Легат Посняков Андрей
– Боги дают знак! – радостно воскликнул Брячислав. – Они приняли жертву. Ну, что же вы стоите? Жгите!
- Огонь-пламень,
- Яр наш батюшка,
- Свет-Сварожич!
- Боже Огнекудрый,
- Пресветлый, Премудрый,
- Прелепый, Преблагой,
- Боже наш честной!
- Пламя разгори,
- Краду всполыми!
– снова запели собравшиеся.
Десятки горящих факелов, рассыпая искры, полетели в краду. Вспыхнуло зарево, освещая притихших людей, заплясали корявые тени.
- До Богов Родных,
- До предков святых,
- До рода небесна,
- До Ирия честна!
Снова блеснула молния, грянул гром, громкий и страшный, но дождь все не шел, гроза оказалась сухой – бывают и такие, – и старейшина Тарх озабоченно поглядывал в небо. Рысь понимал его заботы – как бы не подпалило пожню! Уговорит ли Невда богов, успеет ли? Однако и самим поспешать надо. Старейшина вновь подозвал ребят, что-то зашептал, указывая на луг. Интересно, что они смогу сделать? Как упасти скошенное сено? Закрыть мокрыми шкурами? Или просто полить водой? Или растащить копны друг от друга? Да, пожалуй, все ж таки лучше, если б пошел дождь.
И дождь хлынул! Загремел, забарабанил о землю, зашелестел листвою, отбирая у грозы злую силу. И гром уже стал не таким жутким, и молния блистала все реже. А погребальный костер горел ровным оранжевым пламенем, бросая в небо сияющие красные искры. Люди подняли головы, подставляя лица дождю, запели:
- Роду Всебогу Вседержителю Всесущему – слава!
- Роду небесному и предкам святым – слава!
- Роду земному и всем сородичам честным
- По Прави живущим – слава!
- Дедам и прадедам,
- Щурам и Пращурам рода,
- Старшим во роду нашем,
- Во Свет Ирийский ушедшим – Светлая память! Гой!
Разгоревшееся жадное пламя быстро пожирало краду, пахло удушливым дымом и запахом горелой плоти, нестерпимый жар катился по склонам холма.
Дождь закончился так же внезапно, как и начался, не успел потушить краду. Недовольно погромыхивая, уползла за горизонт туча, и в очистившемся светлом небе засверкала вымытая луна.
– Невда договорилась с богами! – прошелестел в толпе радостный шепот. – Вот она какая, наша Невдушка. Не забыла про нас. Слава ей!
– Слава, слава! Слава пресветлой деве!
– Слава богам.
Внизу, у подножия холма, уже были расставлены сколоченные наскоро столы, полные уродливых лепных корчаг с забродившим березовым соком и поминальной кутьей – стравой. Женщины несли только что испеченную рыбу, дичь, жаль вот только не было хлеба – запасы с прошлого урожая давно уж кончились, а нового еще не пришло время. Ну, если и дальше простоит ведро – уродится хлеб, были бы милостивы боги. А они будут милостивы к людям Птицы, теперь уж – точно!
– Слава богам!
Вскричав, жрец обвел веселым взглядом молодых парней – воинов и охотников – немного, правда, их и осталось. Кто сгинул с не вернувшимся отрядом, кто погиб во вчерашнем бою… И тем не менее…
Брячислав взмахнул рукою, и юноши похватали палки с обожженными на святом огне концами – следовало возблагодарить богов и достойно проводить мертвых, устроив военные игрища. Скинув рубахи, юноши выстроились парами друг против друга…
– До первой крови! – посмотрев на жреца, строго предупредил старейшина. – Биться только до первой крови.
– Да будет так, – важно кивнув, согласился жрец и перевел взгляд на юношей. – Слышали?
Те молча поклонились.
Юний и его люди с искренним любопытством наблюдали за всеми приготовлениями к схватке. И вот палки скрестились. Треснули древки, не все, некоторые, что, впрочем, ничуть не обескуражило сражающихся – обломками они орудовали ничуть не хуже, чем целым. Вертели в руках, отбивали удары, метали. Пристально наблюдавший за действом старейшина Тарх увидел сразу двух окровавленных воинов, покачал головой, запоминая того, кто нанес такие удары – на родовую кровь живо слетится вся нечисть. Да пора, пора уже было заканчивать бой…
Старейшина поднял руку… Ухнули бубны…
– Тарх думает, что боги уже удовлетворены сегодняшней жертвой, – улыбнулся Брячислав.
Рысь вскинул глаза:
– А ты, я вижу, против?
– Да нет, – серьезно ответил жрец. – Богов опасно слишком уж баловать. Могут привыкнуть к человеческой крови. К чему?
– А эта сегодняшняя жертва – к чему? – Юний бросил на собеседника скептический взгляд. – Просто-напросто – чтобы сохранить благоприятную для сенокоса погоду?
– Не только для этого, – Брячислав внимательно всмотрелся в сражающихся и не удержался от реплики: – Здорово Зоревик действует, хорошего охотника видать сразу! Правда – слишком уж увлекается. За то и получил подзатыльтник от Тарха, и поделом – поранил родовичей.
Рысь проследил за взглядом жреца. И в самом деле, один из парней выделялся своей ловкостью и неутомимостью, мельницей нанося сопернику удары справа и слева. Мускулистый, проворный, выносливый. Не один ли из тех, кто сопровождал в последний путь принесенную сегодня жертву?
– Да, это он, – рассеянно отозвался Брячислав. – Второго, Велибора, я отослал за рощу, стеречь подступы к селению. Сегодня как раз его очередь.
– Опасаетесь, что враги могут вернуться?
– Да, – утвердительно кивнул жрец. – Ради этого и жертва. Без помощи богов нам не победить, нет… Мы не впервой встречаемся с людьми Волка и, как видишь, когда-то вынуждены были уйти, уступить. Совсем немного прошло с тех пор времени, совсем немного. И вот – наши враги появились снова!
Брячислав неожиданно сплюнул себе под ноги с такой ненавистью, что казалось, сейчас вспыхнет трава. Юний покачал головой – похоже, люди Птицы очень хорошо знали тех, кто на них напал.
– Люди Волка? – переспросил Рысь. – Вам их не победить? Их слишком много? Сколько? Откуда они пришли?
Вместо ответа жрец лишь усмехнулся и снова посмотрел на сражающихся, коих осталось всего лишь две пары.
– Не хочешь ли и ты, уважаемый гость, испытать свою смелость и силу? – неожиданно предложил он. – Зоревик – один из наших лучших воинов.
– Биться палками? – пряча усмешку, осведомился Юний. – Думаю, этот юноша вряд ли знаком с мечом.
– Зоревик знает и меч… Сейчас…
Схватка закончилась, и напившиеся березового сока зрители разочарованно отходили в стороны. Старейшина довольно улыбался – никто из работников сильно не пострадал, полученные ими раны – царапины.
– Стойте! – выйдя на середину поляны, громко воскликнул Брячислав. – Наш гость, славный вождь Рысь сын Доброя, желает принять участие в поминальной схватке.
Услыхав такое, окружающие одобрительно загудели. Тарх тоже кивнул, видать, и ему понравилась такая идея. Ну, понятно – больше почета роду.
Сняв плащ, Юний хотел было надеть свой кольчужный доспех – лорику хамату, – снятый сразу после битвы. Обернулся к телохранителям – те сразу же насторожились.
– Зачем кольчуга, командир? Что, на нас кто-то собирается напасть?
– Нет, – улыбнулся Рысь. – Я собираюсь немного поразмяться во-он с тем светловолосым юношей.
– С полуголым варваром, ты хотел сказать, командир?
– Ах, да, – Юний рассмеялся. – Он и в самом деле полуголый. Тогда и мне доспех ни к чему. Подайте копье…
– Господин легат, мы не имеем права пускать тебя в эту схватку! – взмолился главный из охранников, Марий. – Пожалуйста, не делай этого.
– Сделаю, – легат покачал головой, – поймите, это не моя прихоть – так нужно для дела. Люди Птицы должны признать величие Рима!
– Ах вот, значит, как стоит вопрос… – протянул Марий. – Что ж, ради величия Рима можно пойти на все. Но знай, командир, если с тобой что случится, мы сразу же перебьем столько варваров, сколько сможем. А сможем мы много!
– Ладно, уговорили, – Юний махнул рукой. – Так дадите вы мне, наконец, копье или нет?!
– Зачем копье? – скривился Марий. – Кажется, этот варвар собрался сражаться мечом.
– Еще лучше…
Юний положил руку на эфес меча – длинной кавалерийской спаты, которую с некоторых пор предпочитал короткому гладису, – и неспешно направился на середину ристалища, освещаемого тусклым светом догорающей крады и растворяющейся в светлом небе луною.
– Не переживайте, друзья, – краем уха легат услыхал слова Мария. – Наш командир владеет мечом, как гладиатор!
Неприятная, надо сказать, была фраза. Загадочная. Что это – просто желание польстить, или Марий и в самом деле что-то слышал о гладиаторском прошлом Рыси? Если так, надо все безотлагательно выяснить…
Толпа варваров загудела, приветствуя бойцов. Обернувшись, Юний слегка поклонился старейшине. Тот улыбнулся ему с таким радушием, как улыбаются самому близкому человеку.
– Зоревик будет сражаться с гостем! – кратко объявил Брячислав и запоздало осведомился: – Ты случайно не устал, парень?
– Я выдержу еще множество таких поединков, – поклонившись, гордо отозвался воин. В руке его блеснул длинный клинок галльского меча с закругленным концом. Откуда здесь такое оружие? Впрочем, многие торгуют с империей. Не люди Птицы, так их соседи.
Вжик!
Зоревик мгновенно нанес первый удар, однако чутье бывшего гладиатора не подвело Юния: он присел, пропуская над головой разящее лезвие. Ничего себе – схватка до первой крови! А если б не успел уклониться? Остался бы без головы, это уж точно. Резко вскочив, он полоснул противника по правому предплечью – заалела кровь.
Похоже, пора было останавливать так толком и не начавшуюся схватку. Зоревик тоже отступил, обернулся. Брячислав махнул рукой – бейтесь. На этот раз парень не торопился с атакой – закружил коршуном, выжидая удобный момент. Который ему Рысь с удовольствием и предоставил, нарочно открыв бок… Ага! Молодой варвар сорвался-таки в атаку. Зря, такие длинные выпады вовсе не для закругленных концов галльских спат. Сильным ударом Юний обрушил свой меч на вражеское лезвие. Лязг! Скрежет! Искры! И злой взгляд врага. И снова выпад. И опять удар, и отбив. Железный лязг, тяжкий запах пота… И скользкая от дождя трава под ногами. Хоть и притоптанная, но… Юний давно уже отметил для себя этот нюанс и, когда Зоревик вновь кинулся атаковать, с отмашкой нанося удары, резко отскочил назад – бросившийся за ним соперник не удержался на ногах, поскользнулся и упал животом в грязь. Рысь бы мог сейчас прикончить его одним ударом. Однако не стал – уговор есть уговор. Да и бился парень неплохо. Яростно, умно. И вовсе не выглядел уставшим, хотя и провел уже несколько схваток. Вот и сейчас он быстро поднялся, вскочил на ноги, взмахнул мечом… Юний, в принципе, ожидал чего-то подобного и вполне подготовился: чуть повернув меч, пришелся со скрежетом вдоль вражеского лезвия, закрутил клинок, поранив сопернику руку… Меч Зоревика тяжело упал на землю.
– Бой окончен! – На середину поляны с разных сторон поспешили старейшина и жрец. – Окончен! Ты славно бился, Рысь, сын Доброя.
– Ваш Зоревик тоже неплохой боец.
– Испейте же эту чашу, друзья мои!
По знаку старейшины какая-то юная девушка с большими голубыми глазами с поклоном передала Юнию окованный в золото череп.
Поклонившись, Рысь выпил – пахло медом.
– Ваше питье чудо как хорошо, – оторвавшись от чаши, похвалил он.
Подхватив череп, голубоглазая юница поднесла его сопернику легата. Полуголый и грязный, Зоревик стоял чуть в стороне, глаза его воинственно блестели.
Юний подошел ближе, улыбнулся:
– Это была хорошая схватка. Как ты выучился владеть мечом?
– Мой отец когда-то давно учил меня… Остальное – сам, – юноша криво улыбнулся. – К сожалению, в нашем роду слишком мало мечей. Тот, которым я бился, принадлежит старейшине Тарху.
– Да, это очень дорогая вещь, – не преминул похвастаться Тарх. – Куплена на далеком юге.
– Вот именно, что дорогая, – тихо промолвил парень и завистливо вздохнул.
Рысь отстегнул от пояса ножны со своей спатой и протянул сопернику:
– Возьми! Я думаю, этот меч еще послужит на пользу нашему общему делу.
– Что? – Зоревик был не в силах поверить. – Ты… Ты даришь его мне?
– Вот именно, дарю…
– Но… – парень подошел еще ближе и понизил голос. – Я же хотел тебя убить! На самом деле хотел, без всяких там слов старейшины Тарха.
– Почему? – удивился Юний. – Вроде бы я никому из вас ничего плохого не сделал.
– Не в этом дело, достопочтенный гость, а в том, что ты очень хороший воин.
– Не понял!
Зоревик улыбнулся с какой-то затаенной грустью:
– Так вот я и подумал, что такой воин, как ты, должен сопровождать Невду с Витенем в другой мир. Кто знает, может, там тоже полно лихих людей? А Витень, честно говоря, боец так себе. Ты бы защитил их обоих…
– Ах вот оно что…
Юний не знал – гордиться ему или смеяться. Хотя все хорошо, что хорошо кончается.
Тризна заканчивалась. Медленно остывал костер. Завтра люди Птицы возьмут пепел убитых и с пением понесут его за деревню, в селение мертвых.
– Пожалуй, пора возвращаться, – к радости телохранителей молвил наконец Юний.
– Наши люди доставят вас на челнах, – тут же распорядился Тарх.
– Славно!
Рысь не скрывал радости – на челнах-то все лучше, чем тащиться пешком через лес, где, недалеко от одного из урочищ, их ожидал конный отряд. В конце концов, туда можно послать одного из охранников. Вот хоть Мария. Или нет. С Марием хорошо бы было вдумчиво побеседовать – почему он упомянул гладиатора? Где-то что-то слыхал или так, для красного словца? Хотя, с другой стороны, не стоило разговаривать с парнем при всех, лучше отложить на потом.
– Марий!
– Да, господин легат?
– Давай к урочищу.
– А, к нашим… Слушаюсь. – Марий приложил к сердцу кулак. – Сказать, чтоб скакали вдоль реки?
– Как хотят… – Юний махнул рукою и, сопровождаемый старейшиной, жрецом и прочими, направился вниз, к реке.
За холмами, за дальним лесом, уже показался сияющий краешек солнца. Пролегли, протянулись по всей поляне длинные тени. Выпавшая роса заиграла в высокой траве жемчужными ожерельями, сладко запели птицы. Полосатый черно-желтый шмель, жужжа, тяжело уселся на розовый цветок клевера, рядом, в кустах, закуковала кукушка…
Легкие перистые облака проплывали в светло-синем высоком небе, пахло сладким клевером и еловой хвоею. В обступавшем селение мертвых ельнике стучал по стволам дятел, а рядом, бросившись лицом в траву, горько плакал Зарко. Жалко ему было сестру, жалко. Хоть и почетная смерть, а все-таки…
Кто-то юркий и ловкий пробрался меж маленькими избушками. Остановился, прислушиваясь… Ага! Неслышно, на цыпочках, подобрался к рыдающему отроку – кругленький, востроглазый – хлопнул по спине:
– Эгей!
– Горшеня! – Зарко приподнял плачущее лицо и тут же, устыдившись слез, снова уткнулся в траву.
– Это Брячислав велел убить твою сестру, – оглядываясь, прошептал Горшеня. – Он давно ее недолюбливал, пес.
Нехорошо говорил Горшеня. Гадко, зло… Вроде бы утешить хотел, а не получалось…
– Зачем ты так, а?
– Затем, что ты мой друг, Зарко! Не думай, мы обязательно отомстим, а как же!
– Отомстим? – Зарко, не понимая, уставился на приятеля. – Кому да и за что? Невда ведь сама вызвалась… очень уж любила Витеня.
– Ага, – нехорошо прищурился Горшеня, – плохо только, что Брячислав невзлюбил Невду. Погоди, дай срок, он и нас с тобой невзлюбит. Тогда тоже взойдем на краду. Ждать того будем? Или что-то делать?
– Да ну тебя, Горшеня… Пойдем лучше к людям.
Сам себе не признавался Светозар-Зарко, а запали ему в душу слова Горшени, запали…
Глава 6
Июль 236 г. Нордика
Малиновка пела
Вам по сердцу наряд, что шафраном и пурпуром блещет.
Вергилий
Пленники наотрез отказывались говорить. Пока Юния не было, палач, действуя по приказу Лумиция Алтуса, насмерть забил одного из них, помладше и похилее прочих. В качестве переводчика использовали охотника-весянина, кое-как лопотавшего на языке венедов. Тем не менее так ничего существенного и не добились. Повинуясь приказу воинского начальства – Лумиций как-никак был пилус приор, чин не маленький, – уделали бы и всех, да вовремя вступился недавно назначенный префект – Илмар Два Меча. Узнав через своих людей о творящихся безобразиях, он без промедления пошел к Гнею Хирольду – главному военачальнику Нордики, примусу пилусу. Толком не зная Хирольда, Илмар надеялся только на то, что тот тоже германец из племени сигамбров, а германец германца всегда поймет. В общем-то, так и получилось. Хирольд, несмотря на известную всем страсть к драгоценностям и красивым женщинам, отличался еще и умом, иначе бы просто не достиг столь высокой должности. Узнав о том, что происходит, примус пилус тут же распорядился прекратить всякие пытки и, выгнав взашей толмача-весянина, принялся терпеливо дожидаться возвращения легата, который теперь и мучился с не слишком-то разговорчивыми врагами.
– Вы ведь из племени Волка, – то ли утверждал, то ли спрашивал Рысь. – И несомненно, явились сюда не столько за скотом, сколько за рабами, иначе б не напали на косцов, предварительно выманив из селенья всех боеспособных мужчин. Кстати, что с ними? Отряд уничтожен или еще скрывается по лесам? Скорее всего, уничтожен. Что ж, разумно… Я не спрашиваю, кто у вас старший – не скажете, как не спрашиваю и сколько вас – видел сам. Откуда вы пришли – тоже догадываюсь. Конечно же, с юга!
– Рассказали эти сволочи, птицы? – презрительно прищурился один из молодых да ранних, легко раненный в руку.
Всего пленников было трое – двое молодых, лет по двадцати на вид, и третий – жилистый, высокий, с густой окладистой бородой непонятного рыжевато-пегого цвета. Он и выглядел постарше, и одет был получше – в крашеную и отделанную полосками шелка рубаху.
– Нет, парень, род Птицы тут ни при чем, – усмехнулся Юний. – Сам подумай, зачем вам столько рабов? Конечно же, на продажу. А кому вы их можете продать? Торговцам, связанным с эвксинскими городами. А где у нас эвксинские города? На юге, конечно. С какой вы реки? Танаис, Борисфен, Гипанис? Молчите… Что ж. Мне все равно… Не очень-то вы нам и нужны.
Легат поднялся с резного кресла и принялся задумчиво прохаживаться по деревянному полу базилики, недавно выстроенной для судебных заседаний, собраний магистратур и тому подобных общественных действий.
Немного походив, Рысь приблизился к дверям и велел страже увести пленников обратно в узилище. Отвернулся, якобы рассматривая цветные витражи на окнах – могонциакское стекло, между прочим! Целое состояние стоит. Затем, когда ведомые стражей варвары загремели цепями, резко повернул голову и успел увидеть, как тот, кто постарше, в красивой, правда, грязной рубахе ободряюще подмигнул своим соратникам. Ну-ну, мигайте, мигайте…
– Через девять дней у нас праздник – Нептуналии, в честь морского бога, – громко произнес Рысь. – Вы будете казнены на форуме Максимина. Что поделать, народ жаждет развлечений, вот и вы…
Юний, ничтоже сумняшеся, хотел сказать «вот и вы сыграете свою роль», но вдруг обнаружил, что совсем не может произнести эту фразу на языке венедов – сло-вен: просто не было подходящих слов. Впрочем, достаточно было и уже сказанного.
– Эй, воин, – он повелительно подозвал одного из стражников, смутно знакомого юношу с узким смышленым лицом и темными волосами, с которым, как видно, когда-то пришлось сталкиваться, – как твое имя, забыл?
– Кассий, господин легат, – прижав кулак к груди, отчеканил парень. – Точнее…
– Точнее не требуется. Вот что, Кассий, – Юний понизил голос, – если по пути в тюрьму эти варвары будут предлагать тебе помочь им бежать, не отказывайся. Но только скажи, что на это потребуется время.
– Сделаю, господин легат, – понятливо кивнул молодой воин. – Только… как бы это сказать… эти варвары, наверное, вряд ли знают латынь.
– Молодые – очень может быть, что и не знают. – Рысь почесал бородку. – А вот тот, что постарше, – как знать? Он мне показался отнюдь не глупым. Ну, все. Исполняй. Доложишь сразу же, как отведешь.
– Слушаюсь! – Отсалютовав, Кассий четко развернулся и вышел быстрым пружинистым шагом. Понятливый юноша. И кажется, не дурак.
Неспешно выйдя во внутренний двор, Юний посмотрел на солнечные часы – воткнутый в землю кол с расположенным вокруг циферблатом. Около трех дня. И вроде никаких срочных дел нет. Идти домой? Или проверить, как идет подготовка к празднику? Нет, это вряд ли стоит делать, невместно легату вникать в такие мелочи. А, чуть не забыл! Рысь вновь уселся в свое кресло и громко позвал охрану:
– Где там у нас Марий?
– Только что ушел в таверну немного перекусить, господин легат. Позвать?
– Гм… Нет, пусть себе перекусывает… Что за таверна?
– Некоего Авла Папирия, господин легат. Из бывших матросов.
– Я смотрю, вы там часто столуетесь.
– Не все, господин. Я, к примеру, женат, обедаю дома, так же и Тит, и Луций. В эту таверну, похоже, из нас один Марий ходит. Говорит, вкусно.
– Что ж, рад за него. Вот что!
Рысь сделал вид, что вспомнил какое-то важное дело. Что поделаешь, жизнь давно приучила его к подозрительности. Даже собственным телохранителям не вполне доверял. Впрочем, а что им доверять? Многие принцепсы тоже слишком доверяли преторианцам, и где они теперь, те принцепсы? Свергнуты собственными когортами. Так что доверяй, но проверяй.
– Вот что, вызови-ка мне скорохода.
– Слушаюсь! – Стражник исчез за дверью.
Скороход не заставил себя долго ждать, явился шустро, этакий тощий длинноногий малый в короткой, до колен, тунике и легких сандалиях. Юний как раз дописывал небольшое послание на бересте. Дописав, свернул послание в трубочку. Храня благоговейное молчание, скороход терпеливо ждал.
– Вот, – Юний протянул ему свиток, – беги на Виа Латина, найдешь дом префекта. Если самого префекта не будет, отдашь его заместителю, Луминию Гавстальду.
С поклоном взяв записку, скороход вышел. Быстро удаляясь, застучали сандалии.
Юний потянулся, встал и, выйдя из-за стола, взял с полки книгу, ту, что привез на «Борее» Илмар. Хорошая была книга, подарок Гая Феликса. Не из дешевых, свитками, а дорогая – из сшитых пергаментных листов, украшенная по переплету серебром и инкрустацией из опалов, с серебряными же застежками. Философский трактат Марка Аврелия «Наедине с собой», чтение полезное и в высшей степени поучительное. Положив книгу перед собой на стол, Юний с видимым удовольствием, знакомым каждому библиофилу, перелистнул страницу…
Почитать ему не дали. За дверью послышались вдруг чьи-то шаги. Явился посланец Гавстальда? Однако быстро…
– Кассий Фусс, милес грегариус, – заглянув, доложил стражник.
– Ага! – потер руки легат. – Пусть войдет.
– Боюсь тебя разочаровать, господин, – Кассий сконфуженно переминался с ноги на ногу. Старенькая лорика сегменатата его, явно великоватая, жалобно позвякивала сочленениями.
– Что, варвары отказались тебя слушать?
– Отказались, – легионер развел руками, – но… похоже, не все так плохо. Кажется, я заметил… Ой, нет, наверное, мне все-таки показалось…
Юний вдруг хохотнул:
– Под чьим ты началом, парень?
– Мой тессарий – Гай Каллист, уже почти ветеран.
– Наверное, строгий?
– Не то слово, господин легат… Ой! – Кассий неожиданно покраснел.
– Да, воинская служба отнюдь не легка, – улыбнулся легат.
– Я не ищу легкой службы, господин! – Юный легионер гордо расправил плечи. – Мой отец и мой дед верно служили Риму, и я тоже хочу быть достойным…
– Хватит, – Юний махнул рукой. – Я вовсе не хотел тебя обидеть. Давай рассказывай, что там тебе показалось?
– Значит, так, – собравшись с мыслями, Кассий приступил к пояснениям. – Я ведь не дурак и не стал предлагать этим людям побег сразу, лишь после, как подошли к эргастулу легиона, улучил момент, шепнул. И ничего не услышал в ответ. Однако потом мой напарник, Теренций, рассказывал кому-то из тюремщиков, что пленных варваров затравят дикими зверями на арене строящегося цирка…
Юний в отчаянии схватился за голову:
– Ну, сколько раз нужно всем говорить – то, что строится недалеко от форума Максимина, вовсе никакой не цирк, а театр! Там будут вовсе не гладиаторские бои, не казни и тому подобные кровавые игрища, а песни и пантомимы, комедии и драмы! Софокл, Анаксагор и прочие. Так что там дальше?
– Комедии и драмы – это здорово! – завороженно произнес Кассий. – Я ведь грамотен и с удовольствием бы сходил посмотреть…
– Ты о варварах, о варварах говори! – поторопил Рысь. Чем-то нравился ему этот парень: хоть и немного несуразен, зато умен, и, видно сразу, из тех, для кого величие Рима вовсе не пустой звук. Впрочем, не такая уж и редкость даже по нынешним смутным временам.
– Так вот, тот, пожилой, про зверей понял! – наконец закончил воин.
Юний усмехнулся:
– С чего ты это взял?
– А с того, что он встрепенулся и эдак злобно зыркнул на Теренция. А молодые никак не прореагировали. Да я бы и пожилого не заметил, если б не присматривался специально.
– Значит, тот все ж таки понимает латынь.
– Точно понимает, клянусь Юноной и Тюром!
– Странные у тебя клятвы, – вскользь заметил Рысь. – Наверное, долго служил в германских провинциях?
– Недолго, но служил. Сам цезарь Максимин призвал нас из Рима!
– Знаю, знаю. Можешь идти, благодарю за службу.
Повернувшись на пятках, Кассий вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Кажется, честный малый. Побольше б таких. Однако где же, интересно, нечестный? Пора бы уж ему и объявиться, время-то – к вечеру.
Юний снова распахнул книгу… И снова не смог почитать. На этот раз явился ожидаемый нечестный парень, тот самый «юрист», что был направлен в спецотряд при префекте, коим командовал Луминий Гавстальд, знаменитый охотник из хавков.
– Рад видеть тебя, Табиний, – завидев лукавое лицо пройдохи, улыбнулся легат. – Как, не надоела еще честная служба?
– Что ты такое говоришь, господин? – Табиний улыбнулся самой простецкой улыбкой. Непонятные – то ли зеленые, то ли карие – глаза сузились в щелки. – Я всегда честен, как и любой истинный римлянин.
– Ну, не щурься, не щурься. – Юний закрыл книгу. – Есть к тебе одно дело… впрочем, даже, пожалуй, два. Сейчас… да-да, вот прямо сейчас… пойдешь в таверну Авла Папирия. Знаешь такую?
– Да кто ж ее не знает? Хозяин – из бывших матросов, тот еще хмырь.
Таверна Авла Папирия располагалась на первом этаже доходного дома, Папирию же и принадлежавшего. Двухэтажное здание по внешнему виду ничуть не напоминало римские доходные дома-инсулы: во-первых, было сложено не из кирпичей, а из сосновых бревен, более подходящих к местным условиям, во-вторых, насчитывало всего два этажа, в-третьих, в каждой комнате имелась обмазанная глиной печь, иначе б все постояльцы просто-напросто вымерзли бы суровой зимой. На просторном заднем дворе располагались летняя кухня, домик для слуг и прочие хозяйственные постройки. Там же имелся и запасной выход, впрочем, и ограда была не очень-то высока, в случае нужды вполне можно перепрыгнуть.
Внимательно осмотрев таверну и прилегающие к ней места, Табиний нацепил на лицо простоватую улыбку и, пригладив руками волосы, вошел в заведение. Мария он увидел сразу – еще бы не узнать одного из телохранителей легата, да и народу пока что было мало. Охранник в полном одиночестве сидел за дальним столом, со смаком поедая жареную рыбу, коей перед ним стояло аж целое блюдо. Хлеба, правда, не имелось – а его сейчас ни у кого не имелось, не сезон, – зато было вино, настоящее, не так давно привезенное на вернувшемся из Германий «Борее». Судя по наличию вина, заведение Папирия относилось к числу приличных, что в общем-то Табиний знал и раньше. Потому и оделся соответственно – желтого цвета коллобий (короткая нижняя туника) из тонкой ткани, поверх – длинная далматика, синяя, с широкими, украшенными золотистой каймой рукавами. Не то чтобы изысканно, скорее – плебейски, да зато богато… нет, не богато, а так, создавая видимость богатства. И цвета были слишком яркими, и кайма на рукавах – слишком широкая, так что наметанный глаз с ходу мог угадать в обладателе сего наряда недавно разбогатевшего вольноотпущенника, какого-нибудь владельца мастерской или подрядчика. С одной стороны, не велика птица, а с другой – деньжата у человека водятся: далматика хоть и вызывающе плебейская, да сотню сестерциев, пожалуй, стоит, уж никак не меньше. Почему б такому посетителю не оказать почет? Ну, не ему конкретно, а его деньгам…
Авл Папирий – низкорослый, с круглым бритым лицом и редкими седыми патлами – с поклоном приветствовал посетителя:
– Аве, добрый человек! Прошу отведать жареной рыбки с гарумом. Имеется и вино.
– Вино? – Папирий жадно почмокал губами. – Поди, одни выжимки?
– Нет, нет, это настоящее вино, недавно привезено из Галлии. Закажи, не пожалеешь!
– Ну, ладно, – буркнул Табиний, – так и быть, тащи свою кислятину, да не забудь разбавить подсоленной водой.
– Как можно? – хозяин осклабился. – Чего изволишь покушать? Печеную рыбу, курицу, дичь?
– Дичь? – неподдельно удивился Табиний. – Ты что же, сам и охотишься?
– Когда и сам, – кабатчик сверкнул глазами – небольшими, хитрыми, словно бы выцветшими, – а когда – и слуг посылаю.
– А что, местные варвары добычу тебе не приносят? Думаю, ты не поскупился бы, а потом все вернул с лихвою на бедных посетителях.
– Приносят, как не приносить. – Папирий вздохнул. – Жаль только – редко. Вепси – так они себя называют – странный народ. Сидят себе по лесам, городов не строят, ни с кем не торгуют – даже к нам редковато заходят. Ну, ты и сам знаешь… Так дичь или рыбу?
– Пожалуй, все-таки рыбу. Кто ее знает, эту местную дичь?
Подозвав слугу, кабатчик велел ему нажарить рыбы, а пока притащить кувшинчик вина, после чего снова повернулся к посетителю. Видать, любил поболтать:
– Ты что же, по торговой части?
– Не только, еще и по плотницкой. Заказ срубов. Хочешь, и тебе что-нибудь выстроим?
– Выгодное дельце. Правда, мне пока ничего такого не требуется. – Папирий одобрительно кивнул. – Ты, видно сразу, разумный молодой человек. Из какой семьи?
– Я сирота. Папенька мой был вольноотпущенником, еще в Колонии Агриппина… Авдус Фастус, может, слыхал? – Табиний назвал первое попавшее на ум имя.
– Нет, не слыхал, – почмокал губами кабатчик. – Хотя… кажется, где-то и слышал. Он чем занимался, твой батюшка?
– Торговал кожами.
– Хорошее дело.
Подбежавший слуга принес кувшин с вином и чашу для омовения рук, поставил на тот стол, за которым уже сидел Марий.
– Аве, – усевшись напротив охранника, Табиний широко улыбнулся. – Меня зовут Квинт Табиний, а тебя?
– Марий, – телохранитель, как видно, был не прочь пообщаться. Вообще, римляне не привыкли есть молча.
Табиний плеснул из кувшина в глиняную кружку и брезгливо понюхал:
– Этот прощелыга трактирщик еще никого не отравил своим пойлом?
– Да нет, не травил, – хохотнул Марий. – Можешь спокойно пить.
Читать бесплатно другие книги:
