Нашествие Лазарев Дмитрий
– А именно?
– А именно, ваша смерть, уважаемый Эрестор. Точнее – убийство.
Северная Флорида. Граница зоны Тьмы
Тьма действительно зашевелилась. Точнее, зашевелилась Облачность, закрывающая небо над зоной Тьмы. Долгое время она даже не пыталась двигаться с места, чтобы накрыть новые территории, но все понимали, что продолжение экспансии Облачности, как и новый удар Тьмы – вопрос времени. Мгла Серых Пределов всегда опережала в своем движении их армии, создавая безопасную и благоприятную среду для нежити.
И вот теперь, когда фронт зловещей Облачности как-то резко и вдруг двинулся в наступление, кольцо оцепления, в котором стояли солдаты, вооруженные арбалетами с зачарованными против нежити стрелами и магическими клинками, усмирители, а также небольшое количество эдемитов, напряглось в ожидании неизбежной битвы. Посланцев Верхнего мира только-только хватало по одному на километровый участок фронта. Этот, на первый взгляд, весьма странный факт, был обусловлен следующими, довольно банальными причинами. Во-первых, чтобы достаточно плотно насытить столь протяженный фронт эдемитами, этих последних потребовалось бы довольно большое количество, а значительная часть воинов Верхнего Мира в это время оказалась стянута к месту нового прорыва Тьмы – на Урал. Конечно, при желании, они вполне могли собрать достаточно бойцов и для этого фронта. Вот только желания такого у них как раз и не проглядывалось: пока не был найден способ противодействия тактике блокировки связи с Верхним Миром, применяемой врагом, эдемиты не хотели зря жертвовать своими. Роль жертв неминуемого наступления нежити была уготована усмирителям, а те немногие эдемиты, что стояли в одном строю с ними, были скорее ширмой, маскирующей холодный прагматизм хозяев Пандемониума.
Впрочем, недостатка в энтузиазме среди усмирителей и солдат не наблюдалось: они защищали свой мир и готовы были умереть за него. Они стояли и ждали, глядя, как Облачность заполняет собою небо. Не имело смысла пытаться остановить ее наступление магией. Даже если бы это удалось, она все равно возобновила бы свое движение потом, когда силы адептов иссякнут, а сами они окажутся беспомощными перед наступающими ордами. Нет, лучше было подождать, когда из завесы Тьмы покажутся вражьи полчища, втянуться в бой и тогда уже проделать бреши в проклятой мгле, чтобы солнце сожгло нежить. Да, это уже применялось, и враг может быть готов к таким действиям, но что делать, если другой тактики их командиры придумать не удосужились? В конце концов, вряд ли нежить найдет что противопоставить атаке солнечным светом, а значит, есть шанс. Так уговаривали себя те, кто стоял в строю, но менее половины из них действительно верили в это. Если предводители нежити не идиоты (а считать их таковыми не было оснований), то они вряд ли потеряли зря то время, что прошло с первого вторжения, и послали свои полчища в бой, не разработав какой-нибудь хитрой стратегии. Но что толку гадать? Только предстоящее сражение могло дать ответы на все вопросы.
Командующий армией Пандемониума эдемит Тираэл стоял в отдалении на пригорке. Он-то уж точно не собирался подвергать себя излишнему риску в предстоящей баталии. Впрочем его можно было понять: Высших эдемитов было наперечет, и если они начнут гибнуть в самом начале войны в неподготовленных сражениях, то война для этой обезглавленной расы скорее всего будет проиграна. Рядом с Тираэлом стояли два бойца из его эмерии, а также Майкл Корриган и Алистанус. Оба человека выглядели весьма расстроенными, но причины тому были разные. Корриган чувствовал, что его место среди бойцов, которым с минуты на минуту предстоит встретить грудью удар легионов нежити, и вынужденный простой его чрезвычайно огорчал. Что же до Алистануса, то ему стало абсолютно ясно, что Высший эдемит не намерен выпускать его из поля зрения, и осуществление побега может оказаться весьма проблематичным.
Но вот примерно половина неба оказалась заполнена Облачностью, и из-за завесы Тьмы показались, наконец, враги. Бесчисленные полчища оживших мертвецов на этот раз двигались стройными рядами, имитируя построение римских легионов. Отсутствие конницы с лихвой компенсировали барражирующие над армией Тьмы черные тени и вампиры, принявшие облик огромных летучих мышей. Пустотников и личей пока не было видно, но в присутствии последних весьма скоро убедился один из адептов, запустивший на пробу в ряды врагов небольшой огненный шар. Он разбился о незримый щит, выставленный личами.
Армии сближались, и воздух над полем, казалось, звенел от напряженного ожидания. Маги обеих сторон не решались снять защиту со своих бойцов, опасаясь удара противника. Таким образом, предстоящее сражение сводилось к противостоянию мечей. Этот расклад был заведомо проигрышным для защитников Пандемониума, учитывая многократное численное превосходство врага. Единственный шанс обороняющихся – использовать свое некоторое преимущество в магии, возникшее благодаря присутствию эдемитов. А солнечные лучи – не магия, и защитным экраном от них не закроешься…
Между тем армия нежити продолжала двигаться, правда, как-то не очень быстро, а «воздушные силы» врага в лице вампиров и черных теней, казалось, и вовсе играли скорее роль фактора психологического давления на врага, а не реальной боевой силы, что, в принципе должно было навести бойцов армии Тираэла на некоторые размышления. Когда между армиями осталось метров пятьдесят, а Облачность закрыла практически весь небосвод, арбалетчики нежити обрушили стальной дождь на ряды защитников Пандемониума. Эффекта, впрочем, эта атака не возымела – силовой экран, выставленный адептами усмирителей, отразил все болты.
В тот же миг Тираэл отдал телепатический приказ эдемитам вскрыть облачный покров световыми копьями. На этот раз вместо одной бреши было создано множество мелких прорех во мгле, и солнечные лучи ударили во вражеское воинство во многих местах, сжигая солдат нежити. Но тут стало понятно, что легионоподобное построение было избрано врагом не зря: между черными квадратами «манипул» оставались довольно большие зазоры, и лучи, бьющие из прорех в облаках, собрали отнюдь не столь большую дань, как было бы, если бы нежить наступала одной сплошной толпой. Среди врагов не возникло ни паники, ни давки, ибо зазоры между отрядами давали некоторую возможность для маневра, и мертвецы начали отступление. Что же касается черных теней и вампиров, то они не даром осторожничали: солнечным лучам практически не удалось причинить им сколько-нибудь заметного ущерба – они поспешно покинули поле боя.
Не успел Тираэл поразиться малой эффективности своей «световой атаки», а те из бойцов и адептов, что были понаивнее, обрадоваться вражескому отступлению, как последовали ответные действия. Над армией нежити простерлась пелена мрака, чем-то напоминающая завесу Тьмы над захваченной врагом территорией. Высший эдемит сразу же узнал это заклинание: «черные крылья» – древняя магия пустотников. Они применяли ее еще на полях сражений в Фар-Сорне, когда требовалось защитить войска нежити от солнечного света. Но у этого заклинания был существенный недостаток: оно пожирало массу магической энергии, и поддерживать его длительное время было невозможно. Под прикрытием Тьмы процесс отступления врага принял стройную и организованную форму. Нежить отступала параллельными потоками, оставляя между ними довольно широкие «улицы». Итак, враг тянул время, выводя свои армии из-под удара, но для чего? Неужели этим отступлением все и закончится?
Вскоре, однако, стало понятно: для кого и для чего, оставляла широкие «улицы» отступающая нежить. Из Тьмы показались исполинские, высотой примерно с пятиэтажный дом, уродливые фигуры, при виде которых даже у закаленного во всяких передрягах Высшего эдемита в животе зашевелился холодный страх. Это были костяные драконы – гигантские костяки доисторических ящеров Земли, драконов Дрэнора и других огромных рептилий, пробужденные к жизни зловещей магией Серых Пределов. Тираэл прекрасно отдавал себе отчет в том, что когда эти твари доберутся до бойцов его армии, тем мало не покажется. К тому же, насколько он помнил, вдобавок ко всем своим несомненным боевым достоинствам, костяные драконы обладали еще и чрезвычайно высокой стойкостью к магии. Что же до солнечного света, то они его просто не замечали.
– Огонь по тварям всеми имеющимися средствами! – скомандовал Тираэл, предчувствуя, что эта мера уже ничего не даст.
Волна магических заклинаний хлынула вперед и обрушилась на костяных драконов, но те продолжали двигаться, как ни в чем ни бывало. Волны огня, молнии, ледяные заряды, заклинания расщепления, разрывающие межмолекулярные связи, телекинетические удары – все разбивалось о них, словно волны прибоя о прибрежные скалы. Но, как известно, даже кажущаяся незыблемой скала со временем начинает разрушаться от постоянных ударов водной стихии, а враг слишком ценил эти свои живые скалы, чтобы позволить беспрепятственно испытывать их на прочность адептам Пандемониума. В бой вступили личи, во-первых, создавшие защитные экраны вокруг движущихся махин, а во-вторых, обрушившие волны своей темной магии на ряды армии Тираэла, вынудив часть адептов и эдемитов тратить силы на оборону.
– Спустить стихийников! – приказал Тираэл.
Это было его последним магическим резервом – двадцать заключенных в амулеты духов стихий, частично купленных, а частично экспроприированных у прижимистых дварфов. Духи стихий с яростью обрушились на костяных драконов. И вот тварь, на которую набросились сразу пять огненных элементалов, дрогнула, ее охватило пламя. Впрочем, черный полог тут же опустился на костяного дракона, подавляя огонь. А потом заработали, наконец, сами костяные драконы. Их чудовищные челюсти смыкались на созданных из чистой энергии телах стихийников, и те развоплощались. Любое обычное оружие или клыки любых чудовищ бессильны причинить вред элементалам стихий, но зубы костяных драконов не относились ни к той, ни к другой категории. Они протыкали дыры в энергоструктуре стихийников, и через них высасывали их сущность. Со стихийниками было покончено в течение нескольких минут.
А еще через минуту после этого костяные драконы вышли на убойную дистанцию. Они опустили головы вниз, широко раскрывая пасти. Тираэл только в последний момент понял, ЧТО сейчас произойдет, и испустил телепатический вопль «Энергию – в щит!», который должен был дойти до всех эдемитов и адептов в его воинстве. Вот только вовремя среагировать на него успели далеко не все. Из пастей костяных драконов хлынула Тьма. Это была квинтэссенция мрака, смерти и распада, которая чудовищным облаком окутала ряды защитников Пандемониума. Те, кого не успели защитить магическим экраном, или чей защитный экран был слишком слаб, чтобы сдержать эту атаку, в считанные секунды превращались в глубоких стариков, умирали, разлагались, а потом их скелеты рассыпались горстками праха. Дело запахло разгромом.
– Силу – в мечи! – приказал Тираэл эдемитам. – Убрать световые копья!
Те выполнили команду. Световые копья исчезли, и Облачность начала затягивать прорехи в своем теле. Тираэл прекрасно понимал, чем это грозит, и вступил, наконец, в бой сам: сформировав мощное световое копье, он удержал одну из прорех в ее нынешних пределах и даже несколько расширил ее. Нельзя было допустить, чтобы остальные войска нежити вступили в бой. Алистанус помогал эдемиту как мог. Локус Локусом, но тут погибал его народ, и он не мог оставаться безучастным. Тем временем все эдемиты, участвовавшие в сражении, перевели всю свою магическую энергию в клинки, которые они сжимали в руках – единственное оружие, способное сокрушить надвигающихся исчадий мрака. Закипела схватка. Чудовищные размеры монстров не только не пугали эдемитов (и не с такими справлялись), а, скорее, работали на них, так как костяные драконы при всей своей огромной мощи были очень неповоротливыми. В скорости движения обитатели Верхнего Мира намного превосходили своих врагов, и им удалось приблизиться к монстрам на дистанцию удара мечом, избежав потерь. И вскоре первый дракон с обрубленными конечностями стал заваливаться на бок, а один из эдемитов, не дожидаясь его падения, в умопомрачительном прыжке лихим ударом перерубил ему шею.
Но тут сработали давно ожидаемые эдемитами «ножницы смерти» – так они окрестили заклинание врага, отрезающее их от источников энергии в Верхнем Мире. Ожидать-то ожидали, но устали ждать – враг слишком долго не применял его, и эдемиты расслабились, решив, что у нежити просто не хватает магических ресурсов, чтобы «обесточить» всю их армию. А те, как выяснилось, просто выбирали удобный момент. И выбрали… Когда Сила, переполнявшая клинки обитателей Верхнего Мира, исчезла, это на несколько секунд ввергло эдемитов в состояние ступора. Всего на несколько секунд, но их хватило, чтобы костяные драконы успели собрать со своих деморализованных врагов первую кровавую дань. Несколько эдемитов превратилось в истерзанные останки, перекушенные чудовищными челюстями тварей.
Погасло и световое копье Тираэла, а вскоре показались черные тени и вампиры, планирующие довершить разгром армий Пандемониума. Про облачный кристалл они не догадывались, так что когда Тираэл активировал его и вновь открыл лучам света дорогу к земле, это стало для них полнейшей неожиданностью. Многие враги сгорели, прежде чем они успели шарахнуться в стороны, как воронье от тела умирающего зверя, вдруг пошевелившего лапой. Однако, вскоре элита нежити сообразила, что эдемит, обладающий энергией, всего один, и серьезное окно для света ему не создать – просто сил не хватит. Поэтому, далеко облетая световую зону, тени понеслись к Тираэлу с намерением прикончить его как можно быстрее.
Между тем, ситуация на поле внизу изменилась, и лишенные магической подпитки эдемиты стали проигрывать сражение костяным драконам. Уцелевшие адепты и бойцы кинулись им на помощь. Совместными усилиями им даже удалось завалить еще одного дракона, но цена, уплаченная ими за это, оказалась поистине страшной. Это была даже не пиррова победа, так как победой здесь и не пахло. Бойцов могло хватить еще на одного дракона, но с остальными сражаться будет просто некому.
Битва явно проиграна, и теперь нужно как-то спасать остатки войска. Но Тираэл прекрасно понимал, что ему одному это не под силу. Отдав телепатический приказ об отступлении, он поспешно установил контакт с Эрестором, чтобы запросить подмоги. В то же время два его телохранителя и Майкл Корриган встали перед ним с обнаженными мечами, готовые умереть, но не подпустить стремительно летящих на них вампиров и черных теней к своему предводителю.
И в этот момент Алистанус с абсолютной ясностью понял: «Сейчас или никогда!» Другого момента для побега ему не представится. Он мгновенно создал арку пространственного коридора и шагнул в нее. Едва закончив разговор с Эрестором, Тираэл сразу же оглянулся на Алистануса, так как ощутил магический всплеск, и, к своей неописуемой ярости, его не обнаружил. Поле боя, гибнущие на нем люди и его собратья мгновенно перестали существовать для Высшего эдемита. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что сейчас нет более важной задачи, чем найти сбежавшего адепта. Совсем рядом с ним вспыхнула битва, но он уже ничего не замечал: вся его магическая энергия была направлена на обнаружение следа пространственного коридора, построенного Алистанусом. Как только Тираэл обнаружил конечный пункт этого перемещения, он мгновенно телепортировался туда. А Корриган и два эдемита продолжали свой безнадежный бой…
Эрестору некогда было собирать отряд: насколько он понял из сообщения Тираэла, счет шел на секунды. Поэтому глава Совета Высших Верхнего мира появился на холме, с которого только что исчезли Алистанус и Тираэл, в сопровождении всего двух телохранителей.
К этому моменту внизу уже поняли неизбежность поражения и бессмысленность дальнейших жертв. Защитники Пандемониума попытались разорвать дистанцию между собой и костяными драконами, но сделать это оказалось не так-то просто. Если чудовища не доставали до кого-то челюстями, они применяли свое гибельное дыхание. И все же паре адептов удалось поставить пространственные коридоры, по которым удалось спастись примерно полутора десяткам бойцов и одному эдемиту. Заметив это, личи немедленно поставили блокаду перемещений, которая должна была превратить разгром в истребление.
Эрестор со товарищи лишь чуть-чуть опоздали, чтобы спасти жизнь Корригану – его сердце пронзил меч вампира. Погиб также и один эдемит, которого атаковали сразу три черные тени. Из группы прикрытия Тираэла уцелел лишь один его телохранитель. Три сверкающих клинка вновь прибывших посланцев Верхнего Мира довольно быстро расчистили пространство вокруг него. Вампиры и черные тени поспешно ретировались.
Эрестор сразу же почувствовал включенную личами блокаду перемещений и «ножницы смерти» и про себя порадовался тому, что захватил с собой облачный кристалл. Он также приказал телохранителям создать максимальный запас энергии Верхнего Мира внутри своих тел. Теперь у них был шанс. Окинув взглядом поле битвы, глава Совета сразу понял, что Тираэл не преувеличивал – положение защитников Пандемониума действительно было отчаянным. Вот только отсутствие здесь самого Тираэла безмерно удивляло Эрестора: его смерти глава Совета не чувствовал, а трусом Тираэл никогда не был. Однако, на эту тему можно было подумать и потом, а сейчас его задача – спасти остатки войск Пандемониума. Эрестор и два его телохранителя, прихватив с собой и последнего охранника Тираэла, переместились к месту сражения эдемитов и усмирителей с костяными драконами.
Надо было торопиться: в воздухе вновь появились возвращающиеся вампиры и черные тени, а к месту битвы спешно стали подтягиваться возглавляемые пустотниками легионы низшей нежити. План эдемитов был прост: они чувствовали, что размеры зоны блокады перемещений не особенно велики, так что требовалось лишь на время отвлечь костяных драконов, дав разгромленной армии время отступить.
Надо сказать, что эдемит способен накопить довольно большое количество магической энергии, и сейчас всю эту энергию предстояло потратить без остатка. Совсем некстати в голову Эрестора пришло воспоминание о пророчестве Судьбы, связанном с его смертью, но он поспешил отогнать эти мысли. Глава Совета Верхнего мира чувствовал себя способным побороться не только с исчадиями мрака, заполонившими поле сражения, но и с самой Судьбой. Передав всем на равнине телепатический приказ отступать, новоприбывшие эдемиты ринулись в бой.
Скорее всего, командование нежити не смогло определить, каким именно образом эдемиты смогли так сражаться в отрезанной от Верхнего мира зоне, но в этот момент их это и не особенно интересовало. Гораздо больше их занимал сам факт того, что в идеальную картину практически уже выигранного сражения были внесены штрихи, способные если не совершенно изменить ее суть, то хотя бы основательно испортить авторский замысел. Это стало ясно, когда сияющие клинки эдемитов сокрушили еще двух костяных драконов, удвоив таким образом число потерь среди этих чудовищ, весьма ценных для войск Серых Пределов, а остатки разгромленной армии Пандемониума под эдемитским прикрытием спешным порядком начали отступать, создавая основательное расстояние между собой и костяными драконами. Такой исход сражения в планы командования нежити не входил, и они решили вмешаться, спасая от дальнейших потерь сотворивших эту победу чудовищных тварей.
Магический удар чудовищной силы, в котором соединилась энергия личей и пустотников, обрушился на эдемитов. Это не было какое-то определенное заклинание, скорее некий безумный коктейль из всего самого мощного и смертоносного, что только когда-либо рождала магия Серых Пределов. Однако, эдемиты оказались достойными противниками: двое из трех выдержали удар, хотя чувствовалось, что далось им это нелегко. Третий же, чей щит появился слишком поздно и потому не смог защитить того, кто его ставил, практически перестал существовать – его тело было расщеплено на атомы. Драконы, воспользовавшись замешательством эдемитов и подчиняясь приказам пустотников, стали отступать, а маги нежити не мешкая нанесли второй удар. И в этом ударе было уже гораздо больше рационализма, чем дикой, бурлящей как лава в жерле вулкана ярости первой атаки. Это был «темный ливень». Защититься от него было практически невозможно, но эдемиты сделали это, хотя один из них, зашатавшись, упал на колени, и носом у него пошла кровь.
Тем не менее, из результата этой атаки командование нежити поняло, что: во-первых, им противостоит настоящий мастер, равного которому они еще не встречали на поле боя, а во-вторых, что эдемиты используют артефакт-накопитель магической энергии, а следовательно, бесконечно отражать их удары не смогут. Но брать новоприбывшего врага измором не входило в планы Танта и Ровэна, которые как раз и руководили этим наступлением армий Тьмы. Ведь остальные, которых нежить уже считала своей законной добычей, уходили все дальше. И тогда Тант, консолидировав усилия всех личей и пользуясь численным превосходством, просто сдавил эдемитов своей Силой как тисками, лишив тех возможности наносить магические удары. Именно такой прием в свое время применил Пириэл, атаковав Дмитрия в загородном доме Барковых, связав силовым противостоянием мощь Каладборга. А тем временем, в атаку на эдемитов Ровэн повел вампиров и пустотников, приказав черным теням преследовать отступавшие войска Пандемониума.
Черное воинство довольно быстро окружило двух эдемитов, один из которых, похоже, уже совершенно выбился из сил, а второй, хотя и выглядел существенно свежее напарника, тоже, видимо, действовал на пределе своих возможностей. И этого второго Ровэн знал. Выйдя из рядов своих, вампир с нарочитой вежливостью поклонился старшему эдемиту.
– Глава Совета Эрестор собственной персоной! Какая честь для нас! – произнес он с издевательской улыбкой.
Лицо эдемита осталось невозмутимым, как будто он не стоял перед лицом превосходящего по силам врага, жаждущего уничтожить его, а присутствовал на обычной политической встрече.
– Не юродствуй, Ровэн! Твои великосветские манеры тут совсем не к месту: здесь поле боя, а не зал для переговоров!
– Ну почему же? – продолжал иронизировать вампир. – Вежливость никогда не бывает лишней. Даже на поле боя, когда речь идет о том, кто раньше отправится на свидание с предками. Лично я всегда пропускаю вперед своего противника. Это ли не вежливость? К тому же, вас я уважаю и только поэтому предлагаю почетную капитуляцию. Вы и ваш напарник останетесь в живых, только сдадите нам свое оружие и артефакты.
– Я не позволю тебе использовать нас как заложников!
– Никаких заложников. После сдачи оружия и артефактов можете идти на все четыре стороны.
– Я тебе не верю!
– Зря. Я готов вам дать честное слово, что не нарушу своих обязательств.
Губы эдемита скривились в презрительной усмешке:
– Ты и честное слово?!
Лицо Ровэна потемнело:
– Не стоит меня оскорблять, глава Совета! Не забывайте, что именно вы сейчас находитесь в практически безнадежном положении! Как думаете, ваши коллеги в Верхнем мире сильно огорчатся в случае вашей смерти?
– Ты зря тратишь свое время!
– Время? – усмехнулся вампир. – У меня его много. А вот у вас, боюсь, гораздо меньше. Оглянитесь! Вы ведь сюда прибыли, чтобы их спасти, да?
Эрестор обернулся и увидел, что стая черных теней вьется над отступающей армией защитников Пандемониума, а обходя окруженных эдемитов по дуге, туда же спешит низшая нежить.
– Отпусти их! – резко бросил Высший эдемит. – И тогда я подумаю о капитуляции.
– Слишком много условий для побежденного, вы не находите? – покачал головой Ровэн. – Я готов отпустить вас, но они принадлежат нам. Наша армия понесла потери и нуждается… в пополнении.
Лицо Эрестора исказила ненависть и он сделал стремительный выпад клинком в сердце Ровэна, который вампир с трудом парировал в последний момент.
– Это надо понимать как «нет»? – произнес он, отступая под яростным натиском эдемита, но Эрестор не удостоил его ответом, лихорадочно размышляя, как выпутаться из сложившейся ужасной ситуации.
Ровэн был бойцом высокого класса, но не настолько самонадеянным, чтобы рассчитывать справиться в поединке с главой Совета Верхнего мира. Поэтому он постарался разорвать дистанцию, и как только ему это удалось, три пустотника заслонили его собой и вступили в бой с Эрестором. Теперь уже отступать пришлось Высшему эдемиту. Его телохранитель отчаянно сопротивлялся, но Эрестор отчетливо сознавал, что долго тот не продержится. Понимая, что выиграть этот бой не получится, Высший хотел уйти отсюда живым и, по возможности, хоть чуть-чуть помочь отступавшим. Глава Совета никогда не отличался склонностью к авантюризму, поэтому отправляясь сюда в спасательную экспедицию, он прихватил с собой не только облачный кристалл, но и кое-что еще. И вот пришло время использовать это.
Он столь виртуозно орудовал мечом, что создал вокруг себя что-то вроде стального вихревого щита, пробиться через который не удавалось никому. Так, теперь надо хотя бы на мгновение избавиться от тисков магии личей. Он извлек из кармана Звезду Агринара и активировал ее. Этот артефакт, созданный эдемитским изобретателем-самородком Агринаром, был одноразовым, но производил такой эффект, что с этим его недостатком можно было примириться. Он испускал очень мощную вспышку, в чем, на первый взгляд, нет ничего необычного. Но все дело в том, что излучение от этой вспышки распространялось во всех диапазонах: в диапазоне видимого света, в инфра – и ультразвуковом, а также в магическом. Интенсивность этой вспышки была такова, что на несколько секунд погружала всех окружающих в шоковое состояние. Этих секунд Высшему эдемиту хватило, чтобы привести в действие третий пункт своего плана – телепортацию. Личам, к счастью, не удалось преодолеть его магический щит и наложить на него орлиный якорь, поэтому внутри зоны блокады он мог перемещаться как угодно, чем и воспользовался. Его охранник не дожил до этого момента совсем чуть-чуть и пал, сраженный мечом пустотника.
Телепортация перенесла Эрестора как раз к тому месту, где отступавшая армия Пандемониума отчаянно отбивалась от наседавших черных теней. Магия эдемита, освободившаяся от тисков личей, мгновенно сожгла трех призрачных тварей, а далее в дело вступил его меч. Воодушевленные подмогой уцелевшие усмирители, солдаты и эдемиты с удвоенной энергией атаковали черных теней.
– Не надо! – крикнул Эрестор, понимавший, что выиграл у банды Ровэна совсем немного времени. – Уходите!
Они подчинились и стали отходить к границе зоны блокады, проходившей через руины Джексонвилла, туда, где уцелевшие адепты смогут построить пространственные коридоры и спасти всех… Но Судьба в этот день отвернулась от них.
Сражаясь с черными тенями, Эрестор вдруг почувствовал всплеск Силы позади себя и быстро развернулся… Однако недостаточно быстро, ибо тот враг, который возник из ниоткуда за его спиной, ничуть не уступал эдемиту ни в скорости, ни в могуществе. Багровый клинок, сжимаемый Маурезеном, отделил голову Эрестора от туловища. Взглянув на поверженного врага, инфер рассмеялся:
– Тоже мне, глава Совета! Ничего особенного!
Он склонился над телом эдемита и положил ладонь ему на грудь, поглощая душу. Черные тени метнулись было к нему, но полыхнувшее в глазах инфера адское пламя остановило их.
– Вот и прекрасно! – пробормотал Маурезен. – Хорошие птички!
«Сделав ручкой» черным теням, в растерянности кружившим вокруг, инфер исчез во вспышке пламени, переместившись к самой границе зоны блокады. Осталось пересечь ее – и поминай как звали!
Он уже не видел, как материализовавшиеся на том самом месте, где он только что стоял, личи Танта, с некоторым удивлением взглянув на обезглавленный труп эдемита, накинули сеть «черной немочи» на отступающий отряд. Не видел он и последовавшего за этим короткого и жестокого боя, который обреченный отряд вел с оправившимися от изумления черными тенями и подоспевшими вампирами, боя, который уже через пару минут после начала превратился в истребление защитников Пандемониума. Но все это его сейчас никоим образом не интересовало: свое дело он уже сделал и свой приз получил.
Пиренейский полуостров. Сектор Кхазмадан
Когда Тираэл материализовался в точке, где заканчивался пространственный коридор, построенный Алистанусом, его ожидали сразу два неприятных сюрприза. Во-первых, далее шли следы сразу от трех пространственных коридоров, ведущих в разных направлениях. Разумеется, преследуемый знал, что для достаточно сильного мага не составляет никакого труда отследить маршрут пространственного коридора, потому и принял меры по запутыванию следов. Конечно, сосредоточившись и потратив некоторое время, Тираэл смог бы определить, какой из этих трех коридоров был истинным. Но тут в действие вступил второй сюрприз. Состоял он в том, что развилка коридоров находилась в секторе Кхазмадан, и совсем рядом яростно полыхало какое-то уже наполовину развалившееся здание. С одного взгляда на него Тираэл понял, что разрушения и пожар являются следствием только что состоявшегося магического удара.
Высший эдемит, несмотря на немалую досаду, испытываемую им, не мог не восхититься остроумием Алистануса. Сектор Кхазмадан – обиталище орков – и так был крайне неприятным местом для прогулок, а выходка эллезарца с сожженным домом (Тираэл не сомневался, что это его рук дело) еще и чрезвычайно разозлила местных жителей. Об этом можно было судить по злобным лицам приближавшейся вооруженной толпы (хотя доброе лицо орка достаточно сложно себе вообразить). Среди зеленокожих было как минимум три адепта. Присутствие магов придавало уверенности оркам-солдатам, и они были полны решимости сполна спросить за разрушенный дом если не с самого поджигателя, то, по крайней мере, с того, кого они считали его сообщником.
Эдемит не сомневался, что сумеет справиться с этой озверевшей толпой, но это займет немало времени и отнимет довольно много сил, так что следовало как можно скорее убираться отсюда. Времени для оценки подлинности коридоров мерзавец Алистанус ему не оставил. Значит, придется запомнить и проверить все три точки выхода коридоров. И тут один из орочьих адептов ударил по нему метеоритным дождем. Очевидно, это было сильнейшее из доступных ему заклинаний. Тираэл отразил его и поспешно дематериализовался, пообещав себе как-нибудь вернуться сюда и преподать этим зеленокожим скотам урок почтительности к представителям высшей расы.
Долина Изгнанников. Сектор Дрэнор
– Можно узнать, куда ты собралась? – поинтересовалась Селена, наблюдая за приготовлениями Аллерии.
– На войну, – хмуро ответила эльфийка, упаковывая в заплечную сумку провизию, воду, приготовленные ею зелья и оставшиеся артефакты. – Я не могу спокойно смотреть как гибнет этот мир!
– Без Дмитрия? Это безумие! У тебя нет ни единого шанса!
– Я вступлю в армию Пандемониума!
– Ну да, – саркастически промолвила инферийка. – Там тебя ждут с распростертыми объятиями! Ты – преступница, не забыла? Тебя все ищут! А если ты надеешься, что война все спишет, то совершенно зря! Именно по законам военного времени тебя и казнят без суда и следствия!
– Значит, буду воевать одна!
– Не одна, – поправила ее Селена.
– Ты пойдешь со мной?
– Куда я денусь? – проворчала инферийка. – С вами, смертными, поведешься – таких глупостей наберешься! Ведь понимаю, что смысла в этой затее – ноль, но вот надо же, не могу тебя отпустить на такое мероприятие одну!
– Тогда собирайся.
– Мне нечего собирать. Только вот надо кое-что взять у моего знакомого. Это должно уже быть готово.
– Может, зайдем за этим вместе?
Селена усмехнулась:
– Нет, это место не для тебя. Я уж как-нибудь сама… Только обязательно дождись меня и не делай глупостей!
– Обещаю!
Недоверчиво посмотрев на нее, Селена дематериализовалась, а эльфийка продолжала сборы. Через пару минут после исчезновения инферийки, Аллерия вновь ощутила магический всплеск.
– А ты быстро управилась! – произнесла она, оборачиваясь.
Но сзади никого не было. Зато внизу открылась входная дверь. С внезапно заколотившимся сердцем Аллерия выбежала на лестницу. В дом входил абсолютно седой человек с до боли знакомой фигурой и в не менее знакомой одежде. Боясь поверить своим глазам, чужим от волнения голосом Аллерия проговорила:
– Здравствуйте!
Человек поднял глаза:
– А почему так официально?
– Дмитрий!!!
В мгновение ока сбежала она по лестнице и бросилась ему на шею. Он тоже обнял ее, но как-то нерешительно, немало смущенный столь откровенным проявлением эмоций, обычно не свойственным строгой эльфийке.
– Здравствуй, Аллерия! Прости, что задержался.
– Где ты был?… – Она ласково провела рукой по его седой шевелюре. – И что с твоими волосами?
– Где я был, сейчас расскажу. Что же до волос… – он положил руку на свое левое бедро, и в его глазах мелькнула тоска. – Ладно, пойдем наверх. Где Селена?
– Убыла по делам. Обещала скоро вернуться.
– Тогда, с моим рассказом, пожалуй, стоит повременить до ее возвращения, чтобы не повторяться. А ты пока поведай мне, как вы обе выкрутились из той заварушки, в которую я вас втравил.
Тибетское нагорье
Пещера… Алистанус уже видел ее в том сне… Нет, не сне! Полуяви, когда он прошел первичное ментальное посвящение. Теперь скорее – вряд ли своими хитросплетениями он запутает или, хотя бы, надолго задержит Тираэла. Эдемит был чрезвычайно сильным магом, и не стоило его недооценивать. Он скоро все равно прибудет сюда. Главное, чтобы к этому времени сам Алистанус был во всеоружии. Но для этого необходимо пройти физическое посвящение.
Вот и знакомый грот. И озеро света в нем. Правда, сейчас ощущения от близости источника душ были гораздо более яркими.
– Я пришел, Локус! – произнес Алистанус.
– Так не теряй зря времени! Ты знаешь, что делать. Ты должен стать со мной единым целым!
Алистанус знал. Он подошел к озеру света и шагнул туда. На этот раз адепт чувствовал Локус совсем по-другому. Сейчас это была боль, смешанная с невероятным восторгом. Тело Алистануса раскрылось навстречу энергии Локуса, слилось с ним воедино. Энергия Локуса находила те пустоты, которые он все время чувствовал внутри себя. Он всю жизнь искал, чем их заполнить, но не находил. И вот теперь – нашел. Энергии не хватало места внутри и она распирала его. А это было мучительно больно и… восхитительно, ибо каждая клеточка его тела наполнялась Силой. Алистанус и сам становился Силой. Да-да, именно Силой, а не ее слугой, защитником, проводником. Он сам становился Локусом, его очеловеченной частью, и это было прекрасно.
И вот все кончилось. Он стоял на берегу бассейна Света и смотрел на вход в пещеру, за которым была опасность. Алистанус чувствовал ее, так как теперь защита Локуса стала его долгом. Это означало для него – защищать себя.
– Он уже здесь.
– Я чувствую.
– Я могу закрыть ему доступ сюда.
– Не стуит. Он уже знает или догадывается, что здесь находится, и вернется с подкреплением. Они возьмут нас в осаду, а я не уверен, что справлюсь с целой армией эдемитов.
– Тогда надо пустить его сюда.
– Да… Впустить, но не выпустить…
Алистанус улыбнулся.
Нижний мир
Дверь за Селеной закрылась, а Тавигарн, как загипнотизированный смотрел на «глаз геноцида» в контейнере, который стоял на его столе.
– Славная добыча, не так ли? – произнес голос за его спиной.
Ученый обернулся. На него со странной улыбкой смотрел Маурезен.
– Без сомнения, – подтвердил Тавигарн. – Теперь мои исследования получат серьезный толчок вперед.
– А ведь мы могли ее взять…
– Это не обсуждается, – отрезал Тавигарн. – Кажется, я и так проявил более чем достаточно верноподданнических чувств. Эксклюзивная информация по моим исследованиям и новейшие образцы… У меня есть свой кодекс чести, и я его придерживаюсь. Мои клиенты неприкосновенны.
– И как далеко простирается ваш кодекс чести?
– В пределах ближайших окрестностей моей лаборатории. Да какая вам разница? Она уже давно телепортировалась…
– Ну, моя секретная служба могла бы…
– Ваша секретная служба?
– Секретная служба Совета, – поправился Маурезен. – Ну да ладно…
– Вам так нужна эта преступница?
– Да какая она преступница? Так, разменная монета в нашей игре с эдемитами. Но теперь нет нужды заигрывать с ними, так что хотелось бы вернуть ее в наши ряды. Как-никак, она – убийца экстра класса. Впрочем, пусть идет! Возможно, в одиночном полете она принесет даже больше пользы…
Маурезен замолчал, размышляя о своем, а Тавигарн гадал, в чем причина такой откровенности с ним этого самого влиятельного и самого скрытного из больших политиков Нижнего мира. Однако, молчание затягивалось, и это несколько напрягало ученого.
– А за «стражника» вам отдельное спасибо, – произнес, наконец, Высший инфер, поглаживая лежащий на столе амулет, весьма сильно напоминавший тот, что носят усмирители.
– «Спасибо», конечно, хорошо…
– Понимаю. Ваша работа будет оплачена по учетверенному высшему разряду. Как скоро мы сможем поставить их производство на поток?
– Полагаю, через месяц.
– Годится, – подумав, ответил Маурезен. – Кое-какой запас времени у нас есть…
– Для чего?
Маурезен пристально посмотрел на Тавигарна.
– Мне всегда казалось, что ученые – вне политики. Неужели я ошибался?
– Конечно нет, – быстро ответил Тавигарн.
– Вот и отлично! Дайте знать, когда достигнете результатов с «глазом геноцида». Совет очень интересуют эти ваши исследования.
Высший инфер отвернулся и, не прощаясь, вышел. Тавигарн смотрел ему вслед и не мог себе объяснить собственных эмоций. Он – один из лучших ученых Нижнего мира. Он неприкосновенен. Никто не смеет давить на него или угрожать ему. Тавигарн никогда и никого не боялся. Но Маурезен вызывал у него чувство безотчетного, иррационального страха. Почему-то на ум ученому пришло сравнение со свернувшейся клубком ядовитой змеей. В случае чего, этот член Совета так же стремительно и внезапно нападет. Вот только от его яда не спасет ни одно противоядие.
Тибетское нагорье
Судьба в этот день словно задалась целью посмеяться над Тираэлом: в нужное место он попал только с третьей попытки. Более того, места выходов из ложных коридоров Алистанус выбрал с поистине садистской изобретательностью: один из них находился в глубине одного из секторов Кантард, а другой – на самом краю зыбкой границы между Пандемониумом и сектором Данаран. В первом эдемита немедленно атаковали несколько иглокрылов, а во втором ему пришлось применить чары левитации, так как он, не удержавшись, рухнул в облачную бездну, в которой в Данаране плавают или, скорее, летают обитаемые острова. Нужно ли говорить, что добравшись, наконец, до узкого ущелья в необозримом Тибетском нагорье, Тираэл пребывал в состоянии едва сдерживаемой ярости?
Однако, Тираэл никогда не стал бы Высшим, и, тем более, членом Совета, если бы не умел в нужный момент подчинять свои эмоции выполнению конкретной задачи. Вот и в этот раз он загнал свою ярость подальше до лучших времен и начал тщательно сканировать окружающую местность на сверхчувственном уровне, недоумевая, что мог Алистанус забыть в такой забытой Создателем дыре. Недоумение его, впрочем, быстро разрешилось: он уловил почти незаметные эманации, исходящие от какого-то источника магической энергии, по-видимому тщательно скрывающего свое местоположение.
Но раз уловив эти эманации, Высший эдемит вцепился в них как клещ и довольно быстро обнаружил вход в пещеру, рядом с которым они ощущались наиболее явственно. Тираэла охватило волнение. Сейчас, наконец, выяснится тайна Алистануса, по поводу которой у него уже были некоторые соображения. Если они подтвердятся, то он не зря бросил свою армию погибать на поле боя в северной Флориде. Если все так, как он и предполагал, то он своим открытием может внести перелом в ход всей войны.
Подумав, Тираэл решил не маскировать свое присутствие, так как достаточно мощный источник все равно сможет почувствовать могущественного носителя магии другой природы. Поэтому он предпочел поставить защиту и не торопясь войти в пещеру. Против его ожиданий, сопротивления не было, и это насторожило эдемита: обычно независимые источники энергии не слишком жаловали незваных гостей. Неужели ловушка?
Войдя в грот, он на мгновение замер: озеро света производило довольно сильное впечатление. Эдемит даже не сразу заметил маленькую фигурку Алистануса, стоявшую на самом берегу.
– Что же, я так и думал, – удовлетворенно улыбаясь, произнес Тираэл. – Значит, вы – посвященный Локуса? Как интересно!
– Вы зря сюда пришли, уважаемый Тираэл, – тихо, но твердо произнес Алистанус. – Вам здесь нечего делать!
– А вот это уже мне решать, усмиритель Алистанус! Вы ведь, кажется, работаете на нас?
– Уже нет…
– Да что вы?! Эта штучка на вашей груди может быть иного мнения!
Тираэл потянулся нитями своей магии к амулету на груди Алистануса, и тот налился леденящим холодом. Но посвященный Локуса, к немалому удивлению эдемита, легко снял амулет и отбросил в сторону.
– Как вы это сделали? – невольно вырвалось у Тираэла.
– Думаю, вы не очень-то хорошо представляете возможности Локуса, уважаемый Тираэл. Преодолеть магию чужого амулета в своей пещере для него ничего не стуит!
Тираэл недобро прищурился:
– Вы делаете ошибку, адепт Алистанус, отвергая защиту Верхнего мира.
– Что-то ваша защита не больно помогла тем, кто погибал во Флориде! – холодно усмехнувшись, ответил Алистанус. – Так что, думаю, я немного потерял.
Давно копившаяся в эдемите ярость вдруг вырвалась наружу, и он нанес Алистанусу мощный магический удар. Но, к его удивлению, тот легко защитился, а в следующее мгновение страшная мощь сковала магическую силу Тираэла и даже практически обездвижила его. Он начал отчаянно сопротивляться, но скоро понял, что не в состоянии преодолеть тиски чужой Силы.
– Полегче, уважаемый Тираэл! – спокойно посоветовал Алистанус. – Не стуит в этой пещере бряцать оружием и размахивать кулаками. Здесь МЫ хозяева, и НАМ это не нравится!
– Хорошо, – примирительно произнес Тираэл. – Простите, я погорячился! Мы можем поговорить спокойно? Я хотел бы сделать вам деловое предложение.
Секунду Алистанус помолчал, словно прислушиваясь к чему-то, а затем произнес:
– Не думаю, что оно НАС заинтересует, уважаемый Тираэл, но МЫ вас выслушаем. Присаживайтесь на камень – времени у нас много.
– Насчет времени, вы ошибаетесь. Им я совсем не располагаю. Идет война. Поэтому, буду краток…
– Нет, боюсь это вы ошибаетесь, уважаемый Тираэл. Вы теперь НАШ гость. И когда вы сможете покинуть эту пещеру и сможете ли вообще, решать исключительно НАМ. Так что расслабьтесь, присядьте и изложите НАМ свое предложение. Возможно, оно НАС развлечет.
Внутренне дрожа от ярости и унижения, Тираэл покорно опустился на камень. Только сейчас он начал понимать, в какую скверную историю угодил.
Долина Изгнанников. Сектор Дрэнор
Аллерия как раз заканчивала свой рассказ, когда в дальнем углу комнаты бесшумно и без всяких световых эффектов материализовалась Селена. Дмитрий молниеносно развернулся, положив руку на бедро, но, узнав инферийку, успокоился. Селена была поражена, увидев его, но ее чувства отразились лишь во внезапно вспыхнувших и тут же погасших глазах.
– Ба! Какие люди! – со своей фирменной кривоватой улыбочкой произнесла она. – Ты чуть не опоздал на свои поминки! Мы с Аллерией как раз собирались выпить по этому поводу!
– Жаль, что я сорвал вам мероприятие, – в тон ей ответил Дмитрий, и его взгляд внезапно остановился на амулете, висящем на груди Селены. – А эту побрякушку ты где раздобыла?
Аллерия прямо впилась взглядом в амулет, который удивительно напоминал тот, который она носила, будучи усмирителем. Конечно, он отличался: камень был другого цвета, да и форма была слегка изменена, но все же…
– Ах это! – небрежно промолвила инферийка. – Так – продукт высоких магических технологий Нижнего мира. Не могла же я отправиться на войну совсем не экипировавшись!
– А вы собрались на войну?
– Да. Разве Аллерия тебе ничего не сказала? Сразу же после поминок. А что?
– Да ничего, – усмехнулся Дмитрий. – Интуиция у вас работает, девочки! Действительно, пришло время и нам повоевать с нежитью.
– Наконец-то! – Аллерия не смогла скрыть охватившей ее радости. – Но как же твоя история? Ты обещал!
– Расскажу по дороге. Вы готовы?
Глава 7
Трехсторонняя война
Камерун. Окрестности Яунде
Безлунная тропическая ночь накрыла землю своим покрывалом. Темно было – хоть глаз выколи. Но юный Абеди Мбома, хотя и был деревенским жителем, относился к породе ночных пташек. Жаркий день он переживал с трудом, зато, когда наступала ночь, приходило его время. Глаза мальчика легко и быстро привыкали к темноте, и он отправлялся на прогулку. Ночные джунгли принимали его как своего. В свои двенадцать лет он уже прекрасно знал все окрестности, знал как выглядят и где обитают местные ядовитые змеи и другие опасные создания, умел хорошо ориентироваться в лесу и разбирался в растениях. Так что родители не особо тревожились за него. Впрочем, узнай они о его ночных прогулках, взгрели бы как следует.
Мальчик как тень скользил по едва заметным лесным тропинкам, наслаждаясь относительной прохладой (по сравнению с дневной жарой) и слушая звуки ночного леса. Сегодня он собирался добраться до Зуба Дьявола – скалы, которая возвышалась посередине большой прогалины в лесу почти в пяти километрах от его дома. Место это считалось нехорошим, опасным. Его избегали и крестьяне, и городские охотники. Однако, в глазах мальчика именно этот загадочный и зловещий ореол, созданный вокруг Зуба Дьявола местными жителями, был особенно притягателен. Абеди было безумно интересно. Прогулка, даже по его понятиям, получалась довольно далекой, но его это не особенно смущало, а даже, скорее, подстегивало.
Двигался он довольно быстро и уже через полтора часа оказался на границе «проклятого леса», окружавшего зловещую скалу. Здесь он был в прошлом году с дядей Омамом, который, зная о страсти мальчика к путешествиям, строго-настрого запретил ему приближаться к этому месту. Но запретный плод всегда сладок, особенно для ребенка. Весь прошедший год Абеди мечтал как-нибудь побывать у Зуба Дьявола. И вот сегодня пришло время осуществить эту мечту.
Дальше мальчик дороги не знал, так что двигался с осторожностью. На первый взгляд «проклятый лес» ничем не отличался от окрестных джунглей, но страшные истории, рассказываемые как взрослыми, так и его ровесниками, все-таки подействовали, и сердце мальчика поминутно замирало от страха и ожидания появления какого-нибудь чудовища. Но вот через пять минут пути по «проклятому лесу» вдруг исчезли все звуки ночной природы. Если до этого страх лишь чуть-чуть касался сердца мальчика своими холодными пальцами, то теперь он вцепился в него мертвой хваткой. В этот миг мальчуган понял две вещи: тишина тоже может быть оглушительной, и в рассказах о Зубе Дьявола не все было выдумкой.
Абеди замер, мучительно раздумывая, не стоит ли повернуть назад. Но мальчик знал, что если сейчас сделает это, то вряд ли у него когда-нибудь еще хватит смелости вернуться сюда. Любопытство победило страх. Он должен увидеть Зуб Дьявола. И Абеди с отчаянной решимостью двинулся дальше.
И вот, наконец, джунгли расступились, и его взору открылся Зуб Дьявола. Скала была действительно странная: противоестественно узкая и острая, она подобно шпилю какого-то засыпанного землей здания возвышалась посреди прогалины в полном одиночестве. Кроме нее на прогалине не было ни других скал, ни крупных камней, ни деревьев, словно все в этом месте стремилось держаться подальше от этого необычного творения природы. Впрочем, природы ли?
Но Абеди в этот момент ни о чем не думал, а просто как завороженный смотрел на скалу. У подножия Зуба Дьявола курилась белесая, полупрозрачная дымка. Мальчик смотрел на нее и ждал. Он сам не знал, чего ждет, но был уверен, что вот-вот должно что-то произойти… и не ошибся.
Внезапно подул холодный ветер. Да-да, именно ХОЛОДНЫЙ ветер, а не тот поток воздуха, лишь чуть-чуть прохладнее обычной для этих мест удушающей жары, который здесь называли холодным ветром. Абеди мгновенно окоченел, но с места не сдвинулся и все так же не отрываясь глядел на скалу. Дымка куда-то исчезла, и тут в темноте тропической ночи, которая уже была, скорее, сумерками для привыкших глаз Абеди, появилось нечто действительно темное, область абсолютного отсутствия света. Сначала ЭТО было маленьким черным пятнышком, затем выросло до размеров человеческого роста и продолжало расти. Из расширяющегося пятна мрака вновь подул холодный ветер, но теперь в нем присутствовал запах тления. Мальчику он был знаком, так как однажды на своем заднем дворе он наткнулся на мертвую птицу. Только этот запах был сильнее в несколько раз. Вот теперь Абеди охватил дикий, животный страх, который приморозил его к месту и не давал обратиться в бегство, которого требовала его перепуганная мальчишеская душа.
Новый порыв ветра принес какую-то мелкую пыль, которая, мальчик это чувствовал, была прахом. Он закашлялся, и его глаза стали слезиться. Однако, это вывело его из оцепенения, и он, вскрикнув, развернулся, чтобы убежать. Но нога Абеди зацепилась за торчащий из земли корень дерева, и мальчик упал. Падение вышибло дух из его легких, и когда он, наконец, восстановил дыхание и обернулся, то увидел такое, что вмиг лишило его сил. Темное пятно выросло до размеров высокой арки, которую он однажды видел во время поездки в Яунде, а тьма в нем была живая и шевелилась. Она теперь казалась огромным черным одеялом, за которым ворочается что-то, пытающееся выбраться наружу. И друг в этом покрывале возник разрыв, через который на лесную прогалину проник самый настоящий скелет. В руках он сжимал здоровенный двуручный меч. Глаза скелета мерцали зеленым огнем. Он огляделся и двинулся вперед прямо на мальчика, который уже едва не терял сознание от ужаса. За ним появился второй, третий, потом – целая толпа зомби, и вдруг вылетело нечто бесформенное, способное поспорить своей чернотой с мраком арки. Тут уже, словно сжалившись над беднягой Абеди, сознание покинуло его, и он больше не увидел и не почувствовал ничего, кроме ослепительно яркой вспышки боли, когда меч скелета вонзился ему в сердце.
Вторжение в Центральную Африку началось.
К западу от Первоуральска. Село Слобода
Отцу Пафнутию было тревожно. Странная темная облачность, надвигающаяся с запада, была неестественной, то есть не являлась частью этого мира. Она несла зло, и священник это хорошо чувствовал. Отец Пафнутий вернулся в церковь. После Катаклизма лишь немногие сохранили старую веру. Пожилой священник был одним из этих немногих. Вера помогала ему выжить в новом мире, и он не считал, что вторжение на Землю частиц иных миров, а также пришедшие следом магия и новое знание опровергают православные догмы о милосердном и справедливом божестве, стоящем над всем сущим. Катаклизм он считал посланным свыше испытанием для человечества, которое, к сожалению, для большинства оказалось не по силам. Отец Пафнутий выдержал его и гордился этим.
Надвигающаяся облачность, как он подозревал, была еще одним испытанием, выпавшим на его долю. И он преисполнился решимости справиться и с ним тоже. Во всем его ранее весьма многочисленном приходе осталось едва ли более пяти верующих, а в церкви и вовсе он был один. Отец Пафнутий стал истово молиться. Он молился не за себя, но за спасение тех, кто не отвернулся от церкви в трудную годину, а также за души тех, кто не устоял под натиском нового мира и нового знания, ибо слабы они были, и эта слабость не виной их была, а бедой.
Его молитву нарушили поспешные шаркающие шаги во дворе и дребезжащий старческий голос:
– Святой отец! Святой отец!
Прихожане всегда были для отца Пафнутия прежде всего. Так что он прервался и подошел к дверям. Там стояла Анна Петровна – одна из немногих верующих, оставшихся в селе. Она тяжело дышала, словно ей пришлось бежать, а глаза были расширены от ужаса.
– Что случилось, Анна Петровна? – спросил священник.
– Святой отец, там, там… – Она не выдержала и разрыдалась.
Отец Пафнутий подошел к старухе и положил ей руку на плечо:
– Ну, пулно, пулно, Анна Петровна! Скажи мне, что происходит?
– Там… мертвяки ходячие, святой отец! – еле выдавила она сквозь слезы. – Они… моего сына и сноху… убили!
Отец Пафнутий был ошеломлен. Он, конечно, чувствовал зло, но такого даже представить себе не мог. Вот оно, испытание! Но не слишком ли сурово оно? Отец Пафнутий поспешно отогнал от себя крамольные мысли.
– Не бойтесь, Анна Петровна: нечистым нет хода на святую землю. Здесь вы в безопасности. Да, ваш сын и сноха погибли, но Господь заберет их к себе. Пусть они отвернулись от Него, но Он милостив и к заблудшим. Их души будут спасены. Верьте в это!