Куку Шинель Луганцева Татьяна

Глава 19

Все оказалось не так гладко, как она предполагала. Парк был очень большой, а вместо озера они увидели какое-то болото, причем зловоние от него распространялось на десятки метров вокруг.

– Ничего себе пейзажик, – протянул Илья, – да и вонь-то какая. Вспомнил! Это же известное Чендурское озеро. Оно наполнено грязью, которую производят микроорганизмы, живущие только в нем. Кстати, Кудрявцев первым обнаружил эту грязь и доказал ее целебные свойства.

– Надеюсь, что нам не придется опробовать грязь на собственной шкуре вместе с ее целебными свойствами, – поморщилась Яна, осторожно ступая по берегу болота или пруда, но никак не озера.

Здесь из-за раскидистых кустов и высоких и густых деревьев всегда царили полумрак и прохлада, которая была бы приятной, если бы не гнилой запах из «чудодейственного» озера.

Яна с Ильей торопились поскорее пройти это гибельное место. Но озеро оказалось еще больше, чем старинный парк.

– Вот ведь попали! Знала бы я, как это далеко, ни за что бы не пошла, – отдышалась наконец Яна, – еще говорят, что здесь напрямую всего ничего, а в объезд час на транспорте! Идем уже час! Лучше бы ехали, честное слово! – продолжала возмущаться она.

– В этом-то и прелесть прогулки при луне, – усмехнулся Илья.

На поиски дуба в полоску они потратили тоже много времени, а когда нашли его, удивлению их не было предела: рядом с болотом стоял всего лишь один дом, этот дом и принадлежал медсестре Анне Ильиничне.

– Добрались! – вздохнула Яна и оперлась на плечо Ильи. – По-моему, я натерла ногу.

– Это не самое страшное, – ответил Илья.

– Почему ты меня все время подкалываешь? И Евгений туда же.

– Мужчины чувствуют твою феминистскую жилку.

– Я – феминистка?! – удивилась Яна.

– Ты просто подавляешь мужчин, сразу давая им понять, что прекрасно обходишься и без них, – пояснил Илья, – но при этом жизнь им отравлять все же успеваешь.

– Я всем хочу помочь, – оправдывалась она.

– Это чувствуется, – ехидно сказал Илья, но его прервал удивленный возглас Анны Ильиничны:

– Вы ко мне?!

– А разве здесь есть еще кто-нибудь? – спросила Яна и тут же предупредила: – Только не падайте в обморок, я опять с тем молодым человеком, на которого вы так странно отреагировали.

Анна Ильинична перевела взгляд на ее спутника и перекрестилась.

– Меня зовут Илья, – сразу же представился он.

– Владимир Адольфович, – гнула свою линию медсестра.

– А мы к вам как раз по этому вопросу, – обрадовалась Яна. – Почему вы все время называете Илью этим именем? Кстати, как вы себя чувствуете?

– Чувствовала я себя неплохо до вашего прихода. А почему его так называю, я лучше покажу. Идемте! – решительно кивнула головой Анна Ильинична и зашагала к своей избе.

Яна понеслась за ней как голодная собака, почувствовавшая сахарную косточку. Она многозначительно косилась на ноги полной женщины, указывая Илье на наконец-таки встреченную ими местную жительницу в резиновых сапогах. Тот только усмехнулся в ответ. Уже в дверях Анна Ильинична обернулась и внимательно посмотрела на Илью:

– Ну заходи, коль ты не призрак!

– Уверяю вас, я из крови и плоти, – заверил ее Илья и, шагнув мимо настороженной хозяйки дома, вошел в избу.

– Ущипните его, ущипните, – посоветовала ей Яна, следуя за Ильей, – и сразу все страхи пройдут.

– Вы идите на кухню, я туда альбом принесу, – сказала тетя Нюра и захлопнула за ними дверь.

Обстановка в доме медсестры оказалась весьма скромной. Илья с Яной опустились на жесткие стулья и сложили руки на поверхности деревянного стола, словно школьники в первом классе.

– Как здесь можно жить? Так неприятно пахнет, – сказала Яна, не ожидая, что хозяйка ее услышит.

– Ко всему привыкаешь! – ответила Нюра, входя в маленькую кухню и с грохотом бросая на стол толстую обтрепанную книгу, явно старинную.

– Самая большая реликвия в моем доме, – пояснила она, – никогда бы не показала ее вам, если бы не обстоятельства.

– Что это? – поинтересовалась Яна.

– Сейчас увидишь, – Нюра сдула пыль с книги и строго посмотрела на Яну, – много вас тут охотников за сокровищами ходит.

– В смысле?

– В смысле работники музея, которые искали хоть какую-то информацию об исследователе Кудрявцеве. Хотели создать музей, посвященный ему. Опрашивали всех, кто его видел и общался с ним, и меня в том числе, – с некой гордостью пояснила она.

– А вы с ним общались? – переспросила заинтригованная Яна. – И какой он был?

– Какой был? – усмехнулась хозяйка дома и резко выкинула руку вперед, как раньше делали дети в детских пугалках. – Да вот такой! Точь-в-точь! – указала она на Илью.

«Все-таки зря мы пришли, вряд ли чего путного добьемся, бабка-то совсем из ума выжила», – подумала Яна.

– Сами смотрите, – продолжала тетя Нюра, открывая альбом на одной из пожелтевших, пожухлых страниц и указывая коротким пальцем на фотографию.

Яна с Ильей одновременно склонились над альбомом, стукнувшись лбами. Яна увидела на старинной фотографии, черно-кремовой от старости, представительного мужчину с вьющимися волосами и усами, умными и добрыми глазами, в странной одежде с множеством оттопыривающихся карманов.

– Владимир Адольфович Кудрявцев, – гордо сказала хозяйка дома.

Яну поразило не то, что этот добродушный дядька является известным исследователем, и даже не то, что она видит человека, прах которого разрушила одним метким ударом камня. Ее выбило из колеи поразительное сходство этого ученого с Ильей. Словно они были братья-близнецы, но только один из них быстро состарился. Илья тоже молчал, как будто воды в рот набрал. Да и что тут можно сказать? Комментарии были излишни. Неудивительно, что люди, видевшие ученого воочию, смущались и терялись при встрече с Ильей.

– Дело в том, что этот великий человек имел одну странность. Он очень не любил фотографироваться. Путешествуя в молодости по Африке, Владимир Адольфович после общения с колдунами и шаманами проникся философией одного племени. Там ему внушили, что каждая фотография, портрет и прочее изображение человеческого облика воруют жизнь живого человека. Владимир Адольфович после этого фактически не фотографировался. Поэтому каждый снимок этого уникального ученого сам по себе уникален тоже! Музейный экземпляр! – похвасталась медсестра.

– Поразительное сходство, – наконец-то обрела дар речи Яна.

– А я о чем? Да я когда увидела этого парня, чуть с ума не сошла! Будто дух великого человека снова воплотился на нашей грешной земле! – И она молитвенно сложила руки.

– Боюсь, что воплотился он только во внешнем облике, – наконец-то «разморозился» Илья, – во всем другом я абсолютно обычен в отличие от этого ученого.

– Если фотографии так редки, почему бы вам действительно не сдать их в музей? – спросила Яна, все еще не в силах оторвать взгляд от старинного фото.

– Ни за что! – почти закричала хозяйка дома. – У нас тут не так давно нашлись «умельцы», которые хотели создать музей Кудрявцева на голом энтузиазме. Ходили по домам, собирали сведения, записи, фотографии, легенды и сказания об этом человеке. И что? А ничего! Мне они сразу не понравились, я и на порог их не пустила, все-таки интуиция меня ни разу в жизни не подводила. Некоторые старые дураки польстились на какие-то копейки, которые те платили за их сведения, причем идиоты отдавали все, что у них было, говоря: «Зачем это нам-то? Жизнь прожили, так и не пригодилось. Не оставишь же эту рухлядь в наследство детям? Уж помирать скоро, хоть новенький телевизор посмотрим на старости лет».

– Ого! Голый энтузиазм! – отметила Яна. – Так они еще и деньги платили за письма, фотографии и документы?

– Платили, хитрецы, поэтому старые люди все им и сплавили. Погнались за длинным рублем. А многие старики, знавшие Владимира Адольфовича лично, уже умерли, и их добро было благополучно складировано на чердаках и в подвалах. Хранимые родителями фотографии неизвестных людей и непонятные записки детям были абсолютно не нужны, и они их даром отдавали этим проходимцам. Я – другое дело, я ни листочка, ни фотографии не показала. Они меня просто-таки пытали и хотели купить, предлагали очень большие деньги, откуда-то узнали, что я была знакома с Владимиром Адольфовичем лично, – раздувалась от собственной значимости Анна.

– Да? – удивилась Яна.

– Вот-вот! Следопыты хреновы! Но от меня они ничего не узнали! Я – кремень! Дело в том, что Владимир Адольфович – моя первая платоническая любовь. Я была глупой девчонкой, а он уже умудренным жизненным опытом мужчиной с сединой.

– У вас был роман? – задала нетактичный вопрос Яна.

– Если бы! – закатила Анна глаза. – Я могла только мечтать об этом. Я ходила за ним как собачка и слушала его речи, открыв рот. Это был гениальный ученый, интереснейший собеседник и замечательный человек. Да что там! Я была влюблена без памяти! А он, конечно же, как порядочный мужчина не рассматривал мою кандидатуру всерьез. Потом Владимир умер, я сходила с ума от горя, но до этого никому не было никакого дела. Даже моя мать не одобряла, что я сохну по иностранцу, весьма странному и к тому же в летах. А я больше в жизни не встретила ни одного человека, хоть отдаленно напомнившего мне Владимира, вот так и осталась одна. Как это у вас называется? Роковая любовь?

– Наверное, – пожала плечами Яна, которую больше занимали другие проблемы. – Так что же случилось с собранными документами о Кудрявцеве?

– А все сгорело! – ответила Анна Ильинична, все еще с опаской косясь на Илью. – Весь их офис сгорел, а сами они исчезли. Милиция искала их, так и не нашла. А за неимением акта государственной экспертизы, что собранные документы и фотографии представляли историческую ценность, и дело заводить не стали. Так все пеплом, тьфу, мраком и покрыто до сих пор. Я думаю, что мошенники сами и подожгли все, а документы вывезли, было там что-то ценное, если за информацию деньги давали. Так что все, что осталось у меня, вообще бесценно, – хвасталась старуха.

– А как они выглядели? – спросил Илья.

– Кто?

– Люди, интересовавшиеся судьбой ученого, – уточнил он.

– А, да такие же, как вы! Проныры! Парень с девушкой, ничего примечательного! Единственная примета – парень рыжеволосый, а девушка слегка прихрамывала.

– Ничего себе – единственные приметы! Да это просто факел в ночи – рыжий и хромая! – воскликнула Яна.

– Или – хороший отвлекающий момент, – отметил Илья.

– Не нашли и следов их! – констатировала медсестра, с любовью ощупывая свой старенький фотоальбом. – Поэтому вся память о великом исследователе осталась в этих пяти посвященных ему фотографиях, в моем сердце и в урне с его прахом в поместье Соболева.

На словах об урне с прахом Яна закашлялась, и почти сразу же погас свет, погрузив весь дом в темноту.

– Что такое? – удивилась хозяйка дома.

– Может, пробки выбило? – предположил Илья, зачем-то шаря рукой по столу.

– У меня нет пробок, – возразила медсестра и хотела что-то еще добавить, но ей не дали. Грубый мужской голос, немного неестественный, громко произнес:

– Никому не двигаться! Всем сидеть на месте!

Яна икнула и схватилась двумя ладошками за рот, зачем-то извинившись перед неизвестным.

– Кто здесь?! – ахнула хозяйка дома.

– Молчать! У меня пистолет и прибор ночного видения, – сообщил злоумышленник и чтобы доказать, что он не блефует, выстрелил в потолок.

Звук выстрела вместе с секундной вспышкой в темноте произвел на людей магическое действие. Яне показалось, что она оглохла, а ее сердце перестало биться.

– Встать! – заорал пришелец.

Это несколько обрадовало Яну, значит, она не оглохла, оставалось проверить, работает ли сердце? Судя по всему, жизнь в ней не оборвалась.

– Так нам сидеть или встать? – решил уточнить галантный Илья, который, судя по его тону, совершенно не испугался.

– Я сейчас перестреляю вас как собак! – пригрозил злодей и повторил: – Встать! Старуха, веди всех в подвал, люк открыт!

Второй раз ему повторять не пришлось. Медсестра дрожащим голосом предложила Яне с Ильей следовать за ней и пошаркала в одном ей известном направлении. Яне с Ильей пришлось значительно хуже. Пока Яна, вцепившись холодными руками в Илью, дошла до места, она отбила все части тела обо все выступающие углы в доме тети Нюры.

– Теперь вниз, – скомандовал мужик, и Яна, натолкнувшись на спину Ильи, полетела куда-то вниз. Если бы не мягкое тело Ильи, на которое она благополучно приземлилась, она точно бы сломала шею.

– Вот черт! – взвыл он, пытаясь вылезти из-под Яны.

– Это мой подвал, – пояснила медсестра, хотя это и так было понятно.

– Сколько же метров я летела? – вздохнула Яна.

– У меня глубокий погреб, – ответила хозяйка, – несмотря на близость озера.

– Это чувствуется, – Яна терла спину, не обращая внимания на стенания Ильи.

Крышка над ними захлопнулась со страшной силой, словно крышка гроба, прерывая всякую связь с миром живых. Напавший на них неизвестный больше не сказал ни слова, только закрыл погреб на замок.

– Что же это за маньяк? – поинтересовалась Яна, пытаясь осмотреться. – И что ему нужно?

– Вот уж не знаю, – вздохнула откуда-то из угла медсестра, – до этого времени на меня и мой дом никто не нападал.

– Это пока вы не встретились с Цветковой, – пояснил Илья, пользуясь темнотой и тем, что Яна не может дать ему подзатыльник.

– Я тут ни при чем! – сразу заявила она. – Мне этот голос не знаком!

– Конечно, ты у нас всегда ни при чем, вот только, кажется, я ногу сломал, – буркнул Илья.

– Сочувствую, – ответила Яна, – похоже, что нам всем скоро сломают шею. Знать бы, за что?

– У меня и брать-то нечего, – откликнулась хозяйка.

– Я не думаю, что это вор, – ответил Илья.

– А кто? – в один голос спросили обе женщины.

– Не знаю, на убийцу он тоже не похож. Такое ощущение, что он хотел с нами аккуратно обойтись, чтобы не осталось никаких следов насилия.

– Зачем нас собрали здесь? – спросила Яна.

– Явно не для праздника и посвящения в пионеры, – ехидно ответил Илья.

– Альбом! – вдруг истошно закричала Анна Ильинична. – Моя реликвия! Эти подонки добрались и до меня! Я не сдалась добром, так они меня силой достали! Как я сразу не догадалась?! Выпустите меня, негодяи! – Старая женщина начала бросаться на стены и подпрыгивать вверх, как кенгуру.

Яна была ошеломлена не ее прытью, а тем, что Анна готова рисковать жизнью ради старых фотографий своего любимого. Сразу чувствовалось, что этой пожилой даме не хватало реальной, счастливой жизни.

– Успокойтесь, – подал голос Илья.

– Замолчи! Что ты понимаешь?! Я всю жизнь их хранила! Это все, что осталось мне на память о любимом человеке! Убийцы! Вандалы, выпустите меня отсюда! – Анна металась в совершеннейшем отчаянии, и перекричать ее Илья не мог.

Яна быстро осмотрелась. Подвал был достаточно глубоким и абсолютно сырым, что было неудивительно, если учесть место, где стоял дом. Все стены потрескались и были покрыты плесенью, пол в осколках какого-то кирпича и прочего мусора был влажным. Помещение было абсолютно пустое. То, что лестницу напавший на них человек вытащил, было понятно. Хотя они все равно бы не смогли выбраться, так как деревянную дверцу люка за ними закрыли на засов и замок.

– Прекратите истерику! – строго сказала Яна, отметив, что в подвале нет ни одного окна, даже на высоте, а освещение, весьма тусклое и условное, давала одинокая лампочка на потолке, которую преступник забыл выключить или просто не знал, где выключатель. – Мы не можем сейчас думать о каком-то альбоме, мы должны думать о том, как отсюда выбраться! – сказала Яна. – Даже если кто-то вспомнит о вас и придет сюда, мы не сможем подать голос, потому что тут ничего не слышно. А если все время кричать, сорвем связки и потратим все силы. Да, перспектива умереть от жажды и голода меня лично не прельщает. И за что? Хоть бы сказали причину! – надулась Яна.

Медсестра из всего ее отчаянного монолога вычленила только одну мысль, которая ей явно не понравилась.

– Что?! Как это – наплевать на альбом? Да я жизнь за него отдам! Сволочи! Да мне бы только добраться до них! Черт! Черт! Черт! В этом долбаном подвале нет ничего! Я всегда держала его пустым, ведь он все время затоплялся. Сюда бы какую-нибудь полочку или стеллажик! Я бы зубами выгрызла этот люк!

– Позвольте, я скажу, – снова подал голос Илья и снова был прерван истерическим выкриком хозяйки дома.

– Чувствуете?! Чувствуете?! Или мне кажется?

– Что? – не поняла Яна.

– Запах! Газ! Все – нам конец! – металась старая женщина.

– Что с ней? – испугалась Яна, глядя на невозмутимого Илью.

– Я это тоже чувствую… – несколько вяло ответил он.

– Что? – не понимала Яна.

– У тебя гайморит? – вопросом на вопрос ответил Илья. – Не чувствуешь запаха?

– Ну что-то есть, плесень или…

– Или! Это газ – радон. Он образуется в болоте и иногда прорывается в подвалы домов, расположенных рядом. Тогда хозяевам этих домов конец, – пояснил Илья.

– Очень приятно, – вздохнула Яна, – значит, им нельзя дышать.

– Конечно, нельзя! – снова закричала медсестра. – У меня никогда этого радона и в помине не было, и вот на тебе! Как раз когда нас здесь закрыли!

– А не кажется ли вам, что это не простое совпадение? – задал вопрос Илья.

– Кажется! – горячо подхватила Яна. – Нас хотят убить, но только так, чтобы это выглядело как несчастный случай. Поэтому никого и пальцем не тронули, чтобы следов не осталось.

– Ага! А как мы без лестницы сюда попали, по доброй воле? – спросила Анна Ильинична.

– А вы не понимаете? Когда мы все надышимся этой гадости и помрем, убийца благополучно спустит лестницу к нашим хладным телам, – разыгралось у Яны воображение.

– Это плохо, – констатировал Илья.

– Чего уж хорошего?! – согласились женщины хором.

– Я имею в виду плохо, что этот зверь еще в избе, он будет ждать нашего конца, чтобы спустить лестницу.

Яна замерла.

– А что нам делать? Не можем же мы здесь сидеть и ждать, когда задохнемся?

– Не можем, просто перестаньте орать и привлекать излишнее внимание, – ответил Илья и пополз по стенке, ощупывая ее руками.

– Как можно молчать, если память о великом человеке разрушается с каждой минутой. Урну с прахом, по слухам, изувечили какие-то вандалы…

При этих словах Яна переглянулась с Ильей.

– Теперь вот последние фотографии украсть хотят, – закончила свою мысль тетя Нюра, закусив губу и тяжело дыша.

– Я могу все-таки сказать? – повысил голос Илья.

– Ладно, говори! Последнее слово умирающего, – разрешила Яна.

– Я взял со стола альбом с фотографиями, так что прекратите ныть, – обратился Илья к медсестре.

– Правда?! – обрадовалась та совершенно искренне, словно ребенок, бросилась к Илье, взяла фотоальбом и смачно поцеловала парня в щеку.

– Вы спасли меня! Мое сердце! Мою душу!

– Надолго ли? – усмехнулась Яна, про себя отмечая, что в критических ситуациях Илью лучше слушать, так как он головы не теряет.

Тетя Нюра схватила свою реликвию и стала баюкать ее как ребенка. Казалось, ее больше ничего не интересует, даже тот факт, что они сейчас задохнутся и умрут. Медсестра готова была умереть со своим альбомом в руках. Илья же не собирался умирать. Он продолжал ощупывать стену с маниакальной настойчивостью.

– Что ты делаешь? – подошла к нему Яна, шурша подошвами по осколкам камней.

– Я думаю, что не случайно нас сюда сбросили и сразу же пошел радон.

– Мы уже поняли, что не случайно, – согласилась Яна, наконец-то почувствовав сладковатый и тяжелый запах, от которого кружилась голова и появлялся неприятный привкус во рту.

– Значит, сюда подвели трубу или прорыли ход, чтобы газ поступал в подвал, – пояснил Илья.

Яна молча присоединилась к нему, подсознательно соглашаясь с тем, что лучше что-то делать, чем спокойно умирать, лежа в углу.

– Чего вы копошитесь, словно крысы? – спросила тетя Нюра. – Все равно помрем.

– Нашел! – воскликнул Илья и закрыл рот ладонью. – Черт… Вот он, прорытый узкий ход, прикрыли, сволочи, какой-то фанерой. Ой, подкапывались под вас, тетя Нюра, специально подкапывались. И сегодня, видимо, решили вас сюда сбросить, а тут мы так удачно подошли.

– Очень удачно! – возмутилась Яна. – Вместе всех и сбросили!

Илья развернулся и внимательно посмотрел на нее.

– Что? – испугалась она. – Что случилось? Со мной что-то не так? Газ вредно сказался на моей внешности?

– У вас, у баб, одно на уме! – улыбнулся Илья. – Я смотрю на тебя по другому поводу, – с некоторым сомнением произнес он, словно не зная, стоит говорить об этом или нет.

– По какому поводу? – спросила Яна.

– Ты единственная из нас, кто может пролезть в этот лаз, – пояснил Илья.

– Почему? – Яна с преданностью в глазах смотрела на него, по всей видимости, газ уже оказывал свое губительное действие на ее мозги.

– Потому что ты самая худая из нас и только у тебя есть шанс проползти в отверстие.

– Ага или застрять в нем навечно, – кивнула она.

– Ну что ж, по крайней мере, ты на какое-то время перекроешь доступ радона, – отозвался Илья и все-таки получил от нее подзатыльник.

– Какие у вас «теплые» отношения, – отметила тетя Нюра.

– Это единственный шанс для тебя и для нас, – сказал Илья, внимательно наблюдая за Яной.

– Ты серьезно? – наконец-то очнулась та. – Да ты что?! Куда я полезу?! А если этот лаз станет уже, и я действительно застряну? Назад мне не выбраться. Что, если меня засыплет сверху землей?

– Мы вытянем тебя за ноги, – не очень уверенно произнес Илья.

– Мы же не знаем, какой длины этот ход! – воскликнула Яна.

– Ну и что? Я не думаю, что он большой! – Илья подталкивал ее к черной дыре.

– Ты же говорил, что газ идет с болота. Вдруг я вылезу прямо в болото и там завязну? А вдруг этот бандюга еще не ушел и пристукнет меня сразу же, как только увидит?

– Я все понимаю, Яна, но еще немного, и мы все здесь задохнемся. Так что с богом, – сказал Илья и придал ей ускорение, запихивая в дыру.

Глава 20

«Если выживу, никогда ему этого не забуду», – решила Яна и поползла вперед, так как ей больше ничего не оставалось делать. Сказать, что лаз был узкий – это ничего не сказать. Тот, кто его выкапывал, явно не рассчитывал на то, что по нему будет ползти человек. Спасло ее только то, что проход оказался коротким, и Яна видела то, что с большой натяжкой можно было назвать светом в конце туннеля. Извиваться, чтобы легче было ползти, она не могла из-за узких стен. Яна смогла только ногтями цепляться за землю и сантиметр за сантиметром подтягивать свое тощее тело по направлению к свету. Этот сладкий, противный запах уже просто сводил ее с ума, голова кружилась, ее тошнило. Выползла она, подтвердив все свои худшие опасения, точно в болото. Ее тело окунулось в холодную, вонючую жижу, но она вскарабкалась на маленький островок земли с зеленой травой и осмотрелась. Позади располагался дом, впереди болото. Из живых существ в округе она увидела только пару квакающих жаб, которым целебная грязь явно не пошла на пользу, они как были в бородавках, так с ними и остались, и стайку каких-то мелких птичек.

Яну всю трясло: то ли от напряжения, то ли начал действовать газ.

«Они там долго не протянут», – подумала Яна, ощущая, как по ее голой лодыжке ползет что-то скользкое, длинное и холодное.

«Змея!» – мелькнула мысль, и Яна в ужасе одернула ногу. Но вместо змеи она увидела, что по воде плывет какой-то зеленый шланг. Ей не понравилось, что одним концом он был вставлен в то отверстие, из которого она выползла. Прямо на ее глазах шланг оттуда выскользнул, и в отверстие хлынула грязевая жижа, видимо, Яна нарушила конструкцию, которая подавала газ в подвал. Она поняла, что Илью с тетей Нюрой просто-напросто зальет грязью. Медлить было нельзя. Своей вылазкой Яна просто-напросто ускорила их кончину. Она встала на дрожащие ноги и побежала к дому, инстинктивно пригибая голову, как будто так ее было меньше видно. Она пробежала мимо какого-то баллона, к которому тянулся шланг, ступила на твердую почву и прижалась спиной к шершавой стене дома медсестры.

«Вдруг в доме убийца? Я не спасу их и погибну сама. Здесь рядом нет ни одного дома, пока я добегу за помощью, их зальет болотной жижей. Они словно в каменном мешке. Что же делать?» – судорожно думала она, а ноги уже несли ее в дом, где на них так подло напали. Она толкнула дверь, и та подалась с небольшим скрипом, который показался Яне просто раскатом грома.

В голове так шумело, что она не слышала стука собственного сердца. Мысль о том, как болото заливает Илью и Анну, подгоняла ее вперед. Она набрала в легкие побольше воздуха и вошла в избу. Скрипя половицами, она промчалась по коридору и комнатам и не обнаружила ни одной живой души. Яна кинулась к люку и с большим трудом открыла его, отодвинув задвижку и сбив замок бревнышком, взятым в сенях. Потом спустила найденную там же лестницу. Из люка показались хозяйка дома, а затем Илья. Они оба были измазаны в грязи наполовину, что говорило о том, что болотная жижа очень быстро заполняла подвал. Тетя Нюра с любовью прижимала к груди спасенный Ильей фотоальбом, казалось, ее даже не так радовало собственное спасение. Илья обнял Яну, поняв по ее виду, чего ей это стоило.

– Получилось! Молодец!

– С тобой мы еще поговорим, – отвернулась она от него, все еще обижаясь.

– А что за бревно у тебя в руке? Ты им убила кого-то? – напрягся Илья.

– Может, еще убью, – задумчиво посмотрела на него Яна, – а так я им замок сломала.

Илья огляделся, и в его глазах Яна не заметила страха.

– Здесь никого нет, – сказала она ему.

– Лучше уйти отсюда быстрее, пока убийца не вернулся, – сказал Илья.

– А вернуться он может, так как газ он подавал с помощью хитрой системы, и когда мы задохнулись бы, ему пришлось бы заметать следы, чтобы наша кончина выглядела естественной, – согласилась Яна.

– Ну да. А еще открыть подвал для пущей естественности, – поглядела на свой альбом медсестра.

– Вызовите-ка милицию! – громко сказала Яна и уселась в плетеное кресло, водрузив ногу на ногу. – У меня стресс! Я никуда не пойду!

– Яна, он может вернуться!

– Ну и что? Пусть! Только сейчас ему придется прибить меня на месте, в подвал он меня больше не скинет. Нас трое – он один! Илья, возьми себя в руки, ты же мужик! Тогда он нас взял на понт, сыграл фактор внезапности, но сейчас-то мы уже тертые калачи, мы встретим его во всеоружии. Пусть попробует отнять у нее альбом! Да она его одной рукой в болоте утопит! – покосилась Яна на медсестру.

– Ты с ума сошла! – воскликнул парень.

– Она такая, – согласилась тетя Нюра, улыбаясь своим мыслям и явно соглашаясь со всем, что только что сказала Яна.

– Я никуда не пойду! – повторила Яна, очень похожая на негритянку из-за грязи, только с ярко-голубыми глазами.

– Хорошо, – сдался Илья и сел рядом с ней.