Куку Шинель Луганцева Татьяна

– Что?! – в один голос воскликнули Яна и Илья.

– Умер, у него ожоговый, то есть болевой шок, – сглотнула Арина.

– Какой ужас! – сказала Яна. – А мы-то ничего и не знали.

– Сегодня умер, а она сразу к нам, – пояснила Арина. – Я так расстроилась.

– Так что же это выходит? – охнул Семен Юрьевич. – При моей дегустации… еще и человек погиб?!

– Всего-то не хватает одной бисеринки… – сказала Яна, уставившись в одну точку.

– Так, а второй человек после взрыва сошел с ума, – покосился на Яну Семен Юрьевич, – и за все это отвечать нам, то есть мне.

– Дослушайте меня, – чуть не заплакала Арина, – Сергей умер фактически у тети Нюры на руках. Она сказала, что ее допрашивал Иван Дионисович, но она ему ничего не сказала, так как ему не доверяет. А сказать, что Сергей сообщил ей перед смертью, тетя Нюра захотела только Яне Цветковой. Браво, Яна, народ доверяет тебе! Вот, держи записку, – протянула ей Арина.

Яна выхватила у нее записку, словно голодная собака кость.

– Я-то, конечно, прочту, но боюсь, что ничем не смогу ей помочь, так как у меня сейчас связаны руки и ноги, в прямом и переносном смысле…

Яна поспешно развернула лист и прочла:

«Дорогая Яна Карловна! Я очень переживаю за вас и понимаю всю несправедливость происходящего с вами. Эти остолопы никогда не найдут убийцу моего любимого доктора Валерии, с которой я проработала самые счастливые свои года. Мужчина, с которым вы приехали из Москвы, умер сегодня утром и сказал мне буквально:

– Скажи матери, что все зря… Я ненавижу и не прощу! Зло всегда возвращается бумерангом! Я наказан!

Это все, Яна Карловна, я в своем уме и готова подписаться под каждым словом. Еще в его личных вещах нашли какое-то лекарство, вернее, даже не лекарство, а яд. Я, к сожалению, не помню его название, но это самый настоящий яд в концентрации, способной убить человека. Я уверена, Яна Карловна, что все эти сведения от вас будут скрыты, а меня убьют как свидетеля, хоть я и не призналась, что что-то знаю. Боюсь, что долго водить их за нос я не смогу. Если я погибну, мне не все равно, что эти душегубы не понесут наказания. У меня вся надежда на вас, Яна Карловна. И фотоальбом я завещаю вам».

– Да у нее мания преследования, – отметил Илья, когда Яна вслух прочитала это таинственное послание.

– Мне придется его съесть, – сказала Яна, – по всем законам детективного жанра и конспирации.

– Не спеши! Тетя Нюра смогла просунуть мне сквозь решетку еще вот это, – сказала Арина и принялась доставать из-под подола продукты и выкладывать их на лавку.

На лавке появились свиной копченый окорок, обсыпанный чесноком, специями и зеленью. Головка домашнего сыра с разнокалиберными дырочками. Ароматные буханки белого и черного хлеба, уже аккуратно порезанные на кусочки. Пучки зеленого лука, петрушки и редиски, которые своим сочным видом словно говорили, что они с собственной грядки и не поливались никакой гадостью. Тетя Нюра передала еще малосольные огурчики и целую бутылку водки. У сокамерников началось обильное слюнотечение.

– Семен Юрьевич, вы будете пить этот сорокаградусный напиток? – спросила Яна.

– Конечно, лучше бы выпить «Муската полудесертного» перед тем, как нас расстреляют, со светло-соломенной окраской с зеленоватым оттенком, с ароматом фиалки, изюма, увядшей чайной розы и чуть-чуть восточных сладостей, – снова размечтался Семен Юрьевич.

– Короче! – прервал его Илья, впервые отводя взгляд от Арины и сконцентрировавшись на еде. – Вы будете пить водку или нет? Простой вопрос – простой ответ!

– Конечно, буду, друзья мои, – вздохнул дегустатор, поправляя трясущимися руками волосы, – но помочь вам ничем не смогу, я – не профессионал в этом напитке.

– Да ничего, мы и так выпьем, без лекции, – заверил его Илья под смешок женщин.

Они были так голодны, что сразу же накинулись на еду, принесенную освободившейся от ложной беременности Арины. Эта их трапеза напоминала ритуал индейских племен. Только они передавали друг другу не трубку мира, а копченый окорок, сыр, хлеб, кусали зелень прямо с пучков и отпивали водку прямо из горла. О послании тети Нюры они не говорили, но это не означало, что Яна о нем не думала. Как она уже высказалась, у нее в голове складывалась некая цепочка, в которой не хватало фактически одного звена, но складывалось впечатление, что это звено и было самым главным.

Когда вся еда была уничтожена и выпита вся водка, они отвалились на скамейке, выпятив животы и прислонясь спинами к шершавой холодной стене.

– Мир праху Сергея, – сказала Арина.

– Мир, – согласилась Яна, – у него хоть была семья?

– Я не знаю, говорил, что нет, сами милиционеры пусть ищут, – ответила Арина.

Живительное тепло водки и волна сытости разливались по измученным несправедливым отношением телам. Самая разительная перемена произошла с Семеном Юрьевичем.

– Эх! Я бы мог стать дегустатором водки! Ничего в ней не понимаю, но после дегустации почувствовал себя очень хорошо!

– Да уж в ней, в водке, точно нет запаха изюма и экзотических фруктов, да и цвет у нее всегда один, – подал голос Илья.

– Не поэт вы, молодой человек, не поэт, хоть и находитесь рядом с такими прекрасными женщинами. В напитке можно найти все, надо только довериться себе, раскрыть все свои органы чувств до высшей точки.

– Вот этого нам как раз и не хватает, – ответила Яна и принялась нервно прохаживаться по камере. – Давайте решать ребус, раз уж нам предстоит долгое время провести в заключении.

Илья усмехнулся, Арина же не разделяла его радости, хмуро посмотрев из-под бровей.

– Мы, правда, на голодный желудок плохо соображали. Сергей умер, и когда человек умирает, он же хочет донести что-то важное…

– Или бредит, – возразил Илья.

– То, что передала нам тетя Нюра, совершенно не похоже на бред. Мы только что говорили о том, была ли у Сергея семья? И решили, что нет! Чем вы слушали записку? Он же просит передать матери, будто что-то сорвалось, матери! Значит, хоть она у него есть.

– Бедная мама узнает, что сын так нелепо погиб… – откликнулась Арина, стряхивая пищевые крошки с колен.

– А никого не волнует, что с ним была приличная порция яда? – спросила Яна. – Не кажется ли вам это странным? Вот вы прогуливаетесь с ядом в кармане? Всего лишь с одной дозой, чтобы отравить человека? – спросила Яна и получила отрицательный ответ. – А Сергей ходил с этим ядом, да еще сетовал, что у него не получилось… что?

– Ты хочешь, чтобы мы говорили о покойном плохо? А как же «или хорошо, или ничего»? – спросил Илья.

– Я думаю, что это не тот случай, иначе нам нечего будет сказать об убийце других, не менее хороших людей, – Яна продолжала метаться по камере.

– Что, если убийца – это он?

– Сережа?! – ахнула Арина.

– Ну да! Это предположение надо рассмотреть весьма серьезно. Евгений Соболев несколько раз говорил, якобы шутя, что все неприятности начались с моим появлением в его жизни. Но я ведь появилась не одна, со мной приехали и вы… и Сергей тоже. А дальше началось… Мог он убить Петра Натановича?

– Нет, – сразу ответил Илья, – в списке посетивших больницу Сергея не было. Последним Петра видела Инесса Филипповна.

Яна прислонилась лбом к стенке.

– Мог он убить Валерию Максимовну?

– Это теоретически мог, но там нет вообще ни одной улики. Силы бы у него хватило… но доказать это… – включилась в мыслительный процесс Арина и вдруг вскрикнула, закрыв рот руками.

– Что?! Мышь?! – проследила за ее взглядом Яна, но Арина смотрела сквозь пространство и время.

– Какая же я дура! Почему так устроена человеческая память? Я не думала, что Сергей может быть причастен к убийствам, и не вспоминала об этом раньше.

– О чем? – нетерпеливо постучала ногой Яна.

– В тот день, когда убили местную докторшу, Сергей куда-то уходил. Потом он сказал мне, что ходил в магазин за продуктами и ничего не купил, так как по растерянности забыл деньги. А потом у него в комнате я увидела какой-то глиняный пузырек с сильно пахнущим лекарством и на этикетке дата изготовления – тоже число. Я спросила, что это? Сергей занервничал и ответил, что это мазь, купленная в аптеке, от радикулита. Может, он, конечно, и в аптеке ее купил, но…

– Что?

– Я никогда не замечала, чтобы он жаловался на радикулит, рядом не было никакого чека, и пузырек не похож на те, что выдают в аптеке, – у Арины даже лоб вспотел от напряжения.

– Я знаю, что наша добрая фея, доктор Лерочка Максимовна, часто сама делала лекарства из народных средств и раздавала их пациентам, – добавил Семен Юрьевич.

– А приступ подагры Сергей мог разыграть, – закончил мысль Илья.

– Радикулита, – поправила его Яна.

– Один черт! – махнул рукой Илья.

– Идем дальше! – Яна взяла след и пребывала в состоянии нервного напряжения. – Значит, докторшу Сергей чисто теоретически мог убить…

– Я хочу рассказать легенду, – подал голос Семен Юрьевич.

– Не сейчас, – прервала его Яна, у которой мозги работали с такой силой, что, казалось, окружающие должны были слышать скрип извилин. – Покушение на тетю Нюру он тоже мог организовать.

– Чисто теоретически, – скептически добавил Илья.

– Неважно! Не перебивай! И вот он с ядом едет на дегустацию, чтобы кого-то отравить… Кого?

– Подсыпать яд в вино, которое будут дегустировать люди? – задумалась Арина. – Это нереально, яд был рассчитан на смерть одного человека.

– Кроме того, дегустационные бутылки открывают прямо при клиентах, подсыпать туда ничего невозможно, – профессионально заметил Семен Юрьевич.

– Тогда для чего ему этот яд? Для кого он? – растерялась Яна. – Есть ли связь между дворецким в поместье и тетей Нюрой, которая тоже могла бы стать хладным трупом?

– А докторша? – спросил Илья.

– Она вне конкурса! Ее убили только за то, что она стала доказывать, что смерть Петра Натановича – не что иное, как убийство.

– Убить хотели меня, – сокрушенно произнес Семен Юрьевич, добавив: – Есть поверье…

– Да прекратите мне о своем поверье! С чего вы решили, что вы тот человек, кому предназначался яд Сергея.

– А я могу это доказать! – надулся старик.

– Удивите меня! – согласилась Яна, хотя мало верила, что после водки Семен Юрьевич может сообщить хоть что-то вразумительное.

– Петр Натанович знал Кудрявцева лично, тетя Нюра тоже лично знала Кудрявцева… и я лично знал Кудрявцева, и самое главное, мы все видели вас, молодой человек, – обратился дегустатор к Илье. – Что вы думаете, раз я молчу, то ничего не соображаю? Уже пошел слух по поселку, что объявился наследник великого исследователя. Вам, Илья, и анализы делать было не надо, так как вы просто клон своего деда. Интереснейший был человек… – Семен Юрьевич довольно улыбнулся, видя, что его слушают с превеликим вниманием. – Вот вы думаете, что я обычный зазнавшийся пьяница, может, это и так, но я не всегда был таким. В молодости ученый Кудрявцев дружил со мной и очень доверял. Именно я был последним человеком, с которым он говорил перед смертью. А он был очень необычным человеком, очень…

– Не томите! – выкрикнула Яна.

– Не томлю, дорогая, не томлю… Я просто удивляюсь, насколько этот человек был дальновидным. Похоже, он знал, что его любимая женщина, которая промелькнула в его жизни светлым лучиком, покинула его с ребенком под сердцем, вернее, он этого не знал, он это чувствовал. Он не хотел осложнять жизнь своей любимой, поэтому и не искал ее, оставаясь верен своей любви, но верил, что когда-то отыщутся его родственники. Даже в этом Владимир Адольфович был гениален! Прошло столько лет, и вот являетесь вы, молодой человек! Разве это неудивительно? Все так предусмотреть!? Все, над чем этот великий человек работал, он оставил тебе, Илья! И сказал об этом только мне, – прослезился Семен Юрьевич, – я так горд этим обстоятельством! Так горд!

– И что же Владимир Адольфович оставил своему внуку? – поинтересовалась Яна.

– Я не за наследством приехал, – сразу предупредил Илья.

– Сейчас не об этом, – отмахнулся Семен Юрьевич. – Я уж думал, что не придется мне выполнить последнюю просьбу друга-ученого, его странную просьбу, но нет… дожил я до этого момента. Плохо, что сей торжественный момент происходит в КПЗ, но, как говорится, пути господни неисповедимы. В общем, он просил отдать одну маленькую записку своему наследнику, причем Владимир Адольфович вполне серьезно уверял меня, что эта записка обеспечит его наследникам безбедное существование.

– Что было в той записке? – спросила Яна. – И почему вы до сих пор молчали?!

– А ты что хотела? Чтобы я так сразу бы появился и рассказал вам все это?! Вы сейчас-то смотрите на меня с недоверием. Я должен был к вам присмотреться, разузнать, что вы за люди, чего хотите, чего ищете…

– Поэтому вы именно нас пригласили в цех с шампанским? – догадалась Яна.

– Конечно, проницательная барышня, я хотел с вами поближе познакомиться, сочтя за удачу встречу с Ильей и его знакомыми. Мы бы посидели вместе, выпили шампанского, подогретые пришли бы на дегустацию и остались бы после со мной, там бы я и открылся, – пояснил Семен Юрьевич.

– А если бы мы не пришли на дегустацию? – спросила Арина.

– Я бы нашел способ выйти на Илью, – заверил ее старик и ответил на немой вопрос в глазах Яны: – Это не было предсмертной запиской умирающего или планом зарытого клада. Это был небольшой листок, исписанный какими-то цифрами.

– Шифр? – напряглась Яна.

– Скорее формулы, не знаю… Поймите меня правильно, прошло столько лет, да я был молод и не верил, что кто-то объявится. Владимир умирал бы в нищете, если бы не его друг Соболев.

– Вы не сохранили его? – догадалась Яна.

– Я не стал его хранить у себя, так как Владимир Адольфович хотел хранить его лично. Он просил кремировать его тело и положить этот листок в урну. Я так и сделал, так что записка с цифрами Кудрявцева должна лежать в урне! – сказал Семен Юрьевич.

Яна с Ильей уставились друг на друга.

– Мы разбили ее и все выкинули в помойку, – сокрушенно сказала Яна.

– Как разбили?! Как выкинули?! Столько лет хранилось!! Так что все зря?! – забеспокоился дегустатор, подслеповато щурясь, словно ожидая услышать, что они пошутили.

Но Яне с Ильей было не до смеха. Они-то понимали, что потеряли последнюю весточку от великого деда Ильи.

– Так что, все зря? – снова спросил Семен Юрьевич.

– Ничего не зря! По большому счету, ничего страшного не произошло и никто не виноват, – не очень уверенно сказала Яна.

Илья помрачнел на глазах и притих.

– Да, Владимир Адольфович не мог предположить, что у него будут такие глупые наследники, – сокрушенно покачал головой дегустатор.

– Подождите, я собирал, то есть подметал прах, там действительно был листок бумаги, маленький, старый и сложенный, – поднял лицо Илья.

– И что ты с ним сделал?! – закричала Яна. – Выкинул?!

– Подожди… нет… я машинально подобрал его и засунул в карман, – вспомнил Илья.

– В какой карман? Джинсов?

– Ты забыла, что меня облили помоями? Я тогда был в душе и надел этот дурацкий халатик. Послание деда должно быть там, если халат не постирали или не выкинули! – обрадовался Илья.

– Я сейчас же вызову сюда Женю… Нет! Я на него обижена, вернее, не могу полностью доверять! Мы попросим о встрече с его домработницей Инессой Филипповной, пусть она принесет сюда этот банный халатик. Узнав, что оставил в наследство тебе, Илья, великий исследователь, мы пойдем в тюрьму с чистой совестью, тем более что мы нехорошо поступили с его прахом, но думаю, что внука-то он должен простить, тем более что в гробу ему не надо переворачиваться.

– Яна, прекрати! – подавляя смешок, сказала Арина.

– Все! Решено! Зовем Инессу, – сказала Яна и прислонилась лбом к решетке.

– Не торопись, дитя мое, – предостерег ее от необдуманного поступка Семен Юрьевич, – есть у меня еще одна история, так сказать, в запасе…

– Она столь же интересна и познавательна, как первая? – спросила Яна.

– Еще более поучительная, – хитро сощурился старик и умоляюще посмотрел на Арину: – Есть еще «белое золото»?

– Ну что с вами сделаешь? Есть еще одна бутылка, – вздохнула Арина и достала вторую бутылку водки.

– Может, после рассказа? – забеспокоилась Яна.

– Да я вынослив к спиртному, вся жизнь прошла среди…

– Мы знаем, – кивнул Илья, прерывая его воспоминания.

– Ну так вот… Я же не всегда имел пристрастие к «напитку богов». Был я молод, привлекателен, – Семен Юрьевич по второму кругу пошел, – и был влюблен, между прочим! Знаете в кого?

– Даже не догадываемся, мы в те времена с вами не были знакомы, – ответила за всех Яна.

– А между прочим, вы ее знаете. Это была Инесса Филипповна, шустрая такая, активная, задорная, люблю я таких веселых женщин, понимаете? Или после дегустации меня на них тянуло? Уж не знаю, – почесал затылок Семен Юрьевич.

«Сокамерники» приготовились к долгому, нудному рассказу на тему «из воспоминаний хмельной юности». Но судя по количеству убывающей в бутылке водки, это было лучше, чем если бы человек стал буянить.

– Вскоре узнал я, что веселится она не только со мной, а с половиной поселка. Петр Натанович тоже был моим соперником. Я, конечно, как человек гордый, бросил ее, ну и покатилась наша Инесса. В общем, не знаю, как вы, молодежь, к этому относитесь, но у нас такие назывались «шалава». Говорят даже, что Инесса нагуляла от кого-то ребенка и отдала его в богатую бездетную семью то ли за деньги, то ли так… Возрастом сын этот подходит под вашего Сергея. Откуда я знаю продолжение истории? Так я говорю, время бежит как песок, засыпая старые узоры и чертя новые… Люди меняются, пересматривают свое отношение к другим людям, к жизни и своим поступкам. А ведь есть поступки, от которых мороз идет по коже, за которые нельзя расплатиться даже на том свете. И чем ближе к концу жизни, тем больше «сосет под ложечкой», хотя это может быть всего лишь страх за свою душу. Хочется отмыться и очиститься. Вот пришла ко мне как-то Инеска, эх, непутевая баба! Так никто на ней и не женился, вот она дурака этого старого Петра все-таки окрутила под старость. Вроде они хотели официально пожениться, для Инессы это было словно навязчивая идея: хоть в старости, но чтобы штамп в паспорте появился. Дождалась, когда он в маразм впал, и окрутила! – Семен Юрьевич затрясся в гомерическом хохоте.

– Тише! – шикнула на него Арина.

– Да, ну так вот, о чем это я? Ах да! Пришла она ко мне и призналась, что больше всего в жизни жалеет, что сына отдала. Мол, единственную родную душу променяла на гулянки. Опомнилась! И вроде как захотела с ним отношения наладить. Я ей, мол, дура, не лезь! Уже раз жизнь ребенку поломала и опять хочешь?! А она за свое, нет, я понимаю, что его не вернуть, но я обеспечу его материально. Я сделаю его миллионером, так и сказала, и сын мать не будет поминать дурным словом. Я еще тогда подумал, что и невеста у Петра Натановича с приветом. О каких материальных ценностях она говорит? Всю жизнь в прислугах! Теперь-то я понимаю. Этот старый дурак Петруха поведал ей, что Кудрявцев пообещал сделать своих наследников миллионерами и что тайна спрятана в доме, то есть в поместье Соболевых. Вот она и устроилась к Евгению прислугой и уже пять лет ищет клад… Я так смеялся, когда Инесса перекапывала сад под видом ландшафтных работ. Смех, да и только!

– А вы хорошо ей отомстили, – задумалась Арина.

– Да, я такой! Рога, что она мне наставила, очень долго причиняли мне боль и страдания.

– А меня волнует другой вопрос. Как Петр Натанович узнал о завещании Кудрявцева, если путешественник доверил его только вам, что следует из вашего первого рассказа? – спросила Яна.

Семен Юрьевич внезапно покраснел, словно юноша, в первый раз приглашающий девушку на танец.

– Дегустировал я как-то кагор десертный белый, выдержанный, с большим содержанием сахара и шестнадцатью процентами спирта. Этот напиток просто насыщен ароматами: смородина, шоколад, чернослив, ваниль, фиалка и даже чуть-чуть листа табака. Его, кстати, именно из наших краев заказывает православная церковь. Но, кажется, я опять отвлекся! Пил я этот кагор с моим другом – соперником Петром Натановичем, ну и проговорился, что есть такой листок с циферками и что спрятан он в доме, но не сказал где. Я, конечно, виноват, но самое главное все-таки не выболтал…

– А кому вы еще сообщали о записке Кудрявцева? – спросила Яна.

– Клянусь – никому! – поднял руку Семен Юрьевич. – Только Петру Натановичу, а он, видимо, рассказал своей старой любви Инессе Филипповне. Вот ведь штука – судьба! Кто искал много лет, не нашел, а кому предназначалось – сразу и расколол урну-то!

Яна снова села, понимая, что почти все бусины в этом жутком ожерелье собраны.

– Так вы предполагаете, что именно Сергей и был брошенным когда-то сыном Инессы Филипповны?

– Это легко проверить. Я не знаю вашего Сергея, но немного знаю о ребенке Инессы. Она же уезжала и разыскивала ту семью, в которую отдала сына. Приехала гордая, что ребенок ее не пропал, что он окончил медицинский институт и даже живет за границей. Ну?

– В самую точку! – ахнула Арина и посмотрела на Яну. – А ведь Серега объявился на встрече выпускников, уже зная, что мы поедем сюда. Именно он вынудил меня разыскать тебя и чуть ли не силой привезти на встречу. Я-то не обратила внимания на его настойчивость, все знали, что он еще со студенческих времен влюблен в тебя. А ведь он, наверное, навел справки о поместье Соболевых, о том, что его владелец Евгений дружит с неким Карлом Штольбергом, а девушкой того по счастливой случайности оказалась его бывшая сокурсница. Сергей понял, что это знак! Боже, Яна, он же напоил нас до бесчувствия. Зная твой неуемный темперамент, сам же стал подначивать тебя выдать меня за «принца». Сам же дал наводку на Евгения и попросил позвонить Штольбергу. Так он вместе с нами приехал сюда якобы случайно, по пьяни, и, получилось, что к Инессе Филипповне он не имеет никакого отношения. А вот зачем он так срочно рванул сюда и именно сейчас? – задумалась Арина.

– Возможно, из-за меня, – поднял голову Илья. – Я уже приезжал в этот поселок и бродил вокруг поместья, где был захоронен прах Кудрявцева.

– Искал свои корни? – уточнила Арина.

– Вроде того, Инесса Филипповна могла меня видеть.

– Точно! Заметь: все люди, которые ранее знали Кудрявцева, увидев тебя, впадали в шок от вашей внешней схожести. Одна Инесса Филипповна не отреагировала, потому что она уже видела тебя и успела пережить свой шок. Она-то и запаниковала, поняв, что Кудрявцев не бредил, говоря о наследстве и о своих наследниках. Вот она скорее и вызвала своего сыночка, у которого, как мы поняли, дела за границей шли не очень хорошо, и он был на мели. Мол, спасай свои деньги, объявился наследник и надо что-то быстро решать! – почти прокричала Яна.

– Как мы хорошо все повесили на мертвого человека, – недовольно заметил Илья.

– Этот человек ехал сюда за убийством! Ведь он не явился к Инессе открыто, а придумал себе легенду, – возразила Яна.

– Скорее всего, он решил убрать объявившегося наследника. Он не мог предположить, что Яна сама притащит его в поместье Соболевых и ему уже не удастся убрать Илью по-тихому, незаметно.

– Так вот почему ты с радостью согласился меня отвезти! Ты знал, куда ехать! – возмутилась Яна.

– Тогда бы ты меня и слушать не стала, – ответил Илья.

– Так же, как и меня без этого устного предсмертного послания Сергея к своей матери, – подтвердил Семен Юрьевич. – Всему свое время, хоть он и не назвал ее имени, теперь-то мы догадались, о ком речь…

– Первым Илью увидел Петр Натанович, который сразу же узнал знакомые черты, но не смог тогда адекватно среагировать, да и сердце у него прихватило. Инесса Филипповна, в кои-то веки получившая возможность реабилитироваться перед брошенным сыном, не могла допустить, чтобы Петр Натанович разболтал всему городку, что видел Владимира Адольфовича в молодом варианте. Тогда Инесса Филипповна пошла в больницу к своему кавалеру и порешила его… А что? Сколько у нее в жизни было кавалеров! Сын ей стал наконец-то дороже их всех, и она доказала это таким страшным способом. Конечно, ее сожитель спокойно позволил ей сделать якобы успокаивающий укол, ведь она неоднократно делала ему уколы в поместье. Но на этот раз Инесса Филипповна принесла шприц, наполненный смертью. Все прошло гладко, старый человек умер от сердца, тем более что до этого уже загремел в больницу с приступом. Ну насчет Валерии тоже все понятно. Она вынесла себе смертный приговор, высказав Инессе Филипповне, может, даже у нее на приеме или на кладбище, свои предположения, что она ошиблась в причине смерти старика. Лера заявила Инессе Филипповне – убийце Петра, что добьется его эксгумации и докажет, что его убили. Естественно, Инесса и ее сынок-уголовник не могли этого допустить, ведь начнут копаться в причине убийства Петра Натановича. И на убийство Леры отправился профессионал. Она была молодая, сильная женщина, ходившая по горным дорогам, и Инесса Филипповна не могла бы с ней справиться. Заодно они решили подставить Евгения, выбрав эксклюзивное орудие преступления. Все убиты, все хорошо, но тут случается новый прокол. На похоронах Илью узнает медсестра Леры, и Инесса опять решает действовать. Она привлекает внимание к себе, тем самым замяв инцидент с тетей Нюрой, мол, у нее случилось временное помешательство. Выход Сергея во второй раз, мать подсказывает ему, как инсценировать несчастный случай, используя особенности болота и место жительства медсестры. Вот уж действительно, семейка, родственнички… Как я раньше не подумала, что Инесса на похоронах столь театрально привлекла к себе внимание, а убийца почему-то не повелся на это и накинулся на совсем другую жертву, – Яна перевела дух, от умственного напряжения у нее даже стены поплыли перед глазами.

– И вот остался я один… яд в кармане Сергея многое объясняет… – вступил дегустатор. – Эх, Инесса, Инесса, никого не пощадила. Я ведь после дегустации пью, а на дегустации держу себя в руках, только язык мочу, привкус одного вина от другого перебиваю содовой водой, которую готовят специально для меня. Инесса это знала, именно туда наверняка и хотела подсыпать яд…

– Значит, разбив «игристое», вы спасли себе жизнь? – прищурилась Арина.

– Выходит, что так… Эх, хорошо водка пошла, никакой баланды не надо. Представляете? Сейчас принесут «баланду», а мы – сытые! – довольно ухмыльнулся Семен Юрьевич.

– Хорошо мы тут все объяснили, – вздохнула Яна, – как теперь доказать это тугодуму Ивану Дионисовичу?

– А ничего доказывать не надо! – раздался голос за решеткой, и в камере возникла продолжительная пауза.