Мордашка класса люкс Луганцева Татьяна
«Что, если Семену Ивановичу надоест сидеть в кустах и он уйдет? В конце концов, он не нанимался ко мне охранным псом», — подумала она и подула в микрофон:
— Семен Иванович, вы не ушли?
Ответом ей была тишина. Фрида похолодела. В этот момент дверной звонок издал мелодичную трель.
«Он решил войти», — подумала Фрида, подбежала к двери и открыла ее.
В тот же момент ее горло перехватила огромная потная рука и внесла ее в прихожую.
— Какая удача! Софья собственной персоной! Где же ты пряталась, птичка? Ай-яй-яй! Нехорошо! Просто как сквозь землю провалилась! Пока я тебя разыскивал, несколько попугал твою подружку. Она тебе не рассказывала? — Ее недавний похититель придавил Фриду к стенке и дышал перегаром прямо ей в лицо.
Она мгновенно покрылась липким потом и ощутила нехватку воздуха из-за сжатого горла, слоя грима и не пропускающего воздух парика.
— Отпустите…
— Что?
— Отпустите…
— Сначала ты мне скажешь, где документы и фотографии?
— В ящике стола… — выдохнула она последний воздух из легких.
Бандит бросил ее, Фрида повалилась на пол в коридоре, словно тряпка. Тот переступил через нее, уверенный, что она никуда не денется, и ринулся к столу. Фрида держалась за пульсирующее болью горло и с ужасом смотрела, как он вытряхивает из папок на пол ее документы и какие-то квитанции. Вскоре в ход пошли фотоальбомы. Похититель поднял на нее бычьи, налитые кровью глаза и потряс фотографиями.
— Что это?!
— Фотографии и документы… — с хрипотцой в голосе ответила она, — вы же сами просили!
— Т-тварь, издеваешься надо мной?
— Нет… — сжалась она.
— Те документы и фотографии, что передал тебе хирург?! Где они?!
— Я не знаю, мне никто ничего не передавал, — испуганно проговорила Фрида.
— Я убью тебя! — спокойно сказал бандит, подходя к ней.
— Семен! — закричала Фрида. — Семен, скорее!
— Какой Семен? — прорычал бандюга и грубо поднял ее за волосы, точнее, он попытался это сделать, но в его лапищах благополучно остался парик из длинных, белых волос.
— Что это? — оторопел он.
Именно в минуту его замешательства дверь в квартиру с грохотом распахнулась и в нее влетел взъерошенный Семен Иванович. В вытянутых руках он сжимал пистолет.
— Стоять! Руки вверх! Стрелять буду!
Бандит, ни секунды не сомневаясь, сделал резкое обманное движение и кинулся на следователя, выронив парик из рук. Прогремел выстрел, Фрида закричала и закрыла голову руками. Мужчины сцепились в жесточайшей схватке. Фрида, немного пришедшая в себя, не могла ничем помочь Семену Ивановичу, так как в ее квартире не осталось ни одной целой вазы, чтобы водрузить на голову противника. Искать в этом хаосе какие-нибудь тяжелые вещи тоже не представлялось возможным. Семен Иванович оторвался от своего противника и нанес ему сокрушительный удар в челюсть. Затем принялся бить его ногой, пока тот не затих. Потом он вытер пот на лбу и одернул пиджак.
— Вот ведь мерзавец! Лифт-то у вас не работает, я еле успел! Этот гад прятался этажом выше, в подъезд на моих глазах он не входил.
— Спросите у него, какие документы и фотографии он у меня требовал? Что на них изображено? — сказала Фрида, стараясь не смотреть на разбитое лицо бандита.
— Отвечай! — рявкнул следователь.
— Я не знаю… — прошипел преступник, издавая какие-то булькающие звуки.
Следователь снова ударил ногой задержанного бандита, тот вскрикнул. Фрида вздрогнула и даже решила попросить Семена Ивановича не бить того при ней.
— Меня просили… забрать… документы… — сплевывая кровь, ответил преступник.
— Имя, фамилия? — грозно спросил следователь.
— Чумаков Илья.
— Кто тебя послал забрать документы и фотографии?
— Я его не знаю. Это был заказ.
— Что за фотографии и документы?
— Те, что передал ей хирург Михаил Пашутин. — Бандит выглядел очень плохо, он был бледный и все время сплевывал кровь.
Наверное, внутри у него что-то было повреждено.
— Что ты еще знаешь? — продолжил допрос Семен Иванович.
— Больше ничего… клянусь!
— Ты преследовал Фриду? — спросил Семен Иванович.
— Актрису?
— Да.
— Я… с целью получить то, что мне заказали… я никого убивать не собирался…
— Ты воткнул нож в Венсана! — взвизгнула Фрида. — Убийца! Не слушайте его. Он всех нас хотел убить! Макс в реанимации!
— Разберемся…
— Так ты и Фрида одно и то же лицо? — наконец дошло до бандита, и он с ненавистью стал разглядывать девушку с потекшим макияжем и рассыпанными по плечам темными волосами. — Зря я тебя не придушил тогда в лесу.
— Молчать! — рявкнул следователь и грубо поднял его на ноги. — Сейчас я отвезу тебя в отделение! Фрида, ты со мной? Лучше останься здесь, я не хочу везти тебя с этим подонком в одной машине. Показания я с тебя сниму позже, успеем.
— Я так рада… Как гора с плеч, наконец, один маньяк не будет больше меня доставать и приносить вред моим друзьям. Спасибо вам, Семен Иванович, вы — настоящий друг! Торжественно клянусь, что помогу вам с вашим делом в поимке маньяка. В любой день, за исключением того, когда идет спектакль, я буду в вашем распоряжении. Только у меня неполадки с лицом, может быть, я ему теперь не приглянусь? — спросила она, поднимаясь с пола.
— Я думаю, в темноте, в парке он этого не увидит, — успокоил ее Семен Иванович, — но, вообще-то, ты бы поаккуратнее со своим лицом…
— Постараюсь.
— Встал! Руки за спину! Пошел! — скомандовал Семен Иванович, подталкивая бандита в спину.
Они покинули квартиру Фриды, и она еще долго слышала, как следователь ругал преступника, ведя его по лестнице вниз.
Она подняла с пола осколок зеркала и посмотрела в него. Опухшая щека с ссадинами и потекшим гримом не радовала ее взгляда.
«Все-таки я молодец! Я сделала это… больше никто не будет меня преследовать, и мне пора брать себя в руки и успокоиться, а то, не ровен час, сделаюсь неврастеничкой, — думала она. — Конечно, если бы Семен Иванович не помог мне, то все закончилось бы очень плохо… Макс, я отомстила за тебя, этого мерзавца теперь посадят в тюрьму! Пожалуй, поеду к Венсану и завтра утром похвастаюсь тем, что я поймала бандита…» — решила Фрида и достала сотовый телефон из сумочки.
— Заказ такси? Пожалуйста, побыстрее, — она назвала свой адрес.
Фрида подъехала к дому Венсана почти в двенадцать часов ночи и, не задумываясь, нажала кнопку домофона. Долго не отмечалось никакого движения, а затем включился микрофон.
— Кто? У нас все дома!
— Это Фрида, я вернулась, — ответила нежданная гостья.
— Кто такая, мы не знаем никакой Фриды… Идите, девушка, домой, ночь на дворе… — и связь отключилась.
Она глубоко вздохнула и снова повторила звонок.
— Кто там?
— Не прикидывайтесь, это опять я и буду звонить до тех пор, пока вы не откроете. Вот именно, на дворе ночь, и мне идти некуда. Требую Венсана! Он мне нужен!
— Венсан всем нужен. Еще раз сообщаю, что он спит, и нечего его тревожить!
— Откройте мне дверь, и я никого не побеспокою.
— Вы сверхнаглая девица! Я костьми лягу, но в дом вас не пущу! Вы криминальная особа, запутавшая моего сына своими разборками! Как только он с вами связался, его ранили! Уходите и забудьте дорогу к этому дому!
— Венсан!! — закричала Фрида хорошо поставленным, сильным голосом.
— О боже! Прекратите! — вскричала Мари. — Вы разбудите его! Хорошо, я открою дверь.
Щелкнула щеколда замка, и ворота открылись. Фрида пробежала в дом рысцой, совершенно не испытывая никаких угрызений совести. В дверях, столкнувшись с Мари Летиш, она произнесла:
— Заметьте, я всего лишь хотела войти и желала обойтись малой кровью. Вы предвзято относитесь ко мне, я не бомж, мне есть где жить, просто сейчас мое жилье в результате разбойного нападения пришло в негодность. Также у меня есть муж, который очень хорошо зарабатывает.
— Муж?! — Глаза Мари Летиш стали совершенно круглыми. — Какое нахальство?! Что же вы лезете к моему сыну?!
— Я не лезу, просто мы друзья по несчастью.
— Как же вы можете ночевать в доме другого мужчины, если замужем? — продолжала удивляться мать Венсана.
— А мой муж сейчас в реанимации все из-за того же разбойного нападения, — отмахнулась Фрида, — надо, кстати, навестить его завтра…
— Какой ужас! Какие нравы! — охнула она. — Оказывается, все хуже, чем я думала.
— Честное слово, все не так, как вы думаете, просто я попала к вам в дом в черный период моей жизни. Ой, мне бы сейчас выпить чего покрепче… Я только что пережила большое нервное потрясение. Я оказала помощь правоохранительным органам, не смотрите на меня так! Я поймала маньяка, мне еще и медаль дадут! Ух! Дайте мне выпить, а то я пойду к Венсану делиться своими впечатлениями от приключения прямо сейчас.
— Шантажировать меня вы научились, — сухо ответила Мари, поджав губы, — спиртные напитки в кабинете сына на первом этаже… Всегда говорили, что люди богемы — пьяницы и неврастеники. Да и выглядите вы, как курица ощипанная…
Мама Венсана гордо удалилась, шлепая тапками по лестнице. Фрида же направилась в рабочий кабинет Венсана. Найдя небольшой зеркальный бар, она оглядела ассортимент и остановилась на коньяке двадцатилетней выдержки. Плеснув его в низкий, тяжелый бокал, она уселась в мягкое удобное кресло и постаралась унять дрожь. Уже в ее затуманенном сознании возникла мысль принять теплую ванну с пеной, но это решение так и не воплотилось в жизнь, так как она погрузилась в глубокий сон измученного и физически, и морально человека.
Глава 20
Фрида стояла на сцене окаменевшая и чувствовала ужас, сковавший ее тело. Она забыла полностью весь текст, мало того, она не понимала, какой спектакль идет. Вадим Солодов и Миша Проханов в костюмах из разных постановок, стоящие вместе с ней по обе руки на краю сцены, дико вращали глазами и шипели сквозь зубы:
— Твой текст! Говори! Пауза затягивается! Мы провалим спектакль из-за тебя! Говори хоть что-то!
Легко сказать «говори», когда вместо мозгов в голове вязкая каша, а во рту словно ком из липкой жвачки. Фрида предчувствовала полный крах, провал, катастрофу, она ощущала каждой клеткой своей кожи, что с нее стекает грим, как воск с оплавившейся свечи. Софиты, которые жгли ее горячим светом, внезапно переместились в зрительный зал, оставив ее, наконец-то, в темноте и покое. В освещенном теперь зрительном зале она увидела Семена Ивановича с наручниками, которыми он пристегнул к себе ее преследователя, рядом расположился Венсан, который почему-то кричал «Браво!» единственный в зале и бросал на сцену по одному лепестку, отрывая их от бутона розы. Луч прожектора выхватил из темноты полностью заполненного зрительного зала бледное лицо еще одного мужчины. Оно показалось Фриде смутно знакомым.
«Где я его видела? Откуда я его знаю? — стала она мучиться, вместо того чтобы вспоминать забытый текст. — Боже! Это же Михаил Пашутин! Хирург клиники Венсана, из-за которого все и началось. Он же мертвый! Что он тут делает?»
Михаил между тем встал, и его голос звенящим металлом прозвучал в тишине зала:
— Фрида! Вспомни! Скажи им, это же важно! Ты последняя, кто видел меня живым! Вспомни, прошу тебя! Помоги мне!
— Вспомни! Говори! — одновременно толкали локтями ее собратья-актеры.
Фрида вздрогнула, судорожно глотнула воздуха и открыла глаза. На нее смотрело голубоглазое лицо мужчины с вьющимися русыми волосами и правильными чертами. Лицо это было чрезвычайно бледным, почти прозрачным, но очень приятным.
— Вы — ангел? — спросила Фрида, потягиваясь.
— Не надейся, в рай ты точно не попадешь, — улыбнулся Венсан.
— Фи… какой противный ангел… я видела такой странный сон, наверное, я схожу с ума.
— И я вместе с тобой тоже! Мне уже доложили о твоей ночной вылазке. Как ты могла, ничего не сказав мне, уйти одна куда-то ночью? Мне от возмущения даже нечего сказать, — ругал ее Венсан, — твоей жизни ведь грозит опасность!
— Уже нет, — хвастливо ответила Фрида и рассказала ему, какую плодотворную операцию они с Семеном Ивановичем провернули ночью.
— Ты не заболела? — потрогал ей лоб Венсан. — Это не плод твоей буйной фантазии?
Он отнял руку от ее лба и с удивлением посмотрел на коричневые пятна у себя на ладони.
— Что это?
— Это грим. Ты что, не узнал без светлого парика Софью Карелину? На нее-то на родную и клюнул наш клиент.
— Значит, ты не шутишь, ты действительно пошла на это безрассудство? — удивленно спросил Венсан.
— Чему ты злишься? Преступник пойман, и нам больше ничего не угрожает! Все в шоколаде!
— А могло бы быть все в крови! — прокомментировал Венсан.
— Типун тебе на язык! Все же обошлось!
— Не вздумай снова ловить маньяков на себя, как на наживку! — предупредил Венсан.
— Только один разочек, и все! — взяла под козырек Фрида. — Я же не могу подвести Семена Ивановича! Он так помог мне! Жизнь мою спас! Что мне стоит помочь ему в поимке его маньяка? Тем более, сейчас я уверена, что его средства связи действуют, как ни странно, и он успеет меня спасти.
— Ты хоть понимаешь, что говоришь? «Поймаю еще одного маньяка, и все!» Бред! Как будто рассказываешь о походе в магазин или о вреде курения! Выкурю еще одну сигаретку, и все! — Бледное лицо Венсана приобрело розоватый оттенок.
— Не беспокойся за меня, все будет хорошо, — взяла его за руку Фрида, — везет мне на мужчин, все начинают тревожиться за меня!
— Потому что ты ведешь себя, как ребенок.
— Я постараюсь исправиться, вот только сделаю последний безрассудный поступок… Молчу!
Фрида сделала красноречивый жест, словно закрыла себе рот на «молнию», и выразительно посмотрела на него.
— Я тебя не отпущу, — упрямо повторил он, — позвони своему следователю, узнай, не сказал ли чего нового этот преступник? Что им было нужно от Миши Пашутина? Все-таки он работал у меня, и, если это как-то связано с его профессиональной деятельностью, такой факт не может не тревожить.
— Обязательно позвоню. Который сейчас час?
— Уже десять часов.
— Что значит «уже»? Еще так рано! — воскликнула Фрида.
— Нормальные люди давно все на работе, и следователи в том числе.
— Ладно, давай телефон, ой, я тебе гримом весь твой шикарный диван испачкала.
— Ничего страшного.
Фрида подошла к столу, на который она ночью бросила свою сумку, и, порывшись в ней, достала телефон. Она по памяти набрала номер телефона следователя.
— Семен Иванович? Это Фрида Сницерова. Да? Чувствую себя, спасибо, хорошо. Да? И вам того же… Я хотела узнать: вы не выяснили, кто заказал за мной следить и какая информация была в документах и фотографиях, которые якобы мне передали?
Фрида замолчала, Венсан тоже превратился весь в слух, не перебивая ее. Монолог следователя продолжался достаточно долго, после чего она распрощалась и отключила связь.
— Нет, ничего нового он не сказал. Кто его нанял, он не знает, общался через какое-то третье лицо по Интернету закодированными словами. Что в документах, он тоже не знает, но что-то жизненно важное для тех лиц, кто его нанял… Тьфу! Замкнутый круг, мы ничего не знаем. Но ты не переживай, Венсан, следствие идет, и, возможно, мы сами что-то выясним.
— Это еще что за мысли? Ты собираешься еще что-то сама выяснять? — Венсан поднял бровь.
— Нет, конечно! Я пошутила, — быстро ответила Фрида, — а знаешь, что? Я сейчас приму душ, если ты не возражаешь, и испеку вам свой фирменный торт. Может быть, я через желудок и свои кулинарные способности найду дорогу к сердцу твоей матери? — предложила она и развила в доме Венсана бурную деятельность.
Выглядела она очень комично после душа без грима и косметики, со стянутыми в хвост волосами, в рубашке Венсана и в его же спортивных брюках, подвернутых до колен. Она притащила сопротивляющуюся всеми силами Мари Летиш на кухню и продиктовала список продуктов, которые ей необходимы для изготовления торта.
— Все продукты у нас есть, — мрачно сообщила мать Венсана, — легче признаться, а то снарядите кого-нибудь в магазин.
— Вы мне только покажите, где что лежит, а готовить буду я!
— Да с таким рвением вы и сами освоитесь на моей кухне через пять минут, — хмыкнула Мари и, закинув ногу на ногу, стала пристально наблюдать за Фридой. Актриса же, несказанно обрадованная своим освобождением от злобного маньяка, источала все обаяние, которое имелось у нее в избытке. Она ловко замесила тесто и раскатала его. За неимением нужных форм для выпечки она выложила фольгой на противне формы в виде сердец и разложила туда тесто. Поставив все это великолепие в современную духовку, она занялась приготовлением крема с орешками и шоколадной крошкой. Все это время Фрида не умолкала ни на минуту, поддерживая разговор с хозяйкой на любую интересующую ту тему.
— А вы разбираетесь в искусстве, — прищурила Мари глаза.
— Я — работник искусства! Кроме того, образование актрисы — такое же высшее образование, как и любое другое, — ответила Фрида. — Могу я закурить?
— Вы курите?
— К сожалению, да, и много, — ответила она, делая щель в створках пластиковой рамы и присаживаясь на широкий подоконник с пачкой сигарет и зажигалкой.
— А вы были в Лувре? — спросила Мари.
— А как же! Как только попала в Париж, первым делом пошла туда. Богатейший музей, я бы сказала, один из красивейших в мире!
Следующие полчаса женщины, перебивая друг друга, рассказывали о своих впечатлениях от посещения Лувра.
— Это моя родина, — вздохнула Мари Летиш, и слезы показались в уголках ее глаз.
— Думаю, что Россия и Москва стали для вас второй родиной, — проговорила Фрида, затягиваясь сигаретным дымом.
— Да, это так… Я ни о чем не жалею в своей жизни. Конечно, кое-чем я пожертвовала, но это было ради любви… Вы бы смогли пожертвовать чем-то очень важным ради любви? — Мари снова пытливо посмотрела на Фриду.
— Не знаю, честно говоря, не уверена. Я не такая героическая женщина, как вы, а может быть, никого сильно не любила.
— А как же ваш муж?
— У нас дружеские отношения, — махнула она рукой.
— Странно, а вы бы смогли бросить свою работу ради любимого мужчины?
— Я надеюсь, что мой любимый мужчина не попросит меня об этом.
— А все же?
— Нет, я не ушла бы из театра.
— Спасибо за откровенность, — Мари захрустела яблоком.
Она подумала, что покойная Галина делала вид, то есть создавала видимость, что она большой знаток в искусстве, а по большому счету, ничего в нем не понимала. Фрида душой понимает искусство, в этом Мари могла убедиться лично.
Звонок таймера духовки сообщил миру, что коржи Фриды готовы. Она спрыгнула с подоконника и подбежала к плите.
— Вот! Получились на славу! Значит, делала от души!
Два коржа Фрида сделала шоколадными, добавив какао, а два — медовыми с добавлением орешков. Шоколадные лепешки она пропитала вишневым ликером, затем все обмазала приготовленным кремом.
— Я думала, что актрисы не занимаются этим… я имею в виду — не пекут торты.
— Актрисы тоже люди, не буду кривить душой — я этим занимаюсь далеко не каждый день. Просто захотела отблагодарить вас за гостеприимство.
Она украсила поверхность торта свежими фруктами и посыпала сахарной пудрой.
— Все, торт готов, но он должен полностью пропитаться и застыть в холодильнике.
— Ну что ж, попробуем его на обеде, — более миролюбивым тоном сказала Мари Летиш, невольно подумав о том, что Галина за весь период знакомства с Венсаном не приготовила ничего своими руками — она приносила покупные торты.
— А теперь я пойду, поухаживаю за Венсаном, побуду его сиделкой, все-таки он ранен, — отряхнула Фрида руки.
— Он нравится тебе? — спросила Мари.
— Если честно, сначала он мне не понравился. Такой весь упакованный, избалованный, у которого все разложено по полочкам, такой скучный мистер «респект».
— Мой мальчик не такой, — поджала губы Мари.
— Первое впечатление обманчиво, кстати, это касается и меня, вернее, того, как вы меня восприняли, увидев в первый раз. Да речь сейчас не обо мне. Приглядевшись к нему, я поняла, что в нем много положительных черт, он порядочен, умен, смел, и он мне понравился! — ответила Фрида.
— Мой сын всегда всем нравился! — похвасталась хозяйка дома.
— В этом его беда! Думаете, почему он до сих пор не женат? Ваш сын избалован донельзя, он считает, что нет такой женщины, чтобы соответствовала его идеальной натуре. Но я постараюсь изменить его мнение, — заверила она мать Венсана, качнув длинным хвостом.
— И у тебя это получится?
— Думаю, что да! — самоуверенно заявила Фрида.
— Мне остается только поверить твоим словам. Это мое больное место, что такой хороший мальчик к сорока годам все еще не создал семьи, и я не имею внуков ни от сына, ни от дочери. Это мое наказание, за что именно, и сама не знаю. Вот существовала Галина, я была готова принять ее как дочь, и вдруг на тебе… ее убивают? Ох, не везет моему сыночку!
— Да, Галю жалко… — согласилась Фрида, наливая себе крепкий кофе, а Мари — чай, — но то, что она идеально ему подходила, еще не факт. Если мужчина в течение трех лет не женится, а встречается с тобой, то ловить уже нечего, если только не прибегать к маленьким хитростям.
— Это каким? Судя по всему, у вас большой опыт? — спросила она у Фриды.
— Не такой большой, как может показаться, просто я наблюдательная. А о той хитрости, которую придумали Галина с вашей дочерью Жюли, вы уже знаете. Ни к чему хорошему она, естественно, не привела, кроме как свалила меня на вашу голову.
— Это действительно неприятность. А вы не пользуетесь услугами пластических хирургов? Говорят, многие актрисы с удовольствием идут на различные манипуляции, лишь бы омолодиться? Может, думаете воспользоваться знакомством?
— Какое все-таки у вас обо мне скверное мнение! Вы считаете, я пудрю мозги вашему сыну, чтобы бесплатно поправить свою внешность? — рассмеялась Фрида.
— А что? Были и такие случаи, — ответила Мари.
— Нет, никаких операций я не делала и в ближайшие пятнадцать лет делать не собираюсь. Думаю, что такой срок знакомства со мной Венсан не выдержит. Я не хочу стать более красивой и при этом потерять свою индивидуальность, — ответила Фрида.
— Разумно. Многие наши известные актрисы чем старше делаются, тем больше становятся похожими друг на друга, как сестры-близнецы, и главное — все равно видно, что женщина в возрасте. Что скрывать? — поправила прическу Мари. — Мне Венсан много раз предлагал что-нибудь сделать, но я не согласилась.
— Вы и так привлекательны, — заверила ее Фрида, — правда, выражение лица у вас очень суровое, — добавила она, чтобы уж совсем подхалимкой не показаться.
— Трудная жизнь была. Одна с двумя детьми, если бы не Венсан, не знаю, где бы мы все оказались, — вздохнула она.
В это время в кухню с недовольным видом вошла Жюли.
— Не верю своим глазам: ни свет, ни заря воркуют два голубка! Мама, налей мне кофе!
— Ты заболела? — спросила ее в лоб Фрида.
— Нет, а что?
— Сама не в состоянии налить себе кофе?
— Мама, в чем дело? Эта актрисулька еще будет меня учить?! — побагровела Жюли. — И вообще, где наша домработница?! За что мы ей платим?
— Клавдия Николаевна приболела, звонила, что не придет, — ответила Мари, — все-таки избаловала я тебя!
— И ты туда же!
— Извини, Жюли, это ты платишь деньги домработнице или Венсан? — спросила Фрида.
— А какая разница?! Мы одна семья! А вот ты чужачка, обманом проникшая к нам в дом! Еще сидишь и права качаешь!
— Сидите, Мари, я подам кофе, мне нетрудно, — сказала Фрида и, налив чашку кофе, поставила перед рухнувшей на стул Жюли. Фрида склонилась в учтивом поклоне.
— Пожалуйста!
— Комедиантка! — фыркнула сестра Венсана.
Лицо ее без косметики было бледным и непривлекательным, волосы растрепанными и неухоженными.
— Жюли, не дерзи, все-таки она наша гостья, — прокомментировала поведение дочери Мари.
— И ты ее уже защищаешь? Ловко она окрутила вокруг пальца тебя и братца!
— Ладно, девочки, мне рассиживаться некогда. Сначала я покормлю завтраком Венсана. Мужчины, как дети, любят, когда за ними ухаживают, особенно если они больны. Потом навещу своего мужа в больнице, поухаживаю за ним.
— Какой стыд, сначала ухаживает за любовником, затем за мужем… — едко проговорила Жюли; попробовав кофе, поморщилась: — Какой крепкий и какой горький!
— Я сделала на свой вкус для тебя, дорогая. Затем у меня будут дела в театре… — туманно закончила свою мысль Фрида и, взяв поднос, побросала туда всякой еды.
— Доброе утро, мой принц! — проворковала она, заглядывая в спальню Венсана, предварительно открыв дверь ногой.
— Это из какой пьесы? — спросил он, потуже затягивая халат.
— Это от души! Из пьесы… — передразнила она его, — актрисы не всегда играют, иногда они просто живут, — отдуваясь, справилась она со своей сложной задачей — закрытием двери ногой в позе «ласточки», не расплескав и не потеряв при этом ничего с подноса.
— Неужели завтрак в постель? Это за какие заслуги? — прищурил голубые глаза Венсан.
— За долгое терпение и прощение.
Фрида посидела с Венсаном, пока он ел, развлекая его разговорами, а потом сообщила, что уезжает в город по делам. Венсан хотел возразить, но она напомнила, что больше ей ничего не угрожает.
— Не забывай, что документы и фотографии, которые кому-то так нужны, не найдены и не арестован заказчик покушений на Софью Карелину, семью погибшего хирурга, твоего мужа, тебя, наконец!
— Не порти мне настроение! — нахмурилась Фрида.
Она вышла из дома Венсана, пообещав вернуться к девяти часам вечера. Для начала она зашла в бутик женской одежды и выбрала веселенький костюмчик с бриджами кораллового цвета. Потом Фрида заехала в театр, поговорила с режиссером о том, что в скором времени готова вернуться на сцену.