Шпионка в графском замке Куно Ольга
– Раньше тебе никогда не было плевать на подобные вещи.
– Ну что же теперь поделать? – отозвалась я, стараясь снизить тон. – Раньше не было, а теперь уж как есть.
– Тебя настолько зацепил этот эрл? – Напарник тоже говорил сейчас немного спокойнее.
– Кажется, да, – развела я руками. – Я знаю наперёд всё, что ты собираешься мне сказать. И мне всё равно.
– Сядь, – попросил Тео. Я продолжила стоять, как стояла. – Да сядь ты! – раздражённо бросил он. Я нехотя опустилась на краешек стула. – Дениза, – медленно произнёс Тео, настойчиво заглядывая мне в глаза, – а ты уверена, что не находишься под действием приворотного зелья?
– Что?! – Это было настолько нелепо, что я даже рассмеялась. – Разумеется, уверена.
– А если как следует подумать?
– Да о чём здесь думать?!
Эта тема начинала меня раздражать.
– Подумать всегда есть о чём, – ответил Тео, ничуть не смущённый моей реакцией. – Что, если Ковентедж воспользовался тем же самым средством, что и Бастиан? Ведь он же знает о его существовании, знает, как оно работает, и имеет достаточно денег и связей, чтобы такое средство заполучить.
– Ну и что? – ничуть не впечатлилась я. – Куча народу подходит под эти критерии. И что, каждого из них подозревать в том, что он подливает людям приворотное?
– Нет, не каждого, – возразил Тео. – Только того, кто неожиданно привязал тебя к себе, заставив преступить все правила. Тебя, для которой раньше не было ничего важнее работы и собственной свободы!
– Для меня и сейчас нет ничего важнее соб… – начала было я и осеклась. – Не важно. В любом случае я могу сказать тебе с полной уверенностью: это не приворотное зелье. Моё отношение к эрлу совершенно не такое, как если бы он меня опоил.
– Надеюсь, ты понимаешь, – веско сказал Тео, – что, если бы он дал тебе приворотное зелье, ты сейчас говорила бы точно так же?
Раздражённо вздохнув, я всё-таки заставила себя задуматься на эту тему. А ведь он прав. Чёрт побери, он абсолютно прав! Если на краткую долю секунды предположить, что я нахожусь под действием такого препарата… Я буду совершенно уверена в том, что мои чувства – самые что ни на есть настоящие и искренние. Буду с недоверием и враждебностью относиться к любому, кто попытается убедить меня в обратном. Буду вести себя необычно и даже недозволенно, попирая прочие принципы во имя внезапно вспыхнувшего чувства… Я судорожно сглотнула.
– Теперь понимаешь? – мягко спросил Тео, от внимания которого не укрылась моя реакция.
– И что ты предлагаешь? – спросила я, посмотрев на него исподлобья.
Напарник извлёк из кармана маленький стеклянный флакончик с уже знакомой мне надписью.
– Я не собираюсь связывать тебе руки и вливать содержимое силой, – сказал Тео. – Но надеюсь, что ты сама его выпьешь. У тебя хватит силы воли.
Я облизнула пересохшие губы, неотрывно глядя на невзрачный флакон. Как-то неожиданно стало трудно глотать. В душе вдруг всколыхнулось непреодолимое желание отказаться, не пить, послать Тео к чёрту. Возможно, это приворот? Пусть так. Я всё равно не хочу отказываться от этого чувства, не хочу его терять, даже если оно навязано извне. Не хочу принимать антидот. Не хочу ничего знать. Лжёт тот, кто говорит, будто не может справиться со своей любовью.
Может. Вот только не хочет. Сколько бы страданий, неудобств и досады ни приносила любовь, она слишком многое даёт нашим душам взамен. Вот мы и цепляемся за неё всеми силами, руками, зубами и когтями и не позволяем отлучить её от нас, кроме как оторвав вместе с куском мяса. Но в этом виновна не любовь и даже не предмет нашей страсти. В этом виновны только мы.
Прикусив губу, я вытянула руку и заставила себя взять у Тео флакон. Возможно, я больше никогда не окажусь в объятиях Раймонда. Не прикоснусь губами к его коже, не уткнусь ему в плечо. И самое ужасное, никогда больше этого не захочу. Удивительно, как этот человек за такое короткое время смог стать для меня почти наркотиком. Может, это и правда приворот?
– Оно ужасно противное на вкус, – жалобно простонала я, уже, впрочем, решив, что выпью. А там будь что будет. В крайнем случае прирежу Ковентеджа в его же собственной постели. Дайон мне только спасибо скажет.
– Если хочешь, я готов выпить с тобой на брудершафт, – предложил Тео, кажется, вполне искренне.
– Оно не только сразу противное, от него и потом плохо, – продолжила ныть я.
– Только если ты находишься под действием приворота, – уточнил напарник. – Плохо становится оттого, что антидот входит во взаимодействие с ингредиентами приворотного, которые сохранились в организме. А если тревога ложная, тебе будет неприятно только в самом начале, пока пить будешь.
– Неприятно – это мягко сказано, – пробурчала я, отвинчивая крышечку. – Ладно, за герцога Левансийского! – И я опорожнила флакон.
Снова обожгло рот, горло, а затем и внутренности. Но вскоре это прошло.
– Теперь ждём, – повышенно бодрым голосом заявила я.
Минуты потекли медленно-премедленно, будто время решило поиграть на моих нервах с изощрённостью опытного садиста. Вместо того чтобы течь, как река, оно обернулось стоячей водой, по едва колеблющейся глади которой лишь изредка разбегались широкие круги.
– Как самочувствие? – озабоченно спросил Тео, взглянув на часы.
– Отлично, – откликнулась я.
– Ты уверена?
– Совершенно.
По мере того, как время шло, я всё крепла в мысли, что реагирую на антиприворотное не так, как в прошлый раз. Не было ни приступа головной боли, ни сопровождавшей его тошноты. Тео несколько раз осведомлялся о моём самочувствии, и я всё время отвечала одинаково. Постепенно на моих губах заиграла улыбка. Всё-таки тревога оказалась ложной. Вероломство Раймонда существовало лишь в воспалённом воображении моего приятеля. Напарник, к слову, моей радости явно не разделял. Напротив, с каждой проходящей минутой он хмурился всё сильнее. Когда пятнадцать, а затем и двадцать минут были позади, он постановил, что время выжидания окончено.
– Ну что? – Тео смотрел на меня чрезвычайно напряжённо.
Моя улыбка стала только шире.
– Всё нормально. Чувствую себя идеально.
– И твоё отношение к Ковентеджу?…
– Не изменилось.
– Жаль, – пробормотал Тео. – Я очень надеялся, что эту проблему удастся решить малой кровью.
– Просто смирись с тем, что не надо ничего решать.
– Я-то смирюсь, – отозвался напарник, вставая со стула и подходя к окну. – Но неужели ты сама не понимаешь, что ни Феррант, ни Дайон этого так не оставят? Надеюсь, ты не ждёшь от меня, что я стану и дальше скрывать от них происходящее? У нас с тобой уговор: прошлый раз был последним. К тому же информация и без того уже распространилась, так что до герцога она дойдёт несомненно. Вопрос лишь в том, как скоро и в каком объёме, и не обрастёт ли по дороге всевозможными мифическими подробностями. Так что уж лучше пусть узнает обо всём от меня через Ферранта.
– Хорошо, – кивнула я, отлично понимая, что это неизбежно. – Когда будешь строчить отчёт, не забудь добавить красной строкой надпись «личное дело Денизы».
– Боюсь, у начальства будет своё мнение на этот счёт, – проворчал Тео. – Надеюсь, ты на меня не в обиде? Я действительно не могу промолчать.
– Нет, не в обиде, – устало отозвалась я. – И ты прав: новость всё равно докатится до герцога. Мне надо будет самой поговорить с Дайоном. Только не знаю, когда это получится. А письмами такие вопросы не решить. Впрочем, возможно, к тому моменту, когда я смогу встретиться с герцогом, и говорить уже будет особенно не о чем… Чуть не забыла! Ты отвлёк меня на всякие глупости, в то время как у нас есть проблема поважнее.
– Ещё важнее? – фыркнул Тео. – Это какая же?
– Это Родриг.
– Виконт? Только не говори, что ты влюблена ещё и в него!
– Нет! – раздражённо бросила я. – Берегу его для тебя. Забыл? Ты собирался увезти его в далёкие края на белом коне. Короче, дело обстоит так: он меня вычислил.
– Что-что? Нельзя ли с этого места поподробнее?
– Можно.
И я изложила приятелю подробности своего недавнего разговора с Родригом.
– Так что если хочешь упрекнуть меня в непрофессионализме, – объявила я в заключение, – обвиняй в том, что я его не прирезала. Предполагаю, что в создавшемся положении это было бы значительно более правильно.
– Думаешь, он действительно не расскажет ни о чём эрлу? – вместо упрёка, осведомился напарник.
– Скоро узнаем. А пока надо держать ухо востро. И включи-ка в свой отчёт эту информацию.
– М-да, есть некоторый шанс, что близость провала отвлечёт внимание вышестоящих от твоих отношений с Раймондом, – задумчиво проговорил Тео. – Но, честно говоря, я сильно в этом сомневаюсь.
Было уже довольно поздно, когда, убедившись в том, что «посыльный» благополучно покинул пределы дворца, я возвратилась в покои эрла. Стражники как-то странно на меня покосились, не поднимаясь со своих мест, когда я пересекала их комнату. Я вошла к себе и собиралась с размаху броситься на кровать, когда увидела вышедшего из соседней спальни Раймонда.
– Где тебя носило? – В его голосе звучали почти угрожающие нотки. – Я уже чуть было не отправился тебя искать.
Я тяжело вздохнула. И что тут ответить? Сначала твой друг хотел меня пытать, чтобы выяснить, не злоумышляю ли я против тебя. Потом мой друг заставил меня давиться антиприворотным, чтобы выяснить, не злоумышляешь ли против меня ты.
– Я ужасно устала, – просто сказала я, вместо ответа, поднимая на него почти затравленный взгляд.
– Иди ко мне.
От угрозы в голосе не осталось и следа. Раймонд заключил меня в крепкие объятия; я уткнулась носом ему в плечо. Глупо и странно. Я давно уже не жалуюсь на жизнь и не стремлюсь почувствовать себя маленькой девочкой. Моё детство, а вместе с ним и юность, закончились с началом Смуты, когда мне было шестнадцать. С тех пор я не опираюсь ни о чьё плечо, а вызвать слёзы мне бывает сложно, даже когда того требует задание. Тем более нелепым было то, что сейчас я почти ощутила, как намокли ресницы.
– Прости меня, – совсем тихо прошептала я.
Но он услышал.
– За что?
Я немного отстранилась, но мои руки по-прежнему покоились у него на груди.
– За то, что я многого не могу тебе сказать. И многого не могу изменить. Всё, что я могу, – это любить тебя и быть рядом.
Сама не ожидала, что это скажу, но слова взяли и слетели с языка.
Раймонд снова прижал меня к себе, на этот раз настолько сильно, что дышать стало очень трудно. Я слышала, как он с шумом выдохнул воздух.
– Ничего больше мне и не нужно, – произнёс он, коснувшись губами моих волос. – Обо всём остальном я могу позаботиться сам.
Глава 18
Успокоившись в объятиях Раймонда, я прекрасно проспала эту ночь. Наутро мне снова пришлось понервничать. Раймонд ушёл, сказав, что собирается встречаться с виконтом, и долго не возвращался. Я начала подозревать, что Родриг всё же не сдержал клятву, и принялась готовиться к разным вариантам развития событий. Облачилась в одежду, удобную для быстрого передвижения, заготовила кинжалы, быстро проверила пути для отхода. Довольно долго простояла, высунувшись в окно, и убедилась, что до земли не так уж и далеко, а уходящая вниз стена не слишком гладкая.
Однако мои метания оказались напрасны. Виконт своё слово сдержал, и, как выяснилось потом, его на тот момент волновали совершенно другие вещи.
Вернувшись, Раймонд сперва ничего не сказал. Прошёлся по комнате, бросил взгляд в окно, снова направился к двери, будто о чём-то раздумывая, но на полпути остановился и повернулся ко мне.
– Дениза, мне нужна твоя помощь.
Я испытала чувство облегчения. Стало быть, эта его напряжённость, а также решимость и лёгкая нервозность – верные признаки готовности к действию – не связаны с моими секретами.
– Всё, что я смогу.
Он благодарно улыбнулся.
– Собственно, помощь нужна не совсем мне, скорее Родригу.
– Вот как? – изумилась я. – Есть вещи, с которыми наш стальной виконт не в силах справиться в одиночку?
– О чём это ты?
Раймонд посмотрел на меня с удивлением, не понимая причин появления в моём голосе жёстких ноток. Но я уже взяла себя в руки.
– Не важно, так просто, сболтнула глупость. – Злиться на виконта в моей ситуации – ребячество. На его месте я поступила бы точно так же, а может, и более жёстко. Если бы, например, речь зашла о насквозь подозрительной девице, попытавшейся прибрать к рукам Тео. – Так что же произошло?
– Сядь, – сказал Раймонд и сам опустился на кровать рядом со мной. – Это займёт кое-какое время. – Он задумался, прикидывая, с чего лучше начать. – Видишь ли, виконт… не знаю, почему ты назвала его стальным, но он действительно отлично умеет владеть своими эмоциями, а некоторым и вовсе не подвержен. В частности, за всё то время, что мы с ним знакомы, женщины никогда не цепляли его по-настоящему сильно. Были какие-то отношения, иногда продолжительные, иногда не слишком, но голова его всегда оставалась холодной. Родриг – джентльмен и вёл себя соответственно, но, когда дело доходило до прощаний, расставался легко. А сейчас появилась женщина, которая, похоже, по-настоящему запала ему в душу. Он встретил её здесь, во дворце, на одном из мероприятий. Это некая графиня Алэйна Сен-Рени.
– Я её помню, – кивнула я. – Я обратила на неё внимание тогда, на приёме. Кажется, она была нездорова?
– Да, в этом-то и дело. Ей двадцать один год, она никогда не была замужем, а титул унаследовала от отца, поскольку наследников мужского пола среди родственников первой и второй ступени у него не нашлось. Он умер два года назад, а вскоре после этого начался её недуг. Сперва Алэйна не увидела в нём ничего серьёзного, просто лёгкое недомогание, но время шло, а болезнь не уходила. Графине постепенно становилось хуже, она перестала выходить в свет, практически совсем заперлась у себя дома и мало кого принимает, за исключением лекарей.
– Чем же она больна? – заинтересовалась я.
– То-то и оно, что неизвестно, – откликнулся Раймонд. – Её смотрели многие специалисты, и никто не знает, что это за болезнь.
– Вот как? – Это действительно становилось любопытно. Знаю, медицина не всесильна, но такие глобальные провалы в диагностике всё же редкость. – Как же её в таком случае лечат?
– Это вопрос не ко мне, – признался Раймонд. – Насколько я понял, какие-то лекарства ей дают, вероятнее всего, просто облегчающие страдания, а может, и вовсе бесполезные.
– Но несмотря на это, она протянула два года, – заметила я. – И умирающей не выглядит. Усталой – да, возможно, измождённой, определённо нездоровой, но и не находящейся на последнем издыхании.
– Ты права, – подтвердил он. – Но подожди, это ещё не всё. Странности на этом не заканчиваются. Дело в том, что виконт попытался её навестить. Она обещала приехать на пикник, но там не появилась, и он решил зайти справиться о её здоровье.
– И что? – прищурилась я.
– Его вообще не хотели пускать в особняк. Дескать, госпожа плохо себя чувствует и не принимает. Как он понял впоследствии, госпожу даже не сочли нужным поставить в известность о его приходе.
– И что, он ушёл ни с чем?
Раймонд усмехнулся.
– Родриг очень терпеливый человек, куда терпеливее меня. Но если он решил на чём-то настоять, переупрямить его трудно. И чутьё у него хорошее. Он смекнул, что что-то во всей этой ситуации подозрительно. Словом, виконту удалось добиться, чтобы быть принятым, пусть и очень ненадолго, поскольку иного «состояние госпожи не позволяет».
– Так, – подалась вперёд я. – И обстановка в особняке оказалась… интересной?
– Более чем. Сперва виконта попытались спровадить, дескать, графине плохо, может, как-нибудь в другой раз? Затем её всё-таки к нему выпустили, но явилась она в сопровождении чёртовой тучи народа. Управляющий, экономка, не говоря уже о всяких горничных-мамках-няньках.
– Полагаешь, её держат взаперти силой?
– Непохоже, – покачал головой Раймонд. – Испуганной или затравленной она не выглядела. Наоборот, была в хорошем настроении, вела себя гостеприимно и как будто была искренне рада Родригу. Но чувствовала себя не слишком хорошо и, стоило сопровождающим намекнуть ей на то, что пора бы возвращаться в постель, тут же погрустнела и послушно пошла. За ней опять же увязалась куча народа. Такое ощущение, что охраняют её лучше, чем самого короля, а вот кому принадлежит такая инициатива, неясно, но явно не ей самой.
– Однако она не протестует?
– В том-то и дело, что нет. Особой радости от такой опеки явно не испытывает, но делает всё, что ей говорят, покорна, как овечка. – Судя по интонации, с которой были произнесены эти слова, покорных овечек Раймонд не слишком жаловал, но в данном случае в силу обстоятельств готов был сделать исключение. – Виконт попытался пригласить её на прогулку. Она было обрадовалась и уже открыла рот, чтобы согласиться. А дальше началось светопреставление. Переполошился весь особняк. Да как же он может такое предлагать? Да как она может поступать так опрометчиво? У неё начнётся приступ. Её продует, а от этого начнётся ещё какой-то приступ. Она станет задыхаться. У неё закружится голова. И прочая дребедень в этом духе.
– А она?
– Погрустнела, побледнела и признала, что так оно и будет. Дескать, она ненадолго забыла про свою болезнь, но это действительно было безрассудно с её стороны. Словом, – Раймонд махнул рукой, будто разгоняя невидимый дымок, – в этом доме творится что-то мутное, и я хочу помочь Родригу разобраться, что именно. И в этом ты можешь помочь.
– Как именно?
– Ты ведь Одарённая, к тому же целительница. Ты могла бы её осмотреть.
– Могла бы, – кивнула я. – Но пойми: я всего лишь Одарённая. Я не лекарь. У меня нет ни того опыта, ни того уровня знаний, что у профессионалов. Если её смотрели многочисленные специалисты и не смогли ничего определить, вряд ли это удастся мне.
– Понимаю, – кивнул Раймонд. – Я попытался вызвать сюда Кале, но он задерживается, и с ним не удаётся связаться. Не знаю, что произошло; возможно, он просто пропадает у какого-нибудь пациента из далёкой деревни. Поэтому я решил обратиться к тебе. Если тебе удастся что-нибудь обнаружить, хорошо. Если нет, ничего страшного. Видишь ли, обитатели этого дома как будто держат осаду. Проникнуть туда чрезвычайно сложно. Но если мы привезём своего лекаря, это будет хороший предлог. Я воспользуюсь своим влиянием и сумею добиться, чтобы нас пропустили. И пока ты будешь беседовать с графиней, мы с виконтом получим возможность как следует оглядеться.
– Вот теперь поняла, – кивнула я, начиная испытывать чувство знакомого азарта. – Ладно, постараюсь не подвести вас с виконтом и отвлечь на себя внимание так, чтобы про вас обитатели особняка и думать забыли.
Раймонд улыбнулся и церемонно поднёс к губам мою руку.
– Отчего-то не сомневался, что на тебя можно рассчитывать.
– Не гордись собой, – фыркнула я. – Меня совсем несложно втянуть в авантюру. Ещё что-нибудь от меня требуется?
Раймонд снова посерьёзнел.
– Ты можешь проверить, не было ли на неё оказано воздействие магического характера?
– Думаешь, кто-то навёл своего рода порчу?
– Если человек болен, а ни один врач не в состоянии сказать, чем именно, такой вариант напрашивается сам собой.
– Наверняка среди осматривавших её врачей были и Одарённые, – не согласилась я. – Будь её болезнь магического характера, они бы это заметили. Впрочем, их ведь могли и подкупить. В любом случае я это проверю.
– Вот и отлично.
Родриг присоединился к нам по дороге, когда мы проходили мимо его покоев. Мы с виконтом обменялись короткими взглядами. «Как видишь, я держу слово», – говорили его глаза. «До тех пор, пока ты держишь слово, я готова содействовать», – отвечали мои. Все вместе (нашу троицу сопровождали Альберт и Винсент) мы спустились во двор, где уже была подана карета, и здесь внезапно столкнулись с Кале. На лекаре был дорожный костюм; на плече – неизменная сумка с инструментами и снадобьями.
– Кале! – устремился к нему Раймонд. – Долго же вы до нас добирались.
– Я только недавно получил ваше послание, – ответил лекарь. – Ездил по пациентам, меня не было дома три дня. Узнав о вашем деле, я выехал так скоро, как только смог.
Или ты получил письмо гораздо раньше, думала я, приветливо улыбаясь. Вот только с визитом к эрлу не торопился, ведь у тебя были и другие дела, поважнее. Например, перерезать горло сидящему в тюрьме Одарённому и впитать его магическую энергию.
– Вы сможете поехать с нами прямо сейчас? – спросил Раймонд.
– Конечно, – не раздумывая, ответил лекарь.
– Хорошо, – кивнул эрл. – Садитесь в карету, я всё объясню по дороге.
– Я остаюсь? – спросила я.
– Нет, – возразил Раймонд. – Едем все вместе. Два лекаря лучше, чем один. Теперь они уж точно не смогут отказать нам в визите.
Я ухмыльнулась. Отказать в визите Раймонду и Родригу, если они твёрдо вознамерились посетить особняк? Думаю, даже если бы с ними не было ни одного лекаря, эти двое справились бы с поставленной задачей. В крайнем случае ряды работающих в замке слуг существенно бы поредели. Не исключено, что это оказалось бы очень к месту.
– Ну что ж, господин Кале, мы с вами будем играть в доброго и злого лекаря, – подмигнула я, усаживаясь в карету напротив Кале.
– Простите, во что мы будем играть? – непонимающе переспросил Кале.
Судя по тому заинтересованному взгляду, каким одарил меня лекарь, он всерьёз задумался над тем, чтобы в срочном порядке сделать меня своей пациенткой.
– Не обращайте внимания, – улыбнулась я. – Сейчас господин эрл вам всё объяснит. От себя могу только добавить: что бы я ни начала вытворять в замке, не смущайтесь и ведите себя так, будто такое с моей стороны – обычное дело.
По дороге Раймонд и Родриг посвятили Кале в подробности предприятия. Когда карета остановилась у ворот особняка, на переговоры первым делом отправили Альберта. И лишь после того, как оруженосец возвратился ни с чем, а точнее, с морем глубочайших извинений из-за необходимости отказать многоуважаемому эрлу в приёме, последний вышел из кареты сам. Я оставалась внутри и потому, к сожалению, не имела возможности наблюдать, как происходили дальнейшие переговоры. Поняла лишь одно: многоуважаемый эрл в чрезвычайно доступной форме объяснил привратнику, что не пустить его можно разве что в резиденцию самого короля, да и то только в том случае, если у многоуважаемого эрла будет в тот день хорошее настроение.
Короче, ворота перед нами распахнули, и мы благополучно проехали по короткой аллее и остановились возле дверей особняка. Альберт спустился с козел, где сидел рядом с возницей, Винсент спрыгнул со своего места позади кареты. Они распахнули дверцы, помогая нам выйти наружу, после чего мы все направились к входу. Здесь нас уже встречали сразу несколько человек, двое из них – с чрезвычайно мрачными лицами. Продемонстрировав им собственное умение при желании выглядеть не менее мрачно, мы прошествовали внутрь.
После того, как мы поднялись на второй этаж, на котором находились жилые комнаты, нас расположили для ожидания в одной из них, многозначительно уведомив о необходимости «подготовить» к этому визиту хозяйку. Что ж, подготовить так подготовить. Одних нас при этом не оставили: в комнате крутился лакей, который вёл себя нарочито предупредительно, а также управляющий, немолодой мужчина среднего роста с острым подбородком, густыми бровями и многочисленными морщинками, избороздившими лоб.
Мы ждали довольно долго. Наконец в комнату вошла высокая женщина неопределённого возраста (по лицу ей можно было дать от тридцати до пятидесяти) с собранными в длинный хвост волосами. В ответ на немой вопрос Раймонда лакей услужливо пояснил, что это госпожа Пуатон, экономка. Кинув на управляющего короткий нервозный взгляд, женщина сообщила нам, что госпожа почувствовала себя немного лучше. Она может принять лекарей, которых так любезно привёз сюда господин эрл. Судя по ненависти в брошенном на господина эрла взгляде, которую она не сумела скрыть, эта любезность госпоже Пуатон чрезвычайно не нравилась.
Нас проводили в соседнюю комнату. Альберт и Винсент на сей раз остались в коридоре; мы же вошли внутрь, стараясь не шуметь. Графиня полулежала на кушетке, обложенная подушками и укрытая пледом. На расположенном рядом столике стоял графин с водой, стакан и масса скляночек со всевозможными лекарствами. Алэйна Сен-Рени выглядела ещё более бледной, чем на приёме, а тёмные круги под глазами подчёркивали эту бледность и придавали лицу страдальческое выражение.
Однако при нашем появлении графиня приподнялась повыше (горничная тут же с оханьем бросилась поправлять подушки) и приветливо улыбнулась.
– Добрый день, господин эрл, – сказала она при виде вошедшего первым Раймонда. – Очень любезно с вашей стороны меня навестить. Меня крайне редко балуют визитами.
Вслед за Раймондом к графине приблизился виконт, и я заметила, как при виде его она расплылась в улыбке. Даже румянец прилил к бледным щекам.
– Графиня. – Он поднёс её руку к своим губам.
Я с трудом удержалась, чтобы не фыркнуть. Ну да, конечно, сама воплощённая галантность, не хватает только белого коня. Ей-то он небось крючья с кандалами демонстрировать не собирается. А вообще – бедняга Тео. Как он переживёт такую потерю?
– Очень рада вас видеть, виконт, – сказала Алэйна, и на сей раз её слова прозвучали куда менее формально, чем в случае с Раймондом.
– Как вы себя чувствуете? – мягко спросил Родриг.
– Благодарю вас, хорошо, – ответила она.
– Графине нездоровится ещё со вчерашнего вечера, – сурово произнесла экономка.
– Это лишнее, госпожа Пуатон.
Алэйна недовольно зыркнула на экономку, но та лишь неодобрительно поджала губы.
– Ничего, мы привезли с собой двух лекарей, – вмешался Раймонд, не сводя с экономки пристального взгляда. – Надеюсь, они помогут.
– Это очень любезно с вашей стороны, – без особого энтузиазма произнесла графиня.
Её слова заставили меня насторожиться. Похоже, Алэйна совсем не рада. Почему? Не потому ли, что опасается, как бы врачи не изобличили её во лжи?
– Госпожу графиню уже смотрели самые лучшие лекари, – сухо сказал управляющий. – Все они пришли к неутешительному выводу, что медицина в данном случае бессильна. Господин эрл и вправду чрезвычайно любезен, но боюсь, мы понапрасну тратим драгоценное время господ лекарей.
– Ничего страшного! – Я сочла, что время для моего выхода настало. – Господин эрл заплатил нам за визит такой гонорар, что мы готовы потратить немного времени понапрасну.
Управляющий, экономка и присутствующие в комнате слуги уставились на меня выпученными глазами. Кале на мгновение тоже бросил в мою сторону удивлённый взгляд, но, вспомнив моё предупреждение, что-то хмыкнул себе под нос. На лице графини отразилась целая гамма эмоций, из которых победило, кажется, чувство неловкости перед эрлом, потратившим целое состояние на наш визит. Я поспешила продолжить своё выступление, прежде чем Алэйна начнёт предлагать Раймонду компенсировать его мнимые расходы.
– Кто так положил подушки?! – возмущённо воскликнула я, приближаясь к кровати.
Горничная вжалась в стену.
– Это совершенно никуда не годится! – Моему негодованию не было предела. Родриг хмурился, Раймонд отвернулся, пряча ухмылку. – Как может пациентка поправиться, если у неё настолько неправильно разложены подушки?! Вы хоть понимаете, – я устремила свирепый взгляд на горничную, – что при таком изгибе шеи кровь попадает в разные части мозга в неправильных пропорциях? Вы что, уморить её хотите?!
На сей раз мой горящий взгляд уткнулся в управляющего. Кале, должно быть никогда ещё не слышавший подобной ереси, уткнулся носом в свою сумку.
– Вот как надо! – Я рывком вытащила из-под бедной слегка ошалевшей графини две подушки и подложила их ей за спину наугад. – Это ничего, что голова запрокидывается! – продолжала бушевать я. – Зато кровь правильно течёт! Вон камеристка ваша куда смотрит?! – Я махнула рукой в сторону госпожи Пуатон.
– Я не камеристка, я экономка! – возмущённо возразила та.
– Экономка? Бред! – отрезала я. – Будь вы экономкой, вы бы не докладывали нам о состоянии больной и не провожали бы к ней в комнату. Если вам стыдно за свою недобросовестность, так лучше прямо об этом и скажите!
Раймонд на секунду прикрыл глаза, давая понять, что отметил эту странность.
– И запах! Что здесь за запах?! – Я разошлась не на шутку. – Чем вы кормите свою госпожу? Вы что, тухлые яйца ей на завтрак даёте? А помещение что, вообще не проветриваете?!
– Господин эрл, не могли бы вы утихомирить свою протеже? – с плохо скрываемым возмущением в голосе потребовал управляющий.
– Это её-то? – переспросил Раймонд тоном, дававшим понять, что среди недавно приехавших дураков нет. – Если вам так хочется, вы и утихомиривайте. А я пока лучше в уголке посижу.
Уголок себе Раймонд облюбовал не в той же комнате, где мы сейчас находились, а за дверью, и ненавязчиво уволок туда упиравшегося поначалу виконта.
– А ну стоять! – рявкнула я, когда управляющий попытался выскользнуть за дверь следом за Родригом, без сомнения, для того, чтобы проследить за незваными гостями. – Вы здесь управляющий?
Он послушно кивнул.
– Вот и хорошо, – угрожающе заявила я. – Сейчас я буду объяснять вам, как правильно ухаживать за больной, а вы потом, как старший, проследите, чтобы все требования неукоснительно соблюдались. В случае чего я буду спрашивать именно с вас. Не беспокойтесь, много времени это не займёт. Часа полтора, и вы будете разбираться в данном вопросе не хуже меня самой.
– А… Но мне надо… – попытался выкрутиться управляющий, но я не позволила ему развить мысль до конца.
– У вас что же, есть более важные дела, чем благополучие вашей хозяйки? – воззрилась на него я.
– Нет, конечно же нет, – вынужденно признал он.
Ещё бы, а что он мог сказать в присутствии самой хозяйки?
– Вот и хорошо, – заключила я. – Сейчас господин Кале займётся пациенткой, а мы все дружно выйдем в соседнюю комнату, и там я подробно вас проинструктирую на предмет правильного расположения подушек в соответствии с древней восточной традицией. Запаситесь бумагой и перьями, будете записывать.
– Мы не можем оставить графиню одну с посторонним.
На этот раз в голосе управляющего прозвенела сталь.
– Даже с врачом? – изумилась я.
– Да, даже с врачом, – тоном, не принимающим возражений, заявил он.
– И что же, вы лично собираетесь присутствовать, когда лекарь будет обследовать госпожу графиню? – елейным голосом осведомилась я.
– Я – нет, – ни на мгновение не смутившись, ответил управляющий. – Но госпожа Пуатон непременно останется, и горничная тоже.
– Угу.
Я обвела присутствующих тяжёлым взглядом, переваривая информацию и прикидывая, как действовать дальше. Можно, конечно, оставить женщин с Кале и выйти в соседнюю комнату в компании управляющего. Но мне хотелось присутствовать при беседе с больной. Конечно, Кале куда лучший лекарь, чем я, да я вовсе и не лекарь, зато у меня больше опыта в расследовании всевозможных преступлений и махинаций.
Решение пришло быстро. Открыв дверь и высунувшись в коридор, я позвала Альберта. Оруженосец откликнулся на зов незамедлительно.
– Альберт, будь добр, займи господина управляющего, пока мы будем осматривать больную, – ласковым голосом произнесла я. – Заодно объясни ему, как правильно наладить безопасность в доме, в котором проживает столь больная хозяйка. Удели особое внимание наличию окон, выходящих на север. – Я стрельнула глазами в сторону управляющего, словно именно он был виновен в столь опасном расположении окон. А затем, склонившись к самому уху Альберта, тихо добавила: – И постарайся, чтобы твой рассказ вышел как можно более долгим.
Оруженосец понимающе кивнул и, молодец, не растерялся.
– Пройдёмте, господин управляющий, – деловито произнёс он. – Нам с вами многое предстоит обсудить.
Альберт услужливо придержал перед управляющим открытую дверь и не менее услужливо подтолкнул его к порогу. Тот успел обменяться с экономкой очередным взглядом, а затем дверь захлопнулась, оставляя Кале единственным мужчиной в комнате. Я сделала лекарю едва заметный знак, давая понять, что моя роль окончена и он может наконец спокойно приступить к работе.
Кале, уже сидевший на стуле возле графини, подбадривающе ей улыбнулся.
– Ну что же, приступим? – мягко сказал он. – Расскажите мне о ваших симптомах.
Графиня вздохнула. Скользнула по лекарю каким-то странным взглядом. В нём было много обречённости, порядочно раздражения, немного усталости и разве что совсем чуть-чуть надежды. И мне показалось, что я поняла, почему именно она восприняла наш приход без малейшего энтузиазма. Алэйне просто надоели бесконечные лекари, осмотры и лекарства. За два года её состояние так и не изменилось к лучшему, и с каждым новым врачом надежда постепенно угасала, сведясь в конечном счёте к едва заметному тлению. Появление очередного врача означало лишь повторение давно осточертевшей процедуры, бередившей старые раны, но не приносившей ровным счётом никакой пользы. Мне понравился взгляд графини. В нём чувствовался характер.
– Симптомы всё время меняются, – сказала Алэйна.
– Вот как? – нахмурился Кале. – Вы не могли бы пояснить, что именно вы имеете в виду?
Она пожала плечами:
– Пожалуйста. Бывают периоды, когда мне тяжело дышать. Настолько тяжело, что кажется: ещё чуть-чуть – и я умру. Один лекарь, совсем давно, ещё в самом начале болезни, говорил, что такое может произойти… Но пока, как видите, я жива. Как бы тяжело ни было, приступ всегда заканчивается.
– Как долго длятся такие приступы? – спросил Кале.
– Около часа, – откликнулась графиня.
Чувствовалось, что все эти вопросы ей задают не впервые.
– А каково бывает ваше состояние между приступами?
Читать бесплатно другие книги:
