Кто в теремочке умрет? Луганцева Татьяна

— И вас тоже? И вы поверили?

— К сожалению, или к счастью, благодаря ей я располагаю кое-какими уликами, она не лжет.

— И что вы собираетесь делать? — заметно занервничал Карл. — Вы что, собираетесь здесь торчать всю ночь?

— Именно так.

— Какой кошмар!

Августин усмехнулся.

— Пойдем посидим в ресторане, а потом поднимемся в номер, — предложила Яна, которая все последнее время была чрезвычайно задумчива и печальна.

Они спустились в сверкающий огнями ресторан и сели за столик на двоих. Суетливый молодой официант быстро принес им меню и зажег свечу на столе. Вращающиеся зеркальные шары на потолке бросали красивые блики на хрустальную посуду, на вычищенные до блеска подносы официантов, на драгоценности посетительниц. Оркестр играл джаз.

— Делай вид, что мы счастливы и безмятежны, — сказала Яна Карлу.

— А зачем мне делать вид? Я и так счастлив и безмятежен, — ответил Карл, — или ты считаешь, что за нами наблюдают?

— Кто знает…

Они посидели некоторое время за столом, заказав легкую закуску, фрукты и вино, потанцевали. Яна почти забыла об ответственной миссии, которая привела их в этот отель. Уже за полночь они поднялись в свой номер, зашторили окна в спальне и потушили свет…

Время Голема для страшной мести пошло…

Убийца шел по черной лестнице, тяжело дыша и сжимая в потной руке рукоятку огромного заточенного ножа. Кровь стучала у него в голове, отдавая болью в барабанных перепонках. Он толкнул дверь и оказался на пятом этаже отеля.

«Номер пятьсот десятый, номер пятьсот десятый…» — шептал убийца.

Номера на красивых дверях проплывали мимо его глаз, пока он не сфокусировал свой взгляд на номере «пятьсот десять». Порывшись в кармане, он достал отмычку и осторожно вставил ее в замочную скважину. Несколько бесшумных движений, и замок щелкнул. Убийца аккуратно открыл дверь и вошел в прохладный, кондиционируемый номер. Убийца прокрался по мягкому, пушистому ковру, остановился перед спальней и прислушался. Ответом ему была тишина. Он толкнул дверь, его сознание плясало от предвкушения убийства, к которому он так долго шел. Лунный рассеянный свет, проникая сквозь полупрозрачные шторы, освещал два тела, лежащие на широкой постели. Убийца облизал пересохшие от волнения губы и двинулся к кровати. Он вытащил нож и склонился над телами. Переведя дыхание, убийца взмахнул рукой и начал остервенело наносить удары ножом по лежащим. Он бил их и бил, лезвие ножа периодически поблескивало в лунном свете. Его не остановили ни грозный окрик «ни с места!», ни яркий электрический свет. Глаза его затуманились, дыхание сбилось, в удары он вкладывал столько ненависти, что сотрудники полиции на секунду замешкались, увидев это. Остановили его только наручники, защелкнутые на запястьях. Нож выпал из вмиг ослабевших рук, и был быстро откинут полицейским в сторону. Убийца только сейчас обратил внимание на то, что кругом летали перья и не было ни одного пятнышка крови. На кровати лежали разорванные в клочья, развороченные подушки и больше ничего…

— Я все думала, как вы поступите со свидетелем, то есть со мной? — спросила Яна, выходя вместе с Августином из соседней комнаты. — Но ты и со мной не церемонился, Лукаш, так ведь?

Вслед за Яной из соседней комнаты вышел бледный, как смерть, Карл.

— Лукаш, ты? — выдохнул он. — Этого не может быть…

— К сожалению, это так, — тряхнула длинными волосами Яна, — и тут уже ничего не попишешь! Все улики налицо! Никакой суд присяжных не оправдает.

— Яна Цветкова, ты молодец, все продумала, — похвалил ее Августин, — я до последнего сомневался, не думал, что из этого что-то получится.

— Как же так, Лукаш? — Карл никак не мог поверить.

Дворецкий стоял совершенно убитый, глядя подслеповатыми глазами вдаль и беззвучно шевеля губами.

— Я объясню тебе все, думаю, что я смогу это сделать, — сказала Яна, расположившись в кресле.

— Ты не должен жить! — сказал Лукаш сквозь зубы.

— Лукаш, что ты говоришь? Ты же мне был как родной! Ты же нянчил меня с детства!

— Не тех людей ты считал родственниками, — вздохнула Яна, — но ты прав, князь, дежавю… Ты был близок с женщиной, которая называет себя Терезией.

— Яна! Ты опять говоришь глупости! Я никогда бы не смог жить с дочерью дворецкого своей семьи.

— А кто сказал, что она его дочь? Ты не обратил внимания, что я назвала ее женщиной, которая называет себя Терезией. Это не дочка Лукаша, ее зовут Луиза, и она была лучшей подругой настоящей Терезии и к тому же очень похожа на нее.

— Откуда ты все это узнала? — изумился Карл.

— Ты, кажется, смеялся над моей агентурной сетью в Париже. Агнесса и несправедливо уволенный тобою Юрий поехали в Париж, в университет, в котором училась дочка Лукаша.

— Что их подвигло отправиться туда? Почему у вас снова возникло подозрение насчет Терезии? — спросил Августин, и Яна рассказала об обнаруженной фотографии при ее несанкционированном обыске комнаты дочери Лукаша.

— И вот что узнали мои агенты. Все годы учебы Терезия жила вместе с Луизой в одной комнате, они снимали ее на двоих. Терезия была влюблена в Карла с детства и делилась своими мечтами с подругой. А главной мечтой ее было — возвращение в замок взрослой, красивой девушкой, чтобы Карл наконец увидел в ней свою единственную и неповторимую. Много раз она представляла себе эту встречу, много раз она снилась ей. Фотография Карла стояла у нее на столе, но Терезия не подозревала, что ее подруга Луиза тоже заинтересовалась им. Да и как могло быть иначе? Когда тебе изо дня в день говорят об одном и том же, рассказывают, какой Карл красивый, добрый, умный и замечательный. Поэтому, когда Карл оказался в тех краях, Луиза закрутила с ним роман. Это было сделать несложно. Карл был не очень разборчив в связях, если девушка не против, то… — Яна кинула быстрый взгляд на князя.

— А Терезии не повезло, Карл по-прежнему не видел в ней женщину. Короче, Агнесса и Юрий нашли Терезию, точнее, ее могилу. Она покончила жизнь самоубийством, не знаю из-за чего, то ли из-за безответной любви к Карлу, то ли из-за предательства подруги, а, возможно, из-за того и другого. Когда Карл бросил Луизу, она осознала свою вину перед подругой. Ее охватили отчаяние и раскаяние. Она поехала в замок князя, чтобы отомстить ему, но, встретившись с ним, опять подпала под его обаяние и снова стала тешить себя пустыми надеждами на взаимность. Когда я догадалась, что Терезия — это не Терезия, я поняла, что Лукаш не может быть в этом не замешан. Одно дело князья, которые могли списать незначительные изменения во внешности дочки Лукаша на то, что она повзрослела и долго отсутствовала. Но Лукаш не мог не заметить, что перед ним не его родная дочь. Я узнала, что у Терезии были от природы кудрявые волосы, а в комнате ее я нашла бигуди. Спрашивается, зачем кудрявой женщине бигуди? То-то ее локоны всегда выглядели несколько кукольно, неестественно. Лукаш сделал вид, что поверил Луизе, но не смог простить Карла, посчитав его виновным в гибели Терезии, и начал мстить. Эх, Элеонора Мария не знала, кому доверяла… Именно Лукаш отсутствовал в своей комнате, когда в подвалах раздавались лязгающие звуки, именно он завел Карла на погибель в лабиринт, сам давно изучив все схемы подземелья и умея оттуда выбираться. Именно он вышел из своей комнаты будто по нужде, когда мы сообщили Элеоноре Марии, что уходим с бала. Лукаш не знал, что стреляет не в князя, убивая Диму. Именно он, сославшись на сердечный приступ, вернулся к себе в комнату и подкинул улики Терезии, вернее, Луизе, когда понял, что я обвиняю ее.

— Почему тогда Луиза не сказала, что она не Терезия? — спросил Августин.

— Спросите у нее… возможно, не хотела признаваться в своем обмане, чтобы еще больше не навлечь на себя подозрения, — пожала плечами Яна.

— Я служил верой и правдой роду Штольбергов столько лет и что получил за это? — подал голос Лукаш, его руки в наручниках тряслись, а голос срывался: — Мою жизнь, мое сердце разбили, единственного моего родного и любимого человечка уничтожили за ненадобностью. А все ты… — посмотрел старик с ненавистью на Карла, — самодовольный хлыщ! Все в жизни тебе давалось легко, что тебе стоило вскружить голову моей бедной дочери, а затем и ее подруге, ты прошелся по ним словно по набережной Влтавы. Но был жив я, ее старый отец, я должен был отомстить за свою несчастную дочку. Ты не имел права быть счастливым, когда она гнила в земле. Да, все покушения совершал я и нисколько не жалею об этом, то, что эту самозванку забрали в тюрьму, меня не беспокоило, она тоже была косвенно замешана в смерти Терезии. Мне бояться тюрьмы нечего, я уже слишком стар, единственно, о чем сожалею, так это о том, что не сделал того, что задумал. Когда вернулась эта выскочка из России, я сразу понял, что она докопается до правды.

— Ты сказал, что это судьба, — напомнила Яна.

— Совершенно верно.

— И все-таки столько лет преданной службы и такой печальный финал… — покачал головой Августин.

— Никто из них не стоит и волоска с головы моей Терезии!

— Лукаш, я не знал… — сказал Карл.

— Что ты мог знать? Ты даже не узнал, что рядом с нами живет не моя дочь, а женщина, с которой ты был близок. Тебе было все равно, за это ты заслужил смерть.

— Уведите его, — приказал Августин.

Лукаша взяли под руки и увели. Августин отвесил легкий поклон Яне с Карлом:

— Счастливо оставаться, вы оказали мне неоценимую услугу.

— Не только мы, не забывайте о паре неплохих агентов, которые скоро вернутся из Парижа. Не забывайте об агентстве «Агнесса и другие». Эти ребята всегда помогут вам, а вы посодействуйте им найти свое место и своих клиентов на детективном поприще, — вспомнила Яна о своих друзьях.

— Что будет с Лукашем? — спросил все еще не пришедший в себя Карл.

— Скорее всего его сочтут психически больным, под старость выжившим из ума, и остаток жизни он проведет на принудительном лечении. А с лже-Терезией будем разбираться, — ответил Августин.

Яна вздохнула и подошла к окну. От вида ночного города и возвышающегося на горе замка Штольбергов на нее снизошло умиротворение. Нет, не будет больше по этим узким улочкам бродить злой Голем и отбирать жизни у грешных людей. Он ушел вместе с одиноким, обозлившимся на весь мир несчастным стариком. Он ушел, но облегчения это душе не принесло…