Уровни Мидгарда Геймер Альтс
Перед входом, флегматично подогнув под себя лапы, сидели три виверны. В центре — самая массивная и, по-видимому, самая главная, она была дряхла и вряд ли годилась для охраны. Кожа ее собралась складками по всему телу, глаза глубоко запали, но горели ярко.
— По какому делу?
— Мы к Перчаточнику.
— Прием и выдача артефактов временно прекращены на неопределенный срок.
— Артефакты нас не интересуют. Мы по личному делу.
— Хозяин не принимает.
— Нас он примет.
— Я так не думаю.
Хельги надоело препирательство, и он рявкнул:
— А может быть, мне просто вспороть твое жирное брюхо и самому открыть дверь?
— Ну-ка, ну-ка, — поощрил норга страж.
Очертания виверн стали расплываться, одновременно увеличиваясь в размерах. Визитерам пришлось сделать несколько шагов назад. Когда трансформация завершилась, перед путниками сидели не виверны, а три боевых Хрустальных дракона, из пасти которых вырывался морозный иней. На руке Хельги зажегся формирующийся огонек заклинания Сгусток Огня.
— Сбавь обороты, они пятидесятого уровня каждый, — одернул его Бармалей.
Центральный дракон довольно ощерился. Хельги почувствовал себя пристыженным. Конечно, он не мог различать столь высокие левелы, и его опрометчивый поступок чуть не втянул их в неприятности.
— На самом деле — ничего страшного. Я думаю, справлюсь и один, правда, намахаюсь изрядно, — выступил вперед Бармалей. — Мне разминка не помешает, но можно обойтись и без нее. Знаешь что, любезный, сходи-ка, доложи, что Перчаточника желают видеть представители Элеадуна и Хельги из норгов, может, что и получится. За доклад же тебе холку не намылят?
Драконы замерли. Прошло несколько минут.
— У вас что, речь от изменения вырубило? Или слух? — терпеливо спросил Бармалей. — Не хотел я вас трогать, но, видно, придется…
— Перчаточник сейчас спустится, — глухо ответил центральный страж. — К чему бегать, когда есть ментальный канал для слуг?
— Ах так… Тогда конечно, — уважительно согласился Бармалей.
Через несколько минут высокие, обитые проклепанными медными листами двери подались наружу. Стражи посторонились, и на крыльцо выехала деревянная инвалидная коляска, в которой сидел Перчаточник. Его белоснежные седые волосы были растрепаны, к куцей бороденке прилипли крошки, видимо, он только что что-то ел. Хельги заметил, как через несколько секунд неопрятные крошки словно растворились в бороде торговца артефактами, а весь облик старика наполнился величием и могучей темной силой. Но руки у старца все равно заметно подрагивали, ноги лежали на каталке под неестественным углом, что говорило о параличе. Старик по-птичьи наклонил голову вбок, внимательно и иронично разглядывая пришельцев. Бармалей и Выкуси не проронили ни слова, молчал и Перчаточник. Элеадунцы не ожидали увидеть на ступеньках Чешуйчатой башни калеку и теперь лихорадочно анализировали ситуацию Что это? Признание поражения? Ловкий ход, чтобы усыпить их бдительность?
— С удовольствием и дальше играл бы с вами в молчанку, да вот время мое для меня очень дорого. Приветствую вас, августейшие шпионы. Одним своим присутствием здесь, в этой локации, вы оказываете нам честь. То, что все время своего пребывания вы только и делали, что строили козни, вынюхивали, наушничали и интриговали, не делает эту честь меньше. Привет и тебе, Хельги из норгов. Давно хотел тебя повидать. Ты — славный малый, но связался с дурной компанией. Сам поймешь позже.
— Хельги, хочу тебе представить Марко Ди Яковица, Экзарха Полигона и Владетеля локации Нижняя Саксония. Одного из самых могущественных людей на Земле и в Мидгарде, — обронила Выкуси.
— Спасибо, принцесса, за теплые слова. Итак, незваные гости, зачем вы явились к моему порогу?
— Ты проиграл.
— Неужели?
— Проиграл, хотя, может быть, и сам того пока не знаешь.
— Видимо, правда, не знаю. Но осмелюсь повторить свой вопрос: зачем вы явились? Если сообщить о моем поражении, право, не стоило трудиться — у меня хорошие слуги и быстрые гонцы.
— Мы хотим договориться, — сказал Бармалей.
— Попробовать договориться, — добавила Выкуси.
— Вы противоречите сами себе. Победители недоговариваются с проигравшими, а диктуют им свои условия. Попытка договориться — признак вашей слабости.
— Можешь играть словами, сколько тебе будет угодно, старый софист. Но твои сторонники разбиты, и завтра Полигон станет республикой. Ты потерял эту локацию, Экзарх. И если попытаешься вернуть ее себе — войска Элеадуна придут на помощь этому городу. Наш совет — даже не пробуй, — отчеканила Выкуси.
— Это все?
— Нет. Мы заключим союзнический пакт с твоим бывшим Полигоном. В случае агрессии Нижней Саксонии против Элеадуна кланы придут к нам на подмогу. Прими свое поражение достойно и навсегда оставь имперские замашки. Этому не бывать. Вот теперь все.
Иссохшие немощные длани Экзарха рванулись из рукавов балахона. Внезапно две костлявые руки, появившиеся из ниоткуда, схватили Выкуси и Бармалея за горло. Новые множащиеся руки цеплялись им в волосы, хватали за ноги, вырывали оружие. Элеадунцы за несколько секунд превратились в кучу с копошащимися человеческими пальцами и суставами.
— Пожалуй, я согласен на ничью, — злорадно прошипел Экзарх, кровожадно глядя на задыхающихся послов.
Всеми позабытый Хельги сдернул со спины лук и влепил безумному старику стрелу прямо в глазницу.
— Такой способ убийства, похоже, становится твоим фирменным стилем, а, разведчик? — ничуть не смущаясь и глядя на норга через торчащее перед лицом оперение, спросил Экзарх.
Вторая стрела полностью ослепила его, третья вошла посередине лба, четвертая пронзила разверстый рот, пятая раздробила дрожащую нижнюю челюсть. Краем глаза Хельги видел, что душащие элеадунцев руки начали отваливаться и исчезать. Драконы за спиной Экзарха никак не реагировали на происходящее, словно противоборство их не касалось. Стрела за стрелой входила в голову Владетеля, пока колчан норга не опустел. Выкуси оторвала от себя последнюю руку-душительницу и тяжело опустилась на колени. Ее лицо было красно-лилового цвета. Бармалей, хватая ртом воздух, потянул из ножен меч.
«Нет!!! — рубиновой молнией блеснуло в их головах. — Пусть моя смерть принадлежит викингу!!!»
Руки Экзарха свалились с подлокотника и плетями повисли вдоль немощного тела. Голова дернулась несколько раз, ноги вытянулись в судороге. Грудь одного из самых могущественных в Мире и на Земле людей перестала вздыматься. Под ноги Хельги вдруг дождем посыпались Книги Знаний, и поток их не иссякал.
— Глазам своим не верю! — изумленно воскликнул Бармалей. — Сколько ни проживу, до смерти не забуду!
Драконы на крыльце начали медленно таять. За их спинами растворялась и уходила в небытие вся Чешуйчатая Башня Перчаточника. Сначала исчез фундамент, огромные двери словно охватило стремительное тление, которое, как бегущий огонь, начало распространяться вверх по каменной кладке, стилизованной под змеиную чешую. И только шпиль на самой вершине вместо того, чтобы так же исчезнуть, вдруг сорвался вниз и, как стремительное копье, нацелился было пронзить насквозь Бармалея, но тот благоразумно отскочил в сторону.
— Какой-то загробный у вас юмор, герр Перчаточник, — пробормотал он, старательно изничтожая шпиль заклинанием Коррозии.
Оставшиеся от строения блики медленно уходили в никуда. Оторвавшись от созерцания иллюзии, Выкуси подошла к отцу.
— Ты чего-нибудь понял?
— Только то, что мы, мягко говоря, переоценили свои силы, когда сюда поперлись. Чуть не поплатились за это.
Выкуси зябко пожала плечами, задумчиво наматывая на палец свою длинную прядь. Потом встряхнулась и с прежним напором продолжила:
— Я про то, что Игрок двадцать второго левела пришил Иерарха. Я всегда наивно полагала, что Иерарх может погибнуть в Мире, только сообразуясь с собственным выбором. Здесь произошло то, чего мы не понимаем.
— Детка, боюсь, что эту тайну Марко Ди Яковиц унес с собой в могилу. И клянусь смрадным дыханием бегемота, я не хочу за ним следовать, чтобы это выяснить. Короче, мне плевать на этого упыря. Главное, Элеадун теперь в безопасности. Пора возвращаться, а то мы пропустим кулинарный праздник.
— Угу. И еще кое-что интересное. Не забудь про Прорицательницу. Сегодня пришло время ее коронного номера. До жути хочу узнать, чем кончится дело. Хельги, милый, нам пора собираться… Мать честная!!!
Пред ними стоял грозный Воин. Его мифриловые доспехи сияли полным светом. От ладной фигуры веяло силой и уверенностью. Викинг, Лидер, Вождь.
— Вот это отсыпали левелов… Какой же у тебя теперь уровень? — прошептала изумленная Выкуси.
— Семьдесят третий. Мудрость, Природа, Огонь, Стрелковый Бой, Владение Оружием, Скрытность, Разведка, Зоркость, Поиск Пути, Магическая Механика — все по пять. Почему-то дали взять десять навыков, сам удивился. И по десять очков к Силе Стрельбы и Силе Магии.
Бармалей уважительно присвистнул.
— Черного дракона теперь стрелой сбить можешь. Особенно из своего лука. Или одним Огненным Шаром. По выбору. Ты сразу на пять навыков обогнал Выкуси. А в боевом смысле — на все двадцать.
Хельги понял, что настал подходящий момент. Наступило время, когда ты понимаешь, что находишься в новой точке перехода и вот-вот определится твоя судьба. Или сейчас, или никогда. Он опустился перед Бармалеем на колени. Викинг решился.
— Сир, я прошу руки вашей дочери. Обещаю быть ей хорошим мужем.
Бармалей нарочито грозно нахмурился.
— Вообще-то после того, что ты с ней проделываешь каждую ночь, как порядочный человек…
— Папа!!! — Выкуси гневно топнула ножкой.
— Ладно-ладно, — добродушно отмахнулся Бармалей. — Неужели обязательно быть таким скучно-официальным? Хорошо-хорошо. — Он обнял обоих за плечи и торжественно поцеловал каждого в лоб. — Благословляю вас, дети мои, и все такое… Надо бы маме сообщить, что сплавили, наконец, дочу в хорошие руки…
— Папа!!!
— А что такого?! Ты выходишь замуж за живую легенду всех Локаций, Хельги, завалившего Иерарха впервые от сотворения Мира, и ждешь, что я буду сдерживать эмоции?! Твой муж, вернее, еще жених, конечно… мм… юридически… а технически, без сомнения, муж…
— Отец!!!
— Уже достояние Истории… Не переживай, Хельги не зазнайка, нос не задерет, верно, Хельги? И помни, для тебя у меня всегда будет фляжка хорошего коньячка, потому что с этой девицей иначе… Я — родитель и соавтор данного шедевра, и то мучаюсь постоянно, а тебе просто не позавидуешь… Благословляю и сочувствую одновременно… любовь, как говорится, зла… Да что — зла, в данном случае — беспощадна!!! Все-все-все, я умолкаю. — Бармалей прикрыл рот рукой, посмотрев на готовую взорваться принцессу.
Хельги улыбнулся, решив, что пора вмешаться, пока разборки будущих жены и тестя не приняли опасно-разрушительный характер.
— Мы едем или теряем время? Я в том смысле, что Тифона вы привязали плохо, а вокруг ходит много съестного.
ВИСА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Сотворение новых порядков. Последнее появление Франка
Фаррел, Ангус и с ним еще шесть друидов обступили Рагнейд со всех сторон. Друиды держали в руках странные буро-зеленые, покрытые корой посохи с торчащими из них сучками.
— Ты готова? — мягко спросил бреган.
— Приготовишься к такому, как же, — буркнула ведьма.
— Значит, готова. — Фаррел обернулся к друидам и скомандовал: — Начинайте!
Ангус закрыл глаза, поднял руки перед собой и сказал:
— Видение!
Друиды с силой стукнули корявыми посохами о мерзлую землю. От посохов потянулись к Рагнейд клочья зеленого дыма. Она вздрогнула и сделала первый шаг.
— Смелее, — поощрил ее бреган.
Рагнейд пошла быстрее. Кельты плотной группой двигались сзади, не переставая зорко смотреть по сторонам. Шагов через триста девушка остановилась.
— Вроде здесь.
Фаррел, как заправский факир, достал из небольшого поясного мешка полутораметровую лопату и протянул ей:
— Земля — можно копать!
— Так просто?
— Так просто.
— Фигня какая-то. А если бы я была сейчас не под Шонихой, а где-нибудь в Кстово, что тогда?
— То же самое. Важно не место, а время и ритуал. Копай.
Через полчаса, семь сошедших потов и кучу перекиданной земли лопата Рагнейд стукнула обо что-то твердое. Девушка присела на корточки и руками принялась счищать землю с темно-коричневого округлого предмета.
— Ну и что это?
— Мы ничего не видим. На что это похоже?
Рагнейд описала. Бреган удовлетворенно хекнул. Друиды, словно в трансе, вполголоса хором завели лишь им одним ведомую заунывную литанию.
— Яйцо дракона. Вынь его и поставь на землю.
— Угу. Сделала.
— Стукни по нему лопатой.
— Что?!
— Лопатой, говорю, тресни по нему. Только не со всей силы.
От удара темная скорлупа развалилась, и глазам Рагнейд предстала кристаллическая друза бледно-кораллового цвета.
— Ух ты! — сказала она.
— Возьми ее в руки, она станет видимой и для нас.
Рагнейд прикоснулась к друзе, и как только взяла ее в ладони, мир вокруг начал вращаться. Вращение убыстрялось и дошло до головокружительной скорости, все окружающее слилось в одну пеструю пелену, а потом вновь начало замедляться. Когда вращение остановилось, Рагнейд оказалась в просторном полутемном зале с колоннами, стены которого покрывали малахитовые плиты. Со всех сторон ее окружали люди. Тут были Выкуси с Хельги, Браги, кельты, все, кого Рагнейд знала в Мире, а также много незнакомцев, мужчин и женщин. Они смотрели на друзу в ее руках.
— Что случилось? — испуганно спросила Рагнейд.
— Сработал программный код. Талисман Властителя найден. Сейчас свершится судьба Мира, — объяснила ей женщина в сиреневой мантии. Как показалось, неизвестная была не слишком довольна свершившимся фактом.
— Просто сожми пальцы, — тихо сказал Фаррел.
— Не вздумай! — яростно выкрикнула незнакомка в мантии. — Мы — Старейшины, Инженеры Мира. Отдай артефакт нам, и мы перепишем законы Мидгарда.
— Вам мало пролитой вами крови? — презрительно отозвалась Рагнейд.
— Кто ты такая, чтобы судить нас? Ты ничего не знаешь!
— Я знаю достаточно, чтобы вам не верить!
Высокий осанистый русский витязь в красном плаще, накинутом поверх кольчужного юшмана, властно произнес:
— Я — князь Молот. Отдай Талисман мне, и вокруг возродится Древняя Русь, как и должно быть.
— Ты опоздал, князь. Оглянись по сторонам. А как же арии, кельты, монголы? Куда деться им в твоем Мире? И не забывай, что ты обращаешься с этим предложением к норгской ведьме!
Князь уже открыл рот, чтобы что-то возразить, но стоявшая рядом девушка с кукольной внешностью, как догадалась Рагнейд, княгиня Анна — шикнула на него, и Молот замолчал.
— Я могу сделать Мир очень спокойным местом, — молвил барон Мак-Гир.
— Простите, барон, но ваши взгляды на спокойствие слишком оригинальны, чтобы понравиться всем, — ответила Рагнейд.
Барон усмехнулся и легким кивком показал, что принимает отказ. Комтур и Наместник иронично и вопросительно переглянулись, одновременно отрицательно покачали головами и одновременно же одобрительно улыбнулись друг другу.
— Мы можем сделать Мир свободным, — сказал хан Камиль, но в его голосе не было уверенности.
— Простите, хан, но одноконфессионному Миру не бывать.
— Сожми пальцы, — вновь повторил Фаррел.
Выкуси сделала небольшой шажок вперед.
— Хочешь, мы вместе создадим здесь удивительный, волшебный Рай? Здесь не будет места насилию и крови, мы сумеем взрастить сады из невиданных по красоте деревьев.
Рагнейд задумалась. Все застыли, понимая, что она колеблется, не было слышно даже дыхания собравшихся.
— Извини, подружка, но протектората Элеадуна здесь тоже не будет.
Выкуси пожала плечами. Хельги удивился, что она ничуть не расстроилась из-за отказа. Норг наклонился и прошептал возлюбленной на ухо:
— Вместе? Лол! В Китае иероглиф раздора рисуется в виде двух женщин под одной крышей!
Элеадунская принцесса с трудом сдержала смех и больно ущипнула любимого за ногу:
— Я тебе покажу — две женщины под одной крышей! Помечтай, развратник!
Рагнейд медленно подняла коралловую друзу над головой и с усилием стиснула ладони. Раздался треск. Кристаллы начали отваливаться от друзы, они плыли в воздухе медленно, словно парили. Мелкие кристаллы разделялись на еще более мелкие фрагменты, одновременно наливались мягким светом и начинали кружиться вокруг Рагнейд в причудливом хороводе. Вскоре вокруг норгской ведьмы вращался меленький вихрь, он сиял так, что окружающие закрыли глаза. Потом все стихло. Рагнейд стояла там, где и была, в ее теле замирало жемчужное свечение.
— Ну вот и все! — громко сказала Выкуси. — Поздравляю Нижегородскую локацию с появлением собственной Прорицательницы!
— Еще четырнадцать лет ожидания!!! — простонал сзади кто-то из Старейшин.
Кельты молча преклонили колени перед Прорицательницей. За ними опустились на пол княжья чета, Комтур, Наместник, Хельги, Мак-Гир, монголы и все остальные. Старейшины после паузы и брошенных на них многообещающих взглядов последовали общему примеру. Представители Элеадуна склонились в глубоком вежливом поклоне. Только Браги остался стоять неподвижно, как истукан. Хельги и Бармалей, рванув за рукава, вывели ярла из ступора, и он не опустился, а рухнул на мраморные плиты пола.
Рагнейд встретилась глазами с Выкуси и одними губами прошептала:
— Что теперь делать?
На что принцесса вполголоса ответила:
— Импровизируй!
Прорицательница смущенно откашлялась и неловко начала:
— Я принимаю вашу… клятву и… присягу верности, — но с каждым словом ее голос, казалось, наливался силой, речь становилась плавной и властной. — Обещаю править справедливо, мудро, не ущемлять ничьих интересов, блюсти законы Мира, печься о Маленьком Народе. Сообщаю сразу — отныне город и Периферию населяют пять кланов. Кельты и монголы получают права, как и все прочие. — Рагнейд говорила и хмурилась от того, что говорила непонятные для себя вещи. — Некроманты выводятся из составов кланов и получают статус сообщества, но для них лимитируется количество юнитов. Через год моего правления в Мире образуется Совет, куда войдут представители кланов и сообществ, если таковые появятся. Я буду иметь в нем такой же голос, как и все, а также право вето по причине моих открывшихся способностей. Старейшины отстраняются от власти и получают статус Инженеров Мира и моих консультантов по всем вопросам. Все кланы и сообщества гарантируют им под страхом смерти полную неприкосновенность и доступ к любой информации. Я благодарю вас за оказанную мне честь и прошу всех моих подданных подняться с колен, — закончила Прорицательница, и с Рагнейд тут же слетело все показное величие, она вновь превратилась в прежнюю озорную насмешницу. — Мм, всем спасибо, все свободны! На сегодня все, но не расслабляйтесь, декреты еще будут!
Направляясь к выходу, Бармалей довольно пробурчал шедшим сзади под ручку Хельги с Выкуси:
— Вот повезло с Правителем нижегородцам! Девица может теперь творить здесь все, что ей вздумается. И главное, фиг обидишься — у нее же пятое Обаяние!
Выкуси восторженно обняла обоих мужчин за шеи и повисла на них:
— Мы победили! Мы справились! И это — главное! Я всех вас люблю!
Посередине зала остался стоять неподвижный Браги. Бравый ярл был совершенно сбит с толку. Рагнейд сделала шаг к нему:
— Ну, что застыл, как соляной столб?
Браги очнулся и встряхнул головой, прогоняя наваждение.
— Ну, дела… Я, конечно, ждал чего-то эдакого, но что моя женщина станет Правителем Мира — это слишком…
— Это значит, твое предложение отменяется? — Рагнейд надула губы, и глаза ее подозрительно влажно блеснули.
— Ну что ты, — спохватился ярл.
Он торопливо подошел и заключил свою барышню в объятия.
— Просто думаю, как буду жить с Прорицательницей.
— Я могу пользоваться своим даром избирательно. И обещаю тебе не злоупотреблять им.
— Да? Правда? Ну ладно. Уже значительно легче.
— Так, не знаю, как ты, но мне сегодня срочно надо крепко выпить, иначе я сойду с ума от стрессов. Такая хрень, и за один день! Тьфу — стихами заговорила… Все — приплыли. Надо выпить!
— А мне-то как надо, — довольной акулой осклабился Браги.
— Побежали догонять наших? У них сегодня будет вечеринка по случаю победы!
— Это уж как пить дать!
И глава Военной Ветви клана норгов с Правительницей Мира, как малые дети, взявшись за руки, торопливо припустили к выходу из Колонного зала Главной башни Старейшин. Они зря торопились, потому что их друзья терпеливо ждали их у входа и никуда без них не собирались уходить.
— Рядовой Багаутдинов!
— Я! — рявкнул Бурхан.
— Выйти из строя!
— Есть!
— За выдающиеся заслуги перед Отечеством вам присваивается высшая награда — звание Героя Синей Орды с награждением орденом Золотого Полумесяца!
Удивительно, но огру удалось изобразить вполне приличный строевой шаг. Хан встал на цыпочки, чтобы прицепить орден к его груди.
— Служу Аллаху!
— Встать в строй! Рядовой Бабаходжаев!
— Я! — хрипло каркнул Ульхан.
— Выйти из строя!
Промаршировав через зомбергский плац, Бурхан занял свое место и буркнул:
— А обещали всё, что попрошу…
— Дурак, — шепнул Курбан. — Теперь ты можешь просить все, что захочешь, каждый день. Статусы орденов не учил, дубина! Герой Орды принимается на полное обеспечение Великого хана.
— Старший сержант Баймухамедзянов!
— Я! — взвизгнул Курбан.
— Выйти из строя!
— Есть!
— За выдающиеся заслуги перед Отечеством вам присваивается высшая награда — звание Героя Синей Орды с награждением орденом Золотого Полумесяца и очередное воинское звание старшины!
— Служу Аллаху!
— Слушай, батыр, а что у вас у всех фамилии на одну букву? — вполголоса спросил героя стоявший неподалеку Браги.
— Великий Джанибек-Мюрид даровал всем нам имена с волшебным фолиантом в руках. Он так и сказал: «Что там у нас следующее в букваре? Литера „Б“, стало быть!»
— Встать в строй! — приказал Браги, пряча улыбку.
Курбан был последним из награжденных. Комтур на правах командира владельца замка скомандовал: «Разойдись!» Для прохождения торжественным маршем плац оказался маловат. Перед главными воротами развернулась стихийная ярмарка, и поэтому решили обойтись без парадов. Свежеиспеченные орденоносцы потянулись к донжону, приглашения на торжественный банкет им раздали заранее.
— А почему вся прислуга дохлая? — встревожился Бурхан.
— Чтобы не завидовали, — усмехнулся гуль. — Мертвые не пьют.
Бармалей с видом ценителя прошелся вдоль столов, расставленных «покоем», и громогласно изрек:
— Эх и оторвемся сегодня!
— Только, умоляю, не как в прошлый раз! — зашипела Выкуси.
— Прислугой попрошу не закусывать! — добавил Мак-Гир.
— А что было в прошлый раз? — поинтересовался Хельги.
— Тебе этого лучше не знать, — заявила его невеста. — А то из зависти повторять полезешь. Папенька, давайте договоримся: на столах стриптиз не исполняем, студнем не кидаемся, официантов в борще не топим. Я уже не говорю о том кошмаре, который вы учинили в прошлый раз.
— И пошалить-то нельзя, — расстроился принц.
— Это у вас называется «пошалить»? — уточнил Наместник. — Обожаю невинные шалости. А девочки программой предусмотрены? Я могу организовать, пока не поздно.
Из боковой двери вывалился Браги, неся на загривке бочонок водки.
— Для начала, думаю, хватит, — изрек ярл совершенно серьезно.
— Нет! — взревел Бармалей. — Не будет, как в прошлый раз! Будет намного веселее!
Выкуси обреченно вздохнула.
С неба, мягко ложась на мостовую огромными снежинками, падал первый обильный зимний снег. Его давили колеса телег, по нему ступали лошадиные копыта, липовые лапти и кованые сапоги. Многолюдье улицы гудело привычным шумом большого города, было даже оживленней, чем обычно. Потому что наступило Общее Перемирие. Полный, всеобщий мораторий на любые боевые действия в городе и за его пределами. Маленький Народец, кряхтя от мысленной натуги и качая головами, пробовал на вкус новые слова: «мораторий», «амнистия». Мудрено. Но отрадно — никто походя не свернет тебе шею по дороге к скорняку или в питейном доме.
Двое вышли из заведения «Сто чаев», где гостей потчевали различными взварами и не жаловали хмельные напитки. Горожане опасливо прибавляли шаг, обходя эту странную парочку. Обычно верховная нежить днем сторонилась обжитых мест, а тут на тебе — Владетельный Лич стоял прямо посреди улицы и о чем-то неторопливо, по-приятельски, беседовал с человеком. Хоть и не вельможей знатным (уж больно просто одет!), но все же — человеком. Воистину, как и говорил настоятель прихода Великого Дракона, странные времена настали в Мире. Даже ворона, беспокойно скачущая по тротуару, выразила свое недоумение громким карканьем.
— Значит, три дня осталось ждать? — запалив самокрутку еще раз, спросил Франк — именно он являлся человеком в этом странном дуэте.
Франк нынче против своего обыкновения был не пьян и не с бодуна. Механик выполнил все свои заказы, получил расчет от клиентов и даже не попытался немедленно прогулять заработанное. В последнее время его все чаще охватывала странная, необычная тоска, в голову лезли мысли, что жизнь проходит хоть и рядом, но все же стороной, а он как застрял в зловонной канаве, так и продолжает в ней барахтаться вместе с периодически сваливающимися в нее подозрительными личностями. Лежит он в своей грязной луже и лишь смотрит на все краски проносящейся мимо жизни — яркой, удивительной, прекрасной. Франк не случайно искал общества своего нынешнего собеседника. Как и он сам, тот в настоящий момент находился на распутье.
Агравейн, отвечая на вопрос механика, лишь коротко утвердительно кивнул.
— А как барон воспринял твой уход?
— Барон — мудрый человек. Он понял.
— То есть вот так вот, без прикрас? Прямо-таки построишь крестьянский дом и будешь возделывать землю-матушку?
— Да. Только уйду дальше к югу. Думаю, подамся на юго-запад от монгольских уделов. Надеюсь, увижу много нового. Но не раньше чем получу пятнадцатый-шестнадцатый левел. Мало ли что.
— Скучно, поди, будет жить одному. Так и спятить недолго, — брякнул Франк и прикусил язык. Зная историю жизни Агравейна, впору было удивляться, что он не спятил до сей поры.
— Мак-Гир дал мне твердое обещание активировать в любое время один ключ перехода по моей просьбе. В качестве благодарности за долгую и верную службу.
Читать бесплатно другие книги:
