Нашествие Лазарев Дмитрий
– Думаю, ко мне это не относится. Разве вы не видите кто я?
– Мы видим, кем вы выглядите, но это еще не значит, что вы им и являетесь.
Тут уже Лонгара охватила ярость, однако он вновь сдержался. Разумеется, он мог развеять в прах и этих стражников, и весь дворец в придачу, но не затем он сюда прибыл.
– Вы разбираетесь в магии, господа? – хладнокровно спросил гость. – Думаю, что должны, хотя бы на дилетантском уровне, требуемом для выполнения вами своих служебных обязанностей. Вам знакомы особенности охранного поля, защищающего дворец? В частности, известно ли вам, что даже очень сильный маг, не знающий весьма необычных принципов построения этого поля, не сможет его преодолеть простым силовым напором? А известно ли вам, что даже если ему это удастся, то наложенные им на себя чары, в том числе и меняющие внешность, потеряют силу? Тогда позвольте спросить: если я без особого труда прошел через поле и продолжаю выглядеть так, как выгляжу, то кем, как вы думаете, я являюсь?
Теперь уже гость добавил в свой голос точно рассчитанную долю гнева, вполне соответствующую ситуации. Стражники изменились в лице и опустились на одно колено:
– Простите, мессир, но военное время предъявляет особые требования к безопасности?
– А с кем же воюет Дроуланд?
– Живые мертвецы, мессир. Их армии стоят на наших границах…
– Они вторгались на ваши земли?
– Пока нет, но…
– Но вы решили перестраховаться, – закончил его фразу Лонгар. – Ладно, я теряю время. Вы пропустите меня к королю?
– Конечно, только…
– Ну что еще?
– Корона на вашей голове, мессир. Это темный артефакт. Мы не можем…
На этот раз Лонгар существенно увеличил долю гнева в своем голосе:
– Вы заходите слишком далеко, охранник! Это не ваше дело! Если бы я пришел со злом, вы давно уже были бы мертвы! – Он шагнул вперед, и охранник вынужден был уступить ему дорогу. – Не надо меня провожать, я сам найду тронный зал.
Лонгар двинулся дальше, не обращая больше внимания на охранников: если они будут настолько глупы, что попытаются его остановить, пусть пеняют на себя! В этом случае у короля даже не будет повода для претензий: он лишь адекватно отреагирует на агрессию. Пока Лонгар шел бесконечными коридорами королевского дворца, он непрерывно ощущал всплески магической силы. Он усмехнулся: ни король, ни его приближенные дилетантами в магии не были и сейчас собирали всех лучших, чтобы отразить возможную угрозу. Что же, этого следовало ожидать. Вообще-то, когорта лучших магов Дроуланда здесь, в самом сердце их королевства, была способна оказать серьезное сопротивление даже ему, но в любом случае, сейчас боя не будет, так как он не входил в планы Темного.
Охрана у дверей тронного зала не посмела препятствовать ему и почтительно расступилась, а он по-хозяйски распахнул его двери и вошел… Да, так он и думал: король собрал здесь всю элиту. В зале были, судя по аурам, лучшие из лучших магов королевства. Многих из них Лонгар знал в лицо.
– А вы хорошо подготовились к встрече со мной, Ваше Величество, – с легкой иронией произнес он. – Здесь собралась довольно впечатляющая компания. Я польщен.
– Мессир Лонгар, – произнес король Леондар с волнением. – Для нас было величайшей неожиданностью увидеть вас снова. Вы исчезли так давно. Мы слышали, что вы вступили в орден Безликих.
– Слухи были верны, но мне там наскучило. Однако, я рад, что вы хотя бы не подвергаете сомнению мою личность, подобно не в меру бдительным стражникам у входа во дворец!
– Простите их, мессир: время сейчас очень тревожное. У наших границ нежить, а ваша корона выглядит довольно зловеще. Что же до ее ауры… Это чрезвычайно опасный артефакт!
– Я знаю, – спокойно подтвердил Лонгар. – Это Корона Мертвых. Вы знакомы с историей Фар-Сорна?
По рядам адептов пробежал взволнованный шепот. На Лонгара смотрели со страхом. Он наслаждался ситуацией.
– Вы ею распоряжаетесь? – спросил король, слегка побледнев.
– Да, а что вас так удивляет? Вы помните мой неофициальный титул? Я – Лонгар Темный, ведь так?
– Значит, орды нежити у наших границ… Они имеют какое-то отношение к вам?
– Самое прямое. Они находятся под моим командованием.
– Но, ради всего святого, зачем это вам?
– Могущества и власти никогда не бывает достаточно, господа. Мне кажется, раса дроу заслуживает лучшей участи, чем роль подпевал у эдемитов.
– Мы не… – начал было король.
– Дайте мне закончить! – перебил его Лонгар, и в его голосе было что-то такое, что сразу же заставило короля замолчать. – Ваши адепты служат в Корпусе Усмирителей. Раз. Вы подчиняетесь эдемитским законам. Два. Вы, наконец, воюете за них по их первому требованию! Три. Как это еще назвать?
– Мы не воюем за них!
– А как назвать дурацкий поход вашего отряда к Кунгуру? Вы ввязались в войну, которая вас прямо не касалась!
– Этот поход – самоуправство шалла нашего пограничного города Синта. Но его можно понять: нежить слишком приблизилась к нашим границам.
– Почему я должен всех понимать?! Они вас не трогали. Тем не менее, стоило какому-то эдемитскому прихвостню обратиться к вам, как вы немедленно отправили военный отряд ему в помощь. Жалкая участь для великой расы, которая никогда и ни перед кем не склоняла головы!
– Чего вы добиваетесь? – спросил король, по глазам которого было видно, что гордость и гнев в нем вытеснили страх.
– Нежить служит мне, но она – не мой народ. Эти порождения темной магии вряд ли вообще могут считаться полноценной расой. ВЫ – мой народ! И я хочу завоевать для дроу то положение, которого они заслуживают! Я хочу вывести вас из тени эдемитов и подарить вам весь Пандемониум. Я могу завоевать его и сам, но мало радости править миром, где не осталось никого, кроме нежити. Те расы, что согласятся быть на моей стороне, уцелеют. И такие уже есть. Но я хочу, чтобы ВЫ были главнейшей из них! Именно с ВАМИ я хочу разделить власть! Я раздавлю светлых эльфов и отдам вам их земли, как и многие другие! Взамен я хочу лишь вашей преданности и ваших войск под моими знаменами, ибо любую власть все-таки надо заработать! Что вы на это скажете?
Повисла долгая и тяжелая пауза. Наконец, король нарушил молчание:
– Можете мне поверить, мессир, мы очень уважаем и почитаем вас как величайшего архимага нашего народа. В какой-то степени вы правы. Возможно, мы заслуживаем большего, чем имеем. Согласен я и с тем, что власть нужно заработать. Но мы не хотим получить власть ТАКОЙ ценой. Цель не всегда оправдывает средства. Встав под одни знамена с нежитью, мы превратимся в пруклятую расу и станем ненавистны абсолютно всем.
– Истинно великим нет дела до серой толпы!
– Значит, мы не относимся к истинно великим. Мы – не ангелы. Мы периодически вели войны, и некоторые из них были завоевательными. Да, мы иногда использовали в качестве союзников темных существ, таких как ночные охотники, а иногда даже заключали сделки с инферами. Но все это ничто, по сравнению с тем, что предлагаете нам вы. Мы НИКОГДА не вели войны на уничтожение и НИКОГДА не заключали союза с силой, чьей целью является только смерть и разрушение. Мы не хотим строить великую империю дроу на костях десятков других рас, а именно это предлагаете нам вы. Ведь ни Корона, ни стоящие за вашей спиной полчища нежити не умеют действовать по-другому. Так что, простите, но мы вынуждены отклонить ваше щедрое предложение.
Лонгар Темный криво усмехнулся и обвел взглядом всех присутствующих в зале магов и высокопоставленных дроу.
– Все так думают, или это мнение только вашего короля, как оказалось, слишком ничтожного, чтобы оценить открывающиеся перед вашей расой перспективы, и слишком трясущегося за мелкую власть, которую он имеет, чтобы встать под знамена того, кто способен, в отличие от него, привести дроу к величию?
Среди присутствующих поднялся ропот. Затем вперед вышел первый министр Дроуланада и, по совместительству, его верховный маг Найт Эбеллар:
– Его Величество сказал совершенно правильные слова. Если даже нам суждено добиться победы такой ценой, мы не сможем затем смотреть сами себе в глаза. Вы – великий архимаг нашей расы, но обладание Короной Мертвых изменило вас и не в лучшую сторону. Вероятно, нашу лояльность к эдемитам можно, при желании, расценить, как низкопоклонство. Но чем это хуже роли инструмента для достижения абсолютной власти для вас, которую вы нам уготовили?
– Я же обещал поделиться с вами властью! – начал было горячо возражать Лонгар, но вдруг с досадой махнул рукой. – А впрочем, мне надоело распинаться перед вами! За десять веков Дроуланд изменился больше, чем я думал. Вы все стали трусами и ничтожествами, неспособными даже пальцем пошевелить для достижения великой цели! Да что там?! Вы даже подумать об этом страшитесь и прикрываете свою нерешительность высокопарными словами! Я вижу, что зря потерял на вас время. Я напрасно надеялся найти здесь понимание и поддержку, увидеть прежних дроу, править которыми было бы счастьем для меня! Но моего народа больше нет. Вы в большей степени мертвецы, чем те, что воюют в моей армии. На них хотя бы можно положиться. Вы же предали своего архимага. Только запомните: кто не со мной, тот против меня. Отказавшись стать на мою сторону, вы подписали себе смертный приговор! Я не пожалею сил и времени, чтобы стереть вас с лица Множества Миров! Стереть так, чтобы и памяти о вас не осталось!
Вокруг Лонгара возник вихрь непроглядного мрака, а когда он рассеялся, бывшего архимага расы дроу уже не было в тронном зале.
Нижний мир
Они все собрались здесь: Люциан, Маурезен, Бельфегор, Неста, Белиал и Астарта – шесть высших иерархов Нижнего Мира, его руководство. Серьезные события назревали в Инферно: слишком давно его обитатели держались тише воды и ниже травы как в Пандемониуме, так и в остальных Мирах Множества. Но долго так продолжаться не могло: это противоречило самой натуре инферов, их внутренней сути. Эта раса затаилась, как пантера перед прыжком на добычу. Прыжка следовало ожидать в самом скором времени, но состояться он мог только с благословения тех шести, что присутствовали в зале Совета.
То, что их пригласили собраться, не удивило никого. Все чувствовали атмосферу напряженности, воцарившуюся в Нижнем Мире после того, как в Пандемониуме началась война, и какую-то тайную, лихорадочную деятельность в самой столице. Отчасти, причиной этой деятельности были сами члены Совета, каждый из которых вел свою игру. Вот-вот кто-то должен был созвать Совет. И когда это, наконец, произошло, все члены Совета испытали смесь тревоги с облегчением. С одной стороны, наконец будет покончено с тягостной неопределенностью, а с другой, тот, кто созвал Совет, очевидно, оказался к нему готов лучше, чем другие, что не могло не беспокоить остальных… Эти чувства испытывали все, кроме того, кто собственно и созвал этот Совет, то есть, Маурезена. Он был уверен в себе как никогда. Вся подготовительная работа была проделана на «отлично». Пришло время сделать первый решительный шаг к реализации его плана, который сам Высший инфер, не страдая излишней скромностью, считал гениальным.
Маурезен оглядел присутствующих. Нет слов, члены Совета выглядели куда эффектнее своих коллег из Верхнего мира. Каждый пребывал в своем излюбленном облике. Глава Совета – Люциан предстал в образе громадного волколака, Бельфегор выглядел как бесформенное облако тьмы, в котором багровыми огоньками горели два глаза, сам Маурезен пребывал в форме жутковатого крылатого демона, покрытого чешуей. Неста и Белиал предпочли человеческий облик. Он был высокий, широкоплечий брюнет с мушкетерской бородкой, она – рыжеволосая красотка, за одну ночь с которой продали бы душу все плейбои Пандемониума. Что же до Астарты, то ее, на первый взгляд, человеческая фигура, закутанная в просторный плащ с капюшоном, венчалась головой хищной рептилии.
Люциан поднялся с места и, в упор глядя на Маурезена, произнес:
– Ты просил нас собраться. Надеюсь, повод достаточно серьезный?
– Весьма, – ответил Маурезен. – Ситуация давно уже требовала от нас принятия каких-то организационных решений, но мы их все откладывали. Сейчас эта необходимость назрела. Созыв Совета был только вопросом времени. Если бы сейчас этого не сделал я, завтра его созвал бы кто-то из вас.
– А нельзя ли ближе к делу? – попросила Астарта.
– Я как раз собирался перейти к сути. Мне не хотелось излагать вам то, что и так ясно каждому, кто хоть сколько-нибудь разбирается в сложившейся политической обстановке. Но боюсь, без этого не обойтись. Мы уже давно пребываем где-то на задворках большой политики Множества Миров. А началось все с Катаклизма, когда мы оказались не готовы к серьезному военному конфликту, и эдемиты захватили Пандемониум. Чрезвычайно выгодное стратегическое положение этого мира позволило его владельцам – эдемитам – в большой степени влиять на политические процессы во Множестве Миров. Нам пришлось смириться с их успехом. Мы отошли на второй план. Эдемиты, фактически, получили возможность диктовать нам условия, угрожая перекрыть для нас доступ в Пандемониум. Мы не могли этого допустить, и вынуждены были им постоянно уступать. Более того, значительная часть нашей деятельности в Пандемониуме стала вестись на нелегальной основе, так как это могло не понравиться эдемитам.
Таким образом, Множество Миров перестало быть биполярным, ибо эдемиты получили существенное преимущество и почувствовали себя вправе решать за других как им следует жить. Большинство рас Множества стали номинально союзниками эдемитов, а фактически – их вассалами. Даже орки какое-то время были вынуждены подчиняться их законам. Эдемиты обнаглели до того, что даже нам пытались давать «рекомендации» как себя вести и действовать. Само по себе, такое положение просто унизительно для высшей расы, которой мы, без сомнения, являемся. Пусть наше смирение было временной и вынужденной мерой, но от этого ничуть не легче.
Последнее время наглость эдемитов перешла всякие границы, но рано или поздно должна была наступить расплата. Мне хотелось верить, что именно мы станем теми, кто за все спросит с обитателей Верхнего мира. Но нас опередили. Вы все прекрасно знаете, что бывший архимаг расы дроу и бывший же Безликий Лонгар Темный, завладев чрезвычайно могущественным артефактом – Короной Мертвых, захватил власть над Серыми Пределами и вторгся в Пандемониум. Очевидно, он хорошо подготовился к вторжению, так как эдемиты начали отступать под его натиском. Для них настали трудные времена. Полагаю, пришло время и нам сказать свое веское слово в споре за Пандемониум. Очень скоро мы будем полностью готовы к большой войне, а два наших конкурента окажутся обессиленными борьбой друг с другом, так что их можно будет брать голыми руками. Это наш шанс поменять полярность во Множестве Миров, и только от нас зависит, сможем ли мы за него уцепиться.
Маурезен закончил свою речь и вновь обвел взглядом присутствующих. Он сделал это не для того, чтобы определить какое впечатление произвели на них его слова: все равно по лицам инферов никто и никогда не мог догадаться об их отношении к тому или иному делу, если только те сами не хотели это отношение продемонстрировать. Он просто давал им понять, что можно высказывать свое мнение и задавать вопросы.
– Ты все очень красиво изложил, Маурезен, – произнесла Неста с легкой улыбкой. – Но позволь мне прояснить для себя один момент. Насколько мне известно, одна из основных причин того, что мы оказались не готовы к серьезному военному противостоянию с эдемитами на момент Катаклизма, заключалась в нашей неспособности противодействовать их новому оружию – «глазам геноцида». Неужели на этом фронте что-то изменилось?
– Да, и весьма многое. Сейчас мы очень близки к решению этой проблемы.
– Каким образом?
– Вы, разумеется, знаете об «альтруистах»?
– Полумеры! – презрительно бросил Люциан. – Они выдерживают только вторичное излучение, и то – весьма недолго.
– Так было, – подтвердил Маурезен. – Но недавно в руках ученого Тавигарна, занимающегося этой проблемой, появился довольно ценный объект для исследований. Благодаря ему, он вскоре сможет создать усовершенствованную версию «альтруиста», способную выдерживать более серьезные нагрузки и в течение более длительного времени. Также близки к завершению и некоторые другие научные разработки, которые дадут нам техническое превосходство над эдемитами.
– Это все хорошо, – задумчиво проговорил Белиал, – но мне кажется, что обрисовывая нам обстановку в Пандемониуме, ты упустил одно немаловажную деталь, а именно – еще одну Силу, участвующую в противостоянии.
– Если ты говоришь о Каладборге и его носителе, то это не так уж существенно. За ним нет реальной силы и прямой схватки с любой из воюющих сторон, если те обратят на него всю свою мощь, он не выдержит. Пока же он работает на нас, ослабляя как эдемитов, так и нежить Лонгара Темного.
– Кстати, о Лонгаре, – вмешалась в разговор Астарта. – Мы здесь много говорили о том, как справиться с эдемитами, но, по твоим же собственным словам, они проигрывают войну армиям Серых Пределов. Так что, вполне возможно, что в итоге воевать нам придется не с эдемитами, а с нежитью. А хорошо ли мы знаем этого врага и готовы ли мы к войне с ним?
– В настоящее время я и моя агентура делаем все, чтобы как можно сильнее его ослабить и, разумеется, изучить. Я уже упоминал, что носитель Каладборга может быть нам в этом смысле весьма полезен.
– А как насчет Сил стабильности? – бросил реплику Бельфегор. – Думаете, они будут спокойно смотреть, как мы завоевываем Пандемониум?
– Смотрели же они, как это делают эдемиты, – пожал плечами Маурезен.
– Но мы – не эдемиты, – веско сказал Люциан. – Относительно нас у них есть определенные… предрассудки. Они боятся нас… Боятся нашего усиления гораздо больше, чем когда-либо боялись эдемитов, считая нас чуть ли не апостолами Хаоса.
При упоминании о Хаосе Маурезену стоило большого труда сохранить невозмутимость, но он совладал с собой и спокойно произнес:
– Значит нам просто придется действовать чуть быстрее, чтобы не дать им времени на реакцию. Когда мы победим, им придется с этим смириться так же, как мы в свое время смирились с захватом Пандемониума эдемитами.
Возникла пауза. Маурезен проанализировал собственные эмоции и внутренне усмехнулся: наверное, что-то подобное испытывали студенты с докатаклизменной Земли на защите дипломного проекта. Вопросы, замечания, возражения… Пока он все отбил. Если они больше ничего не придумают, то, похоже, дело сделано!
Люциан испытующе смотрел на него. Главе Совета не нравились амбиции Маурезена. Он чувствовал исходящую от него угрозу своей власти. Но сейчас позиция Маурезена была весьма сильна. Он хорошо подготовился к сегодняшнему Совету и, похоже, сумел всех убедить в своей правоте. А Люциан, как ни старался, не мог придумать, на чем бы можно было свалить Маурезена. Он поставил себя так, что любая атака на него будет воспринята остальными так, словно атакующий желает зла Нижнему Миру. И тогда этот самый атакующий окажется в очень неприятном положении. Что же, Маурезен блестяще разыграл свою комбинацию. Можно было бы поаплодировать ему, но что-то не хотелось. Наглый мерзавец знал, что уже победил, и это больше всего бесило Люциана.
– Один вопрос, Маурезен. Ты сказал, что вместе со своей агентурой занимаешься ослаблением нежити и эдемитов. Ты понимаешь, что это риск – начинать явно враждебные действия сейчас, пока наша готовность еще не стопроцентная?
Маурезен изобразил раскаяние, насколько это было возможно на его жутком демоническом лице:
– Каюсь, я немного рисковал. Но риск минимален: ни одна из воюющих сторон не захочет сейчас получить дополнительного врага. Даже если им что-то не понравится, они предпочтут оставить разборки на потом. Наша задача – сделать так, чтобы для них не было никакого «потом».
– Разумно, – нехотя признал Люциан. – Ты хочешь от Совета одобрения компании по подготовке к войне, ведь так?
– Так.
– Думаю, что ты его получишь. У Совета нет возражений? – с тайной надеждой спросил Люциан.
Увы, возражений не было.
– Тогда решено, – резюмировал глава Совета. – Начинаем подготовку к вторжению в Пандемониум. Всем членам Совета стоит форсировать исследования оборонного характера, находящиеся под их патронажем. Кроме того, пора начать тайную мобилизацию своих гвардейских частей: ни в коем случае нельзя дать понять шпионам Первосозданного ЧТО мы затеваем. Общую мобилизацию начнем в самый последний момент, когда техническая готовность будет полной. Вопросы есть? Тогда, расходимся. У каждого из нас сейчас много работы.
Все члены Совета растворились в воздухе, кроме Маурезена и Белиала. Маурезен был задумчив. Неожиданная покладистость Люциана наводила на нехорошие мысли. Тот не мог не понимать, что Маурезен сейчас имел все шансы, поднявшись на волне этой военной лихорадки, скинуть его с поста. И если он не попытался остановить его на Совете, значит попытается сделать это иначе… Их противостояние достигло кульминации. Совет стал слишком тесен для них обоих. Вряд ли им позволят вести долгую войну друг с другом. А значит, тот, кто лучше подготовит свой удар, получит все…
– Прости, что отвлекаю тебя от важных мыслей, – вкрадчиво произнес Белиал.
Маурезен поднял на него глаза. Он не слишком опасался Белиала. Тот, конечно, был дьявольски хитер и коварен, но власти и влияния у него было меньше, чем у остальных членов Совета. Так что этот интриган всегда примыкал к победителю, которого вычислял безошибочно. То, что он остался поговорить с ним, Маурезеном, было хорошим знаком.
– Да?
– У меня один вопрос. Здесь только мы, а прослушивание в этом зале, как ты знаешь, невозможно…
– Я тебя слушаю.
– Ты хочешь стать новым сатаном, Маурезен?
– С чего ты взял?
– Большая война не приемлет демократии. Прошлый монарх Инферно стал таковым именно благодаря войне, когда потребовалась сильная и единая власть, и Совет с его интригами стал помехой… Так я прав?
– Подумай сам, Белиал. Только позволь дать тебе один совет: в любом случае со мной лучше дружить!
Не дожидаясь ответа Белиала, Маурезен исчез во вспышке пламени. В одном Люциан оказался прав: его действительно ждало много работы.
Глава 8
Гроза над Вечнолесьем
Ардер. Вечнолесье. Окрестности Даль-Тименора.
Солнце медленно закатывалось за вершины исполинских отиандров. Магическая дымка, плавающая в воздухе зачарованных пущ, преломляла лучи дневного светила и меняла их окраску, превращая закат в нечто феерическое. Корн Деланналь, стоя на балконе своего замка, с грустью смотрел на эту потрясающую картину. И грусть его была вполне понятна: вряд ли в ближайшем будущем ему придется наблюдать подобное. Завтра он покидает Вечнолесье. Покидает надолго… если не навсегда. Последнюю мысль он постоянно гнал от себя прочь, но она упрямо возвращалась. Эммелия подошла к нему сзади, нежно обняла и положила подбородок на плечо супругу.
– Восхитительно, правда? – тихо спросил Корн.
– Обычно, да, – ответила она, – но сегодня в этом закате мне чудится цвет крови.
Эльф чуть отстранил ее от себя:
– Ради Создателя, Эммелия, не делай расставание еще более тяжелым!
– Но почему – ты, Корн? Почему именно тебе поручили возглавить этот экспедиционный корпус? В гвардии полно молодых честолюбцев, жаждущих славы и не имеющих семей. Они были бы просто счастливы оказаться на твоем месте!
– Приказы короля не обсуждают, Эммелия. Экспедиции в поддержку эдемитов в Пандемониуме он придает очень большое значение и хочет видеть ее главой испытанного полководца, которому может доверять. То, что он выбрал меня – большая честь, и отказаться я не могу. Поверь, мне безумно не хочется расставаться с тобой, но долг зовет меня, как ни высокопарно это звучит!
– Долг? – с горечью переспросила она. – А как насчет долга перед семьей? Война стоит у наших границ, Корн! Не сегодня, так завтра войска нежити вторгнутся в Вечнолесье и вскоре, возможно, будут штурмовать наш замок! А ты будешь далеко отсюда, рисковать жизнью ради спасения чужого мира!
Взгляд Корна стал холодным:
– Прости, Эммелия, но сейчас ты говоришь как дроу. Они возвели эгоизм в абсолют. Не надо уподобляться им! Пандемониум – не чужой нам мир. Нравится тебе или нет, но наши миры слишком тесно связаны. Мы – практически одно целое! И сейчас жители Пандемониума, среди которых много наших собратьев, стоят на пути чудовищного зла, которое рвется к нашим границам. Мы просто обязаны им помочь!
На глазах эльфийки выступили слезы:
– Прости меня, Корн! Я сама не знаю, что говорю. Но я так не хочу отпускать тебя, потому что могу никогда больше не увидеть! Ты же знаешь, у меня есть некоторые способности к предсказанию будущего… Я чувствую, на твоем пути стоит зловещая тень и боюсь, что это смерть!
Корн обнял ее:
– Не надо, милая! Даже предсказания уллов не всегда сбываются. Все будет хорошо, верь мне!
Она подняла к нему заплаканное лицо:
– Никогда еще так не хотела ошибиться, как сейчас!
– Ты никуда не годный предсказатель, Эммелия Бланнард, – нежно улыбаясь, промолвил Корн и поцеловал ее.
– И с чего я взяла, что у меня вообще есть эти способности? – сказала она, с жаром целуя его в ответ.
Супруги покинули балкон и, обнявшись, двинулись по направлению к спальне, не ведая, что в эти самые мгновения в пятидесяти милях к югу от их замка предсказание Эммелии начало сбываться…
Ардер. Вечнолесье. К югу от Даль-Тименора
Ровэн Бланнард шагнул в зачарованный лес через окно бурлящей Тьмы, как только погасли последние лучи фантастического вечнолесского заката. Он огляделся и посторонился, пропуская следующие за ним легионы нежити, которые нескончаемым серым потоком хлынули в Вечнолесье. Магическая дымка, без которой этот мир так же трудно себе представить, как вершины Гималаев без снега, отхлынула в сторону. Казалось, само существо леса скорчилось в судороге страха перед жутким инородным телом, вонзившимся в его плоть. Зло пришло в Вечнолесье. Пришло, чтобы убить его душу – то, что не смогли сделать даже орочьи орды, дважды вторгавшиеся в эльфийские зачарованные пущи. Лес чувствовал свою грядущую смерть, но не хотел и не мог с ней смириться.
Дымка сгустилась, и вдруг, неведомо откуда, возникла туча ветвей, листьев, сорванной травы. Все это имело острые, как у бритвы, края. Магия леса собрала свое оружие в кулак и с силой ураганного ветра швырнула его в захватчиков… Но те оказались готовы. Первыми через темный портал прошли личи и пустотники. Их защитное поле встало на пути овеществленной ярости эльфийского леса и не позволило ей смести армию Серых Пределов. Однако, зеленый ураган не прекращался. Силы у леса было немерено, и вся она была направлена сейчас против нежити. Рано или поздно силы личей и пустотников должны были истощиться, но бой не превратился в испытание на выносливость, ибо уже через пять минут после начала неистовой атаки леса окно Тьмы вдруг резким импульсом расширилось и выплюнуло первый сгусток свинцово-серой мглы, устремившейся к небу. За первым сгустком последовал второй, третий, а потом это стало непрерывным потоком серой хмари, извергающейся из темного портала подобно дыму из фабричной трубы. Мгла стала заполнять небо, формируя облачный фронт, и атака леса вдруг прекратилась. Эта зона уже не принадлежала Вечнолесью, постепенно превращаясь в сектор Серых Пределов. Магия леса была бессильна в этой расширяющейся мертвой зоне.
Ровэн улыбнулся: все шло по разработанному им плану. Он знал этот мир, ибо сам был отсюда родом. Когда-то давно он отправился на прогулку вместе с супругой, и с той поры никто в Вечнолесье их не видел… до настоящего времени, когда он вернулся в свои родные леса во главе армии нежити как завоеватель. Он отдал короткую команду, и войска Серых Пределов стремительным маршем по замершему от невыразимого ужаса лесу двинулись на север – к Даль-Тименору.
Дроуланд. Вечнолесье
Эллу Торну, шаллу Синта, не спалось. Недавно ему сообщили по телепатической связи из Ларантела о визите в столицу Лонгара Темного. Сначала он не мог поверить своим ушам. Как?! Их древний архимаг, герой их расы, теперь командует полчищами нежити и клянется уничтожить свой народ?! Это не укладывалось в голове. Это просто не могло быть правдой, но было ею. Найту Эбеллару не было смысла лгать. Верховный адепт расы дроу был выше интриг и всегда беззаветно служил своей стране. А значит, у Элла не было выбора, кроме как признать, что тот, на кого равнялись все молодые маги дроу, оказался злым гением своей расы и вот-вот должен был обрушиться на них войной.
Элл Торн нимало не сомневался, что один из первых ударов придется по его городу, так как, во-первых, он ближе всего к границе с Пандемониумом, а во-вторых, Лонгар Темный вряд ли забудет ту спасательную экспедицию, пусть даже и неудачную, предпринятую гарнизоном Синта во время кунгурского сражения. Не сомневался он и в том, что его городу не устоять против легионов Тьмы, а подкрепление из столицы вряд ли прибудет. Нет, Эбеллар, конечно, заверял его, что войска и адепты будут немедленно направлены ему на помощь, но Торн умел читать между строк: в Ларантеле сейчас тряслись за собственную шкуру. До того ли им, чтобы помогать пограничному городу?
Торн развил лихорадочную деятельность по подготовке Синта к обороне, хотя и понимал, что это все бесполезно. Но характер не позволял ему просто ждать смерти, даже не попытавшись защититься. Естественно, была предпринята попытка эвакуировать население, но она оказалась неудачной: арки пространственных коридоров, открытые адептами Синта, погасли, так как враг окружил город блокадой перемещений. Шалл попытался даже обратиться за помощью к ночным охотникам, но те, узнав, что сражаться предстоит с мертвецами, с которых, в случае чего, и поживиться будет нечем, отказались.
Торн отправил одного из своих адептов на поиски границы зоны блокады, но известий от него пока не поступало. Это и неудивительно, так как определять эту самую границу можно было только экспериментальным путем, открывая коридоры на различные расстояния. А тем временем, женщин уводили из города пешим порядком. Детей же в Синте не было очень давно…
Сторожевые круги уже расставлены. Теперь никто не смог бы подобраться к городу так, чтобы в Синте об этом не узнали. Еще несколько часов, и женщины окажутся в безопасности. Тогда можно будет отступать и остальным… Бодрствовать сейчас было совершенно бесполезно: все что можно, давно сделано. Торн не спал уже почти двое суток и нуждался в отдыхе, но сон не шел. Возможно, виной этому был надвигающийся облачный фронт. Похоже, предстояла гроза. Торн любил ночь и любил грозу, но сейчас ему казалось, что они специально объединились против него. «Если доживем до рассвета, появится шанс, – подумал шалл Синта. – Надо поспать – силы пригодятся!»
Но как только он решил последовать своему совету и коснулся ухом подушки, как тревожным набатом зазвенели в его голове сигналы сторожевых кругов. В Синт пришла смерть…
Ардер. Вечнолесье. Окрестности Даль-Тименора
Телепатический вызов застал Корна Деланналя в тот момент, когда он и его супруга как раз готовились сесть завтракать.
– Да? – отозвался он.
– Корн, тебе лучше немедленно явиться во дворец! – зазвучал в его голове голос Лателле, командира королевской гвардии и его друга.
– Почему такая спешка? Экспедиционный корпус собирается только через несколько часов!
– Дело не в этом. Адепты засекли…
Телепатический контакт внезапно оборвался, словно его ножом отрезало. В голове вспыхнула резкая боль, как всегда бывает в таких случаях. Правда подобных случаев за долгую жизнь Корна было всего два или три, и все они были связаны с наложением «колпака тишины». Внутри него, словно медведь в берлоге, заворочался холодный страх. Что происходит?! Что засекли адепты? И откуда «колпак тишины»? Неужели началось вторжение?
– В чем дело? – спросила Эммелия тревожно. – На тебе лица нет.
– Кажется, возникли серьезные проблемы, – произнес Корн. – Я еще не знаю в чем дело, но мне все это очень не нравится. Пожалуй, нам лучше поскорее покинуть этот замок.
– Но почему?
– Есть вероятность вторжения. Наш дом на отшибе, и, если что, мы окажемся в чрезвычайно опасном положении. Собери самое необходимое, а я вызову всех сюда. Боюсь, как бы не было поздно!
Эммелия поспешно покинула комнату, а Корн разослал во все концы замка телепатические приказы прислуге и охране замка собраться в центральном холле. Покончив с этим, он прицепил к поясу меч и попытался построить арку большого пространственного коридора в Даль-Тименор. Сердце его сжалось от предчувствия неудачи, но, вопреки его ожиданиям, магический портал открылся. И тут же мелькнула мысль: «А не зря ли? Не зря ли я бросаю родной замок на произвол судьбы, испугавшись непонятно чего?» Но, увидев входящую в холл Эммелию с небольшим узелком в руках, он сразу вспомнил ее вчерашние слова: «Я чувствую на твоем пути зловещую тень и боюсь, что это смерть!». Можно было говорить всякое, чтобы успокоить ее, но совсем уж пренебрегать предсказательскими способностями супруги было глупо, тем более сейчас, когда эта самая тень, кажется, уже нависла над их домом. «Не зря!» – решил он. Его тень должна остаться только его тенью, и если она пришла за ним даже сюда, то поглотить его жену, а в придачу и всех, кто верно служил ему долгие годы, он ей не позволит. Пора уходить…
Постепенно в холле стали собираться остальные обитатели замка… У всех на лицах была тревога и недоумение. Слава Создателю, собирались они весьма оперативно, так что долго держать коридор открытым ему не пришлось, а закрыть его Корну мешал какой-то иррациональный страх, что больше его открыть он не сможет.
– Я понимаю, что у вас много вопросов ко мне, – обратился он к собравшимся. – Но, боюсь, сейчас у меня нет на них ответов, да и времени на это у нас тоже очень мало. Возникла угроза, природы которой я и сам себе не представляю. Нам нужно временно покинуть замок. Этот пространственный коридор ведет в Даль-Тименор. Прошу следовать им, не задерживаясь и не задавая лишних вопросов. Вполне вероятно, от этого зависит ваша жизнь!
Стражники и слуги выжидательно посмотрели на Эммелию Бланнард, ожидая, что она последует в коридор первой, но она отрицательно покачала головой:
– Сначала все вы. Я помогу супругу удерживать коридор, а когда вы все покинете замок, мы последуем за вами.
Немного поколебавшись, эльфы двинулись к пылающей арке коридора и шагнули в нее. Пространственный коридор, в отличие от телепортации, не мгновенный способ перемещения, и чтобы пройти через него, требуется сделать несколько шагов. На первый взгляд это так мало, но иногда они превращаются в чудовищно длинный путь, цена которому – жизнь. Это был как раз тот случай, потому что жизнь для тех, кто только что ступил в арку пространственного коридора, открытого Корном Деланналем, закончилась.
Внезапно злая, могущественная сила с чудовищной яростью обрушилась на коридор, сминая его и корежа, растирая в порошок тех, кто имел несчастье оказаться в эту минуту в нем. Удар был столь неожиданным и сильным, что даже совместных усилий двух совсем неслабых адептов, каковыми являлись Корн и Эммелия, не хватило, чтобы спасти жизни вошедших в него эльфов. Более того, когда коридор схлопнулся, коллапсировал, мощнейшая энергетическая волна обрушилась на стоящих в холле. Удар этот пережили не все. Корн и Эммелия успели поставить защитное поле, но для части присутствующих здесь было уже слишком поздно: волна темной магии принесла смерть. Большинство обитателей замка выжило, но супругам Деланналь пришлось несладко: они приняли на себя девять десятых удара. Эммелия, застонав, рухнула на колени, и носом у нее пошла кровь. Корн, закусив губу, чтобы не закричать, пошатнулся, но устоял на ногах и тут же бросился к жене. Он положил ей на лоб руки, и спасительная энергия теплой волной хлынула из них, исцеляя причиненный ей магическим ударом вред и унимая боль.
В тот же миг за окном потемнело, злобно засвистел и завыл ветер. Корн понял: тень из предсказания Эммелии пришла за ним и за ней. Она не собиралась выпускать их из своих когтей.
– Кто владеет магией, ставьте защитное поле! – скомандовал он потрясенным эльфам. – Мечники – вниз, остальные – за луки и к окнам!
Замок Деланналь только назывался таковым. В земной терминологии его, скорее, следовало бы назвать загородным поместьем. Он не имел ни стен с башнями, ни рва и подъемного моста, то есть, ни в коей мере не являлся оборонительным сооружением. Да во всей этой военной атрибутике здесь, под боком у Даль-Тименора, столицы Ардера, не было ни малейшей необходимости. Враг никогда еще не прорывался так далеко вглубь владений светлых эльфов. Эти земли никогда не видели войны. Конфликты с дроу гремели где-то за тридевять земель, в дальнем пограничье, да и орочьи вторжения были остановлены во многих милях к югу отсюда. Думать о том, каким образом его родной дом из тылового превратился в форпост на острие вражеского вторжения, было некогда, и Корн, убедившись, что с Эммелией все в порядке, присоединился к адептам, в спешке пытающимся создать мало-мальски прочный защитный экран.
Когда Корн приблизился к окну, то его поразил вид неба: еще недавно чистое и ясное, теперь он было заполнено клубящимися тучами самого зловещего вида. Гроза? Так внезапно? Все вопросы отпали, как только он заметил стаю летучих мышей, приближающуюся к замку. Сердце его ухнуло куда-то вниз: летучие мыши были слишком велики для обычных представителей своего племени. Значит… вампиры? И эта облачность необычайно кстати: она защитит нежить от солнечных лучей.
Вскоре на их скороспелое защитное поле обрушился первый удар. Оно выдержало, но Корн не тешил себя иллюзиями: судя по всему, магов у врага было значительно больше, чем в его распоряжении. К тому же, в его маленьком отряде адептами достаточно приличного уровня были только он и Эммелия, а для успешной обороны против превосходящих сил врага этого было совершенно недостаточно. Их защитное поле просто не имело шансов выдержать второй удар. А он не замедлил последовать. Из адептов его не пережил никто, кроме Корна и Эммелии, но и им досталось так, что на некоторое время они оказались выключенными из сражения. Цепляясь угасающим сознанием за реальность, Корн успел заметить многочисленные серые тени, стремительно перемещающиеся среди деревьев. Внизу зазвенело стекло, и бледные как полотно лучники начали быстро выпускать стрелу за стрелой в сумерки за окном. И тут Корна поглотила темнота…
Дроуланд. Окрестности Синта
Элл Торн бежал… Бежал, как никогда в жизни не бегал. Бежал прочь от того кошмара, что остался позади, в Синте. Атака Тьмы была стремительной и беспощадной. Обороняющихся просто смели. Его родного города не стало в одночасье. Он был единственным, кто выжил… кроме этого мерзавца Телгарна. Его первый советник оказался предателем и пытался убить его. Кинжал Телгарна скользнул по доспеху Торна и нанес неглубокую рану. Вспыхнула короткая и яростная схватка на мечах. Торн был в шаге от победы, когда в дверях появился пустотник… Выбив собою окно, шалл Синта бежал. Да какой он теперь шалл? Шалл без города…
Ветки деревьев, словно тоже вдруг предавшие того, с кем много лет прожили в мире и согласии, нещадно хлестали его по лицу. Дыхание становилось все более частым и затрудненным, а рана в боку наливалась тупой болью. Но Торн не останавливался, ибо смерть от потери крови была ничем, по сравнению с оставшимся позади… Дикий, почти животный ужас гнал его вперед. Даже рану свою он не мог толком залечить, не говоря уже о том, чтобы левитировать или воспользоваться пространственным коридором хотя бы в пределах зоны блокады – магической энергии практически не осталось. Часть ушла на бой, а вторую поглотило нечто…
Нет! Не думать об этом! Иначе страх парализует окончательно. Бежать и надеяться… на что? Даже если он доберется до границы зоны блокады, все равно ему не хватит энергии на магическое перемещение… «Только бы женщины успели спастись! Только бы успели!» – повторял он про себя, как заклинание. Заклинание, увы, не имевшее магической силы.
Большая поляна… На ее дальнем краю, какие-то знакомые фигуры. Сердце дроу радостно встрепенулось: женщины! Женщины Синта. Они помогут ему и, добравшись до границы зоны блокады, заберут его с собой.
– Эй, подождите! – этот крик вырвался у Торна раньше, чем он подумал о том, каким образом ему удалось их догнать, если они вышли на несколько часов раньше него.
Фигуры обернулись и посмотрели на Торна. Одна из них сделала шаг вперед. Талиса! Его единственная любовь, смысл его жизни, она была здесь!
– Талиса! – выкрикнул он, задыхаясь.
– Я здесь, милый! Иди ко мне.
Казалось, к нему пришло второе дыхание, и Торн бросился вперед, забыв о ране и усталости. Вот она, рядом! Только лицо какое-то бледное… Переживала, наверное… И глаза… Торна мгновенно затянуло в их темную глубину. Он не видел ничего, кроме этих глаз и милого дорогого лица…
– Теперь все будет хорошо, любимый! – тихо произнесла Талиса. – Ты в безопасности.
Она шагнула к нему и чуть раздвинула губы в улыбке… «Нет! – завопило что-то маленькое и перепуганное в глубине его естества. – Беги отсюда!» Но было поздно – Элл Торн был уже не властен над своим телом. Оставайся у него хоть малая толика магической энергии, он бы еще мог побороться с гипнотическим взглядом этого существа, выглядевшего как Талиса. Но сейчас он был обречен.
– Все будет хорошо, – еще раз прошептала она, обнажая длинные и острые клыки.
Ардер. Окрестности Даль-Тименора
Корн не знал, сколько он пробыл без сознания, но, очевидно, недолго, так как бой еще продолжался. Снизу доносился звон оружия и предсмертные крики эльфов. Нежить же, если и умирала, то умирала молча. За окном носились какие-то тени, но лучникам пока удавалось держать их на расстоянии. Корн повернулся к Эммелии. Супруга все еще не пришла в себя. Он поднялся с пола и, поморщившись от боли во всем теле, подошел к жене. На этот раз целительная магия далась ему труднее, чем после первой атаки – верный признак того, что силы его подходят к концу.
– Что происходит, Корн? – простонала Эммелия. – Кто нас атакует?
– Тень из твоих предсказаний, дорогая. Нежить.
– Здесь?! У столицы?!
– Очевидно, они открыли постоянный портал из Серых Пределов. Ладно, ты побудь здесь, наберись сил, а я должен помочь бойцам.
Эммелии очень хотелось попросить его не уходить, остаться с ней, но она понимала, что не может позволить себе последовать этому эгоистичному желанию, и только молча кивнула в ответ.
В следующий миг стих звон оружия на первом этаже. Очевидно, защитники пали. Корну очень бы хотелось надеяться на обратное, но он был реалистом и понимал, что силы слишком неравны.
– Забаррикадировать дверь! – приказал он двоим охранникам, обнажившим мечи.
Охранники как раз успели выполнить его распоряжение, просунув в ручку двери ножку тяжеленного кресла, стоявшего в холле, когда на нее снаружи обрушился мощный удар. Однако, и сама прочнейшая таломитовая дверь, и ножка кресла выдержали эту атаку. Впрочем, уже в следующую секунду раздался грохот, и на месте двери возникло облако дыма. Против магии Серых Пределов она не устояла.
Из облака еще не осевшей пыли и дыма в холл ринулись три твари, напоминающие волков, только умерших пару месяцев назад. Их разлагающиеся тела, кое-где еще покрытые шкурой, источали чудовищное зловоние. Но нервы у эльфов были крепкие. Первого из мертвых волков сразила стрела успевшего развернуться лучника, второго зарубил мечом один из охранников, а третьего сжег магией Корн. Но мечник ненадолго пережил убитую им тварь: из темноты за дверью вылетела стрела мрака и угодила прямо ему в грудь. Он умер практически мгновенно, ибо полный концентрированной Тьмы Серых Пределов магический «подарочек» лича немедленно омертвил все ткани организма, которых коснулся, равно как и соседние.
Корн быстро поставил магический щит. На него ушли все остатки его энергии, но выбора не было: без щита все находившиеся в холле были обречены – личи просто расстреляли бы их своей магией, не допустив даже попытки сопротивления. Но атака началась сразу с двух сторон. Нечто ворвалось в окно и одновременно из коридора появилась призрачная, словно сотканная из тумана, фигура.
Корн и один из лучников среагировали мгновенно, но только на появившегося призрака, так как атака со стороны окна последовала чуть позже… Всего на секунду, но это все решило. Лучник развернулся и выпустил стрелу в того, кто появился в дверях, а Корн в него же выпустил огненный шар. Но ни та, ни другая атака успеха не принесли – туманной фигуры уже не было на том месте, где она возникла. Зато, воспользовавшись переключением внимания лучника на другую цель, в окне возникла черная тень и атаковала его. Эммелия, лежавшая в углу комнаты, видела эту атаку, но помешать ей не могла – не было магических сил. У нее вырвался предупреждающий возглас, но он запоздал. Эльфийка могла лишь бессильно наблюдать, как черная тень обволакивает не успевшего развернуться лучника, высасывая из него жизнь. Второй лучник, оборонявший дальнее окно, выпустил в тень зачарованную стрелу: она развоплотилась, но свое дело уже сделала. В окне, оставшемся без присмотра, появилась огромная летучая мышь. Она опустилась на подоконник, уклонилась от стрелы и начала менять облик.
В этот момент тварь была особенно уязвима, но воспользоваться этим Корну и его охранникам не позволили. Туманная фигура метнулась к оставшемуся в живых мечнику, на ходу обретая материальность. Тот попытался ударить ее мечом, но не простому эльфу тягаться в скорости реакции с высшим вампиром. Тот утек в сторону и своим уже обретшим материальность клинком отсек кисть руки эльфу. В следующий момент он обхватил его сзади, приставив к горлу кинжал:
– Ни с места, а то я вскрою ему аорту! – резко выкрикнул вампир.
– Не жалейте меня, милорд! – простонал эльф. – Сожгите его!
Так Корн и поступил, но для всех в холле его секундная заминка обошлась очень дорого: вампир, державший мечника, окончательно обрел материальность и швырнул свой живой щит прямо на адепта, а тот, кто сидел на подоконнике, успел поменять облик. Пламя охватило падающего на Корна эльфа, и адепту пришлось метнуться в сторону, чтобы избежать столкновения с ним. Что же до последнего оставшегося в живых лучника, то пока его внимание отвлекал второй вампир, уже через его окно в холл проникла еще одна черная тень. Против двух противников эльф продержался всего несколько секунд, и меч вампира пронзил его сердце.
Корн поставил на свое сознание ментальный блок для противодействия гипнотическому взгляду врага, выхватил меч и повернулся к первому из двух проникших в комнату вампиров, намереваясь подороже продать свою жизнь, и вдруг замер в изумлении: лицо вампира было удивительно знакомым…
– Не может быть… – прошептал он, вглядываясь в черты его лица.
– Отец?! – в то же мгновение раздался потрясенный возглас Эммелии.
Ровэн Бланнард улыбнулся:
– Узнали, родственнички! Приятно сознавать, что здесь меня еще помнят!
Глаза Эммелии наполнились слезами:
– Но как?! Почему?!
– Ты помнишь ту лесную прогулку, Эммелия? Ту самую, на которую мы с твоей матерью отправились после празднования шестнадцатого дня рождения Аллерии?
– Конечно помню! Этот день стал кошмаром для нас!
– В тот день в лесу охотились двое высших вампиров. Обычно они предпочитают более легкие жертвы, чем эльфы-адепты, но эти, по-видимому, скучали. Им хотелось риска… – Ровэн мрачно усмехнулся. – Что же, они его получили! Мне удалось убить вампиршу, но и твоя мать погибла… А схватка с тем вампиром сложилась для меня неудачно. Это был древний носферату… Древний и чрезвычайно могущественный. Я проиграл и стал таким как он. Так вот, теперь я думаю, что зря тогда сопротивлялся. Ночь всегда была для меня дороже, чем день. А теперь я – повелитель ночи.
– И хочешь распространить вечную ночь везде? – резко спросил Корн.
– Именно. А чем это, собственно, плохо? Ночь – это свобода. Свобода от условностей, ограничений и обязательств…
– Но ты сражаешься под знаменами повелителя Серых Пределов, – возразил Корн. – Это не очень-то вяжется с твоими речами о свободе.
– Почему нет? Я сражаюсь за власть для себя и себе подобных. За возможность, охотиться и путешествовать когда и куда я захочу. А вот вы сражаетесь за какие-то абстрактные идеи и какое-то мифическое светлое будущее. Это ли не глупо?
– Мы сражаемся за жизнь, – твердо сказала Эммелия. – для себя и своего мира.
– Ваш мир все равно обречен, – отмахнулся Ровэн. – Как и Пандемониум. Моего Повелителя невозможно остановить. Я предлагаю вам встать на сторону победителей, и тогда я сделаю вас такими как я. Это всяко лучше, чем то, что вы получите в противном случае – существование зомби или, если повезет, лича. Это лучше даже чем то, что у вас есть сейчас. Подумайте хорошо. Дважды я не предлагаю. С другими бы я и разговаривать не стал, но вы, как-никак, родная кровь… Что скажешь, Эммелия?
Ровэн пристально смотрел на дочь, и Корн готов был поклясться, что в холодных, бесстрастных глазах вампира блеснуло на миг что-то похожее на надежду. Эммелия тоже подняла печальный взгляд на Ровэна и тихо произнесла:
– Прости, отец!
Читать бесплатно другие книги:
