Кто в теремочке умрет? Луганцева Татьяна

Глава 20

Солнце разбудило Яну в это утро позднее обычного. Во-первых, она поздно заснула, во-вторых, окно, расположенное под углом в мансарде, не позволяло солнцу появиться в комнате рано. Она встала, потянулась и выглянула на улицу. Больше всего она хотела сейчас провалиться сквозь землю. Нет, судя по чистому, голубому небу, небеса не разверзлись над ней, но она чувствовала себя самым подлым предателем на свете. В ее воображении перед ней стояли лица ее мужа Ричарда и сына.

«Нет! Они не заслужили такого отношения с моей стороны, — выдохнула она. — Черт бы побрал этого Карла! Почему он такой! Что на меня повлияло? Костюмы? Великолепная игра его на пианино? Удачное спасение от русской парочки отморозков и избавление от клетки? А может быть, меня давно угнетала мысль о том, что многие женщины отдали бы все, чтобы оказаться на моем месте, а я на своем месте не пользовалась моментом? А что стоили ежедневные упреки Ричарда о том, что я будто вожу его за нос со своим чешским князем? Теперь, по крайней мере, эти упреки не беспочвенны… И все-таки я — большая свинья!»

Дверь открылась, Яна от неожиданности вздрогнула и резко развернулась. В комнату вошел Карл с подносом.

— Доброе утро. Я принес кофе, бутерброды и фрукты, которые ты любишь.

Яна внимательно наблюдала за ним из-под опущенных ресниц и не видела и тени смущения. Карл держался совершенно естественно, словно ничего и не произошло.

«Конечно, а что ему переживать? Его совесть чиста, он свободен! Это я сойду с ума от мук совести… самое страшное, что я не раскаиваюсь».

— Уже утро, — подошел он к ней, — праздник в замке уже закончился, он длился всю ночь, мы должны успеть к завтраку.

— Успеем, — хмуро ответила Яна.

Карл поцеловал ее в лоб.

— Только не говори, что ты жалеешь, лучше молчи, — сказал он ей.

— Вот я и молчу. Пойдем быстрее, ты еще успеешь объявить о своей свадьбе с Анфисой, как ты и хотел.

Карл встряхнул ее за плечи и посмотрел в глаза.

— Ты не понимаешь, что я на ней не женюсь? Я вообще ни на ком не женюсь, только на тебе!

— Я замужем, если ты не забыл.

— Значит, я буду один. Я буду ждать тебя всю жизнь.

На сердце Яны потеплело, она прижалась к нему и произнесла:

— Я рада, что для тебя это не простое увлечение, это мне было бы труднее всего пережить, для меня сделать такой шаг было очень сложно.

— Глупая, я мечтал быть с тобой, но теперь я так просто от тебя не отстану. Хочешь, я сам поговорю с Ричардом?

— Еще чего! Не бойся, он настоящий мужчина, и бить меня не будет. Кроме того, не будь таким самоуверенным, я еще ничего не решила. Почему после измены женщины чувствуют себя униженными? Потому что они этим своим поступком дают мужчинам добро на противоправные действия! — рассуждала Яна.

— Не философствуй! Я везу тебя в замок.

Если в маскарадную ночь Карл выглядел гармонично и естественно в черном атласном костюме, то сегодня утром смотрелся чудно и вычурно. Яне же ничего не оставалось, как позаимствовать халат хозяйки на время, так как на свой костюм при дневном свете она вообще смотреть не могла. Дагмар и Ирма ждали своих гостей внизу в столовой. Яна сразу же заметила, какие лукавые взгляды на нее и Карла бросает хозяйка дома, и ей опять стало неловко.

«Ведь еще вчера человек спрашивал, вместе нам стелить или порознь? Что я ломалась?» — подумала она.

Карл о чем-то разговаривал с другом, а по маленькому телевизору весело щебетали персонажи из мультфильмов. Гости распрощались с радушными хозяевами дома и отправились в замок. Когда «Мерседес» пошел в гору, Яна залюбовалась видом из окна на чешский городок. Чистенькие, яркие домики под нарядными черепичными крышами, петляющие улочки, выложенные булыжником — все это великолепие утопало в зелени и цветах. Несмотря на то что солнце припекало, вершина горы с замком еще была окутана легкой синеватой дымкой постепенно рассеивающегося тумана.

— Что пригорюнилась, красавица? — улыбнулся Карл.

— Я о своем, о девичьем, — вздохнула Яна, — как-то нехорошо мы вчера уехали с праздника.

— Я не думаю об этом! Я самый счастливый человек со вчерашнего вечера! — беззаботно махнул Карл рукой.

— Да… вчера столько всего произошло… — Яна запнулась и перевела разговор в менее опасное русло: — Карл, а что ты скажешь Терезии?

— То, что третий инструмент самый лучший.

— Я не об этом. Ты говорил, что тебя в первый раз в подземелье завел металлический грохот, где ты чуть не погиб. Ведь тебе об этом тоже Терезия рассказала? Второй раз мы ее вдвоем уже застали за этим увлекательным занятием. Что, если это она тебя чуть не угробила, завлекая в подземелье?

— Этого не может быть, ведь я же находился с ней в ее комнате, когда послышался лязгающий звук. Не могла же она находиться в двух местах одновременно? — ответил Карл.

— Но во второй раз стучала она, — не сдавалась Яна.

— Я поговорю с ней, не волнуйся.

Охраны, как ни странно, у ворот опять не было, и Карл проехал к дому, снова воспользовавшись своим пультом дистанционного управления.

— Этот Иржи — пренеприятнейший тип, по-моему, он дежурит только тогда, когда мне надо проникнуть в замок! — заметила она.

— Ты предвзято относишься к нему, он — неплохой парень, зарекомендовал себя хорошо. Кстати, он пытается ухаживать за Терезией, но безрезультатно.

— Потому что она влюблена в тебя. А Дима ухаживает за Анфисой тоже безрезультатно, потому что она тоже влюблена в тебя… — закончила мысль Яна. — Не кажется ли тебе, что вокруг тебя слишком много влюбленных женщин?

— Мне-то нужна одна, — покосился на нее Карл и остановил машину.

«Мерседес» князя подъехал к замку, у которого стояли припаркованные машины, что говорило о том, что не все гости еще разъехались. Яна вышла из машины, когда Карл открыл ей дверцу. Поражали какая-то звенящая тишина и полное безлюдье, особенно по сравнению со вчерашним вечером. Стояли длинные столы с пустой посудой и остатками еды. Белые скатерти развевались, как паруса кораблей-призраков… Яна в коротком халатике поежилась.

— Что-то у меня нехорошее предчувствие…

— Яна, не наговаривай ерунды! Все просто напились и спят в комнатах для гостей.

— У тебя на глазах розовые очки? — спросила Яна, потуже стягивая волосы на затылке.

— Возможно, а что?

— У тебя на празднике веселились медики и полиция?

— Нет, их мы не приглашали. Нет, ты не подумай, я не имею ничего против…

— Почему тогда у замка стоят две полицейские машины и одна медицинская? — живо поинтересовалась Яна, наблюдая, как изменяется выражение лица князя от благодушно-беззаботного до тревожного.

Он схватил ее за руку и поволок в дом.

— Пойдем посмотрим! Может, просто кому-то из гостей стало плохо?

— Или возникла пьяная потасовка, — согласилась она. — Я не так представляла себе балы в аристократическом семействе.

— Приглашали всех подряд, нам надо было отвлечь народ этим беззаботным весельем от «похорон» княгини и ее невероятного воскрешения, — ответил Карл, увлекая ее в темный, прохладный холл.

Его надежды рассыпались сразу же, как только они в дверях столкнулись с двумя сотрудниками полиции.

— Карл Штольберг? — спросил один из них, узнав князя.

— Да.

— А это кто? — С недоумением полицейский смотрел на длинные ноги Яны в синяках, торчащие из-под короткого цветного халатика.

— Яна Цветкова, она со мной.

— Эта девушка присутствовала на маскараде? — спросил полицейский.

— Да, — ответила Яна, начавшая уже немного понимать чешскую речь.

— Проходите в гостиную.

Карл под руку с Яной вошли в гостиную, где собрались все обитатели замка и часть гостей. Люди были мрачны и сосредоточены, присутствующие молча повернули головы и посмотрели на вошедших. Элеонора Мария оторвалась от стула и кинулась к ним, рыдая и причитая.

— Дети мои, как хорошо, что с вами все в порядке! Вы живы и здоровы! Хорошо, что вы уехали с этого маскарада, будь он неладен!

— Что? Что случилось? Почему у вас траурные лица? — забеспокоился князь.

Августин хмуро смотрел на мнущуюся в дверях парочку. Лицо у Яны пошло пятнами, ей казалось, что все догадываются по их с Карлом виду, чем они занимались, улизнув с праздника.

— Где вы были все это время? — спросил Августин.

— А в чем, собственно… — тряхнул головой Карл.

— В ваших интересах вспомнить точно время, которое вы отсутствовали в замке.

— Мы ушли в одиннадцать часов тридцать минут и вернулись только что, — подала писклявый, какой-то противный голос Яна.

— Ваши данные совпадают с информацией, полученной от Элеоноры Марии, — опустил глаза в свои записи Августин, — покидали ли вы пределы замка?

— Да.

— Может ли это подтвердить служба безопасности на въезде в замок? — спросил следователь то ли у Карла, то ли у своих сотрудников.

— Начальника охраны Иржи не видел никто со вчерашнего вечера, его и сейчас нет, — доложил полицейский.

— Да, мы ехали, никого не видели, — сглотнула Яна, — а что случилось?

— То, что мы не присутствовали ночью в замке, могут подтвердить, по меньшей мере, семь человек, — сказал Карл, вспоминая всех людей, кого они посетили ночью, — а уж с двумя из них просто необходимо побеседовать полиции.

— Проверим… ваше алиби, — задумчиво произнес Августин под беззвучные рыдания княгини.

— Нас в чем-то подозревают? — напрягся князь, сдвигая брови. — Что здесь произошло?

— Очередное покушение на вас, князь, — ответил Августин, чертя замысловатый узор пальцем по поверхности стола.

— Если все здесь собрались из-за меня, то напрасно, на меня никто не покушался, — раздраженно ответил Карл.

— Сынок, этой ночью убили Дмитрия, бывшего жениха Анфисы, — сказала Элеонора Мария, — а так как он был одет в костюм точно такой же, как у тебя, то вывод напрашивается сам собой…

В гостиной с высоким сводчатым потолком нависла гробовая тишина, а предки Штольбергов с портретов смотрели на собравшихся загадочно и насмешливо.

Яна зашаталась и упала бы, если бы Карл не подхватил ее под руку. У нее перед глазами встало симпатичное лицо Димы с серо-зелеными глазами, и сердце защемило…

«Он такой молодой был! Ему бы еще жить и жить! Наивный парень со своей безудержной любовью к Анфисе. У меня ведь получилось вернуть его к жизни, он и не помышлял больше о самоубийстве. И вот теперь он погиб от безжалостной руки убийцы».

Яна посмотрела на мертвенно бледную Анфису, сидящую слева от Августина. Она напоминала каменное изваяние с отраженной на лице целой гаммой чувств от боли и жалости до страха и отчаяния.

«Наверное, все-таки переживает… еще бы, они столько лет встречались. Дмитрий боготворил ее, больше такого мужчины в ее жизни не будет, даже если она останется с Карлом или еще с кем-нибудь… Как жалко, что мы понимаем такие простые истины слишком поздно. Когда уже ничего не исправить и не изменить», — подумала Яна.

— Как же это произошло? — глухо спросил Карл.

— Еще не до конца удалось воссоздать всю картину преступления, — ответил Августин, — гости веселились, никто друг за другом не следил, к тому же все были навеселе, да и маскарадные костюмы затрудняют следствие. А сам процесс убийства…

— Я скажу, — перебила Августина Анфиса хриплым голосом.

— Это случилось у нее на глазах, — прошептала Яне на ухо Элеонора Мария.

— Ко мне подошел мужчина в костюме Призрака оперы и пригласил на танец. Я станцевала с ним три танца подряд, будучи в полной уверенности, что танцую с тобой, Карл, — Анфиса жалобно поглядела на него и вздохнула.

«Можно поверить, если учесть, что роста они одинакового. Анфиса выдавала желаемое за действительное», — подумала Яна.

— Мы фактически не разговаривали… я прижалась к нему и слушала, как бьется его сердце, — всхлипнула она, оправдываясь, — я была уверена, что танцую с Карлом.

— Ты вправе танцевать с кем хочешь, — успокоил ее жених.

— Потом он мне стал говорить такие вещи, что я сразу поняла, что передо мной не Карл.

— Уточните, — взял ручку Августин.

— Это личное.

— Сейчас нет ничего личного, у меня в машине труп двадцатипятилетнего мужчины.

Анфиса задрожала и сильнее сжала кулачки.

— Он спросил, неужели я не чувствую, как нам хорошо, как наши тела тянутся друг к другу? Он еще сказал, что только его сердце может биться с такой частотой, когда он видит меня. Я удивилась и сразу поняла, что передо мной Дима. Мы начали ссориться. Какая-то пара, танцевавшая рядом с нами, должна была это слышать…

— Пару эту я нашел, но они не могут подтвердить ваши слова, так как не знают русского языка. Они удивились, услышав, что князь и его невеста так сильно ссорятся. Они сказали, что вы прервали танец и отчаянно жестикулировали.

— Я кричала на Диму, спрашивая, зачем он устроил этот маскарад? Зачем он нарядился, как Карл?

— Действительно, зачем? — сказал князь. — Сейчас бы он, может, был жив…

— Не говори так, сын! Я все-таки надеюсь, что стреляли не в тебя, — закричала Элеонора Мария.

— Дима ответил мне, что специально нарядился так же, как Карл, потому что только так он имел возможность приблизиться ко мне, потанцевать и попробовать поговорить со мной. Разговора не получилось… Он опять начал уговаривать меня вернуться к нему, сказал, что мы созданы друг для друга, что Карл никогда не будет меня так любить, как он… Я резко ответила ему, что не изменю своего решения. В это время в парке начался фейерверк. Все отвлеклись, любуясь красочным зрелищем. А потом… — губы Анфисы задрожали, — потом я почувствовала, как что-то тяжелое повалилось мне в ноги. Я увидела, что Дима лежит на земле, я… я даже слегка ногой пнула его, думая, что он притворяется, но он не шевелился… Я заметила у него на спине дырку в костюме, тронула Диму рукой и с ужасом увидела его лицо, похожее на застывшую маску… а моя рука оказалась в крови.

Анфиса закрыла лицо руками, и Яна только сейчас заметила, что весь низ ее роскошного платья в крови.

«Какой ужас!» — мелькнула у нее в голове одна-единственная мысль.

Анфиса больше не смогла произнести ни слова, ее речь подхватил Августин:

— Уже установлено, что Дмитрий был застрелен с близкого расстояния. Оружие не найдено. Выстрела тоже никто не слышал, видимо, стреляли во время фейерверка. А теперь мы хотим послушать вас, Карл Штольберг и Яна, где были вы всю ночь? Вы единственные люди, уехавшие с праздника приблизительно в то время, когда произошло это убийство.

— Вы смеете подозревать, что мой сын как-то причастен к убийству? — подал голос Франтишек Штольберг, до этого момента хранивший величественное молчание. — Вы забываете, что мой сын сам несколько раз мог погибнуть.

— А вам не кажется странным, князь, что ваш сын все-таки остался жив, а этот молодой человек на самом деле погиб?! Не маскировал ли Карл мнимыми покушениями на себя истинную причину — избавление от Димы.

— Зачем ему это делать? — ахнула Элеонора Мария.

— Этот парень мог ему мешать, ведь Карл собирался жениться на его девушке, — пояснил Августин.

— Бывшей девушке! — закричала Элеонора Мария. — Анфиса, подтверди, что между тобой и Дмитрием ничего не было, и Карлу совершенно незачем убивать его. Да он на такое и не способен!

— Где вы были, князь? — мрачно повторил свой вопрос полицейский.

Карл прошел по гостиной к старинному роялю, сел за него и спокойно сыграл отрывок из какого-то произведения. Гости переглянулись. Карл крутанулся на стуле.

— Мы с Яной тестировали пианино.

— Что?

— Терезия может рассказать о своей просьбе, — ответил Карл.

Больше всех в этой ситуации Яне было жалко Терезию, присутствующую на этом собрании, особенно если учесть, в каком состоянии они ее оставили. Цвет лица ее напоминал цвет листьев салата, к тому же по страдальческому выражению можно было предположить, что у нее раскалывается голова. Она боялась поднять глаза на Карла, видимо, все-таки помнила о своей недавней выходке.

— Пианино?.. Ах, да… вы ночью поехали смотреть инструмент? — вышла из ступора Терезия, рукой закрывая рот, чтобы остановить рвотный рефлекс.

— О чем идет речь? — занервничал Августин.

— Сейчас я все объясню, — сказала Терезия и поведала историю о своей подруге, о пианино, которое ей понадобилось, и необычной просьбе. — Вот мы и решили, точнее, Яна вспомнила, что Карл умеет играть. Я так понимаю, что она попросила его выбрать инструмент для моей подруги, он и согласился.

— Ерунда какая-то… Почему вы сорвались ночью подбирать пианино? Для чего вы ушли с бала?!

— Это я виноват, — подал голос Карл, — это я настоял на ночном мероприятии, инициатива исходила от меня.

— Почему ночью?

— Вообще это личное дело, но раз уж случилось такое несчастье и подозрение может пасть на нас с тобой, Яна, я вынужден признаться прилюдно. — Карл опустил голову, собрался с мыслями и повернулся к мертвенно бледной Анфисе: — Я виноват перед тобой, но я сбежал, как трусливый заяц, только чтобы не объявлять о нашей свадьбе. Я подлец, ты вправе называть меня самыми последними словами, вправе требовать любую компенсацию, но, когда рядом со мной Яна, ни о какой свадьбе с другой женщиной не может быть и речи. Простите, отец, мать, я не оправдал ваших надежд! С Яной я пошел бы куда угодно, хоть ночью, хоть днем, хоть на край света, лишь бы быть рядом с ней…

Яне стало не хватать воздуха, ее жизнь летела в пропасть, она не знала, что ей делать. Яна не забыла, что у нее есть любящая семья, но она запуталась в своих чувствах, в своей жизни, и на душе было гадко, как никогда. Еще она сочувствовала Анфисе, сама Яна никогда не была брошенной невестой, и никому бы этого не пожелала. К тому же и человек, который любил Анфису и который никогда бы не бросил ее, так страшно погиб у нее на глазах. Да и Карл вонзил ей нож в спину своим откровенным признанием, а с другой стороны, он набрался мужества и сказал правду в присутствии стольких людей. Августин прокашлялся и спросил:

— Продиктуйте мне все адреса, где вы были, и вспомните, пожалуйста, поминутно ваше пребывание по каждому адресу.

Карл сказал то, что требовал полицейский, прикидывая в уме, сколько времени он тратил на дорогу между домами.

— Следовательно, к двум часам ночи вы освободились?

— Да, с двух до семи мы находились в доме моего друга Дагмара и его семьи.

— Кто-то из вас мог покинуть дом, вернуться в замок и обратно приехать в тот дом?

— Нет, — покачал головой Карл.

— Почему? — Августин был явно в ударе.

Повисло неловкое молчание.

— Потому что мы всю ночь были вместе, — ответила Яна, — никто из нас не отлучался. А сейчас я могу идти?

— Вы пойдете тогда, когда я разрешу, — сухо заметил Августин.

— Какое пианино лучше? — спросила Терезия, и ее вопрос прозвучал самым нелепым образом.

Карл ответил, назвав адрес старика Леся.

— Я передам подруге, — вздохнула девушка.

— Сначала мы проверим ваше алиби, посетим эти три дома, — сказал Августин.

— Делайте что хотите, нам с Яной скрывать нечего, — устало ответил Карл.

— Можете разойтись, — отпустил всех следователь.

Карл подошел к Яне, но она отрицательно покачала головой.

— Я сейчас не хочу ни о чем говорить! Иди к Анфисе, ты ей нужен!

Яна резко развернулась на каблуках и стремительно вышла из замка на свежий воздух. Она увидела широкую спину Августина, который стоял у машины медиков и отдавал распоряжения двум парням в спецодежде. Они вынесли из замка на носилках тело в пластиковом мешке и грузили его в машину. Сердце ее сжалось, Яна успела привязаться к Диме, как к брату. Она ценила такие его качества, как верность, смелость, доброта. Карл подошел сзади, обнял за плечи, Яна заплакала.

— Карл, этот парень был чудом! Хотя вы и не были друзьями, но не каждый мужчина мог бы заплатить тысячу пятьсот евро для охраны человека, уведшего его единственную любовь. Он не был слабаком, каким его хотела представить Нонна. Он был достойным человеком и очень помог мне, да и тебе тоже!

— Я приложу все силы, чтобы найти того, кто это сделал, — поцеловал ее в макушку Карл, — обещаю тебе.

— Я тоже… — прошептала Яна, — я тоже…

Глава 21

Нонна решительной походкой шла по светлому коридору своего санатория. Она нервничала, в последнее время все шло наперекосяк. Сначала ей не удалось утешить Франтишека Штольберга. Ей казалось, что полоумный старик станет легкой добычей для такой женщины, как она, а сейчас она пребывала в состоянии полной растерянности. Затем Карл разорвал помолвку с ее дочерью Анфисой, то есть ее семье не удалось сблизиться и породниться с семьей князя. И все это произошло по вине Яны Цветковой, этой чудовищной женщины, которая преспокойненько жила у нее в лечебнице, плескалась в бассейне, что она делала каждое утро вместо гимнастики. Нонна видеть не могла эту белобрысую девицу, но та оплатила свое пребывание в ее заведении, поэтому просто так ее выгнать было нельзя. Анфиса собрала свои вещи и покинула замок, так как оставаться там ей больше не было смысла. Карл всячески старался загладить свою вину, предлагая бывшей невесте любую помощь. Анфиса отказывалась от всего, разыгрывая из себя гордячку и оскорбленную невинность. Нонна оказалась особой более практичной и оценила моральный ущерб, причиненный ее дочери, в кругленькую сумму. Карл незамедлительно подписал чек. Нонне этот факт несколько поднял настроение, но видеть страдания дочери было все равно больно.

«Как назло этот недотепа Дима погиб в самый неподходящий момент! В то время, когда он мог бы помочь Анфисе в трудный период ее жизни», — раздраженно думала она. Мимо нее прошла девушка, показавшаяся Нонне знакомой. Она рассеянно посмотрела ей вслед.

«По-моему, это дочка дворецкого из замка… Интересно, что она тут делает? Да впрочем, неважно!» — решила она и пошла к себе в кабинет.

Терезия постучала в комнату Яны, но ответа не услышала. Она уже собралась уходить, но тут показалась Яна в купальном халатике и с мокрыми волосами. Она возвращалась из бассейна.

— Терезия?! Какой приятный сюрприз! Заходи!

— Яна, я хотела с тобой поговорить… — произнесла не своим голосом Терезия, пряча глаза.

— Дочь Лукаша всегда желанный гость у меня!

Яна кинулась в кресло и предложила гостье занять другое.

— Сначала я хотела бы извиниться перед тобой. Правда, я точно не помню всего, что я вам с Карлом наговорила в тот злосчастный вечер, но уверена, что была в ударе.

— Ерунда! Забудем! Ты говорила с Карлом о том вечере? — поинтересовалась Яна.

— Да… я пыталась извиниться за то, что призналась в своих чувствах к нему…

— Да, это было, — деловито кивнула головой Яна.

— Это я сделала, конечно, напрасно, — вздохнула девушка, — я сказала правду, но я знаю, что Карл никогда бы не ответил мне взаимностью, и мне надо было держать свои чувства в узде. Не знаю, что на меня тогда нашло? Лопнула невидимая нить непринужденной дружбы между нами.

— Лучше сказать правду, чтобы не мучиться, — предположила Яна.

— Тебе легко об этом говорить. Карл теперь не может общаться со мной как прежде, я чувствую, что он напряжен, так как вынужден контролировать каждый свой поступок и каждую свою фразу! Бедный, он так старается не подавать мне ни малейшей надежды, — горько усмехнулась Терезия. — В общем, я раскаиваюсь в своем необдуманном поступке. Это все алкоголь.