Шпионка в графском замке Куно Ольга

– Что это?! – подскочила я. – Успокойте меня, пожалуйста! Скажите, что это стучат снаружи, а не со стороны захоронений.

– Ты что же, имеешь что-то против знакомства с моими ближайшими родственниками? – обиделся Раймонд.

Родриг, усмехаясь, уже шёл к выходу. Распахнув дверь, выводящую в замковый двор, он впустил Альберта и двоих стражников, Винсента и Армана. Дверь снова закрылась, возвращая в помещение уже привычную нам полутьму и позволяя успокоиться пламени свечей, растревоженному потоком свежего воздуха.

Мы с Раймондом улеглись и закрыли глаза, стараясь изобразить на лицах самое что ни на есть благообразное выражение. Так что личности вошедших я определила только по голосам.

– Значит, так, – деловым тоном объявил Родриг, удостоверившись в том, что никто посторонний разговора не услышит. – Для вас троих есть новая информация, важная и совершенно секретная. Эрл и Одарённая не погибли. На их жизни покушались, но безуспешно. Похороны устраиваются исключительно в качестве приманки, чтобы поймать преступников.

– Но… как же…

Это был голос Винсента. Могу лишь предположить, что в этот момент он указывал на гроб.

– Два тела, – невозмутимо ответил виконт, подтвердив тем самым мою догадку. – Как и положено на похоронах. Только вполне живые и даже сверх меры активные.

Сочтя, что Родриг достаточно подготовил присутствующих, мы с Раймондом сели в гробу и призывно помахали им руками. Винсент издал восторженный вопль; звук, вылетевший из груди Армана, был менее восторженным и больше напоминал бульканье. Все трое бросились к нам и полезли обниматься, причём в том числе и с эрлом, бессовестно нарушая тем самым субординацию. Впрочем, Раймонд не возражал. По-моему, он был даже тронут таким тёплым отношением. Я успела заметить в руках Альберта маленький букетик ландышей. Однако оруженосец поступил как умный мальчик и вручать цветы ожившей Одарённой в присутствии не менее живого эрла не стал. Вместо этого, легонько мне подмигнув, как бы невзначай положил букет на краю возвышения, рядом с гробом.

– Я могу продолжить? – с едва различимой насмешкой в голосе спросил Родриг.

Охранники вытянулись по стойке «смирно», но лица их оставались при этом неподобающе довольными. Альберт также приготовился слушать.

– Итак, информация строго секретная, – продолжал виконт. – Поэтому с данного момента вам запрещено покидать это помещение. Даже на секунду. Вы останетесь здесь до конца операции. Это понятно?

Стражники кивнули.

– А если нам понадобится… – Альберт многозначительно округлил глаза. – Ну, мало ли?

– С мало ли придётся потерпеть, – отрезал Родриг.

– Кого мы ловим? – осведомился Винсент.

– Хороший вопрос, – кивнул виконт. – Отвечаю. Ловим двоих преступников, вероятнее всего не связанных между собой. Один – барон Лайонел Роган, племянник господина эрла. Именно он попытался совершить убийство, но пока не в курсе, что попытка оказалась неудачной. Имени второго преступника мы не знаем, но нам известно, что это Одарённый.

– Как же мы его возьмём, если не знаем, кто это? – спросил Альберт.

– Дениза сможет его вычислить и, когда сделает это, даст нам знак. Имейте в виду: маг очень опасен. Ваша задача – попытаться помочь нам его арестовать, но никаких глупостей не совершайте и грудью на его огненные шары не бросайтесь. Не забывайте, что против магии вы не устоите.

– Если мы останемся выжидать в стороне, как же в таком случае сумеем его взять? – решился высказать собственное недовольство Винсент.

– Во-первых, Одарённый точно так же уязвим для удара клинка, как и обычный человек, – напомнил Родриг. – Во-вторых, не забывайте, что Дениза – тоже Одарённая. Она поможет нам с арестом. И в-третьих, я привлеку к этому делу Дюрана.

Я встрепенулась. С моей точки зрения, Дюран являлся одним из главных подозреваемых, и посвящать его в подобные вопросы было нельзя категорически.

– Только не говори, что ты уже рассказал обо всём помощнику шерифа! – воскликнула я.

Виконт устремил на меня укоризненный взгляд.

– Разумеется, нет. Пока он знает не больше других. И я, кажется, догадываюсь о том, что тебя тревожит. Я тоже об этом подумал, так что про охоту на Одарённого он ничего до поры до времени не услышит. Я лишь намерен проинформировать Дюрана о бароне. Сообщу, что, по моим подозрениям, эрла убил именно он, что у меня есть кое-какие доказательства и что похоронами следует воспользоваться, дабы арестовать убийцу. Под этим предлогом попрошу Дюрана всё время оставаться поблизости. Таким образом он окажется рядом, когда нам понадобится помощь в поимке Одарённого. Но ничего лишнего знать не будет. И если окажется, что именно он и есть тот самый маг, которого мы разыскиваем, то он попытается действовать в собственных интересах как ни в чём не бывало.

Немного подумав, я кивнула. Это было умно. Я надеялась, что сумею взять Одарённого самостоятельно, но подмога в лице союзника, также обладающего даром, была бы кстати. В конце концов, что бы там ни выдумывал Кале, я не слишком сильный маг. Хотя, с другой стороны, моего врождённого иммунитета к прямому магическому воздействию должно быть достаточно, чтобы позволить мне одолеть Одарённого вне зависимости от глубины его способностей.

Винсент и Арман заняли свои места по обе стороны от возвышения, на котором лежал гроб. Они стояли не слишком далеко от нас, но и не слишком близко, так, чтобы посетители могли беспрепятственно подойти к гробу с любой стороны. Альберт встал немного дальше от гроба со стороны эрла. Через несколько минут виконт приоткрыл входную дверь и известил солдата, который прибыл вместе с охранниками, но остался дежурить снаружи, о том, что можно начинать пускать людей.

Вскоре в склеп потихоньку стали заходить люди. Прийти в последний раз проститься с эрлом (а заодно и с Одарённой, если вдруг у кого-нибудь возникнет такое желание) можно было в течение нескольких часов. Каждый выбирал время, наиболее ему удобное, и потому редко когда больше двух посетителей находились здесь одновременно. Для наших целей это было более чем удобно.

Слугам было объявлено, что они смогут прийти в склеп лишь после двух часов дня, когда все посторонние уже уедут. Цель якобы заключалась в том, чтобы не создать у гроба столпотворение в утренние часы, когда в замок прибывали гости, в том числе и чрезвычайно знатные. В действительности же Раймонд предпочитал пообщаться со всеми своими домашними одновременно и только после того, как преступники будут взяты, а он окончательно «воскреснет». Ясное дело, он и посторонним предпочёл бы не морочить голову – и самому удовольствие небольшое, и объясняться впоследствии хлопотно, – но, увы, заморочить голову Лайонелу, просветив при этом всех остальных, было невозможно.

Когда в склепе не оказалось ни одного постороннего, я на мгновение приподняла голову и заметила, как в качнувшемся свете свечи блеснула на полу моя серёжка. Приложила руку к мочке правого уха. Так и есть: слетела. Это было крайне неудачно. Покойников, то есть нас, должны были доставить сюда уже в гробу. При каких обстоятельствах мои украшения могли начать самовольно бегать по помещению? Пользуясь затишьем, я выскочила из гроба, подбежала к серёжке, надела её и уже собиралась лечь обратно, но тут, как назло, в склеп вошёл посетитель. Это был один из знакомых мне торговцев, нередко приезжавший в замок и неоднократно имевший дело лично с Раймондом. Поступил весьма практично, как и положено человеку его профессии. Приехал с утра пораньше, чтобы проявить уважение к почившему и уже спокойно заниматься своими делами. Теперь бедняга уставился на меня так, словно увидел привидение.

– Простите, – искренне покаялась я. – Я не хотела, так получилось. Знаете, как это бывает? Залежалась, и захотелось размять ноги.

Торговец смотрел на меня, часто хлопая глазами, затем перевёл непонимающий взгляд на Родрига.

– Арман, отведи господина в карантин и заодно всё ему объясни, – не сдержав улыбки, отдал распоряжение виконт.

– В какой такой карантин? – с опаской спросил торговец. К факту моего присутствия он, кажется, начал уже привыкать, а вот последнее слово заставило его снова занервничать.

– Вы не беспокойтесь, это совсем ненадолго, денька на два, – не удержавшись, сказала я. – Просто проверить симптомы, не появятся ли у вас трупные пятна. А то будете метаться между тем светом и этим, вот как я.

Арман поспешил увести упирающегося торговца в соседнее помещение, попутно успокоив его лаконичным объяснением, я же заняла своё законное место подле эрла.

Следующими пришли шериф с Дюраном. Поздоровались с Родригом, приблизились к гробу. Кратко высказались по поводу тяжести утраты. Шериф недолго постоял возле возвышения со стороны Раймонда, затем отошёл к виконту. А вот его помощник, напротив, проявил к покойным немалый интерес. Возле Раймонда он тоже провёл не слишком много времени, но потом обошёл гроб и остановился с моей стороны. Здесь он простоял не меньше минуты. В какой-то момент я даже почувствовала лёгкое магическое вмешательство и уже приготовилась незаметно сжать руку Раймонда… Но вмешательство почти сразу же прекратилось, и Дюран отступил от возвышения. Что произошло? Его кто-то спугнул? Или что-то спугнуло? Оставалось надеяться, что пройдёт немного времени, и он всё-таки решится сделать то, за чем пришёл.

Шериф между тем счёл, что должные почести эрлу отданы, и, стало быть, можно перейти к разговору о более насущных делах.

– Насколько я понимаю, новым эрлом теперь станет племянник покойного? – спросил он.

– Теоретически да, – ответил виконт. – Однако здесь есть некоторые сложности. Собственно, именно об этом я хотел с вами поговорить. Господин Нуаре, господин Дюран, если вы не возражаете, выйдем во двор и немного побеседуем. Я хотел бы поделиться с вами кое-какими соображениями и попросить содействия.

– Ну разумеется. – Голос шерифа. – Всё, что в наших силах.

Шум удаляющихся шагов, гулко разносящийся по каменному помещению. Открылась и снова закрылась дверь. Судя по ворвавшемуся в помещение монотонному постукиванию, снаружи по-прежнему вдохновенно трудился каменщик.

Надо отметить, что многие посетители отнеслись к гробу с большим интересом. По привлечению внимания гостей этот предмет серьёзно конкурировал с самим эрлом. Лёжа с закрытыми глазами и прислушиваясь к разговорам, я всё никак не могла определиться, хорошо это или плохо.

– А что это за гроб такой? – изумлённо спрашивала вернувшегося Родрига некая дама.

– Это новая модель, последний писк моды, – объяснял виконт. – Мы для эрла всё самое лучшее заказали.

– Надо же, как интересно, – проговорила дама, пока её деловитый спутник, вероятно супруг, обходил гроб, постукивая по стенкам и ощупывая обивку. – Пожалуй, моему отцу тоже не помешал бы такой вариант. Надо будет с ним это обсудить. Где, говорите, вы заказывали эту модель?

Спустя ещё полчаса дверь в очередной раз распахнулась, и по каменному полу застучали чьи-то каблуки. Несколько шагов, потом тишина. Потом ещё несколько.

– Здравствуй, Родриг, – произнёс красивый грудной голос, хорошо знакомый.

– Рад тебя видеть, Абелия, – ответил виконт. – Жаль, что при таких обстоятельствах.

– О да, очень жаль.

Снова стук каблуков. Певица подходит ближе к гробу.

– Ты даже не представляешь насколько. – Судя по звуку её голоса, она стоит сейчас возле Раймонда. – Знаю, Родриг, ты всегда меня недолюбливал и наверняка был рад моему отъезду…

– Ну что ты…

– Не спорь, я всё отлично понимаю. – В её голосе – грусть, сожаление, но и твёрдость уверенного в себе человека, умеющего самостоятельно справляться с тяготами жизни. – Но ты многого не знаешь. Что бы ты там ни думал, я очень любила Раймонда. Да, по-своему. Но он много для меня значил. Хоть это и не было взаимно. Что мы и можем сейчас наблюдать.

Намекает на двуспальный гроб. Медленно пошла вокруг, сейчас остановится с моей стороны. Точно, именно так она и сделала. Надеюсь, она не вздумает напоследок выместить на мне всю свою злобу, снабдив парочкой синяков и царапин? А то я ведь могу и не удержаться…

Но нет, ничего подобного не происходит. Она просто продолжает стоять рядом, негромко дыша.

– Как ему вообще пришло это в голову? – Снова намёк на оригинальность гроба. – Полная непристойность. Сейчас, после смерти… Он всегда был немного авантюристом, но это даже на него не похоже. Полагаю, всё дело в дурном влиянии девчонки.

Я ощутила её дыхание у себя на лице. Певица склонилась надо мной. Видимо, желала напоследок как следует рассмотреть соперницу. И тут я почувствовала, как чужая воля медленно и осторожно потянулась к моим энергетическим каналам.

Я сжала руку Раймонда. Видимо, он никак не ожидал подобного, поскольку отреагировал не сразу. И лишь тогда, когда Абелия и сама почувствовала, что магическая энергия ведёт себя не так, как ей положено, мы с эрлом синхронно сели в гробу.

Абелия резко отступила. Надо отдать ей должное: соображала певица быстро. Она, конечно, не могла знать, что изначально идея с похоронами была рассчитана вовсе не на неё, но всё остальное поняла точно. От моих глаз, привыкших к слабому освещению в склепе, не укрылся её взгляд – немного затравленный и хищный. На кончиках пальцев Абелии уже посверкивали искры.

Быстро же она успела призвать энергию. Уже почти готова выпустить огненный шар! Подготовилась заранее? Что-то подозревала?

– Абелия, не делайте глупостей. – Внутренняя тревога никак не отражалась на моём спокойном тоне. – Вы отлично знаете, что на меня ваше оружие не подействует. Понимаю, вы можете попытаться уложить несколько человек в этом помещении. – Это был в первую очередь намёк Раймонду на то, что нечего оставаться сейчас рядом со мной. Пора выбираться из гроба, чтобы он не пригодился в самом скором времени по назначению. Увы, намёк не сработал. – Но зачем? К чему ухудшать своё положение, совершая несколько убийств у всех на глазах? Да ещё и в замке самого эрла?

– Самого эрла? – Губы певицы изогнулись в злой усмешке.

– Ну конечно. Вы же только что говорили, как много он для вас значил. Неужто уже забыли? – изумилась я.

Моя рука уже давно сжимала рукоять спрятанного в складках платья кинжала. Я не хотела её убивать, очень не хотела. Мы не знали, чего именно она добивалась своими экспериментами. Не знали, где черпает энергию, – собственных сил у неё было немало (побольше, чем у меня), но и не очень много. Не знали, действует ли она в одиночку. Она была нужна нам живой. Но если у меня не останется выбора…

– Много значил – да, – охотно подтвердила Абелия. – Он и теперь для меня много значит. Правда, дорогой? Но много значит – это совсем необязательно любовь. И даже совсем необязательно уважение. – Оценивающий взгляд – не на Раймонда, на меня. – Значит, говоришь, моё оружие на тебя не подействует? – прищурилась она. – Проверим?

Энергия уже приобрела форму огненного шара, доля секунды – и сорвётся с пальцев.

– Берегись! – крикнула я, одновременно выпрыгивая из гроба.

Раймонд, к счастью, соображал не медленнее моего и в ту же секунду перемахнул через противоположную стенку.

Меня-то огненным шаром не взять, а вот деревянный гроб – запросто. И когда он будет полыхать, не так уж и важно станет, откуда взялся пожирающий древесину огонь. И Одарённой он не погнушается точно так же, как и любым другим человеком.

Я приземлилась на четвереньки. Потребовалась лишь доля секунды, чтобы встать и оценить обстановку, но при известных обстоятельствах доля секунды – это уже слишком много.

Огненный шар так и не полетел в нашу сторону. Абелия швырнула его в стену, туда, где стояли сейчас Арман и Родриг. Им удалось увернуться; послышался грохот, когда шар столкнулся с камнем. Воспользовавшись общей неразберихой, певица бросилась к выходу. Я метнула кинжал. Одновременно со мной это сделал и ворвавшийся в склеп каменщик. Оба кинжала со звоном упали на каменный пол, не причинив Абелии никакого вреда. Я громко выругалась, кажется, тоже одновременно с Тео. Она успела поставить защиту! Теперь швыряться клинками можно хоть до бесконечности: её не достать.

Признаю: такого поворота я не предвидела. Поставить подобный щит совсем непросто. Помимо соответствующей сноровки, для этого требуется время, а вот его с момента моего «воскрешения» прошло слишком мало. Певица явно успела подготовиться заранее. Выходит, что-то её вспугнуло. Вспугнуло достаточно для того, чтобы своевременно активировать заклинание щита, но при этом недостаточно для того, чтобы отказаться от попытки завладеть моей энергией…

Очередной шар уже был готов сорваться с пальцев. Тео пришлось метнуться в сторону, и проход для певицы оказался открыт. Она бросилась к двери, но в последний момент была вынуждена остановиться. Ибо в склеп вошёл ещё один человек.

Плотно затворив за собой дверь, Дюран встал на пороге, преграждая певице выход.

– Не думаю, что вам стоит спешить, госпожа Форе.

Надо в очередной раз отдать Абелии должное: она сориентировалась практически мгновенно.

– Господин Дюран, как хорошо, что вы пришли! – воскликнула певица, и в красивом женском голосе испуг смешался с чувством облегчения. – Помогите мне! Меня заманили в ловушку! Эти двое, – она указала дрожащей рукой на нас с Раймондом, – всех обманули. Они сплели какую-то чудовищную интригу и только что пытались меня убить!

В какой-то момент у меня даже возник позыв зааплодировать. Чертовски убедительно. Но плохо соображающих людей сегодня в склепе, видимо, не было. Не иначе все ели много рыбы. Дюран окинул помещение цепким взглядом. Выхватил из общей картины главные детали, такие как растревоженная огненным шаром стена и наша ожившая парочка. Затем снова перевёл взгляд на Абелию.

– Пытались вас убить? Сомневаюсь. Единственной Одарённой, кроме вас, в этом склепе была госпожа Дениза. Но она – целительница, поэтому, в отличие от нас с вами, огненными шарами кидаться не умеет. Боюсь, вам не удастся обмануть меня красивыми глазами и завораживающим голосом, госпожа Форе. Я ведь отлично знаю, что вы – Одарённая. Я лично вас проверял. В своё время.

– И что же с того? – зло прищурилась Абелия. – Быть Одарённым – не преступление, иначе вы первый сидели бы за решёткой.

– Одарённые-разрушители – совсем необязательно преступники, – охотно согласился Дюран. – Но это, как правило, очень опасные люди. – Судя по хищно прищуренному взгляду, себя помощник шерифа имел в виду в первую очередь. – А вы явно успели применить здесь запрещённые приёмы. Так что, боюсь, вам придётся сдаться и проследовать за мной. – Дюран недвусмысленно звякнул переносными кандалами, которые были пристёгнуты к его поясу. – Вы арестованы, госпожа Форе.

– В самом деле? – изогнула брови певица. – И как же, позвольте спросить, вы меня арестуете? Не станете же швыряться шарами, правда? Ведь это запрещённый приём, а главное, в данном случае совершенно бесполезный.

– Существуют и другие способы, – бесстрастно ответил Дюран.

– У неё стоит «щит», – предупредила я, выступая вперёд.

– Вот как? Весьма предусмотрительно. Но это ещё не конец света. Идти вам, госпожа певица, всё равно некуда. А долго продержать защиту вы не сможете.

– Допустим, – кивнула Абелия, облизнув пересохшие губы. – В таком случае как насчёт нападения?

Развернувшись, она метнула огненный шар прямо в Родрига. На этот раз шар летел очень быстро, а расстояние было небольшим. Увернуться виконт не успевал. Его лицо уже обдало жаром, и я с трудом удержалась, чтобы не зажмуриться.

И хорошо сделала, что удержалась. Иначе не увидела бы того, как точно такой же шар, пущенный Дюраном, столкнулся с первым, меняя траекторию его полёта. Магией нельзя уничтожить магию, но оказать некоторое побочное воздействие всё же можно. Оба шара врезались в стену, пройдя в какой-то паре дюймов от кожи виконта. Но, пока наше внимание было приковано к действию этих шаров, Абелия распрямила ладонь правой руки, а затем медленно согнула пальцы.

Все свечи в склепе погасли одновременно. Шары также исчезли, оставив в память о себе лишь небольшое углубление в стене, которое, впрочем, сейчас было не разглядеть. Всё помещение погрузилось в непроницаемую темноту.

– Дюран! – крикнула я.

– Знаю, я её не пропущу!

Я стала продвигаться к помощнику шерифа. Осторожно, чтобы не упасть и не натолкнуться невзначай на чей-нибудь кинжал. Но в то же время так быстро, как это было возможно в нынешних условиях. Я была уверена, что Абелия придумает способ выбраться наружу. Она может перехитрить Дюрана, заставить его отступить в сторону. Может, воспользовавшись темнотой, пырнуть ножом. Кто знает, успел ли он тоже поставить защиту? Прямо на ходу, не останавливаясь и не замедляя шаг, я направила призванную к кончикам пальцев энергию по новому каналу. Это было трудно, учитывая, что свечей я не видела и могла лишь догадываться, где именно они располагались. Но через несколько секунд мне удалось нащупать энергетический след недавно горевших огоньков и зажечь на их месте искусственное зеленоватое пламя.

Дюран по-прежнему стоял, перекрывая выход. Раймонд, Арман, Винсент и Родриг – все на своих местах, все живы, все, как и я, настороженно оглядывают помещение. Абелии нигде не видно.

– Дюран? – Я вопросительно посмотрела на помощника шерифа.

Он мотнул головой:

– Не выходила. Руку готов отдать на отсечение.

– Но тогда…

– Чёрт!

Это был вопль Родрига. Я обернулась. Виконт уже вбегал в дверь, ведущую к захоронениям. Раймонд бросился следом за ним, я тоже. Мы пересекли соседнее помещение, в самом конце которого располагалась узкая выводящая наружу дверь. Она была приоткрыта.

– Но ты же говорил, что дверь заперта снаружи! – закричала на виконта я.

– Стало быть, уже не заперта, – мрачно отозвался он.

– Оставайтесь здесь, – распорядился подоспевший Дюран, обращаясь к нам с Раймондом. – А мы с виконтом немного прогуляемся.

Не распространяясь о подробностях произошедшего в склепе, они подняли на уши весь гарнизон и велели взять Абелию живой или мёртвой. Но это уже не помогло. Певицы и след простыл.

Ожидая в склепе результата поисков, я напряжённо думала о том, кто мог помочь Одарённой, отперев снаружи запасную дверь. Это должен был быть кто-то, не находившийся всё это время внутри. Хотя, с другой стороны… В сущности, любой, кроме меня и Раймонда – ну, и Тео, так уж и быть, будем великодушны к напарнику, – мог отпереть засов заблаговременно, на всякий случай. А если так, то сообщником Абелии мог оказаться и Альберт, и Арман, и Винсент… Дюран мог отпереть дверь и лишь затем прийти, чтобы разыграть перед нами целый спектакль, по ходу дела подав Абелии какой-нибудь знак, оповещающий, что запасной выход открыт. Если уж совсем вредничать, то и Родриг мог попросту солгать, что вторая дверь якобы заперта.

Когда порядок в склепе был более-менее восстановлен, а дальнейшие поиски Абелии препоручили солдатам гарнизона, мы снова собрались в помещении в прежнем составе. Я подошла к стене и, приблизив к ней ладонь, принялась восстанавливать камень там, где он пострадал от огненных шаров.

– Дениза, ты не хочешь познакомить нас со своим каменщиком? – насмешливо осведомился Родриг, с интересом наблюдавший за моими действиями.

– Какой каменщик? – спросила я, невинно хлопая глазками. Ясное дело, Тео давно уже успел смыться. – Родриг, ты забываешь, что я не архитектор и не строитель. Зачем мне каменщик?

– Да, вот и я подумал: зачем нужен каменщик, который сперва полдня чинит пребывающую в прекрасном состоянии стену, а потом ещё и швыряется направо-налево кинжалами, – подхватил виконт.

– Тебе привиделось, – невозмутимо отозвалась я, отходя от стены, чтобы полюбоваться собственной работой.

Никаких следов того, что здесь совсем недавно летали сгустки огня. – Должно быть, это был дух какого-то каменщика, который мы потревожили.

– Ну что ж, коли так, я, пожалуй, оставлю кинжал этого каменщика себе, – проговорил Родриг, поднимая оружие с пола.

– Дай сюда. – Я требовательно вытянула руку. – Вот что у вас двоих за манера такая – вечно чужие клинки себе прикарманивать?!

Раймонд смущённо кашлянул из гроба.

– А ты что собралась с этим клинком делать? – спросил в свою очередь виконт. – Пойдёшь в гильдию каменщиков искать хозяина?

– Нет, объявление повешу, – огрызнулась я. – На позорный столб. Дай сюда, говорю, не твоя же вещь.

Родриг под таким напором был вынужден уступить.

– Вы позволите отвлечь вас от беседы? – поинтересовался Дюран, приоткрывая входную дверь и постукивая по ней пальцами с внутренней стороны. – У вас намечаются гости. Сюда идёт барон, и мне кажется, девушке не помешало бы занять своё место подле эрла.

Это было справедливое замечание, и я поспешила запрыгнуть в гроб; Дюран же, усмехнувшись, снова закрыл дверь снаружи. Вскоре он вошёл в склеп в компании Лайонела.

– Чрезвычайно печальное событие, – говорил барон.

– Да, весьма печальное, – подтвердил помощник шерифа. – И странное.

– Странное? – переспросил Лайонел. – Да, пожалуй. А знаете, что я подумал, Дюран? Мне кажется, Гаспард Нуаре стал слишком стар для своей работы. Теряет хватку. А вот у вас хватка что надо. Что бы вы сказали насчёт того, чтобы занять место шерифа Эвендейла? Ну, когда я вступлю в право наследования? Мне понадобятся в моём окружении люди вроде вас.

– Это… весьма интересное предложение, господин барон, – склонил голову Дюран. – Я буду весьма рад обсудить его… Конечно, после того, как вы проститесь с эрлом.

– Да-да, пожалуй, сейчас, – деловито сказал Лайонел. – К чему тянуть?

Он подошёл к возвышению и недолго думая без особого сожаления произнёс:

– Ну, прощай, дядюшка.

– Прощай, племянничек, – охотно откликнулся Раймонд.

Барон сперва воспринял эту фразу как само собой разумеющуюся и лишь с двухсекундным опозданием сообразил, что что-то тут не так. Привстал на цыпочки, вглядываясь в лицо Раймонда.

– Вы это слышали? – спросил он у Дюрана.

– Что? – невинно моргнув, осведомился тот.

– Ну… эти слова?

– «Прощай, дядюшка»? Да, конечно, слышал. Очень трогательно.

Барон нервно прочистил горло и снова взглянул на Раймонда. Тот не стал его разочаровывать и открыл глаза. Лайонел отшатнулся от гроба.

– Смотрите, смотрите! – дрогнувшим голосом воскликнул он, вытягивая руку.

– Куда? – нахмурился Дюран.

– Да сюда же! – Барон от волнения аж притопнул ногой. – Вы видите? У него глаза открыты!

– У кого? – изумился помощник шерифа.

Барон снова взглянул на Раймонда. Глаза были закрыты. Лайонел перевёл взгляд на Родрига. Тот непонимающе пожал плечами. Барон просительно посмотрел на Дюрана. Помощник шерифа сочувственно покачал головой.

– Нервы шалят, да? – с состраданием спросил он. – Может, это потому, что совесть нечиста?

– Какая совесть? – раздражённо пробормотал Лайонел, стараясь взять себя в руки.

Я помешала этой процедуре, в свою очередь приоткрыв глаза и подмигнув барону. Если он и сумел взять себя в руки секундой ранее, то теперь благополучно себя из этих самых рук выронил.

– Э-э… у вас, случайно, нет водички? – спросил Лайонел, обращаясь к Дюрану.

– Может, лучше яду? – с милой улыбкой осведомился Раймонд, садясь в гробу. Я последовала его примеру. – Водичка тебе больше уже не понадобится.

Раймонд, соскочив на пол – я опять-таки сделала то же самое, – подошёл к начавшему пятиться племяннику, схватил его за шкирку и без особого труда закинул в гроб на своё недавнее место. После чего закрыл крышку и задвинул засов.

– Привыкай! – услужливо посоветовал он, склонившись к гробу, а затем подозвал Армана с Винсентом. – Значит, так. Прихватите себе на подмогу кого-нибудь третьего и возьмите гроб, – громко велел он. – Отнесите его на ближайшее кладбище и закопайте.

– Что, прямо так? – опешил Арман. – А… он же там живой?

– Пока живой, – философски откликнулся Раймонд. – А после того, как закопаете, станет мёртвый.

Из гроба послышалось нечто нечленораздельное. Раймонд скрестил средний и указательный палец правой руки с такими же пальцами левой, изобразив таким образом решётку. Арман с Винсентом облегчённо кивнули, сделав правильный вывод: доставить племянника всё-таки следовало не на кладбище, а в тюрьму. После того как гроб с лепечущим что-то бароном вынесли из склепа, к Раймонду подошёл Дюран.

– У вас будут какие-то особые распоряжения на его счёт? – осведомился он. – Может, какие-нибудь пожелания на предмет казни?

– У меня есть пожелание на ней присутствовать, – кивнул Раймонд. – Конкретный вид казни менее принципиален. Но пусть он предварительно во всём сознается. Если не захочет делать это добровольно, тогда на дыбе. И кстати, если он даже сознается добровольно, вы ведь можете этого и не расслышать.

– Можем, разумеется, – понимающе кивнул Дюран.

– Ну вот, – продолжил Раймонд. – Я так и думал. И сообщите ему при случае: это за то, что он попытался убить мою женщину.

Помощник шерифа ушёл, а я всё стояла, пытаясь найти ответ на мучивший меня вопрос: почему Раймонд и вправду не велел стражникам закопать Лайонела живьём? Пожалел племянника? Или же подлинная причина заключалась в том, что он просто не захотел так быстро расставаться с полюбившимся ему гробом?…