвонить сам.

— Ага, — сказала женщина. Максим ждал. Видимо, пару секунд она говорила с кем-то в стороне.

— Алло?..

— Слушаю.

— Мне сказали, что Александр Вячеславович вернется минут через пятнадцать. Передать ему, что вы звонили?

— Да, пожалуйста, будьте добры.

— Я напишу записку.

— Отметьте, что это информация от Дмитрия Кочнева… Ко-чне-ва…

Дмитрия. Очень важно. Запишите мой телефон. Пускай он позвонит. Я буду ждать. Запишите, как меня зовут, потому что, вероятно, он обо мне слышал.

Максим Снегов. Да! Большое вам спасибо. Подчеркните, что это важно.

— Я поняла. До свиданья.

— Всего хорошего.

Неизвестно, сколько придется теперь ждать. Пятнадцать минут могут означать и тридцать, и сорок пять, или то, что его сегодня вообще не будет.

Да и согласится ли он позвонить? Вилами на воде писано, как говорится.

Максим переоделся в сухое, умылся, сделал себе поесть, несмотря на отсутствие аппетита. Все то время, пока через почти полчаса не прозвонил телефон, Снегов вспоминал Дмитрия. Чувство было тяжелым. Казалось, многое осталось недосказанным, невыясненным. Может, поэтому Снегов медлил с чтением его записок — потому что боялся правды?

Определенно это была не точка в конце главной фразы его друга, а многоточие.

Максим подбежал к аппарату, рванул трубку.

— Алло!

— Это Елисеев Александр, здравствуйте.

Писатель вспомнил, что видел его несколько раз на 51 канале, как раз в утреннем эфире. Его хорошо поставленный тенор и длинные волосы, собранные в пучок.

— Добрый вечер, хорошо, что вы позвонили…

— Кто вы. Максим Снегов?

— Да.

— Кажется, Кочнев мне говорил, что вы писатель-фантаст?

— Да…

— Что-то срочное? Почему Дима сам не позвонил? У там у него дела?

— Видите ли, кое-что произошло. Поэтому я и звоню, потому что вы, видимо, не в курсе.

— В чем дело?

— Дмитрий умер. Вчера.

— Что-о?

— Произошел несчастный случай, дома. Я звоню, чтобы сообщить.

Елисеев помолчал.

— Вы там?

— Да…

— Мне нужно поговорить с вами, встретиться, желательно как можно быстрей. Вы можете сегодня?

— Боюсь… нет, вряд ли.

Максим почувствовал, что Елисеев вообще не собирается говорить на эту тему и готов положить трубку.

— Подождите! Мне надо поговорить про ту черную тетрадь. Помните ее?

Толстую черную общую тетрадь.

— Помню.

— Вы дали ее Дмитрию где-то полмесяца назад, он хотел написать какую-то пьесу, вы подбросили ему материал.

— Ну да, было дело…

— Эта тетрадь сейчас у меня. Мне нужно кое-что у вас узнать.

Пожалуйста, давайте назначим встречу.

— Даже не знаю, — сказал Елисеев.

— Я ничего пока не утверждаю, но… короче, я подозреваю, что Дмитрий погиб не без ее участия.

— Кого?

— Тетради!

— Бред, быть не может… — сказал Елисеев. — С ума сойти! А что вам надо от меня?

— Встречи. Завтра. Скажите, когда у вас будет свободный час.

Елисеев помолчал.

— Подождите… Объясните, что произошло-то!

— Только при встрече. Мне нужны сведения о хозяйке тетради, студентке, которая повесилась в прошлом году. Вы что-нибудь знаете?

— Мало знаю. Я дал Кочневу тетрадь потому что думал, что она ему пригодится. Из нее ведь можно было вытащить сюжет, идею для пьесы, мало ли какие еще подробности.

— Я понимаю, — сказал Максим, удивляясь тому, как вдруг разозлился. -

Не в этом дело… Когда у вас будет свободное время?

— Не знаю. Так… Завтра. Между тремя и половиной пятого точно.

— Ладно, пусть так.

— А может, я расскажу вам по телефону?

— Нет, это не телефонный разговор.

Максим подумал, что мог бы настоять на встрече сегодня вечером, чтобы убить за день двух зайцев. Мысль соблазнительная, но так подстегивать события не обязательно. Еще много неясного, и Снегову надо поразмышлять над общим положением. Легкость, с которой расследование движется вперед, может быть обманчивой.

Елисеев подчинился жесткому тону, его голос упал. Максим представил себе виновато опущенную голову и плечи.

А вдруг Елисееву есть, что скрывать? Если он знал что-нибудь о действии тетради, то почему дал ее Кочневу? Вообще, этот тип может быть весьма интересен — Снегов чувствовал, что он знает много.

— Так где мы встретимся? — спросил писатель.

— В три пятнадцать в Литературном квартале, если вас устроит.

— Устроит. Я помню вас.

— Хорошо, буду возле эстрады.

— До встречи.

— До свидания.

После этого разговора Максим набрал сотовый Дины, и она сказала, что перезвонит ему домой. Рисковать попасть на кого-нибудь из родителей он не хотел. Так между ними было условлено.

— Как дела? — спросила девушка.

Максим рассказал ей обо всем, что произошло, чем вызвал у Дины легкий шок. Она, конечно, знала о квартире со слов матери, но к таким подробностям оказалась не готова.

— Так, значит, завтра в три пятнадцать я встречаюсь с Елисеевым. Нам надо побывать в квартире до или после? Что у тебя с уроками?

— Завтра я примерно до двух часов, не получится…

— Ага, значит, давай после. После Елисеева я тебе звякну, ладно?

— Ладно. — Дина кашлянула. — Значит, тот человек тоже сгорел? Кто хотел снять квартиру?

— Насколько Лидину известно…

— Да сколько же там вообще… мертвы? Кого еще привидение достало?

— Не знаю. У меня возникла идея, вернее, предположение одно. Если призрак убивает всех, кто ему мешает чем-то и кто находится рядом, то и отец Авеличевой, и ее парень, если он существовал в природе, и агент, и Мещерякова, которой сейчас квартира принадлежит, а также Елисеев и его девушка — тоже кандидаты в покойники. Извини, что пугаю, Дина, но и мы попали в эту компанию.

Дина замолчала, Максим ждал. Не надо, может, было так в лоб?

— Что-то у меня нет мыслей по этому поводу…

— Это гипотеза. Но есть нестыковки. Здесь мало логики, мы толком не знаем причин, почему призрак убивает людей. Лидин вот имеет с квартирой дело целый год — и до сих пор живой. Елисеев, рядом с которым тетрадь была довольно долго, цветет и пахнет. Пока мы не поймем логику этого кошмара, нам не остановить его…

— Остановить?

Максим вынужден был признаться себе, что думает некоторое время именно об этом. Остановить расползающиеся смерти, разгадать загадку.

Что нужно этому привидению? Найдя ответ на главный вопрос, они обезопасят не только себя, но и всех остальных.

Может быть, самонадеянно звучит, Максим отдавал себе отчет. Но на карте больше, чем обыкновенное любопытство. Убийственный механизм работает и набирает силу — вот что Снегову было известно доподлинно.

— Боюсь, нам придется. Хотя бы чтобы не сгореть таким же образом…

Дина на другом конце провода закрыла глаза и повернулась лицом в сторону окна. Она знала, что сейчас происходит за ее спиной.

— Надо вступить с ним в контакт. Как? Не знаю пока…

Женщина приближается к Дине, босые ноги сплющивают ворс. Дина дрожит, пот выступает у нее над верхней губой. Она открывает глаза, глядя на струи дождя, текущие по стеклу.

Женщина расставляет руки в стороны, точно собирается обнять Дину.

— Но вместе что-нибудь придумаем. Сориентируемся на месте, в квартире…

— Да, — отвечает Дина тихо.

— Что?

— Если что-то еще произойдет, я тебе расскажу завтра, — сказала она.

Но расскажет ли? И как такое можно описать?

Женщина помещает руки у Дины над головой. Одиночные волоски поднимаются под воздействием статического электричества.

Дине хочется кричать. Она слышит еле различимый шепот: «Оглянись». Он повторяется настойчиво, сопротивляться ему очень трудно.

Дина покрывается потом и сползает в обморок.

«Оглянись!»

Слабость в ногах.

— …Что-то со связью не то? — громко произносит ей в ухо Максим.

Дина приходит в себя.

Какой-то громкий звук с кухни, где хозяйничает мать, заставляет женщину отступить. Она открывает дверь и выходит. Дина поворачивается. Дверь заперта, никто к ней не прикасался, задвижка находится в прежнем положении.

— Нет, все нормально, — сказала Дина. — Меня здесь отвлекали просто.

Значит, завтра?

Страницы: «« « ... 7891011121314 » »»