Обезьяна с гранатой Дроздов Анатолий
– Раньше у него не было сообщников, – возразил Ник. – Теперь есть. Смотрите!
Он снова сделал движение пальцами. На экране появилась длинная, сверкающая змея, ползущая по дороге. Изображение приблизилось, и стало ясно, что это всадники в доспехах.
– Вчера вышли из Дурга, – сообщил Ник. – Движутся к Проклятому лесу. Зачем?
– В Дурге Элеонора, – сказал граф. – Отправилась на переговоры с Готардом.
– С мятежником?
– Именно. Элеоноре есть что ему предложить. Скорее всего, они договорились, и Готард отправился ловить де Бюи.
– А если Готард сделал ставку на наследницу? Оставив Элеонору под охраной, вышел на соединение с бароном? Вы можете поручиться, что это не так?
Де Трегье качнул головой.
– А теперь представьте, что будет, если Готард с бароном объединятся. У них появится армия, вооруженная современным оружием. Кто устоит перед ними? Бар им не противник. Барон захватит Киенну, сменит правящую династию и начнет устанавливать власть в империи. Тотальная война, горящие города… Аснемская резня на этом фоне покажется мелким эпизодом. Десятилетия работы Миссии пойдут прахом. Наблюдателей захватят, их станут пытать…
– Они не знают про нас! – сказал граф.
– В памяти рухнувшего модуля – досье! – возразил Ник. – За десятилетия данные, конечно же, устарели, но некоторые наблюдатели живы. В том числе вы, Геннадий Андреевич, и вы, Георгий Степанович. Если барон так умен, как вы рассказывали, он о вас знает.
– Твою мать! – выругался Хорхе.
– Печально, но мы не в состоянии им помешать, – сказал Ник.
– А если поднять флаер и расстрелять сверху? – предложил Хорхе.
– Из чего? Камнями бросать станете? У вас нет огнестрельного оружия, а на станции оно легкое. Пока переправим, пока научим им пользоваться… А вот де Бюи отменно вооружен. Нам удалось идентифицировать его груз. Помимо автоматов и пистолетов барон везет термобарические и обычные гранатометы, тяжелый пулемет калибра 10 миллиметров. На Земле тот некогда использовался для поражения пехоты в бронежилетах. Пули в лентах бронебойные. Местного латника прошьют навылет за километр, флаер распилят еще на подлете.
– Мальбрук в поход собрался, – вздохнул Хорхе.
– Мы не имеем права рисковать вашими жизнями и единственным на планете флаером. Он скоро понадобится. Вам следует найти место укрытия, я рекомендую Солану. Торговое королевство, много приезжих. Свезем туда наблюдателей со всей Геи. Когда все вместе, проще эвакуировать. Нравится вам это, господа, или нет, но это приказ. Ситуация вышла из-под контроля, обезьяна с гранатой оказалась опаснее, чем мы думали. Миссия завершает свою работу. Через час я отправляюсь на Землю, где доложу о случившемся и попрошу помощи. Два месяца на дорогу, месяц на принятие решения и снаряжение спасательной экспедиции… Мы вывезем наблюдателей и предоставим эту планету своей судьбе.
– Вдруг вы ошибаетесь? – спросил Хорхе.
– Вряд ли! – покачал головой Ник. – Я ценю мнение Геннадия Андреевича, но обязан рассчитывать на худший вариант. Я улетаю. На станции остается господин Левашов. Его задача: наблюдать, фиксировать и оказывать содействие. Он старший, его приказы не обсуждаются. Все, господа!
Ник выключил экран и встал.
– Все понял? – спросил Сергея.
Тот кивнул.
– Эти упрямцы наверняка попытаются остановить барона или договориться с ним. Ни к чему хорошему это не приведет. Постарайся убедить их не вмешиваться. Напомни, что это противоречит инструкции.
– Ник! – остановил Сергей напарника. – Земля не примет наблюдателей. Им запрещено там появляться. На других планетах специалисты по Средневековью не нужны.
– Могут жить в орбитальном модуле, – пожал плечами американец.
– Проще говоря, в космической тюрьме.
– Это лучше, чем висеть на дыбе или лежать с перерезанной глоткой! – рассердился Ник. – У тебя есть другие предложения? Нет? Тогда не мешай! Мне нужно собраться. Захватить все отчеты и записи…
«Пиндос долбаный! – подумал Сергей, когда американец ушел. – Он просто боится ответственности. Ну и с семьей лишний раз увидеться… Плевать ему на наблюдателей!»
Он включил экран и стал копаться в записях. Прокрутил эпизоды встречи беглецов с берсом, занятий у модуля. «Если барон рассчитывал на помощь мятежников, зачем учил женщин обращению с оружием? – подумал он. – Вояки из них никакие. Так поступают с отчаяния, когда сражаться более некому. Не пляшет… Второе. Зачем он ползал вокруг ущелья? Они с герцогинькой что-то высматривали и, судя по поведению, увидели. В ущелье кто-то был, это козе понятно. А мы со спутника не разглядели…»
Занятый размышлениями, он едва не упустил момент, когда станция вздрогнула, освободившись от транспортного бота.
«Улетел! – понял Сергей. – Даже не попрощавшись. Ну и хрен с ним! Не больно-то хотелось…»
Он вернулся к прерванному занятию и дошел до эпизода, где барон шинковал берса из лазерной винтовки. Запищал сигнал. На экране возникли и запульсировали цифры. Станцию вызывала Киенна. Сергей включил связь.
– Привет! – сказал Хорхе, появившись на экране. – Американец улетел?
– Угу! – подтвердил Сергей. – Только пятки салом смазал.
– Баба с возу – коню легче! – отреагировал лорд-канцлер. – Мы тут с Геной материальчик нарыли. Кое-что о бароне. Глянешь?
Сергей кивнул. Хорхе пошевелил пальцами, на экране возник файл, который немедленно раскрылся. Сергей впился глазами в текст.
– Ни хрена себе! – сказал минутой позже. – Основоположник лирического романтизма? Вы это серьезно?
– Определение Номайера, – пожал плечами Хорхе. – Свой предмет он знал. Любой профессор мечтает вырастить основоположника, но здесь я с Номайером соглашусь. До барона в империи писали вирши с примерно одним сюжетом. Шел по лугу и встретил пастушку. Предложил ей любовь. – Хорхе ухмыльнулся. – Пастушка отказала, пояснив, что у нее есть возлюбленный. В этом случае сочинитель горько рыдал. Во втором варианте пастушка соглашалась, тогда стихоплет брызгал соплями радости. Ансельм ушел от избитых сюжетов, тяжелого стиха, ввел в поэзию чувственность, условность и недосказанность. Так утверждает Номайер. Как бы то ни было, но образованная часть империи Ансельмом зачитывается. Недавно вышло шестое издание его стихов. Особенно млеют барышни.
– Уверены, что Ансельм Безродный и де Бюи – одно и то же лицо?
– Номайер составил его биографию. Переживал, что барон уехал, не завершив учебу.
– Откуда такой псевдоним? У барона?
– В ту пору еще баронета. Дворяне учебу считают низким занятием. Не знаю, зачем барон поступил в университет, но, похоже, не по своей воле. Псевдоним – своего рода фронда. Своего творчества барон не ценил, стихи раздаривал. Номайер собирал их по листочку.
– Можно глянуть?
– Держи! – Хорхе пошевелил пальцами, и на экране возник значок файла. – Специально сканировал. Развлечешься на досуге. Я смотрел. Не Пушкин, прямо скажем. Влияние русской и переводной поэзии. Но для Геи – откровение.
– Это что-то меняет в наших планах?
– Наверное, ничего. Гена считает, человек, писавший такие стихи, не способен на подлость, – продолжил Хорхе. – Я с ним не согласен. Способен, еще как! Этим поэтам только дай волю! Планету поставят на уши! А вот то, что де Бюи учился у Номайера… Карл Фридрихович не просто впихивал в студентов знания, он учил их думать по-современному. У меня служат его выпускники. По менталитету, считай, земляне. Так что ситуация любопытная. Можно использовать.
– Как?
– Подумаем! – сказал Хорхе. – Варианты есть. Вопрос к тебе. Не скучно на станции?
Сергей пожал плечами.
– Спускайся к нам!
От неожиданности Сергей не нашелся, что ответить.
– Делать тебе на орбите нечего, – как ни в чем не бывало продолжил лорд-канцлер. – С наблюдением и автоматика справится. Будет отправлять картинку на поверхность, а мы здесь – отслеживать.
– Нам запрещены высадки! – сказал Сергей.
– А кто узнает? Американец-то не заложит – улетел.
– На станции и в спускаемом боте – видеокамеры. Ведется постоянная запись.
– Отключи. Любая техника время от времени выходит из строя, – ухмыльнулся Хорхе. – Скажешь, что не заметил.
– Не получится! – возразил Сергей. – Системы многократно дублированы.
– Тогда сошлешься на уважительную причину. Американец обещал нам оружие. Вот ты и привезешь.
Сергей задумался.
– Не говори, что не хотел побывать на планете! – продолжил Хорхе. – Размять ноги, подышать свежим воздухом? Спускайся! Теплая встреча, банкет, девочки – все за наш счет!
– Не темните, Георгий Степанович! – вздохнул Сергей. – Оружие можно доставить и в беспилотном режиме. Зачем понадобился?
– Разобраться в ситуации, дать умный совет, – признался Хорхе. – Ты у нас доктор политологии, а мы с Геной – армейские сапоги. Знания устарели, да и голова с возрастом работает плохо. Ты, как я заметил, соображаешь хорошо. Прилетай! Побудешь с недельку и вернешься.
– Я подумаю! – сказал Сергей.
– Думай! – не стал спорить Хорхе. – Как надумаешь, сообщи. Договоримся о времени. Держи координаты площадки. (Еще один значок файла возник на экране.) До встречи!
Наблюдатель отключился, Сергей в задумчивости прошелся по отсеку, затем присел к компу. Первым делом открыл сборник стихов.
– Графомания! – фыркнул, прочитав пару страниц. – Тоже мне, основоположник!
«Ты зол на барона! – шепнул внутренний голос. – Из-за него весь сыр-бор. Стихи как стихи. Не лучше, но и не хуже прочих. Для России – шлак, но для Геи – шедевр!»
Сергей фыркнул и вытащил из памяти компа досье Хорхе. Он читал его раньше, но впечатления требовалось освежить.
Всесильного канцлера империи некогда звали Жорой, и был он командиром взвода космодесантников. Молодым и вспыльчивым. Его первым и последним заданием стала недавно открытая Мойра. Звездный крейсер, зависнув над планетой, выпустил зонды, и представленная ими картинка показала: Мойра пребывает в Юрском периоде. Среди лесов и саванн бродили огромные диплодоки (так их сразу окрестили), в воздухе парили птеродактили, а в кронах деревьев шныряла нераспознанная мелочь. Мойра выглядела мирно и благодушно.
– Давай, лейтенант! – приказал Жоре генерал. – Разомни своих парней!
– По уставу положена обстоятельная разведка! – напомнил лейтенант. – Беспилотники, роботы. Мы не знаем особенностей фауны. Это опасно.
– Я читал уставы! – окрысился генерал. – Кого засцал, лейтенант? Тварей с мозгом в грецкий орех? К тому же расположенном в хвосте? У тебя и твоих парней – новейшее оружие! Ты или выполняешь приказ, или кладешь погоны на стол!
Погоны Жора снимать не захотел, в ту пору они были ему дороги. Взвод приземлился на поверхности и отправился на разведку. Передвигались десантники со всеми предосторожностями, но те чего-либо стоят, если знать, с кем имеешь дело. Земляне не знали. Фауна Мойры только казалась мирной. В этом жестоком мире выживал только тот, кто умел добывать еду. Для стаи ящеров пришельцы показались добычей – легкой и доступной.
…Они выскочили из засады – все разом. Десантники полосовали хищников из лазерных винтовок, засыпали гранатами, но ящеров было много и они не боялись смерти. Они хотели жрать. Смерть соплеменников их не пугала. Жора скомандовал отход. Они пятились, огрызаясь огнем, теряя товарищей и заливая саванну кровью. На борту выяснилось, что из взвода уцелело две трети, многие были ранены.
– Что ж ты, вашу мать?! – заорал генерал, когда Жора явился с докладом. – Не могли с какими-то ящерками сладить? Мудаки! Где вас учили?!
Жора не ответил на вопрос. Подошел и врезал генералу в челюсть. Затем стал пинать упавшего носками ботинок. Пока окружающие сообразили и оттащили взбесившегося лейтенанта, генерал превратился в окровавленный ростбиф. Драться в военном училище учили хорошо.
Вечером в камеру к Жоре зашел капитан крейсера.
– Жить будет! – сказал в ответ на вопросительный взгляд. – Но из армии спишут. Разрыв селезенки, сломанные ребра, выбитые зубы… В себя пришел. А вот тебе, лейтенант, песец. Военный трибунал – и расстрел. Двадцать лет каторги – это в лучшем случае.
Жора промолчал.
– Генералу тоже несладко, – продолжил капитан. – Есть запись, где он отдает преступный приказ, и туча свидетелей, как ты возражал. Сидеть ему не хочется. Словом, есть предложение. Дело замять, генерала – на пенсию, а тебя – в ссылку. Гее нужны наблюдатели. Подпиши заявление – и вперед!
– Прячете концы? – спросил Жора.
– Парней не вернешь! – вздохнул капитан. – А два человека будут сидеть. Кому это в радость? Согласен?
Жора подумал и кивнул.
– Учти, это пожизненно! – предупредил капитан. – С Геи возврата нет.
– Зато там нет генералов! – сказал Жора…
Так на Гее явился Хорхе де Эстремадор, шевалье из Соланы. Он шастал по постоялым дворам, пил, сквернословил и задирался с местными. Собутыльникам рассказывал, что убил вельможу, у того оказалась влиятельная родня, пришлось бежать. История выглядела типичной. В Киенну, в ту пору бесшабашное королевство, стекались отчаянные головы из всех стран. На их прошлое смотрели сквозь пальцы. Среди отпетых головорезов Хорхе выделялся отвагой, презрением к смерти и мастерским владением холодным оружием. Для десантника, которого учили сражаться всем, что попадет в руки, махать расплющенным ломом, каковыми были в ту пору мечи, труда не составляло. Череда громких дуэлей обратила на «соланца» внимание. Хорхе приняли в гвардию. В ходе войны с Ингрией он с безумной храбростью врубился в толпу вражеских латников, окруживших принца, разметал их и вытащил наследника из свалки. Спасителя наградили, а принц с ним подружился. «Соланец» оказался умен, тактичен, умел дать добрый совет и не вспоминать об этом. После того как наследника короновали, Хорхе получил пост канцлера. Это вызвало много толков и на какое-то время поссорило короля со знатью.
– Герцогов и маркизов у меня много, – говорил Бодуэн в ответ на упреки, – а вот светлых голов – раз, и обчелся. Проще умного сделать знатным, чем знатного научить уму-разуму.
Королю не пришлось жалеть о выборе. За время канцлерства Хорхе Киенна расширила владения втрое, превратившись из королевства в империю. Соседей присоединяли оружием, лаской и подкупом. Не брезговали ядом, услугами наемных убийц. Подобные методы на Гее применяли все, но у Хорхе получалось лучше. Он справедливо считал, что один большой тиран лучше, чем десять маленьких, хотя бы по той причине, что одну голову срубить всегда проще. Наверное, Бодуэн о чем-то таком догадывался, поскольку канцлеру старался не перечить.
Деятельность Хорхе вызвала на Земле бурю, создали комиссию, которая потребовала от наблюдателя отказаться от негуманных методов и соблюдать права человека. В ответ канцлер попросил членов комиссии прибыть на Гею и показать, как осуществить это на практике. Желающих не нашлось. А после того как на Землю пошла информация, из которой следовало, что в империи полным ходом идут преобразования, ропот и вовсе утих. За двадцать лет Хорхе удалось больше, чем его предшественникам за восемьдесят. В городах открывались университеты, повсеместно расцветали торговля и промышленность, сельское хозяйство перешло к цивилизованному земледелию, основанному на применении удобрений и селекции семян. В империи забыли о неурожайных годах и постоянном их спутнике – голоде. Заслуги Хорхе признавали даже враги, что, впрочем, не делало их менее опасными.
Сергей познакомился с Хорхе, едва прибыв на станцию. Канцлер вышел на связь, доложил о ситуации, а затем разговор как-то незаметно перетек в задушевную беседу. Сергей увлекся и рассказал о своей беде. Душевная рана была еще свежа.
– Ничего! – сказал Хорхе, когда Сергей умолк. – Перемелется! Сюда не с таким прибывают.
В справедливости его слов Сергей убедился, перелистав досье. Почти у каждого наблюдателя перед прибытием на Гею разбилась жизнь. Геннадий Андреевич, к примеру, потерял семью. Они путешествовали на круизном лайнере, и тот напоролся на риф. Сам будущий граф находился на палубе, его сбросило в воду. Жена и сын спали в каюте. Удар в корпус пришелся рядом с ней. Вода, хлынув в пробоину, отрезала близким путь к спасению…
Гея принимала их: несправедливо обиженных, утративших самое дорогое, павших духом и пребывавших в отчаянии. Планета давала им возможность забыть горе и начать жизнь заново. Со временем это начинали ценить. Заявлений с просьбой вернуться на Землю от наблюдателей не поступало. И вот их решили вывезти.
«Не выйдет! – подумал Сергей. – Сами не улетят, а силой не принудишь! Я на их месте тоже бы остался».
Поймав себя на этой мысли, он удивился и некоторое время пытался понять: с чего? Он примет приглашение Хорхе? Зачем?
«Тебе надоела станция, – уговаривал он себя. – Одни и те же отсеки, повседневная рутина. Хочется новых лиц, впечатлений и разговоров. Это вполне объяснимо. Надо собраться и отказать. Ты это сможешь!»
«А зачем? – вклинился внутренний голос. – Чего ты забыл в этой консервной банке? Скоро станешь вторым Ником. Здесь прозябание, а там – жизнь!»
«Земля узнает, и мне запретят возвращение!» – возразил Сергей.
«Что с того? – с ехидцей спросил голос. – Чего ты теряешь? Семьи не завел, друзья рассосались, никто не ждет. Разве что полицейский с ордером. Ведь так?»
«Ладно! – сдался Сергей. – Слетаю в разведку. Все-таки чрезвычайная ситуация. Отвезу оружие, изучу обстановку – разомнусь, как говорит Хорхе. После чего сразу вернусь. На Земле если и узнают, то объяснить можно. Не станут они прогонять меня с орбиты на Гею!»
Приняв решение, он отправился к себе в отсек. «Могу и передумать! – успокоил себя, засыпая. – Вот встану утром…»
Что будет утром, он недодумал.
13
Экипаж Элеоноры остановили в двух лье от Дурга. Стражников было четверо, все на конях и при оружии. Держались они настороженно – герцогиню сопровождал отряд конных гвардейцев.
– Поворачивай! – рыкнул издали один из стражей. – В городе чума.
– Нет у вас чумы! – возразила Элеонора, показываясь в окошке. – Не лги! Мне нужно видеть графа Готарда.
– А ты кто? – хмыкнул страж.
– Герцогиня Барская.
– Которая?
– Нас что, много?
– Так вроде две, – почесал в затылке страж. – Ты старая или молодая?
– Правящая!
Голос Элеоноры звенел от гнева.
– Позвольте, ваша светлость! – Один из гвардейцев выехал вперед. – Я проучу наглеца! – Он положил ладонь на рукоять рапиры.
Стражи потянулись к оружию.
– Не стоит, барон! – сказала Элеонора громко. – Он всего лишь выполняет приказ. А что неучтив, так он не дворянин и наверняка не бывал в Баре. Эй, любезный! – окликнула она стража. – Подъедь! Не пожалеешь!
Она достала из кошелька золотой дукат и показала его стражнику. Тот глянул на барона, поколебался, но приблизился.
– Как тебя зовут?
– Понс.
– Сообщи графу о моем приезде, Понс!
Элеонора улыбнулась и вложила золотой в ладонь стражу. Тот поднес монету к глазам, затем попробовал ее на зуб и удовлетворенно спрятал в кошель.
– Ждите здесь, ваша светлость! Я скоро.
Страж пришпорил коня и скрылся за поворотом. Его напарники отступили, но не ушли.
– Разомнем ноги! – предложила герцогиня. – Думаю, ожидание затянется.
Гвардеец, все еще маячивший у кареты, соскочил на землю и торопливо открыл дверцу. После чего подал Элеоноре руку.
– Вы так любезны, барон! – промурлыкала герцогиня, выбираясь наружу.
– Везде и всегда готов служить вашей светлости! – заверил гвардеец.
– Везде не нужно, – усмехнулась Элеонора. – Я скажу вам, де Бюи, когда соскучусь.
Она подарила новоиспеченному барону многообещающий взгляд. Тот смутился и потупил взор. Появившийся как из-под земли Сисар засуетился, отдавая распоряжения лакеям. Спустя короткое время на траве за обочиной появился стол с закусками, раскладной стул и даже цветной полог, укрывший место отдыха герцогини от возможного дождя. Элеонора села и вытянула ноги. Лакей налил ей в бокал вина и отошел. Герцогиня пригубила и жестом подозвала Сисара.
– Кто явится за нами, как думаешь? – спросила задумчиво. – Эскорт или рота стражи?
– Думаю, что лично граф, – ответил горбун.
– Почему?
– Он так обещал.
– Что?! – изумилась Элеонора. – Ты сообщил Готарду о моем приезде?
– Разумеется, – пожал плечами Сисар. – Уж не думаете ли вы, что я способен бросить свою госпожу в пасть льва, не вызнав заранее его намерений? Я снесся с графом, и он обещал принять вас с почетом.
– Опять действуешь за моей спиной! – нахмурилась герцогиня.
– Ваша спина – моя жизнь, – сказал горбун. – Я заинтересован в успехе переговоров больше, чем вы. Вас не посмеют тронуть в любом случае, а вот меня… – Сисар вздохнул.
– Почему, если граф знал, нас не пропустили? – спросила Элеонора.
– Готард держит ваш приезд в тайне. Думаю, желает быть главным в переговорах. Он не первый граф в герцогстве. У него есть возможность таким стать.
– И возглавить список тех, кто пойдет на виселицу!
– Не проговоритесь! – предупредил Сисар.
– Не беспокойся! – усмехнулась Элеонора. – Не девочка…
Готард явился, когда герцогиня начала хмуриться. Вдали показалась кавалькада всадников, тех оказалось не менее сотни – вдвое больше, чем сопровождавших Элеонору гвардейцев. Граф, видимо, расспросил стража о числе гостей и решил поберечься. Остановив отряд в нескольких шагах от экипажа, Готард приблизился к Элеоноре и кивнул, не слезая с седла.
– Приветствую вас на землях Дурга, миледи! Следуйте за мной!
Он повернул коня.
– Не слишком вежливо! – пробормотала Элеонора, поднимаясь.
– Графа сопровождают дворяне, – пояснил горбун. – Ему надо дать понять, кто хозяин положения.
– Я это припомню! – пообещала Элеонора.
К полудню они въехали в город. Элеонора, сдвинув занавеску, разглядывала дома и улицы. В последний раз она была в Дурге с покойным мужем. С тех пор город изменился мало. Все те же серые дома с подслеповатыми окнами-бойницами, узкие, немощеные улицы, бедно одетые люди. Они жались к стенам домов и провожали экипаж угрюмыми взглядами. В их лицах не было враждебности, но и радости не наблюдалось. Элеонора отпустила занавеску и нахмурилась. В прошлый ее приезд люди приветствовали герцога радостными криками. Они улыбались и бросали вверх шапки.
Колеса экипажа застучали по доскам подъемного моста, они въехали в ворота замка и остановились у квадратного, мрачного донжона. Замок возводил еще прадед графа, с тех пор здесь мало что изменилось. Прислонившиеся к стенам казармы воинов, конюшни и другие службы, колодец с оградой из необработанных камней, поилки для скота, коновязи. Грубо и сурово. В то время как другая знать возводила просторные дома и жила с комфортом, Готард с семьей, как и его предки, обитал в донжоне. Родгеру в их прошлый приезд это почему-то глянулось.
– Настоящий воин! – сказал одобрительно. – Не то что эти, изнеженные!
Элеонора имела на этот счет совсем иное мнение. Ей не понравились ни сам граф с его солдатскими ухватками, ни его дом, ни грубая пища за столом, а более всего – древняя, скрипучая кровать, на которой ей с мужем пришлось провести беспокойную ночь. Однако Родгер не любил, когда ему перечили, и Элеонора тогда благоразумно промолчала.
Подскочивший лакей распахнул дверцу экипажа. Элеонора вышла и взглядом поманила новоиспеченного барона. Тот немедленно приблизился.
– Следуйте за мной! – велела герцогиня вполголоса. – Если кто осмелится угрожать, убейте!
Барон поклонился. Герцогиня велела гвардейцам оставаться во дворе и последовала за Готардом. По узкой лестнице они поднялись в обеденный зал. Там их ждали. Когда граф с герцогиней появились в дверях, рассевшиеся вокруг стола люди встали. Элеонора, рассмотрев, прикусила губу. Даже на беглый взгляд здесь собрались главы половины влиятельных родов герцогства. Она и предположить не могла, что мятеж распространился так широко. Худо было и то, что Готард не собирался беседовать с ней наедине, как они с Сисаром рассчитывали. Одного убедить проще.
– Садитесь, миледи!
Готард указал ей на кресло во главе стола. «Хорошо еще, что не на лавке», – подумала Элеонора, устраиваясь. После того как она села, гости графа опустились на свои места. Только два человека в зале остались стоять. Сам хозяин и барон, занявший место за креслом госпожи. «Похоже на суд», – подумала Элеонора. Она нашла взглядом застывшего у дверей горбуна, сумевшего незаметно проскользнуть в зал. Тот кивнул и сделал успокаивающий жест. Элеонора приободрилась.
– Рада приветствовать вас, лорды! – сказала громко. – Я вижу, здесь собрался цвет рыцарства Бара.
– Странно, что не в столице! – отозвался Готард. – Не так ли?
– Причиной всему досадное недоразумение.
– Казнь знатных дворян вы считаете недоразумением?
За столом одобрительно загомонили. «Надо заткнуть ему рот!» – подумала Элеонора.
– Вы бывали на войне, граф? – спросила, вперив взгляд в Готарда.
– Разумеется! – пожал тот плечами.
– Когда враг с мечом в руках бросается к вам, вы не задумываетесь о его титуле. Не так ли? Вы берете копье или меч и разите им противника, иначе он сразит вас. То же самое пришлось сделать и мне.
За столом зароптали. Элеонора подняла руку, требуя тишины. Нехотя, но собравшиеся подчинились.
– Пока жив был мой муж, враги боялись, – продолжила Элеонора. – После того как он умер, кто-то решил, что слабая женщина – не правитель. Ее легко убить, после чего примерить герцогскую корону на свою голову. Я пережила шесть покушений, лорды! Или вы желали, чтобы они удались?
Дворяне вскочили и замахали руками.
– Тихо! – рявкнул Готард. – Дайте ей сказать!
Не сразу, но за столом притихли.
– Я, может, поверил бы вам, миледи, – продолжил Готард, – если бы среди казненных не было графа Эно. Последний виллан в герцогстве, и тот знал, что граф не интересуется политикой. Зачем ему убивать вас? И как он мог это сделать?
Сидевшие за столом закивали головами.
– Я расскажу! – усмехнулась Элеонора. – Слуги графа пытались уговорить моего повара подсыпать мне в пищу яд. К счастью, повар не соблазнился иудиной платой и донес. Мы схватили слуг, и те признались, что отравить меня приказал их хозяин.
– Зачем ему это? Графа интересовали удовольствия, а не власть.
Сидевшие за столом закивали.
– В этом вы правы, граф! – кивнула и Элеонора. – Но развлечения стоят денег. Не так ли?
– Эно был богат.
– А откуда у него золото? – Элеонора обвела взглядом собрание. – Не знаете? Я скажу. Земли Эно граничат с Меррией, торговые пути в эту страну идут через графство. Эно наживался, взимая плату с купцов, а в последнее время и вовсе стал перекупать у них товары. После чего продавал их сам, получая по два-три дуката на каждом вложенном.
За столом завздыхали.
– Эно сорил золотом, – продолжила герцогиня, – он купался в роскоши и привык к ней. Потому, когда меррийцы сказали, что прекратят торговлю, граф забеспокоился. Спросил, чего от него хотят? Ему предложили убить герцогиню…
– Зачем? – удивился Готард.
– Меррийцы хотят захватить Бар. Когда в герцогстве смута, сделать это легко.
В зале повисла тяжелая тишина.
– Эно признался в том сам. Я привезла допросные листы – можете глянуть.
– Под пыткой и не такое скажешь! – не согласился Готард. – Не верю, что Меррия готовит войну. В последний раз мы дрались полвека назад и хорошо им накостыляли. С той поры они и не пытались…
– Как тогда объяснить предательство барона де Бюи?
– О чем вы? – удивился Готард.
– О том, – сказала Элеонора. – Этой осенью барон воевал с норгами и вынудил их откочевать. Вы об этом знаете.
За столом закивали.
– После того как стало известно о предательстве Эно, я вызвала Рейнольдса в Бар. Думала, что этот человек нужен герцогству, он сумеет его защитить. Я собиралась отдать ему графство Эно, более того, – Элеонора сделала паузу, – я предложила барону стать моим мужем…
В зале притихли так, что стали слышны голоса и ржание коней во дворе.
– Так вот, лорды! Барон отказался – и наотрез.
Дворяне за столом завертели головами, ловя выражения лиц соседей, словно стремясь понять, так ли те удивлены, как они сами.
– Почему? – не утерпел кто-то.
– Нет резона брать в жены регентшу, которая в скором времени оставит трон. Намерения барона простирались дальше. Об этом стало известно наутро. Де Бюи похитил наследницу.
– Мы слышали об этом, – сказал Готард. – Но при чем здесь Меррия?
– Де Бюи приехал в Бар с меррийцем, которого представил своим шевалье. Вместе они и осуществили похищение. А женой барона пять лет была меррийка, погибшая от стрелы норга. Вы слышали о таких браках?
Дворяне закрутили головами.
– Правильно. Меррийцы не отдают своих женщин чужеземцам, да и сами на чужих не женятся. Как нам удалось узнать, меррийка была знатного рода, как и ее брат, которого барон называл шевалье. Зачем они приехали в герцогство? Почему мерриец выдал сестру за барона и сам пошел к нему в услужение, если в своей стране у него земель больше, чем у зятя?
За столом потрясенно молчали.
Читать бесплатно другие книги:
