Удача Седов Б.
Тогда мне придется попросту гасить этого белоглазого ганса где-нибудь в тихом месте и везти его в багажнике в ближайший лесок.
А там уж как получится.
Подъехав к чайхане, я заглушил двигатель и сказал Смиту:
– Все, приехали. Эта кофейня принадлежит моему другу, и то, что является предметом нашего разговора, хранится у него.
Говоря это, я молил всемилостивого Аллаха, с которым вовсе не был знаком, чтобы Али оказался на месте.
Так оно, к счастью, и вышло.
Увидев знакомые черные усы и белоснежные крупные зубы, я подумал – может, ислам принять?
Али, на котором был его обычный белый передник, развел руки в знакомом гостеприимном жесте и, спустившись по трем ступенькам, сказал:
– Добро пожаловать в мою скромную чайхану. Наступил очень важный момент.
Али не мог узнать меня, а Смит не должен был увидеть этого.
Поэтому я, опережая Смита, быстро сказал:
– Прошу вас, посидите секунду в машине.
Смит кивнул, а я, выскочив из «Порша», развел руки в таком же жесте, как и Али, и, приобняв его за плечи, увлек внутрь чайханы.
Али не сопротивлялся, но на его лице появилось выражение непонимания.
Когда мы скрылись от взора Смита, я оглянулся и заговорил по-русски:
– Али, ты не можешь меня узнать, но я – Знахарь. Я сделал пластическую операцию. Вспомни наши дела, «Беретту» и все прочее. Быстро спроси меня о чем-нибудь, что знаем только мы с тобой.
Али прищурился и впился в меня взглядом. Его взгляд быстро бегал по моему лицу, ощупывая и измеряя его, но я видел, что Али меня не узнает.
Вот он – второй конец палки, которой я хотел огреть Смита-Мюллера!
Наконец Али крякнул и, посмотрев в сторону входа, сказал:
– Ладно, докажешь потом. Говори, что случилось. У меня отлегло от сердца, и я с облегчением сказал:
– В машине сидит человек, который ограбил меня на… В общем – очень крупно ограбил. Он тоже не узнает меня, и слава Аллаху. Я привел его в ловушку, и он не должен уйти от меня. Я думаю, что он не вооружен, но на всякий случай прикрой меня. И вообще, когда мы зайдем в лавку, запри дверь. Я сказал ему, что ты мой товарищ по нелегальному бизнесу, и сейчас у нас с ним должен быть очень серьезный разговор.
Али пристально посмотрел на меня и, улыбнувшись, сказал:
– Доказательств не нужно. Я узнал тебя по манерам, а главное – ну кто еще может прибежать с такими бредовыми затеями? Конечно, только мой друг Знахарь!
И, похлопав по плечу тяжелой рукой, подтолкнул меня к двери.
Я вышел на крыльцо и, спустившись к машине, сказал:
– Прошу вас, Генри, гостеприимный хозяин ждет нас. Смит кивнул и вылез из машины. Потянувшись, он посмотрел на небо и сказал:
– Бруклин, конечно, поганый район, но здесь так тихо… Совсем не то, что на Манхеттене.
– Не скажите, – возразил я, – я нашел себе такую квартирку, что жил бы там и жил! И место тихое.
– Это где? – поинтересовался Смит.
– На Тридцать пятой улице, – ответил я небрежно, зная, что только очень богатые люди могут позволить себе жить в том месте.
– Да вы миллионер! – с притворным ужасом воскликнул Смит.
– Вот и хозяйка то же самое сказала, – ответил я. И мы дружно засмеялись.
Непринужденно беседуя таким образом, мы поднялись на каменное крыльцо, причем в дверях возникла приятная заминочка типа «только после вас», которая тут же разрешилась, и мы наконец вошли в кофейню, в которой, как и прежде, стояли два столика, а вокруг них – металлические хромированные стулья с черными кожаными подушками.
Усадив нас за столик, Али закрыл входную дверь и перевернул на ней табличку. Теперь для всех прочих посетителей заведение было закрыто.
– Сейчас я сделаю для вас лучший в Америке кофе, и даже не пытайтесь опровергнуть это, – грозно провозгласил Али и скрылся в подсобке.
Я беспомощно развел руками и жалобно посмотрел на Смита.
– Пока он не угостит нас своим фирменным кофе, ни о каких делах и речи быть не может, – сказал я обреченно.
– Это ничего, – Смит небрежно махнул рукой, – спешить нам некуда, а я вообще люблю восточное гостеприимство.
– Но только не в том случае, если вас пытаются накормить сырыми бараньими глазами, – ехидно заметил я.
– Фу, какая гадость, – Смит сморщился, – где это так угощают?
– В России, – ответил я, – точнее, в бывшем Советском Союзе, в южных республиках.
Смит сидел спиной к окну, и я увидел, как из-за угла вышел рослый молодой турок, по-хозяйски уселся за руль моего «Порша» и, спокойно закурив, выставил локоть в окно.
Ну, Али, ты – супер, подумал я.
Видать, понял, что дело серьезное, и решил действовать по-взрослому.
Теперь этот путь для Смита был закрыт.
Во мне поднималось радостное, а точнее – злорадное чувство, которое может испытывать любой человек, в руках которого оказался вор, крупно обчистивший его. А Смит ничего не подозревал, и я наслаждался, представляя, какой через несколько минут у него будет бледный вид.
Я был полным хозяином положения, и тут Али подыграл мне так, что лучше и придумать было нельзя.
Он вышел из подсобки, неся перед собой поднос.
Подойдя к нашему столику, он, улыбаясь, поставил одну чашечку перед Смитом, вторую – передо мной, а потом, сняв салфетку с чего-то еще, лежавшего на подносе, спокойно положил передо мной позолоченный «Магнум».
Вот это был ход!
Можно было начинать.
Я благодарно кивнул Али, взял тяжелый пистолет и, повертев его в руке, с улыбкой посмотрел на Смита. Я не мог не улыбаться. Радость возмездия переполняла меня.
Смит тоже улыбнулся и, глядя на меня, спросил:
– Вы что – грабить меня собрались? Я не ношу с собой денег.
– Грабить? – я изобразил изумление. – Ни в коем случае.
– Так в чем же дело?
Смит посмотрел на Али, который, пряча в усах улыбку, стоял в дверях подсобки, опершись плечом на косяк, и поигрывал пушкой.
– В чем дело… – задумчиво повторил я и убрал с лица улыбку. – Сейчас я объясню вам, в чем дело. Вы знаете, кто я такой?
– До сегодняшнего дня не знал, да и сейчас, честно говоря, не знаю, – спокойно ответил Смит, – вижу только, что попал в какую-то странную ситуацию, и хотел бы получить от вас объяснения.
– Обязательно, – заверил я его, – непременно.
Я картинно повернулся к нему профилем и спросил:
– А так не узнаете?
– И так не узнаю.
– Хорошая работа, – с удовлетвореним сказал я, снова поворачиваясь к нему фасом. – Это стоило двести пятьдесят тысяч американских долларов.
– Что стоило?
– Пластическая операция.
Наступал самый приятный момент нашего разговора, и мне ужасно хотелось сказать какую-нибудь идиотскую фразу типа «ваша карта бита» или «ваша игра окончена, полковник Шмультке», однако я, понятное дело, удержался.
Но очень хотелось.
– Сейчас я задам вам один вопрос, и вы поймете, почему я так щепетильно отношусь к кандидатуре будущего партнера по сделке.
Смит спокойно смотрел на меня и ждал моего вопроса.
Сейчас.
Я глубоко вздохнул и раздельно, тщательно произнося каждый звук, спросил:
– Скажите мне, герр Мюллер, как вам удалось так оперативно купить участок на берегу Волги?
Удар был нанесен, и он достиг цели.
Смит-Мюллер вздрогнул, его глаза расширились, и он уставился на меня, как на внезапно ожившего каменного сфинкса, который задал ему загадку, у которой нет разгадки.
Ах, как я наслаждался ситуацией, как я радовался!
Если бы это было уместно, я бросился бы в пляс, но…
Ситуация была более чем серьезной, и проявление щенячьей радости было совершенно неуместно. Хотя, как я думаю, древние дикие люди в подобных случаях не скрывали своего ликования.
И правильно делали.
Мюллер совершенно остолбенел, и тогда я с удовольствием, с расстановочкой, зная, что он никуда не денется, заговорил:
– Вы попались, герр Мюллер. Вы в ловушке, в капкане, называйте это как угодно, но отсюда у вас есть только два выхода. Один, нежелательный ни для вас, ни для меня – в могилу. Я убью вас, не моргнув глазом. Поверьте мне на слово, рекомендую. Другой – желательный для меня и неизбежный для вас в случае, если вы выберете жизнь – вернуть ситуацию в то состояние, когда я мог распоряжаться тем, что находится в пещере.
Мюллер молчал, а я продолжал говорить, чувствуя, что каждое мое слово подобно иголке, втыкаемой под ноготь:
– Я не скажу, что искал вас все это время. У меня и других забот хватало. Но я ни на минуту не забывал, как вы со мной обошлись. Я могу долго говорить на эту тему, но хочу все-таки услышать ответ на свой вопрос. Я признаюсь вам – это праздный вопрос, но он меня интересует. Итак – кто? Кого вы купили?
Мюллер не сводил с меня глаз и медленно, как бы не в силах поверить тому, что видит и слышит, качал головой из стороны в сторону.
Так же качал головой Вован Балда, когда я всадил ему пулю в центр груди.
Покачал немного и повалился на спину. Мертвый.
Я уже испугался, что Мюллер сейчас откинет копыта прямо за столиком, и вся моя хитрая операция обернется позорным пшиком, но он перестал качать головой, кашлянул, прочищая неожиданно пересохшее горло, потом провел рукой по лицу и сказал по-русски:
– А вы, Знахарь, лучше, чем мы думали.
Глава 7 У ВАС ЕСТЬ ПЛАН, МИСТЕР ЗНАХАРЬ?
Немая сцена продолжалась, но теперь акцент сместился в сторону Знахаря.
Позолоченный пистолет замер в его руке, и Знахарь, удивленно приоткрыв рот, смотрел на сидевшего напротив него мужчину, ничего не понимая.
Мюллер, который сам только что испытал нечто подобное, почувствовал себя отомщенным и, усмехнувшись, сказал:
– Один – один!
Знахарь закрыл рот и, повернув голову к Али, стоявшему в дверях с пистолетом в руке, посмотрел на него беспомощным взглядом, как бы ища поддержки.
Али пожал плечами и переступил с ноги на ногу.
В воздухе долго висела пауза, достойная гоголевского «Ревизора», и наконец Мюллер нарушил ее, сказав:
– Вы бы, Константин, убрали пистолет, а то неловко как-то…
Знахарь посмотрел на нелепо сверкавший в его руке «Магнум» и протянул его Али. Тот принял оружие и вышел в подсобку.
Знахарь и Мюллер остались наедине.
Они молча смотрели друг на друга и было видно, что у каждого из них вдруг появилась масса вопросов к собеседнику.
Так прошла минута, другая, и наконец Знахарь, почувствовав, что снова может соображать и говорить, спросил:
– Так вы, значит, русский?
– А как же! – охотно откликнулся Мюллер, который тоже опомнился и вновь обрел уверенность и спокойствие, – натуральный русский. Ну, во всяком случае – почти русский.
– И как вас зовут на самом деле?
– А так и зовут. Генрих Мюллер. Я из поволжских немцев, так что тут никаких шпионских псевдонимов и фальшивых документов. Вроде бы и немец, а на самом деле обыкновенный русак.
– Та-ак…
Знахарь потрогал стоявшую перед ним чашку с успевшим остыть кофе, повернулся в сторону кухни и позвал:
– Али, дорогой, выйди на минутку!
Али вышел из подсобки, и у него в руках уже не было никаких пистолетов.
– Что ты хочешь? – ласково спросил он Знахаря по-русски.
– Кофе остыл. Ты не сделаешь нам новый?
– Конечно, о чем разговор, – ответил Али и, забрав чашки, стоявшие перед собеседниками, удалился.
Мюллер посмотрел ему вслед и, усмехнувшись, сказал:
– И кого только не встретишь в этой Америке! То Знахаря, которого не узнать, то турецкого гангстера, говорящего по-русски…
– …то русского немца, который ограбил этого самого Знахаря, – подхватил Знахарь, многозначительно посмотрев на Мюллера.
Мюллер нахмурился и, задумчиво посмотрев в окно, за которым стоял уже пустой «Порш», сказал:
– Я, конечно, не был готов к такой неожиданной встрече, но что поделаешь…
Он повернул голову к Знахарю и, посмотрев ему в глаза, добавил:
– Вы, я вижу, хотите задать мне много вопросов. Я отвечу на них, но предупреждаю, что разговор примет совсем не такое направление, как вы думали.
– Посмотрим, – ответил Знахарь.
Али принес кофе, и на этот раз, кроме двух чашечек, на подносе ничего не было.
Мюллер осторожно взял горячую толстенькую чашку, поднес ее к губам и, попробовав кофе, повернулся к Али, который стоял в сторонке и ревниво наблюдал за дегустацией.
– Уважаемый Али, – сказал Мюллер с интонацией посла, зачитывающего правительственную ноту, – я полностью согласен с заявленной вами оценкой этого прекрасного напитка и заверяю вас, что никогда еще не пробовал кофе, который был бы лучше этого.
Али слегка поклонился, пряча в густых черных усах довольную улыбку.
– Откуда вы знаете русский? – спросил Мюллер, приложившись к чашечке еще раз, – вы говорите почти без акцента.
– Я жил в России, – охотно ответил Али, – бизнес! Пирожки-мирожки, всяко-разно…
– Ага… – неопределенно отозвался Мюллер и поставил пустую чашечку на стол.
Знахарь к этому моменту тоже успел выпить свой кофе, и Али, забрав пустую посуду, пошел в кухню. На пороге он обернулся и сказал:
– Я вижу, что вам нужно поговорить, поэтому не буду мешать. Если что – позовете.
Произнося последние слова, он выразительно посмотрел на Знахаря, и тот кивнул.
– Ну что же, уважаемый Знахарь, задавайте ваши вопросы, – сказал Мюллер, достал из кармана плоский кожаный портсигар, вынул из него тонкую коричневую сигарку и закурил, окутавшись облаком ароматного дыма.
Знахарь тоже закурил и, вертя пальцем лежавшую перед ним пачку «Малборо», сказал:
– Да, я буду задавать вопросы, но сначала хочу сказать вам, что в вашем положении ничего не изменилось. Вы по-прежнему э-э-э… в плену. Без моего согласия вы отсюда не выйдете и… Ну, в общем – все, что я сказал раньше, остается в силе. Вы меня понимаете?
– Вполне, – Мюллер стряхнул пепел в массивную стальную пепельницу с выбитой на ней надписью «Дженерал Моторс», – но сначала я сам скажу вам кое-что. Это должно избавить вас от необходимости говорить лишнее. Не возражаете?
– Валяйте, – ответил Знахарь и приготовился слушать. Мюллер пожевал тонкими губами, взглянул на Знахаря и спросил:
– Что мне передать Рите, когда я ее увижу? Знахарь сжал зубы и, сузив глаза, спросил:
– Что это значит?
– А вы не поняли? – Мюллер усмехнулся. – Ну, подумайте сами, вы же умный человек. Теперь у вас достаточно информации, чтобы сделать необходимые выводы.
– Нет уж, – Знахарь решительно пристукнул ладонью по столу, – хватит с меня загадок. Давайте, рассказывайте, что там у вас.
– Хорошо, – Мюллер с готовностью развел руками, – как скажете. Но сначала – еще кофе. Мне действительно не приходилось еще пробовать ничего лучше.
Знахарь позвал Али и попросил его сделать еще две чашки. Али кивнул и пошел выполнять просьбу своего русского друга. Пока он занимался приготовлением лучшего в мире кофе, Знахарь и Мюллер не произнесли ни одного слова.
Наконец кофе был принесен, поставлен перед ними, и Мюллер, с наслаждением сделав маленький глоток обжигающего нектара, сказал:
– Начну с самого главного. Я, как и Рита – Игрок. Это должно объяснить вам многое, если не все. Мы потеряли вас в Германии, когда вы, как выяснилось теперь, сделали пластическую операцию. Между прочим, именно благодаря настойчивости Риты вы до сих пор живы. Ваша неуправляемость грозит вам серьезными проблемами, но я не буду рассуждать на эту тему. Вы уже слышали все это и от Риты, и от Наринского.
– Значит, одна компания… – недовольно пробурчал Знахарь.
– Совершенно верно – одна компания. Вот только вы почему-то не хотите в ней участвовать. Ладно, сейчас не об этом речь.
Мюллер пригубил кофе и продолжил:
– Вас интересует судьба сокровищ Золотой Орды. Обнаружив их, вы сочли себя законным владельцем клада и совершенно резонно хотите прибрать его к рукам. Но этого не будет. Мы отдаем себе отчет, что это насилие, но – увы. Вы можете застрелить меня, но от этого ничего не изменится.
Знахарь спросил:
– Значит, Рита с самого начала знала обо всем? О пещере, о кладе, о том, что вы отобрали его у меня? Знала, да?
– Знала, – Мюллер кивнул, – теперь вы видите, какой она сильный Игрок.
– Да уж… – Знахарь криво усмехнулся, – вижу.
– А что касается сокровища, – Мюллер допил кофе и одобрительно заглянул в пустую чашку, – тут, понимаете, такое дело…
Он закурил новую сигарку и сказал:
– Вы – безответственный человек, Константин. Я не имею в виду, что вы не отвечете за свои слова или поступки. Речь о другом.
Мюллер с интересом посмотрел на Знахаря и спросил:
– Вы хоть представляете себе, сколько стоит все, что было в пещере?
– Что значит – было?
– То и значит. Мы же не могли оставить это там! Вывезли, конечно, и теперь все эти золотые и бриллиантовые цапки рассредоточены по всему свету. И не под защитой каких-то первобытных хитростей и дикарских ловушек, как в фильмах про Индиану Джонса, а в банках и сейфах, за толстыми стенами и бронированными дверями. А главное – не в одном месте, чтобы какой-нибудь ловкий проходимец вроде вас не мог хапнуть все это одним ударом. Чувствуете, как я заговорил?
– Чувствую, – ответил Знахарь, который чувствовал и еще кое-что.
А чувствовал он, что о сокровище можно забыть.
Навсегда, будто бы его не было.
Все.
Мюллер посмотрел на него и сказал:
– Да вы не переживайте! Я объясню вам некоторые вещи, и вы сами поймете, что иначе и быть не могло.
– Ну-ну, – скептически отозвался Знахарь, который теперь уже твердо знал, что его ограбили, и это окончательно, и никакого возврата не будет, – расскажите мне, почему мое богатство нужно вам больше, чем мне. Давайте!
– А оно нам и не нужно, – ответил Мюллер. – Разве что так, на расходы… Гораздо более важным здесь является то, что оно ни в коем случае не должно находиться в ваших руках. Вы ведь так и не ответили – представляете ли вы, сколько это все стоит?
– А вы знаете? Так скажите мне, убогому.
– Извольте. Я не буду называть сумму, потому что она выходит за рамки здравого смысла, но скажу, что на эти деньги можно с легкостью развязать глобальную войну. Представьте себе, что вы оказались за рулем бульдозера величиной… ну, скажем, с гору Арарат. Человечков, которые там, внизу, даже не видно. Вы слегка пошевелили каким-то незнакомым рычагом, а там снесло пять городов. Вот такой масштаб возможностей. Вы не готовы. И никто не готов. А мы – Игроки – знаем это и отнимаем такие опасные игрушки у тех, кому они попадают в руки. В мире и так хватает войн, кровопролития и прочего, как сейчас говорят – беспредела. Причем на это тратится не так уж и много денег. А вы, если бы это богатство попало к вам в руки, легко могли бы купить, например, Турцию и Грецию со всеми потрохами, и ради развлечения натравить их друг на друга, снабжая при этом всем необходимым для войны. Это в средиземноморском масштабе. А в мировом – тоже без проблем. Политики продажны, это известный факт. И при таких деньгах организовать вооруженный конфликт между Португалией и Египтом – раз плюнуть. Потом втянуть в это Францию, потопить от имени Израиля десяток японских судов, демонстративно сбить китайской ракетой американский «Шаттл»… На все, что я перечислил, уйдет такая мизерная доля тех богатств, что и считать не стоит. Деньги – это сила, энергия. Причем, чем их больше, тем эффективнее и опаснее становится эта энергия. Для сравнения – сначала дрова, потом бензин, потом электричество… А завладение таким богатством, как сокровище Золотой Орды, можно сравнить с открытием атомной энергии. И теперь представьте себе, что вы стоите рядом с самой главной и самой страшной кнопкой. Вы умны, но недостаточно. У вас есть совесть, но она ущербна. Вы не лишены известного благородства, но вы мстительны. К тому же вы – вор в законе, уголовный авторитет. Ладно, нам известно, что вы давно уже наплевали на воровские понятия, но все равно вы связаны с ворами. Откройте словарь Владимира Даля и посмотрите, что значит – воровской. И даже если вы сами не сделаете ничего опасного для людей, ваше богатство можно отнять у вас. Сейчас это сделали мы. А если бы это были ваши уголовные кореша? Или дон Хуан Гарсиа? Или гордые воины Аль-Каиды? А если вы просто сойдете с ума? Сбрендите, спятите, рехнетесь, крыша у вас съедет? Что тогда?
Мюллер остановился и перевел дыхание.
Знахарь молчал, придавленный этой короткой, но очень увесистой речью.
Он понял Мюллера, и у него не было ни малейшего желания продолжать разговор на эту тему.
Поэтому, вытащив из пачки очередную сигарету, он повертел ее в пальцах и, не глядя на Мюллера, сказал:
– Я понял вас. Забудем об этом. Но у меня есть вопрос, на который я хочу получить ответ.
Мюллер посмотрел на него и, повысив голос, сказал в сторону кухни:
– Уважаемый Али, вы слышите меня?
Али немедленно появился на пороге, и Мюллер, с обожанием глядя на него, спросил:
– Я могу получить еще одну чашку вашего прекрасного кофе?
Али расцвел и ответил:
– Конечно! Костя, ты тоже будешь? Знахарь хмуро кивнул.
Али вышел, а Мюллер, глядя на Знахаря с искренним сочувствием, спросил:
– Можно, я попробую ответить на ваш вопрос прежде, чем вы зададите его?
– Валяйте…
Знахарь был сильно недоволен тем, как все повернулось, и не скрывал этого, но еще более он был недоволен тем, что Мюллер был совершенно прав, и, по сути дела, отвозил его, как тупого школяра, у которого отобрали рогатку.
Видя это, Мюллер сказал:
– Да вы не расстраивайтесь. Деньги у вас есть, а на ваш невысказанный вопрос я отвечу так – Рита сейчас в Европе по делам, так сказать, фирмы, и вернется через неделю.
Недовольство Знахаря выросло еще на несколько градусов.
И об этом они знают!
Мюллер при виде появившегося в дверях Али с очередной порцией лучшего в мире кофе радостно потер ладони и сказал:
– С этого дня пью кофе только у вас.
Али довольно кивнул, а Мюллер, повернувшись к Знахарю, воскликнул:
– Да перестаньте вы киснуть! Нам еще нужно решить, что делать с Гарсиа. Вы же понимаете, что не справитесь в одиночку.
Знахарь вяло улыбнулся, а Мюллер, подмигнув ему, сказал:
– Можете считать, что вы только что выиграли жизнь. Этот разговор был запланирован. Не на сегодня, конечно, потому что никто не знал, когда и где мы снова найдем вас, но на тот случай, если бы до Знахаря не дошло сказанное мной, его было решено ликвидировать. И никакая Рита не помогла бы. Вот так.
Знахарь посмотрел на него и громко спросил:
– Али! У тебя пиво есть? Али вышел в зал и ответил:
– Для дорогих гостей у меня есть все. Тебе какое?
– «Грольш».
– Сейчас, дорогой!
Али скрылся в подсобке, а Мюллер, подняв брови, спросил:
– Вы не боитесь садиться за руль после пива? Знахарь посмотрел на него и язвительно ответил:
Читать бесплатно другие книги:
