Диггер Зайцева Ирина
— Что ж, Глеб, за встречу! — громко сказал отец и чокнулся с сыном.
Парень кивнул, осушил содержимое своей рюмки и закусил лимоном. Коньяк показался ему слишком крепким, поскольку в ногах Глеб ощутил некоторую слабость.
— Еще по одной? — поинтересовался отец.
— Нет, пап, хватит! Мне же завтра на работу, а сейчас еще домой ехать.
— Так ты бы у нас остался! — предложила мама.
— Я бы с удовольствием, но от вас до редакции далеко добираться. Лучше я к себе поеду.
— Тогда, сынок, давай не задерживайся, — засуетилась мама. — Как доедешь, обязательно позвони, скажи, что все нормально. А я тебе на дорожку оладушков положу.
Она вышла на кухню за пакетом, затем вернулась и стала складывать в него душистые пухлые оладьи.
— А как с котом быть? — вдруг спросила мама. — Я к нему уже привязалась.
— Я бы оставил его тебе с большим удовольствием, — проговорил Глеб, — но эта рыжая морда все равно за мной последует. Не может он без меня!
Парень встал и прошел в коридор. Жорик тут же бросился следом.
— Я же говорил, — усмехнулся журналист. — Ладно, идем, Георгий Матвеевич!
Он обулся и подхватил кота на руки.
— Как же ты его в метро повезешь? — забеспокоилась мама. — Не пустят тебя! Погоди-ка, я тебе лукошко дам, в котором шерсть для вязания храню.
Она скрылась в комнате и через пару минут принесла небольшую корзинку, в которую Глеб усадил Жорика. Сверху мама прикрыла его салфеткой, и если бы кот периодически не высовывал голову, то было бы трудно догадаться, что в лукошке спрятано настоящее животное. После этого женщина вручила сыну пакет с оладушками и кошачьим кормом, отец пожал ему руку, и Глеб, наконец, покинул родительский дом.
В метро все прошло благополучно. Никто не интересовался парнем с корзиной. Журналист добрался до родной квартиры. Там он выпустил Жорика, накормил его «Вискасом» и отправился стелить себе постель. Слабость в ногах усилилась, кроме того, добавилось теснение в груди и колющие боли в голове.
— Похоже, коньяк мне не пошел, — пробормотал Глеб.
Он позвонил родителям, сказал, что нормально добрался, и поинтересовался, как чувствует себя отец. Получив ответ, что все прекрасно, парень положил трубку и стал думать, что же ему делать. Наконец он решил, что языческому мыслеобразу мог не понравиться алкоголь, поэтому лучше побыстрее вывести коньяк из организма. Журналист нашел в аптечке активированный уголь и сразу выпил шесть таблеток. После этого лег в постель и попытался уснуть. Но сон не шел.
На Глеба навалилась невероятная слабость. Он совершенно перестал ощущать свое тело. Ему было не больно, но внезапно появился дикий страх. Парень понимал, что своим необдуманным поступком с выпивкой он как-то повлиял на огненного монстра, но не знал, что с этим делать.
— Жорик! — слабым голосом позвал журналист. — Жорик, или сюда!
Из зала раздалось зловещее урчание.
— Жорик, милый, спаси! — продолжал бубнить Глеб.
Он несколько раз кашлянул, и из его рта вырвался сноп огненных искр. Внезапно в комнату ворвалось огромное чудовище с пустыми глазницами и клочками рыжей шерсти на лысом черепе.
— Жорик… — одними губами прошептал журналист и отключился.
Перед его внутренним взором открылась огненная бездна. Глеб парил над ней и наслаждался близостью пламени. Несколько раз он пикировал вниз и, уже почти коснувшись огненных языков, взмывал вверх. Эта игра невероятно веселила его. И вдруг… парень сорвался вниз! Он падал в бездну! Пламя исчезло, а на журналиста надвигалась чернота. Толчок!..
Глеб вздрогнул и открыл глаза. Сквозь окно пробивался солнечный свет. Парень лежал на полу в собственной спальне, а вокруг него валялись обгоревшие куски того, что некогда было его кроватью. В остальном комната не изменилась. Журналист поднялся на ноги и бросился к зеркалу. Он был обнажен. Только несколько полос обгоревшей ткани, болтавшихся на плечах и руках, свидетельствовали о том, что на нем была когда-то одежда. Глеб внимательно осмотрел свое тело, но следов ожогов не заметил.
— Господи, счастье-то какое! — обрадовался он. — Спасибо Жорику, спас меня!
Вдруг его сердце сжалось от нехорошего предчувствия.
— Жорик! — пробормотал парень. — Ты где?!
Он накинул на себя махровый халат и кинулся в зал. К его счастью, кот сидел на диване, словно ничего не случилось, и умывался.
— Георгий Матвеевич, — с облегчением произнес журналист. — Как я рад, что с вами все в порядке!
Он схватил кота на руки и только теперь заметил, что вся шерсть на его мордочке была опалена.
— Прости меня, Жорик! — сказал Глеб. — Обещаю тебе, что больше такой оплошности с моей стороны не повторится!
Он приласкал кота и отправился на кухню за кормом. Взглянув на часы, журналист ахнул. Стрелки показывали половину девятого утра.
— Жорик, ешь скорей! — закричал он, выкладывая мясные кусочки на блюдце. — Мы с тобой опаздываем! А ругаться с главредом ужасно не хочется.
2
Кот, не торопясь, поел, затем вылизал блюдце, взобрался на диван и развалился на нем.
— Так, Георгий Матвеевич, я не понял! — громко сказал Глеб. — Нам идти пора, а ты, похоже, не торопишься. В последний раз предупреждаю, иначе… я пошел.
Парень вышел в коридор, обулся, открыл дверь и стал ждать кота. Но Жорик и не думал следовать за ним.
— Странно, — пробормотал журналист. — Вчера он за мной через всю Москву проехал, а сегодня и вставать не желает. Может, он ночью «огненному братану» хорошую взбучку устроил и теперь совершенно за меня спокоен? Что ж, разбираться некогда. Я пока еще числюсь в журнале и опаздывать не должен.
Он еще несколько секунд подождал кота, но поскольку тот не появился, Глеб вышел в подъезд и закрыл дверь на ключ.
— Нужно будет ему песок принести для туалета, — сам себе сказал парень. — А то нагадит где-нибудь на диване…
Он быстро сбежал вниз по ступенькам и отправился в редакцию.
Работал Глеб в двадцати минутах ходьбы от собственного дома. Это обстоятельство даже как-то примиряло журналиста с вредным редактором Коровиным. «Где еще я найду такую близкую к дому работу? — рассуждал он. — А „главвреда“ можно и потерпеть!»
Добравшись до офиса, парень поднялся по ступенькам на второй этаж и постучал в кабинет редактора.
— Войдите! — раздался голос Коровина.
Глеб вздохнул и зашел в кабинет.
— А, Глеб вернулся! — громогласно заявил редактор.
— Здравствуйте, Яков Михайлович!
— Ну, здравствуй, мил человек!
Редактор поднялся из-за стола, подошел к журналисту и хлопнул его по плечу.
— Удивительно, как это ты вдруг сподобился сам ко мне на ковер явиться? — язвительно произнес он. — Попросил неделю за свой счет, а пропал почти на два месяца. Как выкручиваться будешь?
— Не буду я выкручиваться. Прошу только дать мне доработать три недели с последующим увольнением по собственному желанию. Ну и расчет, разумеется…
— Расчет?! — разозлился Коровин. — Да я по твоей милости был вынужден другого журналиста срочно нанимать! Ты ж ничего толком не объяснил! Как в воду канул, а теперь являешься и чего-то там требуешь!
— Обстоятельства были, Яков Михайлович. Заболел я, даже позвонить не мог.
Глеб провел рукой по своей лысой голове и многозначительно посмотрел на редактора.
— А наших читателей не волнует твоя болезнь! — парировал главред. — Им статьи нужны, новости, очерки. Так что прощай, Глеб, уволил я тебя!
— Но Яков Михайлович!..
— Никаких «но»! Думать нужно было. А теперь освободи помещение, ты мне работать мешаешь.
Коровин уселся за стол и больше ни единым взглядом не удостоил бывшего журналиста. Парень понял, что никакого расчета он не получит. Он повернулся и покинул кабинет редактора.
— Ну вот, допрыгался! — пробормотал Глеб себе под нос. — На что теперь жить? Денег у меня почти не осталось, у родителей просить стыдно. А еще долги старые надо вернуть перед отъездом.
Мрачные мысли не давали покоя. Всю дорогу до дома парень раздумывал, как же ему быть. На новую работу устраиваться не было смысла. Кто возьмет журналиста сроком на три недели, если испытательный срок месяц?! Однако и сидеть сложа руки Глеб не собирался. Нужно было оплачивать квартиру, кормить Жорика и вернуть друзьям деньги за купленный недавно плазменный телевизор.
— И на кой черт я его купил?! — ругал «плазму» парень. — Смотреть мне его все равно некогда, да и сплошные негативные эмоции от него! Только братана лишний раз нервировать. Все, решено, телевизор продаю!
Но Глеб прекрасно понимал, что, даже продав телевизор, он не сможет вернуть всю занятую им сумму.
В дурном настроении он поднялся к себе в квартиру. Жорик, как ни в чем не бывало, спал на диване. На парня он не обратил ни малейшего внимания.
— Дрыхнешь?! — произнес Глеб. — А меня только что уволили. Придется тебе, видимо, с мясных кусочков на обычный сухой корм перейти.
Он прошел в спальню и только теперь вспомнил, что кровать сгорела и прилечь не на что.
— Елки! — в сердцах воскликнул парень. — И что теперь делать? Придется, похоже, потеснить Жорика.
Он вернулся в зал, но, взглянув на сладко спящего кота, не стал его трогать. Глеб устроился прямо на полу, на ковре. Он подложил руки под голову и, глядя в потолок, принялся в уме считать, сколько же ему нужно денег, чтобы со спокойной совестью уехать к деду Матвею. Получалась весьма внушительная сумма.
— Вот ешкин кот! — тихо сказал парень. — Грузчиком, что ли, устроиться? Только вряд ли я смогу ящики ворочать — телосложение не то! Как же быть?
И тут в его голове всплыл вчерашний разговор с однокурсником Женькой Снегиревым.
— О, точно! — воскликнул Глеб.
От радости он даже сел на ковре.
— Как же я сразу про него не вспомнил?!
Жорик нервно дернул ухом и перевернулся на другой бок. Глеб тихо встал и отправился в коридор. Из кармана куртки, висевшей на вешалке, он достал сотовый телефон и принялся искать номер однокурсника. Обнаружив заветные цифры, парень немедленно набрал номер и принялся терпеливо ждать ответа. Однако Женька не отвечал. Глеб набирал его несколько раз, но телефон молчал. Парень вернулся в комнату, сел в кресло и задумался. Сколько он так просидел, Глеб не знал, но в какой-то момент его из оцепенения вдруг вывел звонок сотового телефона. Парень схватил трубку и сказал:
— Слушаю!
— Глебыч, привет! — раздался глухой голос Снегирева. — Я тут обнаружил пропущенные звонки, все от тебя…
— Жека, здоров! — обрадовался Глеб. — Да, это я тебя донимаю. А ты что трубку-то не брал?
— Да, понимаешь, я на маршрут выходил, а телефон в другой куртке оставил. Так что случилось?
— Скажи, Жек, твое предложение насчет работы еще в силе?
— Да. Что, неприятности в журнале?
— Не поняли мы с главредом друг друга. Ушел я. А жить на что-то нужно.
— Ясно. Знаешь, давай мы с тобой через пару часов встретимся и все обсудим, а то мне сейчас еще кое-куда забежать надо.
— Говори, куда подойти?
— Я недалеко от центра буду. Давай у «Метелицы» пересечемся!
— Хорошо. Через два часа — я там!
Снегирев отключил телефон, а Глеб стал судорожно собираться.
— Со мной пойдешь? — спросил он Жорика.
Но кот не удостоил его даже взглядом.
— Ладно, спи! Я скоро буду, — произнес парень и вышел из квартиры.
Он понимал, что идет на встречу немного раньше, но предпочитал лучше пройтись по улицам, чем сидеть в четырех стенах. Глеб не торопился. Он медленно брел через сквер к станции метро, наслаждаясь окружающим пейзажем. Прощальное осеннее солнышко золотило макушки деревьев. Легкий ветерок играл опавшими листьями. Мимо пролетела белоснежная паутинка. Было так красиво и спокойно, что все тревоги и печали отошли куда-то на второй план. Бывший журналист добрался до метро и сел только в четвертую электричку, стараясь таким образом сократить время до встречи с однокурсником. Но все равно, когда он оказался на Новом Арбате, оставалось еще минут двадцать до окончания условных двух часов. Чтобы не привлекать внимание охраны, парень не стал ходить перед входом в кафе, а отошел немного дальше — к магазинам. Наконец час икс настал, и Глеб направился к комплексу. Вдруг он увидел, что с противоположной стороны к «Метелице» бодрым шагом направляется его друг — Женька Снегирев.
— Привет! — крикнул ему журналист. — А я думал, ты на «Бентли», как минимум, подъедешь.
Снегирев подошел, пожал Глебу руку и сказал:
— Да на кой черт он мне нужен, если я больше времени под землей провожу, чем на поверхности? К тому же и содержать его недешево. Я уж как-нибудь метро обойдусь. Зайдем куда-нибудь, перекусим?
— Только не в «Метлу». Мне сейчас по карману разве что… «Макдоналдс».
— Ладно, идем прогуляемся.
Парни свернули в ближайший переулок и вскоре вышли на старый Арбат.
— Так что у тебя случилось? — поинтересовался Женя.
— Уволили меня.
— А сказал, что сам ушел. Ну да ладно. Это не столь важно. Когда к новой работе планируешь приступить?
— Да хоть сегодня!
— Сегодня уже поздно, а вот завтра, с утречка, пожалуй, можно.
Друзья зашли в «Макдоналдс», взяли себе по чизбургеру и лимонаду и устроились за столиком у окна. Народу было много, но их столик стоял особняком, что позволяло вести конфиденциальную беседу.
— Жека, я должен тебе признаться, — вдруг произнес Глеб.
— Если в любви, то уже опоздал! Я женщин предпочитаю, — хмыкнул Снегирев.
— Да ну тебя! — махнул рукой журналист. — Я же серьезно! В общем, через три недели я уезжаю из Москвы, возможно, навсегда. А работа мне нужна, чтобы чуток денежек заработать да долги раздать.
— Ясно, — кивнул Женька, откусывая кусок от чизбургера. — Но ты сам посуди, кто ж тебя на три недели брать будет? Тем более платить? Знаешь, сколько лет у нас ребята стажируются? Маршруты изучают, проходки… Никто тебя просто так под землю не пустит.
— Я понимаю. Но я ж к тебе как к другу обращаюсь… посодействуй!
— А что это тебя из столицы потянуло? Все сюда прут, а ты — наоборот…
— Да ввязался в одно дело, из которого пути назад нет. Вот и приходится всем жертвовать.
— Куда навострился?
— В Великий Устюг.
— Что ж, город древний. Слыхал я, там тоже подземные ходы имеются.
— О, еще сколько! — воскликнул Глеб и осекся, поймав на себе удивленный взгляд Снегирева.
— Так, — медленно проговорил однокурсник, — давай-ка рассказывай, и поподробнее! О подземных ходах, Великом Устюге и деле, из которого пути назад нет…
Журналист понял, что Женька просто так от него не отстанет, и начал в общих чертах описывать свою последнюю командировку. Он умолчал о том, что к нему подселился языческий мыслеобраз, и о том, что он совершил путешествие в 11 век, зато в красках описал свое путешествие с Саней и дядей Колей по подземным лабиринтам, проходящим под дном Сухоны и Северной Двины. Закончил он рассказ тем, что обещал вернуться и отыскать в подземных ходах так и не найденную древнюю пентаграмму. Глаза однокурсника разгорелись.
— Круть! — выдохнул он. — Так, значит, и там подземелья есть! Слышь, Глеб, удивил ты меня. Не знал я, что в тебе романтик живет. Что ж, помогу тебе, как брату. Возьму в напарники. Только на маршрут одного ставить не буду, сам понимаешь, неопытный ты. Нельзя тебе одному под землю соваться. Это ж не Великий Устюг! Тут одних коллекторов — не меньше миллиона! Зарплатой обеспечу, но за это будешь помогать наносить на карты новые подземные объекты. Договорились?!
— Договорились! — восторженно воскликнул журналист. — Спасибо, Жека, спас ты меня!
— Рад, что смог помочь! — вытирая рот салфеткой, заметил Снегирев. — Но учти, работать будешь неофициально, то есть никаких договоров подписывать не будем. Для всех ты мой кореш — диггер из Великого Устюга. Приехал обменяться опытом, так сказать.
— Согласен!
— В таком случае завтра подъезжай на «Тушинскую». Когда с кольца будешь пересадку делать, садись в последний вагон. На станции сразу иди к ближайшему выходу в город и поднимайся наверх. У метро я с ребятами буду тебя ждать.
— Почему «Тушинская»? Я думал, мы с центра начнем… с Кремля!
— Завтра у меня экскурсия на «Волоколамку» назначена. Группа — человек пять, ну и ты с нами.
— «Волоколамская»? Слышал, слышал… Говорят, ее скоро открыть должны.
— Вроде да. «Спартак» называться будет. Но пока еще людей туда водим. Сейчас, конечно, не так интересно, как лет пять назад, однако поглазеть есть на что. К тому же для новичков маршрут вполне подходящий. Завтра сам все увидишь! Обязательно прихвати с собой парочку бутербродов, бутылку воды и фонарик. Только размести все так, чтобы руки свободными оставались. Да, форма одежды — спортивная. Но одевайся по размеру. Если одежда будет болтаться, то лезть будет трудно. Цепляться будешь, застревать. Обувь лучше — кроссовки. Пожалуй, пока с тебя хватит. Все остальное я сам возьму.
— А во сколько подъехать надо?
— К половине седьмого утра. Если позже — внимание будем сильно привлекать.
— Тогда нужно еще раньше.
— Ребята не успеют добраться. Некоторые на другом конце Москвы живут.
— Понял и принял к сведению. В половине седьмого буду у «Тушинской» как штык!
— Отлично! — сказал Женя, поднимаясь из-за стола. — А теперь пошли! Ты — за обмундированием, а я в контору ненадолго забегу, возьму списки тех, кто на эту неделю на экскурсии записался.
Друзья вышли на улицу и попрощались. Снегирев свернул в ближайший переулок, а Глеб направился к станции метро. По дороге домой он зашел в охотничий магазин и купил фонарик, который можно было надеть на специальном обруче на голову. Кроме того, он приобрел камуфляжный костюм из непромокаемой ткани и отличные ботинки на пружинящей подошве. Довольный покупками, парень поспешил домой.
Жорик встретил его у входной двери в коридоре.
— Оголодал, бродяга? — поинтересовался Глеб. — Ну, ничего! Зато теперь я смогу тебе на «Вискас» заработать. На работу меня взяли. Это надо отметить!
Он разулся, прошел на кухню и положил на блюдце двойную порцию кошачьего корма. Жорик забежал следом, деловито обнюхал мясные кусочки и принялся аккуратно есть. Журналист устроился рядом за столом и продолжил разглагольствовать.
— Представляешь, — говорил он, — опять меня судьба под землю пихает. Хотел же спокойно в редакции три недельки досидеть, и… адью! Ан нет! Придется покорять мрачные подземелья. Как считаешь, это не повлияет на моего огненного братана? А то я побаиваюсь маленько. Вдруг он прилив энергии почувствует? Тогда мне крышка!
Парень взглянул на Жорика, но тот даже ухом не повел.
— Интересно, понимаешь ты меня или нет… — пробормотал Глеб. — Ну да ладно! Время уже вечернее, пойдем телевизор посмотрим, а то продам я его, а сам так и не воспользуюсь.
Он включил какой-то боевик и уставился в экран. Там неопрятного вида громилы били друг другу морды. Стоял ужасный шум, слышались вопли, ругань и крики. Журналист толком не мог понять, из-за чего произошла вся заваруха. Он продолжил наблюдать за громилами и вдруг почувствовал, как к его лицу приливает жар.
— Опачки! — воскликнул парень. — А это еще что такое?!
Он вскочил на ноги и бросился в ванную. Включив свет, Глеб прильнул к зеркалу. Оттуда на него смотрел совершенно измученный лысый парень с большими черными впадинами под глазами. Кожа парня излучала оранжевый свет. Создавалось впечатление, что он тяжело болен желтухой.
— Черт! — закричал журналист. — Братан! Ты воспринимаешь все слишком буквально! Мы с тобой просто смотрели фильм, понимаешь?! Обычный фильм! Никто там никого по-настоящему не бил и не убивал! И крови настоящей не было! Обычная краска или кетчуп! Что же ты так реагируешь?!
Вдруг за спиной Глеба раздалось сильное шипение. Он оглянулся и увидел, что Жорик прижался к полу и готовился к прыжку.
— Еще тебя не хватало, Георгий Матвеевич! — сквозь зубы процедил парень. — Шел бы ты, мне с братухой потолковать надо.
Он захлопнул дверь перед самым носом кота и вновь повернулся к зеркалу. Вдруг журналист увидел, как от его головы оторвался небольшой язык пламени и тут же погас в воздухе. Кожу засаднило. Глеб вскрикнул, открыл воду и сунул голову под кран. Но вода совершенно не смачивала кожу.
— Блин, как же я забыл, — дрогнувшим голосом пробормотал парень. — Я же в оболочке…
В этот момент о дверь ванны ударилось что-то тяжелое, и тут же раздался грозный кошачий вопль. Он вернул журналисту способность соображать. Глеб выпрямился, несколько раз глубоко вздохнул, стараясь выровнять дыхание, затем сказал как можно более спокойно, обращаясь к своему отражению:
— Что ты делаешь, дурак?! Ты разрушаешь свое единственное пристанище в этом мире. Ну да, перевозбудился немного, глядя на кровь, и что? Рви, ломай, круши?! Не будь идиотом! Куда ты денешься? Физической оболочки у тебя нет, а Жорик в два счета отправит тебя в Абсолют. Я же предлагаю тебе мирное трехнедельное сосуществование с последующим выпуском тебя где-нибудь в лабиринтах под Сухоной. Решай, брат!
Парень улыбнулся зеркалу страшной улыбкой. Внезапно с ним стали происходить метаморфозы. Во-первых, исчезли, словно выровнялись, черные впадины под глазами. Во-вторых, кожа перестала отливать оранжевым цветом. В-третьих, Глеб почувствовал, как жар отхлынул от его лица.
— Вижу, ты принял правильное решение, — усмехнувшись, обратился он к огненному монстру. — Что ж, я в тебе не сомневался! А теперь давай успокоим Жорика.
Журналист открыл дверь, и взъерошенный кот со страшным урчанием ворвался в ванную. Он покрутил головой, все обнюхал и неожиданно… успокоился.
— Видишь, Георгий Матвеевич, зря волновался, — заметил парень. — Братан хоть и вспыльчивый, в прямом смысле этого слова, но отходчивый. Идем-ка лучше в зал, что-нибудь умиротворяющее по телевизору найдем.
Глеб подхватил кота и вышел из ванной. Он попытался найти какую-нибудь спокойную программу, но сделать это оказалось крайне сложно. Каналы пестрили всевозможными видами насилия. Даже в комедиях проскальзывали моменты с тыканьем вилкой или ударом током. Все персонажи отчаянно выясняли отношения, плакали, рыдали и что-то доказывали.
— Да что ж за телевидение у нас такое! — в сердцах воскликнул журналист. — Не балет же, в самом деле, мне смотреть!
Наконец он наткнулся на детский канал, где два клоуна учили детей что-то мастерить из цветной бумаги. За просмотром этой передачи парень и скоротал вечер.
— Никогда не думал, что все мы смотрим сплошной негатив, — обратился он к Жорику. — Теперь я понимаю, почему у деда Матвея нет телевизора. Погань смотреть не хочет, а поделки из цветной бумаги делать некогда. Ладно, давай спать ложиться. Завтра вставать ни свет ни заря.
Глеб постелил себе на диване. Рядом с ним пристроился кот. В другой раз журналист бы его выкинул, но теперь он побаивался огненного мыслеобраза. А Жорик внушал определенную уверенность в благополучном исходе ночи.
Поворочавшись с боку на бок, парень в конце концов уснул. Как оказалось, кот на самом деле повлиял на него положительно. Кошмары Глебу не снились. А под самое утро ему привиделась Верея. Она манила парня к себе и улыбалась. Рядом с ней стоял Умил и приветливо махал лапой. Глеб хотел подойти к ним… Но тут зазвонил будильник на сотовом телефоне, и журналист проснулся.
— Вот ведь, лажа какая! — пробормотал он, не желая вставать в такую рань.
Он включил свет и огляделся. Жорика не было. Парень отправился на кухню и вдруг заметил кота, сидящего у входной двери в коридоре.
— А ты что тут делаешь? — спросил его Глеб. — Меня, что ли, стережешь? В таком случае я тебе скажу… Сегодня я спускаюсь под землю, а тебе там не место! Ты же кот, а не альпинист. Так что иди, ешь побыстрее да ложись спать! Я бы и сам с удовольствием поспал, да некогда.
Он положил в миску остатки кошачьего корма, подумав, что нужно не забыть купить сегодня новый. Затем попытался умыться, что ему не удалось. Зато журналист обнаружил, что еще может чистить зубы. Это открытие привело его в неописуемый восторг! Он, как ребенок, набирал в рот воду и булькал ею. После этого он надел купленный накануне камуфляж, глотнул вчерашнего чая и стал делать бутерброды. Набрав бутылку воды, парень засунул все в небольшой рюкзачок и направился к выходу. У двери продолжал сидеть Жорик.
— Эй, ты не ел, что ли? — удивился Глеб. — Ну-ка, топай на кухню!
Но кот и не думал подчиняться.
— Нельзя тебе со мной! — пытался объяснить ему журналист. — Я сам еще ни разу в Москве под землей не был. Мне руки свободные нужны. Как я лазить буду?
Жорик не двигался с места. Тогда парень аккуратно приоткрыл дверь, оттолкнул кота и выскользнул в подъезд. Со вздохом облегчения он закрыл дверь на ключ и бросился к станции метро. Он добрался до Таганско-Краснопресненской линии и сел в последний вагон электрички, как и говорил ему Снегирев. Выйдя из метро на станции «Тушинская», Глеб сразу же заметил неподалеку группу ребят в спортивных костюмах. Он подошел ближе и увидел среди них своего однокурсника Женьку.
— Наконец-то! — с притворным вздохом произнес Снегирев. — Мы тебя уже минут десять ждем.
— Извиняюсь, я от кота никак отвязаться не мог. Еле-еле его дома оставил.
— Ты уверен? — приподняв левую бровь, поинтересовался Женя.
Затем он демонстративно уставился за спину своему другу. Журналист обернулся и чуть не ахнул от удивления! Перед ним сидел Жорик собственной персоной.
— Ну ты… — не нашелся, что сказать, парень.
— Что будем делать? — спросил Снегирев. — С котом ты не можешь выйти на маршрут. К тому же он, похоже, слепой.
Глеб схватил друга под локоть, немного оттащил от общей группы и прошептал:
— Жека, прошу, не отправляй меня домой! Жорика я в рюкзак посажу. Ты про него даже не вспомнишь! Он умница, только мне не доверяет, поэтому и навязался…
— Кто не доверяет? Кот? — вытаращив глаза, произнес Снегирев.
— Именно! Я ж его дома оставил, запер на два замка, а он все равно просочился как-то. Даром что слепой!
Женька хмыкнул и сказал:
— Ладно, экскурсий с котами у нас пока не было. Так что черт с тобой, иди! Но за животное будешь нести ответственность сам. Тем более это твой кот.
— Спасибо, Снегирев, ты — настоящий друг! — радостно проговорил журналист.
Они вернулись к общей группе, и Женя сразу же взял инициативу в свои руки.
— Так, — говорил он, — поскольку у нас по времени задержка, давайте поторопимся! Но для начала я представлю вам своего помощника Глеба. Своего ассистента — кота — он представит вам позже. А теперь — рюкзаки в руки и вперед!
Среди ребят послышался негромкий смешок. Журналист не стал обращать на него внимания. Он подхватил Жорика и посадил его в рюкзак, оставив тот незакрытым. Затем он закинул рюкзак за плечи и отправился следом за группой. Только теперь он смог получше рассмотреть тех, с кем ему предстояло совершить спуск под землю. Это были подростки лет 14–15. Среди них было четыре парня и одна девушка.
Снегирев привел группу в совершенно непримечательный двор. Людей вокруг еще не было, лишь одинокий прохожий шарахнулся от них в сторону и постарался побыстрее скрыться.
— Отсюда, — многозначительно произнес Женя, — мы и начнем нашу необыкновенную экскурсию.
Все стали с удивлением оглядываться. Тем временем Снегирев подошел к малоприметному коллектору и крикнул Глебу:
— Глебыч, помоги поднять крышку.
Журналист немедленно кинулся на помощь, и они аккуратно сняли крышку.
— Теперь, дорогие друзья, попрошу минуточку внимания! — важно сказал Снегирев. — Спуск под землю — это вам не прогулка по Арбату. Нужно быть предельно внимательными и осторожными. Под землей, как вам известно, проходит множество различных коммуникаций, поэтому ничего не трогать и без моего ведома никуда не соваться! А то получится, как с тем пропавшим диггером…
— С каким-таким пропавшим диггером? — спросила девушка.
Как оказалось, ее зовут Маша.
— Расскажу чуть позже! — произнес Женя. — А пока включаем фонарики и спускаемся за мной шаг в шаг. Глеб, ты замыкающий! Крышку за собой задвинешь, а то, не дай бог, кто-нибудь в коллектор провалится.
После этого Снегирев быстро нырнул в колодец. За ним последовали ребята, затем, пододвинув ближе крышку, стал спускаться Глеб. Он нащупал ногой скобы, вмонтированные в стенку коллектора, прочно встал на них и натащил на себя крышку люка. Сразу стало темно. Лишь под ногами мерцали огоньки фонариков. Жорик, на удивление, вел себя очень спокойно. Лишь изредка он переминал лапы да высовывал из рюкзака голову, чтобы отдышаться.
Экскурсанты спустились в небольшую комнатку, сплошь утыканную вентилями и трубами.
— Отсюда придется карабкаться через узкий лаз, — предупредил Снегирев. — Рюкзаки и сумки берем в руки и толкаем перед собой!
Он снял свой походный рюкзак и первым скрылся в отверстии за вентилями. За ним потянулись ребята. Глеб замялся. Он никак не мог представить, что бедного Жорика нужно куда-то пропихивать.
— Ну, чего застрял?! — раздался окрик из лаза. — Так мы никогда до «Волоколамки» не доберемся!
— Иду! — промямлил журналист.
Он снял рюкзак и аккуратно просунул его в отверстие. Как и говорил однокурсник, проход оказался очень узким. Парень с трудом полз по нему, периодически подталкивая рюкзак. Внезапно тот как-то обмяк. Глеб догадался, что Жорик покинул временное пристанище и куда-то сбежал.
— Жека! — крикнул он. — Мой кот удрал из рюкзака!
— Да успокойся! — раздался голос друга. — Тут он! Должен заметить, что по тоннелям он карабкается куда ловчее тебя.
Читать бесплатно другие книги:
